ПРОЛОГ
– Не хочу! Не хочу! Не хочу! – исступлённо повторяла она, прижимаясь лбом к плечу возлюбленного, а он утешал её, нежно поглаживая ладонью по спине и шептал:
– Мы что-нибудь придумаем, что-нибудь придумаем. Обещаю… Не плачь.
Она вскинула на него абсолютно сухие глаза.
– Я и не плачу и всё уже решила. Никто меня не заставит! Я… Я заручилась кое-какой поддержкой, да и брат мне поможет…
– Погоди? – он с тревогой заглянул ей в лицо. – Что ты задумала?
– У меня есть план, – она улыбнулась.
– А почему мне не сказала?!
– Теперь говорю… Ты же меня любишь?
– Конечно! Спрашиваешь ещё… Какой план?
– А если любишь… Пойдёшь со мной?
– Так какой у тебя план? – он напрягся, и голубоватая жилка на его шее, обычно каменная, затрепетала.
Она лукаво смотрела на него, но не собиралась мучить любимого неведением.
– Самый лучший! Мы сбежим! На другой континент. Таков план… Ну, что ты молчишь?!
– Э-э… Неожиданно…
– И? Что скажешь?
– Превосходно, – он продолжал обнимать девушку, невидяще глядя вдаль на расстилающиеся за её спиной подёрнутые сумеречным маревом болота и его длинные пальцы впивались в нежную плоть. Но опомнился до того, как возлюбленная хоть что-то почувствовала и ослабил хватку.
***
«Сорок пять, сорок пять – баба ягодка опять!»
Русский народный фольклор.
Я всегда видела яркие и запоминающиеся сны, но этот превзошёл все предыдущие. Мне снилось, что я прогуливаюсь по проспекту своего родного города и в какой-то момент всё вокруг начинает меняться. Постепенно и неуловимо размываются серые очертания одинаковых многоэтажек, заиграв свежими красками, придавая вещам причудливые контуры… Знакомые с детства улицы, дома и даже скамейки живописно раскрашивались, становясь колоритнее, насыщеннее…
Внезапно налетел ветер и позолотил кроны деревьев, украсил их цветами, принёс восхитительные ароматы цветущих яблонь, сирени и лип… В конце проспекта мгновенно выстроилось новое здание с башней, увенчанной шпилем, а сквозь пухлые облака проступили снежные пики исполинских гор, и склоны их утопали в ослепительно-белой и розоватой пене пышных соцветий…
Сон казался таким реальным! Меня окружали звуки – голоса, шуршание шин по асфальту, скрип тормозов, смех, лай собак… Всё как в настоящей жизни. И я с радостью отправилась навстречу приключениям к киоску через дорогу, надеясь, что и вкус мороженого тоже почувствую на языке… Но едва лишь сошла с тротуара, как меня подхватил и закружил вихрь вместе с сорванными лепестками и через мгновение я обнаружила себя в своей комнате… Вернее, очень похожей на неё… Кровать выглядела больше, солиднее, с множеством вышитых птицами подушечек в изголовье… А у прикроватного столика в ночной сорочке стояла… Я.
Не может быть! Это не я… То есть, как будто я, если бы сбросила лет эдак двадцать пять… Да, мне буквально вчера исполнилось сорок пять, а на кровать присела совсем юная девушка, лет двадцати, не старше и торопливо разрезала серый почтовый конверт ножом для бумаги…
Я словно наблюдала за своим отражением в зеркале с разницей в двадцать пять лет! У меня такое же выражение лица, когда разворачиваю подарки. Вот только мне давно их никто не дарил…
Девушка вскрыла конверт, вытащила оттуда сложенный вчетверо листок, развернула и принялась читать. На губах её заиграла мечтательная улыбка… И вдруг в комнате мигнул свет – раз, другой, третий, и всё погрузилось во мрак… А в не зашторенные окна заглядывала огромная кроваво-красная луна… Не успел меня смутить этот факт, как помещение вновь залил электрический свет.
Девушка на кровати часто заморгала, улыбка её угасла, по щекам расползлась мертвенная бледность, взгляд остекленел, а нож и конверт, и бумага выпали из ослабевших рук. Она навзничь рухнула на постель, судорожно дёрнулась, словно пыталась вздохнуть, затихла, и осталась лежать неподвижно, уставившись в потолок широко распахнутыми глазами…
Крик застрял у меня в горле… Нет-нет-нет! В пекло такой сон! Не буду его смотреть! Нет! В воздухе запахло чем-то гнилостным и прогорклым, из углов наползали тени и тянули ко мне свои жуткие щупальца… Я оцепенела и отчаянно захотела проснуться или оказаться снова на той чудесной улице с видом на снежные горы и цветущие сады… Бесполезно…
Прочь из этого сна!
Я перепробовала все приёмы, вызывающие пробуждение от кошмаров – ущипнула себя, затопала ногами, замахала руками, закричала, хотя поначалу изо рта вырывались какие-то булькающие хрипы, а затем голос всё-таки пробился через стеснённое горло.
«Аааааа!»
Меня подбросило, потащило, утянуло или вытянуло прочь… Вот сейчас проснусь! Сквозь слабеющие объятья ускользающих сновидений до меня донеслись испуганные возгласы, и, похоже, кто-то плакал, а некто печально и настойчиво повторял:
«Мне жаль, так жаль… Аневризма. Это произошло во сне, она даже не почувствовала…»
Кто она?
Я парила, болтаясь между сном и явью, пока меня не швырнуло вниз, но удара не последовало. Я мягко опустилась на кровать, словно в пуховую перину…
«Фууух!»
И открыла глаза. Хорошо, что это был всего лишь сон!
Я проснулась и с удивлением вытаращилась в потолок, затем на противоположную стену, в окно, снова на стену и на свои руки. Проснулась же? Совершенно точно проснулась… Ай! На этот раз щипок получился крайне болезненным, но и взбодрил. Я проснулась!.. Но не у себя дома, а в той самой комнате, где девушка читала письмо… Увидела напольное зеркало в углу, вскочила, подбежала к нему и оторопела… Сердце оглушительно бухнуло в груди и зачастило. Я прижала ладони к совершенно гладким розовым ото сна и нетронутым пигментными пятнами щекам, а уголки глаз и губ ещё не исчертили морщинки и лоб не пересекла вечная складка, и под ночной рубашкой угадывались изгибы стройного юного тела…
Это я?! Или не я? Или я – это она?..
Трясясь от пережитого шока, на негнущихся ногах я добрела до кровати… А, что если снова лечь и уснуть, то окажусь у себя дома? В своём мире… Я боялась подойти к окну, но почему-то сообразила, что это не мой мир и знала, что увижу там...
Под босыми ступнями что-то зашелестело… Письмо! То самое письмо, которое было у девушки – моей копии в руках, когда… Вдруг, оно и есть ключ ко всему? Прочитаю и вернусь в свою постель… Я наклонилась и выхватила его из-под пятки, чуть не разорвав пополам… На всякий случай присела на кровать и как будто погрузилась в вязкий туман… Взор не сразу прояснился, но едва пелена спала с глаз, как на листе запрыгали буквы – чёткие, угловатые, почерк строгий с лёгким наклоном вправо, без намёка на завитушки; чернила чёрные и местами красные... Пальцы подрагивали, стискивая бумагу, когда я сумела прочесть:
«Любовь моя!»
Что-о?! Так это любовное послание? Теперь понятно, почему она так улыбалась… Но что же с ней случилось? И если это чужое письмо от неведомого поклонника, адресованное явно не мне, а другой… Мне. То… Имею ли я право читать его?..
Бомм! Бомм! Бомм!..
Со всех сторон на меня обрушился звон колоколов, стены и пол завибрировали, за стеной раздались вопли, топот и... Дверь в мою и не мою комнату с грохотом распахнулась…
Прода от 15.10.2025, 14:42
ГЛАВА 1
Я так и продолжала сидеть, вцепившись в недочитанное письмо и глупо таращась на того, кто первым влетел в дверной проём.
Бух! – наверняка и штукатурка осыпалась, а я беспомощно хватала ртом воздух, потому что… В комнату вбежал мой отец и бросился ко мне:
– Агния! Доченька! Цела?!
И в тот же момент злополучная бумажка вспыхнула и загорелась синим пламенем, обжигая холодным огнём пальцы.
– Ой! – я отбросила этот факел прочь от себя, а подбежавший мужчина… Мой отец?.. Вклинился между мной и догорающим в воздухе посланием, а когда от листка остался лишь пепел и осыпался на пол, повернулся ко мне.
– Агния! – схватил за плечи, легонько встряхнул, заглянул в глаза. Я ощущала себя куклой. – Девочка моя.
Удивительно, но на моих руках ни пятен, ни ожогов…
– Пётр! – В дверях возникла женщина, сгибаясь чуть ли не вдвое, оттого что запыхалась. – Ч-что происходит? – взволнованно уставилась на меня, потом на него и на пепел на полу, глаза у неё расширились, и она взвизгнула:
– Что это?! Почему били часы?.. – и прижала ладони ко рту.
Мама!?
Не знаю, как я не брякнулась в обморок от двойного потрясения.
Ведь мои настоящие родители – мама и папа из собственного мира покинули его пять лет назад, в смысле…
«Отправились к праотцам», – мелькнуло в голове.
После продолжительной болезни…
А здесь они живые, здоровые и вполне цветущие.
Чувств я не лишилась, а вместо этого разрыдалась. Горькие слёзы радости исступлённо катились по щекам…
– Та-ак… – сердито протянул мой названный отец и заорал ещё громче:
– Пы-ых!
Теперь они поменялись ролями. Мама присела рядышком на кровать и утешала меня – гладила по волосам, обнимала, а папа расхаживал по комнате и пыхтел:
– Пых! Пых! Пых!
С ним всё в порядке? Как-то странно он себя ведёт… У меня даже слёзы высохли от недоумения.
– Пых! Мать твою аппликатурную, колючая голова! Где тебя лешие носят!
То есть это он звал какого-то?
Вскоре послышалось громкое шлёпанье, царапанье и пыхтение – всё вместе и в комнату вкатился… Ежик? Вернее, целый ежище! И распух… Подпрыгнул как игольчатый мячик и обернулся низеньким человечком с колючей шапочкой на макушке. Мир передо мной зашатался… Вот от такого я точно сознание потеряю и возможно дома очнусь, но... Упасть в обморок я всегда успею, а сейчас надо смотреть и запоминать.
– Кликали? – недовольно проворчала «колючая голова». – Туточки я… А поминать мою маменьку походя неразумно.
– А как же тебя ещё дозваться? – в тон ему возразил мужчина.
– Опосля попрошу без этого…
– Ладно, – пообещал папа и серьёзно продолжил. – Пых, ты боя часов не слышал?
– Как же-с, слыхал, не услышишь тута, у меня башка до сих пор гудит и звенит, что твоя сковородка, – ежик насупился и скрестил на груди ручонки.
– Быстрее вызывай инспектора кадавра!
Кадавра? А это что ещё за чудище такое? В моём воспалённом воображении промелькнули разом все медицинские термины и сведения из мифологии… Результат получился устрашающим.
– Живо!
– Горничных прислать?
– Нет! А то затопчут улики…
Матушка моя ахнула, испуганно перевела дух и покрепче прижала меня к груди. Я и вырываться не посмела.
– … Предполагаемое место преступления не трогать, пока кадавры всё не обыщут.
– О божечки! – воскликнула женщина-мама.
– Не поминай незримого всуе, Нежана! – рыкнул папа.
– Петя!
– Прости, дорогая, я сам не свой… Пых! Чего медлишь!? Топай и без полиции не возвращайся, твою задницу, раз уж маму нельзя.
Существо вновь обратилось в ежа и упыхало в неизвестном направлении.
Мужчина вновь обернулся к нам.
– Девочки мои дорогие… Нежа, – это он маме. – Нашей дочери угрожала опасность! Часы не просто так звучали… Впервые за столько лет.
– И что это значит? – мама так стиснула меня в объятьях, что мне с трудом удавалось дышать через раз.
– А то, что нашу доченьку пытались убить…
– Ох! – матушка выпустила меня и всплеснула руками, а я как раз успела вдохнуть, и снова прижала к себе и запричитала:
– Да что же это такое, Петенька, и как раз накануне такого события, такого счастья…
Я насторожилась.
Какого события? Чьего счастья? О чём она говорит?
– Милый, что же теперь делать-то?
– Не бойся, Нежа, – уверенно заявил он, выразительно жестикулируя. – Всё разрулим, следствие установит…
Прямо как мой настоящий папа сказал!
– А пока… В институт Аги сегодня не пойдёт.
Альтернативная я ещё и в институте учусь?
М-мм, институт… В другом моём мире так почти уже никто не говорит. Университеты, колледжи, техникумы… И даже в фэнтезийных книжках в основном академии.
Ну институт, так институт.
А какой!?
– Аги, чего молчишь? – папа внимательно меня разглядывал.
А как должна реагировать подлинная Агния?
– Эээ… папа… я…
– Так может хоть объяснишь теперь, что это за бумажка была? – отец махнул ладонью на кучку пепла.
Странно, что они до сих пор не заметили конверт… Я тут же увидела его лежащим у ножки кровати, а нож наверняка отскочил под кровать…
– По-хорошему, надо бы тебя неделю никуда не выпускать и охрану приставить.
Почему-то мне это страшно не понравилось. Хотя понимаю, я же теперь в опасности.
– Чего ты пристал к ребёнку!? – неожиданно взвилась на мою защиту матушка. – Девочка такое пережила… Боже! Пусть в себя придёт. Агни, маленькая моя, сегодня ты дома, а завтра посмотрим. Ладно?
Я только и смогла, что кивнуть.
– Пришлю сюда домовика, чтобы постерёг у двери, и ничего тут не трогайте, – с этими словами папа-Пётр задумчиво почесал гладковыбритый подбородок и вышел, бормоча себе под нос:
– И заклинание защитное бы на окно наложить…
Куда я попала?!
– Солнышко моё, – мама ласково потрепала меня по щеке и улыбнулась. – Уверена, всё обойдётся и наладится. Думай лучше о своём прекрасном будущем. Уж там-то ты всяко окажешься под защитой, как сыр в масле… А сейчас… Умывайся, одевайся и приходи в столовую.
Ой, ты ж! Я всё ещё в сорочке…
– Распоряжусь, чтоб приготовили вкусненького, – добавила мама и тоже вышла.
Меня наконец оставили одну, и я получила возможность оценить ситуацию и спокойно поразмыслить над своим положением.
Прода от 16.10.2025, 13:11
***
Но спокойно не получалось.
Перво-наперво, я подошла к окну и с трепетом выглянула наружу… Как и ожидалось, дом стоял на том самом проспекте, где тротуары убегали в перспективу, живописно обрамлённые розовыми соцветиями, распускающимися на ветвях низкорослых деревьев… Здания, так похожие на высотки из моего мира, смотрелись гораздо эффектнее. И окон в них было больше, и света, и красок… Вообще, цвета этого мира выглядели намного ярче и насыщеннее, чем там, где я родилась. И небо синее-синее, и облака ослепительно белые, и… По мостовой вдоль бордюра звеня прокатился трамвай. Мимо проносились вполне обычные автомобили… Но это зрелище меня почему-то заворожило…
Я прижалась щекой к стеклу и выхватила взглядом очертания заснеженной горы… И ажурные перила. Ого! Под окном прилепился балкон. Маленький, но уютный, с цветочными кадками, чайным столиком и плетёным креслом с подушечками… Они тут что, повсюду? У меня в комнате не просто широкое окно во всю стену, как я подумала вначале, а выход на балкон. За шторой тотчас обнаружилась прозрачная дверь, закрытая на щеколду. Я еле поборола искушение выскочить туда немедленно и обозреть окрестности. Но рассудив здраво, побоялась, что сквозняк развеет пепел по всей комнате и с сожалением отошла от окна.
Главное, не трогать улики. По этой же причине, не стала искать упавший нож. Объясню следователю всё как есть. Я же видела…
Кадавр! Сюда скоро явится какой-то кадавр и мне совершенно не хотелось с ним встречаться, учитывая обстоятельства. Вдруг он копнёт поглубже и выяснит, что я никакая не Агния… Вернее, как раз Агния, но не та. И в любом случае, чтобы увереннее себя вести, нужно сперва одеться, и не в домашний халат, и причесаться, и…
И заодно подумать. И разобраться в случившемся. Буду вести собственное расследование.
Итак… Где тут ванная?
Санузел – совмещённый я отыскала быстро. Это оказалась довольно просторная комната, смежная с моей спальней. Вот так роскошь! Не то что дома… Если тут конечно не гостиница… Но что-то мне подсказывало, что местная Агния родилась с золотой ложкой во рту…
