Женя честно, наивно подумала, что они зашли забрать инструмент. Возьмут и уйдут куда-нибудь в более уютное место. Приготовилась к варианту гостиницы или квартиры Макса. Даже стала уговаривать себя, что это вовсе не пошло, это нормально.
Кстати, она даже не выяснила, есть ли у Макса своя жилплощадь. Не с родителями же он живет?
- Хочу тебя... Сладкая моя.
Одним слитным движением Макс снял с нее платье. Из легкой ткани, без молнии, оно отлично скользило. Он стянул его через голову, просто потянув подол вверх и подняв руки Жени. Она не успела и пискнуть, как осталась стоять в одном белье и туфлях.
- Мняма! Какая ты... ммм... аппетитная!
Ожидания насчет хорошо сыгранной романтики не оправдались. То ли не настолько талантлив парень оказался, то ли его выпитый алкоголь подвел. То ли посчитал, что не стоит Женя тех усилий.
Максим откинул платье на пыльный пол, но оно осталось висеть на кисти Жени, в которой та сжимала сумку. Придвинулся вплотную. Наступал, пока Женя не уперлась спиной в шкаф. Руки гладили, смело исследовали ноги и ягодицы, забираясь ладонями под белье.
Женя пыталась что-то сказать, но чужие губы закрыли ей рот. Попытки произнести слова и шевеление языком положение только ухудшили. Макс застонал, все сильнее вдавливаясь в ее тело.
Оттолкнуть, ударить, укусить, вырваться. Ничего, кроме этих желаний, Женя не почувствовала. Она ощутила себя грязной. С каждым прикосновением мужчины словно падала все ниже.
Вцепилась в руки Максима, изо всех сил пытаясь оттолкнуть.
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге встала темная высокая фигура, подсвеченная со спины светом со сцены.
- Эй, вы тут?
- Чего тебе? Заходи или захлопни дверь, - глухим голосом невнятно отозвался Максим, не отрываясь от поцелуев.
- Можно с вами? - в гримерку зашел Филип, остановив взгляд на обнаженной Жене.
- Отпусти! - выкрикнула она, продолжая вырываться.
- Не стесняйся, чего ты? - удивился Макс, притягивая обратно. - Тебе нечего стесняться.
Он перехватил ее руки, снова прижимая к шкафу. Паника захлестнула Женю с головой. Максим гораздо больше и сильнее ее, даже не замечает ее попыток освободиться. Или не хочет замечать.
- Ааа, знаю, - пьяно хохотнул Филип, - есть такие, чуть кто голой увидел, крику сразу!.. Будто там тайны какие-то!
- Отпусти меня! - Женя с силой надавила каблуком на ногу парня, одновременно ударив макушкой в подбородок. Вышло удачно, хоть и случайно. Макс пошатнулся и повалился на пол, сваливая за собой деревянный стул.
- Ты чего?! - заорал, держась за кровоточащую прикушенную губу.
Женя подняла платье и рывком одела. Проскочив мимо опешившего Филипа, толкнула дверь. Та ударилась о стоящего за ней человека. Женя не остановилась, выбежала в зал, не замечая никого вокруг. Бежала, как ни банально, еле сдерживая слезы.
Как можно быть такой дурой? Страх, злость на себя и Макса, желание одеться в рыцарскую броню, взять меч и порубить парней, оставшихся в убогой гримерке, на мелкие кусочки.
Где эти рыцари, о которых рассказывают легенды? Которые спасают безмозглых дев? Ой нет, лучше не надо. Хватило с нее и менестрелей.
Как возможно, что ее норма настолько отличается от нормы Максима? С виду воспитанный адекватный парень. Они знакомы не один год! Что это только что было?! Зачем? Зачем она сюда пришла? Ведь не хотела, но уговорила саму себя. Уговорила на глупости. Сильно нужно было.
Надеялась. Несмотря ни на что, надеялась.
Плащ остался на вешалке рядом с диванчиком. Хорошо, что сумочка в руках. Ее длинный ремень Женя так и не выпустила из пальцев, сумка болталась, била по ногам и цеплялась за ножки стульев.
Домой, быстро домой. Запереться на все замки и под горячий душ, смыть с себя следы чужих рук. Завтра уедет на дачу и не вернется до самого сентября. Хватит с нее приключений!
На выходе сумка застряла между двух стульев, Женя дернула сильнее. Та раскрылась, содержимое высыпалось под ноги стоящим вокруг стола людям. Помада покатилась, поблескивая серебряными боками, ключи и телефон остались лежать у чьих-то черных ботинок. Маленькие белые квадратики разлетелись во все стороны и усеяли пол.
Боже, за что?!
Время не остановилось. После аплодисментов квартет на сцене заиграл следующую композицию, какую-то инструментальную обработку или вариацию на тему песни «Проваливай, Джек!».
Женя помнила слова. Там пелось что-то вроде: «Собирай свои вещички и проваливай!» Весьма кстати.
На помаду и эти проклятые презервативы плевать. Как их много тут! Кажется, не десять штук, а все сто. Женя нагнулась, извиняясь, схватила ключи и телефон. Помаду искать не стала, собирать презервативы тем более. Кто-то ей помогал, еще кто-то полез за укатившейся помадой.
- Извините...
- Ничего страшного, крошка!
Не поднимая головы, ни на кого не глядя, быстро пошла на выход. Ее окликали, Женя не обернулась. В спину подгоняли звуки веселой песенки. Почему-то, вместо оригинальных посылов на английском проваливать Джеку, в голове в ритм с музыкой звучали:
"Знаю, знаю,
Знаю, знаю,
Птицами зовут
Которые летают,
Которые поют!»
- Несут яички, блин! - вслух ругнулась девочка-ромашка. - Сами несите, я пас.
Когда кучерявый музыкантишка навалился на Женю и присосался в поцелуе, бокал все же треснул в пальцах Кости. Сосуд благополучно пережил, когда кучерявый хмырь обнимал за ее плечи, когда трогал волосы Жени и прижимался. Чудом, но бокал уцелел.
Поцелуй - и осколки посыпались на пол, красное вино плеснуло на барную стойку и на брюки.
Подбежала официантка, протягивая салфетки. Костя машинально принял, не отрывая взгляда от Жени и ее... Никто он ей!
Что ей вдруг в голову ударило? Почему позволяет чужому парню себя обнимать? Что за номера?! И ежу понятно, что Женя лишь терпит. Ей не нравится происходящее, руки незнакомца на ее плечах.
А уж как это не нравиться Косте!..
Порывался подойти каждую минуту, с самого начала, как только зашел вслед за Женей в клуб. Отодвинуть хмыря, взять Женю за руку и увести домой. Отругать за подобные выходки.
Сдерживали не вежливость и скромность. Сон.
Он не имеет права. Костя со своими ненормальными снами принесет ей несчастье. Он позволит себе только следить. Не вмешиваться. Сидеть на месте, не вмешиваться, кому сказано! Он обещал.
Поднялся вслед за парой. Крутящуюся вокруг официантку просто игнорировал.
- В туалете можете брюки почистить. Вам помочь?
- Нет, - оборвал Костя. - Извини за посуду, - не глядя достал из бумажника пару купюр и положил на стойку.
- Ничего страшного, с каждым может случиться. Я могла бы...
Что могла бы сделать девушка, Костя слушать не стал.
Пока пробирался между столов и людей к цели, в заветную дверь прошмыгнул еще один хмырь из группы. Костя прибавил шагу, сдерживая ярость, желая только одного - набить этим музыкантам их смазливые физиономии.
Взялся за ручку, но открыть не успел. Дверь распахнулась и ударила его, больно проехавшись по переносице. Женя выскочила, не заметив и не узнав его. Прямиком побежала к выходу.
Не теряя времени, Костя рванул в гримерку. Первым под руку попался паренек в очках. Костя не видел, чтобы тот притрагивался к Жене, но ударить его все же хотелось. Для профилактики.
- Еще раз увижу рядом с ней, ноги обломаю. А в твоем случае – руки!
Бить не пришлось. От угрозы парень стал оседать на пол, удерживаемый лишь за отвороты рубашки.
- Я... не... Не.
Костя отпустил ткань, и Филип рухнул на пол.
У кучерявого хмыря из губы текла кровь. Что здесь произошло за пару минут, черт возьми?! Капающая на подбородок Максима кровь странным образом не успокоила Костю, еще больше разъярила. Если Женя его ударила, значит было за что. А раз было за что, то одной царапины точно недостаточно.
- Эта ненормальная... - прогундосил Максим, не ожидая подлянки.
- Приблизишься к ней – убью, - тихо предупредил Костя.
Он пытался контролировать гнев. Простым движением, без размаха, двинул в челюсть. Максим взвыл.
- Ясно?
- Бл... су...
- Ясно?
- Да.
Черная ночь и высокое небо. Туч не было, на бархатном небосводе мерцали звезды и мягко светила луна. Фонари бросали желтые круги света вокруг себя, делая тени еще гуще и темнее.
Улицы пустынны. В центре еще слышались громкие разговоры и хохот разных компаний. Вечер пятницы как-никак. Но уже через пару улиц вокруг воцарилась полная тишина.
Такси Женя не взяла. Сначала хотела, но не нашла в сумочке денег. Скорее всего, остались валяться в клубе, вместе с помадой, презервативами и ее, Жениной, непроходимой глупостью.
Каблуки гулко стучали об асфальт. До дома оставалось идти минут двадцать. Лариска уже заждалась, наверное. Как же хорошо все-таки, что они с ней нашли друг друга! Завтра новый день, солнце взойдет, и Женя пойдет гулять в парк. Лариска будет нюхать цветочки и менее приглядные вещи, бегать. Может, они встретят Федю с Титикакой. Жизнь продолжится, сегодняшний позор забудется, и за полосой черной придет полоса белая.
Она не слышала шагов за спиной. Неясное предчувствие заставило обернуться, чтобы встретить широкую улыбку смутно знакомого мужчины. Улыбка – оскал, улыбка – приговор.
Женя не смогла закричать, горло перехватил страх. На ватных, подгибающихся ногах рванула вперед. Мельком заметила, что за одним мужчиной на расстоянии следовал второй. За девушкой погнались оба.
- Девочка, стой, я тебя ждал, - произнес тихий голос над ухом, обдавая запахом сигарет и алкоголя. Ее нагнали слишком быстро, схватили за шею и поперек живота, перехватывая и обездвиживая руки.
Женя хрипло заорала.
- Тихо, - по горлу скользнул острый холодный металл. - Порежу.
Мужчина толкнул ее в проулок между двумя магазинами. Ноги не слушались, Женя стала сползать по незнакомцу на дорогу.
- Стоять, - он отпустил ее запястья, удерживая обеими руками под мышками.
- Помогите! - не чувствуя больше лезвия у шеи, Женя снова закричала. Тонкая шпилька помогла и в этот раз, на неудачливом злоумышленнике оказались открытые сандалии.
- Сука!
Не успел он договорить, как сам упал, получив удар в скулу. Завязалась драка, двое мужчин катались по дороге, нанося удары. Раздавалось их тяжелое дыхание и хрип. Нож, поблескивая лезвием, валялся неподалеку.
Кто из двоих хороший, кто плохой, Женя разбираться не стала. На ходу подхватила складной ножик-бабочку, улетевшую на газон сумочку и пустилась наутек. Неслась со всех ног и спотыкалась на ровном асфальте, постоянно оглядываясь.
Один из мужчин – вроде бы тот, что первым напал на нее, – побежал в противоположную сторону и исчез в темноте. Второй было дернулся за ним, но остановился и посмотрел на Женю. Он стоял под фонарем, на знакомом лице играли тени от кроны дрожащего на ветру дерева.
- Костя? - Женя остановилась и неверяще уставилась на знакомого из парка. Попятилась, когда он стал приближаться.
- Это я. Не бойся меня. - Он поморщился, вытирая рукавом рубашки кровь с лица.
- Как ты тут?
- Я... Случайно. - Не лучшее время и место для признаний.
Он медленно подошел, осторожно протянул руку, как к пугливому зверьку. Женя таким себя сейчас и ощущала. Готовая бежать от любого резкого звука и движения.
- Пошли, я отведу тебя домой.
- Ты шел за мной? - в такие случайности Женя не верила.
- Я... Думал о тебе и сегодня вечером заметил, что ты уходишь поздно. Не хотел оставлять без присмотра, - корявое объяснение. Костя еще раз поморщился. Как пояснить так, чтобы не испугать еще больше? Не оттолкнуть? Правда для этих целей никак не подходит, врать же противно.
- Что с ним... с тем?.. - как называть того, кто на нее напал, не знала. И не хотела задумываться. Страшно.
- Ушел. Его поймают. - Костя подошел впритык и взял ее лицо в ладони, заглянул в глаза. - Все уже хорошо. Я не дам ничему плохому с тобой случиться. Поняла?
Судорожный кивок в ответ его не устроил. Женю колотила крупная дрожь, взгляд метался по темным переулкам за спиной Константина. Он наклонился ниже и крепко обнял. Чтобы вывести из шока, помочь справиться со страхом. Ничего больше – он же обещал себе, что не приблизится.
Или данное обещание уже неактуально? Выпускать девушку из рук не хотелось категорически.
Через некоторое время Женя отстранилась. Дрожь не ушла, да и холодно, будто не июнь месяц на дворе. Но в голове прояснилось, и удушающая паника отступила.
Костя разжал руки, позволяя ей отойти. Перевел взгляд с бледного лица на сжатые в кулаки ладони. В одной до сих пор зажат нож. Не стал говорить, что зря его Женя схватила. Однако, проследив за его взглядом, она сама торопливо разжала пальцы, откинула от себя нож обратно на дорогу.
- Гадость... - всхлип прозвучал откровенно жалко.
Женя не помнила, как схватила этот нож. Зачем? Для защиты?
Рассмеялась, представив, как бы им защищалась. Не боец она, скорее – сама бы поранилась.
- Скажи, как ты? Что болит? Надо в больницу? - Костя решительно подошел и снова взял ее за плечи, прерывая истерику. Вопросы задал, чтобы отвлечь. Сам аккуратно осматривал Женю на предмет повреждений.
- Нет.
- Ничего не болит? - повторил вопрос.
- Не знаю. Вроде нет.
- Домой?
Торопливый кивок. Одному Богу известно, как сильно Жене хотелось в данный миг оказаться за запертой дверью. Под одеялом и с Лариской в обнимку. Дома, где родители, дедушки, где безопасно.
Шли молча, Женя чуть ли не бежала. Ее колотило, зубы стучали. Костя прижимал к себе, держа за талию, согревая. Сдерживая собственные эмоции, давя гнев и жажду мстить немедленно.
Не время. Пока. Сначала он позаботится о Жене.
В окне гостиной виднелся силуэт Лариски – на подоконнике, на месте одного из горшков с цветами. Сам цветок скорее всего скинут на пол. Завидев приближающихся людей, она залаяла и забарабанила лапами по стеклу.
Руки у Жени ходили ходуном, нужный ключ удалось найти не сразу, вставить в замочную скважину и подавно.
- Давай я, - Костя накрыл теплой ладонью ее ледяные пальцы.
Прошли в темный подъезд, и Женя бегом кинулась по лестнице на свой этаж. Костя не отставал. Как только он открыл дверь в квартиру Лариска бросилась на вошедших. Запрыгнула Жене на руки, облизала лицо, порычала на Костю – и все это одновременно.
- Заходи. - Костя направил замершую в прихожей Женю в комнату и запер за обоими дверь. Будто не гость он, а хозяин.
Прошел за девушкой на кухню. Так же, как ключи до этого, забрал из ее трясущихся рук чайник, налил воды и поставил на огонь.
- Спасибо, - Женя опустилась на стул, и Лариска снова оказалась у нее на коленях. Крутилась, нюхала и не желала сходить на пол. Женя и не прогоняла. Ни родителей, ни дедушек с бабушкой, ни даже Кати. Женя не привыкла, что одна. Забыла. Лариска – единственная живая душа рядом. И Костя.
Он по-хозяйски обследовал шкафчики. Нашел упаковку черного чая и заварил щепотку прямо в кружке. Достал мед и ложку к нему. Почему-то столовую.
- Пей.
- Спасибо.
- Перестань благодарить.
- Прости.
- И соглашаться перестань. Женя, уже все хорошо. Ты дома, и никто тебя не тронет.
- Нет. Все плохо, - по щекам потекли непрошеные слезы. - Прости, это истерика, наверное, начинается.
Кстати, она даже не выяснила, есть ли у Макса своя жилплощадь. Не с родителями же он живет?
- Хочу тебя... Сладкая моя.
Одним слитным движением Макс снял с нее платье. Из легкой ткани, без молнии, оно отлично скользило. Он стянул его через голову, просто потянув подол вверх и подняв руки Жени. Она не успела и пискнуть, как осталась стоять в одном белье и туфлях.
- Мняма! Какая ты... ммм... аппетитная!
Ожидания насчет хорошо сыгранной романтики не оправдались. То ли не настолько талантлив парень оказался, то ли его выпитый алкоголь подвел. То ли посчитал, что не стоит Женя тех усилий.
Максим откинул платье на пыльный пол, но оно осталось висеть на кисти Жени, в которой та сжимала сумку. Придвинулся вплотную. Наступал, пока Женя не уперлась спиной в шкаф. Руки гладили, смело исследовали ноги и ягодицы, забираясь ладонями под белье.
Женя пыталась что-то сказать, но чужие губы закрыли ей рот. Попытки произнести слова и шевеление языком положение только ухудшили. Макс застонал, все сильнее вдавливаясь в ее тело.
Оттолкнуть, ударить, укусить, вырваться. Ничего, кроме этих желаний, Женя не почувствовала. Она ощутила себя грязной. С каждым прикосновением мужчины словно падала все ниже.
Вцепилась в руки Максима, изо всех сил пытаясь оттолкнуть.
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге встала темная высокая фигура, подсвеченная со спины светом со сцены.
- Эй, вы тут?
- Чего тебе? Заходи или захлопни дверь, - глухим голосом невнятно отозвался Максим, не отрываясь от поцелуев.
- Можно с вами? - в гримерку зашел Филип, остановив взгляд на обнаженной Жене.
- Отпусти! - выкрикнула она, продолжая вырываться.
- Не стесняйся, чего ты? - удивился Макс, притягивая обратно. - Тебе нечего стесняться.
Он перехватил ее руки, снова прижимая к шкафу. Паника захлестнула Женю с головой. Максим гораздо больше и сильнее ее, даже не замечает ее попыток освободиться. Или не хочет замечать.
- Ааа, знаю, - пьяно хохотнул Филип, - есть такие, чуть кто голой увидел, крику сразу!.. Будто там тайны какие-то!
- Отпусти меня! - Женя с силой надавила каблуком на ногу парня, одновременно ударив макушкой в подбородок. Вышло удачно, хоть и случайно. Макс пошатнулся и повалился на пол, сваливая за собой деревянный стул.
- Ты чего?! - заорал, держась за кровоточащую прикушенную губу.
Женя подняла платье и рывком одела. Проскочив мимо опешившего Филипа, толкнула дверь. Та ударилась о стоящего за ней человека. Женя не остановилась, выбежала в зал, не замечая никого вокруг. Бежала, как ни банально, еле сдерживая слезы.
Как можно быть такой дурой? Страх, злость на себя и Макса, желание одеться в рыцарскую броню, взять меч и порубить парней, оставшихся в убогой гримерке, на мелкие кусочки.
Где эти рыцари, о которых рассказывают легенды? Которые спасают безмозглых дев? Ой нет, лучше не надо. Хватило с нее и менестрелей.
Как возможно, что ее норма настолько отличается от нормы Максима? С виду воспитанный адекватный парень. Они знакомы не один год! Что это только что было?! Зачем? Зачем она сюда пришла? Ведь не хотела, но уговорила саму себя. Уговорила на глупости. Сильно нужно было.
Надеялась. Несмотря ни на что, надеялась.
Плащ остался на вешалке рядом с диванчиком. Хорошо, что сумочка в руках. Ее длинный ремень Женя так и не выпустила из пальцев, сумка болталась, била по ногам и цеплялась за ножки стульев.
Домой, быстро домой. Запереться на все замки и под горячий душ, смыть с себя следы чужих рук. Завтра уедет на дачу и не вернется до самого сентября. Хватит с нее приключений!
На выходе сумка застряла между двух стульев, Женя дернула сильнее. Та раскрылась, содержимое высыпалось под ноги стоящим вокруг стола людям. Помада покатилась, поблескивая серебряными боками, ключи и телефон остались лежать у чьих-то черных ботинок. Маленькие белые квадратики разлетелись во все стороны и усеяли пол.
Боже, за что?!
Время не остановилось. После аплодисментов квартет на сцене заиграл следующую композицию, какую-то инструментальную обработку или вариацию на тему песни «Проваливай, Джек!».
Женя помнила слова. Там пелось что-то вроде: «Собирай свои вещички и проваливай!» Весьма кстати.
На помаду и эти проклятые презервативы плевать. Как их много тут! Кажется, не десять штук, а все сто. Женя нагнулась, извиняясь, схватила ключи и телефон. Помаду искать не стала, собирать презервативы тем более. Кто-то ей помогал, еще кто-то полез за укатившейся помадой.
- Извините...
- Ничего страшного, крошка!
Не поднимая головы, ни на кого не глядя, быстро пошла на выход. Ее окликали, Женя не обернулась. В спину подгоняли звуки веселой песенки. Почему-то, вместо оригинальных посылов на английском проваливать Джеку, в голове в ритм с музыкой звучали:
"Знаю, знаю,
Знаю, знаю,
Птицами зовут
Которые летают,
Которые поют!»
- Несут яички, блин! - вслух ругнулась девочка-ромашка. - Сами несите, я пас.
Когда кучерявый музыкантишка навалился на Женю и присосался в поцелуе, бокал все же треснул в пальцах Кости. Сосуд благополучно пережил, когда кучерявый хмырь обнимал за ее плечи, когда трогал волосы Жени и прижимался. Чудом, но бокал уцелел.
Поцелуй - и осколки посыпались на пол, красное вино плеснуло на барную стойку и на брюки.
Подбежала официантка, протягивая салфетки. Костя машинально принял, не отрывая взгляда от Жени и ее... Никто он ей!
Что ей вдруг в голову ударило? Почему позволяет чужому парню себя обнимать? Что за номера?! И ежу понятно, что Женя лишь терпит. Ей не нравится происходящее, руки незнакомца на ее плечах.
А уж как это не нравиться Косте!..
Порывался подойти каждую минуту, с самого начала, как только зашел вслед за Женей в клуб. Отодвинуть хмыря, взять Женю за руку и увести домой. Отругать за подобные выходки.
Сдерживали не вежливость и скромность. Сон.
Он не имеет права. Костя со своими ненормальными снами принесет ей несчастье. Он позволит себе только следить. Не вмешиваться. Сидеть на месте, не вмешиваться, кому сказано! Он обещал.
Поднялся вслед за парой. Крутящуюся вокруг официантку просто игнорировал.
- В туалете можете брюки почистить. Вам помочь?
- Нет, - оборвал Костя. - Извини за посуду, - не глядя достал из бумажника пару купюр и положил на стойку.
- Ничего страшного, с каждым может случиться. Я могла бы...
Что могла бы сделать девушка, Костя слушать не стал.
Пока пробирался между столов и людей к цели, в заветную дверь прошмыгнул еще один хмырь из группы. Костя прибавил шагу, сдерживая ярость, желая только одного - набить этим музыкантам их смазливые физиономии.
Взялся за ручку, но открыть не успел. Дверь распахнулась и ударила его, больно проехавшись по переносице. Женя выскочила, не заметив и не узнав его. Прямиком побежала к выходу.
Не теряя времени, Костя рванул в гримерку. Первым под руку попался паренек в очках. Костя не видел, чтобы тот притрагивался к Жене, но ударить его все же хотелось. Для профилактики.
- Еще раз увижу рядом с ней, ноги обломаю. А в твоем случае – руки!
Бить не пришлось. От угрозы парень стал оседать на пол, удерживаемый лишь за отвороты рубашки.
- Я... не... Не.
Костя отпустил ткань, и Филип рухнул на пол.
У кучерявого хмыря из губы текла кровь. Что здесь произошло за пару минут, черт возьми?! Капающая на подбородок Максима кровь странным образом не успокоила Костю, еще больше разъярила. Если Женя его ударила, значит было за что. А раз было за что, то одной царапины точно недостаточно.
- Эта ненормальная... - прогундосил Максим, не ожидая подлянки.
- Приблизишься к ней – убью, - тихо предупредил Костя.
Он пытался контролировать гнев. Простым движением, без размаха, двинул в челюсть. Максим взвыл.
- Ясно?
- Бл... су...
- Ясно?
- Да.
Глава 8
Черная ночь и высокое небо. Туч не было, на бархатном небосводе мерцали звезды и мягко светила луна. Фонари бросали желтые круги света вокруг себя, делая тени еще гуще и темнее.
Улицы пустынны. В центре еще слышались громкие разговоры и хохот разных компаний. Вечер пятницы как-никак. Но уже через пару улиц вокруг воцарилась полная тишина.
Такси Женя не взяла. Сначала хотела, но не нашла в сумочке денег. Скорее всего, остались валяться в клубе, вместе с помадой, презервативами и ее, Жениной, непроходимой глупостью.
Каблуки гулко стучали об асфальт. До дома оставалось идти минут двадцать. Лариска уже заждалась, наверное. Как же хорошо все-таки, что они с ней нашли друг друга! Завтра новый день, солнце взойдет, и Женя пойдет гулять в парк. Лариска будет нюхать цветочки и менее приглядные вещи, бегать. Может, они встретят Федю с Титикакой. Жизнь продолжится, сегодняшний позор забудется, и за полосой черной придет полоса белая.
Она не слышала шагов за спиной. Неясное предчувствие заставило обернуться, чтобы встретить широкую улыбку смутно знакомого мужчины. Улыбка – оскал, улыбка – приговор.
Женя не смогла закричать, горло перехватил страх. На ватных, подгибающихся ногах рванула вперед. Мельком заметила, что за одним мужчиной на расстоянии следовал второй. За девушкой погнались оба.
- Девочка, стой, я тебя ждал, - произнес тихий голос над ухом, обдавая запахом сигарет и алкоголя. Ее нагнали слишком быстро, схватили за шею и поперек живота, перехватывая и обездвиживая руки.
Женя хрипло заорала.
- Тихо, - по горлу скользнул острый холодный металл. - Порежу.
Мужчина толкнул ее в проулок между двумя магазинами. Ноги не слушались, Женя стала сползать по незнакомцу на дорогу.
- Стоять, - он отпустил ее запястья, удерживая обеими руками под мышками.
- Помогите! - не чувствуя больше лезвия у шеи, Женя снова закричала. Тонкая шпилька помогла и в этот раз, на неудачливом злоумышленнике оказались открытые сандалии.
- Сука!
Не успел он договорить, как сам упал, получив удар в скулу. Завязалась драка, двое мужчин катались по дороге, нанося удары. Раздавалось их тяжелое дыхание и хрип. Нож, поблескивая лезвием, валялся неподалеку.
Кто из двоих хороший, кто плохой, Женя разбираться не стала. На ходу подхватила складной ножик-бабочку, улетевшую на газон сумочку и пустилась наутек. Неслась со всех ног и спотыкалась на ровном асфальте, постоянно оглядываясь.
Один из мужчин – вроде бы тот, что первым напал на нее, – побежал в противоположную сторону и исчез в темноте. Второй было дернулся за ним, но остановился и посмотрел на Женю. Он стоял под фонарем, на знакомом лице играли тени от кроны дрожащего на ветру дерева.
- Костя? - Женя остановилась и неверяще уставилась на знакомого из парка. Попятилась, когда он стал приближаться.
- Это я. Не бойся меня. - Он поморщился, вытирая рукавом рубашки кровь с лица.
- Как ты тут?
- Я... Случайно. - Не лучшее время и место для признаний.
Он медленно подошел, осторожно протянул руку, как к пугливому зверьку. Женя таким себя сейчас и ощущала. Готовая бежать от любого резкого звука и движения.
- Пошли, я отведу тебя домой.
- Ты шел за мной? - в такие случайности Женя не верила.
- Я... Думал о тебе и сегодня вечером заметил, что ты уходишь поздно. Не хотел оставлять без присмотра, - корявое объяснение. Костя еще раз поморщился. Как пояснить так, чтобы не испугать еще больше? Не оттолкнуть? Правда для этих целей никак не подходит, врать же противно.
- Что с ним... с тем?.. - как называть того, кто на нее напал, не знала. И не хотела задумываться. Страшно.
- Ушел. Его поймают. - Костя подошел впритык и взял ее лицо в ладони, заглянул в глаза. - Все уже хорошо. Я не дам ничему плохому с тобой случиться. Поняла?
Судорожный кивок в ответ его не устроил. Женю колотила крупная дрожь, взгляд метался по темным переулкам за спиной Константина. Он наклонился ниже и крепко обнял. Чтобы вывести из шока, помочь справиться со страхом. Ничего больше – он же обещал себе, что не приблизится.
Или данное обещание уже неактуально? Выпускать девушку из рук не хотелось категорически.
Через некоторое время Женя отстранилась. Дрожь не ушла, да и холодно, будто не июнь месяц на дворе. Но в голове прояснилось, и удушающая паника отступила.
Костя разжал руки, позволяя ей отойти. Перевел взгляд с бледного лица на сжатые в кулаки ладони. В одной до сих пор зажат нож. Не стал говорить, что зря его Женя схватила. Однако, проследив за его взглядом, она сама торопливо разжала пальцы, откинула от себя нож обратно на дорогу.
- Гадость... - всхлип прозвучал откровенно жалко.
Женя не помнила, как схватила этот нож. Зачем? Для защиты?
Рассмеялась, представив, как бы им защищалась. Не боец она, скорее – сама бы поранилась.
- Скажи, как ты? Что болит? Надо в больницу? - Костя решительно подошел и снова взял ее за плечи, прерывая истерику. Вопросы задал, чтобы отвлечь. Сам аккуратно осматривал Женю на предмет повреждений.
- Нет.
- Ничего не болит? - повторил вопрос.
- Не знаю. Вроде нет.
- Домой?
Торопливый кивок. Одному Богу известно, как сильно Жене хотелось в данный миг оказаться за запертой дверью. Под одеялом и с Лариской в обнимку. Дома, где родители, дедушки, где безопасно.
Шли молча, Женя чуть ли не бежала. Ее колотило, зубы стучали. Костя прижимал к себе, держа за талию, согревая. Сдерживая собственные эмоции, давя гнев и жажду мстить немедленно.
Не время. Пока. Сначала он позаботится о Жене.
В окне гостиной виднелся силуэт Лариски – на подоконнике, на месте одного из горшков с цветами. Сам цветок скорее всего скинут на пол. Завидев приближающихся людей, она залаяла и забарабанила лапами по стеклу.
Руки у Жени ходили ходуном, нужный ключ удалось найти не сразу, вставить в замочную скважину и подавно.
- Давай я, - Костя накрыл теплой ладонью ее ледяные пальцы.
Прошли в темный подъезд, и Женя бегом кинулась по лестнице на свой этаж. Костя не отставал. Как только он открыл дверь в квартиру Лариска бросилась на вошедших. Запрыгнула Жене на руки, облизала лицо, порычала на Костю – и все это одновременно.
- Заходи. - Костя направил замершую в прихожей Женю в комнату и запер за обоими дверь. Будто не гость он, а хозяин.
Прошел за девушкой на кухню. Так же, как ключи до этого, забрал из ее трясущихся рук чайник, налил воды и поставил на огонь.
- Спасибо, - Женя опустилась на стул, и Лариска снова оказалась у нее на коленях. Крутилась, нюхала и не желала сходить на пол. Женя и не прогоняла. Ни родителей, ни дедушек с бабушкой, ни даже Кати. Женя не привыкла, что одна. Забыла. Лариска – единственная живая душа рядом. И Костя.
Он по-хозяйски обследовал шкафчики. Нашел упаковку черного чая и заварил щепотку прямо в кружке. Достал мед и ложку к нему. Почему-то столовую.
- Пей.
- Спасибо.
- Перестань благодарить.
- Прости.
- И соглашаться перестань. Женя, уже все хорошо. Ты дома, и никто тебя не тронет.
- Нет. Все плохо, - по щекам потекли непрошеные слезы. - Прости, это истерика, наверное, начинается.
