Золотая чаша Колоксая
Полуденное солнце как будто нехотя показалось из-за облаков и осветило зелёную долину, отражаясь в излучистой реке. Тотчас по кустам да веткам заскакали солнечные зайчики, а густые облака понеслись дальше, таща за собой свои тени. Те, играючи, прятали то каменистые пустоши, то заросли можжевельника, и на одну долгую минуту накрыли город Снавич. В ответ недовольный ветер взметнул стайку птиц с кривого дерева за защитным рвом, и тени, словно опомнившись, торопливо побежали дальше. Белые стены вновь осветило солнце, любуясь славным городом.
Из-за близкого соседства с горами окрестные земли были холмистые, с колючими непроходимыми зарослями, крутыми оврагами, которые даже звери обходили стороной. И посреди этого неприветливого и сурового предгорья раскинулась небольшая равнина, на которой стоял белокаменный город. К нему ручейками стекались извилистые дороги с разных сторон света. Рад был гостям великий Снавич - сердце Тарсии, княжества на границе высоких Харабатских гор. Они, подобно стражам, заслоняли земли, прозванные Черногорьем, хотя от тех самых Чёрных гор ныне остались одни валуны, поросшие мхом.
Несмотря на почтенный возраст, в Снавиче были добротные, довольно широкие улицы, новый акведук и стража, надзирающая за местными бродягами и юродивыми. Городской караул регулярно обходил улицы, следя за тем, чтобы всякий сброд не приближался к богатым домам и, самое главное, к княжескому дворцу. Вся неприглядная жизнь с громкими разборками, руганью и потасовками оставалась в нижнем городе. Там было раздолье для мелких торгашей, перекупщиков и нечистых на руку горожан. Низкие, обшарпанные хибарки ютились рядом с двухэтажными домиками ремесленников, где нижняя часть отводилась под мастерскую и торговую лавку.
Чем ближе был княжеский дворец, тем тише и чище становилось вокруг. Дома и ограды белели и росли вверх. Менялся и встречный люд: тут ни у кого не было затравленных взглядов или бегающих хитрых глазок, подмечающих, что где плохо лежит. А грязные бедные одёжки сменили дорогие кафтаны да расшитые серебряными нитями платья. Не было слышно ругани и брани. Только негромкие окрики знакомых да едва различимый звон мечей - не иначе княжеская дружина разминалась.
Сам дворец размещался правее центральной площади, так чтобы князь в любое время мог выйти к собравшемуся народу. Высокие стены смотрелись пугающе и обнадёживающе одновременно. Каждый житель Снавича понимал: в обычный день ему туда хода нет, но случись беда – эти стены защитят. Группы людей то и дело перемещались из дворца в город и обратно под неусыпным оком стражей. Дворцовые ворота были приопущены, готовые в любой момент преградить путь нежеланным гостям. Случайным прохожим была видна лишь часть двора, пустая и тихая. Но так только казалось. Жизнь в княжеских палатах шла своим обычным чередом. Суетилась челядь, бегали туда-сюда служанки, наводя порядок в покоях, важно прохаживался стольник, следя за их работой, а в переходах неподвижно замерли стражники. Это каждодневная суета с привычными разговорами и звуками умиротворяла и успокаивала.
Мало кто знал, что совсем рядом идёт другая, невидимая жизнь и принимаются решения, судьбоносные не для одного княжества. Потайных ходов во дворце было немного, и спрятаны они были надёжно. Два тёмных силуэта не шли - бесшумно скользили по каменным плитам. Только тихо потрескивали факелы, освещающие длинный, узкий коридор с низким сводом. Безмолвие оказалось временным. Мужчина в длинном плаще бросал резкие, отрывистые фразы, изредка повышая голос, скорее от напряжения, чем от желания в чём-то убедить спутника.
- …Я не упущу такую возможность, Ставр. Яронега станет женой маг'ярского княжича, и он, а потом мой внук займут тарский княжий стол. Больше никакая гаравайская собака не посмеет тявкнуть в нашу сторону. Всё по закону!
Тот, кого назвали Ставром, благоразумно молчал, поглядывая себе под ноги. Тарского князя Земислава перебивать было не просто невежливо, а ещё и опасно. Попадёшь под горячую руку – пожалеешь. Доказывай потом, что пришёл с добрыми помыслами!.. Взрывной нрав государя был хорошо известен его людям, в том числе и Ставру. Поэтому сейчас он терпеливо ждал, пока Земислав выговориться и спустит гнев. К тому же советник был согласен с услышанным.
- Поганые гаравайцы не получат ни одного, даже заброшенного рудника! – князь зло фыркнул и замолчал.
Дальше мужчины шли молча. И непонятно, то ли обдумывали предстоящее сватовство княжны, то ли вспоминали допрос, с которого возвращались этим подземным ходом. Если бы в княжеский острог попал обычный лазутчик, Земислав вряд ли заинтересовался бы им, но сегодня в пыточной был убийца, подосланный к юной княжне Яронеге. Возможно, это и стало причиной такого взволнованного состояния князя и подтолкнуло его к принятию окончательного решения.
Наконец казавшийся бесконечным коридор упёрся в серую каменную стену. Земислав уверенным движением нащупал скрытый рычаг и открыл потайную дверь. Мужчины вошли в небольшой покой, служивший князю местом для особых бесед, не предназначенных для лишних ушей. Кроме княжеского советника да пары близких друзей, здесь больше никто не бывал. Сам покой был обставлен просто: дубовый стол, на котором лежала карта всего Черногорья, да несколько стульев. Земислав сел на один из них и раздражённо махнул рукой, когда советник замер в нескольких шагах от него.
- Садись рядом, Ставр, - он недовольно поморщился. – Не думал, что доживу до такого. В своём доме я должен шептаться, как бабка, чтобы меня, не ровен час, не подслушали!
Советник хорошо знал, что государь имеет в виду. Последние несколько лет княжеству пришлось нелегко. Неурожаи и, как следствие, голод ослабили и без того не процветающую Тарсию. От наводнения, обрушившегося на южные границы, пострадали портовые города. И теперь заморские купцы выбирали торговый путь по реке Славуте через восточную соседку Гетаю, платя ввозную пошлину в чужую казну. Остался только один надёжный источник доходов – самоцветы, добываемые в рудниках Харабатских гор. Именно из-за этих рудников Тарсия не первое десятилетие враждовала со своей южной соседкой – княжеством Гаравия. Последние шестьдесят лет рудники принадлежали тарсам, но гаравайский князь Фейн только ждал удобного повода, чтобы отобрать или, как он считал, «вернуть утраченное». Земислав был стар и, по слухам, болен, держался на княжеском столе скорее из упрямства и благодаря военной выправке. По стране поползли слухи и разговоры о преемнике, внося дополнительную смуту. Так случилось, что сыновей у Земислава не было. Его гордость и надежду – первенца Мирослава – убили двадцать лет назад в жестокой битве. Вынужденная вторая женитьба, словно в насмешку, подарила князю дочь, а спустя несколько дней он стал вдовцом. Наплевав на все уговоры и доводы, Земислав не стал больше испытывать судьбу, решив передать княжество внукам. Яронеге только-только исполнилось шестнадцать лет. Пришла пора ждать сватов. По тарским законам женщина не могла принять княжий стол, а вот её муж - да.
Войны не хотели не только в Тарсии, но и во всём Черногорье. Многие побаивались крепнущей Гаравии и жаждущего власти князя Фейна. Боялись, что вслед за павшей Тарсией (а большинство соседей не сомневалось, что Земислав не выстоит в этой войне) Фейн под победным стягом двинется на север. Тайные службы кипели от сообщений о встречах послов и князей. Ходили слухи, что даже альвийский (в те времена альвами называли эльфов – Прим. авт.) владыка обеспокоен ситуацией на юге, о чём поведал на встрече с маг’ярским князем Светигоем. Черногорье замерло в тревожном ожидании. Кто пошлёт сватов к тарской княжне? Кого выберет князь Земислав в зятья, а значит и будущим правителем Тарсии? Ныне все взоры обратились на княжеский дворец в Снавиче.
Ставр отвлёкся от своих мыслей и посмотрел на князя. Земислав прикрыл глаза и тоже о чём-то размышлял. Почувствовав взгляд советника, он сказал:
- Я, признаться, даже не ожидал такой удачи. Я доверяю маг’ярскому князю насколько вообще можно доверять соседу. И сын его - Честимир - мне нравится. Хороший княжич: обучен толково, не выпестован няньками. И гаравайские собаки против Маг’яра не попрут.
- Что же тебя тревожит, государь?
- А то ты не знаешь? – Земислав раздражённо глянул на советника. – Или думал, мне не донесут о наёмнике, подосланном, чтобы убить, когда буду говорить с городским советом?
Ставр, старый дружинник, прошедший с князем бок о бок не одну битву, спокойно выдержал ледяной взгляд:
- Так всё уже было улажено. Чего тебя тревожить почём зря?
Земислав в сердцах ударил по столу руками:
- Сукин ты сын!.. Ладно, чего уж… Я не за себя боюсь, Ставр. Слава богам, я пожил на этом свете, - князь оперся на спинку стула, потирая плечо. – За княжну боюсь. Не будет Яронеги – не будет законного наследника на тарский княжий стол. А меня потом отправить в Навь – легче лёгкого.
- У княжны лучшие гридни, мною проверенные, - заверил Ставр.
- Знаю, - князь внимательно посмотрел на советника. - Борича к ней приставил?.. Это хорошо. Дворец неприступен и гридни лучшие. Здесь, в Снавиче, моя дочь в безопасности.
И Ставр понял:
- Государь, ты боишься, что случится беда по дороге в Маг’яр?
- Фейну выгодно, чтобы Яронега не доехала до жениха. Тем более твои лазутчики доложили, что побратима гаравайского князя нет уже вторую седмицу. Нутром чую – не к добру. Этот хитрый лис Гунари где-то здесь… рядом. Вынюхивает, выглядывает. Он слишком умён, чтобы сунуться во дворец, а вот ближе к рубежам, да прикинувшись разбойником…
Князь Земислав отвернулся. Тяжело было сознавать, что тарские земли теперь считались самыми опасными в Черногорье. И чем дальше от столицы, тем смелее становился разбойный люд. Ставр всё понял и потёр колени:
- Я подберу лучших дружинников для свадебного поезда княжны.
Князь согласно кивнул:
- Добро!.. Но мне этого мало. И я кое-что придумал.
- Говори, государь, - советник понизил голос до шёпота. – Волос твой хоть и побелел, да разум по-прежнему остр, как мирквидский клинок.
Земислав насмешливо глянул на Ставра, однако никак не прокомментировал эту лесть. Державные мужи склонились друг к другу, едва слышно перешёптываясь.
- Мы отправим в Маг’яр два свадебных поезда. Один – по всем законам и со всеми почестями, с хорошими дружинниками… Только Яронеги там не будет. Будет девка Милуша, она шибко схожа с княжной.
- Яронега поедет в другом поезде?
- Да. С твоими лучшими гриднями.
- И как ты их подменишь, государь?
- А это ты, мой друг, должен придумать, как отправить из Снавича второй свадебный поезд, чтобы ни одна живая душа не узнала, кто в нём едет на самом деле, – Земислав усмехнулся, заметив непривычную растерянность на лице советника. – Думай, Ставр. Времени мало. В заревне (август – Прим. авт.) прибудут сваты от Честимира.
Тот машинально кивнул, а князь выпрямился и махнул рукой.
- Ступай!
Едва за советником закрылась дверь, его плечи устало поникли. Тарский князь ссутулился и, уже не таясь, облокотился на стол, спрятал лицо в широких морщинистых ладонях. Накатила непомерная усталость, когда больше всего хотелось закрыть глаза и не видеть никого. Какое-то время мужчина сидел, не шевелясь, обдумывая державные дела и понимая, что его дни в Яви заканчиваются. Но Земислав собирался прожить их с толком.
Прошло две седмицы. В Снавиче ничего не изменилось, всё шло своим привычным чередом, разве что быстрее и громче по сравнению с неспешной жизнью в весях. В этот день, как и в другие, по улицам сновали бойкие торговцы нехитрой снедью, степенно прогуливались горожане постарше. Молодёжи почти не было. Но солнце только коснулось горизонта, парни с девицами готовились к весёлым вечоркам, песням да влюблённым переглядкам. По одной из улиц проехал всадник, судя по богатому красному плащу и высокомерному взгляду, кто-то из местной знати. Вспугнутый им, противно мяукнул приблудный кот и тут же сиганул в подворотню, а за ним с тихим рыком бросился неизвестно откуда выскочивший рыжий пёс. Чуть впереди дружно прошагала городская стража, подозрительно поглядывая на встречный люд. Одним словом, шёл самый обычный день. Ничего не предвещало перемен… пока.
Княжеский советник Ставр подъехал к высокому забору, окружавшему богатый дом одного из тарских вельмож. Привратник, узнав важного гостя, распахнул ворота и низко поклонился. Мужчина спешился, передал ему поводья и огляделся. Узкие губы тронула улыбка, из глаз ненадолго исчезла стынь. Раньше Ставр часто бывал в этом доме и сейчас порадовался, что здесь сохранился прежний порядок. Всё было досмотрено, начиная с ровных дорожек, зелени кустов и заканчивая домом, белевшим среди деревьев.
Должно быть, хозяина уже предупредили о позднем госте: в дверях показался молодой мужчина с открытой улыбкой. Одет просто, но видно, что рубаха и штаны дорогие, пошиты мастером. Чёрные, как вороново крыло, волосы касались плеч, худое лицо украшала небольшая борода. И взгляд – прямой, умный, дерзкий, что так ценил Ставр. Княжеский советник распахнул руки.
- Рад ли видеть меня, Радомир?
- Дядька Ставр! – хозяин дома обнял гостя. – Вот уж не ожидал!
Советник не без гордости смотрел на мужчину, узнавая в его чертах своего боевого товарища Володара. Тот же высокий рост и некоторая худощавость. Но старый дружинник хорошо помнил, как она обманчива и сколько глупцов полегло, наивно принимая Володара за слабака. А ещё порода… Она чувствовалась за версту. В осанке, в развороте плеч, во взгляде. Такого хоть в поле с сохой поставь – всё равно каждый поймёт, что перед ним человек благородных кровей. Истинный тарс: смуглое лицо с высокими скулами, тонкий нос, чёрные волосы и брови. Вот только глаза чужие: не карие, а ярко-синие… не Володара. Цвет глаз достался Радомиру от матери-чужестранки, как и способность к ворожбе. Ставр помнил день, когда у семилетнего мальчика случился первый, ещё неконтролируемый всплеск магии. В растерянности были все: и родители, и Радомир, и случайно оказавшийся в гостях советник. Когда, уже будучи пятнадцатилетним, отрок решил учиться у волхвов, отец не стал спорить, хотя обучение длилось без малого двадцать лет. Володар даже начал хлопотать за место княжеского волхва для сына. Но в один день всё рухнуло…
Ставр отогнал дурные мысли, хорошо зная, как остро Радомир реагирует на упоминание об отце.
- Приглашай тогда в дом! Давненько я тут не был… Хозяйку ещё не привёл?
- Нет, - Володарович усмехнулся.
- Чего так? Чай не молодеешь.
- Да всё как-то не досуг. Дел много.
Советник приблизительно знал, о каких делах говорит Радомир. Что ж, и об этом им сегодня предстоит потолковать. Ставр позволил усадить себя за стол, но к еде почти не притронулся. Съел ровно столько, сколько требовали правила приличия, чтобы не обидеть хозяев. Радомир тоже мало ел, догадываясь, что дядька зашёл не потому, что соскучился, и после трапезы пригласил гостя отдохнуть в сад.
Летний зной уже спал, на улице царила прохлада. Мужчины прошлись по дорожке и остановились у небольшого фонтана. Чистая вода наполняла выложенную мозаикой чашу, а струйки весёлым журчанием пугали маленьких рыбок. Володарович едва сдержал самодовольную ухмылку, наблюдая, с каким интересом советник рассматривает заморскую диковину.
Глава 1
Полуденное солнце как будто нехотя показалось из-за облаков и осветило зелёную долину, отражаясь в излучистой реке. Тотчас по кустам да веткам заскакали солнечные зайчики, а густые облака понеслись дальше, таща за собой свои тени. Те, играючи, прятали то каменистые пустоши, то заросли можжевельника, и на одну долгую минуту накрыли город Снавич. В ответ недовольный ветер взметнул стайку птиц с кривого дерева за защитным рвом, и тени, словно опомнившись, торопливо побежали дальше. Белые стены вновь осветило солнце, любуясь славным городом.
Из-за близкого соседства с горами окрестные земли были холмистые, с колючими непроходимыми зарослями, крутыми оврагами, которые даже звери обходили стороной. И посреди этого неприветливого и сурового предгорья раскинулась небольшая равнина, на которой стоял белокаменный город. К нему ручейками стекались извилистые дороги с разных сторон света. Рад был гостям великий Снавич - сердце Тарсии, княжества на границе высоких Харабатских гор. Они, подобно стражам, заслоняли земли, прозванные Черногорьем, хотя от тех самых Чёрных гор ныне остались одни валуны, поросшие мхом.
Несмотря на почтенный возраст, в Снавиче были добротные, довольно широкие улицы, новый акведук и стража, надзирающая за местными бродягами и юродивыми. Городской караул регулярно обходил улицы, следя за тем, чтобы всякий сброд не приближался к богатым домам и, самое главное, к княжескому дворцу. Вся неприглядная жизнь с громкими разборками, руганью и потасовками оставалась в нижнем городе. Там было раздолье для мелких торгашей, перекупщиков и нечистых на руку горожан. Низкие, обшарпанные хибарки ютились рядом с двухэтажными домиками ремесленников, где нижняя часть отводилась под мастерскую и торговую лавку.
Чем ближе был княжеский дворец, тем тише и чище становилось вокруг. Дома и ограды белели и росли вверх. Менялся и встречный люд: тут ни у кого не было затравленных взглядов или бегающих хитрых глазок, подмечающих, что где плохо лежит. А грязные бедные одёжки сменили дорогие кафтаны да расшитые серебряными нитями платья. Не было слышно ругани и брани. Только негромкие окрики знакомых да едва различимый звон мечей - не иначе княжеская дружина разминалась.
Сам дворец размещался правее центральной площади, так чтобы князь в любое время мог выйти к собравшемуся народу. Высокие стены смотрелись пугающе и обнадёживающе одновременно. Каждый житель Снавича понимал: в обычный день ему туда хода нет, но случись беда – эти стены защитят. Группы людей то и дело перемещались из дворца в город и обратно под неусыпным оком стражей. Дворцовые ворота были приопущены, готовые в любой момент преградить путь нежеланным гостям. Случайным прохожим была видна лишь часть двора, пустая и тихая. Но так только казалось. Жизнь в княжеских палатах шла своим обычным чередом. Суетилась челядь, бегали туда-сюда служанки, наводя порядок в покоях, важно прохаживался стольник, следя за их работой, а в переходах неподвижно замерли стражники. Это каждодневная суета с привычными разговорами и звуками умиротворяла и успокаивала.
Мало кто знал, что совсем рядом идёт другая, невидимая жизнь и принимаются решения, судьбоносные не для одного княжества. Потайных ходов во дворце было немного, и спрятаны они были надёжно. Два тёмных силуэта не шли - бесшумно скользили по каменным плитам. Только тихо потрескивали факелы, освещающие длинный, узкий коридор с низким сводом. Безмолвие оказалось временным. Мужчина в длинном плаще бросал резкие, отрывистые фразы, изредка повышая голос, скорее от напряжения, чем от желания в чём-то убедить спутника.
- …Я не упущу такую возможность, Ставр. Яронега станет женой маг'ярского княжича, и он, а потом мой внук займут тарский княжий стол. Больше никакая гаравайская собака не посмеет тявкнуть в нашу сторону. Всё по закону!
Тот, кого назвали Ставром, благоразумно молчал, поглядывая себе под ноги. Тарского князя Земислава перебивать было не просто невежливо, а ещё и опасно. Попадёшь под горячую руку – пожалеешь. Доказывай потом, что пришёл с добрыми помыслами!.. Взрывной нрав государя был хорошо известен его людям, в том числе и Ставру. Поэтому сейчас он терпеливо ждал, пока Земислав выговориться и спустит гнев. К тому же советник был согласен с услышанным.
- Поганые гаравайцы не получат ни одного, даже заброшенного рудника! – князь зло фыркнул и замолчал.
Дальше мужчины шли молча. И непонятно, то ли обдумывали предстоящее сватовство княжны, то ли вспоминали допрос, с которого возвращались этим подземным ходом. Если бы в княжеский острог попал обычный лазутчик, Земислав вряд ли заинтересовался бы им, но сегодня в пыточной был убийца, подосланный к юной княжне Яронеге. Возможно, это и стало причиной такого взволнованного состояния князя и подтолкнуло его к принятию окончательного решения.
Наконец казавшийся бесконечным коридор упёрся в серую каменную стену. Земислав уверенным движением нащупал скрытый рычаг и открыл потайную дверь. Мужчины вошли в небольшой покой, служивший князю местом для особых бесед, не предназначенных для лишних ушей. Кроме княжеского советника да пары близких друзей, здесь больше никто не бывал. Сам покой был обставлен просто: дубовый стол, на котором лежала карта всего Черногорья, да несколько стульев. Земислав сел на один из них и раздражённо махнул рукой, когда советник замер в нескольких шагах от него.
- Садись рядом, Ставр, - он недовольно поморщился. – Не думал, что доживу до такого. В своём доме я должен шептаться, как бабка, чтобы меня, не ровен час, не подслушали!
Советник хорошо знал, что государь имеет в виду. Последние несколько лет княжеству пришлось нелегко. Неурожаи и, как следствие, голод ослабили и без того не процветающую Тарсию. От наводнения, обрушившегося на южные границы, пострадали портовые города. И теперь заморские купцы выбирали торговый путь по реке Славуте через восточную соседку Гетаю, платя ввозную пошлину в чужую казну. Остался только один надёжный источник доходов – самоцветы, добываемые в рудниках Харабатских гор. Именно из-за этих рудников Тарсия не первое десятилетие враждовала со своей южной соседкой – княжеством Гаравия. Последние шестьдесят лет рудники принадлежали тарсам, но гаравайский князь Фейн только ждал удобного повода, чтобы отобрать или, как он считал, «вернуть утраченное». Земислав был стар и, по слухам, болен, держался на княжеском столе скорее из упрямства и благодаря военной выправке. По стране поползли слухи и разговоры о преемнике, внося дополнительную смуту. Так случилось, что сыновей у Земислава не было. Его гордость и надежду – первенца Мирослава – убили двадцать лет назад в жестокой битве. Вынужденная вторая женитьба, словно в насмешку, подарила князю дочь, а спустя несколько дней он стал вдовцом. Наплевав на все уговоры и доводы, Земислав не стал больше испытывать судьбу, решив передать княжество внукам. Яронеге только-только исполнилось шестнадцать лет. Пришла пора ждать сватов. По тарским законам женщина не могла принять княжий стол, а вот её муж - да.
Войны не хотели не только в Тарсии, но и во всём Черногорье. Многие побаивались крепнущей Гаравии и жаждущего власти князя Фейна. Боялись, что вслед за павшей Тарсией (а большинство соседей не сомневалось, что Земислав не выстоит в этой войне) Фейн под победным стягом двинется на север. Тайные службы кипели от сообщений о встречах послов и князей. Ходили слухи, что даже альвийский (в те времена альвами называли эльфов – Прим. авт.) владыка обеспокоен ситуацией на юге, о чём поведал на встрече с маг’ярским князем Светигоем. Черногорье замерло в тревожном ожидании. Кто пошлёт сватов к тарской княжне? Кого выберет князь Земислав в зятья, а значит и будущим правителем Тарсии? Ныне все взоры обратились на княжеский дворец в Снавиче.
Ставр отвлёкся от своих мыслей и посмотрел на князя. Земислав прикрыл глаза и тоже о чём-то размышлял. Почувствовав взгляд советника, он сказал:
- Я, признаться, даже не ожидал такой удачи. Я доверяю маг’ярскому князю насколько вообще можно доверять соседу. И сын его - Честимир - мне нравится. Хороший княжич: обучен толково, не выпестован няньками. И гаравайские собаки против Маг’яра не попрут.
- Что же тебя тревожит, государь?
- А то ты не знаешь? – Земислав раздражённо глянул на советника. – Или думал, мне не донесут о наёмнике, подосланном, чтобы убить, когда буду говорить с городским советом?
Ставр, старый дружинник, прошедший с князем бок о бок не одну битву, спокойно выдержал ледяной взгляд:
- Так всё уже было улажено. Чего тебя тревожить почём зря?
Земислав в сердцах ударил по столу руками:
- Сукин ты сын!.. Ладно, чего уж… Я не за себя боюсь, Ставр. Слава богам, я пожил на этом свете, - князь оперся на спинку стула, потирая плечо. – За княжну боюсь. Не будет Яронеги – не будет законного наследника на тарский княжий стол. А меня потом отправить в Навь – легче лёгкого.
- У княжны лучшие гридни, мною проверенные, - заверил Ставр.
- Знаю, - князь внимательно посмотрел на советника. - Борича к ней приставил?.. Это хорошо. Дворец неприступен и гридни лучшие. Здесь, в Снавиче, моя дочь в безопасности.
И Ставр понял:
- Государь, ты боишься, что случится беда по дороге в Маг’яр?
- Фейну выгодно, чтобы Яронега не доехала до жениха. Тем более твои лазутчики доложили, что побратима гаравайского князя нет уже вторую седмицу. Нутром чую – не к добру. Этот хитрый лис Гунари где-то здесь… рядом. Вынюхивает, выглядывает. Он слишком умён, чтобы сунуться во дворец, а вот ближе к рубежам, да прикинувшись разбойником…
Князь Земислав отвернулся. Тяжело было сознавать, что тарские земли теперь считались самыми опасными в Черногорье. И чем дальше от столицы, тем смелее становился разбойный люд. Ставр всё понял и потёр колени:
- Я подберу лучших дружинников для свадебного поезда княжны.
Князь согласно кивнул:
- Добро!.. Но мне этого мало. И я кое-что придумал.
- Говори, государь, - советник понизил голос до шёпота. – Волос твой хоть и побелел, да разум по-прежнему остр, как мирквидский клинок.
Земислав насмешливо глянул на Ставра, однако никак не прокомментировал эту лесть. Державные мужи склонились друг к другу, едва слышно перешёптываясь.
- Мы отправим в Маг’яр два свадебных поезда. Один – по всем законам и со всеми почестями, с хорошими дружинниками… Только Яронеги там не будет. Будет девка Милуша, она шибко схожа с княжной.
- Яронега поедет в другом поезде?
- Да. С твоими лучшими гриднями.
- И как ты их подменишь, государь?
- А это ты, мой друг, должен придумать, как отправить из Снавича второй свадебный поезд, чтобы ни одна живая душа не узнала, кто в нём едет на самом деле, – Земислав усмехнулся, заметив непривычную растерянность на лице советника. – Думай, Ставр. Времени мало. В заревне (август – Прим. авт.) прибудут сваты от Честимира.
Тот машинально кивнул, а князь выпрямился и махнул рукой.
- Ступай!
Едва за советником закрылась дверь, его плечи устало поникли. Тарский князь ссутулился и, уже не таясь, облокотился на стол, спрятал лицо в широких морщинистых ладонях. Накатила непомерная усталость, когда больше всего хотелось закрыть глаза и не видеть никого. Какое-то время мужчина сидел, не шевелясь, обдумывая державные дела и понимая, что его дни в Яви заканчиваются. Но Земислав собирался прожить их с толком.
Глава 2
Прошло две седмицы. В Снавиче ничего не изменилось, всё шло своим привычным чередом, разве что быстрее и громче по сравнению с неспешной жизнью в весях. В этот день, как и в другие, по улицам сновали бойкие торговцы нехитрой снедью, степенно прогуливались горожане постарше. Молодёжи почти не было. Но солнце только коснулось горизонта, парни с девицами готовились к весёлым вечоркам, песням да влюблённым переглядкам. По одной из улиц проехал всадник, судя по богатому красному плащу и высокомерному взгляду, кто-то из местной знати. Вспугнутый им, противно мяукнул приблудный кот и тут же сиганул в подворотню, а за ним с тихим рыком бросился неизвестно откуда выскочивший рыжий пёс. Чуть впереди дружно прошагала городская стража, подозрительно поглядывая на встречный люд. Одним словом, шёл самый обычный день. Ничего не предвещало перемен… пока.
Княжеский советник Ставр подъехал к высокому забору, окружавшему богатый дом одного из тарских вельмож. Привратник, узнав важного гостя, распахнул ворота и низко поклонился. Мужчина спешился, передал ему поводья и огляделся. Узкие губы тронула улыбка, из глаз ненадолго исчезла стынь. Раньше Ставр часто бывал в этом доме и сейчас порадовался, что здесь сохранился прежний порядок. Всё было досмотрено, начиная с ровных дорожек, зелени кустов и заканчивая домом, белевшим среди деревьев.
Должно быть, хозяина уже предупредили о позднем госте: в дверях показался молодой мужчина с открытой улыбкой. Одет просто, но видно, что рубаха и штаны дорогие, пошиты мастером. Чёрные, как вороново крыло, волосы касались плеч, худое лицо украшала небольшая борода. И взгляд – прямой, умный, дерзкий, что так ценил Ставр. Княжеский советник распахнул руки.
- Рад ли видеть меня, Радомир?
- Дядька Ставр! – хозяин дома обнял гостя. – Вот уж не ожидал!
Советник не без гордости смотрел на мужчину, узнавая в его чертах своего боевого товарища Володара. Тот же высокий рост и некоторая худощавость. Но старый дружинник хорошо помнил, как она обманчива и сколько глупцов полегло, наивно принимая Володара за слабака. А ещё порода… Она чувствовалась за версту. В осанке, в развороте плеч, во взгляде. Такого хоть в поле с сохой поставь – всё равно каждый поймёт, что перед ним человек благородных кровей. Истинный тарс: смуглое лицо с высокими скулами, тонкий нос, чёрные волосы и брови. Вот только глаза чужие: не карие, а ярко-синие… не Володара. Цвет глаз достался Радомиру от матери-чужестранки, как и способность к ворожбе. Ставр помнил день, когда у семилетнего мальчика случился первый, ещё неконтролируемый всплеск магии. В растерянности были все: и родители, и Радомир, и случайно оказавшийся в гостях советник. Когда, уже будучи пятнадцатилетним, отрок решил учиться у волхвов, отец не стал спорить, хотя обучение длилось без малого двадцать лет. Володар даже начал хлопотать за место княжеского волхва для сына. Но в один день всё рухнуло…
Ставр отогнал дурные мысли, хорошо зная, как остро Радомир реагирует на упоминание об отце.
- Приглашай тогда в дом! Давненько я тут не был… Хозяйку ещё не привёл?
- Нет, - Володарович усмехнулся.
- Чего так? Чай не молодеешь.
- Да всё как-то не досуг. Дел много.
Советник приблизительно знал, о каких делах говорит Радомир. Что ж, и об этом им сегодня предстоит потолковать. Ставр позволил усадить себя за стол, но к еде почти не притронулся. Съел ровно столько, сколько требовали правила приличия, чтобы не обидеть хозяев. Радомир тоже мало ел, догадываясь, что дядька зашёл не потому, что соскучился, и после трапезы пригласил гостя отдохнуть в сад.
Летний зной уже спал, на улице царила прохлада. Мужчины прошлись по дорожке и остановились у небольшого фонтана. Чистая вода наполняла выложенную мозаикой чашу, а струйки весёлым журчанием пугали маленьких рыбок. Володарович едва сдержал самодовольную ухмылку, наблюдая, с каким интересом советник рассматривает заморскую диковину.
