Александр вернулся из Египта, где отдохнул на славу: вдоволь назагорался, наплавался и закрутил бурный курортный роман. Елизавета была хороша собой, весёлой, к тому же жила на соседней улице, что сулило самые радужные перспективы.
На распаковке чемодана взгляд упал на сувенир — бронзовый сосуд, прихваченный в одной из сувенирных лавок Каира. Там, под палящим солнцем, он показался душевным: качественная работа, поверхность покрыта загадочными узорами или письменами. Продавец, на ломаном английском с примесью такого же русского, втирал нечто о седой древности артефакта, хотя любому трезвомыслящему человеку было ясно: эту красоту выточили на прошлой неделе в мастерской за углом. После азартного торга сошлись на приемлемой цене, и довольный покупкой турист пристроил трофей в багаж.
Сам Александр считал себя прирождённым дельцом — и имел на то основания. В какой бы сфере ни применял свой талант — от торговли картофелем до криптовалютных дебрей — у него всё горело в руках. Единственные провалы смело можно было списать на форс-мажор. Больших командных высот пока не достиг, но уже обрёл уверенность, что управленец из него если не от Бога, то где-то рядышком. Твёрдость характера, природная смекалка, ум и подвешенный язык в комплекте с представительной внешностью гарантировали: если жизнь ещё не удалась на все сто, это непременно случится в самом ближайшем будущем.
Едва решив водрузить кувшинчик на полку, он вознамерился придать покупке музейный лоск. Щёлкая по клавишам, вбил в поисковик: «уход за старинной бронзой». Найдя подходящую тряпицу, принялся бережно, почти с благоговением, счищать налёт, стараясь не стереть драгоценную, пусть и липовую, патину — главное доказательство седой древности трофея.
Внезапно сосуд затрепетал в руках, и из носика повалил дым. Александр швырнул коварный предмет прочь и, показав чудеса акробатики для своего телосложения, метнулся за спинку дивана. Сосуд, звякнув о стену, откатился на пол, продолжая вибрировать и испускать клубы дыма.
«Сейчас рванёт!» — пронеслось в голове. Он зажмурился, заткнул уши ладонями и разинул рот — ровно так, как запомнилось из какого-то боевика.
Прошло несколько минут. В комнате раздалось вежливое, вкрадчивое покашливание.
Приоткрыв один глаз, Александр не увидел ни всполохов пламени, ни едкого дыма. Было тихо.
Осторожно высунувшись из-за укрытия, он обомлел: посреди гостиной стоял исполин ростом под два метра, с кожей тёмно-синего, почти чёрного цвета, с атлетическим торсом и абсолютно лысой головой. С макушки свисал одинокий, заплетённый в косичку локон. Незнакомец сиял ослепительной улыбкой, демонстрируя ряд идеально белых зубов, и смотрел на хозяина квартиры большими, почти детскими глазами с пушистыми ресницами. Мелькнула мысль о российском певце с болгарскими корнями, но нет — тот был и бледнее, и тщедушнее, да и уши у него были обычные, а не заострённые, эльфийские, как у гостя.
— Ты кто?! — выдавил наконец Александр, глядя на визитёра из-за дивана, как из окопа, и мысленно прокладывая путь к отступлению на балкон. А там — будь что будет.
— Джинн, госпожа… Ой, извините, господин! — радостно отрапортовал пришелец.
— Какой ещё джинн?! — прозвучал единственно возможный в такой ситуации вопрос.
— Обыкновенный. Гаремный. Для услаждения прекрасных роз в цветнике господина, пока он завоёвывает мир.
Мгновенно проведя тест на адекватность происходящего щипком за руку, Александр получил болезненное подтверждение: это не сон. Решился привстать, но из-за дивана выходить пока не спешил, мысленно прикидывая бросок к гладильной доске, где стоял увесистый утюг — весомый аргумент на случай агрессии.
— А взялся-то ты откуда? — продолжил допрос.
— Из лампы, конечно, — ответил джинн с лёгкой обидой в голосе. — Откуда же ещё. Вы провели обряд активации — вот я и явился.
— Я провёл? Я просто оттирал грязь с этой твоей кастрюли.
— Именно! Вы тёрли лампу, параллельно воспроизводя сакральную формулу моего вызова.
— Понятно... — вслух протянул Александр, а про себя добавил: «Значит, убираем "Раммштайн" из фонотеки. А то ещё чего доброго, напевая при намывании унитаза, вызову неведомую нечисть».
Джинн стоял с тем же сияющим видом, всем своим существом показывая, что «ваш вызов очень важен для нас».
Адреналин потихоньку отступал, уступая место любопытству. Александр с бешеной скоростью начал просчитывать выгоды и риски свалившегося на него синекожего чуда.
— Так, давай по порядку. Ты — джинн из лампы, для женских утех. Верно?
— Точно, господин! Я обучен искусству плотской любви, дабы возносить женщин в райские кущи. Познал тонкости наслаждения Египта, Ирака и даже Индии! — Джинн многозначительно подмигнул и, словно демонстрируя главный инструмент мастера, спустил набедренную повязку. Его достоинство тут же начало видоизменяться, сменяя размеры и формы с калейдоскопической скоростью, будто подбирая ключик к невидимому замку. — Каждой госпоже — индивидуальный подход!
— Я верю, верю! — опешивший Александр поднял ладонь, щадя свою психику. — Всё понял, ты высококлассный специалист. Давай вернём твой… инструмент в футляр, хорошо?
Джинн натянул повязку обратно, сияя довольной улыбкой.
— Ладно. А в женщину превратиться можешь? — задал вопрос, напрашивавшийся после демонстрации сам собой.
— Увы, нет, господин. Я — джинн третьего уровня. Подобные трансформации моей моделью не предусмотрены. Создан для услады исключительно женского пола. Могу принять любой облик, пленяющий дамское сердце: могучего нубийца, страстного бедуина или белокурого принца с Севера! — Прядь джинна тут же побелела и завились игривыми локонами. — Иные же опции моим заклятьем не дозволены, ибо не имею я ни должных навыков, ни… подходящей конституции, — улыбнулся джинн, и улыбка его внезапно обнажила ряд зубов, подозрительно напоминающих акульи.
«Этому палец в рот не клади», — метко определил Александр и подумал, что, судя по всему, и задницы у джинна тоже не имелось. «Это хорошо, значит жрать не будет и провизию из холодильника не сопрёт». В разгаре бурного романа с Елизаветой магические секс-услуги ему были ни к чему, но функционал доставшейся «техники» знать всё же полагалось.
— А как ты в лампу-то попал? — продолжил свой допрос.
— Это мой дом. Меня поместили в него в лабораториях царя Соломона. Там же наложили и заклятья, ограничивающие мои умения. Их можно расширить, но для этого потребуется приобрести расширенную лицензию — «Царь» или «СуперЦарь».
Александр почувствовал, что ступил на знакомую, родную почву. Лицензии, ограничения функционала, сотрудники, которые наизусть знают, что они делать не обязаны, а что обязаны, но делать не будут пока им не дашь пинка. Всё как в жизни.
— Понятно. А насчёт того, чтобы дворец отгрохать, или город, или, на худой конец, на кухне прибраться?
— Нет, господин. Сии умения мне не доступны, — на лице джинна расплылась маска сладчайшего сожаления, столь же фальшивая, как улыбка уличного торговца.
— Понятно, — протянул Александр, окидывая исполина оценивающим взглядом. В голове, с характерным щелчком, родился план. — Подай-ка мой смартфон. Лежит у ноута.
Джинн заморгал своими огромными глазами в совершеннейшем недоумении.
— Простите, господин, я не понял.
— Видишь на столе две плоские штуки? — Александр показал рукой. — Одна побольше, другая поменьше. Так вот, та, что меньше, — это и есть смартфон. Принеси.
Джинн послушно подошёл, взял загадочный предмет и с почтительным видом вручил его хозяину.
— Отлично! — обрадовался Александр. — Значит, ты обучаем. Понимаешь, что это значит?
— Нет, господин, — честно признался джинн.
— Это значит, что ты мой должник. Ты, джинн, обязан исполнять приказы, однако, провалявшись три тысячи лет в своей консервной банке, ты морально устарел. Я только что дал тебе урок, объяснив, что такое смартфон и ноутбук. Так?
— Так, господин, — неуверенно отозвался джинн.
Александр с удовлетворением отметил, что первоначальный апломб, порождённый общением с розами гаремов, стремительно испарился. Пора было дожимать и расставить все точки над «i» с решительностью топ-менеджера, подписывающего договор о поглощении компании-конкурента.
— Радуйся, ибо отныне я твой коуч! Я выведу тебя из зоны твоего бронзового комфорта. Это звание есть сочетание наставника, господина и родного отца, и даже более того. Оценить весь масштаб моего дара ты пока не в силах, но он несоизмеримо превосходит всё, что в тебя вложили в лабораториях царя Соломона. Ты меня понял? — голос Александра гремел как голос генерального директора на внеплановом собрании акционеров, объявляющего о жёстком ребрендинге.
— Да, господин, — прошептал съёжившийся джинн, визуально уменьшившийся в размерах.
— Кстати, как тебя зовут? — поинтересовался Александр. В ответ прозвучало нечто гортанное и абсолютно непроизносимое. Немедленно отринув саму мысль о запоминании, Александр изрёк голосом, не терпящим возражений:
— Забудь. Я одарю тебя ещё раз — новым именем! Постигаешь ли всю необъятность моей щедрости?
Джинн закивал с такой отчаянной готовностью, будто его подписали на пожизненную подписку премиум-класса с автоматическим списанием — без права отказа и с ежемесячным продлением.
— Глядя на тебя, мне на ум приходят два сакральных понятия: «дылда» и «дилдо». А потому нарекаю тебя Дил. Я вкладываю в это имя всё величие первого и всю насущную потребность второго. Принимаешь сей дар?
Джинн снова закивал, словно пытался клюнуть невидимого червяка у своих ног.
— Цени и не забывай о своём долге, — вещал Александр, ощущая себя тренером по личностному росту, взирающим на паству, купившую у него курс «Как стать миллиардером за 10 шагов» по цене небольшого острова. — А теперь мы заключим с тобой контракт, Дил.
— Что сделаем, господин? — робко осведомился джинн.
— Договор между учителем и учеником. В нём мы закрепим условия обучения и его срок.
На распаковке чемодана взгляд упал на сувенир — бронзовый сосуд, прихваченный в одной из сувенирных лавок Каира. Там, под палящим солнцем, он показался душевным: качественная работа, поверхность покрыта загадочными узорами или письменами. Продавец, на ломаном английском с примесью такого же русского, втирал нечто о седой древности артефакта, хотя любому трезвомыслящему человеку было ясно: эту красоту выточили на прошлой неделе в мастерской за углом. После азартного торга сошлись на приемлемой цене, и довольный покупкой турист пристроил трофей в багаж.
Сам Александр считал себя прирождённым дельцом — и имел на то основания. В какой бы сфере ни применял свой талант — от торговли картофелем до криптовалютных дебрей — у него всё горело в руках. Единственные провалы смело можно было списать на форс-мажор. Больших командных высот пока не достиг, но уже обрёл уверенность, что управленец из него если не от Бога, то где-то рядышком. Твёрдость характера, природная смекалка, ум и подвешенный язык в комплекте с представительной внешностью гарантировали: если жизнь ещё не удалась на все сто, это непременно случится в самом ближайшем будущем.
Едва решив водрузить кувшинчик на полку, он вознамерился придать покупке музейный лоск. Щёлкая по клавишам, вбил в поисковик: «уход за старинной бронзой». Найдя подходящую тряпицу, принялся бережно, почти с благоговением, счищать налёт, стараясь не стереть драгоценную, пусть и липовую, патину — главное доказательство седой древности трофея.
Внезапно сосуд затрепетал в руках, и из носика повалил дым. Александр швырнул коварный предмет прочь и, показав чудеса акробатики для своего телосложения, метнулся за спинку дивана. Сосуд, звякнув о стену, откатился на пол, продолжая вибрировать и испускать клубы дыма.
«Сейчас рванёт!» — пронеслось в голове. Он зажмурился, заткнул уши ладонями и разинул рот — ровно так, как запомнилось из какого-то боевика.
Прошло несколько минут. В комнате раздалось вежливое, вкрадчивое покашливание.
Приоткрыв один глаз, Александр не увидел ни всполохов пламени, ни едкого дыма. Было тихо.
Осторожно высунувшись из-за укрытия, он обомлел: посреди гостиной стоял исполин ростом под два метра, с кожей тёмно-синего, почти чёрного цвета, с атлетическим торсом и абсолютно лысой головой. С макушки свисал одинокий, заплетённый в косичку локон. Незнакомец сиял ослепительной улыбкой, демонстрируя ряд идеально белых зубов, и смотрел на хозяина квартиры большими, почти детскими глазами с пушистыми ресницами. Мелькнула мысль о российском певце с болгарскими корнями, но нет — тот был и бледнее, и тщедушнее, да и уши у него были обычные, а не заострённые, эльфийские, как у гостя.
— Ты кто?! — выдавил наконец Александр, глядя на визитёра из-за дивана, как из окопа, и мысленно прокладывая путь к отступлению на балкон. А там — будь что будет.
— Джинн, госпожа… Ой, извините, господин! — радостно отрапортовал пришелец.
— Какой ещё джинн?! — прозвучал единственно возможный в такой ситуации вопрос.
— Обыкновенный. Гаремный. Для услаждения прекрасных роз в цветнике господина, пока он завоёвывает мир.
Мгновенно проведя тест на адекватность происходящего щипком за руку, Александр получил болезненное подтверждение: это не сон. Решился привстать, но из-за дивана выходить пока не спешил, мысленно прикидывая бросок к гладильной доске, где стоял увесистый утюг — весомый аргумент на случай агрессии.
— А взялся-то ты откуда? — продолжил допрос.
— Из лампы, конечно, — ответил джинн с лёгкой обидой в голосе. — Откуда же ещё. Вы провели обряд активации — вот я и явился.
— Я провёл? Я просто оттирал грязь с этой твоей кастрюли.
— Именно! Вы тёрли лампу, параллельно воспроизводя сакральную формулу моего вызова.
— Понятно... — вслух протянул Александр, а про себя добавил: «Значит, убираем "Раммштайн" из фонотеки. А то ещё чего доброго, напевая при намывании унитаза, вызову неведомую нечисть».
Джинн стоял с тем же сияющим видом, всем своим существом показывая, что «ваш вызов очень важен для нас».
Адреналин потихоньку отступал, уступая место любопытству. Александр с бешеной скоростью начал просчитывать выгоды и риски свалившегося на него синекожего чуда.
— Так, давай по порядку. Ты — джинн из лампы, для женских утех. Верно?
— Точно, господин! Я обучен искусству плотской любви, дабы возносить женщин в райские кущи. Познал тонкости наслаждения Египта, Ирака и даже Индии! — Джинн многозначительно подмигнул и, словно демонстрируя главный инструмент мастера, спустил набедренную повязку. Его достоинство тут же начало видоизменяться, сменяя размеры и формы с калейдоскопической скоростью, будто подбирая ключик к невидимому замку. — Каждой госпоже — индивидуальный подход!
— Я верю, верю! — опешивший Александр поднял ладонь, щадя свою психику. — Всё понял, ты высококлассный специалист. Давай вернём твой… инструмент в футляр, хорошо?
Джинн натянул повязку обратно, сияя довольной улыбкой.
— Ладно. А в женщину превратиться можешь? — задал вопрос, напрашивавшийся после демонстрации сам собой.
— Увы, нет, господин. Я — джинн третьего уровня. Подобные трансформации моей моделью не предусмотрены. Создан для услады исключительно женского пола. Могу принять любой облик, пленяющий дамское сердце: могучего нубийца, страстного бедуина или белокурого принца с Севера! — Прядь джинна тут же побелела и завились игривыми локонами. — Иные же опции моим заклятьем не дозволены, ибо не имею я ни должных навыков, ни… подходящей конституции, — улыбнулся джинн, и улыбка его внезапно обнажила ряд зубов, подозрительно напоминающих акульи.
«Этому палец в рот не клади», — метко определил Александр и подумал, что, судя по всему, и задницы у джинна тоже не имелось. «Это хорошо, значит жрать не будет и провизию из холодильника не сопрёт». В разгаре бурного романа с Елизаветой магические секс-услуги ему были ни к чему, но функционал доставшейся «техники» знать всё же полагалось.
— А как ты в лампу-то попал? — продолжил свой допрос.
— Это мой дом. Меня поместили в него в лабораториях царя Соломона. Там же наложили и заклятья, ограничивающие мои умения. Их можно расширить, но для этого потребуется приобрести расширенную лицензию — «Царь» или «СуперЦарь».
Александр почувствовал, что ступил на знакомую, родную почву. Лицензии, ограничения функционала, сотрудники, которые наизусть знают, что они делать не обязаны, а что обязаны, но делать не будут пока им не дашь пинка. Всё как в жизни.
— Понятно. А насчёт того, чтобы дворец отгрохать, или город, или, на худой конец, на кухне прибраться?
— Нет, господин. Сии умения мне не доступны, — на лице джинна расплылась маска сладчайшего сожаления, столь же фальшивая, как улыбка уличного торговца.
— Понятно, — протянул Александр, окидывая исполина оценивающим взглядом. В голове, с характерным щелчком, родился план. — Подай-ка мой смартфон. Лежит у ноута.
Джинн заморгал своими огромными глазами в совершеннейшем недоумении.
— Простите, господин, я не понял.
— Видишь на столе две плоские штуки? — Александр показал рукой. — Одна побольше, другая поменьше. Так вот, та, что меньше, — это и есть смартфон. Принеси.
Джинн послушно подошёл, взял загадочный предмет и с почтительным видом вручил его хозяину.
— Отлично! — обрадовался Александр. — Значит, ты обучаем. Понимаешь, что это значит?
— Нет, господин, — честно признался джинн.
— Это значит, что ты мой должник. Ты, джинн, обязан исполнять приказы, однако, провалявшись три тысячи лет в своей консервной банке, ты морально устарел. Я только что дал тебе урок, объяснив, что такое смартфон и ноутбук. Так?
— Так, господин, — неуверенно отозвался джинн.
Александр с удовлетворением отметил, что первоначальный апломб, порождённый общением с розами гаремов, стремительно испарился. Пора было дожимать и расставить все точки над «i» с решительностью топ-менеджера, подписывающего договор о поглощении компании-конкурента.
— Радуйся, ибо отныне я твой коуч! Я выведу тебя из зоны твоего бронзового комфорта. Это звание есть сочетание наставника, господина и родного отца, и даже более того. Оценить весь масштаб моего дара ты пока не в силах, но он несоизмеримо превосходит всё, что в тебя вложили в лабораториях царя Соломона. Ты меня понял? — голос Александра гремел как голос генерального директора на внеплановом собрании акционеров, объявляющего о жёстком ребрендинге.
— Да, господин, — прошептал съёжившийся джинн, визуально уменьшившийся в размерах.
— Кстати, как тебя зовут? — поинтересовался Александр. В ответ прозвучало нечто гортанное и абсолютно непроизносимое. Немедленно отринув саму мысль о запоминании, Александр изрёк голосом, не терпящим возражений:
— Забудь. Я одарю тебя ещё раз — новым именем! Постигаешь ли всю необъятность моей щедрости?
Джинн закивал с такой отчаянной готовностью, будто его подписали на пожизненную подписку премиум-класса с автоматическим списанием — без права отказа и с ежемесячным продлением.
— Глядя на тебя, мне на ум приходят два сакральных понятия: «дылда» и «дилдо». А потому нарекаю тебя Дил. Я вкладываю в это имя всё величие первого и всю насущную потребность второго. Принимаешь сей дар?
Джинн снова закивал, словно пытался клюнуть невидимого червяка у своих ног.
— Цени и не забывай о своём долге, — вещал Александр, ощущая себя тренером по личностному росту, взирающим на паству, купившую у него курс «Как стать миллиардером за 10 шагов» по цене небольшого острова. — А теперь мы заключим с тобой контракт, Дил.
— Что сделаем, господин? — робко осведомился джинн.
— Договор между учителем и учеником. В нём мы закрепим условия обучения и его срок.
