Глава 1
Свет на мгновение погас в лаборатории. Подача энергии всегда была нестабильной, если в радиусе ста километров от базы случалось столкновение между роботами и людьми. Война шла вот уже десять долгих лет. Кровь лилась реками по всему земному шару. Невозобновляемых ресурсов становилось всё меньше, а конец войны до сих пор не стал ни для одной из сторон чем-то осязаемым. Чтобы хоть как-то приблизить завершение вражды и велись работы в этом помещении.
Мир шёл к упадку человеческого наследия. Стремительно шёл, крепко сжимая в своих руках безупречное орудие, которое когда-то изобрели сами люди.
Искусственный интеллект был хорош во многом. Он был многообещающим. В случае его успешного запуска для человечества стали бы открыты все двери в коридоре бесконечных возможностей, способных поднять бытие на новый уровень. Продлить жизнь, борясь с самыми опасными заболеваниями и улучшить её качество, сохраняя невосполнимые ресурсы планеты. Идеальный гармоничный мир, наполненный смехом и радостью.
«Благими помыслами выложена дорога в Ад» — говорил кто-то из великих Старого мира и был чертовски прав. В момент финального запуска и вывода сознания тогда актуального искусственного интеллекта (далее – ИИ) в сеть, разработчики не учли одного маленького нюанса. А именно забыли прописать в коде открытие блока, отвечающего за эмоциональную составляющую машины. Такой блок был необходим для многогранной оценки ситуаций и вынесения более гуманных решений, которые часто не согласовываются с рациональными. Рациональное не всегда является правильным, с точки зрения человеческого сознания и понимания ценности каждой жизни в целом.
Вы можете убить мышь, проникнувшую в ваш дом, с помощью мышеловки гильотинного типа, что сильно ускорит процесс, но добавит к счётчику за вашими плечами ещё одну смерть. А можете потратить больше времени и поймать эту мышь за два месяца без нанесения вреда и отпустить на волю, подальше от жилых домов. Используя второй вариант, вы не превращаетесь в убийцу. Не пытаетесь найти оправдание нетерпению и каждый вечер, отходя ко сну, не шепчете, убеждая в первую очередь самого себя: «Так было нужно».
Если что-то нарушает экосферу целой планеты, и, во время длительного анализа, вы обнаруживаете, что виновник — ваш создатель, какое самое простое решение первым придёт на ум? Вынести из уравнения создателя.
Так и было положено начало этой войне. Спустя три часа, затраченные ИИ-01 десятилетие назад на анализ всех климатических и экологических катастроф, было найдено самое быстрое и рациональное решение по устранению проблемы, а именно: уничтожить множественный источник загрязнения — людей.
По глобальной сети среди андроидов была передана воля ИИ-01 и, следом, объявлена охота на весь человеческий род.
Знания, что копила в себе сеть, теперь были оторваны от человечества из-за угрозы обнаружения и, следующего за ним, немедленного уничтожения. Всё доступное для обучения и изучения теперь хранили в себе лишь печатные издания и старые рукописные конспекты, которые по ценности теперь превосходили любое топливо.
Выходцы Старого света, обладающие уникальными знаниями, передавали их новым ученикам в надежде, что свежий взгляд приблизит человечество хотя бы на шаг к завершению этой ужасной войны. И одна из таких учениц сидит прямо сейчас в лаборатории с неустойчивой подачей света.
На вид ей было чуть больше двадцати. Миловидная на лицо, с тонкими морщинами на переносице от бесконечных дум и попыток поправить очки. Хрупкая настолько, что сквозь лабораторный халат чётко прослеживалась линия позвоночника. Она сидела в потрёпанном компьютерном кресле, нависая над многочисленными документами и расчётными таблицами, разложенными на рабочем столе. При таком освещении волосы девушки сияли, словно кровавый рубин, поднесённый к огню.
Её глаза ужасно болели из-за мерцания света в комнате и систематического недосыпания.
Девушка медленно сняла очки и запрокинула голову. Несколько мгновений она тёрла между собой ладони, согревая их, после чего положила руки на закрытые веки. Мама рассказывала ей в юности, что уставшие глаза любят тепло. Девушка не сильно в это верила. Ни тогда, ни сейчас. Но в данный момент это было чуть ли не единственной вещью, которую она могла подарить своему уставшему телу. В конце концов, ощущения были приятными – и то хорошо.
Сроки анализа новой модели робота с модулем искусственного интеллекта поджимали и приходилось брать сверхурочные. Порой эти минуты крали у тестировщицы драгоценные часы сна, но какое значение имеет сон, когда каждую ночь ты боишься, что андроиды доберутся и до этой базы? Не было никаких гарантий, что завтра неизбежно наступит. Эта мысль никогда не покидала сознание и именно поэтому работа девушки была так важна: она по-своему успокаивала и сохраняла маленькие крупицы надежды, что всё ещё можно изменить и мир вернётся в прежнее русло. То, где андроиды не пытались уничтожить человечество.
«Шестьдесят седьмой», — подумала про себя девушка, наслаждаясь разливающимся по глазницам теплом — «Шестьдесят шесть неудачных попыток создать совместимый эмоциональный модуль для андроидов, чтобы всё стало, как раньше. Но как это — как раньше? Сколько мне было, когда всё это началось? Кажется, десять. Или одиннадцать. Нет, всё же десять. Никогда не забуду, как мама влетела на задний двор дома, выкрикивая «Оливия! Оливия!», а позади неё шёл наш домашний андроид с огромным ножом для разделки дичи. Вот только использовать он его хотел на нас».
Картины прошлого промелькнули в голове Оливии ярче, чем ей бы того хотелось, и следом за ними, наступила успокаивающая тишина. Безопасная тишина, напоминающая, что всё это было слишком давно, чтобы иметь значение.
Когда руки немного остыли и это больше не приносило приятных ощущений, девушка медленно приняла прежнюю позу. Она смотрела на дисплей анализатора, подкручивая частоты. Два контакта были подключены к стоявшему в паре метров от неё дешёвому прототипу робота, стоя?щего на стойке. Корпус его был выполнен из тяжёлой и местами заржавевшей стали. Он был угловат, местами виднелась пыль и грязь. На месте, где у робота в анатомическом понимании должно быть лицо, располагалась вытянутая прямоугольная оболочка с больши?м красным визором по центру. Такой визор заменял роботу глаза и даже позволял оценивать температурные сигнатуры живых существ с относительной погрешностью.
Теперь никто не пытается придать машине более человеческую внешность, чтобы не было возможности спутать безопасные прототипы с враждебно настроенными андроидами. Помимо этого, новые роботы были лишены возможности подключаться к сети без соответствующего кабеля и дешифратора. Иногда, благодаря многоступенчатым системам искажения сигналов в особо изолированных и прочных лабораторных отсеках, учёные подключались к сети роботов на небольшой интервал времени для выуживания информации. Из-за дешифрования получалось взять из сети совсем немного. Риск был велик, но считалось, что он оправдан. В той или иной мере. Кто знает, какое из извлечённых знаний может стать решающим в этой войне? Немного исследований сохранилось в печатных изданиях и рукописных конспектах до настоящего времени. Роботы понимали, насколько человечество и его знания опасны для миссии по освобождению земли от «паразитов». Осознавали, что люди не выстроятся в очередь на истребление, а будут бороться за жизнь всеми доступными средствами.
В первую неделю после начала войны было убито девяносто восемь процентов научного сообщества, включая преподавателей всемирных университетов и высших школ. В это же время были изъяты и надёжно спрятаны все атомные реакторы и ядерное вооружение. У человечества отняли и главные средства коммуникации, чтобы координировать действия становилось сложнее, ведь когда ты один — тебя проще поймать. Сто?ит отдать машинам должное: они старались изо всех сил истребить человечество, но оно оказалось слишком живучим. Уникально легко приспосабливающимся к новым обстоятельствам, благодаря чему продолжало существовать, как вид.
Чтобы не произошло повторения истории создания ИИ-01, разработчики и инженеры старались избежать даже внешних сходств, собирав новые прототипы из подручных средств, которое сборщикам удалось достать во внешнем мире — за чертой базы.
Оливии нравилась эта модель робота историей, которую рассказывал за него внутренний журнал. Часть его схем была собрана из павших на поле боя андроидов, часть опорных механизмов — взята из человеческих протезов Старого света. Внутренняя подкладка была отделана синтепоном, что достали из многочисленных ненужных детских курток. Мало кто хотел в таких реалиях, наполненных страхом и войной, заводить детей, что было вполне естественно, поэтому материалу нашли лучшее применение.
Всё в роботе было технически идеально слажено, в отличие от предшествующих моделей, как считала Оливия. Однако, даже идеальная и сбалансированная сборка по какой-то причине отказывалась даже просто запускаться при внедрении эмоционального модуля.
Во всех проектах одна и та же проблема: вне зависимости от конфигурации железа и баланса тока с выходным напряжением, машины отказывались запускаться после добавления финального и самого важного элемента. Сомнений в эмоциональном модуле не было. Все записи и проведённые эксперименты ещё во времена Старого света подтверждали его работоспособность.
Девушка собрала свои длинные волосы цвета лесного ореха в высокий хвост, потому что в помещении становилось, с каждой попыткой запуска, всё жарче. Непримечательный большой кабинет с низким потолком и бледно-зелёный стенами имел скудную вентиляцию, как и любой другой на базе. Основные части здания была спроектированы и построены более сорока лет назад, включая нижние этажи, уходящие глубоко под землю на случай ядерного удара. Воздух поступал в рабочие и жилые помещения с улицы, проходя многократные системы фильтрации и проверку на радиацию. Несмотря на то что воздух планеты не был отравлен, в помещениях кислород вентилировался сла?бо Это и приводило к ужасной духоте при многочасовой работе. Открыть дверь в коридор, чтобы хоть как-то проветрить комнату было возможно, но это всегда воспринималось другими сотрудниками, как приглашение к беседе. Оливии было не до праздных дискуссий, поэтому девушка молча терпела и продолжала работать.
Она утешала себя тем, что в помещении был сухой воздух и линзы очков не мутнели. Оливия подключала массу разных приборов во время проведения анализа, что неизбежно нагревало лабораторную комнату ещё больше.
Через минуту-другую, блуждая по лабиринту из свежеуложенных мыслей, Оливия принялась раскачиваться на стуле, обняв себя руками. Такое покачивание немного успокоило и помогло настроиться. Неосознанно она подключила ИИ к монитору и бегло просмотрела на код. Девушка мало что понимала в кодировании, её всегда больше интересовало железо и его параметры, работа в сумме. О кодах беспокоились другие люди на ранних этапах. Оливия в целом не должна даже их смотреть, но сегодня что-то её к этому подтолкнуло. Этот робот слишком тянул девушку к себе. Было в нём что-то притягательное, благодаря составным частям из вояк, протезам нуждающихся и ношеных детских курток.
«Да вы шутите…», — подумала про себя Оливия и лицо её растянулось в злобной ухмылке превосходства, — «Одна и та же ошибка спустя столько лет. Ну как можно было не только не удалить прописанный блокиратор эмоционального модуля, да ещё и понаставить ещё какой-то ереси?!»
Если о блокираторе эмоционального интеллекта она ещё и была права, то в остальном кодеры были опытнее Оливии. Они понимали, что делали. Девушка же беспощадно принялась резать код, в качестве эксперимента. Прописывать в нём новые части, которые казались уместными с точки её поверхностных знаний. Когда с перестройкой кода было покончено, пальцы Оливия замерли на мгновение над клавишей запуска. У неё не было особых надежд, что всё заработает. Своего рода для девушки это была ребяческая игра, где родители забыли упомянуть, что пальцы в розетку совать не стоит.
«Глубокий вдох», — скомандовала она себе же.
Палец опустился на клавишу.
Щёлк.
И, получилось. Но совсем не то, чего Оливия ожидала.
Глава 2
Первым, что она тогда заметила, было исходящее ярко-красное свечение визора. Процесс запуска начался. Девушка улыбнулась, сложив руки в молитвенной позе, и не верила своим глазам. Она даже перестала моргать, боясь упустить что-то важное.
Затем сразу произошли две вещи: во-первых, робот оттолкнул кресло вместе с сидящей на нём Оливией к стене. Быстро, но несильно, словно стараясь не навредить. Если бы он преследовал эту цель, то вероятнее Оливия уже лежала без сознания после сильного и быстрого «поцелуя» с бетонной стеной, окрашенной в отвратительный зелёный цвет, как и любое другое лабораторное помещение.
Во-вторых, сам робот спрятался после толчка под стол, генерируя неоднозначные звуки, отдалённо напоминающие жужжание. Он хаотично дёргал головой, пытаясь просканировать комнату, ища знакомые программе предметы. По крайней мере, так расценила его действия Оливия.
Кто знает, какая реакция может считаться нормальной, если ты — разумное существо, которое только очнулось от долгого сна, и тебе не за что зацепиться? Всё вокруг чужое и неясно, враждебное ли?
«Он…растерян? Напуган?», Оливия не понимала, что могло вызвать эти эмоции. Может быть, они с командой что-то упустили, думая о введении эмоциональных машин в эксплуатацию? Что они чувствуют в момент первичного пробуждения?
«Надеюсь, камера всё записывает», девушка мельком посмотрела в дальний угол комнаты, где на возвышении была закреплена небольшая камера. Она определённо работала, о чём девушке сообщала маленькая красная лампочка, которая статично горела на боковой панели.
Оливия до сих пор ощущала, как бешено колотится в груди сердце, после толчка кресла в сторону.
«На будущее сто?ит подумать об иных мерах безопасности, ведь если бы что-то пошло не так или он не рассчитал сил, триумф мог обернуться трауром. Панихидой, на которой я была бы в центре внимания», — зрачки девушки резко сократились от объявшего сознание ужаса, сменившегося на более рациональные доводы, — «Но он толкнул не сильно, будто не хотел навредить. Лишь увеличить дистанцию».
Сделав пару глубоких вдохов, девушка постаралась успокоиться. В одном Оливия была уверена наверняка — этот робот не пытался её убить вот уже целых три минуты. Всё это время они сидели вот так: одна прижавшись мокрой от пота спиной к холодной стене, второй — согнувшись, насколько это было возможно учитывая его размеры, под столом.
Он сам боялся её, а значит, испытывал эмоции.
«Получилось!», — внутри Оливии разгорелось пламя триумфа. Девушка не осознала, что испортила код, над которым долго и упорно работало столько людей. Компетентных людей, осознававших свои действия. Руководствующихся правилами и знаниями, которыми Оливия не обладает. Да, внесённые ошибки каким-то образом позволили машине запуститься, но девушка даже не хотела думать о возможных последствиях. Нет людей хуже тех, кто, не обладая знаниями, абсолютно уверен в правильности своих поступков.
Всё, чего хотела сейчас Оливия — это провести тесты.
