Цикл книг: КЕЙН
Миссия «(Не)Добрый Санта»
1 января. 2 часа после полуночи.
– Что произошло? – Тяжело вздохнул молодой полицейский и привычно раскрыл блокнот, – никому не нравится выезжать на вызов в новогоднюю ночь, но сегодня именно ему выпала та самая короткая спичка. – Вы видели, кто на вас напал?
– Санта. – Пробасил огромный мужик с каталки, с подвыванием баюкая ломаную руку. – Огромный Санта, очень злой.
Полицейский осмотрел двухметрового гиганта и с удивлением разглядел на его лице слезы. Это прикол какой-то? «Праздничный» вызов от коллег?
– Описать сможете? – Всё же спросил он.
– Это Сан-та! Вы фильмы не смотрите что ли?! – мужик всхлипнул и поморщился от боли. – Обычный, волосы длинные как у бабы, красная шуба, шапка с этим… круглым, помпоном. Он вырубил охрану, чтобы добраться до тридцать шестой квартиры.
Полицейский почесал авторучкой лоб и оглянулся, рассматривая жильцов вышеупомянутой жилплощади – худенькая миниатюрная женщина стояла около дверей и прижимала к себе дочь. Девочке на вид лет семь. Волосы светлые, глаза голубые, платье простое, не праздничное. Малышка обнимала большого рыжего кота и улыбалась. Огромный кот вытянулся во весь рост, с трудом стоял на задних лапах, но отчаянно делал вид, что ребенок держит его на руках. Мейнкун что ли? Говорят, умная порода.
– Он ограбил их? – Очнулся полицейский.
– Нет! – Взревел потерпевший и попытался встать, но лишь со стоном повалился обратно на каталку. – Он выбил дверь и ушёл. А старик и кот ему помогали.
– Старик? – Полицейский все больше сомневался в адекватности мужика. Спиртным от него не пахло. Может, наглотался чего запрещенного? – И кот?
– Да! – Потерпевший ткнул пальцем в сторону девочки. – Вот этот кот подсказывал ему куда бить, а старик постоянно твердил о своей Саре. Кто это – Сара?
– С ними была женщина? – Полицейский захлопнул блокнот и нахмурился. – Скажите, вас били в голову?
– Били, били, – радостно закивал мужик. – И в голову били, и по яйцам.
– Понятно, – служивый покрутил пальцем у виска, давая знак санитарам, что подозреваемого можно увозить и желательно сразу в психушку. – Не волнуйтесь, разберемся.
31 декабря. Где-то за сутки до Нового года.
В баре было шумно, звякали бокалы, вскрикивали довольные фанаты, хихикали официантки. В воздухе витали ароматы кислого пива, соленых орешков и пота. Это был хороший бар, настоящий.
Кейн оглянулся через плечо, лениво скользнул взглядом по телевизору, закрытому решеткой – неудачная попытка уберечь технику от ярости перепивших гостей.
– Здравствуйте, мистер Кейн, – дребезжащий старческий голос прервал ленивый поток мыслей.
Оборотень покосился на говорившего, снова уставился в никуда, лениво отпил напиток. Это ещё кто такой?
– Вы же мистер Кейн? – Старик оказался настырным, и уходить явно не собирался. Более того, он забрался на высокий барный стул и облокотился на стойку с явным намереньем встретить тут свою смерть.
– Допустим, – вздохнул оборотень и отставил бокал. – И-и?
– Я хотел бы воспользоваться вашими услугами.
Кейн нахмурился, осматривая новоиспеченного нанимателя.
Старику лет семьдесят, седой как лунь, резная трость стоит рядом, прислоненная к столу. От деда исходил резкий аромат табака и скотча – дорогих сигар и дорогого скотча.
– И-и? – Снова повторил он вопрос. К черту матч и телевизор – дед его заинтересовал. Было в старике что-то странное, что-то необычное, притягивающее взгляд.
– Я готов заплатить, – сморщенная ладонь протянула ему конверт.
Кейн втянул ноздрями воздух – пять тысяч брагов мелкими купюрами, всё как он любит. Интересно.
– Мало, – оборотень отвернулся от нанимателя, хотя прекрасно понимал – он согласится на его предложение в любом случае.
– Так и работа простая.
– Мало, – упрямо повторил он. – Увеличьте гонорар вдвое.
– Вы даже не знаете, что я хочу вам предложить, – удивился старик, но попытки уйти не предпринял.
Кейн вздохнул и снова повернулся к деду.
– Ваша трость уникальна – ручной работы, сделана на заказ. Судя по рукояти – девятнадцатый век, по запаху – внутри есть металл, скорее всего, кинжал. Вы носите костюм из шерсти очень высокого качества, рубашку из египетского шелка, швейцарские часы и английские очки. Вы очень обеспеченный человек, но всё же пришли на встречу без охраны… Нет, с охраной – двое ждут на улице. Работа не стоит того, что лежит в этом конверте. Удвойте задаток, а дальше посмотрим.
– Хорошо, – наниматель согласился подозрительно быстро и улыбнулся. – Остальной расчет после выполнения.
Кейн нахмурился, но всё же кивнул:
– Договорились. Счет выставлю по факту. Что я должен сделать?
– Посылка, – вздохнул старик. – Вы должны доставить посылку.
– Подробнее?
– Вес – плюс-минус десять килограмм, тридцать на пятьдесят сантиметров… примерно, адрес местный, вручить Джейн, Джейн Доу.
– Доу? – Переспросил Кейн и впервые за вечер улыбнулся. – Как в фильме?
– Как в фильме, – старик прищурился. – Возьметесь?
– Фото адресата есть?
– Есть, – наниматель вытащил из нагрудного кармана рубахи фотографию и протянул её оборотню. – Передать лично в руки.
С фото на Кейна смотрела девочка лет семи. Светлые кудряшки обрамляли круглое личико, а яркие лучистые глаза светились восторгом и наивностью.
– Это ребенок, – констатировал оборотень и удивленно посмотрел на старика.
– Вы очень наблюдательны.
– Не хамите. Что в посылке?
– Подарок на Новый год. – Уклончиво ответил наниматель. – Ничего такого, что навредит ей.
Кейн нахмурился, наклонился к старику, будто хотел прошептать ему на ухо великую тайну бытия, вдохнул запахи, отсортировал их и, наконец, выдал:
– Подарок? Я правильно понял, вы нанимаете меня для роли деда Мороза?
– Или Санты, как вам будет удобнее. – Наниматель кивнул. – Маленькой девочке подарки вручает Мороз или Санта.
– Вы знаете, кто я? – Спросил оборотень, отходя от шока. И отодвигаясь от деда. Старик хочет его унизить или подставить?
– Знаю, мистер Кейн, – дед грустно улыбнулся. – Я знаю природу вашего таланта, знаю, где вы служили и на кого работали. Поверьте, я тщательно выбираю тех, кому плачу.
– Знаете и всё же просите напялить красную шубу и бороду?
– У меня есть одно условие – посылка должна быть доставлена не позже, чем за одну минуту до полуночи. – Старик соскользнул со стула и добавил, подхватывая трость. – Адрес возьмете у Абрама Моисеевича. Знаете его?
– Его знают все, – угрюмо ответил Кейн. – Только я ещё не согласился на эту работу.
– Согласились, молодой человек. Даже оборотни любят Новый год.
Пока Кейн осмысливал то, что услышал, дед вышел.
31 декабря. 3 часа утра.
У Абрама Моисеевича была своя антикварная лавка – маленькая, всего на две комнаты. В первой стояли полки и стеллажи, заваленные битыми статуэтками, ломаными игрушками и китайскими часами. На ценниках красовались цифры с таким количеством нулей, что за тридцать лет существования магазина не было зафиксировано ни одной продажи. Во второй комнате стоял стол, стул и старая печатная машинка.
Тем не менее, дела у Абрама Моисеевича шли прекрасно – от клиентов не было отбоя, как, впрочем, от налоговиков и контрольных закупок полиции.
Секрет успеха был прост – лавка антиквариата служила ширмой для не совсем законной деятельности. Абрам Моисеевич был перекупщиком. Или менялой. Или барыгой. Да кем угодно, лишь бы за его услуги платили.
Кейн частенько обращался к нему за помощью. Чаще всего – продать что-то, чтобы купить нечто у него же. Но чтобы еврей для кого-то стал почтальоном – такое оборотень слышал впервые.
Кейн открыл дверь в лавку, привычно зажал рукой колокольчик под потолком, извещающий о приходе клиентов, и прошел к кассе.
– Шалом, молодой человек, – Перекупщик выплыл из-за неприметной двери, ведущей в тайную третью комнату, и улыбнулся. Да так широко, что оборотень на секунду задумался, не задолжал ли чего еврейскому проныре.
– И вас туда же, – привычно буркнул в ответ.
– Таки я имею радость видеть вас, – снова расплылся в улыбке Абрам Моисеевич, и Кейну совсем поплохело – точно, где-то задолжал! – Начнем-с?
– Можно, – осторожно ответил оборотень и на всякий случай оглянулся – за спиной никого не было, как, впрочем, и в самой лавке. То есть, старик был рад видеть именно его. Странно.
– Так-так, – еврей плюнул на палец и уставился в старую замусоленную временем тетрадь, старательно выискивая нужную запись. – Шо тут у нас? У нас тут заказ на доставку.
– Угу, – на всякий случай поддакнул Кейн.
Не дай Боги, перепутает чего и отправит в Зимбабве искать правый палец левой ноги почившего шамана!
– Адрес тут, – Абрам Моисеевич показал оборотню лист, удостоверился, что тот прочел надпись и тут же сжег бумагу над свечой. Чёрный пепел развеялся над прилавком, подхваченный сквозняком.
– Квартира тридцать шесть, получатель – юная леди Джейн Доу,– тетрадь перекочевала к Кейну. – Поставьте подпись… таки ви большой молодец! Шоб я так жил, как ви смелы.
Оборотень ничего не понял, но настроение всё равно поднялось – адрес был ему знаком. Дом находился всего в паре кварталов от лавки – старая высотка с вечно дремлющим консьержем на входе. На всё про всё уйдет минут тридцать. Он даже успеет заглянуть в бар, пока туда не набегут толпы ряженых людей с петардами и фейерверками подмышками.
– Посылка где?
– Где-то тут, – Абрам Моисеевич захлопнул тетрадь, убрал её в ящик под прилавком и развел руками. – Он таки обиделся, шо я подал ему несвежее молочко и удрал.
– Не понял, – Кейн нахмурился. – Кто удрал? Посылка?
– Как говорила моя Сара, не кидайте брови на нос, а ищите котика.
Оборотень цокнул языком, сдерживая ярость:
– Я должен доставить ребенку кота?
– Не обичного кота, молодой человек, – Абрам Моисеевич выкатился из-за прилавка и посмотрел на Кейна снизу вверх. – Котолаки – очень редкие создания. Они упрями, своенравни и обидчиви. Но вернее друга ви не найдете.
– Кажется, я сильно продешевил с ценой, – оборотень тяжело вздохнул и присел, рассматривая запыленный пол под стеллажами. – Кис-кис-кис!
– О, не беременейте мне мозг! – Еврей пошатнулся, хватаясь за сердце. – Его зовут Изя и у него острие когти!
– Он тоже еврей? – Кейн заглянул за прилавок. – Как он выглядит?
– Как котик! – Абрам Моисеевич удивленно приподнял обе брови разом. – Ви таки знаете, как виглядят котики?
– Примерно. Окрас какой?
– Рижий. Ви думаете, что в моей лавке таки много котолаков? Он один и мне поскорее хочется вернуть его отсюда!
– Тогда ищите! – Оборотень прикрикнул на еврея громче, чем хотел, но к немалому удивлению Абрам Моисеевич не обратил никакого внимания на его тон. Перекупщик с таким воодушевлением присоединился к поискам, что Кейн понял – избавиться от животного стало смыслом его жизни!
31 декабря. 4 часа утра.
Кот нашелся сам. Минут через сорок поисков. Когда Кейн и Абрам Моисеевич по третьему разу заглянули на все полки, под стеллажи и в закутки, мурлыкающий тонкий голосок сварливо подсказал откуда-то сверху:
– Посмотрите за печатной машинкой, вдруг оно там?
– Смотрел! – Перекупщик с трудом разогнул спину и громко охнул. – Я таки скукожился. И таки смотрел везде, но он будто испарился.
– А что вы ищите? – Снова поинтересовался незнакомец.
– Таки котика, – старый еврей зачем-то приподнял с полки наручные часы, будто кот мог спрятаться под ними.
Тяжелая ладонь Кейна зажала Абраму Моисеевичу рот прежде, чем он успел продолжить разговор.
– А кто это говорит, не думали? – Прошипел оборотень. – Не моя ли «посылка»?
– Какая посылка? – Котолак выглянул с верхней полки стеллажа и с любопытством пошевелил длинными роскошными усами.
– Плюс-минус десять килограмм и тридцать на пятьдесят сантиметров примерно. – Отрапортовал Кейн, схватил кота за шкирку одной рукой, второй зажал ему лапы. И прижал добычу к себе под какофонию возмущенных воплей.
– Произвол! – Истерично заорал Изя, дёргаясь в объятиях оборотня как припадочный. – Какие десять килограмм? Во мне нет и семи!
– Плюс-минус. – Напомнил Кейн.
– Возьмите эти плюсы себе, а во мне семь ровно! – Орал котолак.
– Ой-вей! – Абрам Моисеевич облокотился на стеллаж и промокнул платком пот со лба. – Молодой человек, не рвите мне нерви, таки отпустите котика.
– Этот котик – моя работа, – Кейн встряхнул котолака и зашипел, сдерживая ярость. – И я доставлю его по адресу.
– Я буду жаловаться! – Снова заорал Изя. – Волки совсем охамели!
– Слушай, ты, рыжий клубок шерсти, – от тихого проникновенного голоса Кейна остолбенел даже старый еврей. – Наниматель не упоминал о том, что посылка должна быть вручена девочке живой и невредимой. Так что не зли меня!
– От тебя воняет псиной. – Насупился кот, но вырываться перестал.
– А от тебя рыбой. Но я же молчу.
Кейн засунул котолака под куртку и уже направился к двери, но резко остановился, потому что лавку заполнил визжащий рев. Изя пел! В ноты не попадал, но эту промашку с лихвой компенсировал громкостью и старанием.
– Меня сковали цепя-ами,
Меня избили кнута-ами!
Я прошу лишь свободы-ы-ы-ы
Да хлеба чуток!
Меня на галеры отправя-ат,
Меня помоями травя-ат!
Но я сбегу-у
Как закончится сро-ок!
Последняя строчка вышла особенно рвущей душу – Кейн услышал, как вдалеке завыли собаки, вторя коту.
– Ты что делаешь? – Оборотень нахмурился. – Затянуть пасть скотчем?
– От тебя воняет! – Снова насупился Изя. – Я не хочу всю дорогу сидеть у тебя под курткой!
– Да кто тебя спраш…
– Меня сковали цепя-ами…
– Ладно, – Кейн примирительно поднял руку, второй продолжая придерживать кота под зад. Изя тут же с готовностью вытащил башку из-под куртки. – Как предлагаешь тебя нести?
– Не «как», а «кто»! – Котолак хитро прищурился, выглядывая из-под куртки, и посмотрел на еврея. – Он.
– Я-а? – Возопил Абрам Моисеевич и побледнел. – За шо?
– За молоко, – Изя ударил Кейна по руке лапой и легко запрыгнул ему на плечо. – Кто пожалел для котолака сливок?
– Я таки имею, шо вам сказать! – Затараторил еврей, подбежал к Кейну и задрал голову, рассматривая кота. – Моя Сара не отпустит меня! Она так и говорит: «Абраша, не ходи пешком. Ты простудишься и натрешь себе мозоль, как у дяди Сёмы». А я, знаете ли, всегда слушаю Сару, потому что Сара…
– Давайте его вырубим, – предложил оборотень, понимая, что теряет терпение. – Вколем ему снотворное. У вас есть?
– У меня таки есть всё, но с котолаком это не поможет.
– Почему?
– Потому что оно на меня не подействует, – Изя обернул хвост вокруг шеи Кейна, заставив последнего поморщиться. – К тому же, я вам пригожусь.
– Нам? – Нехорошо прищурился оборотень.
– Вам, – промурлыкал котолак. – Ты – сила, я – мозг, Абраша – тачка.
– Абрам Моисеевич, – машинально поправил Изю еврей. – И почему таки я – тачка?
– Носильщик, такси, извозчик, – рыжий хвост напрягся, сжимая горло оборотня. – А еще он очень много говорит. Может быть приманкой. Или отвлекающим фактором.
– Для кого? – Кейн сузил глаза и впервые внимательно посмотрел на котолака.
– Для тех, кто захочет тебя остановить. Оборотней твоего уровня просто так Сантой не нанимают. А теперь можно мне сливок?
– Ох-вей, – еврей закатил глаза и схватился за сердце. – Моя Сара таки меня убьет!
ЧАСТЬ 1.
Миссия «(Не)Добрый Санта»
ПРОЛОГ.
1 января. 2 часа после полуночи.
– Что произошло? – Тяжело вздохнул молодой полицейский и привычно раскрыл блокнот, – никому не нравится выезжать на вызов в новогоднюю ночь, но сегодня именно ему выпала та самая короткая спичка. – Вы видели, кто на вас напал?
– Санта. – Пробасил огромный мужик с каталки, с подвыванием баюкая ломаную руку. – Огромный Санта, очень злой.
Полицейский осмотрел двухметрового гиганта и с удивлением разглядел на его лице слезы. Это прикол какой-то? «Праздничный» вызов от коллег?
– Описать сможете? – Всё же спросил он.
– Это Сан-та! Вы фильмы не смотрите что ли?! – мужик всхлипнул и поморщился от боли. – Обычный, волосы длинные как у бабы, красная шуба, шапка с этим… круглым, помпоном. Он вырубил охрану, чтобы добраться до тридцать шестой квартиры.
Полицейский почесал авторучкой лоб и оглянулся, рассматривая жильцов вышеупомянутой жилплощади – худенькая миниатюрная женщина стояла около дверей и прижимала к себе дочь. Девочке на вид лет семь. Волосы светлые, глаза голубые, платье простое, не праздничное. Малышка обнимала большого рыжего кота и улыбалась. Огромный кот вытянулся во весь рост, с трудом стоял на задних лапах, но отчаянно делал вид, что ребенок держит его на руках. Мейнкун что ли? Говорят, умная порода.
– Он ограбил их? – Очнулся полицейский.
– Нет! – Взревел потерпевший и попытался встать, но лишь со стоном повалился обратно на каталку. – Он выбил дверь и ушёл. А старик и кот ему помогали.
– Старик? – Полицейский все больше сомневался в адекватности мужика. Спиртным от него не пахло. Может, наглотался чего запрещенного? – И кот?
– Да! – Потерпевший ткнул пальцем в сторону девочки. – Вот этот кот подсказывал ему куда бить, а старик постоянно твердил о своей Саре. Кто это – Сара?
– С ними была женщина? – Полицейский захлопнул блокнот и нахмурился. – Скажите, вас били в голову?
– Били, били, – радостно закивал мужик. – И в голову били, и по яйцам.
– Понятно, – служивый покрутил пальцем у виска, давая знак санитарам, что подозреваемого можно увозить и желательно сразу в психушку. – Не волнуйтесь, разберемся.
ГЛАВА 1.
31 декабря. Где-то за сутки до Нового года.
В баре было шумно, звякали бокалы, вскрикивали довольные фанаты, хихикали официантки. В воздухе витали ароматы кислого пива, соленых орешков и пота. Это был хороший бар, настоящий.
Кейн оглянулся через плечо, лениво скользнул взглядом по телевизору, закрытому решеткой – неудачная попытка уберечь технику от ярости перепивших гостей.
– Здравствуйте, мистер Кейн, – дребезжащий старческий голос прервал ленивый поток мыслей.
Оборотень покосился на говорившего, снова уставился в никуда, лениво отпил напиток. Это ещё кто такой?
– Вы же мистер Кейн? – Старик оказался настырным, и уходить явно не собирался. Более того, он забрался на высокий барный стул и облокотился на стойку с явным намереньем встретить тут свою смерть.
– Допустим, – вздохнул оборотень и отставил бокал. – И-и?
– Я хотел бы воспользоваться вашими услугами.
Кейн нахмурился, осматривая новоиспеченного нанимателя.
Старику лет семьдесят, седой как лунь, резная трость стоит рядом, прислоненная к столу. От деда исходил резкий аромат табака и скотча – дорогих сигар и дорогого скотча.
– И-и? – Снова повторил он вопрос. К черту матч и телевизор – дед его заинтересовал. Было в старике что-то странное, что-то необычное, притягивающее взгляд.
– Я готов заплатить, – сморщенная ладонь протянула ему конверт.
Кейн втянул ноздрями воздух – пять тысяч брагов мелкими купюрами, всё как он любит. Интересно.
– Мало, – оборотень отвернулся от нанимателя, хотя прекрасно понимал – он согласится на его предложение в любом случае.
– Так и работа простая.
– Мало, – упрямо повторил он. – Увеличьте гонорар вдвое.
– Вы даже не знаете, что я хочу вам предложить, – удивился старик, но попытки уйти не предпринял.
Кейн вздохнул и снова повернулся к деду.
– Ваша трость уникальна – ручной работы, сделана на заказ. Судя по рукояти – девятнадцатый век, по запаху – внутри есть металл, скорее всего, кинжал. Вы носите костюм из шерсти очень высокого качества, рубашку из египетского шелка, швейцарские часы и английские очки. Вы очень обеспеченный человек, но всё же пришли на встречу без охраны… Нет, с охраной – двое ждут на улице. Работа не стоит того, что лежит в этом конверте. Удвойте задаток, а дальше посмотрим.
– Хорошо, – наниматель согласился подозрительно быстро и улыбнулся. – Остальной расчет после выполнения.
Кейн нахмурился, но всё же кивнул:
– Договорились. Счет выставлю по факту. Что я должен сделать?
– Посылка, – вздохнул старик. – Вы должны доставить посылку.
– Подробнее?
– Вес – плюс-минус десять килограмм, тридцать на пятьдесят сантиметров… примерно, адрес местный, вручить Джейн, Джейн Доу.
– Доу? – Переспросил Кейн и впервые за вечер улыбнулся. – Как в фильме?
– Как в фильме, – старик прищурился. – Возьметесь?
– Фото адресата есть?
– Есть, – наниматель вытащил из нагрудного кармана рубахи фотографию и протянул её оборотню. – Передать лично в руки.
С фото на Кейна смотрела девочка лет семи. Светлые кудряшки обрамляли круглое личико, а яркие лучистые глаза светились восторгом и наивностью.
– Это ребенок, – констатировал оборотень и удивленно посмотрел на старика.
– Вы очень наблюдательны.
– Не хамите. Что в посылке?
– Подарок на Новый год. – Уклончиво ответил наниматель. – Ничего такого, что навредит ей.
Кейн нахмурился, наклонился к старику, будто хотел прошептать ему на ухо великую тайну бытия, вдохнул запахи, отсортировал их и, наконец, выдал:
– Подарок? Я правильно понял, вы нанимаете меня для роли деда Мороза?
– Или Санты, как вам будет удобнее. – Наниматель кивнул. – Маленькой девочке подарки вручает Мороз или Санта.
– Вы знаете, кто я? – Спросил оборотень, отходя от шока. И отодвигаясь от деда. Старик хочет его унизить или подставить?
– Знаю, мистер Кейн, – дед грустно улыбнулся. – Я знаю природу вашего таланта, знаю, где вы служили и на кого работали. Поверьте, я тщательно выбираю тех, кому плачу.
– Знаете и всё же просите напялить красную шубу и бороду?
– У меня есть одно условие – посылка должна быть доставлена не позже, чем за одну минуту до полуночи. – Старик соскользнул со стула и добавил, подхватывая трость. – Адрес возьмете у Абрама Моисеевича. Знаете его?
– Его знают все, – угрюмо ответил Кейн. – Только я ещё не согласился на эту работу.
– Согласились, молодой человек. Даже оборотни любят Новый год.
Пока Кейн осмысливал то, что услышал, дед вышел.
ГЛАВА 2.
31 декабря. 3 часа утра.
У Абрама Моисеевича была своя антикварная лавка – маленькая, всего на две комнаты. В первой стояли полки и стеллажи, заваленные битыми статуэтками, ломаными игрушками и китайскими часами. На ценниках красовались цифры с таким количеством нулей, что за тридцать лет существования магазина не было зафиксировано ни одной продажи. Во второй комнате стоял стол, стул и старая печатная машинка.
Тем не менее, дела у Абрама Моисеевича шли прекрасно – от клиентов не было отбоя, как, впрочем, от налоговиков и контрольных закупок полиции.
Секрет успеха был прост – лавка антиквариата служила ширмой для не совсем законной деятельности. Абрам Моисеевич был перекупщиком. Или менялой. Или барыгой. Да кем угодно, лишь бы за его услуги платили.
Кейн частенько обращался к нему за помощью. Чаще всего – продать что-то, чтобы купить нечто у него же. Но чтобы еврей для кого-то стал почтальоном – такое оборотень слышал впервые.
Кейн открыл дверь в лавку, привычно зажал рукой колокольчик под потолком, извещающий о приходе клиентов, и прошел к кассе.
– Шалом, молодой человек, – Перекупщик выплыл из-за неприметной двери, ведущей в тайную третью комнату, и улыбнулся. Да так широко, что оборотень на секунду задумался, не задолжал ли чего еврейскому проныре.
– И вас туда же, – привычно буркнул в ответ.
– Таки я имею радость видеть вас, – снова расплылся в улыбке Абрам Моисеевич, и Кейну совсем поплохело – точно, где-то задолжал! – Начнем-с?
– Можно, – осторожно ответил оборотень и на всякий случай оглянулся – за спиной никого не было, как, впрочем, и в самой лавке. То есть, старик был рад видеть именно его. Странно.
– Так-так, – еврей плюнул на палец и уставился в старую замусоленную временем тетрадь, старательно выискивая нужную запись. – Шо тут у нас? У нас тут заказ на доставку.
– Угу, – на всякий случай поддакнул Кейн.
Не дай Боги, перепутает чего и отправит в Зимбабве искать правый палец левой ноги почившего шамана!
– Адрес тут, – Абрам Моисеевич показал оборотню лист, удостоверился, что тот прочел надпись и тут же сжег бумагу над свечой. Чёрный пепел развеялся над прилавком, подхваченный сквозняком.
– Квартира тридцать шесть, получатель – юная леди Джейн Доу,– тетрадь перекочевала к Кейну. – Поставьте подпись… таки ви большой молодец! Шоб я так жил, как ви смелы.
Оборотень ничего не понял, но настроение всё равно поднялось – адрес был ему знаком. Дом находился всего в паре кварталов от лавки – старая высотка с вечно дремлющим консьержем на входе. На всё про всё уйдет минут тридцать. Он даже успеет заглянуть в бар, пока туда не набегут толпы ряженых людей с петардами и фейерверками подмышками.
– Посылка где?
– Где-то тут, – Абрам Моисеевич захлопнул тетрадь, убрал её в ящик под прилавком и развел руками. – Он таки обиделся, шо я подал ему несвежее молочко и удрал.
– Не понял, – Кейн нахмурился. – Кто удрал? Посылка?
– Как говорила моя Сара, не кидайте брови на нос, а ищите котика.
Оборотень цокнул языком, сдерживая ярость:
– Я должен доставить ребенку кота?
– Не обичного кота, молодой человек, – Абрам Моисеевич выкатился из-за прилавка и посмотрел на Кейна снизу вверх. – Котолаки – очень редкие создания. Они упрями, своенравни и обидчиви. Но вернее друга ви не найдете.
– Кажется, я сильно продешевил с ценой, – оборотень тяжело вздохнул и присел, рассматривая запыленный пол под стеллажами. – Кис-кис-кис!
– О, не беременейте мне мозг! – Еврей пошатнулся, хватаясь за сердце. – Его зовут Изя и у него острие когти!
– Он тоже еврей? – Кейн заглянул за прилавок. – Как он выглядит?
– Как котик! – Абрам Моисеевич удивленно приподнял обе брови разом. – Ви таки знаете, как виглядят котики?
– Примерно. Окрас какой?
– Рижий. Ви думаете, что в моей лавке таки много котолаков? Он один и мне поскорее хочется вернуть его отсюда!
– Тогда ищите! – Оборотень прикрикнул на еврея громче, чем хотел, но к немалому удивлению Абрам Моисеевич не обратил никакого внимания на его тон. Перекупщик с таким воодушевлением присоединился к поискам, что Кейн понял – избавиться от животного стало смыслом его жизни!
ГЛАВА 3.
31 декабря. 4 часа утра.
Кот нашелся сам. Минут через сорок поисков. Когда Кейн и Абрам Моисеевич по третьему разу заглянули на все полки, под стеллажи и в закутки, мурлыкающий тонкий голосок сварливо подсказал откуда-то сверху:
– Посмотрите за печатной машинкой, вдруг оно там?
– Смотрел! – Перекупщик с трудом разогнул спину и громко охнул. – Я таки скукожился. И таки смотрел везде, но он будто испарился.
– А что вы ищите? – Снова поинтересовался незнакомец.
– Таки котика, – старый еврей зачем-то приподнял с полки наручные часы, будто кот мог спрятаться под ними.
Тяжелая ладонь Кейна зажала Абраму Моисеевичу рот прежде, чем он успел продолжить разговор.
– А кто это говорит, не думали? – Прошипел оборотень. – Не моя ли «посылка»?
– Какая посылка? – Котолак выглянул с верхней полки стеллажа и с любопытством пошевелил длинными роскошными усами.
– Плюс-минус десять килограмм и тридцать на пятьдесят сантиметров примерно. – Отрапортовал Кейн, схватил кота за шкирку одной рукой, второй зажал ему лапы. И прижал добычу к себе под какофонию возмущенных воплей.
– Произвол! – Истерично заорал Изя, дёргаясь в объятиях оборотня как припадочный. – Какие десять килограмм? Во мне нет и семи!
– Плюс-минус. – Напомнил Кейн.
– Возьмите эти плюсы себе, а во мне семь ровно! – Орал котолак.
– Ой-вей! – Абрам Моисеевич облокотился на стеллаж и промокнул платком пот со лба. – Молодой человек, не рвите мне нерви, таки отпустите котика.
– Этот котик – моя работа, – Кейн встряхнул котолака и зашипел, сдерживая ярость. – И я доставлю его по адресу.
– Я буду жаловаться! – Снова заорал Изя. – Волки совсем охамели!
– Слушай, ты, рыжий клубок шерсти, – от тихого проникновенного голоса Кейна остолбенел даже старый еврей. – Наниматель не упоминал о том, что посылка должна быть вручена девочке живой и невредимой. Так что не зли меня!
– От тебя воняет псиной. – Насупился кот, но вырываться перестал.
– А от тебя рыбой. Но я же молчу.
Кейн засунул котолака под куртку и уже направился к двери, но резко остановился, потому что лавку заполнил визжащий рев. Изя пел! В ноты не попадал, но эту промашку с лихвой компенсировал громкостью и старанием.
– Меня сковали цепя-ами,
Меня избили кнута-ами!
Я прошу лишь свободы-ы-ы-ы
Да хлеба чуток!
Меня на галеры отправя-ат,
Меня помоями травя-ат!
Но я сбегу-у
Как закончится сро-ок!
Последняя строчка вышла особенно рвущей душу – Кейн услышал, как вдалеке завыли собаки, вторя коту.
– Ты что делаешь? – Оборотень нахмурился. – Затянуть пасть скотчем?
– От тебя воняет! – Снова насупился Изя. – Я не хочу всю дорогу сидеть у тебя под курткой!
– Да кто тебя спраш…
– Меня сковали цепя-ами…
– Ладно, – Кейн примирительно поднял руку, второй продолжая придерживать кота под зад. Изя тут же с готовностью вытащил башку из-под куртки. – Как предлагаешь тебя нести?
– Не «как», а «кто»! – Котолак хитро прищурился, выглядывая из-под куртки, и посмотрел на еврея. – Он.
– Я-а? – Возопил Абрам Моисеевич и побледнел. – За шо?
– За молоко, – Изя ударил Кейна по руке лапой и легко запрыгнул ему на плечо. – Кто пожалел для котолака сливок?
– Я таки имею, шо вам сказать! – Затараторил еврей, подбежал к Кейну и задрал голову, рассматривая кота. – Моя Сара не отпустит меня! Она так и говорит: «Абраша, не ходи пешком. Ты простудишься и натрешь себе мозоль, как у дяди Сёмы». А я, знаете ли, всегда слушаю Сару, потому что Сара…
– Давайте его вырубим, – предложил оборотень, понимая, что теряет терпение. – Вколем ему снотворное. У вас есть?
– У меня таки есть всё, но с котолаком это не поможет.
– Почему?
– Потому что оно на меня не подействует, – Изя обернул хвост вокруг шеи Кейна, заставив последнего поморщиться. – К тому же, я вам пригожусь.
– Нам? – Нехорошо прищурился оборотень.
– Вам, – промурлыкал котолак. – Ты – сила, я – мозг, Абраша – тачка.
– Абрам Моисеевич, – машинально поправил Изю еврей. – И почему таки я – тачка?
– Носильщик, такси, извозчик, – рыжий хвост напрягся, сжимая горло оборотня. – А еще он очень много говорит. Может быть приманкой. Или отвлекающим фактором.
– Для кого? – Кейн сузил глаза и впервые внимательно посмотрел на котолака.
– Для тех, кто захочет тебя остановить. Оборотней твоего уровня просто так Сантой не нанимают. А теперь можно мне сливок?
– Ох-вей, – еврей закатил глаза и схватился за сердце. – Моя Сара таки меня убьет!
