Неужели он настолько слаб и просто поддастся искушению среди белого дня? Понимание этого мигом остудило Марселу. В секунду он осознал, чем могла бы закончиться дикая пляска, и устыдился своим устремлениям. Остаток танца Марселу досматривал уже в полглаза и вцепившись, как сумасшедший в подлокотники кресла. Его пальцы побелели от усилий, а зубы чуть слышно скрежетали. И всё же он устоял. Бой барабанов стих так же внезапно, как и начался, а вместе с ним завершилась пляска. Выдохшаяся Лоубэлика свалилась на пол и распласталась в бессилии. Даже её обычно горящие глаза потухли, выражая полное изнеможение.
— Помогите эйре подняться и отведите к ближайшей кушетке! — велела матушка, брезгливо косясь на волчицу.
— Скажи, что это было невероятно! — тут же подскочила к Марселу Марианна, но в этот раз эм-рейм Милоре удалось одернуть дочь.
— Сядь на место! — зашипела она. — Конкурс ещё не закончился!
Марианна тут же надулась, но неохотно отступила. Она вновь плюхнулась в кресло и, задрав подбородок, уставилась в потолок. Её фаворитка уже выступила, к другим же кандидаткам сестрица не проявляла никакого интереса. А вот Марселу, увидев, что музыканты убирают инструменты и покидают комнату, напротив, был крайне заинтригован.
«Возможно ли, что принцесса пишет стихи? Или же сочиняет истории?» — продолжал размышлять он. Однако Юфемия не оправдала ни этих ожиданий, ни тех других, что появились в голове, когда Марселу увидел принцессу. Она скромно вошла в комнату, держа в руках небольшую расписную коробку, перевязанную жёлтой лентой.
«Там рисунок? Может, вышитый портрет?» — гадал он.
Меж тем принцесса подошла к нему и, церемониально поклонившись, протянула коробку.
— Примите моё скромное творение, эр-хот, — мягко попросила она.
Забирая подарок, Марселу заметил, что причудливые расписные узоры были составлены из соцветий ирисов и переплетённых с ними незабудок. Крупный бант, венчавший коробку, тоже напоминал цветок — величественный пион или роскошную розу. Интуиция подсказывала, что это тоже какой-то намёк, но, будучи слишком взволнованным, Марселу пропустил его. Уж слишком сильно хотелось сдвинуть, наконец, крышку и узнать, что же там внутри! Однако, взглянув на содержимое, Марселу опешил. На мягкой подушечке, вышитой ирисами и тюльпанами, находилась сваленная из войлока игрушка — белый лисёнок с чёрными глазами бусинками и пушистым хвостом.
— Он приснился мне сегодня ночью, — чуть склонившись к Марселу, прошептала принцесса. — Никогда прежде у меня не было таких ярких и реалистичных снов. Я будто бы гуляла по лесу…
Марселу нервно сглотнул и резко задвинул крышку коробки.
— Благодарю, Ваше Высочество, — сдавленно начал он. — Вы действительно удивительная…
— Что же там? Почему ты не хочешь нам показать подарок принцессы? — Рядом заволновалась матушка. Похоже, её тоже раздирало любопытство, но Марселу мотнул головой.
— Простите, матушка, но подарок Её Высочества слишком личный! — прижав коробку, произнёс он.
Эм-рейм Милора нахмурилась и с неодобрением покосилась в сторону принцессы. Однако Юфемия продолжала мило улыбаться, словно ничего особенного не произошло. Это заставило матушку смягчиться.
— Тогда, может, ты назовёшь победительницу? — В её голосе послышалось насмешливое торжество. Похоже, в его выборе она ни капли не сомневалась. Вот только Марселу оказался настолько шокирован подарком, потому с выводами не спешил. Намёк, скрывающийся за невинной на первый взгляд игрушкой, откровенно пугал. Действительно ли это был всего лишь сон? Или же на самом деле принцесса пытается скрыть, что всё происходило наяву?! Но мог ли им обоим присниться один и тот же сон? Пожалуй, если бы не утренние слова вампирши, он бы ещё мог в это поверить, однако теперь его раздирали сомнения.
— Я выбираю эйру Эмелитту! — после продолжительной паузы, наконец, произнёс Марселу.
— Что?! — в один голос воскликнули матушка и сестрица. Рядом принялись вздыхать фрейлины и служанки.
— Ты оглох после её чудовищного визга и потерял рассудок? — Марианна подскочила к Марселу и уставилась гневным взглядом. Но сколько бы она не буравила его, пытаясь буквально вонзиться внутрь, всё было бесполезно. Марселу оставался непоколебим.
— Отнюдь, мне действительно понравился голос эйры Эмелитты! — возразил он. Его голос был тих, но решение оставалось твёрдым, и ни негодования сестры, ни упрёки матери, ни кудахтанья фрейлин и служанок не могли на него повлиять. Только погрустневшие глаза Юфемии на миг заставили сердце Марселу дрогнуть, при этом лишь укрепив сделанный выбор. В конце концов, это было в некотором роде даже честным. Он успел провести время и с Лоубеликой, и с принцессой. Только дочка министра всё ещё оставалась без внимания. И хотя Марселу совершенно не тянуло к ней, как к девушке, он больше не мог слепо доверять своим инстинктам.
«Пора включать разум», — напомнил он себе, входя в южную гостиную.
Эмелитта уже сидела за небольшим столиком. Она успела переодеться, и теперь на ней было ещё более откровенное платье, чем то, в котором она выступала. Эта тяга эйры выставлять напоказ свои прелести не только смущала, но и отталкивала. Будь Эмелитта хоть на йоту скромнее, Марселу, без сомнения, отнёсся бы к ней с большим интересом. Сейчас же ему банально трудно было на неё смотреть. Вызывающий яркий макияж выглядел до отвращения вульгарно, в миг превратив юную миловидную девушку в опытную работницу борделя.
— Вы прекрасно выглядите, — чуть осипшим голосом, сорвал Марселу, и тут же отвёл взгляд от пухлых ярко-красных губ.
— Благодарю, эр-хот, — с чувственным придыханием ответила Эмелитта.
— Сегодня вы действительно покорили меня, — прячась за кружкой с чаем, сообщил Марселу. — Ваше пение невероятно!
Краем глаза он заметил, как девушка зарделась, и счёл это отличным моментом, чтобы немного сменить тему.
— Однако мне доводилось слышать о вашем незаурядном уме, но, признаться, я уже порядком устал от глупых конкурсов…
— Ох, мне тоже они не очень нравятся, — призналась Эмелитта. — Они только отнимают время! Что толку от бессмысленной проверки навыков, будто будущей эм-рейм нужно будет готовить или уметь развлекать публику!
— Разумеется, нет, — согласился Марселу. — От будущей эм-рейм я жду чего-то большего, чем красота, добродетель и прекрасное воспитание. Мне кажется было бы замечательно, если бы моя супруга могла помогать во всяких деликатных делах…
Он нарочно остановился и вновь покосился на Эмелитту. В глазах девушки загорелся огонёк, а губы растянулись в лукавой улыбке.
— Эр-хот желает, чтобы я чем-то помогла?
— Думаю, с таким делом сможете справиться только вы, — подтвердил Марселу.
— И?.. — Она явно была заинтригована. — Что же это за дело?
— Вся резиденция крайне обеспокоена, что бэрлокская принцесса прибыла к нам с вампиром. Самому мне не удалось ничего толком прояснить… — осторожно начал он, продолжая коситься в сторону девушки.
Её улыбка сменилась ухмылкой, а глаза сощурились. Эмелитта не торопилась с ответом. Она явно всё продумывала и просчитывала.
— Это, конечно, весьма неожиданно, — наконец, произнесла она. — Но мне и самой интересно, так что…
— В таком случае, уверен, вам будет не менее интересно пить со мной чай в этой гостиной перед закатом, — выдал Марселу, не дав ей договорить.
— Хотите, чтобы я делилась с вами ходом своих расследований? — Эмелитта недовольно поморщила носик.
— Мы могли бы получше узнать друг друга, и проверить, как нам будущее партнёрство, — добавил Марселу, впрочем, это было уже не обязательно. Эмелитта была явно не той глупышкой, которая могла из гордости и каких-то предубеждений отказаться от реального шанса. И в то же время, Марселу отнюдь не лукавил. Рассуждая логически, он пришёл к неутешительному выводу, что из всех невест, брак с Эмелиттой был для него и для всей страны самым выгодным. Оставалось только разобраться со своими чувствами, а для этого стоило уделить равное время всем кандидаткам. И уже к вечеру Марселу понял, как это сделать, о чём и объявил за ужином:
— Отныне каждое утро я буду тренироваться с эйрой Лоубеликой, после завтрака у меня будет прогулка с Её Высочеством Юфемией, в случае дождя, думаю, мы сможем посидеть немного в библиотеке, а на закате я планирую пить чай с эйрой Эмелиттой!
Предложение вызывало одобрение у всех членов семьи и невест. А после того, как ночью был установлен защитный полог, Марселу испытал облегчение. На недолгое время его жизнь вошла в проторенную колею. Ему было понятно, что делать и к чему стремиться. Звериные сны более не посещали его, а кровавый Янгос, растущий с каждым днём, уже не выглядел настолько зловещим. И вот, когда всё, казалось, стало налаживаться, внезапно появилась она…
Глава VII. Застенчивая фиалка
Эмальгион, Янтарное море, вторая четверть растущего кровавого Янгоса
Торина с беспокойством взирала сквозь колкую морось дождя на раскинувшуюся на берегу резиденцию правителя Ю. Окружённый зеленью роскошный дворец с террасами и полукруглыми башенками будто сошёл с волшебного гобелена леди Даниэлы. Однако вместо того, чтобы восхищаться невероятным видом, Торина всё больше печалилась и тревожилась. Возможно, в том была повинна грозно нависающая, словно предупреждающий фонарь, половинка алой луны. Кровавый Янгос виднелся даже посреди дождливого дня: его призрачный свет пробивался сквозь облака, вызывая необъяснимое волнение у всей команды корабля. Статный капитан и его помощник то и дело косились на алые лучи тяжелыми хмурыми взглядами, словно ожидали какого-то подвоха. Общая нервозность ощущалась и в движениях матросов — излишне резких и дёрганных. Обычно задорные насмешливые голоса теперь звучали раздражённо и грубо, почти на грани, так что любое новое высказывание рисковало стать причиной жёсткой стычки.
— Корабль не будет швартоваться, Ваше Высочество, — доложил тягучий бархатный голос, от которого сердце Торины невольно вздрогнуло, а затем вновь сжалось от боли и тоски. В глазах предательски защипало, к горлу подступил комок.
— Почему? — не оборачиваясь, выдавила из себя Торина. Спешно смахнув навернувшуюся слезу, она вновь устремила свой взор к башенкам резиденции. Впрочем, ей было всё равно куда смотреть, лишь бы не на подошедшего мужчину. Слишком много болезных чувств отныне связывало их, но если в его взгляде Торина читала лишь сожаление, тогда как в её душе каждый раз происходила настоящая буря. Она попеременно то злилась, то печалилась, коря себя за глупость и безволие — вот надо было умудриться влюбиться в несвободного мужчину! Порой ей становилось нестерпимо стыдно от осознания собственной ревности и зависти: своей сопернице Торина проиграла по всем фронтам. Ей никогда не стать такой дерзкой и решительной! Неудивительно, что мужчина её мечты ринулся на помощь своей избраннице, бросив Торину на произвол судьбы. Как будто ей грозила меньшая опасность! Но, что толку ворошить прошлое, если исправить уже ничего нельзя? Торина с трудом подавила всхлип, вновь прислушиваясь к собеседнику.
— В южных водах сейчас очень неспокойно, и капитан хотел бы как можно быстрее покинуть Янтарное море, — пояснил тот. — Вдобавок, мы опоздали. Правитель Ю уже установил защитный барьер…
— Вы хотите сказать, что нам нужно возвращаться? — с недоумением переспросила Торина. Голос её звучал слабо и сипловато, словно она прежде долго кричала, и теперь у неё едва хватало сил выдать хоть что-то. И всё же в нём крылась некая надежда: Торине совсем не хотелось вновь становится чьей-либо невестой. Во всяком случае, не сейчас, когда её сердце разбито вдребезги, а на душе так скверно и пусто, что хоть волком вой. И зачем только понадобилось вновь затевать брак, если только что удалось избавиться от кошмарного союза с Бэрлоком? Воистину, её старшая сестра, устроившая это всё, — чудовище!
— Безусловно, нет! — отверг предположение Торины её спутник. — Леди Ярина потому и отправила меня с вами, чтобы вы точно попали к эр-хоту.
Губы Торины дрогнули, печальный вздох всё же вырывался из горла, чем выдал принцессу с головой. Как бы ни пыталась она храбриться и показывать мнимое равнодушие, ей — хрупкой и застенчивой девушке — это было явно не по силам.
— Ваше Высочество, — гораздо мягче произнёс мужчина. — Простите, что вновь напоминаю об этом, но было бы правильнее всё же перестать истязать себя…
— Я не хочу обсуждать эту тему! — упрямо возразила она.
— И всё же, вы должны понимать, что вам будет крайне трудно построить новые отношения, если моя персона продолжит занимать ваши мысли…
— Эти отношения нужны не мне, а моей сестре! — с горечью заметила Торина. Она, сражаясь с неистовым желанием в очередной раз взглянуть на мужчину, уставилась себе под ноги. — Сами же знаете, что меня отправили сюда накануне полнолуния, чтобы понять, стану ли я волшебницей, или превращусь в оборотня…
— У вас впереди новая жизнь, так к чему бессмысленно цепляться за прошлое? — не сдавался тот. — Ну же, посмотрите на меня!
— Вы не понимаете, — угрюмо прошептала Торина. Её маленькие хрупкие ладошки невольно сжались в кулаки. Нет! Никогда она этого не сделает! Не отдаст свои разрывающие сердце чувства, ради собственного спокойствия. В конце концов, это её выбор испытывать всю горечь от неразделённой любви, а не взваливать всю вину на оказавшегося неподходящим для её чувств партнёра. Он уже не раз предлагал ей избавиться от болезненных воспоминаний. Вероятно, ему — волшебнику — это ничего не стоило. Просто стереть из памяти всё лишнее, оставив лишь флер легкой грусти, как будто встреча с ним не более чем яркая прочитанная история из книги. Однако для Торины это было сродни предательству. Она словно бы отрекалась от собственных чувств, признавая их за ошибку. Но какая тут могла быть ошибка? Её сердце покорил идеальный мужчина, которого сама Торина оказалась недостойна. И лучше уж помнить об этом, чтобы более не тешить себя нереальными надеждами и неосуществимыми мечтами, чем ещё раз испытать подобное разочарование! Особенно теперь, когда за знатного жениха ей ещё предстоит побороться с соперницами — истинное издевательство для той, которая совсем недавно проиграла в подобной битве.
«Я совершенно не гожусь для таких соревнований», — уныло признала Торина, после чего, продолжив изучать надраенную палубу, спросила:
— Вы собираетесь разрушить установленный барьер?
— Это было бы неразумно, — возразил её спутник. — Барьер защищает не только резиденцию, но и столицу от возможного безумия оборотней. Влияние Янгоса слишком непредсказуемо, потому риск в таком деле не оправдан. Надеюсь, Ваше Величество, вы не испытываете чего-то необъяснимого?
— Моя тревога вполне оправдана, — тихо ответила она.
— В таком случае нам стоит спуститься в каюту…
Торина, бросив последний тоскливый взгляд на резиденцию, послушно последовала за своим спутником. Они вернулись в её скромную каюту, и воспоминание о недавнем путешествии вновь нахлынули на принцессу. Тогда она трепетала от мысли о храме Трёхликого, теперь же ей предстояло узнать о последствиях пребывания в нём. И весьма некстати в памяти вспыли слова старшей сестры:
— Поверь, сестрица, я не желала тебе зла, но ты так слаба и наивна, я всего лишь хотела прибавить тебе сил! — убеждала Ярина.
— Помогите эйре подняться и отведите к ближайшей кушетке! — велела матушка, брезгливо косясь на волчицу.
— Скажи, что это было невероятно! — тут же подскочила к Марселу Марианна, но в этот раз эм-рейм Милоре удалось одернуть дочь.
— Сядь на место! — зашипела она. — Конкурс ещё не закончился!
Марианна тут же надулась, но неохотно отступила. Она вновь плюхнулась в кресло и, задрав подбородок, уставилась в потолок. Её фаворитка уже выступила, к другим же кандидаткам сестрица не проявляла никакого интереса. А вот Марселу, увидев, что музыканты убирают инструменты и покидают комнату, напротив, был крайне заинтригован.
«Возможно ли, что принцесса пишет стихи? Или же сочиняет истории?» — продолжал размышлять он. Однако Юфемия не оправдала ни этих ожиданий, ни тех других, что появились в голове, когда Марселу увидел принцессу. Она скромно вошла в комнату, держа в руках небольшую расписную коробку, перевязанную жёлтой лентой.
«Там рисунок? Может, вышитый портрет?» — гадал он.
Меж тем принцесса подошла к нему и, церемониально поклонившись, протянула коробку.
— Примите моё скромное творение, эр-хот, — мягко попросила она.
Забирая подарок, Марселу заметил, что причудливые расписные узоры были составлены из соцветий ирисов и переплетённых с ними незабудок. Крупный бант, венчавший коробку, тоже напоминал цветок — величественный пион или роскошную розу. Интуиция подсказывала, что это тоже какой-то намёк, но, будучи слишком взволнованным, Марселу пропустил его. Уж слишком сильно хотелось сдвинуть, наконец, крышку и узнать, что же там внутри! Однако, взглянув на содержимое, Марселу опешил. На мягкой подушечке, вышитой ирисами и тюльпанами, находилась сваленная из войлока игрушка — белый лисёнок с чёрными глазами бусинками и пушистым хвостом.
— Он приснился мне сегодня ночью, — чуть склонившись к Марселу, прошептала принцесса. — Никогда прежде у меня не было таких ярких и реалистичных снов. Я будто бы гуляла по лесу…
Марселу нервно сглотнул и резко задвинул крышку коробки.
— Благодарю, Ваше Высочество, — сдавленно начал он. — Вы действительно удивительная…
— Что же там? Почему ты не хочешь нам показать подарок принцессы? — Рядом заволновалась матушка. Похоже, её тоже раздирало любопытство, но Марселу мотнул головой.
— Простите, матушка, но подарок Её Высочества слишком личный! — прижав коробку, произнёс он.
Эм-рейм Милора нахмурилась и с неодобрением покосилась в сторону принцессы. Однако Юфемия продолжала мило улыбаться, словно ничего особенного не произошло. Это заставило матушку смягчиться.
— Тогда, может, ты назовёшь победительницу? — В её голосе послышалось насмешливое торжество. Похоже, в его выборе она ни капли не сомневалась. Вот только Марселу оказался настолько шокирован подарком, потому с выводами не спешил. Намёк, скрывающийся за невинной на первый взгляд игрушкой, откровенно пугал. Действительно ли это был всего лишь сон? Или же на самом деле принцесса пытается скрыть, что всё происходило наяву?! Но мог ли им обоим присниться один и тот же сон? Пожалуй, если бы не утренние слова вампирши, он бы ещё мог в это поверить, однако теперь его раздирали сомнения.
— Я выбираю эйру Эмелитту! — после продолжительной паузы, наконец, произнёс Марселу.
— Что?! — в один голос воскликнули матушка и сестрица. Рядом принялись вздыхать фрейлины и служанки.
— Ты оглох после её чудовищного визга и потерял рассудок? — Марианна подскочила к Марселу и уставилась гневным взглядом. Но сколько бы она не буравила его, пытаясь буквально вонзиться внутрь, всё было бесполезно. Марселу оставался непоколебим.
— Отнюдь, мне действительно понравился голос эйры Эмелитты! — возразил он. Его голос был тих, но решение оставалось твёрдым, и ни негодования сестры, ни упрёки матери, ни кудахтанья фрейлин и служанок не могли на него повлиять. Только погрустневшие глаза Юфемии на миг заставили сердце Марселу дрогнуть, при этом лишь укрепив сделанный выбор. В конце концов, это было в некотором роде даже честным. Он успел провести время и с Лоубеликой, и с принцессой. Только дочка министра всё ещё оставалась без внимания. И хотя Марселу совершенно не тянуло к ней, как к девушке, он больше не мог слепо доверять своим инстинктам.
«Пора включать разум», — напомнил он себе, входя в южную гостиную.
Эмелитта уже сидела за небольшим столиком. Она успела переодеться, и теперь на ней было ещё более откровенное платье, чем то, в котором она выступала. Эта тяга эйры выставлять напоказ свои прелести не только смущала, но и отталкивала. Будь Эмелитта хоть на йоту скромнее, Марселу, без сомнения, отнёсся бы к ней с большим интересом. Сейчас же ему банально трудно было на неё смотреть. Вызывающий яркий макияж выглядел до отвращения вульгарно, в миг превратив юную миловидную девушку в опытную работницу борделя.
— Вы прекрасно выглядите, — чуть осипшим голосом, сорвал Марселу, и тут же отвёл взгляд от пухлых ярко-красных губ.
— Благодарю, эр-хот, — с чувственным придыханием ответила Эмелитта.
— Сегодня вы действительно покорили меня, — прячась за кружкой с чаем, сообщил Марселу. — Ваше пение невероятно!
Краем глаза он заметил, как девушка зарделась, и счёл это отличным моментом, чтобы немного сменить тему.
— Однако мне доводилось слышать о вашем незаурядном уме, но, признаться, я уже порядком устал от глупых конкурсов…
— Ох, мне тоже они не очень нравятся, — призналась Эмелитта. — Они только отнимают время! Что толку от бессмысленной проверки навыков, будто будущей эм-рейм нужно будет готовить или уметь развлекать публику!
— Разумеется, нет, — согласился Марселу. — От будущей эм-рейм я жду чего-то большего, чем красота, добродетель и прекрасное воспитание. Мне кажется было бы замечательно, если бы моя супруга могла помогать во всяких деликатных делах…
Он нарочно остановился и вновь покосился на Эмелитту. В глазах девушки загорелся огонёк, а губы растянулись в лукавой улыбке.
— Эр-хот желает, чтобы я чем-то помогла?
— Думаю, с таким делом сможете справиться только вы, — подтвердил Марселу.
— И?.. — Она явно была заинтригована. — Что же это за дело?
— Вся резиденция крайне обеспокоена, что бэрлокская принцесса прибыла к нам с вампиром. Самому мне не удалось ничего толком прояснить… — осторожно начал он, продолжая коситься в сторону девушки.
Её улыбка сменилась ухмылкой, а глаза сощурились. Эмелитта не торопилась с ответом. Она явно всё продумывала и просчитывала.
— Это, конечно, весьма неожиданно, — наконец, произнесла она. — Но мне и самой интересно, так что…
— В таком случае, уверен, вам будет не менее интересно пить со мной чай в этой гостиной перед закатом, — выдал Марселу, не дав ей договорить.
— Хотите, чтобы я делилась с вами ходом своих расследований? — Эмелитта недовольно поморщила носик.
— Мы могли бы получше узнать друг друга, и проверить, как нам будущее партнёрство, — добавил Марселу, впрочем, это было уже не обязательно. Эмелитта была явно не той глупышкой, которая могла из гордости и каких-то предубеждений отказаться от реального шанса. И в то же время, Марселу отнюдь не лукавил. Рассуждая логически, он пришёл к неутешительному выводу, что из всех невест, брак с Эмелиттой был для него и для всей страны самым выгодным. Оставалось только разобраться со своими чувствами, а для этого стоило уделить равное время всем кандидаткам. И уже к вечеру Марселу понял, как это сделать, о чём и объявил за ужином:
— Отныне каждое утро я буду тренироваться с эйрой Лоубеликой, после завтрака у меня будет прогулка с Её Высочеством Юфемией, в случае дождя, думаю, мы сможем посидеть немного в библиотеке, а на закате я планирую пить чай с эйрой Эмелиттой!
Предложение вызывало одобрение у всех членов семьи и невест. А после того, как ночью был установлен защитный полог, Марселу испытал облегчение. На недолгое время его жизнь вошла в проторенную колею. Ему было понятно, что делать и к чему стремиться. Звериные сны более не посещали его, а кровавый Янгос, растущий с каждым днём, уже не выглядел настолько зловещим. И вот, когда всё, казалось, стало налаживаться, внезапно появилась она…
Прода от 27.03.2023, 18:16
Глава VII. Застенчивая фиалка
Эмальгион, Янтарное море, вторая четверть растущего кровавого Янгоса
Торина с беспокойством взирала сквозь колкую морось дождя на раскинувшуюся на берегу резиденцию правителя Ю. Окружённый зеленью роскошный дворец с террасами и полукруглыми башенками будто сошёл с волшебного гобелена леди Даниэлы. Однако вместо того, чтобы восхищаться невероятным видом, Торина всё больше печалилась и тревожилась. Возможно, в том была повинна грозно нависающая, словно предупреждающий фонарь, половинка алой луны. Кровавый Янгос виднелся даже посреди дождливого дня: его призрачный свет пробивался сквозь облака, вызывая необъяснимое волнение у всей команды корабля. Статный капитан и его помощник то и дело косились на алые лучи тяжелыми хмурыми взглядами, словно ожидали какого-то подвоха. Общая нервозность ощущалась и в движениях матросов — излишне резких и дёрганных. Обычно задорные насмешливые голоса теперь звучали раздражённо и грубо, почти на грани, так что любое новое высказывание рисковало стать причиной жёсткой стычки.
— Корабль не будет швартоваться, Ваше Высочество, — доложил тягучий бархатный голос, от которого сердце Торины невольно вздрогнуло, а затем вновь сжалось от боли и тоски. В глазах предательски защипало, к горлу подступил комок.
— Почему? — не оборачиваясь, выдавила из себя Торина. Спешно смахнув навернувшуюся слезу, она вновь устремила свой взор к башенкам резиденции. Впрочем, ей было всё равно куда смотреть, лишь бы не на подошедшего мужчину. Слишком много болезных чувств отныне связывало их, но если в его взгляде Торина читала лишь сожаление, тогда как в её душе каждый раз происходила настоящая буря. Она попеременно то злилась, то печалилась, коря себя за глупость и безволие — вот надо было умудриться влюбиться в несвободного мужчину! Порой ей становилось нестерпимо стыдно от осознания собственной ревности и зависти: своей сопернице Торина проиграла по всем фронтам. Ей никогда не стать такой дерзкой и решительной! Неудивительно, что мужчина её мечты ринулся на помощь своей избраннице, бросив Торину на произвол судьбы. Как будто ей грозила меньшая опасность! Но, что толку ворошить прошлое, если исправить уже ничего нельзя? Торина с трудом подавила всхлип, вновь прислушиваясь к собеседнику.
— В южных водах сейчас очень неспокойно, и капитан хотел бы как можно быстрее покинуть Янтарное море, — пояснил тот. — Вдобавок, мы опоздали. Правитель Ю уже установил защитный барьер…
— Вы хотите сказать, что нам нужно возвращаться? — с недоумением переспросила Торина. Голос её звучал слабо и сипловато, словно она прежде долго кричала, и теперь у неё едва хватало сил выдать хоть что-то. И всё же в нём крылась некая надежда: Торине совсем не хотелось вновь становится чьей-либо невестой. Во всяком случае, не сейчас, когда её сердце разбито вдребезги, а на душе так скверно и пусто, что хоть волком вой. И зачем только понадобилось вновь затевать брак, если только что удалось избавиться от кошмарного союза с Бэрлоком? Воистину, её старшая сестра, устроившая это всё, — чудовище!
— Безусловно, нет! — отверг предположение Торины её спутник. — Леди Ярина потому и отправила меня с вами, чтобы вы точно попали к эр-хоту.
Губы Торины дрогнули, печальный вздох всё же вырывался из горла, чем выдал принцессу с головой. Как бы ни пыталась она храбриться и показывать мнимое равнодушие, ей — хрупкой и застенчивой девушке — это было явно не по силам.
— Ваше Высочество, — гораздо мягче произнёс мужчина. — Простите, что вновь напоминаю об этом, но было бы правильнее всё же перестать истязать себя…
— Я не хочу обсуждать эту тему! — упрямо возразила она.
— И всё же, вы должны понимать, что вам будет крайне трудно построить новые отношения, если моя персона продолжит занимать ваши мысли…
— Эти отношения нужны не мне, а моей сестре! — с горечью заметила Торина. Она, сражаясь с неистовым желанием в очередной раз взглянуть на мужчину, уставилась себе под ноги. — Сами же знаете, что меня отправили сюда накануне полнолуния, чтобы понять, стану ли я волшебницей, или превращусь в оборотня…
— У вас впереди новая жизнь, так к чему бессмысленно цепляться за прошлое? — не сдавался тот. — Ну же, посмотрите на меня!
— Вы не понимаете, — угрюмо прошептала Торина. Её маленькие хрупкие ладошки невольно сжались в кулаки. Нет! Никогда она этого не сделает! Не отдаст свои разрывающие сердце чувства, ради собственного спокойствия. В конце концов, это её выбор испытывать всю горечь от неразделённой любви, а не взваливать всю вину на оказавшегося неподходящим для её чувств партнёра. Он уже не раз предлагал ей избавиться от болезненных воспоминаний. Вероятно, ему — волшебнику — это ничего не стоило. Просто стереть из памяти всё лишнее, оставив лишь флер легкой грусти, как будто встреча с ним не более чем яркая прочитанная история из книги. Однако для Торины это было сродни предательству. Она словно бы отрекалась от собственных чувств, признавая их за ошибку. Но какая тут могла быть ошибка? Её сердце покорил идеальный мужчина, которого сама Торина оказалась недостойна. И лучше уж помнить об этом, чтобы более не тешить себя нереальными надеждами и неосуществимыми мечтами, чем ещё раз испытать подобное разочарование! Особенно теперь, когда за знатного жениха ей ещё предстоит побороться с соперницами — истинное издевательство для той, которая совсем недавно проиграла в подобной битве.
«Я совершенно не гожусь для таких соревнований», — уныло признала Торина, после чего, продолжив изучать надраенную палубу, спросила:
— Вы собираетесь разрушить установленный барьер?
— Это было бы неразумно, — возразил её спутник. — Барьер защищает не только резиденцию, но и столицу от возможного безумия оборотней. Влияние Янгоса слишком непредсказуемо, потому риск в таком деле не оправдан. Надеюсь, Ваше Величество, вы не испытываете чего-то необъяснимого?
— Моя тревога вполне оправдана, — тихо ответила она.
— В таком случае нам стоит спуститься в каюту…
Торина, бросив последний тоскливый взгляд на резиденцию, послушно последовала за своим спутником. Они вернулись в её скромную каюту, и воспоминание о недавнем путешествии вновь нахлынули на принцессу. Тогда она трепетала от мысли о храме Трёхликого, теперь же ей предстояло узнать о последствиях пребывания в нём. И весьма некстати в памяти вспыли слова старшей сестры:
— Поверь, сестрица, я не желала тебе зла, но ты так слаба и наивна, я всего лишь хотела прибавить тебе сил! — убеждала Ярина.
