Северная звезда превратилась в магическую крепость, взять штурмом кою не решился бы и самый отважный авантюрист. Разумеется, на новое чудо магии хлынули посмотреть толпы желающих, а попасть в замок смогли… ну, да, правильно, те, кого герцогиня Вандербилдт соблаговолила пригласить лично, те в замок и попали, остальные так и не смогли найти дорогу, в отместку распуская про Северную звезду и её хозяйку самые жуткие истории. Герцогиня большую часть сплетен игнорировала, над некоторыми смеялась, а за иные и вовсе требовала у короля самого сурового наказания. В самом деле, разве можно безнаказанно пачкать в грязи благородное имя Вандербилдт?! Правильно, нельзя, даже если очень и очень хочется.
- Что-то мне подсказывает, что твоя бабуля нам не очень-то и рада, - Дейв покрутил головой, разминая затёкшую шею.
Эми вздохнула, страстно мечтая уже даже не о сытном ужине и горячей ванне, а обыкновенной остановке, можно даже посреди глухой чащи леса, населённой упырями и разбойниками. Хотя нет, упырей всё-таки не надо, если верить Большой магической энциклопедии, их очень тяжело одолеть.
- Я вообще удивлена, что она решила нас пригласить.
Дэвид хмыкнул, выглянул в окошко и облегчённо выдохнул:
- Замок. Наконец-то!
Северная звезда во всём немеркнущем великолепии своих стен и воздушных башен предстала перед утомлёнными путниками, маня тёплыми огоньками света из окошек, интригуя тут и там вспыхивающими разноцветными магическими огоньками и дразня сытными ароматами, долетающими из небольших распахнутых настежь окошек кухни. Впрочем, попасть в замок было не так-то просто, ажурные ворота оказались запертыми, небольшая будочка привратника, почти по окошко засыпанная снегом, выглядела стылой и абсолютно нежилой.
«Нас не ждали, мы припёрлись, - вспомнил Дейв любимую присказку отца. – Впрочем, если нас не пустят в замок, вернёмся домой. Да, будет досадно проделать зря такой выматывающий путь, Эми опять же расстроится, но зато дома нам по-настоящему рады, да и безопаснее там».
Сыщик нахмурился, невольно отметив, что опять задумался о безопасности. Смутная, толком не оформившаяся тревога старым шрамом ныла с самого момента получения приглашения. Никаких причин для неё совершенно точно не было, ни приглашение, ни замок, да даже дорога не несли в себе никакой угрозы, так почему же было стойкое ощущение чего-то неправильного и даже опасного?! Дэвид даже губу закусил, чтобы не приказать недовольно бурчащему что-то себе под нос кучеру не стучать в ворота, а развернуть карету и везти их обратно.
- Что-то не так? – Эмили уловила беспокойство мужа, положила холодную ручку (к вечеру похолодало, даже муфточка со специальным магическим обогревом не справлялась, да и волнение перед встречей с бабушкой студило кровь) на сжатую в кулак руку мужа.
Дейв нашёл в себе силы улыбнуться, с беспокойством глядя на побледневшее от усталости личико супруги.
«Сегодня переночуем в замке, а завтра, если что-то пойдёт не так, вернёмся домой», - решил сыщик и, нежно заключив ладошку Эми в свои ладони, выдохнул:
- Всё хорошо, любимая, не волнуйся. Я никому не дам тебя в обиду.
Промёрзший и уставший не меньше пассажиров кучер так загрохотал по воротам, что его наверняка было слышно даже на окраине столицы. Не удивительно, что не прошло и минуты, как дверь будки привратника с пронзительным скрипом отворилась и на улицу вышел заросший косматой седой бородой по самые глаза мужчина.
- Чего надо?! – пробурчал привратник сердито, не расщедрившись даже на самое простое приветствие.
Кучер, впрочем, тоже не собирался заниматься словоблудием и, помня о том, что господа в карете всё слышат и грубости не спустят (в семействе Эверлич вежливость считалась такой же обязательной, как и аккуратность с исполнительностью), лаконично ответил, пересилив себя и приветственно кивнув:
- Открывай, лорд и леди Эверлич прибыли. По приглашению герцогини.
Из горла привратника вырвался странный пугающий скрип, от которого Эми невольно вздрогнула и прижалась к мужу, не сразу сообразив, что это смех:
- Знамо дело, по приглашению, без оного вы бы сюда и не доехали. Ладно уж, коли приехали, заходите.
Не спеша, всем своим видом демонстрируя полнейшее неодобрение, привратник лениво доплёлся до ворот, распахнул одну створку и только после окрика кучера открыл и вторую, чтобы карета могла проехать.
«Да уж, сразу видно, как нам рады», - вздохнул Дейв, машинально кладя руку на грудь, туда, где под одеждой прятался семейный амулет, и крепче прижимая к себе напряжённо выпрямившуюся Эмили.
Ворота за каретой с протяжным скрипом стали закрываться, почему-то напомнив Эми врата склепа, в коем погребли её родителей. Леди поёжилась и тут же обругала себя за трусость и мнительность. Вот же, какая ерунда ей в голову лезет, всё потому, что она устала и замёрзла! Чего ей бояться, в самом деле, бабушка её пригласила, вон, даже на крыльцо вышла, значит, ждёт и наверняка рада.
Герцогиня Вандербилдт действительно вышла на крыльцо, только вот надменное властное лицо радости не выражало ни капли. Да и серые глаза смотрели холодно, остро, точно два отточенных лезвия, у Дейва даже старый шрам на боку саднить начал.
- Бабушка! – Эмили выскочила из кареты, едва она остановилась, не дожидаясь помощи ни от мужа, ни от кучера, рискуя оступиться и упасть на обледенелый булыжник двора. – Бабушка, как же я рада тебя видеть!
Что-то отдалённо похожее на улыбку осветило лицо герцогини, взгляд стал теплее, словно смертоносные лезвия спрятались до поры в неприметные ножны.
- Эмили, дорогая моя.
Герцогиня на краткий миг прижала Эми к груди и тут же отстранила, придирчиво разглядывая, точно принесённое от портнихи платье.
- Что ж, замужество не сделало из тебя дурнушки… пока, по крайней мере. Манеры вот только стали хуже, но это и ожидаемо, учитывая, в какую семью ты предпочла уйти.
Эмили бросила быстрый взгляд на Дэвида, но тот стоял с таким невозмутимым и непроницаемым видом, что ему и скульптуры в королевском саду бы позавидовали.
- Я тоже люблю тебя, бабуля, - леди приподнялась на цыпочки, слегка коснулась губами высохшей щеки герцогини и совершенно честно добавила. – И очень рада тебя видеть. Мне не хватало твоего воркования.
Уголки губ старой леди дрогнули, собираясь улыбнуться, но тут же привычно опустились, в надтреснутом голосе скользнула насмешка:
- Да неужели? Что же ты тогда даже ни разу не навестила свою бабушку? Про письма и приглашения в гости я и не говорю, молодые девицы чудовищно неграмотны, своё имя и то с трудом нацарапать могут.
Эмили не стала говорить, что без приглашения герцогини в замок к ней не попасть, а письма и приглашения в гости ей присылали, только почтенная леди отправляла их даже не распечатанными. Вместо этого Эми улыбнулась и повернулась к Дэвиду:
- Дейв, знакомься, это моя бабушка, герцогиня Элеанора Вильгельмина Бригитта Вандербилдт. Бабушка, позволь тебе представиться моего мужа Дэвида…
Эми смешалась, от волнения позабыв все прочие имена мужа, которые, кстати сказать, только во время официальных, как правило, служебных, церемоний и перечисляли. Герцогиня, разумеется, такого промаха внучке не спустила, надменно бровью повела, а вот Дэвид, наоборот, улыбнулся, пряча в глазах озорные искорки:
- Друзья и родные зовут меня просто Дейв.
«А он хорош, - невольно отметила герцогиня, буравя мужчину холодным изучающим взглядом, - не удивительно, что Эмили в него влюбилась. Высокий, стройный, волосы копной тёмной волнистой… чисто гнездо воронье по весне. На подбородке ямочка, физиогномисты говорят, она о стойкости духа свидетельствует… Мда, весьма привлекателен, а самое манящее в нём улыбка подкупающая и, пожалуй, глаза тёмные, проницательные, на дне рыбками серебряными всполохи магии сверкают. Ох, бесовский лорд, девки за ним, поди, табунами ходят!»
Леди Элеанора чуть заметно поморщилась, вспомнив своего, теперь уже покойного, супруга. Тот тоже был весьма пригожим и обаятельным, шутя кружил головы и разбивал сердца, упиваясь собственным великолепием. Супруга была ему нужна исключительно для рождения наследника, для всего остального существовали многочисленные фаворитки, искренне влюблённые и свято верящие, что их чувства взаимны. Герцогиня стиснула зубы, вспомнив, как часто рыдала по ночам, уткнувшись в подушку, чтобы жадные до скандалов и сплетен слуги ничего не услышали, как отчаянно надеялась, что муж оценит её любовь и верность, оставит своих многочисленных прелестниц и вернётся к ней. Не вернулся, он даже умер в постели другой, замужней, между прочим, дамы, которую за измены её собственный супруг с позором вернул родителям.
- Как давно Вы супруг Эмили?!
Герцогиня досадливо сжала губы, но сорвавшийся с губ вопрос было уже не вернуть. Дэвид озадаченно нахмурился, но с ответом не замешкался ни на миг:
- Четыре месяца.
Леди Элеанора подозрительно прищурилась:
- И всё это время Вы хранили верность своей супруге?
Лорд посмотрел так, что на краткий миг герцогиня даже усомнилась в собственном здравомыслии и смутилась, покраснела, тут же разозлившись на себя за столь постыдную слабость (и на него, за то, что посмел смутить).
- Естественно.
- Было бы естественно, не спрашивала бы!
Герцогиня Вандербилдт круто повернулась, так, что даже юбка вокруг ног закрутилась, неприязненно бросила через плечо:
- Ступайте в замок. Пусть твой муж и не знаком с тонкостями этикета, но тебе, Эмили, следовало бы и знать, что на крыльце разговоры ведут только простолюдины.
Дэвид всегда гордился своей выдержкой, мало кто мог похвастаться тем, что сумел вывести из состояния душевного равновесия опытного королевского сыщика, но сейчас, глядя на сконфуженную и притихшую жену, ему отчаянно захотелось сделать что-нибудь этакое. В конце концов, надо же оправдать многочисленные укоры в дурном воспитании! Дейв слегка толкнул жену в бок, а затем скорчил такую уморительную рожицу, что Эми не выдержала и прыснула, неубедительно пытаясь замаскировать смешок кашлем. Герцогиня Вандербилдт, разумеется, неуместный смех за своей спиной слышала, но поворачиваться не стала, лишь плотнее сжала губы. Ничего, время покажет, кому на долю выпадет смех, а кому слёзы. И горе этому смазливому мальчишке, если он думает нажиться на доверчивой Эмили, позабавиться ей, а потом переключиться на других таких же доверчивых наивных красоток! Герцогиня Вандербилдт не пожалеет никаких средств и сил, чтобы спасти свою внучку от того горя и позора, который испытала когда-то сама!
Холл Северной звезды был украшен таким образом, чтобы у визитёров в прямом смысле слова дух от роскоши захватывало, а пара сильных артефактов, тщательно спрятанных в пышные завитки декора большого в вычурной золотой раме зеркала, любезно показывали герцогине всю гамму чувств, испытываемых гостями. Элеанора мысленно забавлялась, наблюдая, как искажаются алчностью черты благородных гостей, как чернеют их лица от зависти, как на губах пузырится ядовитая слюна. О, да, истинные облики многих весьма отличались от внешнего благородства и благонравия! Герцогиня Вандербилдт уже гадала, насколько безобразным окажется лорд Дэвид, предвкушая сладость триумфального разоблачения его подлой натуры, только вот магия артефактов на сыщика не подействовала, отражение осталось неизменным. Элеанора недоверчиво прищурилась, шагнула к зеркалу, чуть коснувшись кончиками пальцев прохладного стекла. Артефакты были на месте, к ним никто не прикасался (по крайней мере, не было ни малейшего следа того, что кто-то пытался их вынуть или хотя бы просто поцарапать), так почему же они перестали работать?!
- Судя по всему, артефакты кто-то вывел из строя.
Негромкий, тёплый, словно чашка имбирного чая голос прозвучал так неожиданно, что герцогиня испуганно вздрогнула и резко повернулась, едва не врезавшись локтем в злополучное зеркало.
- Осторожнее, - Дэвид заботливо поддержал почтенную леди, старательно отыгрывая роль благовоспитанного лорда (получалось не очень, смешинки в глазах выдавали, что он, точно озорной мальчишка, искренне наслаждается тем, что сумел застать герцогиню врасплох), - разбитые зеркала оставляют довольно глубокие порезы.
Герцогиня Вандербилдт решительно высвободила руку, вскинула голову, возвращая себе на миг покинувшую её холодность, и процедила, даже не взглянув на немного встревоженную Эми и её супруга:
- Благодарю.
Хотела ещё добавить что-нибудь уничижительное про то, что не привыкла пользоваться помощью таких недостойных людей, но тут в холл из столовой вышли другие приглашённые на встречу Рождения года гости, и герцогиня замолчала, не желая выносить дела семейные на публичное обсуждение. Эмили при виде четырёх разновозрастных дам и стольких же кавалеров широко улыбнулась и повернулась к Элеаноре прямо-таки сияя от счастья:
- Бабушка, ты решила устроить настоящий праздник! Как это мило!
«Да уж», - хмыкнула герцогиня Вандербилдт, внимательно наблюдая за лордом Дэвидом, который не спешил разделять восторгов супруги, глядя на гостей со сдержанным интересом хищника, наблюдающего за пасущимися по поляне овцами.
«Что ж, все марионетки в сборе, пора начинать представление», - решила герцогиня Вандербилдт, холодно улыбнулась и провозгласила:
- Дамы и господа, позвольте вам представить мою внучку, леди Эмили Изабеллу Селестину и её супруга, лорда Дэвида Рональда Доулсона Эверлич.
Дамы церемонно присели в подобающих случаю реверансах, мужчины ограничились короткими поклонами.
- Прошу всех в столовую, - герцогиня плавно повернулась, напомнив Дейву маневрирующую вблизи мелей каравеллу и направилась в столовую, слегка шурша тёмно-синим платьем, расшитым серебром, имитирующим морозные узоры.
Негромко перешёптывающиеся гости, бросающие на Эми и её мужа короткие полные жгучего любопытства (и не только оного) взгляды, последовали за герцогиней. В столовой, коя была обставлена и украшена со сдержанной простотой (Элеанора была убеждена, что именно такая сдержанность и подобает потомственным аристократам, а брызжущая через край роскошь – верный признак дурновкусия), герцогиня остановилась перед своим стулом, окинула приглашённых холодным взглядом и отчеканила, словно приговор зачитывала:
- Присаживайтесь.
Слуги, до этого неприметно стоящие у стен, поспешили вперёд, с поклоном выдвинули дамам стулья, помогая каждой гостей занять предназначенное специально для неё место, причём дамы садились по левую руку от хозяйки замка, а мужчины по правую, смешивать пары, даже супружеские, Элеанора считала неприличным. Герцогиня Вандербилдт подождала, пока все сядут за стол и воцарится тишина, а после этого обвела всех надменным взглядом и отчеканила:
- Поскольку никто из вас два месяца назад так и не прибыл на мой юбилей…
Гости всколыхнулись, среди дам зашелестел приглушённый шёпот, мужчины нахмурились. Оправдываться было бесполезно, герцогиня терпеть не могла выслушивать, как писал иноземный поэт «жалкий лепет оправданья», она лишь констатировала факт вины и назначала епитимьи, как правило, весьма жёсткие, дабы урок запомнился с первого раза и на всю жизнь.
- Так вот, поскольку никто из вас на юбилей не прибыл, - слегка повысила голос Элеанора, ледяным
- Что-то мне подсказывает, что твоя бабуля нам не очень-то и рада, - Дейв покрутил головой, разминая затёкшую шею.
Эми вздохнула, страстно мечтая уже даже не о сытном ужине и горячей ванне, а обыкновенной остановке, можно даже посреди глухой чащи леса, населённой упырями и разбойниками. Хотя нет, упырей всё-таки не надо, если верить Большой магической энциклопедии, их очень тяжело одолеть.
- Я вообще удивлена, что она решила нас пригласить.
Дэвид хмыкнул, выглянул в окошко и облегчённо выдохнул:
- Замок. Наконец-то!
Северная звезда во всём немеркнущем великолепии своих стен и воздушных башен предстала перед утомлёнными путниками, маня тёплыми огоньками света из окошек, интригуя тут и там вспыхивающими разноцветными магическими огоньками и дразня сытными ароматами, долетающими из небольших распахнутых настежь окошек кухни. Впрочем, попасть в замок было не так-то просто, ажурные ворота оказались запертыми, небольшая будочка привратника, почти по окошко засыпанная снегом, выглядела стылой и абсолютно нежилой.
«Нас не ждали, мы припёрлись, - вспомнил Дейв любимую присказку отца. – Впрочем, если нас не пустят в замок, вернёмся домой. Да, будет досадно проделать зря такой выматывающий путь, Эми опять же расстроится, но зато дома нам по-настоящему рады, да и безопаснее там».
Сыщик нахмурился, невольно отметив, что опять задумался о безопасности. Смутная, толком не оформившаяся тревога старым шрамом ныла с самого момента получения приглашения. Никаких причин для неё совершенно точно не было, ни приглашение, ни замок, да даже дорога не несли в себе никакой угрозы, так почему же было стойкое ощущение чего-то неправильного и даже опасного?! Дэвид даже губу закусил, чтобы не приказать недовольно бурчащему что-то себе под нос кучеру не стучать в ворота, а развернуть карету и везти их обратно.
- Что-то не так? – Эмили уловила беспокойство мужа, положила холодную ручку (к вечеру похолодало, даже муфточка со специальным магическим обогревом не справлялась, да и волнение перед встречей с бабушкой студило кровь) на сжатую в кулак руку мужа.
Дейв нашёл в себе силы улыбнуться, с беспокойством глядя на побледневшее от усталости личико супруги.
«Сегодня переночуем в замке, а завтра, если что-то пойдёт не так, вернёмся домой», - решил сыщик и, нежно заключив ладошку Эми в свои ладони, выдохнул:
- Всё хорошо, любимая, не волнуйся. Я никому не дам тебя в обиду.
Промёрзший и уставший не меньше пассажиров кучер так загрохотал по воротам, что его наверняка было слышно даже на окраине столицы. Не удивительно, что не прошло и минуты, как дверь будки привратника с пронзительным скрипом отворилась и на улицу вышел заросший косматой седой бородой по самые глаза мужчина.
- Чего надо?! – пробурчал привратник сердито, не расщедрившись даже на самое простое приветствие.
Кучер, впрочем, тоже не собирался заниматься словоблудием и, помня о том, что господа в карете всё слышат и грубости не спустят (в семействе Эверлич вежливость считалась такой же обязательной, как и аккуратность с исполнительностью), лаконично ответил, пересилив себя и приветственно кивнув:
- Открывай, лорд и леди Эверлич прибыли. По приглашению герцогини.
Из горла привратника вырвался странный пугающий скрип, от которого Эми невольно вздрогнула и прижалась к мужу, не сразу сообразив, что это смех:
- Знамо дело, по приглашению, без оного вы бы сюда и не доехали. Ладно уж, коли приехали, заходите.
Не спеша, всем своим видом демонстрируя полнейшее неодобрение, привратник лениво доплёлся до ворот, распахнул одну створку и только после окрика кучера открыл и вторую, чтобы карета могла проехать.
«Да уж, сразу видно, как нам рады», - вздохнул Дейв, машинально кладя руку на грудь, туда, где под одеждой прятался семейный амулет, и крепче прижимая к себе напряжённо выпрямившуюся Эмили.
Ворота за каретой с протяжным скрипом стали закрываться, почему-то напомнив Эми врата склепа, в коем погребли её родителей. Леди поёжилась и тут же обругала себя за трусость и мнительность. Вот же, какая ерунда ей в голову лезет, всё потому, что она устала и замёрзла! Чего ей бояться, в самом деле, бабушка её пригласила, вон, даже на крыльцо вышла, значит, ждёт и наверняка рада.
Герцогиня Вандербилдт действительно вышла на крыльцо, только вот надменное властное лицо радости не выражало ни капли. Да и серые глаза смотрели холодно, остро, точно два отточенных лезвия, у Дейва даже старый шрам на боку саднить начал.
- Бабушка! – Эмили выскочила из кареты, едва она остановилась, не дожидаясь помощи ни от мужа, ни от кучера, рискуя оступиться и упасть на обледенелый булыжник двора. – Бабушка, как же я рада тебя видеть!
Что-то отдалённо похожее на улыбку осветило лицо герцогини, взгляд стал теплее, словно смертоносные лезвия спрятались до поры в неприметные ножны.
- Эмили, дорогая моя.
Герцогиня на краткий миг прижала Эми к груди и тут же отстранила, придирчиво разглядывая, точно принесённое от портнихи платье.
- Что ж, замужество не сделало из тебя дурнушки… пока, по крайней мере. Манеры вот только стали хуже, но это и ожидаемо, учитывая, в какую семью ты предпочла уйти.
Эмили бросила быстрый взгляд на Дэвида, но тот стоял с таким невозмутимым и непроницаемым видом, что ему и скульптуры в королевском саду бы позавидовали.
- Я тоже люблю тебя, бабуля, - леди приподнялась на цыпочки, слегка коснулась губами высохшей щеки герцогини и совершенно честно добавила. – И очень рада тебя видеть. Мне не хватало твоего воркования.
Уголки губ старой леди дрогнули, собираясь улыбнуться, но тут же привычно опустились, в надтреснутом голосе скользнула насмешка:
- Да неужели? Что же ты тогда даже ни разу не навестила свою бабушку? Про письма и приглашения в гости я и не говорю, молодые девицы чудовищно неграмотны, своё имя и то с трудом нацарапать могут.
Эмили не стала говорить, что без приглашения герцогини в замок к ней не попасть, а письма и приглашения в гости ей присылали, только почтенная леди отправляла их даже не распечатанными. Вместо этого Эми улыбнулась и повернулась к Дэвиду:
- Дейв, знакомься, это моя бабушка, герцогиня Элеанора Вильгельмина Бригитта Вандербилдт. Бабушка, позволь тебе представиться моего мужа Дэвида…
Эми смешалась, от волнения позабыв все прочие имена мужа, которые, кстати сказать, только во время официальных, как правило, служебных, церемоний и перечисляли. Герцогиня, разумеется, такого промаха внучке не спустила, надменно бровью повела, а вот Дэвид, наоборот, улыбнулся, пряча в глазах озорные искорки:
- Друзья и родные зовут меня просто Дейв.
«А он хорош, - невольно отметила герцогиня, буравя мужчину холодным изучающим взглядом, - не удивительно, что Эмили в него влюбилась. Высокий, стройный, волосы копной тёмной волнистой… чисто гнездо воронье по весне. На подбородке ямочка, физиогномисты говорят, она о стойкости духа свидетельствует… Мда, весьма привлекателен, а самое манящее в нём улыбка подкупающая и, пожалуй, глаза тёмные, проницательные, на дне рыбками серебряными всполохи магии сверкают. Ох, бесовский лорд, девки за ним, поди, табунами ходят!»
Леди Элеанора чуть заметно поморщилась, вспомнив своего, теперь уже покойного, супруга. Тот тоже был весьма пригожим и обаятельным, шутя кружил головы и разбивал сердца, упиваясь собственным великолепием. Супруга была ему нужна исключительно для рождения наследника, для всего остального существовали многочисленные фаворитки, искренне влюблённые и свято верящие, что их чувства взаимны. Герцогиня стиснула зубы, вспомнив, как часто рыдала по ночам, уткнувшись в подушку, чтобы жадные до скандалов и сплетен слуги ничего не услышали, как отчаянно надеялась, что муж оценит её любовь и верность, оставит своих многочисленных прелестниц и вернётся к ней. Не вернулся, он даже умер в постели другой, замужней, между прочим, дамы, которую за измены её собственный супруг с позором вернул родителям.
- Как давно Вы супруг Эмили?!
Герцогиня досадливо сжала губы, но сорвавшийся с губ вопрос было уже не вернуть. Дэвид озадаченно нахмурился, но с ответом не замешкался ни на миг:
- Четыре месяца.
Леди Элеанора подозрительно прищурилась:
- И всё это время Вы хранили верность своей супруге?
Лорд посмотрел так, что на краткий миг герцогиня даже усомнилась в собственном здравомыслии и смутилась, покраснела, тут же разозлившись на себя за столь постыдную слабость (и на него, за то, что посмел смутить).
- Естественно.
- Было бы естественно, не спрашивала бы!
Герцогиня Вандербилдт круто повернулась, так, что даже юбка вокруг ног закрутилась, неприязненно бросила через плечо:
- Ступайте в замок. Пусть твой муж и не знаком с тонкостями этикета, но тебе, Эмили, следовало бы и знать, что на крыльце разговоры ведут только простолюдины.
Дэвид всегда гордился своей выдержкой, мало кто мог похвастаться тем, что сумел вывести из состояния душевного равновесия опытного королевского сыщика, но сейчас, глядя на сконфуженную и притихшую жену, ему отчаянно захотелось сделать что-нибудь этакое. В конце концов, надо же оправдать многочисленные укоры в дурном воспитании! Дейв слегка толкнул жену в бок, а затем скорчил такую уморительную рожицу, что Эми не выдержала и прыснула, неубедительно пытаясь замаскировать смешок кашлем. Герцогиня Вандербилдт, разумеется, неуместный смех за своей спиной слышала, но поворачиваться не стала, лишь плотнее сжала губы. Ничего, время покажет, кому на долю выпадет смех, а кому слёзы. И горе этому смазливому мальчишке, если он думает нажиться на доверчивой Эмили, позабавиться ей, а потом переключиться на других таких же доверчивых наивных красоток! Герцогиня Вандербилдт не пожалеет никаких средств и сил, чтобы спасти свою внучку от того горя и позора, который испытала когда-то сама!
Глава 2
Холл Северной звезды был украшен таким образом, чтобы у визитёров в прямом смысле слова дух от роскоши захватывало, а пара сильных артефактов, тщательно спрятанных в пышные завитки декора большого в вычурной золотой раме зеркала, любезно показывали герцогине всю гамму чувств, испытываемых гостями. Элеанора мысленно забавлялась, наблюдая, как искажаются алчностью черты благородных гостей, как чернеют их лица от зависти, как на губах пузырится ядовитая слюна. О, да, истинные облики многих весьма отличались от внешнего благородства и благонравия! Герцогиня Вандербилдт уже гадала, насколько безобразным окажется лорд Дэвид, предвкушая сладость триумфального разоблачения его подлой натуры, только вот магия артефактов на сыщика не подействовала, отражение осталось неизменным. Элеанора недоверчиво прищурилась, шагнула к зеркалу, чуть коснувшись кончиками пальцев прохладного стекла. Артефакты были на месте, к ним никто не прикасался (по крайней мере, не было ни малейшего следа того, что кто-то пытался их вынуть или хотя бы просто поцарапать), так почему же они перестали работать?!
- Судя по всему, артефакты кто-то вывел из строя.
Негромкий, тёплый, словно чашка имбирного чая голос прозвучал так неожиданно, что герцогиня испуганно вздрогнула и резко повернулась, едва не врезавшись локтем в злополучное зеркало.
- Осторожнее, - Дэвид заботливо поддержал почтенную леди, старательно отыгрывая роль благовоспитанного лорда (получалось не очень, смешинки в глазах выдавали, что он, точно озорной мальчишка, искренне наслаждается тем, что сумел застать герцогиню врасплох), - разбитые зеркала оставляют довольно глубокие порезы.
Герцогиня Вандербилдт решительно высвободила руку, вскинула голову, возвращая себе на миг покинувшую её холодность, и процедила, даже не взглянув на немного встревоженную Эми и её супруга:
- Благодарю.
Хотела ещё добавить что-нибудь уничижительное про то, что не привыкла пользоваться помощью таких недостойных людей, но тут в холл из столовой вышли другие приглашённые на встречу Рождения года гости, и герцогиня замолчала, не желая выносить дела семейные на публичное обсуждение. Эмили при виде четырёх разновозрастных дам и стольких же кавалеров широко улыбнулась и повернулась к Элеаноре прямо-таки сияя от счастья:
- Бабушка, ты решила устроить настоящий праздник! Как это мило!
«Да уж», - хмыкнула герцогиня Вандербилдт, внимательно наблюдая за лордом Дэвидом, который не спешил разделять восторгов супруги, глядя на гостей со сдержанным интересом хищника, наблюдающего за пасущимися по поляне овцами.
«Что ж, все марионетки в сборе, пора начинать представление», - решила герцогиня Вандербилдт, холодно улыбнулась и провозгласила:
- Дамы и господа, позвольте вам представить мою внучку, леди Эмили Изабеллу Селестину и её супруга, лорда Дэвида Рональда Доулсона Эверлич.
Дамы церемонно присели в подобающих случаю реверансах, мужчины ограничились короткими поклонами.
- Прошу всех в столовую, - герцогиня плавно повернулась, напомнив Дейву маневрирующую вблизи мелей каравеллу и направилась в столовую, слегка шурша тёмно-синим платьем, расшитым серебром, имитирующим морозные узоры.
Негромко перешёптывающиеся гости, бросающие на Эми и её мужа короткие полные жгучего любопытства (и не только оного) взгляды, последовали за герцогиней. В столовой, коя была обставлена и украшена со сдержанной простотой (Элеанора была убеждена, что именно такая сдержанность и подобает потомственным аристократам, а брызжущая через край роскошь – верный признак дурновкусия), герцогиня остановилась перед своим стулом, окинула приглашённых холодным взглядом и отчеканила, словно приговор зачитывала:
- Присаживайтесь.
Слуги, до этого неприметно стоящие у стен, поспешили вперёд, с поклоном выдвинули дамам стулья, помогая каждой гостей занять предназначенное специально для неё место, причём дамы садились по левую руку от хозяйки замка, а мужчины по правую, смешивать пары, даже супружеские, Элеанора считала неприличным. Герцогиня Вандербилдт подождала, пока все сядут за стол и воцарится тишина, а после этого обвела всех надменным взглядом и отчеканила:
- Поскольку никто из вас два месяца назад так и не прибыл на мой юбилей…
Гости всколыхнулись, среди дам зашелестел приглушённый шёпот, мужчины нахмурились. Оправдываться было бесполезно, герцогиня терпеть не могла выслушивать, как писал иноземный поэт «жалкий лепет оправданья», она лишь констатировала факт вины и назначала епитимьи, как правило, весьма жёсткие, дабы урок запомнился с первого раза и на всю жизнь.
- Так вот, поскольку никто из вас на юбилей не прибыл, - слегка повысила голос Элеанора, ледяным
