— Не хочешь, чтоб Юфемия снова победила? — поддел Марселу, замечая у Марианны завистливые нотки в голосе. Похоже, матушка снова взялась воспитывать сестрицу. Несмотря на яростное сопротивление со стороны Марианны, та никогда не оставляла попыток превратить дочку-сорванца в истинную леди. И как тут не начать читать нравоучения, когда появился идеальный пример для подражания?
Марианна театрально закатила глаза.
— Хотя, в этом что-то есть, — пряча лукавую улыбку, протянул Марселу. — Мне уже даже интересно, чем ещё удивит Её Высочество, да и бедняжка Эмелитта была сильно расстроена своей неудачей на кухне, надо дать ей возможность проявить себя. Слышал, она неплохо поёт…
— Я не вынесу завываний этой стервы! — тут же вскинулась Марианна. — Да на её вопли к нам слетятся все банши с Проклятых островов!
— Она настолько невероятна? — дразня сестрицу, переспросил Марселу. — В таком случае, я просто обязан это услышать! Решено! Можешь успокоить матушку, за ужином я предложу эту идею претенденткам.
Марианна скривилась, всем своим видом демонстрируя явное неодобрение.
— Но, думаю, нам не стоит ограничивать кандидаток только искусством, — мягко добавил Марселу, поглядывая на сестрицу. Та тут же навострила уши. — Лоубэлика прекрасно владеет мечом, я бы не отказался посмотреть на некоторые её техники…
Расчёт оказался верным: Марианна оживилась, и на её лице появилась хитрая улыбка задумавшей очередную каверзу лисицы.
— Надеюсь, Лоу согласится участвовать в этом фарсе! — хмыкнула она, и, как обычно, не удержалась от колкости: — Ты такой банальный, братец!
Марианна умчалась так же стремительно, как и появилась. Оставшись в одиночестве, Марселу с досадой осознал, что снова угодил под материнское влияние. Его с легкостью обвели вокруг пальца, а он вновь даже не попытался проявить характер.
— Принцесса будет разочарована, — пробормотал Марселу, ощущая недовольство собой. Поначалу оно только слегка царапало сознание, а потом вдруг нахлынуло мощной штормовой волной. В тот момент он резко возненавидел себя за слабость и безволие. Зверь внутри всполошился и зарычал, требуя вырваться на свободу, и Марселу почти ему сдался. Он уже ощущал лёгкую ломоту в мышцах, когда его заметавший по комнате взгляд мазнул по оконному проёму. В густых сумерках призрачным зловещим светом горел полукруг наливающегося Янгоса.
— Это всё опять его влияние? — осознал Марселу и нервно передёрнул плечами, пытаясь сбросить накатившее лунное наваждение. Мышцы неохотно подчинились. Его пробила легкая судорога, и только затем напряжение спало, немного утихомирив зверя. Тот больше не рвался так рьяно наружу, однако вернувший себе контроль Марселу всё ещё испытывал смутную тревогу. Его, обычно сдержанного и спокойного, беспокоили обрушивающиеся, словно цунами, чувства и внезапное помрачение рассудка. Страх потерять контроль крепко засел внутри, лишив покоя. И Марселу оказался не в силах с ним бороться…
Обрывки яркого звериного сна тревожили до самого обеда. Марселу неистово тянуло в лес, чтобы вновь ощутить носом влажную землю, с наслаждением вдохнуть пьяняще-горькие ароматы трав. Страстное желание помчаться сквозь деревья, ощущая ветер в навострённых ушах, мешало усидеть на месте. Там, во сне, после упоительной пробежки, он долго кружил возле озера, принюхиваясь к едва уловимому нежному аромату незабудки, и, словно верный пёс, искал след. Но тот, будто призрак, поманив за собой, тут же исчезал. Однако Марселу не сдавался, вновь утыкаясь носом в прелую листву. Вероятно, он мог ещё долго так крутиться, ворочаясь и сбивая простыни, если бы над ним вихрем не пролетела чёрная тень, чей пронзительный мерзкий крик пробудил его. Каждая мышца тела напряглась: древний враг был совсем близко! Казалось, достаточно подпрыгнуть и клацнуть зубами, чтобы ухватить жилистое мохнатое тельце. Марселу долго не мог отдышаться, а очередная неудача в охоте нервировала до такой степени, что за завтраком он едва мог смотреть в сторону принцессы из-за её компаньонки. Запах гнили, исходящий от вампира, благодаря Слезам Моря превратившийся из невыносимого в тонкий флёр, был вполне терпимым, но всё ещё раздражающим.
«Она же не летает по ночам?» — с беспокойством подумал Марселу, и эта неизвестность ещё больше тяготила, взвинчивая нервы до предела.
— Выглядишь напряженно, братец! — шикнула Марианна. — Не хочешь перенести конкурс на вечер? А то вой Эми не для слабонервных!
— Так я тебя в зрители и не зову! — инстинктивно огрызнулся Марселу, и сам поразился произошедшему. Обычно он не взрывался по мелочам и не грубил!
Марианна предсказуемо надула губки и демонстративно отвернулась. Марселу ощутил укол совести и всерьёз задумался о дополнительных тренировках. Другого способа снять нарастающее напряжение он пока придумать не мог. И, желая хоть как-то прийти в себя, Марселу выскочил в сад сразу после завтрака. Он проделал с десяток кругов, пока случайно не столкнулся нос к носу с вампиршей.
Запах гнили тут же ударил в ноздри, сбивая все разумные мысли в голове в кашу. И лишь барьер — ощущение, будто стоишь перед непреодолимой стеной, — не позволял поддаться инстинктам и наброситься на древнего врага. Впрочем, не только Марселу испытывал неудобство. И без того бледная кожа вампирши стала почти белой, а в лиловых глазах то и дело вспыхивали алые искры. Однако она всё же владела собой чуть лучше. Отступив на шаг назад, вампирша уважительно поклонилась.
— Прошу извинить за своеволие, эр-хот! Мне не стоило покидать своих покоев и раздражать прислугу и вас своим видом…
У неё оказался низкий чуть хрипловатый голос, бархатистые нотки которого невольно завораживали. Марселу безотчётно тряхнул головой, надеясь снять с себя наваждение. С чего бы вдруг ему мог понравиться голос вампирши?
— Я всего лишь хотела узнать, поставили ли уже вокруг резиденции заслон. Ночи становятся всё холоднее, а Янгос ярче…
— Что вы хотите этим сказать? — Слова вампирши встревожили и без того взбудораженное сознание.
— Лишь то, что покидать дворец становится всё опаснее…
Марселу уловил намекающие нотки, и от собственных вспыхнувших в голове догадок, его тело пробил озноб. А если его ночные странствия по лесу вовсе не сон?! Но, тогда получалось, что он там был не один… Марселу воззрился на вампиршу. Всё его существо требовало разобраться в происходящем, но его прожигающий тяжёлый взгляд не возымел никакого воздействия. Вампирша его не боялась, и даже, похоже, не считала серьёзным противником, о чем намекал дёрнувшийся уголок губ. Да она буквально насмехалась над ним!
— Пока в небе правит Янгос, не стоит доверять инстинктам, — предостерегающе добавила вампирша, а затем вновь поклонилась. — Не смею более задерживать эр-хота.
Она удалилась так же стремительно, как и появилась. Окончательно сбитый с толку Марселу не успел даже проводить её взглядом. Он уже и сам не понимал, что его задело сильнее — нахальное поведение вампирши или неизвестность и возможная полная потеря контроля. Теряя всякую возможность мыслить здраво от снедаемого беспокойства, Марселу решительно направился к отцу. Не остановило его даже то, что правитель пребывал не в собственных покоях, а уже готовился принять министров и послов в приёмном зале.
— Прости за срочность, отец, но дело не требует отлагательств! — с порога заявил Марселу.
— Надеюсь, у твоего внезапного появления есть веская причина, сын? — сдвинув брови к переносице, строго заметил правитель. — Министры вот-вот прибудут…
— Нужно срочно установить защитный покров! — выпалил Марселу. — Знаю, со времени нашего разговора прошло совсем немного времени, но, боюсь, промедление уже небезопасно!
— Хочешь сказать, что больше не можешь контролировать себя? — Правитель одарил его тяжёлым взглядом, однако Марселу не стушевался:
— Дело не только во мне, вампирша… — Он осёкся, но затем, переведя дыхание, решительно добавил: — Нашей незваной гостье тоже с трудом даётся сдерживаться! И ради безопасности горожан, нам стоит закрыть резиденцию!
И без того хмурый правитель ещё больше помрачнел: его губы сжались так плотно, что превратились в узкую полоску. Заходившие по щекам крупными буграми желваки намекали о напряжённых размышлениях. Пауза затягивалась, заставляя Марселу ещё больше нервничать. Не то чтобы он волновался о том, что вновь выставит себя перед отцом наивным глупцом. О таком могли переживать лишь его матушка, да Марианна. Вот им позарез надо было показать себя с лучшей стороны, а случайный промах сразу же становился трагедией. К счастью, правитель никогда не разделял этой жизненной философии и придерживался более рациональных взглядов. И всё же Марселу опасался, что его запальчивые слова не произведут на отца должного впечатления, или же их вовсе не воспримут всерьёз. Однако тут его тревоги оказались напрасными.
— Думаю, это разумное решение, сын, — внезапно признал правитель — Раз уж мы позволили вампиру вступить на наши земли в такое опасное время, нам и нести за неё ответственность! Я потороплю министров с подготовкой.
Слова отца оказались подобны целительному бальзаму для саднящей раны. Испытав облегчение, Марселу вернулся в свои комнаты — пора было поразмыслить, на ком остановить выбор в этот раз.
Конкурс талантов было решено провести в музыкальном салоне. Большая полукруглая комната с высокими окнами в пол и чудесным видом живописного залива вдохновляла сама по себе. Здесь была небольшая сцена и глубокая ниша, в которую прятали разнообразные инструменты, и лишь большие барабаны-котлы, обтянутые козлиной кожей, теснились в углу. Приглашённые музыканты торопливо доставали кифары, лютни, лиры и цимбалы. Марселу, устроившись в одном из центральных кресел, предвкушал интересный концерт и в то же время гадал, что для него приготовит принцесса. Необычный танец, или же романтичную балладу? А может быть, это даже будет что-то собственного сочинения?
— Излишняя обходительность тебя точно погубит, сынок! — произнесла матушка. Она нарочно устроилась в соседнем кресле и велела своей прислуге занять все близлежащие места. В итоге её свита отделила Марселу от Марианны, вынудив сестрицу устроиться в последнем ряду. Чем, к слову, сестрица была крайне недовольна. Она то и дело хмурилась и бросала на присутствующих тяжёлые злобные взгляды.
— Зачем вы отсадили от нас Марианну? — поинтересовался Марселу, на что получил предсказуемый ответ.
— Эта дерзкая девчонка наверняка начнёт кривляться! — зыркнув на Марианну, недовольно заметила матушка. — Ещё не хватало, чтобы её невежество помешало принцессе исполнить свой номер!
Марселу понимающе покачал головой: сестрица и в самом деле была ужасным слушателем. В лучшем случае Марианна могла просто заснуть посреди выступления, в худшем же — вынужденное сидение без дела провоцировало её на шалости и глупости, вроде скачек на кресле, непременно во время пауз или тихих звуков, или же имитации храпа, не говоря уже об откровенной любви передразнивать исполнителей и корчить рожицы. И, словно ожидая какой-то такой подлости от Марианны, матушка снисходительно предложила разодетой в роскошное платье с уже привычным глубоким декольте Эмелитте выступить первой. По-видимому, это был продуманный расчёт, чтобы ко времени появления принцессы у сестрицы уже пропал весь запал дурачества. Тем более что Эмелитта, как и ожидалось, собралась петь. Именно ради неё собрались все музыканты, а служанки и фрейлины матушки заметно напряглись. И стоило только Эми открыть рот, как Марселу понял, в чём дело: его ушей коснулся чарующий сладостный голосок, тёплый и нежный, как южный ветер. Беззаботная песнь, выбранная девушкой, ласкала и ублажала слух, туманя сознание. Выводя филигранные рулады, Эми то томно прикрывала глаза, то обжигала Марселу страстными взглядами, от которых кровь закипала в жилах. И у этого странного явления могло быть только одно объяснение.
«Верно, в её роду были сирены», — пытаясь бороться с возникшим манящим наваждением, осознал Марселу и, оглядевшись по сторонам, лишь убедился в своих догадках. Мужчины-музыканты, как и он сам, буквально млели от дивного пения, тогда как все присутствующие в комнате женщины морщились и кривили лица в жутких гримасах. Впрочем, тому имелось вполне разумное объяснение: голос сирены для них, если верить легендам, должен был быть подобен омерзительному скрежету, дикому визгу или хриплому карканью. Сестрица, скорчила совершенно безумную гримасу отвращения и без стеснения заткнула уши руками, для пущего эффекта она на особо изысканном мотиве и вовсе демонстративно сползла с кресла и скрылась за его массивной спинкой.
Матушка, конечно, держалась лучше всех, хотя, судя по нервно дёргающейся брови, ей приходилось нелегко. И всё же, именно эм-рейм Милора поддержала скупыми аплодисментами выступление Эмелитты, тогда как её фрейлины не смогли скрыть вздохов облегчения. К счастью, оркестранты не поскупились на похвалу и в один голос выдали громоподобное «браво». Эми лишь слегка порозовела от подобного комплимента, но почти тут же горделиво задрала подбородок и надменно удалилась под фыркающий аккомпанемент ухмыляющихся зрительниц. Смотреть на таланты своих соперниц она явно была не намерена. Почти все музыканты последовали за ней, кроме барабанщика и ещё парочки исполнителей, поменявших свои лиры на колокольчики и бубны. Лоубэлика явно собиралась танцевать.
Волчица вышла в весьма причудливом наряде, состоявшем из короткого мехового лифа, бесстыдно не прикрывающего живота, и длинной летящей юбки, выкроенной таким образом, что передняя часть открывала ноги почти до колен, тогда как задняя слегка волочилась по полу. Шокированные неподобающим внешним видом Лоубэлики фрейлины осуждающе зашушукались, то и дело косясь на неё хмурыми взглядами. Матушка плотно поджала губы и уставилась в окно. Хотя номинально этикет и был соблюдён, лишь слепой бы не заметил того красноречивого презрения, что она демонстрировала. В то же время Марианна повела себя в точности наоборот. Сестрица запрыгнула на кресло и, издав победоносный клич, дерзко выпалила:
— Вперёд, Лоу! Задай этим унылым курицам жару!
Матушка тут же повернулась к ней, но не успела даже шикнуть, как волчица громко хлопнула в ладоши, призывая музыкантов начать танец. Комнату тут же наполнил свирепый грохот барабанов, настойчивый звон колокольчиков, клёкот и треск бубна. А секунду спустя началась дикая неистовая пляска. Лоубэлика, скаля зубы и утробно рыча, скакала по комнате, словно сорвавшийся в полнолуние зверь. Её движения были одновременно резки и полны грации. И пока фрейлины ужасались этому варварскому зрелищу, Марселу с трудом пытался усидеть на месте. Бешеный ритм пробивал каждую клеточку его тела, будоража и сводя с ума зверя. Тот рвался разделить безумный танец. Руки и ноги едва слушались Марселу, нервно подрагивая в такт. Ему пришлось до боли сжать челюсти, чтобы не зарычать в ответ, когда волчица проскакала в опасной близости. Он чуть не сорвался за ней следом, буквально чудом усидев на месте. Марселу не знал точно, что его остановило — отголоски здравого смысла и внутренний голос, зудящий напоминаниями об осторожности, или же сила воли, давящая на чувство собственного достоинства.
Марианна театрально закатила глаза.
— Хотя, в этом что-то есть, — пряча лукавую улыбку, протянул Марселу. — Мне уже даже интересно, чем ещё удивит Её Высочество, да и бедняжка Эмелитта была сильно расстроена своей неудачей на кухне, надо дать ей возможность проявить себя. Слышал, она неплохо поёт…
— Я не вынесу завываний этой стервы! — тут же вскинулась Марианна. — Да на её вопли к нам слетятся все банши с Проклятых островов!
— Она настолько невероятна? — дразня сестрицу, переспросил Марселу. — В таком случае, я просто обязан это услышать! Решено! Можешь успокоить матушку, за ужином я предложу эту идею претенденткам.
Марианна скривилась, всем своим видом демонстрируя явное неодобрение.
— Но, думаю, нам не стоит ограничивать кандидаток только искусством, — мягко добавил Марселу, поглядывая на сестрицу. Та тут же навострила уши. — Лоубэлика прекрасно владеет мечом, я бы не отказался посмотреть на некоторые её техники…
Расчёт оказался верным: Марианна оживилась, и на её лице появилась хитрая улыбка задумавшей очередную каверзу лисицы.
— Надеюсь, Лоу согласится участвовать в этом фарсе! — хмыкнула она, и, как обычно, не удержалась от колкости: — Ты такой банальный, братец!
Марианна умчалась так же стремительно, как и появилась. Оставшись в одиночестве, Марселу с досадой осознал, что снова угодил под материнское влияние. Его с легкостью обвели вокруг пальца, а он вновь даже не попытался проявить характер.
— Принцесса будет разочарована, — пробормотал Марселу, ощущая недовольство собой. Поначалу оно только слегка царапало сознание, а потом вдруг нахлынуло мощной штормовой волной. В тот момент он резко возненавидел себя за слабость и безволие. Зверь внутри всполошился и зарычал, требуя вырваться на свободу, и Марселу почти ему сдался. Он уже ощущал лёгкую ломоту в мышцах, когда его заметавший по комнате взгляд мазнул по оконному проёму. В густых сумерках призрачным зловещим светом горел полукруг наливающегося Янгоса.
— Это всё опять его влияние? — осознал Марселу и нервно передёрнул плечами, пытаясь сбросить накатившее лунное наваждение. Мышцы неохотно подчинились. Его пробила легкая судорога, и только затем напряжение спало, немного утихомирив зверя. Тот больше не рвался так рьяно наружу, однако вернувший себе контроль Марселу всё ещё испытывал смутную тревогу. Его, обычно сдержанного и спокойного, беспокоили обрушивающиеся, словно цунами, чувства и внезапное помрачение рассудка. Страх потерять контроль крепко засел внутри, лишив покоя. И Марселу оказался не в силах с ним бороться…
Прода от 20.03.2023, 23:01
***
Обрывки яркого звериного сна тревожили до самого обеда. Марселу неистово тянуло в лес, чтобы вновь ощутить носом влажную землю, с наслаждением вдохнуть пьяняще-горькие ароматы трав. Страстное желание помчаться сквозь деревья, ощущая ветер в навострённых ушах, мешало усидеть на месте. Там, во сне, после упоительной пробежки, он долго кружил возле озера, принюхиваясь к едва уловимому нежному аромату незабудки, и, словно верный пёс, искал след. Но тот, будто призрак, поманив за собой, тут же исчезал. Однако Марселу не сдавался, вновь утыкаясь носом в прелую листву. Вероятно, он мог ещё долго так крутиться, ворочаясь и сбивая простыни, если бы над ним вихрем не пролетела чёрная тень, чей пронзительный мерзкий крик пробудил его. Каждая мышца тела напряглась: древний враг был совсем близко! Казалось, достаточно подпрыгнуть и клацнуть зубами, чтобы ухватить жилистое мохнатое тельце. Марселу долго не мог отдышаться, а очередная неудача в охоте нервировала до такой степени, что за завтраком он едва мог смотреть в сторону принцессы из-за её компаньонки. Запах гнили, исходящий от вампира, благодаря Слезам Моря превратившийся из невыносимого в тонкий флёр, был вполне терпимым, но всё ещё раздражающим.
«Она же не летает по ночам?» — с беспокойством подумал Марселу, и эта неизвестность ещё больше тяготила, взвинчивая нервы до предела.
— Выглядишь напряженно, братец! — шикнула Марианна. — Не хочешь перенести конкурс на вечер? А то вой Эми не для слабонервных!
— Так я тебя в зрители и не зову! — инстинктивно огрызнулся Марселу, и сам поразился произошедшему. Обычно он не взрывался по мелочам и не грубил!
Марианна предсказуемо надула губки и демонстративно отвернулась. Марселу ощутил укол совести и всерьёз задумался о дополнительных тренировках. Другого способа снять нарастающее напряжение он пока придумать не мог. И, желая хоть как-то прийти в себя, Марселу выскочил в сад сразу после завтрака. Он проделал с десяток кругов, пока случайно не столкнулся нос к носу с вампиршей.
Запах гнили тут же ударил в ноздри, сбивая все разумные мысли в голове в кашу. И лишь барьер — ощущение, будто стоишь перед непреодолимой стеной, — не позволял поддаться инстинктам и наброситься на древнего врага. Впрочем, не только Марселу испытывал неудобство. И без того бледная кожа вампирши стала почти белой, а в лиловых глазах то и дело вспыхивали алые искры. Однако она всё же владела собой чуть лучше. Отступив на шаг назад, вампирша уважительно поклонилась.
— Прошу извинить за своеволие, эр-хот! Мне не стоило покидать своих покоев и раздражать прислугу и вас своим видом…
У неё оказался низкий чуть хрипловатый голос, бархатистые нотки которого невольно завораживали. Марселу безотчётно тряхнул головой, надеясь снять с себя наваждение. С чего бы вдруг ему мог понравиться голос вампирши?
— Я всего лишь хотела узнать, поставили ли уже вокруг резиденции заслон. Ночи становятся всё холоднее, а Янгос ярче…
— Что вы хотите этим сказать? — Слова вампирши встревожили и без того взбудораженное сознание.
— Лишь то, что покидать дворец становится всё опаснее…
Марселу уловил намекающие нотки, и от собственных вспыхнувших в голове догадок, его тело пробил озноб. А если его ночные странствия по лесу вовсе не сон?! Но, тогда получалось, что он там был не один… Марселу воззрился на вампиршу. Всё его существо требовало разобраться в происходящем, но его прожигающий тяжёлый взгляд не возымел никакого воздействия. Вампирша его не боялась, и даже, похоже, не считала серьёзным противником, о чем намекал дёрнувшийся уголок губ. Да она буквально насмехалась над ним!
— Пока в небе правит Янгос, не стоит доверять инстинктам, — предостерегающе добавила вампирша, а затем вновь поклонилась. — Не смею более задерживать эр-хота.
Она удалилась так же стремительно, как и появилась. Окончательно сбитый с толку Марселу не успел даже проводить её взглядом. Он уже и сам не понимал, что его задело сильнее — нахальное поведение вампирши или неизвестность и возможная полная потеря контроля. Теряя всякую возможность мыслить здраво от снедаемого беспокойства, Марселу решительно направился к отцу. Не остановило его даже то, что правитель пребывал не в собственных покоях, а уже готовился принять министров и послов в приёмном зале.
— Прости за срочность, отец, но дело не требует отлагательств! — с порога заявил Марселу.
— Надеюсь, у твоего внезапного появления есть веская причина, сын? — сдвинув брови к переносице, строго заметил правитель. — Министры вот-вот прибудут…
— Нужно срочно установить защитный покров! — выпалил Марселу. — Знаю, со времени нашего разговора прошло совсем немного времени, но, боюсь, промедление уже небезопасно!
— Хочешь сказать, что больше не можешь контролировать себя? — Правитель одарил его тяжёлым взглядом, однако Марселу не стушевался:
— Дело не только во мне, вампирша… — Он осёкся, но затем, переведя дыхание, решительно добавил: — Нашей незваной гостье тоже с трудом даётся сдерживаться! И ради безопасности горожан, нам стоит закрыть резиденцию!
И без того хмурый правитель ещё больше помрачнел: его губы сжались так плотно, что превратились в узкую полоску. Заходившие по щекам крупными буграми желваки намекали о напряжённых размышлениях. Пауза затягивалась, заставляя Марселу ещё больше нервничать. Не то чтобы он волновался о том, что вновь выставит себя перед отцом наивным глупцом. О таком могли переживать лишь его матушка, да Марианна. Вот им позарез надо было показать себя с лучшей стороны, а случайный промах сразу же становился трагедией. К счастью, правитель никогда не разделял этой жизненной философии и придерживался более рациональных взглядов. И всё же Марселу опасался, что его запальчивые слова не произведут на отца должного впечатления, или же их вовсе не воспримут всерьёз. Однако тут его тревоги оказались напрасными.
— Думаю, это разумное решение, сын, — внезапно признал правитель — Раз уж мы позволили вампиру вступить на наши земли в такое опасное время, нам и нести за неё ответственность! Я потороплю министров с подготовкой.
Слова отца оказались подобны целительному бальзаму для саднящей раны. Испытав облегчение, Марселу вернулся в свои комнаты — пора было поразмыслить, на ком остановить выбор в этот раз.
***
Конкурс талантов было решено провести в музыкальном салоне. Большая полукруглая комната с высокими окнами в пол и чудесным видом живописного залива вдохновляла сама по себе. Здесь была небольшая сцена и глубокая ниша, в которую прятали разнообразные инструменты, и лишь большие барабаны-котлы, обтянутые козлиной кожей, теснились в углу. Приглашённые музыканты торопливо доставали кифары, лютни, лиры и цимбалы. Марселу, устроившись в одном из центральных кресел, предвкушал интересный концерт и в то же время гадал, что для него приготовит принцесса. Необычный танец, или же романтичную балладу? А может быть, это даже будет что-то собственного сочинения?
— Излишняя обходительность тебя точно погубит, сынок! — произнесла матушка. Она нарочно устроилась в соседнем кресле и велела своей прислуге занять все близлежащие места. В итоге её свита отделила Марселу от Марианны, вынудив сестрицу устроиться в последнем ряду. Чем, к слову, сестрица была крайне недовольна. Она то и дело хмурилась и бросала на присутствующих тяжёлые злобные взгляды.
— Зачем вы отсадили от нас Марианну? — поинтересовался Марселу, на что получил предсказуемый ответ.
— Эта дерзкая девчонка наверняка начнёт кривляться! — зыркнув на Марианну, недовольно заметила матушка. — Ещё не хватало, чтобы её невежество помешало принцессе исполнить свой номер!
Марселу понимающе покачал головой: сестрица и в самом деле была ужасным слушателем. В лучшем случае Марианна могла просто заснуть посреди выступления, в худшем же — вынужденное сидение без дела провоцировало её на шалости и глупости, вроде скачек на кресле, непременно во время пауз или тихих звуков, или же имитации храпа, не говоря уже об откровенной любви передразнивать исполнителей и корчить рожицы. И, словно ожидая какой-то такой подлости от Марианны, матушка снисходительно предложила разодетой в роскошное платье с уже привычным глубоким декольте Эмелитте выступить первой. По-видимому, это был продуманный расчёт, чтобы ко времени появления принцессы у сестрицы уже пропал весь запал дурачества. Тем более что Эмелитта, как и ожидалось, собралась петь. Именно ради неё собрались все музыканты, а служанки и фрейлины матушки заметно напряглись. И стоило только Эми открыть рот, как Марселу понял, в чём дело: его ушей коснулся чарующий сладостный голосок, тёплый и нежный, как южный ветер. Беззаботная песнь, выбранная девушкой, ласкала и ублажала слух, туманя сознание. Выводя филигранные рулады, Эми то томно прикрывала глаза, то обжигала Марселу страстными взглядами, от которых кровь закипала в жилах. И у этого странного явления могло быть только одно объяснение.
«Верно, в её роду были сирены», — пытаясь бороться с возникшим манящим наваждением, осознал Марселу и, оглядевшись по сторонам, лишь убедился в своих догадках. Мужчины-музыканты, как и он сам, буквально млели от дивного пения, тогда как все присутствующие в комнате женщины морщились и кривили лица в жутких гримасах. Впрочем, тому имелось вполне разумное объяснение: голос сирены для них, если верить легендам, должен был быть подобен омерзительному скрежету, дикому визгу или хриплому карканью. Сестрица, скорчила совершенно безумную гримасу отвращения и без стеснения заткнула уши руками, для пущего эффекта она на особо изысканном мотиве и вовсе демонстративно сползла с кресла и скрылась за его массивной спинкой.
Матушка, конечно, держалась лучше всех, хотя, судя по нервно дёргающейся брови, ей приходилось нелегко. И всё же, именно эм-рейм Милора поддержала скупыми аплодисментами выступление Эмелитты, тогда как её фрейлины не смогли скрыть вздохов облегчения. К счастью, оркестранты не поскупились на похвалу и в один голос выдали громоподобное «браво». Эми лишь слегка порозовела от подобного комплимента, но почти тут же горделиво задрала подбородок и надменно удалилась под фыркающий аккомпанемент ухмыляющихся зрительниц. Смотреть на таланты своих соперниц она явно была не намерена. Почти все музыканты последовали за ней, кроме барабанщика и ещё парочки исполнителей, поменявших свои лиры на колокольчики и бубны. Лоубэлика явно собиралась танцевать.
Волчица вышла в весьма причудливом наряде, состоявшем из короткого мехового лифа, бесстыдно не прикрывающего живота, и длинной летящей юбки, выкроенной таким образом, что передняя часть открывала ноги почти до колен, тогда как задняя слегка волочилась по полу. Шокированные неподобающим внешним видом Лоубэлики фрейлины осуждающе зашушукались, то и дело косясь на неё хмурыми взглядами. Матушка плотно поджала губы и уставилась в окно. Хотя номинально этикет и был соблюдён, лишь слепой бы не заметил того красноречивого презрения, что она демонстрировала. В то же время Марианна повела себя в точности наоборот. Сестрица запрыгнула на кресло и, издав победоносный клич, дерзко выпалила:
— Вперёд, Лоу! Задай этим унылым курицам жару!
Матушка тут же повернулась к ней, но не успела даже шикнуть, как волчица громко хлопнула в ладоши, призывая музыкантов начать танец. Комнату тут же наполнил свирепый грохот барабанов, настойчивый звон колокольчиков, клёкот и треск бубна. А секунду спустя началась дикая неистовая пляска. Лоубэлика, скаля зубы и утробно рыча, скакала по комнате, словно сорвавшийся в полнолуние зверь. Её движения были одновременно резки и полны грации. И пока фрейлины ужасались этому варварскому зрелищу, Марселу с трудом пытался усидеть на месте. Бешеный ритм пробивал каждую клеточку его тела, будоража и сводя с ума зверя. Тот рвался разделить безумный танец. Руки и ноги едва слушались Марселу, нервно подрагивая в такт. Ему пришлось до боли сжать челюсти, чтобы не зарычать в ответ, когда волчица проскакала в опасной близости. Он чуть не сорвался за ней следом, буквально чудом усидев на месте. Марселу не знал точно, что его остановило — отголоски здравого смысла и внутренний голос, зудящий напоминаниями об осторожности, или же сила воли, давящая на чувство собственного достоинства.
