Мария Милюкова и Саша Верес
Глинтвейн для демона
– Опять Величество праздновать будут, – буркнула бабка Аболинка, с завистью посматривая на острые пики башен, возвышающиеся над заснеженным горным хребтом. – Значит, ждём-с через три дня новый обоз с фруктами. Хочь бы мяса разок приволокли, паршивцы.
Я вежливо кивнула, поежилась, прикрывая шею воротником от пронизывающего ветра, сложила дрова на согнутую руку: до утра охапки не хватит, но хоть засну в тепле. А завтра с санями приду. В лес бы еще сбегать, за хворостом. Но по такому снегу пока доковыляешь…
– Месяц назад лимонов притащили, позатот – ананасов этих колючих, а что с него жрать не объяснили! Я ж с перьев супца сварила – ну гадость же! Пока дотумкала, ананасы порезанные сгнили. Мошкара налетела. Пауки прибежали. Бедла-ам…
Аболинка еще что-то бубнила себе под нос, складывая поленья на санки, но я уже удалялась к своему дому, протаптывая колею в сугробах.
Для меня очередной королевский праздник был страшным событием: перед ним и сразу после в Большие Родники приходили боевые маги Йиландера. Рыскали, как собаки, отлавливали неучтённых. Я – неучтённая. Магии во мне – крохи: недостаточно, чтобы поступить в академию, но хватало, чтобы представлять опасность для простого люда. У таких, как я, две дороги: в академию или в колонию-поселение. Первое – несбыточная мечта, второе – реальный ад! Потому я скрываю дар от людей и живу в деревне, подальше от Йиландера, магов и некромантов. Но если мороз продлится еще пару недель, то сделаю одолжение всем и скоропостижно отойду в мир иной в лучших традициях трагикомедии: маг огня замерзнет насмерть. Ну, ни шутка ли?
По йиландерским меркам Большие Родники считался зажиточной деревушкой: жителей аж под две сотни, есть своя Алтарная, Храм Смерти и даже таверна какая-никакая. Впору в поселение городского типа переименовываться.
Широкая дорога, спускающаяся с гор, соединялась развилкой с городским трактом, проходила через нас и уносилась на запад. Куда-то через лес. Лес у нас был качественным: грибов и ягод навалом, волков с медведями еще больше. Зимой звери съедали всё и всех, а потом выходили к людям за добавкой. Так у нашей деревни появился забор. Хлипкий, к слову. От тех же волков не спасал, зато помогал не утонуть в быстрой и коварной реке, обнимающей Родники с севера. Не путать со сточной канавой, что прижималась к забору.
Одним словом, одни плюсы от местоположения: новости мы узнавали первыми, фрукты с королевского двора подвозили исправно, а отряды магов, высланных за неучтенными, видели заранее.
Жила я на краю деревни в маленькой неказистой избушке. За ней только заснеженное поле, утыкающееся в полосу серого леса, да горы. По вечерам зажигались на горизонте огни Йиландера, соревнуясь в яркости со звездами, мигал и переливался защитный купол города. Кому-то он обещал сытую жизнь и надежду, мне же напоминал о том, что я должна быть начеку. Всегда. Постоянно.
Зима в этом году выдалась на редкость студеная: мороз крепчал день ото дня, ветер пробирался через стены и выдувал из дома с таким трудом добытое тепло. И только город, накрытый магическим куполом, хвастался вечной весной. Будто издевался.
Я ввалилась в избу вместе с метелью, захлопнула ногой дверь, сбросила дрова у печи, отряхнула тулуп и шапку от снега. И недовольно поморщилась: поленья совсем сырые. Не разожгутся, зато чадить будут – мама дорогая!
Тулуп повесила на спинку стула, ботинки прислонила к печи, рукавицы и шапку пристроила рядом – надеюсь, до утра просохнут, иначе завтра до архива доковыляет ледышка. Был опыт: не просушила одежду, она на морозе колом встала, – ни ногу согнуть, ни шаг сделать. Зато прохожим – развлечение.
Я натянула теплые вязаные носки, укуталась в шаль и быстро закидала дрова в топку, проложив их берестой. Что ж, попытаемся зажечь не зажигаемое!
Домик мне достался по наследству от какой-то дальней родственницы. Я ее толком не знала, а о местоположении деревни и вовсе только догадывалась. Пока маги не начали отлавливать неучтенных. Я тут же выяснила всё и обо всех и примчалась в Большие Родники. Кто будет искать недо-мага под носом у йиландерских вельмож!? Никто, думала я. Ох, как же я ошибалась! Но и вернуться в родные Луки я уже не могла – зима внесла коррективы. Пришлось обживаться.
К моему удивлению, лачугу родственницы никто из жителей не трогал, да и брать тут было нечего. Печь держалась на честном слове, чердак заселили летучие мыши, а щели в стенах были такие, что при желании кошка могла пролезть. Из мебели тоже кашу не сваришь: печь, кровать, шкаф и стулья.
Я восхитилась новому жилью, поревела для приличия и взялась за уборку: щели законопатила, мышей прогнала, печь поправила (печнику целый золотой отвалила!), окна вставила. А когда все сбережения закончились, устроилась на работу в архив, он же – библиотека деревенского масштаба. Книг здесь мало, зато ассортимент есть. И про любовь можно почитать, и про науку разную, и про магию. Платят мало, зато вовремя. На жизнь хватает. К тому же, дрова и фрукты с королевского стола поставляют исправно и величают «гумпомощью населению». Так и живем: от фруктов полки ломятся, а мясо и крупы – деликатес, днем с огнем не сыщешь. Но люди не жалуются, по крайней мере, вслух. Всяко лучше, чем ничего. Я тоже подстроилась, приноровилась варить глинтвейн из вишневого сока. Холодными вечерами горячий ароматный напиток казался чем-то волшебным: и настроение поднимал, и смотреть из окна на беснующуюся метель было не так страшно.
Но сегодня удача от меня отвернулась: я извела почти целый коробок спичек, прежде чем принять факт – не загорятся сырые дрова, хоть что делай! И не видать мне сегодня глинтвейна. Зато любопытной Аболинке лицезреть завтра хладный труп. Мой. Окоченевший и очень злой!
В избе становилось все холоднее: пар чуть ли в сосульки не превращался еще на выдохе, руки дрожали, а мизинцы я вовсе перестала чувствовать. Мороз уже выводил корявые рисунки на стеклах, из-под пола дуло и там же подвывало.
За-ра-за! И магию использовать страшно: её йиландерские псы учуять могут. Но не замерзать же!?
Я решилась, выцарапала из топки уголек, начертила на полу круг в три шага и пять рун на вершинах. Линии получились кривыми и обрывистыми, но я махнула на сию абстракцию рукой – главное, добыть огонь, а «отлично» по рисованию мне и так никогда не ставили! Трясущимися руками зажгла свечу и, стуча зубами от холода, выпалила заклинание призыва пламени. Спохватилась, вспомнила о потоке и резким пассом направила его в топку. Не промазать бы! А то еще спалю дом ненароком. Я, конечно, у такого объемного костра быстро согреюсь, но затем с той же скоростью заледенею. А проситься в дом к соседям бесполезно – не примут. Не потому что они жадные или нелюдимые, просто я для них больно странная. А странных людей нужно держать подальше от домочадцев, кошелей и дойных коров.
Магия огня отозвалась на мой зов. По черным линиям рисунка пробежали искры. Сначала неуверенно, будто прощупывали дорогу, потом понеслись все быстрее. Вспыхнуло пламя, поднялось стеной. Теплая, почти горячая волна жара ударила в лицо, снесла с печи сковороду и метким плевком подпалила одеяло. Единственное, между прочим!
Я чертыхнулась и помчалась спасать постельное белье. И так усердно колошматила по одеялу ладонью, сбивая огонь, что не сразу поняла, когда дрова в печи весело затрещали, пожираемые огнем.
Получилось! Да ладно?!
– Не понял!? – Прозвучал позади меня мужской голос. Удивленный и раздраженный. Я перестала мутузить одеяло, обернулась и уставилась на полуголого мужика, стоявшего посередине избы в чём мать родила. Ну, почти, штаны на нем еще были. Частично. Приспущенные, с расстегнутой ширинкой, но были. А еще присутствовали: стальной пресс, мощная мускулатура, рыжеватые волосы (на голове) и светло-карие глаза такого необычного оттенка, будто в них плясал огонь. На полу полыхала огнем пятиконечная звезда, в центре которой и стоял мужик.
Это ж насколько сильно у меня от холода руки тряслись, что я вместо круга вот такое с углами нарисовала!?
– Здрасьте. – Поздоровалась я, с трудом справляясь с паникой: я умудрилась вытащить из кровати какого-то мага? Мне конец! Со всеми вытекающими!
– Объяснишься? – Поинтересовался мужик и так улыбнулся, что мурашки по спине побежали: то ли прямо сейчас бежать куда глаза глядят, то ли рубаху с себя стягивать и в пентаграмму к нему прыгать. Извиняться. Раза два.
– Я случайно. – Определилась я, выбрав третий – «стоять столбом, авось пронесет». – Прошу прощения. Больше не буду. Можете возвращаться к… от чего я там вас отвлекла?
Ненависть в его глазах сменилась интересом. Улыбка стала мягче. Во взгляде явно читалось любопытство.
– Не могу. – Наконец откликнулся незнакомец и развел руками, едва не коснувшись огненной стены. – Это ты должна меня выпустить.
Выпустить?! Я выцарапала из памяти все, что знала о пентаграммах и пригорюнилась: мало знала, а то, что знала, мне не нравилось. Во-первых, магов пентаграммами не вызывают, а это значит, что передо мной стоял отнюдь не маг. Во-вторых, каждый круг призыва действительно имеет защитный периметр. И пересечь его не могут только призраки, полтергейсты и прочие не-люди. Выходит, мой гость – злобная сущность!?
– Нет. – На всякий случай вслух отказалась я.
– Почему? – Искренне удивилась сущность.
– Потому что мне надо подумать.
– Подумать? – Красавчик вскинул бровь, огненные глаза возмущенно расширились, но тут же на его лицо снова набежала маска равнодушия. Он согласно кивнул и с любопытством осмотрелся.
Я запахнулась в шаль, прошла к печи и, постоянно косясь на гостя, поставила на узкий самодельный столик (сама из доски мастерила) ковш. Сущность с неподдельным интересом наблюдал, как я переливаю вишневый сок – темный, терпкий, густой, добавляю в ковш дольки лимона и апельсина, корицу, мед и имбирь. Три бутона гвоздики и молотый кардамон на кончике ножа дополнили собой божественный напиток.
Я бы с удовольствием вонзила зубы в кусок жареного мяса!
– Что это? – Полюбопытствовал гость и даже принюхался.
– Зелье отворотное. – Я дождалась, когда плита раскалиться и поставила на нее ковш. Ждать пришлось недолго, – сок разогрелся, показалась пенка. Теперь главное вовремя снять ковш с печи, когда эта пенка начнет исчезать. Вскипятишь – испортишь напиток безвозвратно!
Я перелила глинтвейн в чашку, прошла к кровати. Откинула в сторону подпаленное и побитое одеяло, села и уставилась на сущность. Сущность с тем же любопытством смотрел на меня.
– Хозяйка ты так себе. – Усмехнулся красавчик и сложил руки на мощной груди.
Я посмотрела на квадраты стального пресса, дорожку волос, начинающуюся у пупка и исчезающую где-то в расстегнутой ширинке, отметила, что нижнего белья эта гадина не носила, и уверенно ответила:
– Гость ты и того хуже.
Мужик посмотрел на свой пах, улыбнулся уголками губ и медленно перевел взгляд на меня. В карих глазах снова запрыгало пламя.
– Я одеваюсь, а ты угощаешь меня тем, что пьешь. – Нагло предложил он.
– Идет. – Быстро согласилась я.
Надежда, что сущность проорет: «я щаз!» и нырнет туда, откуда пришел (одежду же ему надо где-то брать!), а я в это время быстренько сотру пентаграмму, разлетелась вдребезги: гость просто щелкнул пальцами. Магическая огненная волна окутала его тело и прижалась к коже, принимая форму одежды: брюки, свободная рубаха, лакированные ботинки. Взлохмаченные волосы легли на макушке русыми волнами.
Хоро-ош! Мясо захотелось с новой силой. Только теперь совершенно в ином смысле.
– Твоя очередь. – Охотно напомнил сущность.
Я прошла к печи, налила еще одну порцию глинтвейна в новую чашку и, подойдя к пентаграмме, уверенно протянула ему напиток. Огненный барьер мигнул, пропуская мою руку, и снова застыл, не причинив вреда. Вот он, единственный плюс моей магии: волк волка не укусит!
– Бери. – Поторопила я, заметив в глазах гостя какое-то странное выражение. – Не бойся, не отравлю. Понравится, гарантия сто процентов.
Сущность посмотрел на меня недоверчиво, но напиток взял. Осторожно, не касаясь моих пальцев. И снова уставился прямо мне в глаза с таким усердием, будто силился в них что-то рассмотреть.
Ничего не понимаю, сам просил, а теперь сомневается!?
– Пробуй. Ну?!
Гость усмехнулся, решительно сделал глоток и почти сразу довольно улыбнулся. Даже кивнул. Так-то! Я лучшая в приготовлении глинтвейна!
Я забралась на кровать с ногами, запахнулась в шаль и уставилась на него с любопытством кошки. Интересный экземпляр. И пока до него не дошло, что я в прямом смысле его похитила, спокойно полюбуюсь красивым лицом и рельефной мускулатурой. А завтра сделаю ноги! Можно занять другой дом, благо в Больших Родниках пустых полно, можно пойти и вовсе другую деревню. Подальше от города и магов. Но только весной. Сейчас лучше поискать заброшенный домик. Или пустую берлогу медведя.
– И кто ты? – деловито поинтересовался гость, небрежно попивая горячий напиток и посматривая на меня поверх чашки своими красивыми глазищами.
– Марита. – Честно призналась я.
А какой смысл врать? Марит в окрестностях Йиландера как собак – чуть ли не самое распространенное имя.
– Ты маг огня?
– Нет. – Насторожилась я. И добавила, чтобы сразу расставить все точки. – Я не маг.
– Позволь усомниться. – Гость осмотрел мерцающий перед носом барьер и даже легонько постучал по нему костяшкой пальца. Стена недовольно зашипела и пошла волнами. Мне стало нехорошо, – сейчас ка-ак прорвется…
– И что?
– Я. Тут. Стою. Значит, ты маг.
– Тогда, да. – Не стала отнекиваться я. – Поймал. Я большой и страшный маг. Попытаешься выбраться, придушу.
– Новенькая. – Понятливо хмыкнул сущность и отпил глинтвейн. Пламя в его глазах заплясало безумный танец и снова успокоилось. – Правил не знаешь, а магией балуешься.
– Каких правил? – Сдавленно пискнула я.
Кажется, бежать надо прямо сейчас или к утру уже буду на полпути к поселению! Да не одна, а в компании магов и наручников!
Гость вздохнул и нравоучительным тоном продолжил:
– Правила вызова. Ты о них хоть что-то знаешь?
– А у этого всего есть правила???
Сущность крякнул, понял, что я не изображаю удивление, а действительно впала в ступор, и почти ласково спросил:
– Ты знаешь кто я, Марита?
– Призрак! – Догадалась я. И радостно выдохнула: призраки боевым магам Йиландера не интересны. Значит, пронесло, они не явятся по мою душу, а я и дальше буду жить в своем доме, заготавливать дрова да варить вишневый сок!
– Оскорбила. Постараюсь не обижаться. – С ухмылкой продолжил сущность. – К твоему сведению, я демон.
– О-о! – Уважительно протянула я, осматривая гостя более внимательно с учетом новой информации. Могла бы догадаться сразу – призраки попивать глинтвейн не могут. Они даже чашку в руку не возьмут, – насквозь рука пройдет. Но демон – другое дело. Демон – это… А что это? Не думала, что они в принципе существуют. Детские страшилки, не более. А где рога, когти, хвост с кисточкой? Копыта, в конце концов?
– А не обманываешь ли ты меня часом?
Гость рассмеялся. Озорно, задорно. В глазах сразу появилась мягкость. Кем бы он ни был, он определенно был неплохим малым. А пока находился за периметром пентаграммы, и вовсе мне нравился.
Глинтвейн для демона
Глава 1.
– Опять Величество праздновать будут, – буркнула бабка Аболинка, с завистью посматривая на острые пики башен, возвышающиеся над заснеженным горным хребтом. – Значит, ждём-с через три дня новый обоз с фруктами. Хочь бы мяса разок приволокли, паршивцы.
Я вежливо кивнула, поежилась, прикрывая шею воротником от пронизывающего ветра, сложила дрова на согнутую руку: до утра охапки не хватит, но хоть засну в тепле. А завтра с санями приду. В лес бы еще сбегать, за хворостом. Но по такому снегу пока доковыляешь…
– Месяц назад лимонов притащили, позатот – ананасов этих колючих, а что с него жрать не объяснили! Я ж с перьев супца сварила – ну гадость же! Пока дотумкала, ананасы порезанные сгнили. Мошкара налетела. Пауки прибежали. Бедла-ам…
Аболинка еще что-то бубнила себе под нос, складывая поленья на санки, но я уже удалялась к своему дому, протаптывая колею в сугробах.
Для меня очередной королевский праздник был страшным событием: перед ним и сразу после в Большие Родники приходили боевые маги Йиландера. Рыскали, как собаки, отлавливали неучтённых. Я – неучтённая. Магии во мне – крохи: недостаточно, чтобы поступить в академию, но хватало, чтобы представлять опасность для простого люда. У таких, как я, две дороги: в академию или в колонию-поселение. Первое – несбыточная мечта, второе – реальный ад! Потому я скрываю дар от людей и живу в деревне, подальше от Йиландера, магов и некромантов. Но если мороз продлится еще пару недель, то сделаю одолжение всем и скоропостижно отойду в мир иной в лучших традициях трагикомедии: маг огня замерзнет насмерть. Ну, ни шутка ли?
***
По йиландерским меркам Большие Родники считался зажиточной деревушкой: жителей аж под две сотни, есть своя Алтарная, Храм Смерти и даже таверна какая-никакая. Впору в поселение городского типа переименовываться.
Широкая дорога, спускающаяся с гор, соединялась развилкой с городским трактом, проходила через нас и уносилась на запад. Куда-то через лес. Лес у нас был качественным: грибов и ягод навалом, волков с медведями еще больше. Зимой звери съедали всё и всех, а потом выходили к людям за добавкой. Так у нашей деревни появился забор. Хлипкий, к слову. От тех же волков не спасал, зато помогал не утонуть в быстрой и коварной реке, обнимающей Родники с севера. Не путать со сточной канавой, что прижималась к забору.
Одним словом, одни плюсы от местоположения: новости мы узнавали первыми, фрукты с королевского двора подвозили исправно, а отряды магов, высланных за неучтенными, видели заранее.
Жила я на краю деревни в маленькой неказистой избушке. За ней только заснеженное поле, утыкающееся в полосу серого леса, да горы. По вечерам зажигались на горизонте огни Йиландера, соревнуясь в яркости со звездами, мигал и переливался защитный купол города. Кому-то он обещал сытую жизнь и надежду, мне же напоминал о том, что я должна быть начеку. Всегда. Постоянно.
Зима в этом году выдалась на редкость студеная: мороз крепчал день ото дня, ветер пробирался через стены и выдувал из дома с таким трудом добытое тепло. И только город, накрытый магическим куполом, хвастался вечной весной. Будто издевался.
Я ввалилась в избу вместе с метелью, захлопнула ногой дверь, сбросила дрова у печи, отряхнула тулуп и шапку от снега. И недовольно поморщилась: поленья совсем сырые. Не разожгутся, зато чадить будут – мама дорогая!
Тулуп повесила на спинку стула, ботинки прислонила к печи, рукавицы и шапку пристроила рядом – надеюсь, до утра просохнут, иначе завтра до архива доковыляет ледышка. Был опыт: не просушила одежду, она на морозе колом встала, – ни ногу согнуть, ни шаг сделать. Зато прохожим – развлечение.
Я натянула теплые вязаные носки, укуталась в шаль и быстро закидала дрова в топку, проложив их берестой. Что ж, попытаемся зажечь не зажигаемое!
Домик мне достался по наследству от какой-то дальней родственницы. Я ее толком не знала, а о местоположении деревни и вовсе только догадывалась. Пока маги не начали отлавливать неучтенных. Я тут же выяснила всё и обо всех и примчалась в Большие Родники. Кто будет искать недо-мага под носом у йиландерских вельмож!? Никто, думала я. Ох, как же я ошибалась! Но и вернуться в родные Луки я уже не могла – зима внесла коррективы. Пришлось обживаться.
К моему удивлению, лачугу родственницы никто из жителей не трогал, да и брать тут было нечего. Печь держалась на честном слове, чердак заселили летучие мыши, а щели в стенах были такие, что при желании кошка могла пролезть. Из мебели тоже кашу не сваришь: печь, кровать, шкаф и стулья.
Я восхитилась новому жилью, поревела для приличия и взялась за уборку: щели законопатила, мышей прогнала, печь поправила (печнику целый золотой отвалила!), окна вставила. А когда все сбережения закончились, устроилась на работу в архив, он же – библиотека деревенского масштаба. Книг здесь мало, зато ассортимент есть. И про любовь можно почитать, и про науку разную, и про магию. Платят мало, зато вовремя. На жизнь хватает. К тому же, дрова и фрукты с королевского стола поставляют исправно и величают «гумпомощью населению». Так и живем: от фруктов полки ломятся, а мясо и крупы – деликатес, днем с огнем не сыщешь. Но люди не жалуются, по крайней мере, вслух. Всяко лучше, чем ничего. Я тоже подстроилась, приноровилась варить глинтвейн из вишневого сока. Холодными вечерами горячий ароматный напиток казался чем-то волшебным: и настроение поднимал, и смотреть из окна на беснующуюся метель было не так страшно.
Но сегодня удача от меня отвернулась: я извела почти целый коробок спичек, прежде чем принять факт – не загорятся сырые дрова, хоть что делай! И не видать мне сегодня глинтвейна. Зато любопытной Аболинке лицезреть завтра хладный труп. Мой. Окоченевший и очень злой!
В избе становилось все холоднее: пар чуть ли в сосульки не превращался еще на выдохе, руки дрожали, а мизинцы я вовсе перестала чувствовать. Мороз уже выводил корявые рисунки на стеклах, из-под пола дуло и там же подвывало.
За-ра-за! И магию использовать страшно: её йиландерские псы учуять могут. Но не замерзать же!?
Я решилась, выцарапала из топки уголек, начертила на полу круг в три шага и пять рун на вершинах. Линии получились кривыми и обрывистыми, но я махнула на сию абстракцию рукой – главное, добыть огонь, а «отлично» по рисованию мне и так никогда не ставили! Трясущимися руками зажгла свечу и, стуча зубами от холода, выпалила заклинание призыва пламени. Спохватилась, вспомнила о потоке и резким пассом направила его в топку. Не промазать бы! А то еще спалю дом ненароком. Я, конечно, у такого объемного костра быстро согреюсь, но затем с той же скоростью заледенею. А проситься в дом к соседям бесполезно – не примут. Не потому что они жадные или нелюдимые, просто я для них больно странная. А странных людей нужно держать подальше от домочадцев, кошелей и дойных коров.
Магия огня отозвалась на мой зов. По черным линиям рисунка пробежали искры. Сначала неуверенно, будто прощупывали дорогу, потом понеслись все быстрее. Вспыхнуло пламя, поднялось стеной. Теплая, почти горячая волна жара ударила в лицо, снесла с печи сковороду и метким плевком подпалила одеяло. Единственное, между прочим!
Я чертыхнулась и помчалась спасать постельное белье. И так усердно колошматила по одеялу ладонью, сбивая огонь, что не сразу поняла, когда дрова в печи весело затрещали, пожираемые огнем.
Получилось! Да ладно?!
– Не понял!? – Прозвучал позади меня мужской голос. Удивленный и раздраженный. Я перестала мутузить одеяло, обернулась и уставилась на полуголого мужика, стоявшего посередине избы в чём мать родила. Ну, почти, штаны на нем еще были. Частично. Приспущенные, с расстегнутой ширинкой, но были. А еще присутствовали: стальной пресс, мощная мускулатура, рыжеватые волосы (на голове) и светло-карие глаза такого необычного оттенка, будто в них плясал огонь. На полу полыхала огнем пятиконечная звезда, в центре которой и стоял мужик.
Это ж насколько сильно у меня от холода руки тряслись, что я вместо круга вот такое с углами нарисовала!?
– Здрасьте. – Поздоровалась я, с трудом справляясь с паникой: я умудрилась вытащить из кровати какого-то мага? Мне конец! Со всеми вытекающими!
– Объяснишься? – Поинтересовался мужик и так улыбнулся, что мурашки по спине побежали: то ли прямо сейчас бежать куда глаза глядят, то ли рубаху с себя стягивать и в пентаграмму к нему прыгать. Извиняться. Раза два.
– Я случайно. – Определилась я, выбрав третий – «стоять столбом, авось пронесет». – Прошу прощения. Больше не буду. Можете возвращаться к… от чего я там вас отвлекла?
Ненависть в его глазах сменилась интересом. Улыбка стала мягче. Во взгляде явно читалось любопытство.
– Не могу. – Наконец откликнулся незнакомец и развел руками, едва не коснувшись огненной стены. – Это ты должна меня выпустить.
Выпустить?! Я выцарапала из памяти все, что знала о пентаграммах и пригорюнилась: мало знала, а то, что знала, мне не нравилось. Во-первых, магов пентаграммами не вызывают, а это значит, что передо мной стоял отнюдь не маг. Во-вторых, каждый круг призыва действительно имеет защитный периметр. И пересечь его не могут только призраки, полтергейсты и прочие не-люди. Выходит, мой гость – злобная сущность!?
– Нет. – На всякий случай вслух отказалась я.
– Почему? – Искренне удивилась сущность.
– Потому что мне надо подумать.
– Подумать? – Красавчик вскинул бровь, огненные глаза возмущенно расширились, но тут же на его лицо снова набежала маска равнодушия. Он согласно кивнул и с любопытством осмотрелся.
Я запахнулась в шаль, прошла к печи и, постоянно косясь на гостя, поставила на узкий самодельный столик (сама из доски мастерила) ковш. Сущность с неподдельным интересом наблюдал, как я переливаю вишневый сок – темный, терпкий, густой, добавляю в ковш дольки лимона и апельсина, корицу, мед и имбирь. Три бутона гвоздики и молотый кардамон на кончике ножа дополнили собой божественный напиток.
Я бы с удовольствием вонзила зубы в кусок жареного мяса!
– Что это? – Полюбопытствовал гость и даже принюхался.
– Зелье отворотное. – Я дождалась, когда плита раскалиться и поставила на нее ковш. Ждать пришлось недолго, – сок разогрелся, показалась пенка. Теперь главное вовремя снять ковш с печи, когда эта пенка начнет исчезать. Вскипятишь – испортишь напиток безвозвратно!
Я перелила глинтвейн в чашку, прошла к кровати. Откинула в сторону подпаленное и побитое одеяло, села и уставилась на сущность. Сущность с тем же любопытством смотрел на меня.
– Хозяйка ты так себе. – Усмехнулся красавчик и сложил руки на мощной груди.
Я посмотрела на квадраты стального пресса, дорожку волос, начинающуюся у пупка и исчезающую где-то в расстегнутой ширинке, отметила, что нижнего белья эта гадина не носила, и уверенно ответила:
– Гость ты и того хуже.
Мужик посмотрел на свой пах, улыбнулся уголками губ и медленно перевел взгляд на меня. В карих глазах снова запрыгало пламя.
– Я одеваюсь, а ты угощаешь меня тем, что пьешь. – Нагло предложил он.
– Идет. – Быстро согласилась я.
Надежда, что сущность проорет: «я щаз!» и нырнет туда, откуда пришел (одежду же ему надо где-то брать!), а я в это время быстренько сотру пентаграмму, разлетелась вдребезги: гость просто щелкнул пальцами. Магическая огненная волна окутала его тело и прижалась к коже, принимая форму одежды: брюки, свободная рубаха, лакированные ботинки. Взлохмаченные волосы легли на макушке русыми волнами.
Хоро-ош! Мясо захотелось с новой силой. Только теперь совершенно в ином смысле.
– Твоя очередь. – Охотно напомнил сущность.
Я прошла к печи, налила еще одну порцию глинтвейна в новую чашку и, подойдя к пентаграмме, уверенно протянула ему напиток. Огненный барьер мигнул, пропуская мою руку, и снова застыл, не причинив вреда. Вот он, единственный плюс моей магии: волк волка не укусит!
– Бери. – Поторопила я, заметив в глазах гостя какое-то странное выражение. – Не бойся, не отравлю. Понравится, гарантия сто процентов.
Сущность посмотрел на меня недоверчиво, но напиток взял. Осторожно, не касаясь моих пальцев. И снова уставился прямо мне в глаза с таким усердием, будто силился в них что-то рассмотреть.
Ничего не понимаю, сам просил, а теперь сомневается!?
– Пробуй. Ну?!
Гость усмехнулся, решительно сделал глоток и почти сразу довольно улыбнулся. Даже кивнул. Так-то! Я лучшая в приготовлении глинтвейна!
Я забралась на кровать с ногами, запахнулась в шаль и уставилась на него с любопытством кошки. Интересный экземпляр. И пока до него не дошло, что я в прямом смысле его похитила, спокойно полюбуюсь красивым лицом и рельефной мускулатурой. А завтра сделаю ноги! Можно занять другой дом, благо в Больших Родниках пустых полно, можно пойти и вовсе другую деревню. Подальше от города и магов. Но только весной. Сейчас лучше поискать заброшенный домик. Или пустую берлогу медведя.
– И кто ты? – деловито поинтересовался гость, небрежно попивая горячий напиток и посматривая на меня поверх чашки своими красивыми глазищами.
– Марита. – Честно призналась я.
А какой смысл врать? Марит в окрестностях Йиландера как собак – чуть ли не самое распространенное имя.
– Ты маг огня?
– Нет. – Насторожилась я. И добавила, чтобы сразу расставить все точки. – Я не маг.
– Позволь усомниться. – Гость осмотрел мерцающий перед носом барьер и даже легонько постучал по нему костяшкой пальца. Стена недовольно зашипела и пошла волнами. Мне стало нехорошо, – сейчас ка-ак прорвется…
– И что?
– Я. Тут. Стою. Значит, ты маг.
– Тогда, да. – Не стала отнекиваться я. – Поймал. Я большой и страшный маг. Попытаешься выбраться, придушу.
– Новенькая. – Понятливо хмыкнул сущность и отпил глинтвейн. Пламя в его глазах заплясало безумный танец и снова успокоилось. – Правил не знаешь, а магией балуешься.
– Каких правил? – Сдавленно пискнула я.
Кажется, бежать надо прямо сейчас или к утру уже буду на полпути к поселению! Да не одна, а в компании магов и наручников!
Гость вздохнул и нравоучительным тоном продолжил:
– Правила вызова. Ты о них хоть что-то знаешь?
– А у этого всего есть правила???
Сущность крякнул, понял, что я не изображаю удивление, а действительно впала в ступор, и почти ласково спросил:
– Ты знаешь кто я, Марита?
– Призрак! – Догадалась я. И радостно выдохнула: призраки боевым магам Йиландера не интересны. Значит, пронесло, они не явятся по мою душу, а я и дальше буду жить в своем доме, заготавливать дрова да варить вишневый сок!
– Оскорбила. Постараюсь не обижаться. – С ухмылкой продолжил сущность. – К твоему сведению, я демон.
– О-о! – Уважительно протянула я, осматривая гостя более внимательно с учетом новой информации. Могла бы догадаться сразу – призраки попивать глинтвейн не могут. Они даже чашку в руку не возьмут, – насквозь рука пройдет. Но демон – другое дело. Демон – это… А что это? Не думала, что они в принципе существуют. Детские страшилки, не более. А где рога, когти, хвост с кисточкой? Копыта, в конце концов?
– А не обманываешь ли ты меня часом?
Гость рассмеялся. Озорно, задорно. В глазах сразу появилась мягкость. Кем бы он ни был, он определенно был неплохим малым. А пока находился за периметром пентаграммы, и вовсе мне нравился.
