Лорда Филберьена никогда не заботили желания женщин. Он всегда ставил их на сотню ступеней ниже любых других. Пожалуй, собственные собаки у него находились на более высоком месте, чем жена и дочери. Что уж говорить о любовнице и внебрачном ребёнке.
— Не беспокой меня из-за такой ерунды, Филипп! — строго попросил отец. — И сам не забивай себе голову женскими капризами. Они не доведут тебя ни до чего хорошего!
Как же печально было сейчас понимать, что слова отца оказались пророческими. И всё же Филипп не считал своё отношение ошибкой. Он не хотел быть похожим на отца. Для него женщины никогда не были людьми второго сорта, он искренне считал такую позицию неправильной и несправедливой.
«Я просто не знал некоторых других женщин», — мысленно признал Филипп, сразу же вспоминая о Касайрис и Мийрис.
Последнюю он встретил спустя месяц, после случая в мастерской, в галантерейной лавке. Филипп зашёл в магазинчик по просьбе сестры. Проплакав целую неделю, она всё же решила попробовать шить, не выходя из дома. Филиппу же надлежало купить новых тканей и попытаться найти клиентов. Мийрис появилась в лавке, когда он стоял у стойки с дорогим шёлком. Он всерьёз раздумывал купить небольшой отрез, чтобы Фиона могла потренироваться работать с такими сложными тканями. Ему как раз приглянулся рулон небесного голубого оттенка, напоминающего прекрасные глаза Фионы, когда он услышал восторженный вскрик за спиной:
— Какая красота! Потрясающий цвет! Ах, наконец-то я нашла хоть что-то подходящее для Имперского бала!
Молодая эльфийская леди потянула руки к шёлку, и тот заструился в её пальцах.
— Ткань достойная богини, вы не находите?
Филипп даже растерялся от неожиданного вопроса и потому просто рассеяно кивнул.
— Как жаль, что я так долго его искала! Все модистки в городе наверняка уже завалены заказами! — посетовала она, направляясь к прилавку. — Мне вот того великолепного шёлка шесть метров!
— Простите, леди, но, боюсь, осталось только три, — печально возвестил продавец.
— О нет! Это просто какой-то кошмар! Кто же мне сможет сшить платье из трёх метров! — воскликнула эльфийка.
— Вы можете подобрать второй цвет, — предложил продавец, но леди его перебила:
— Но это будет совершенно не то… Ах, давайте ваши три метра, я попробую отыскать гениального портного! Может, вы кого-то посоветуете?
Именно в этот момент у Филиппа в голове что-то щёлкнуло, и вдруг понял, что ему вполне может улыбнуться удача. Он не стал подходить к леди в лавке, пока та общалась с продавцом, перебирая имена всех известных модисток города. Филипп нагнал леди на улице.
— Простите, я бы не хотел навязываться, но возможно, я смогу предложить вам нечто интересное. Моя сестра неплохо шьёт…
Честно говоря, Филипп не особо надеялся, что леди сразу же ответит ему согласием. Он собирался уговаривать её хотя бы попробовать, однако эльфийская леди явно торопилась, потому они сразу же отправились к Фионе.
— Филипп! Ты лучший брат на свете! — Радости сестры не было предела.
— Ты хоть умеешь работать с таким шёлком? — с опаской поинтересовался Филипп.
— Ну конечно, я перешила уже сотни старых маминых платьев! — поспешила убедить его Фиона. — Вдобавок ей понравился мой эскиз!
Всё складывалось просто замечательно, леди каждый день навещала их для примерок и не скупилась на похвалу. Однако в день бала она попросила привести ей платье домой, и Филипп направился в незнакомое имение. Это был богатый квартал с роскошными особняками, среди которых любому полукровке сразу становилось как-то неуютно. Не без труда Филипп отыскал нужный дом, это была сама помпезная вилла в округе. Именно тогда он ощутил некий привкус подозрений. Что-то было не так. Он долго смотрел на витиеватый вензель на воротах, но так и не смог вспомнить имя лорда, которому этот знак мог бы принадлежать. Дверь открыла скромная служанка, она же проводила Филиппа в комнату леди, где уже стоял подготовленный для платья манекен. Идя сквозь богато обставленные анфилады комнат, беспокойство только нарастало. Филипп привык к роскоши. Дом его отца был обставлен очень хорошо, но здесь же он ощущал себя словно в императорском дворце. И всё это вызывало вопросы. «Что забыла леди из столь роскошного особняка в пригородной лавке? Неужели эльфийка подобно статуса не имела личного портного?» Приглаживая платье на манекене, Филипп исподволь рассматривал комнату. Дорогие мягкие диваны, кресла, столик из редкого розового дерева, стены украшены гобеленами — всё это весьма плохо вязалось с шёлковым лёгким платьем, у которого даже не было третьей юбки. Наряд выглядел слишком скромно, хотя Фиона вложила в него всю душу. Филипп отошёл от манекена и остановился возле потухшего камина. Он рассеяно пробежался по нему взглядом и резко дёрнулся, наткнувшись на высеченную эмблему. Филипп догадался, кем является хозяйка особняка буквально за секунду до её появления. Теперь его уже не обманывала эльфийская внешность. Он будто бы видел сквозь неё. И, признаться, хотел бы скорее забрать деньги и исчезнуть из этого дома.
— Вы так рано, — Голос леди звучал приглушённо и мягко. — Я ждала вас только к обеду.
— После обеда у меня дежурство, — сообщил Филипп. По случаю императорского бала почти всю стражу заставили выйти на улицу.
— Как жаль! А я уже подумывала не пригласить ли вас в качестве кавалера? — Голос леди стал ниже и соблазнительней. — Но, служба, конечно, важнее танцев!
Филипп нервно сглотнул. Настроение хозяйки виллы ему решительно не нравилось. Желание ускользнуть из особняка стало почти нестерпимым.
— Прошу меня простить, но я тороплюсь, — заявил Филипп, делая шаг к двери.
— И вы не хотите помочь своей сестре? — Прозвучал неожиданный вопрос, заставивший остановиться.
Филипп воззрился на хозяйку особняка с явным беспокойством. «Что она задумала?» — стучало в его мозгу.
— Ты ведь уже догадался, кто я? — она подкрадывалась медленно, как змея к своей жертве. Так же медленно, подобно старой чешуе, с неё сползала эльфийская личина, обнажая на свет алые волосы и кровавые глаза. Черты лица стали ещё более утончёнными, несколько угловатое эльфийское тело приобрело идеальные пропорции. Наконец, демоница представала перед Филиппом во всей красе.
— Я могу сделать твою сестру знаменитой в этот вечер, — с обольстительной улыбкой начала она. — Достаточно будет только слегка поработать над этим платьем!
Она указала пальцем в сторону манекена и там тоже мгновенно произошли существенные изменения. Ткань словно ожила, став разом воздушнее, легче и приобретя волнующий блеск.
— Так, думаю, будет лучше, — продолжила она. — И что-то мне подсказывает, что сегодня никто не устоит перед этим чудом.
Филипп не мог оторвать взгляда от изменившегося платья. «Это какая-то иллюзия, наваждение!» — пытался убедить себя он, но всё равно оказался бессилен бороться с возникшим очарованием.
— Мне достаточно будет просто упомянуть имя твоей сестры, и поверь, у вас не будет отбоя от клиентов, — довела свою мысль до логического конца демоница.
— И что же… — Голос Филиппа осёкся. Во рту разом пересохло, мысли перемешались, так что он не мог уже рассуждать логически. — Что же вы хотите?
— Всего лишь одну небольшую услугу! — Улыбка демоницы стала шире, обнажив небольшие клыки, почти как у вампиров.
— Я действительно не смогу пойти с вами на бал! — слова слетели с губ раньше, чем Филипп успел подумать. Они же заставили его залиться краской. Какой кошмар! Он повёл себя как ребёнок!
— Ничего страшного, — рассмеялась демоница. — На самом деле мне нужно от тебя нечто иное… Кстати, меня зовут Мийрис.
— И что же вам нужно, леди Мийрис? — холодея от собственной безрассудности, спросил Филипп. «Я просто должен узнать, я всегда смогу отказаться!» — твердил он себе в самооправдание.
— Ничего особенного. Просто собери в моём доме всех полукровок, пострадавших от бесчинства эльфов за последнее время. Мне нужны крепкие мужчины, способные держать оружие в руках.
Ответ Филиппу очень не понравился, но, к собственному удивлению, он согласно кивнул. «Всего лишь собрать, не более того. Это даже не нарушение закона!»
— А что же мне нужно сделать, чтобы к моей сестре больше не приставали? — Новый вопрос слетел с его губ. Волнение переполняла грудь, сердце стучало, как бешеное.
— Наверное, возглавить мятеж, — У Мийрис даже блеснули глаза.
«Счастье и безопасность Фионы стоит моей жизни!» — не уставал говорить себе Филипп, оказавшись в камере императорской тюрьмы. Он всё-таки возглавил тот провалившийся мятеж. И возглавил бы вновь, если бы ему посулили такую же награду. Кроме него и демонов Фионе всё равно никто бы не смог помочь. Красивую женщину не спасло бы даже замужество. В отличие от отца, Филипп это хорошо понимал. Такой же лорд Нихэльен мог в любую минуту появиться на пороге дома Фионы и заставить её стать его любовницей. И муж ничего бы не смог возразить, только тихо ненавидеть эльфов и свою красавицу жену. Нет, действительно только демоны могли защитить его сестру. И раз уж демоны сохранили ему жизнь, он не собирался просто так сдаваться.
Касайрис ему не понравилась сразу. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять своё бедственное положение. Мийрис по сравнению с Касайрис была безобидным ужом против королевской кобры. С первой оставалась возможность договориться, со второй же о диалоге даже не шла речь. Его жизнь оказалась полностью в руках демоницы. И пусть он не просил о спасении, теперь он был обязан, и это давило на него. Пришлось вспоминать всё, что ему прежде приходилось слышать о демонах, и из разрозненных фактов рисовать возможные перспективы. «Я — игрушка, и всё, что я могу сделать — оставаться интересным!» — эту простую мысль Филипп усвоил, едва оказался в доме Аулуса в ожидании госпожи. На словах идея была проще, чем на деле. Тогда он просто не знал, для чего его выбрала Касайрис. Когда же осознание его настигло, Филипп сильно разозлился. Стать постельной игрушкой? Тем, кем была его мать? Тем, кем могла бы стать его сестра, если бы он не решился на крайние меры? Ну уж нет! Сама мысль об этом была столь противна и отвратительна, что на корню убивала всякое возбуждение. Невероятно обольстительная Касайрис его раздражала и злила. В ту первую ночь он не нашёл ничего лучше, чем отпугнуть её своей высокой нравственностью. Пусть считает его ханжой, так ему даже проще будет отстаивать свою позицию. Он знал, что она читает его мысли и потому услужливо размышлял о всяких занудным моралистичных вещах, втайне благодаря отца за то, что тот сохранил и научил пользоваться теми крохами магии, что ему достались. Существовал особый орден, проверяющий всех детей полукровок на магию. Надо заметить, что способности доставались довольно редко, особенно если матерью являлась обычная человеческая женщина. И всё же, по указу первого императора было решено выжигать все следы магии у полукровок, якобы для их собственной же безопасности. На самом деле, эльфы скорее беспокоились о себе, и весьма ревностно относились ко всем, кому ещё покорялась магия. Желание заполучить сына ослепило лорду Филберьену глаза.
— Я не хотел, чтобы мой наследник был слабаком, — признавался он Филиппу.
— Но я никогда не смогу стать твоим наследником!
— По закону нет, но по крови…
Лорд Филберьен спрятал его дар от ордена. И хотя тот оказался очень мал и скорее расстроил отца, всё же они нашли ему хорошее применение.
— Ты сможешь спрятать свои мысли. Сильный маг, вроде Императора, умеет влезать в чужую голову, но даже ему неподвластно вскрыть второе дно.
— И где мне такое пригодится? Я вряд ли когда-нибудь встречусь с Императором! — будучи маленьким, Филипп не понимал всю важность своих способностей.
— Так ты сможешь прятать свою магию от ордена, — возразил отец, и этот аргумент подействовал. Ордена Филипп очень боялся и терять остатки магии совсем не хотел, особенно после того, как его мать забеременела во второй раз. Узнав, что родится девочка, лорд Филберьен утратил всякий интерес к любовнице, позабыв, что без его помощи ей не выносить это дитя.
— Мама истекает кровью! — Филипп не мог понять равнодушия отца.
— Так помоги ей сам! У тебя тоже есть магия, вот тебе достойное её применение! — Лорд Филберьен был неумолим. Уже позднее Филипп понял, что то поведение являлось очередным уроком. Он должен был научиться управлять своими силами. И ничто не смогло бы развить его так быстро, как страх за жизнь матери. Но именно это вызвало лютую ненависть к отцу. Как можно было быть таким жестоким!
И всё же уникальный дар очень ему пригодился. Демоны легко читали мысли, потому их почти невозможно было обмануть. Единственное, что спасало Филиппа — Касайрис не знала о его даре. Поэтому она считывала лишь те мысли, которые он специально готовил для неё. Это было весьма занимательно, и всё чаще Филипп ощущал удовольствие от подобных игр. Там, глубоко внутри, он ощущал себя могущественным магом, сумевшим обхитрить величайшего демона. Но Касайрис действительно была очень сильна и умна, и долго водить её за нос ещё никому не удавалось. Филипп ощутил, что достиг предела, когда она навязала ему помолвку. Надо было что-то предпринимать, но он слишком мало знал о мире и традициях демонов. Касайрис же вовсе не собиралась его просвещать. Оставалось только уповать на библиотеку, благо она в доме была просто огромной.
— В вашей коллекции столько книг! — впервые побывав там, восхитился Филипп.
— Да? — рассеянно ответила демоница. — Ну может быть, её, кажется, начал собирать ещё Герберт или Эрвин… Эх, уже точно не вспомню! Я не люблю читать — это утомительно и скучно!
Филипп с трудом удержал усмешку. Он уже успел заметить, что Касайрис была не из тех личностей, что жаждали знаний и постоянно занимались собственным развитием. Зато получалось, что библиотеку составляли бывшие любовники, что обнадёживало. Кто-то из них вполне мог оставить какое-то послание.
Надежды эти частично оправдались. Вскоре Филипп нашёл несколько дневников, ещё пару книг с весьма необычными заметками на полях и даже полноценные мемуары. Все эти записи очень сильно отличались друг от друга. Одни мужчины страдали от любви к Касайрис и мечтали умереть в её постели, другие боялись остаться без её влияния, третьи наслаждались моментом, но никто не мучился в заточении. «Что ж, это тоже хорошо, значит, я игрушка весьма редкая и ценная», — рассуждал Филипп, но радости ему собственные мысли не приносили. Все истории, которые он прочёл, не имели конца. Скорее даже, финал их угадывался между строк и был весьма трагичен.
Однако среди прочих находок, Филипп наткнулся на ещё одну необычную книжицу. Она, скорее, напоминала блокнот — миниатюрная, тонкая, с забавным замочком в виде звёздочки. Подобная книжка больше годилась для какой-нибудь молоденькой девушки в качестве личного дневника. Впрочем, именно дневниковыми записями и были заполнены украшенные витиеватым узором страницы. И было в них что-то необычное, неправильное. Слова, написанные строгим убористым почерком, будто бы затягивали куда-то. Стоило только начать читать, как Филиппа буквально уносило в иную реальность.
Глава 3. Шаг 3. Искушение
Этьен:
Он изнывал почти каждую ночь и неустанно проклинал Франсьена.
— Не беспокой меня из-за такой ерунды, Филипп! — строго попросил отец. — И сам не забивай себе голову женскими капризами. Они не доведут тебя ни до чего хорошего!
Как же печально было сейчас понимать, что слова отца оказались пророческими. И всё же Филипп не считал своё отношение ошибкой. Он не хотел быть похожим на отца. Для него женщины никогда не были людьми второго сорта, он искренне считал такую позицию неправильной и несправедливой.
«Я просто не знал некоторых других женщин», — мысленно признал Филипп, сразу же вспоминая о Касайрис и Мийрис.
Последнюю он встретил спустя месяц, после случая в мастерской, в галантерейной лавке. Филипп зашёл в магазинчик по просьбе сестры. Проплакав целую неделю, она всё же решила попробовать шить, не выходя из дома. Филиппу же надлежало купить новых тканей и попытаться найти клиентов. Мийрис появилась в лавке, когда он стоял у стойки с дорогим шёлком. Он всерьёз раздумывал купить небольшой отрез, чтобы Фиона могла потренироваться работать с такими сложными тканями. Ему как раз приглянулся рулон небесного голубого оттенка, напоминающего прекрасные глаза Фионы, когда он услышал восторженный вскрик за спиной:
— Какая красота! Потрясающий цвет! Ах, наконец-то я нашла хоть что-то подходящее для Имперского бала!
Молодая эльфийская леди потянула руки к шёлку, и тот заструился в её пальцах.
— Ткань достойная богини, вы не находите?
Филипп даже растерялся от неожиданного вопроса и потому просто рассеяно кивнул.
— Как жаль, что я так долго его искала! Все модистки в городе наверняка уже завалены заказами! — посетовала она, направляясь к прилавку. — Мне вот того великолепного шёлка шесть метров!
— Простите, леди, но, боюсь, осталось только три, — печально возвестил продавец.
— О нет! Это просто какой-то кошмар! Кто же мне сможет сшить платье из трёх метров! — воскликнула эльфийка.
— Вы можете подобрать второй цвет, — предложил продавец, но леди его перебила:
— Но это будет совершенно не то… Ах, давайте ваши три метра, я попробую отыскать гениального портного! Может, вы кого-то посоветуете?
Именно в этот момент у Филиппа в голове что-то щёлкнуло, и вдруг понял, что ему вполне может улыбнуться удача. Он не стал подходить к леди в лавке, пока та общалась с продавцом, перебирая имена всех известных модисток города. Филипп нагнал леди на улице.
— Простите, я бы не хотел навязываться, но возможно, я смогу предложить вам нечто интересное. Моя сестра неплохо шьёт…
Честно говоря, Филипп не особо надеялся, что леди сразу же ответит ему согласием. Он собирался уговаривать её хотя бы попробовать, однако эльфийская леди явно торопилась, потому они сразу же отправились к Фионе.
— Филипп! Ты лучший брат на свете! — Радости сестры не было предела.
— Ты хоть умеешь работать с таким шёлком? — с опаской поинтересовался Филипп.
— Ну конечно, я перешила уже сотни старых маминых платьев! — поспешила убедить его Фиона. — Вдобавок ей понравился мой эскиз!
Всё складывалось просто замечательно, леди каждый день навещала их для примерок и не скупилась на похвалу. Однако в день бала она попросила привести ей платье домой, и Филипп направился в незнакомое имение. Это был богатый квартал с роскошными особняками, среди которых любому полукровке сразу становилось как-то неуютно. Не без труда Филипп отыскал нужный дом, это была сама помпезная вилла в округе. Именно тогда он ощутил некий привкус подозрений. Что-то было не так. Он долго смотрел на витиеватый вензель на воротах, но так и не смог вспомнить имя лорда, которому этот знак мог бы принадлежать. Дверь открыла скромная служанка, она же проводила Филиппа в комнату леди, где уже стоял подготовленный для платья манекен. Идя сквозь богато обставленные анфилады комнат, беспокойство только нарастало. Филипп привык к роскоши. Дом его отца был обставлен очень хорошо, но здесь же он ощущал себя словно в императорском дворце. И всё это вызывало вопросы. «Что забыла леди из столь роскошного особняка в пригородной лавке? Неужели эльфийка подобно статуса не имела личного портного?» Приглаживая платье на манекене, Филипп исподволь рассматривал комнату. Дорогие мягкие диваны, кресла, столик из редкого розового дерева, стены украшены гобеленами — всё это весьма плохо вязалось с шёлковым лёгким платьем, у которого даже не было третьей юбки. Наряд выглядел слишком скромно, хотя Фиона вложила в него всю душу. Филипп отошёл от манекена и остановился возле потухшего камина. Он рассеяно пробежался по нему взглядом и резко дёрнулся, наткнувшись на высеченную эмблему. Филипп догадался, кем является хозяйка особняка буквально за секунду до её появления. Теперь его уже не обманывала эльфийская внешность. Он будто бы видел сквозь неё. И, признаться, хотел бы скорее забрать деньги и исчезнуть из этого дома.
— Вы так рано, — Голос леди звучал приглушённо и мягко. — Я ждала вас только к обеду.
— После обеда у меня дежурство, — сообщил Филипп. По случаю императорского бала почти всю стражу заставили выйти на улицу.
— Как жаль! А я уже подумывала не пригласить ли вас в качестве кавалера? — Голос леди стал ниже и соблазнительней. — Но, служба, конечно, важнее танцев!
Филипп нервно сглотнул. Настроение хозяйки виллы ему решительно не нравилось. Желание ускользнуть из особняка стало почти нестерпимым.
— Прошу меня простить, но я тороплюсь, — заявил Филипп, делая шаг к двери.
— И вы не хотите помочь своей сестре? — Прозвучал неожиданный вопрос, заставивший остановиться.
Филипп воззрился на хозяйку особняка с явным беспокойством. «Что она задумала?» — стучало в его мозгу.
— Ты ведь уже догадался, кто я? — она подкрадывалась медленно, как змея к своей жертве. Так же медленно, подобно старой чешуе, с неё сползала эльфийская личина, обнажая на свет алые волосы и кровавые глаза. Черты лица стали ещё более утончёнными, несколько угловатое эльфийское тело приобрело идеальные пропорции. Наконец, демоница представала перед Филиппом во всей красе.
— Я могу сделать твою сестру знаменитой в этот вечер, — с обольстительной улыбкой начала она. — Достаточно будет только слегка поработать над этим платьем!
Она указала пальцем в сторону манекена и там тоже мгновенно произошли существенные изменения. Ткань словно ожила, став разом воздушнее, легче и приобретя волнующий блеск.
— Так, думаю, будет лучше, — продолжила она. — И что-то мне подсказывает, что сегодня никто не устоит перед этим чудом.
Филипп не мог оторвать взгляда от изменившегося платья. «Это какая-то иллюзия, наваждение!» — пытался убедить себя он, но всё равно оказался бессилен бороться с возникшим очарованием.
— Мне достаточно будет просто упомянуть имя твоей сестры, и поверь, у вас не будет отбоя от клиентов, — довела свою мысль до логического конца демоница.
— И что же… — Голос Филиппа осёкся. Во рту разом пересохло, мысли перемешались, так что он не мог уже рассуждать логически. — Что же вы хотите?
— Всего лишь одну небольшую услугу! — Улыбка демоницы стала шире, обнажив небольшие клыки, почти как у вампиров.
— Я действительно не смогу пойти с вами на бал! — слова слетели с губ раньше, чем Филипп успел подумать. Они же заставили его залиться краской. Какой кошмар! Он повёл себя как ребёнок!
— Ничего страшного, — рассмеялась демоница. — На самом деле мне нужно от тебя нечто иное… Кстати, меня зовут Мийрис.
— И что же вам нужно, леди Мийрис? — холодея от собственной безрассудности, спросил Филипп. «Я просто должен узнать, я всегда смогу отказаться!» — твердил он себе в самооправдание.
— Ничего особенного. Просто собери в моём доме всех полукровок, пострадавших от бесчинства эльфов за последнее время. Мне нужны крепкие мужчины, способные держать оружие в руках.
Ответ Филиппу очень не понравился, но, к собственному удивлению, он согласно кивнул. «Всего лишь собрать, не более того. Это даже не нарушение закона!»
— А что же мне нужно сделать, чтобы к моей сестре больше не приставали? — Новый вопрос слетел с его губ. Волнение переполняла грудь, сердце стучало, как бешеное.
— Наверное, возглавить мятеж, — У Мийрис даже блеснули глаза.
«Счастье и безопасность Фионы стоит моей жизни!» — не уставал говорить себе Филипп, оказавшись в камере императорской тюрьмы. Он всё-таки возглавил тот провалившийся мятеж. И возглавил бы вновь, если бы ему посулили такую же награду. Кроме него и демонов Фионе всё равно никто бы не смог помочь. Красивую женщину не спасло бы даже замужество. В отличие от отца, Филипп это хорошо понимал. Такой же лорд Нихэльен мог в любую минуту появиться на пороге дома Фионы и заставить её стать его любовницей. И муж ничего бы не смог возразить, только тихо ненавидеть эльфов и свою красавицу жену. Нет, действительно только демоны могли защитить его сестру. И раз уж демоны сохранили ему жизнь, он не собирался просто так сдаваться.
Касайрис ему не понравилась сразу. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять своё бедственное положение. Мийрис по сравнению с Касайрис была безобидным ужом против королевской кобры. С первой оставалась возможность договориться, со второй же о диалоге даже не шла речь. Его жизнь оказалась полностью в руках демоницы. И пусть он не просил о спасении, теперь он был обязан, и это давило на него. Пришлось вспоминать всё, что ему прежде приходилось слышать о демонах, и из разрозненных фактов рисовать возможные перспективы. «Я — игрушка, и всё, что я могу сделать — оставаться интересным!» — эту простую мысль Филипп усвоил, едва оказался в доме Аулуса в ожидании госпожи. На словах идея была проще, чем на деле. Тогда он просто не знал, для чего его выбрала Касайрис. Когда же осознание его настигло, Филипп сильно разозлился. Стать постельной игрушкой? Тем, кем была его мать? Тем, кем могла бы стать его сестра, если бы он не решился на крайние меры? Ну уж нет! Сама мысль об этом была столь противна и отвратительна, что на корню убивала всякое возбуждение. Невероятно обольстительная Касайрис его раздражала и злила. В ту первую ночь он не нашёл ничего лучше, чем отпугнуть её своей высокой нравственностью. Пусть считает его ханжой, так ему даже проще будет отстаивать свою позицию. Он знал, что она читает его мысли и потому услужливо размышлял о всяких занудным моралистичных вещах, втайне благодаря отца за то, что тот сохранил и научил пользоваться теми крохами магии, что ему достались. Существовал особый орден, проверяющий всех детей полукровок на магию. Надо заметить, что способности доставались довольно редко, особенно если матерью являлась обычная человеческая женщина. И всё же, по указу первого императора было решено выжигать все следы магии у полукровок, якобы для их собственной же безопасности. На самом деле, эльфы скорее беспокоились о себе, и весьма ревностно относились ко всем, кому ещё покорялась магия. Желание заполучить сына ослепило лорду Филберьену глаза.
— Я не хотел, чтобы мой наследник был слабаком, — признавался он Филиппу.
— Но я никогда не смогу стать твоим наследником!
— По закону нет, но по крови…
Лорд Филберьен спрятал его дар от ордена. И хотя тот оказался очень мал и скорее расстроил отца, всё же они нашли ему хорошее применение.
— Ты сможешь спрятать свои мысли. Сильный маг, вроде Императора, умеет влезать в чужую голову, но даже ему неподвластно вскрыть второе дно.
— И где мне такое пригодится? Я вряд ли когда-нибудь встречусь с Императором! — будучи маленьким, Филипп не понимал всю важность своих способностей.
— Так ты сможешь прятать свою магию от ордена, — возразил отец, и этот аргумент подействовал. Ордена Филипп очень боялся и терять остатки магии совсем не хотел, особенно после того, как его мать забеременела во второй раз. Узнав, что родится девочка, лорд Филберьен утратил всякий интерес к любовнице, позабыв, что без его помощи ей не выносить это дитя.
— Мама истекает кровью! — Филипп не мог понять равнодушия отца.
— Так помоги ей сам! У тебя тоже есть магия, вот тебе достойное её применение! — Лорд Филберьен был неумолим. Уже позднее Филипп понял, что то поведение являлось очередным уроком. Он должен был научиться управлять своими силами. И ничто не смогло бы развить его так быстро, как страх за жизнь матери. Но именно это вызвало лютую ненависть к отцу. Как можно было быть таким жестоким!
И всё же уникальный дар очень ему пригодился. Демоны легко читали мысли, потому их почти невозможно было обмануть. Единственное, что спасало Филиппа — Касайрис не знала о его даре. Поэтому она считывала лишь те мысли, которые он специально готовил для неё. Это было весьма занимательно, и всё чаще Филипп ощущал удовольствие от подобных игр. Там, глубоко внутри, он ощущал себя могущественным магом, сумевшим обхитрить величайшего демона. Но Касайрис действительно была очень сильна и умна, и долго водить её за нос ещё никому не удавалось. Филипп ощутил, что достиг предела, когда она навязала ему помолвку. Надо было что-то предпринимать, но он слишком мало знал о мире и традициях демонов. Касайрис же вовсе не собиралась его просвещать. Оставалось только уповать на библиотеку, благо она в доме была просто огромной.
— В вашей коллекции столько книг! — впервые побывав там, восхитился Филипп.
— Да? — рассеянно ответила демоница. — Ну может быть, её, кажется, начал собирать ещё Герберт или Эрвин… Эх, уже точно не вспомню! Я не люблю читать — это утомительно и скучно!
Филипп с трудом удержал усмешку. Он уже успел заметить, что Касайрис была не из тех личностей, что жаждали знаний и постоянно занимались собственным развитием. Зато получалось, что библиотеку составляли бывшие любовники, что обнадёживало. Кто-то из них вполне мог оставить какое-то послание.
Надежды эти частично оправдались. Вскоре Филипп нашёл несколько дневников, ещё пару книг с весьма необычными заметками на полях и даже полноценные мемуары. Все эти записи очень сильно отличались друг от друга. Одни мужчины страдали от любви к Касайрис и мечтали умереть в её постели, другие боялись остаться без её влияния, третьи наслаждались моментом, но никто не мучился в заточении. «Что ж, это тоже хорошо, значит, я игрушка весьма редкая и ценная», — рассуждал Филипп, но радости ему собственные мысли не приносили. Все истории, которые он прочёл, не имели конца. Скорее даже, финал их угадывался между строк и был весьма трагичен.
Однако среди прочих находок, Филипп наткнулся на ещё одну необычную книжицу. Она, скорее, напоминала блокнот — миниатюрная, тонкая, с забавным замочком в виде звёздочки. Подобная книжка больше годилась для какой-нибудь молоденькой девушки в качестве личного дневника. Впрочем, именно дневниковыми записями и были заполнены украшенные витиеватым узором страницы. И было в них что-то необычное, неправильное. Слова, написанные строгим убористым почерком, будто бы затягивали куда-то. Стоило только начать читать, как Филиппа буквально уносило в иную реальность.
Глава 3. Шаг 3. Искушение
Этьен:
Он изнывал почти каждую ночь и неустанно проклинал Франсьена.
