Пролог
Бэрлок, замок вампиров клана Ай, серп растущего Янгоса
— Ты отправляешь меня на верную смерть! — Голос Араты предательски дрогнул.
Ответом ей послужила мрачная ухмылка старшего брата. Ариат словно издевался, нарочно выдерживая паузу и заставляя обычно спокойную Арату всё больше нервничать. Страх буквально окутывал её, словно предрассветный густой туман — такой же противный и склизкий. Бледные пальцы, судорожно комкая баснословно дорогие кружева рукавов роскошного платья, стали почти белыми. В голове — полный кавардак! И не только от того, что впервые надолго придётся покинуть родной замок и страну, в конце концов, такое рано или поздно должно было случиться. Однако Арата никак не могла ожидать, что дорогой брат сразу же бросит её на амбразуру. Можно подумать, у него в запасе ещё десяток сестёр, чтобы так легко ими разбрасываться!
— Ариат, — не выдержала Арата. — Ты можешь хотя бы объяснить…
— Зачем? — оборвал он. В его глухом напряжённом голосе послышались нотки раздражения. — Милая сестрица, неужели ты настолько бестолкова, что не понимаешь простую истину: лишние знания делают тебя мишенью!
— А поездка в стан древнего врага накануне красного полнолуния, это, по-твоему, увеселительная прогулка что ли? — Арату уже слегка потряхивало. Внутри огнём плескалась ярость и остро кололо от чувства несправедливости. Самообладание — гордость Араты — трещало по швам, обещая вот-вот лопнуть.
— Не говори ерунды, тебе там ничего не грозит! — фыркнул Ариат и неохотно потянулся к внутреннему карману вышитого серебристыми нитями сюртука.
Арата нахмурилась, наблюдая за движениями брата. Длинные узловатые пальцы выудили из потайного отделения плотно набитый расшитый мешочек. Ариат немного покрутил его, нарочито показывая тяжесть предлагаемого.
— Вот, держи! — Брат небрежно бросил мешочек.
Арата неловко поймала. Камни, спрятанные за тканью, больно ударили по костяшкам пальцев, но эта мелкая неприятность была тут же забыта. Арата шумно выдохнула. Слёзы Моря — необычные кристаллы с Ю — обладали невероятным свойством: они скрепляли тех, кто одаривал или обменивался ими, нерушимой связью, не позволяющей навредить друг другу. И хотя традиция использовать эти камни пришла от людей, нуждающихся в защите от оборотней, идея пришлась по вкусу многим местным кланам. Кристаллы быстро вошли в обиход, и лишь их редкость, а от того и невероятно высокая стоимость, всё ещё мешали наладить отношения на всём южном континенте.
Арата нащупала несколько камней: округлые и чуть прохладные грани обещали избавить её от тревог, однако внезапная радость вновь сменилась беспокойством и гневом.
— Даже если я буду раздавать камни каждому встречному — это не спасёт меня от безумства полнолуния! Брат, ты, верно, забыл. Оборотни учуют вампира за сотни лиг и никакие стены не станут преградой! Меня же просто разорвут на части!
— О, женщины, вечно вы придумываете какие-то нелепые проблемы! — с брезгливостью простонал Ариат и, скривив губы, неохотно пояснил: — Дворец правителя будет под особой охраной, в ночь полнолуния туда не залетит даже мошка!
Слова брата не внушали доверия, и Арата невольно поджала губы.
— Начни уже рассуждать здраво! — Алые глаза Ариата опасно заблестели, выражая откровенную злость.— Неужели ты думаешь, что никто не побеспокоился о правах наследника? Да если у дворца не будет серьёзной преграды, ему же придётся отбиваться от незваных невест до самого утра! Не для того созываются избранницы, чтобы потом любая могла занять место будущей правительницы!
— Я поняла. — Арата покорно опустила голову. Спорить, как и на что-то надеяться больше не имело смысла. Брат явно был настроен решительно, и сарказм, сочившийся в его голосе, служил тому неоспоримым подтверждением.
— Лучше подумай о себе и не забудь настойку кровавых ягод, чтобы не натворить чего не следует, — едко добавил Ариат и наградил Арату тяжёлым взглядом, от холода и силы которого сжались и заледенели внутренности.
Подавляющим взором владели только диноны (*), и тот в основном использовался только на зарвавшихся юнцов и на советах кланов. Арата прежде была подвержена ему лишь однажды, когда в пылу семейной ссоры бросила неосторожное высказывание о порочной связи брата со старшей линкской принцессой. Она, как и многие в их клане, считала, что Ариат напрасно тратит время на эту женщину, которая принесла их народу только беды. Но упрямство брата было воистину безмерным, и даже время, способное разрушить всё на свете, не остудило его пыл. Иногда Арату даже брала зависть: вот бы в неё кто-то тоже так влюбился, чтобы без памяти и навечно! Но, несмотря на внешнюю красоту и отличную фигуру, ей пока не удалось привлечь никого хоть сколько-нибудь достойного.
«И даже сейчас брат отправляет меня вовсе не в качестве невесты, а то ли прислуги, то ли охраны», — с печалью подумала Арата. Она спешно покинула кабинет и выскочила в пустую гостиную. Яркий луч жёлтой Эрны (**) выбился из-за плотных портьер и выхватил из полумрака вышитый золотыми нитями на полуистлевшем гобелене девиз клана.
«Если не нарушать правила — ничего не изменится!»
«Быть может, пришло моё время?» — хмыкнула Арата, ощущая внезапное возбуждение. Страх таял, уступая место азарту.
* глава клана вампиров
** местная первая луна
Глава I. Верность незабудки
Бэрлок, королевский дворец, серп растущего кровавого Янгоса
В коридорах дворца царило мрачное оживление. Вооружённые до зубов отряды младшего принца, гремя тяжёлым снаряжением, сновали повсюду. Взмыленные слуги таскались за ними, волоча то огромные ящики, то тяжёлые сундуки, то многочисленные тюки. Принцесса Юфемия невольно посочувствовала беднягам. Наконец разразившаяся война только набирала обороты, и прислугу ждали тяжёлые, полные бесконечной грязной работы времена.
«А ведь ещё не выступил принц Андреас(*), как бы не появился и второй фронт», — с печалью подумала Юфемия, проводив взглядом согнувшегося в три погибели юнца, совсем ещё мальчишку, тащившего дюжину увесистых булав.
Впрочем, мысли о непростом будущем прислужника ненадолго задержались в её голове. Собственная судьба тревожила намного больше. Сегодня принцессу впервые вызвали на аудиенцию к королю, и это был вовсе не какой-то формальный семейный визит, а официальная встреча, не обещавшая ничего хорошего. Юфемия, подгоняемая двумя похожими на огромных троллей королевскими стражниками, не тешила себя глупыми надеждами. Она давно уже усвоила главное правило Бэрлока: женщина здесь никто! В лучшем случае разменная монета. И если чутьё не обманывало Юфемию, то венценосный дедушка нашёл для неё применение. Особых теплых чувств между ними никогда не было, да и едва ли могло существовать. Для короля Чесмика, как и для её гордого отца — старшего принца Юджина, она — досадная обуза, которую оба предпочитали попросту не замечать.
«А теперь, наверняка, отправят куда подальше, чтобы и вовсе глаза не мозолила», — пришла к неутешительному выводу Юфемия, начав мысленно перебирать влиятельные семьи, с которыми королю мог бы понабиться более тесный союз. Она отыскала с десяток подходящих, и потому переступила порог тронного зала без намёка на иллюзию светлого будущего. Все кандидаты представляли собой грубых и неотёсанных мужланов, лихо владеющими топорами и саблями, но едва ли способными связать пару слов без ругательств.
— Младшая принцесса Юфемия! — Едва открылись двери тронного зала, зычно объявил глашатай.
Юфемия низко поклонилась, а затем торопливо засеменила к трону. В огромном зале чадили многочисленные смоляные факелы. От едкой дымки слезились глаза, из-за чего украшенный чучелами убитых животных, уродливыми статуями и гобеленами с монстрами тронный зал казался размытым и нечётким. Юфемии всерьёз опасалась потерять сознание от чудовищной вони и тем самым окончательно убедить короля в своей полной бесполезности.
Чесмик был крупным суровым на вид мужчиной, чьи волосы лишь слегка коснулась седина. Его сросшиеся кустистые брови постоянно сдвигались к переносице, выдавая вечное недовольство, а тонкие губы постоянно поджимались, так сильно, что исчезали в густой бороде. Король восседал на роскошном золотом кресле, возвышающимся на пьедестале, подле стоял украшенный грубыми самоцветами стол, на котором покоился его любимый молот. У ног короля лежали две огромные уродливые собаки. У них были мускулистые крупные тела, обрубленные уши и мелкие красные глаза. Стоило Юфемии приблизиться к трону, обе собаки приподняли жуткие головы. Ощерив пасти, они предостерегающе зарычали, готовые наброситься в любой момент. Юфемия тут же остановилась и опустилась на колени. Низко склонившись перед королём, она не спешила поднимать головы.
— Место! — громко приказал король, и собаки послушно прижались к его сапогам. — Вижу, проклятая ведьма всё же обучила тебя манерам, эльфийское отродье! — пролаял насмешливо Чесмик и поднялся.
Юфемия краем глаза проследила, как король величаво спустился и размашистыми шагами направился к ней. Опасно стучали по каменным плитам подбитые железом сапоги. И вот тронный зал вновь погрузился в напряжённую тишину. Юфемия невольно зажмурилась, но через миг ощутила, как её жестко схватили за подбородок. Чесмик резко поднял ей голову и, словно рассматривая кобылицу, принялся вертеть из стороны в сторону, да и оттягивать губы. Его мозолистые сильные пальцы больно впивались в нежную кожу, обещая оставить синяки. Юфемия смиренно опускала глаза, боясь даже смотреть на деда. Насколько ей было известно, Чесмик мог запросто свернуть шею любой женщине, показавшейся ему недостаточно покорной.
— На морду вышла недурна, — хмыкнул король, наконец, убрав руку.
Вздох облегчения застрял у Юфемии в горле. Она поспешно опустила голову, не смея даже издать звук, чтобы ненароком не разозлить неуравновешенного деда.
— И не полная идиотка, — внезапно добавил Чесмик и резко развернулся. — Но это мы ещё посмотрим…
Юфемия едва слышно сглотнула. Её уже слегка потряхивало от напряжения и ожидания собственного приговора. Король, похоже, смаковал момент, нарочно не спеша раскрыть карты. Так же величественно он вернулся к трону, и, лишь развалившись на золотом кресле, продолжил:
— На закате в порту тебя будет ждать корабль, который отплывает на Ю. Юный эр-хот сейчас в поисках спутницы жизни, и надо сделать так, чтобы это место заняла именно ты!
От неожиданности Юфемия даже потеряла дар речи. Она никак не могла ожидать, что судьба ей улыбнётся. Ю всегда казалась сказочной страной, где царили уважение и справедливость. И хотя населявшие большую часть континента оборотни были не менее агрессивны, чем типичные бэрлокцы, в отличие от её родного народа, они предпочитала решать разногласия поединками, а не кровопролитными войнами. А уж романтичная история леди Милоры, сумевшей покорить сердце нынешнего правителя и нашедшей подле него истинное женское счастье, не оставило равнодушной ни одну придворную даму. Однако радость Юфемии была мимолётной.
— Наследничек Ю — безвольная тряпка, — с презрением фыркнул король. — Так что уж постарайся не только заполучить его, но и подчинить себе! А мы, как закончим с Каэром и Линком, поможем установить бэрлокское превосходство! Ты всё поняла?
Юфемия нервно кивнула. Её хрупкая надежда вырваться из-под бэрлокского влияния рассыпалась, как замок из песка. И жестокий король, явно наслаждаясь, ещё и потоптался на руинах.
— И помни, лучше тебе быть загрызенной в полнолуние волками, чем опозорить Бэрлок! — припечатал он, после чего жестом велел ей удалиться.
Отвесив ещё один низкий поклон, Юфемия на нетвёрдых ногах поспешила покинуть зал. На лице застыла горькая улыбка, но глаза оставались сухими. Жизнь в королевском дворце ещё с ранних лет приучила Юфемию не показывать окружающим своей слабости, тем более королевской страже. Впрочем, слова короля не стали для Юфемии откровением. Поражение на Бэрлоке всегда считалось несмываемым позором, и воины предпочитали сложить голову в бою, чем сдаться или, что ещё ужаснее, попасть в плен!
«Вот только Чесмик не видит разницы между битвой на поле брани и завоеванием сердца наследника другой страны», — поджав губы, подумала Юфемия, а спустя миг осознала ещё одну уже непреложную истину. Венценосный дедушка ей выдал билет в один конец. Вернуться на Бэрлок она уже никогда не сможет! Отныне, либо ей улыбнётся удача заинтересовать юного эр-хота, либо придётся как-то выживать вдали от родни и слуг.
«Может, у эр-хота будет какой-то менее именитый друг, который согласится спасти жизнь хрупкой принцессе?» — скользнула в голове робкая мысль, но Юфемия тут же отмахнулась от неё. Думать о проигрыше ещё до того, как вступила в битву плохая затея. Так можно и весь пыл растерять! Да и с матушкой она ещё не советовалась, а леди Эрэль была во дворце единственной женщиной, с которой, скрипя зубами, но бэрлокским мужчинам приходилось считаться. Виной тому, конечно, стало не столько её высокое происхождение, а владение магией. Сосланная на Бэрлок эльфийская леди за неведомые Юфемии проступки, в обиду себя не дала, и принц Юджин получил такой суровой отпор, что после брачной ночи ни разу больше не переступал порог её спальни. Сей факт почти сразу же стал местной притчей во языцех, и только ленивый не сочинил шутку на тему женитьбы старшего принца и его отношений с женой. Долгое время все бродячие артисты любили разыгрывать представление свадьбы принца, которая всегда начиналась с отравленного вина, которым Юджин напоил леди Эрэль, чтобы та не сопротивлялась во время церемонии. К сожалению, то было истиной. Мать Юфемии и в самом деле отравили, из-за чего она с трудом помнила свою брачную ночь, но к утру, когда действие яда прекратилось, она так разозлилась, что только вмешательство короля Чесмика помогло принцу не превратиться в горстку пепла. Но леди Эрэль приготовила мужу ещё один неприятный подарочек, который тоже не остался незамеченным жестоким бэрлокским обществом. Отец Юфемии, как и всякий бэрлокский мужлан, вовсе не собирался страдать из-за холодности жены и, конечно же, вскоре нашёл себе удовольствие на стороне. Вот только вся незадача заключалась в том, что ни одна дама не желала греть его постель более одной ночи, и что ещё печальнее, все попытки принца завести наследника-бастарда так же не увенчались успехом. Юфемия так и оставалась его единственным ребёнком — последствием той самой брачной ночи. И хотя отец за все эти годы едва ли обмолвился с ней парой слов, принцесса чувствовала его досаду и ярость.
— Не слишком ли ты жестока? — будучи ребёнком, не раз спрашивала она у матери, но леди Эрэль только хмурила брови и строго отчитывала:
— Не будь наивной, Юфи, твой отец злопамятен и опасен. Стоит ему почувствовать мою слабость, и нас обеих прирежут в ту же ночь! Всё это ради твоей же безопасности!
Лишь недавно до Юфемии стал доходить смысл материнских слов, и она перестала надеяться завоевать внимание отца. Напротив, была только рада, что тот предпочитает её не замечать.
Королевские стражники довели Юфемию до покоев. Щелкнул внешний замок — венценосный дедушка ей не доверял. Однако эти меры предосторожности были запоздалыми.
Бэрлок, замок вампиров клана Ай, серп растущего Янгоса
— Ты отправляешь меня на верную смерть! — Голос Араты предательски дрогнул.
Ответом ей послужила мрачная ухмылка старшего брата. Ариат словно издевался, нарочно выдерживая паузу и заставляя обычно спокойную Арату всё больше нервничать. Страх буквально окутывал её, словно предрассветный густой туман — такой же противный и склизкий. Бледные пальцы, судорожно комкая баснословно дорогие кружева рукавов роскошного платья, стали почти белыми. В голове — полный кавардак! И не только от того, что впервые надолго придётся покинуть родной замок и страну, в конце концов, такое рано или поздно должно было случиться. Однако Арата никак не могла ожидать, что дорогой брат сразу же бросит её на амбразуру. Можно подумать, у него в запасе ещё десяток сестёр, чтобы так легко ими разбрасываться!
— Ариат, — не выдержала Арата. — Ты можешь хотя бы объяснить…
— Зачем? — оборвал он. В его глухом напряжённом голосе послышались нотки раздражения. — Милая сестрица, неужели ты настолько бестолкова, что не понимаешь простую истину: лишние знания делают тебя мишенью!
— А поездка в стан древнего врага накануне красного полнолуния, это, по-твоему, увеселительная прогулка что ли? — Арату уже слегка потряхивало. Внутри огнём плескалась ярость и остро кололо от чувства несправедливости. Самообладание — гордость Араты — трещало по швам, обещая вот-вот лопнуть.
— Не говори ерунды, тебе там ничего не грозит! — фыркнул Ариат и неохотно потянулся к внутреннему карману вышитого серебристыми нитями сюртука.
Арата нахмурилась, наблюдая за движениями брата. Длинные узловатые пальцы выудили из потайного отделения плотно набитый расшитый мешочек. Ариат немного покрутил его, нарочито показывая тяжесть предлагаемого.
— Вот, держи! — Брат небрежно бросил мешочек.
Арата неловко поймала. Камни, спрятанные за тканью, больно ударили по костяшкам пальцев, но эта мелкая неприятность была тут же забыта. Арата шумно выдохнула. Слёзы Моря — необычные кристаллы с Ю — обладали невероятным свойством: они скрепляли тех, кто одаривал или обменивался ими, нерушимой связью, не позволяющей навредить друг другу. И хотя традиция использовать эти камни пришла от людей, нуждающихся в защите от оборотней, идея пришлась по вкусу многим местным кланам. Кристаллы быстро вошли в обиход, и лишь их редкость, а от того и невероятно высокая стоимость, всё ещё мешали наладить отношения на всём южном континенте.
Арата нащупала несколько камней: округлые и чуть прохладные грани обещали избавить её от тревог, однако внезапная радость вновь сменилась беспокойством и гневом.
— Даже если я буду раздавать камни каждому встречному — это не спасёт меня от безумства полнолуния! Брат, ты, верно, забыл. Оборотни учуют вампира за сотни лиг и никакие стены не станут преградой! Меня же просто разорвут на части!
— О, женщины, вечно вы придумываете какие-то нелепые проблемы! — с брезгливостью простонал Ариат и, скривив губы, неохотно пояснил: — Дворец правителя будет под особой охраной, в ночь полнолуния туда не залетит даже мошка!
Слова брата не внушали доверия, и Арата невольно поджала губы.
— Начни уже рассуждать здраво! — Алые глаза Ариата опасно заблестели, выражая откровенную злость.— Неужели ты думаешь, что никто не побеспокоился о правах наследника? Да если у дворца не будет серьёзной преграды, ему же придётся отбиваться от незваных невест до самого утра! Не для того созываются избранницы, чтобы потом любая могла занять место будущей правительницы!
— Я поняла. — Арата покорно опустила голову. Спорить, как и на что-то надеяться больше не имело смысла. Брат явно был настроен решительно, и сарказм, сочившийся в его голосе, служил тому неоспоримым подтверждением.
— Лучше подумай о себе и не забудь настойку кровавых ягод, чтобы не натворить чего не следует, — едко добавил Ариат и наградил Арату тяжёлым взглядом, от холода и силы которого сжались и заледенели внутренности.
Подавляющим взором владели только диноны (*), и тот в основном использовался только на зарвавшихся юнцов и на советах кланов. Арата прежде была подвержена ему лишь однажды, когда в пылу семейной ссоры бросила неосторожное высказывание о порочной связи брата со старшей линкской принцессой. Она, как и многие в их клане, считала, что Ариат напрасно тратит время на эту женщину, которая принесла их народу только беды. Но упрямство брата было воистину безмерным, и даже время, способное разрушить всё на свете, не остудило его пыл. Иногда Арату даже брала зависть: вот бы в неё кто-то тоже так влюбился, чтобы без памяти и навечно! Но, несмотря на внешнюю красоту и отличную фигуру, ей пока не удалось привлечь никого хоть сколько-нибудь достойного.
«И даже сейчас брат отправляет меня вовсе не в качестве невесты, а то ли прислуги, то ли охраны», — с печалью подумала Арата. Она спешно покинула кабинет и выскочила в пустую гостиную. Яркий луч жёлтой Эрны (**) выбился из-за плотных портьер и выхватил из полумрака вышитый золотыми нитями на полуистлевшем гобелене девиз клана.
«Если не нарушать правила — ничего не изменится!»
«Быть может, пришло моё время?» — хмыкнула Арата, ощущая внезапное возбуждение. Страх таял, уступая место азарту.
* глава клана вампиров
** местная первая луна
Прода от 16.01.2023, 09:46
Глава I. Верность незабудки
Бэрлок, королевский дворец, серп растущего кровавого Янгоса
В коридорах дворца царило мрачное оживление. Вооружённые до зубов отряды младшего принца, гремя тяжёлым снаряжением, сновали повсюду. Взмыленные слуги таскались за ними, волоча то огромные ящики, то тяжёлые сундуки, то многочисленные тюки. Принцесса Юфемия невольно посочувствовала беднягам. Наконец разразившаяся война только набирала обороты, и прислугу ждали тяжёлые, полные бесконечной грязной работы времена.
«А ведь ещё не выступил принц Андреас(*), как бы не появился и второй фронт», — с печалью подумала Юфемия, проводив взглядом согнувшегося в три погибели юнца, совсем ещё мальчишку, тащившего дюжину увесистых булав.
Впрочем, мысли о непростом будущем прислужника ненадолго задержались в её голове. Собственная судьба тревожила намного больше. Сегодня принцессу впервые вызвали на аудиенцию к королю, и это был вовсе не какой-то формальный семейный визит, а официальная встреча, не обещавшая ничего хорошего. Юфемия, подгоняемая двумя похожими на огромных троллей королевскими стражниками, не тешила себя глупыми надеждами. Она давно уже усвоила главное правило Бэрлока: женщина здесь никто! В лучшем случае разменная монета. И если чутьё не обманывало Юфемию, то венценосный дедушка нашёл для неё применение. Особых теплых чувств между ними никогда не было, да и едва ли могло существовать. Для короля Чесмика, как и для её гордого отца — старшего принца Юджина, она — досадная обуза, которую оба предпочитали попросту не замечать.
«А теперь, наверняка, отправят куда подальше, чтобы и вовсе глаза не мозолила», — пришла к неутешительному выводу Юфемия, начав мысленно перебирать влиятельные семьи, с которыми королю мог бы понабиться более тесный союз. Она отыскала с десяток подходящих, и потому переступила порог тронного зала без намёка на иллюзию светлого будущего. Все кандидаты представляли собой грубых и неотёсанных мужланов, лихо владеющими топорами и саблями, но едва ли способными связать пару слов без ругательств.
— Младшая принцесса Юфемия! — Едва открылись двери тронного зала, зычно объявил глашатай.
Юфемия низко поклонилась, а затем торопливо засеменила к трону. В огромном зале чадили многочисленные смоляные факелы. От едкой дымки слезились глаза, из-за чего украшенный чучелами убитых животных, уродливыми статуями и гобеленами с монстрами тронный зал казался размытым и нечётким. Юфемии всерьёз опасалась потерять сознание от чудовищной вони и тем самым окончательно убедить короля в своей полной бесполезности.
Чесмик был крупным суровым на вид мужчиной, чьи волосы лишь слегка коснулась седина. Его сросшиеся кустистые брови постоянно сдвигались к переносице, выдавая вечное недовольство, а тонкие губы постоянно поджимались, так сильно, что исчезали в густой бороде. Король восседал на роскошном золотом кресле, возвышающимся на пьедестале, подле стоял украшенный грубыми самоцветами стол, на котором покоился его любимый молот. У ног короля лежали две огромные уродливые собаки. У них были мускулистые крупные тела, обрубленные уши и мелкие красные глаза. Стоило Юфемии приблизиться к трону, обе собаки приподняли жуткие головы. Ощерив пасти, они предостерегающе зарычали, готовые наброситься в любой момент. Юфемия тут же остановилась и опустилась на колени. Низко склонившись перед королём, она не спешила поднимать головы.
— Место! — громко приказал король, и собаки послушно прижались к его сапогам. — Вижу, проклятая ведьма всё же обучила тебя манерам, эльфийское отродье! — пролаял насмешливо Чесмик и поднялся.
Юфемия краем глаза проследила, как король величаво спустился и размашистыми шагами направился к ней. Опасно стучали по каменным плитам подбитые железом сапоги. И вот тронный зал вновь погрузился в напряжённую тишину. Юфемия невольно зажмурилась, но через миг ощутила, как её жестко схватили за подбородок. Чесмик резко поднял ей голову и, словно рассматривая кобылицу, принялся вертеть из стороны в сторону, да и оттягивать губы. Его мозолистые сильные пальцы больно впивались в нежную кожу, обещая оставить синяки. Юфемия смиренно опускала глаза, боясь даже смотреть на деда. Насколько ей было известно, Чесмик мог запросто свернуть шею любой женщине, показавшейся ему недостаточно покорной.
— На морду вышла недурна, — хмыкнул король, наконец, убрав руку.
Вздох облегчения застрял у Юфемии в горле. Она поспешно опустила голову, не смея даже издать звук, чтобы ненароком не разозлить неуравновешенного деда.
— И не полная идиотка, — внезапно добавил Чесмик и резко развернулся. — Но это мы ещё посмотрим…
Юфемия едва слышно сглотнула. Её уже слегка потряхивало от напряжения и ожидания собственного приговора. Король, похоже, смаковал момент, нарочно не спеша раскрыть карты. Так же величественно он вернулся к трону, и, лишь развалившись на золотом кресле, продолжил:
— На закате в порту тебя будет ждать корабль, который отплывает на Ю. Юный эр-хот сейчас в поисках спутницы жизни, и надо сделать так, чтобы это место заняла именно ты!
От неожиданности Юфемия даже потеряла дар речи. Она никак не могла ожидать, что судьба ей улыбнётся. Ю всегда казалась сказочной страной, где царили уважение и справедливость. И хотя населявшие большую часть континента оборотни были не менее агрессивны, чем типичные бэрлокцы, в отличие от её родного народа, они предпочитала решать разногласия поединками, а не кровопролитными войнами. А уж романтичная история леди Милоры, сумевшей покорить сердце нынешнего правителя и нашедшей подле него истинное женское счастье, не оставило равнодушной ни одну придворную даму. Однако радость Юфемии была мимолётной.
— Наследничек Ю — безвольная тряпка, — с презрением фыркнул король. — Так что уж постарайся не только заполучить его, но и подчинить себе! А мы, как закончим с Каэром и Линком, поможем установить бэрлокское превосходство! Ты всё поняла?
Юфемия нервно кивнула. Её хрупкая надежда вырваться из-под бэрлокского влияния рассыпалась, как замок из песка. И жестокий король, явно наслаждаясь, ещё и потоптался на руинах.
— И помни, лучше тебе быть загрызенной в полнолуние волками, чем опозорить Бэрлок! — припечатал он, после чего жестом велел ей удалиться.
Отвесив ещё один низкий поклон, Юфемия на нетвёрдых ногах поспешила покинуть зал. На лице застыла горькая улыбка, но глаза оставались сухими. Жизнь в королевском дворце ещё с ранних лет приучила Юфемию не показывать окружающим своей слабости, тем более королевской страже. Впрочем, слова короля не стали для Юфемии откровением. Поражение на Бэрлоке всегда считалось несмываемым позором, и воины предпочитали сложить голову в бою, чем сдаться или, что ещё ужаснее, попасть в плен!
«Вот только Чесмик не видит разницы между битвой на поле брани и завоеванием сердца наследника другой страны», — поджав губы, подумала Юфемия, а спустя миг осознала ещё одну уже непреложную истину. Венценосный дедушка ей выдал билет в один конец. Вернуться на Бэрлок она уже никогда не сможет! Отныне, либо ей улыбнётся удача заинтересовать юного эр-хота, либо придётся как-то выживать вдали от родни и слуг.
«Может, у эр-хота будет какой-то менее именитый друг, который согласится спасти жизнь хрупкой принцессе?» — скользнула в голове робкая мысль, но Юфемия тут же отмахнулась от неё. Думать о проигрыше ещё до того, как вступила в битву плохая затея. Так можно и весь пыл растерять! Да и с матушкой она ещё не советовалась, а леди Эрэль была во дворце единственной женщиной, с которой, скрипя зубами, но бэрлокским мужчинам приходилось считаться. Виной тому, конечно, стало не столько её высокое происхождение, а владение магией. Сосланная на Бэрлок эльфийская леди за неведомые Юфемии проступки, в обиду себя не дала, и принц Юджин получил такой суровой отпор, что после брачной ночи ни разу больше не переступал порог её спальни. Сей факт почти сразу же стал местной притчей во языцех, и только ленивый не сочинил шутку на тему женитьбы старшего принца и его отношений с женой. Долгое время все бродячие артисты любили разыгрывать представление свадьбы принца, которая всегда начиналась с отравленного вина, которым Юджин напоил леди Эрэль, чтобы та не сопротивлялась во время церемонии. К сожалению, то было истиной. Мать Юфемии и в самом деле отравили, из-за чего она с трудом помнила свою брачную ночь, но к утру, когда действие яда прекратилось, она так разозлилась, что только вмешательство короля Чесмика помогло принцу не превратиться в горстку пепла. Но леди Эрэль приготовила мужу ещё один неприятный подарочек, который тоже не остался незамеченным жестоким бэрлокским обществом. Отец Юфемии, как и всякий бэрлокский мужлан, вовсе не собирался страдать из-за холодности жены и, конечно же, вскоре нашёл себе удовольствие на стороне. Вот только вся незадача заключалась в том, что ни одна дама не желала греть его постель более одной ночи, и что ещё печальнее, все попытки принца завести наследника-бастарда так же не увенчались успехом. Юфемия так и оставалась его единственным ребёнком — последствием той самой брачной ночи. И хотя отец за все эти годы едва ли обмолвился с ней парой слов, принцесса чувствовала его досаду и ярость.
— Не слишком ли ты жестока? — будучи ребёнком, не раз спрашивала она у матери, но леди Эрэль только хмурила брови и строго отчитывала:
— Не будь наивной, Юфи, твой отец злопамятен и опасен. Стоит ему почувствовать мою слабость, и нас обеих прирежут в ту же ночь! Всё это ради твоей же безопасности!
Лишь недавно до Юфемии стал доходить смысл материнских слов, и она перестала надеяться завоевать внимание отца. Напротив, была только рада, что тот предпочитает её не замечать.
Королевские стражники довели Юфемию до покоев. Щелкнул внешний замок — венценосный дедушка ей не доверял. Однако эти меры предосторожности были запоздалыми.
