Все в прошлом, не хочу и все равно вспоминаю.
Здесь все началось и закончилось, сделав петлю. Эта улица с желтыми пятнами фонарей впитала нашу историю. Для всех остальных она все та же улица, как всегда. Невысокие дома послевоенной постройки, деревья выше крыш, забор детского сада. Ничего не изменилось и люди все также спешат по ней по своим делам. Но для меня она другая не такая как тогда, когда все начиналось. Какая-то неразрешимая загадка. Она теперь кажется выжженными руинами, оставшимися после ожесточенных военных действий, темно, дым застилает небо и свет, покореженные фонарные столбы с разбитыми лампами. И ветер гонит мусор, шелестя в тишине пустыми консервными банками по растрескавшемуся тротуару.
Хотя другие скажут, что я не в себе. Дома все целы и светит теплое весеннее солнце, никакой разрухи, наоборот, только что сделали ремонт проезжей части. Свеженький асфальт радует водителей гладкой поверхностью. Но я сейчас вижу на ней только сумрак и разруху.
Они оба были чуть-чуть сумасшедшие и совсем разные.
Она хрупкая невысокого роста, веселая, воздушная, но робкая и стеснительная в компании, с наивными светящимися зелеными глазами и рыжеватыми волосами, симпатичная. Он высокий, крепкий, светловолосый, но далеко не красавец, немного мрачный и резкий, но в любой компании как рыба в воде, уверенный в себе, с хорошим юмором.
Она студентка факультета прикладной математики, вечно в студенческой жизни, олимпиадах, зачетах и экзаменах. Он окончил только школу, дальше не получилось - пошел работать. Она совсем непрактичная, без гроша в кармане, пошла подработать, как и многие студенты, чтобы сколотить немного на поездку с друзьями на юг. Он уже давно неплохо зарабатывал. Там на подработке и познакомились.
Он влюбился первым. Она долго присматривалась не торопилась. Когда вернулась с юга с компанией друзей, в которой был ее очередной ухажер, он ждал ее на перроне. Просто подошел взял в свою большую ладонь ее маленькую руку, закинул на плечо ее рюкзак, попрощался со всеми и увел. И она пошла, помахав своему удивленному ухажеру свободной рукой.
Ей понравился его запах с первого прикосновения и его вкус с первого поцелуя.
В то время их улица была залита солнцем. Даже когда шел дождь промозглым октябрем, им было тепло и солнечно под общим зонтом, и они смеялись над тем, что под зонтом теплее.
Их отношения бурно развивались. Он настоял, чтобы она переехала к нему в его отдельную квартиру. Через два года, после того, как она закончила институт, они поженились.
Потом на их улице был шторм, срывающий крыши домов и поваливший деревья. От столкновения теплого и холодного воздуха в августе грохотала ужасная гроза. В тот год родилась их дочь, их маленький ураган, никогда не сидящий на месте. Умненькая, светловолосая, с голубыми как у отца глазами. Потом они переехали. Начались первые бытовые проблемы. И скоро она вернулась первый раз на свою улицу одна с коляской. На улице плакал дождь, и она тоже плакала, глядя на прохожих с зонтами, и было холодно, очень холодно. Но он снова ее забрал к себе, приехал на машине извинился за свою резкости и забрал.
У них все еще было много общего, они любили музыку, пели вдвоем под гитару, любили горные лыжи, серфинг вообще подвижный спорт, любили дачу. И очень любили дочь.
Сколько раз надо было пройти по этому кругу, чтобы понять ради чего все это.
Все говорили, что они слишком разные и, наверное, были правы.
Любовь! Кто знает, что это такое, какие у нее лики и сколько их?
Их любовь была как война, непримиримая битва, в которой оба горели, отталкиваясь и притягиваясь.
Война за право иметь свое мнение и принимать самостоятельные решения. Война за личное пространство, за самовыражение. За свободу в постели. За порядок и беспорядок. Трудно даже вспомнить, в чем они не воевали. Они двигались противоположными курсами.
У него с работой не ладилось. Она, наоборот, вышла на работу и карьера постепенно двигалась вверх. Чем ниже он падал, тем выше она поднималась.
На улице порывами дули холодные ветра, сломалась скамейка, потухли фонари.
Полетели снаряды взаимных упрёков. Они не прощали друг друга, и каждый ответный удар был сильнее, наотмашь, на поражение. Она стала сильнее, перестала плакать, перестала быть нежным цветочком. Он упрекал ее, что она изменилась. Она считала, что защищается.
И однажды она ушла, впервые насовсем. Развелись.
Первый разрыв с ее уходом стал толчком для рождения его бизнеса, а для нее первой серьезной и неплохо оплачиваемой работой. Она становилась независимой и самостоятельной. Они разлетелись в стороны, завели новую личную жизнь. Но чего-то не хватало и снова сработало притяжение. Встретились из-за дочери, несколько разговоров по телефону и начался очередной круг. Он беспощадно разорвал свои новые отношения. Когда вез ее к себе домой снова, она плакала взахлёб, потому что тоже разорвала свои нити ради него и это было больно. Она обещала быть терпеливой, он обещал не вспоминать прошлое и начать сначала. Они были осторожными и нежными, понемногу снова сближаясь.
Но сближение обернулось новым взрывом. Он не сдержал обещание, вспоминал все, резал несправедливыми обвинениями. Она отвечала. В их отношениях каждый раз все начиналось хорошо, а заканчивалось тем же.
Второй разрыв был тоже тяжелым. Бизнес не выдержал очередного кризиса. Ее карьера шла вверх.
Потом случился и третий раз. И снова сошлись обратно. Они разучились любить без боли.
Никто не мог понять, что с ними происходит. Друзья махнули рукой, говорили, что им обоим давно пора показаться психиатру. Он потерял работу окончательно, начал пить, ее карьера шла в гору еще выше.
Все внутри обуглилось. Уже ничего не чувствуя, без единой эмоции она решила в одностороннем порядке, что хватит друг друга разрушать и, стоя на выгоревших руинах их совместной жизни, попросила его собрать чемоданы и указала на дверь. Ни боли, ни сожаления, ничего не позволяла себе чувствовать. Сжала зубы, запретила думать о том, как он справиться без нее. Он должен справиться. Это с ней он не справляется, а без нее будет вынужден справиться. Просто так надо, им надо быть далеко друг от друга, иначе не выжить. Война окончена.
Она не брала трубку, не отвечала на ночные пьяные звонки, на проклятия в ее адрес в смс-ках. Война окончена - никто не победил. Они просто вышли из этого круга.
Разбитые остановившиеся часы. Убитое на борьбу время. Все в прошлом. Но когда не воевали, в моменты примирений и перемирия им было хорошо, так хорошо, как ни с кем никогда не было и не будет. И никогда не было скучно вдвоем.
Сейчас тишина. Вспоминая, она не жалела, ни о боли, ни о ее прекращении. Чувствовала ли она одиночество? Нет! Радость освобождения? Тоже нет. Просто было ощущение, что так правильно, так было надо и все. Так всем будет лучше. Но она знала, что никого в ее жизни не будет лучше него, ее темного шторма, ее необузданного ветра. Того кто не спрашивал, а просто взял ее за руку и увел, как будто имел на это право. Очень больно рядом и плохо врозь.
Они решили не встречаться не разговаривать друг с другом. Ничего не объяснять.
Между ними теперь была только тишина.
Здесь все началось и закончилось, сделав петлю. Эта улица с желтыми пятнами фонарей впитала нашу историю. Для всех остальных она все та же улица, как всегда. Невысокие дома послевоенной постройки, деревья выше крыш, забор детского сада. Ничего не изменилось и люди все также спешат по ней по своим делам. Но для меня она другая не такая как тогда, когда все начиналось. Какая-то неразрешимая загадка. Она теперь кажется выжженными руинами, оставшимися после ожесточенных военных действий, темно, дым застилает небо и свет, покореженные фонарные столбы с разбитыми лампами. И ветер гонит мусор, шелестя в тишине пустыми консервными банками по растрескавшемуся тротуару.
Хотя другие скажут, что я не в себе. Дома все целы и светит теплое весеннее солнце, никакой разрухи, наоборот, только что сделали ремонт проезжей части. Свеженький асфальт радует водителей гладкой поверхностью. Но я сейчас вижу на ней только сумрак и разруху.
***
Они оба были чуть-чуть сумасшедшие и совсем разные.
Она хрупкая невысокого роста, веселая, воздушная, но робкая и стеснительная в компании, с наивными светящимися зелеными глазами и рыжеватыми волосами, симпатичная. Он высокий, крепкий, светловолосый, но далеко не красавец, немного мрачный и резкий, но в любой компании как рыба в воде, уверенный в себе, с хорошим юмором.
Она студентка факультета прикладной математики, вечно в студенческой жизни, олимпиадах, зачетах и экзаменах. Он окончил только школу, дальше не получилось - пошел работать. Она совсем непрактичная, без гроша в кармане, пошла подработать, как и многие студенты, чтобы сколотить немного на поездку с друзьями на юг. Он уже давно неплохо зарабатывал. Там на подработке и познакомились.
Он влюбился первым. Она долго присматривалась не торопилась. Когда вернулась с юга с компанией друзей, в которой был ее очередной ухажер, он ждал ее на перроне. Просто подошел взял в свою большую ладонь ее маленькую руку, закинул на плечо ее рюкзак, попрощался со всеми и увел. И она пошла, помахав своему удивленному ухажеру свободной рукой.
Ей понравился его запах с первого прикосновения и его вкус с первого поцелуя.
В то время их улица была залита солнцем. Даже когда шел дождь промозглым октябрем, им было тепло и солнечно под общим зонтом, и они смеялись над тем, что под зонтом теплее.
Их отношения бурно развивались. Он настоял, чтобы она переехала к нему в его отдельную квартиру. Через два года, после того, как она закончила институт, они поженились.
Потом на их улице был шторм, срывающий крыши домов и поваливший деревья. От столкновения теплого и холодного воздуха в августе грохотала ужасная гроза. В тот год родилась их дочь, их маленький ураган, никогда не сидящий на месте. Умненькая, светловолосая, с голубыми как у отца глазами. Потом они переехали. Начались первые бытовые проблемы. И скоро она вернулась первый раз на свою улицу одна с коляской. На улице плакал дождь, и она тоже плакала, глядя на прохожих с зонтами, и было холодно, очень холодно. Но он снова ее забрал к себе, приехал на машине извинился за свою резкости и забрал.
У них все еще было много общего, они любили музыку, пели вдвоем под гитару, любили горные лыжи, серфинг вообще подвижный спорт, любили дачу. И очень любили дочь.
Сколько раз надо было пройти по этому кругу, чтобы понять ради чего все это.
Все говорили, что они слишком разные и, наверное, были правы.
Любовь! Кто знает, что это такое, какие у нее лики и сколько их?
Их любовь была как война, непримиримая битва, в которой оба горели, отталкиваясь и притягиваясь.
Война за право иметь свое мнение и принимать самостоятельные решения. Война за личное пространство, за самовыражение. За свободу в постели. За порядок и беспорядок. Трудно даже вспомнить, в чем они не воевали. Они двигались противоположными курсами.
У него с работой не ладилось. Она, наоборот, вышла на работу и карьера постепенно двигалась вверх. Чем ниже он падал, тем выше она поднималась.
На улице порывами дули холодные ветра, сломалась скамейка, потухли фонари.
Полетели снаряды взаимных упрёков. Они не прощали друг друга, и каждый ответный удар был сильнее, наотмашь, на поражение. Она стала сильнее, перестала плакать, перестала быть нежным цветочком. Он упрекал ее, что она изменилась. Она считала, что защищается.
И однажды она ушла, впервые насовсем. Развелись.
Первый разрыв с ее уходом стал толчком для рождения его бизнеса, а для нее первой серьезной и неплохо оплачиваемой работой. Она становилась независимой и самостоятельной. Они разлетелись в стороны, завели новую личную жизнь. Но чего-то не хватало и снова сработало притяжение. Встретились из-за дочери, несколько разговоров по телефону и начался очередной круг. Он беспощадно разорвал свои новые отношения. Когда вез ее к себе домой снова, она плакала взахлёб, потому что тоже разорвала свои нити ради него и это было больно. Она обещала быть терпеливой, он обещал не вспоминать прошлое и начать сначала. Они были осторожными и нежными, понемногу снова сближаясь.
Но сближение обернулось новым взрывом. Он не сдержал обещание, вспоминал все, резал несправедливыми обвинениями. Она отвечала. В их отношениях каждый раз все начиналось хорошо, а заканчивалось тем же.
Второй разрыв был тоже тяжелым. Бизнес не выдержал очередного кризиса. Ее карьера шла вверх.
Потом случился и третий раз. И снова сошлись обратно. Они разучились любить без боли.
Никто не мог понять, что с ними происходит. Друзья махнули рукой, говорили, что им обоим давно пора показаться психиатру. Он потерял работу окончательно, начал пить, ее карьера шла в гору еще выше.
Все внутри обуглилось. Уже ничего не чувствуя, без единой эмоции она решила в одностороннем порядке, что хватит друг друга разрушать и, стоя на выгоревших руинах их совместной жизни, попросила его собрать чемоданы и указала на дверь. Ни боли, ни сожаления, ничего не позволяла себе чувствовать. Сжала зубы, запретила думать о том, как он справиться без нее. Он должен справиться. Это с ней он не справляется, а без нее будет вынужден справиться. Просто так надо, им надо быть далеко друг от друга, иначе не выжить. Война окончена.
Она не брала трубку, не отвечала на ночные пьяные звонки, на проклятия в ее адрес в смс-ках. Война окончена - никто не победил. Они просто вышли из этого круга.
Разбитые остановившиеся часы. Убитое на борьбу время. Все в прошлом. Но когда не воевали, в моменты примирений и перемирия им было хорошо, так хорошо, как ни с кем никогда не было и не будет. И никогда не было скучно вдвоем.
Сейчас тишина. Вспоминая, она не жалела, ни о боли, ни о ее прекращении. Чувствовала ли она одиночество? Нет! Радость освобождения? Тоже нет. Просто было ощущение, что так правильно, так было надо и все. Так всем будет лучше. Но она знала, что никого в ее жизни не будет лучше него, ее темного шторма, ее необузданного ветра. Того кто не спрашивал, а просто взял ее за руку и увел, как будто имел на это право. Очень больно рядом и плохо врозь.
Они решили не встречаться не разговаривать друг с другом. Ничего не объяснять.
Между ними теперь была только тишина.
