ПРОЛОГ
Бежит, бежит дорога,
Блуждая средь полей,
Уводит от порога
Детей и королей,
Ведёт на земли Юга,
За окоём лесов,
Где госпожа Фортуна
Вращает колесо…
Канцлер Ги
— Уволена! Ты уволена! — кричал на меня начальник. И это посреди рабочего дня.
— Хорошо, выдавайте расчёт, — с ледяным спокойствием ответила я ему.
— В конце месяца придёшь! — рявкнул он так, что я на миг дар речи потеряла, хоть мне это и не свойственно.
— Какой же вы, Петр Николаевич, всё-таки… — Я осеклась и замолчала. А какой он? Помогает детскому дому, ведёт бизнес, семья. Секретаршу обхаживает, а заодно и бухгалтерию. — Простой и обычный человек! — на порядок спокойнее закончила я. Он остолбенел, а я воспользовалась моментом и сбежала.
— Только ты всё о сказках мечтаешь, ведьма! — донеслось мне вслед.
Да, мечтаю, грешна! Ещё и те, что назывались подругами, растрезвонили об этих мечтах, да так, что и дворовые псы в курсе обо всём и в деталях. А что в этом плохого? Ну подумаешь, приключений хочу, путешествий… А вот с принцами я завязала. Хватит, нет такого, о каком мечтаю… Буду одна, ждать своего идеального и верить, что рано или поздно он появится. Добрый, верный, умеющий и поддержать, и съехидничать, когда надо. Мне не нужен примерный мальчик, мне нужен характер. Чтоб и построить всех мог, и в то же время не чёрствый сухарь… В общем, чего хочу, я знаю, только объяснить это словами сложно. Вот увижу — обязательно пойму!
А вообще, мой главный принцип: жизнь даётся всего один раз, и прожить её нужно с удовольствием!
— За что он тебя? — спросила хрупкая старушка из гардероба.
— Курила в туалете, а он зашёл, — честно призналась я, — а вы же знаете, как он к этому относится. Отпускал бы на перекур на улицу, проблем бы не было, — вздохнула я.
— Эх, молодёжь! — вздохнула Марья Ивановна. — Всё вас выделиться тянет, и чем? Курите, пьёте, дебоширите… Эх, вот в наше время…
— Извините, мне бежать пора! — остановила я разговор, обещавший быть долгим и с подробностями о жизни лет так пятьдесят назад. Нет, я люблю общаться с этой милой женщиной. Очень много историй она знает и рассказывает интересно, но не сегодня. Тринадцатое число, последний день выставки и ярмарки, а я всё думала, как мне туда попасть. Спасибо, шеф!
— Беги, душа моя, и курить бросай, вредно это, — вздохнула старушка.
— И вы берегите себя, Мария Ивановна, сердце у вас слабое…
— Как часики! Не наговаривай на мой моторчик! — рассмеялась она, пряча под язык таблетку валидола.
Я съехала по перилам и выскочила на улицу. Тёплый весенний ветер подхватил выбившуюся прядку из моей туго заплетённой косы, до колен, между прочим, и мне пришлось отплёвываться от собственных волос.
Кто я такая? Просто девушка. Русые волосы, зелёные глаза, любопытный носик и тонковатые губы, ну или мне так кажется. Фигурка ничего так, по крайней мере, отбоя от любителей женского тела нет. А надо-то в жизни совсем не чтоб было, с кем спать…
Слёзы невольно навернулись на глаза, так хочется душевного тепла, любимого и любящего мужчину, чтоб рядом и на всю жизнь. Но всему своё время! Тоже мне, распустила розовые сопли! Видимо, моё придёт в возрасте лет так под восемьдесят, буду шамкать мужу: «Ты шаю будешь?» — а он мне отвечать, улыбаясь беззубым ртом: «Канешно буду, перешпелая ты ягодка моя!..»
Ярмарка на центральной площади, двадцать минут на маршрутке. Наушники, музыка — и реальность становится немного ярче. Музыка вообще спасает. Она словно играет на струнах души, давая надежду, что жизнь ещё может измениться, измениться к лучшему…
Не люблю я этот город. Вперемешку частные домики и многоэтажки, пробки, гарь, люди… Мне бы в чащу, да чтоб за километры от бурной жизни мегаполиса. Туда, где ели ловят облака, птицы будят рано утром своим щебетом, и олени приходят попить ключевой водицы…
— Стойте! Мне же здесь выходить… — Вот досада, проехала остановку. Водитель даже не притормозил. Ну и ладно, пройдусь!
Всё-таки плохо быть такой рассеянной. От дурной головы ведь ноги страдают!
— Ёлки! — Это я нашла единственную лужу во всём городе и непременно в неё наступила. Кроссовок промочила. Ничего, высохнет, всё равно не заболею!
Вот и ряды с палатками пошли. А это что за яркий шатёр?
«Гадание, предсказания, амулеты» — сообщила вывеска. Взять, что ли, оберег от дурных мыслей? Зайду, а там поглядим.
Странно, мне снаружи казалось, он меньше. Полки, стеллажи, какие-то баночки, колбочки, травы. Бр-р-р…
На круглом столе сидит огромный чёрный кот, а в клетке ворон…
— Деточка, давай погадаю! — словно из-под земли вынырнула цыганка. Я даже вздрогнула от неожиданности.
— Спасибо, я в это не верю… — начала было я.
— Тебя уволили сегодня, — она взяла меня за руку и стала рассматривать линии, — парня нет, дом снимаешь, друзей настоящих тоже нет, не понимает тебя никто, так?
— Д-да, — запнулась я, неужели всё это у меня на лице написано?
Она потянула меня за руку и усадила за стол.
— Посмотрим-посмотрим, — пробурчала она себе под нос, доставая колоду карт, — хм…
— Что? — Я невольно поверила в её способность и правда что-то предсказать, а любопытство просто вцепилось в меня акульими зубами, я даже дыхание затаила.
— Дорога тебя ждёт. Дальняя, опасная…
Ну да, домой, в родной городишко, уеду на месяц, а лучше на два.
— А почему опасная?
— Вижу много врагов, но и друзей обретёшь, а ещё любовь. — Она вздрогнула, перекрестилась на свой лад. — Уходи!
— Что вы увидели?!
— Уходи, сейчас же! За тобой идут, а мне проблемы не нужны!
— Кто идёт? Зачем? Чего вы так испугались? — пыталась я сопротивляться, но она просто выставила меня на улицу и закрыла полог шатра.
Ну вот, люди гадать ходят за ответами, а я как всегда. Сходила за новыми вопросами.
Пролетающий мимо голубь решил, что мне очень нужны деньги, и осчастливил меня хорошей приметой, прям на куртку.
— Вот же зараза! — выругалась я. — Чтоб тебя кошак за хвост поймал и пару перьев выдернул! И летал ты, как истребитель на виражах!
Но птица моей тирады не оценила и полетела дальше. Хорошо хоть друзей не позвал.
— Отличный день, хороший день, всё замечательно! — Самовнушение вообще хорошая штука, почти как влажные салфетки.
Устранив проблему, я всё-таки дошла до выставки. Куча всякого разного, бесполезного, причудливого… Я хотела найти старых книг, обычно их много на таких распродажах, но, как назло, сегодня мне не попалось ничего стоящего. В конце концов, перечитаю что-то из того, что уже накопила. Не виновата же я, что чтением одним и живу…
О, а вот и вторая лужа в городе. И она тоже оказалась моей. Только тут уже я не виновата, это все жигулёнок, чтоб он ещё сто лет служил! Окатил меня до самого пояса!
— Ау-у-у! Не день, а катастрофа! — по-волчьи взвыла я и поплелась домой пешком. Кто ж меня в таком виде в автобус пустит?!
Долго ли, коротко ли, под осуждающие взгляды, но до горячего душа я добралась. Как залегла в ванной, так там и уснула. А как замёрзла — перелегла на кроватку, мечтая, что завтра будет веселее, чем сегодня! У меня ведь каждый день — праздник!
***
Утро счастливого завтра выдалось на редкость серым и мрачным. Моросил мелкий дождь, ветер холодными иголками впивался в тело.
Я, ёжась, стояла на балконе и курила. Сизый дым клубился и растворялся в густом тумане. Соседнюю пятиэтажку было практически не видно. Деревья призрачными ветвями тянулись ко мне.
— Ну, прямо праздник какой-то, — пробурчала я себе под нос.
С листа абрикоса, так настырно заглядывавшего в окно, сорвалась капля и потушила сигарету. Бросать пора… Настроение окончательно испортилось, потому что и в самом деле был праздник — тот самый, который только раз в году.
Вот и дожила до двадцати пяти… Совсем уже взрослая, водку давно уже можно в магазинах спокойно покупать — если, конечно паспорт с собой захватить. Самое время задуматься о пролетевших годах…
Хотя, если честно, думать не хочется.
Не любят меня окружающие за ум и способность предсказывать проблемы, за жизнелюбие и суперсилу выкрутиться из любых неприятностей! А я что? Просто мне везёт по жизни. Правда, далеко не во всём, но о любви не будем…
Нет, ну вот почему когда надо на работу — встаёшь через силу, а тут просыпайся, когда хочешь, а организм сам подрывается?!
В дверь позвонили. Пришлось снова тушить сигарету и идти смотреть, кого принесла нелёгкая.
— Кто?
— Верите ли вы в Бога нашего единого?— донеслось снаружи.
— Верю, в Одина Отца Вседержителя, Вальхаллу и готова умереть в бою, особенно с тем, кто в такую рань людей порядочных будит! — пробурчала я в ответ. Звук шагов быстро отдаляющихся от моего скромного жилища был мне ответом.
Злая, скажете вы? А зачем в шесть утра людей вопросами донимать? Да, я не ангел, далеко нет, но и не совсем уж пропащая душа. Обычная девушка, приехавшая из провинции в большой город. Любящая читать и мечтать о прочитанном.
Конечно же, я хочу как можно лучше устроиться в жизни. Хочу более престижную работу, чтоб можно было не беспокоиться о том, что завтра есть и во что одеться. Чтоб было, где жить и куда возвращаться вечерами.
Устала я на этой работе. Вечно невыспавшаяся, злая, кажется, многие там меня даже побаивались…
Эх… Интуиция ещё эта… Так противно нервы грызёт. Вот то самое паршивое чувство, словно что-то нехорошее должно произойти. И совсем скоро.
Цыганка ещё эта… Напророчила чего ни попадя, все они шарлатанки!
Вот… Теперь мобильник разрывается. Кто бы это мог быть? Верно, мама! Видимо, прочитала мою вчерашнюю эсэмэс и теперь будет мне рассказывать, как жить. Я с тяжёлым вздохом нажала на кнопку сброса звонка. Ага, конечно… Не тут-то было, телефон завибрировал с новой силой. Я отбила ещё раз.
Неплохо бы поесть. Суп! Позавчерашний…
Совсем скоро микроволновка пропиликала, я хлопнула в ладоши.
«Дилинь-динь-динь!» — пропел мобильный. Я открыла сообщение: «Давай отвечай, паршивка! Хватит спать!». И тут же — снова звонок.
— Да, мама, — смирившись, ответила я.
— Оксана, ты совсем с ума сошла?! — раздался до боли знакомый крик.
— Что случилось, мама?
— Это ты у меня спрашиваешь?! За что тебя уволили?
— Курила в туалете, а тут шеф зашёл… — невольно начала я рассказывать. Ещё и тон стал, как у маленького котёнка, нагадившего в такой удобный хозяйкин тапок.
— Вечно у тебя так! —заговорила мама ещё более обиженно.
— Да как — так?! Всё у меня нормально! Найду я себе новую работу…
— Найдёшь, конечно! У нас с папой места нет. Так что устраивайся, девочка моя, и поскорее!
— Он мне не отец! — огрызнулась я. — На даче поживу, если что! — попыталась я хоть как-то успокоить тем, что не претендую на их с сожителем метры, и положила трубку.
Когда мне было пятнадцать, от нас ушёл отец, увлёкшись своей секретаршей. Тогда маме пришлось выходить из «домработницы» в большой мир и думать, как прокормить меня без отцовского участия. А ещё через полгода появился этот… В общем, к маме дядька относился вроде хорошо, но меня на дух не переносил. Вот и начались гонения из семьи. В шестнадцать — общежитие колледжа, потом институтская общага. И вот, получив вышку, я радостно сбежала куда подальше из родного города.
Три года в мегаполисе… Ни друзей, ни отношений, никакого смысла жизни. Хорошо ещё, что хоть внуков некому требовать, а то совсем весело было бы. Нет, конечно, я хочу ребёнка, но не от абы кого, а от любимого…
Так, всё не то! Я сегодня вообще поем? Или так и буду питаться грустными мыслями?!
Я с широкой улыбкой открыла микроволновку. Но радости хватило ненадолго. До первой ложки: суп оказался безнадежно прокисшим. Это стало последней каплей.
— Да пошло бы всё к чертям! Всё не слава Богу! Помереть бы на радостях! — раненой белугой взвыла я сквозь слёзы обиды. И так всё наперекосяк, а тут ещё и этот шедевр кулинарии решил прокиснуть! Что ни день, то катастрофа!
В сердцах я больно ударила кулаком по столу — миска подпрыгнула, перевернулась, и всё её содержимое оказалось на моей любимой пижаме с розовыми котятами. До сих пор задаюсь вопросом, как меня продавщица уговорила её купить?!
— Чёрт с тобой, постираю, — с досадой пробурчала я, слёзы уже стояли в глазах, а комок в горле грозил неминуемой истерикой. Пришлось топать переодеваться.
Вообще по жизни у меня чувствительность высокая. Чуть что — сразу реветь. И только в последние годы я хоть немного начала контролировать себя.
В спальне было серо. Я не раздвинула шторы, когда встала. Не было настроения. Оно и сейчас не появилось, но что-то покалывало внутри. Ожидание чего-то непонятного и неизбежного грызло всё сильнее и сильнее. Я подошла к окну и впустила свет в комнату. Яркое солнце ослепило глаза. Чутьё кольнуло, прошептав: «Сейчас».
Запахло морем, тухлой рыбой, перегаром, овощами и лесом. Вонь такая, что с непривычки заложило нос. Я обернулась. За спиной стояло трое мужчин, а за ними виднелось, как подсказала память любительницы книг, окно телепорта, окно в другой мир…
Незнакомцы выглядели странно. На всех кольчуги, кожаные штаны, плащи с фибулами в форме кошачьей лапы. Смущали кинжалы на поясах. А вот длинные клинки в руках вводили в панику.
Я зажмурилась, тряхнула головой. Украдкой ущипнула себя за мягкое место, по которому шлёпают детей. Но когда открыла глаза, незнакомцы никуда не исчезли. Они начали окружать.
— Сдавайся, ведьма, — сказал тот, что стоял прямо передо мной.
Недолго думая и издав победный клич в виде доброго русского: «Ура!», я подхватила стул и попыталась приложить им ближайшего пришельца. Но он легко увернулся, а другой, судя по всему, ловко приложил меня рукоятью по затылку. Картинка поплыла, глаза закрылись, мозги отключились. Я потеряла сознание…
А вот выключаться не вовремя — это ещё один мой талант и суперсила. Особенно помогает в таком месте, как кабинет стоматолога. Но с последней работой кое-какую стрессоустойчивость я всё же сумела выработать.
Коллеги быстро поняли мои слабости и регулярно издевались, пытаясь больнее уколоть…
Откуда все эти мысли? Гнать их к чертям. И с чего они лезут?! Ах да, мне же только что по голове дали!
ГЛАВА 1
Голова не просто болела, она по ощущениям была расколота на части и судорожно пыталась склеиться заново. Утро началось не с кофе. И даже не с привычного будильника.
Я открыла глаза. Было холодно и сыро. Где-то недалеко послышалось глухое «бум-бум» колоколов. Приплыли…
А я так надеялась, что утренние приключения мне просто приснились…
Свет падал откуда-то сверху и через решётку. Место, где я находилась, казалось странным и жутким. Комната была не привычной прямоугольной формы, а круглой. Да и на комнату это плохо походило. Где-то метра полтора в радиусе. Стены покрыты мхом и слизью. Про запах даже и говорить нечего: болотная гниль в смеси с тухлой рыбой, гниющей плотью и смертью.
«Тоже мне, узница замка Иф», — подумала я, усердно орошая пол горючими слезами, и попыталась встать. Голова требовала положить её на мягкую подушку и срочно выдать анальгин и сигарету с кофе. С третьего раза у меня всё же получилось подняться.
До меня наконец-то дошло, что ещё доставляло дискомфорт.
— Батюшки-светы! Да я в чём мать родила. Даже белья не оставили! Ой, а его же и не было…
Организм напомнил, что он всё ещё хочет есть. Очень хочет. Живот свело от голода. Но это сейчас было не самой большой проблемой. Надо было что-то делать. Как-то выбираться.
