Покачав крыльями, как бы передавая привет экипажу, «мессер» спикировал на палубу, взмыл вверх и пошёл на второй круг. Первый заход был скорее для устрашения. Но Олегу было не до этого. Усилившийся шторм отнимал все силы и внимание. С трудом сдерживая тошноту, он руками и ногами ухватился за торчавший посреди палубы железный столб, чтобы очередная волна не смыла за борт.
Во второй заход «мессер» выпустил очередь из крупнокалиберных пулемётов. Олег зачарованно смотрел на фонтанчики от пуль, которые стремительно прокладывали к нему дорожку. Спасаясь, пришлось прыгать за борт. Перед самым входом в бурлящую пучину он зажмурился и его вывернуло на изнанку.
Удар о воду получился несильным. Ещё бы! А как бы вы хотели удариться, падая со второго яруса в купе поезда. Вой «мессера» превратился в гудок электровоза, а вместо воды Олег барахтался в собственной блевотине.
Громко ругаясь, поднялся с пола. С похмелья голова тяжёлая, любое движение отдавалось в ней болью. Стараясь ничего не испачкать, потянул за ручку двери. Заперто. Твою ж мать.
– Кто-нибудь! Откройте дверь! – гаркнул он и сотни иголок впились в висок. Рефлекторно рука потянулась к виску и на тебе – перепачкалась голова и пол лица. А вонища-та, фу.
– Какого лешего? Где я? – с досады пнул он по двери.
- Чего разорался? Дай поспать, – с верхней полки свесилась кудрявая голова. Смутно знакомая рожа изобразила недовольство и откинулась на подушку.
Не будем рассказывать о самочувствии – кто знаком с похмельем, поймёт. Но измазаться в собственной блевотине - те ещё ощущения.
В поисках водички осмотрел стол – ничего, кроме пустых бутылок и пары стаканов, да остатков еды. Во рту пересохло. Настоящая Сахара.
Проклятье! – помучавшись несколько минут, наконец-таки провернул ручку и услышал долгожданный щелчок открывающегося замка.
Дёрнув дверь в сторону, сделал шаг вперёд.
На его счастье, коридор оказался пуст. Подняв руки вверх, чтобы ничего не испачкать, добрался до туалетной комнаты, которая, как обычно, оказалась закрытой.
Через некоторое время дверь наконец открылась, и Олег столкнулся нос к носу… со своим соседом по купе!
- Какого чёрта!? Не понял! - с трудом шевеля языком, удивлённо воскликнул он.
- Долго рассказывать. Могу обрадовать – вода закончилась. Дуй в другой вагон.
Действительно, воды в кране не было. Кляня на чём свет стоит проводника, а в его лице и весь личный состав железных дорог, весь в блевотине, он поплёлся в соседний вагон.
Но и там воды не оказалось. Не было её и в других вагонах этого проклятого состава.
В сотый раз переходя из одного вагона в другой, бесполезно тыркаясь в закрытые купе, искал он воды. Хотя бы глоточек.
- Ну ты как? – кудрявый сосед по купе похлопал по щекам распластавшегося в коридоре мужчину. Синюшный цвет губ и лица, кончиков пальцев и кистей рук, учащённое дыхание и запавшие глаза свидетельствовали о сильном обезвоживании организма.
- Воды, - прошептал Олег и с надеждой уставился на соседа по купе.
- Воды. Воды. Вся вода вон у неё – сосед по купе кивнул на дворнягу, сидевшую возле соседнего купе и весело махавшей хвостом. Рядом стояла желанная баклажка с холодной водой.
«Какая знакомая собачка», - подумал Олег и в последний момент в его угасающем сознании всё встало на свои места. Он вспомнил.
Он вспомнил, как месяц назад в один из аномально жарких летних деньков по пути с работы опрокинул блюдце с водой, из которого хотела напиться израненная дворняга. Дворняга, которая так и осталась лежать потом на тротуаре. Навсегда.
Во второй заход «мессер» выпустил очередь из крупнокалиберных пулемётов. Олег зачарованно смотрел на фонтанчики от пуль, которые стремительно прокладывали к нему дорожку. Спасаясь, пришлось прыгать за борт. Перед самым входом в бурлящую пучину он зажмурился и его вывернуло на изнанку.
Удар о воду получился несильным. Ещё бы! А как бы вы хотели удариться, падая со второго яруса в купе поезда. Вой «мессера» превратился в гудок электровоза, а вместо воды Олег барахтался в собственной блевотине.
Громко ругаясь, поднялся с пола. С похмелья голова тяжёлая, любое движение отдавалось в ней болью. Стараясь ничего не испачкать, потянул за ручку двери. Заперто. Твою ж мать.
– Кто-нибудь! Откройте дверь! – гаркнул он и сотни иголок впились в висок. Рефлекторно рука потянулась к виску и на тебе – перепачкалась голова и пол лица. А вонища-та, фу.
– Какого лешего? Где я? – с досады пнул он по двери.
- Чего разорался? Дай поспать, – с верхней полки свесилась кудрявая голова. Смутно знакомая рожа изобразила недовольство и откинулась на подушку.
Не будем рассказывать о самочувствии – кто знаком с похмельем, поймёт. Но измазаться в собственной блевотине - те ещё ощущения.
В поисках водички осмотрел стол – ничего, кроме пустых бутылок и пары стаканов, да остатков еды. Во рту пересохло. Настоящая Сахара.
Проклятье! – помучавшись несколько минут, наконец-таки провернул ручку и услышал долгожданный щелчок открывающегося замка.
Дёрнув дверь в сторону, сделал шаг вперёд.
На его счастье, коридор оказался пуст. Подняв руки вверх, чтобы ничего не испачкать, добрался до туалетной комнаты, которая, как обычно, оказалась закрытой.
Через некоторое время дверь наконец открылась, и Олег столкнулся нос к носу… со своим соседом по купе!
- Какого чёрта!? Не понял! - с трудом шевеля языком, удивлённо воскликнул он.
- Долго рассказывать. Могу обрадовать – вода закончилась. Дуй в другой вагон.
Действительно, воды в кране не было. Кляня на чём свет стоит проводника, а в его лице и весь личный состав железных дорог, весь в блевотине, он поплёлся в соседний вагон.
Но и там воды не оказалось. Не было её и в других вагонах этого проклятого состава.
В сотый раз переходя из одного вагона в другой, бесполезно тыркаясь в закрытые купе, искал он воды. Хотя бы глоточек.
- Ну ты как? – кудрявый сосед по купе похлопал по щекам распластавшегося в коридоре мужчину. Синюшный цвет губ и лица, кончиков пальцев и кистей рук, учащённое дыхание и запавшие глаза свидетельствовали о сильном обезвоживании организма.
- Воды, - прошептал Олег и с надеждой уставился на соседа по купе.
- Воды. Воды. Вся вода вон у неё – сосед по купе кивнул на дворнягу, сидевшую возле соседнего купе и весело махавшей хвостом. Рядом стояла желанная баклажка с холодной водой.
«Какая знакомая собачка», - подумал Олег и в последний момент в его угасающем сознании всё встало на свои места. Он вспомнил.
Он вспомнил, как месяц назад в один из аномально жарких летних деньков по пути с работы опрокинул блюдце с водой, из которого хотела напиться израненная дворняга. Дворняга, которая так и осталась лежать потом на тротуаре. Навсегда.
