- Это неправильно…
- Что – неправильно?
- Неправильно, что мы решили сделать это за спиной у леди Милисент. Прежде всего, вы должны поговорить с ней
- Я скажу ей, чтобы убиралась вон!
- Нет, надо встретить гостью и устроить на ночь, - сказала я, отводя глаза. – Она, наверняка, устала и голодна.
- Пусть ею займется Барбетта. Бланш! Если мы сейчас не…
- И ещё я должна встретить её лично. Она ничего не знает. Она приехала, как будущая хозяйка Конмора.
- Она никогда ею не будет!
- Тогда скажите ей это, если решили. Но только если вы уверены в том, что хотите это сказать, и только после того, как она поест и отдохнет с дороги… милорд.
- Опять милорд? Бланш, я…
- Не говорите ничего, - я остановила его жестом. – Идите к себе, мне надо одеться.
Он сел в постели, как будто не знал, на что решиться, но потом встал и начал собирать разбросанную одежду, натягивая рубашку, штаны и ругаясь сквозь зубы. Я делала вид, что не смотрю на него, но посматривала искоса, испытывая разочарование, боль, стыд – всё вместе. В приезде леди Милисент мне виделось предзнаменование небес. Нельзя построить счастье на несчастье другого. Нельзя отбросить прошлое, как старую ненужную тряпку.
- Когда же это я так нагрешил, - цедил Ален, отыскивая сапоги под креслом. – Это потяжелее, чем держать осаду двадцать против двух тысяч! Дожить бы эту зиму и не свихнуться!
- Поторопитесь, милорд, - сказала я. – Невежливо заставлять гостью ждать.
- Самое время вспомнить о вежливости, - съязвил он, широким шагом подошел к двери, открыл засов и вышел, ничего мне больше не сказав.
Когда Ален ушёл, я вскочила и поспешно оделась, сгорая от стыда. Конечно, леди Милисент – не жена, но сотворить подобное за её спиной… Бланш, ты никогда не падала столь низко.
На глаза мне попалась бархатная коробочка с подаренным кольцом. Мне показалось судьбоносным, что Ален так и не надел кольцо мне на палец. Получается, просто купил в очередной раз, заглушив совесть дорогим подарком. Я схватила коробочку и бросила её в ящик комода. Долой с глаз доказательство твоей глупости и алчности, Бланш. Ты пожелала чужого мужчину, и за это была наказана.
«Но Ален сказал, что поговорит с леди Милисент», - напомнила я себе, утешая совесть.
«Если поговорит!» - эта мысль пришла, как чужой голос в моём сознании, и мне стало отчаянно страшно и холодно.
Я вышла в коридор, и следом за мной двинулся Пепе, подобный тени.
Мне очень хотелось спросить, где Ален, но я не осмеливалась.
Спустившись на первый этаж, я увидела гостью, которая пугала меня больше, чем десяток таинственных убийц. Дама ле Анж стояла в гостиной, спиной ко мне, и рассматривала украшения на ёлке. Тонкая белая рука порхала между веток, как легкокрылая бабочка.
Я собралась с духом и поприветствовала гостью:
- Добрый вечер, миледи.
Она обернулась, сияя улыбкой:
- Здравствуйте! Это вы – жена моего милого Алена? А где он сам? Почему он не встречает меня?
Сердце мое рухнуло куда-то в адские глубины. Если я надеялась, что граф де Конмор захочет тут же прояснить все недоразумения – то напрасно.
«Ты же сама просила отложить разговор на потом, когда девушка будет накормлена и согрета, - напомнила я себе. – Милорд всего лишь выполнил твою просьбу».
«Мог бы и не быть таким послушным!» - издевался кто-то чужим голосом.
- У милорда важные дела, он поприветствует вас позже, - сказала я, рассматривая даму ле Анж.
И чем дольше я её рассматривала, тем больше убеждалась, что все то, что произошло между мной и Аленом (и едва не произошло), просто не могло быть правдой. Потому что передо мной стояла настоящая фея – златокудрая, воздушная. Прекрасная, как сама сказка. Даже Констанца померкла бы рядом с этим волшебным созданием. Черты лица леди Милисент были совершенными - огромные светлые глаза, опушенные темными ресницами, точеный прямой нос, тонкие брови – изящно изогнутые, блестящие, не очень тёмные, но придающие ее облику особенную нежность, маленький алый рот – пухлогубый, как у ребенка. Но прекраснее всего было кроткое выражение её лица. Принцесса Совершенство – вот кем была невеста моего мужа.
- Вы, наверное, устали, - произнесла я с усилием, стараясь выглядеть невозмутимой, хотя больше всего мне хотелось убежать, забиться в уголок и расплакаться. – Позвольте проводить вас в вашу комнату…
- В мою? – она лукаво погрозила мне пальцем. – Мою комнату занимаете вы! Лучше проводите меня в спальню Алена.
- В спальню… - мне показалось, будто меня ударили по голове тяжелым камнем.
- Простите, - покаялась Милисент, - я шокировала вас… А всё моя несдержанность… Но от вас у нас с Аленом нет секретов. Вы же никому не расскажете, что мы не смогли дотерпеть до свадьбы? – она засмеялась, смущенно прикрывая лицо рукавом. - Сказать по правде, я бы дотерпела, но он проявлял такую настойчивость, молил так красиво и проникновенно, что я просто не смогла отказать…
«Как и глупышка Бланш», - подумала я, и пол закачался под ногами.
- Хотя нет, я не могу нанести вам такое оскорбление, - решила Милисент. – Это грех – желать чужого мужа, пусть даже и ваш брак понарошку. Ведите меня в гостевую, не осмелюсь даже занять спальню графини де Конмор, так что и не предлагайте, моя милая. Но имейте в виду, я ничуть не в обиде, что вы заняли моё место. Вы столько сделали для нас с Аленом!.. Когда я стану графиней де Конмор, я щедро вас награжу.
- Не стоит, - пробормотала я, отступая в сторону и жестом предлагая леди подняться по лестнице. – Милорд был щедр, этого достаточно.
- Ах, мужчины никогда не знают, что на самом деле нужно женщинам, - посетовала леди Милисент, поднимаясь по ступеням и поддерживая подол так изящно, словно исполняла павану. – Чем он соблазнил вас? Деньгами? Разве это что-то важное? Я увезу вас в столицу и представлю королеве, и шепну её величеству (кстати, она – моя крестная матушка), что вы – золотое сердечко и заслуживаете самого великолепного жениха во всём королевстве!..
- О! Не утруждайте себя! – возразила я торопливо. - Я не смею быть представленной королеве и вовсе не хочу выходить замуж второй раз.
Крестница королевы! Тут впору было застонать от отчаяния!
- Не хотите? – переспросила Милисент разочаровано, остановилась и посмотрела на меня. На её красивом личике отразились грусть и непонимание. – Но почему? Вы такая миленькая, такая умница... Вы заслуживаете, чтобы рядом с вами был великолепный мужчина. Уверена, мой милый Ален тоже с этим согласится и поговорит с королем о назначении вам ренты… Это очень привлекает женихов, можете мне поверить.
- Мне кажется, не время говорить об этом, - ответила я, сгорая со стыда.
Этот ангел и не подозревал, чем я только что собиралась заняться с ее «милым Аленом». Боже, какая же ты дура, Бланш!
- Что с вами? – спросила леди Милисент встревожено. – Вы так изменились в лице… Вам плохо? Позвать слуг? – она начала оглядываться, подхватив меня под локоть, но я попросила её не беспокоиться.
- Все уже давно спят, а у меня просто немного закружилась голова от высоты.
- А-а-а… - протянула красавица, глядя на меня недоверчиво.
Но едва она оказалась на втором этаже, всякая тревожность покинула ее сердце. Она шумно восторгалась убранством замка, хвалила мой вкус и всячески превозносила умение вести домашние дела.
Оказавшись в гостевой спальне, леди замерла на пороге, захлопав в ладоши, а потом закружилась по комнате и опустилась в кресло столь изящно, словно была не из плоти и крови, а из воздушных нитей.
- Как стало мило и уютно! – воскликнула она. – Это все благодаря вам!
- Надеюсь, вам будет удобно, леди Анж, - сказала я. – Если что-то понадобится – обращайтесь сразу ко мне, я сплю в комнате по ту сторону коридора. Я буду рада услужить вам.
- О! Я не стану беспокоить вас, моя милая! – златокудрая красавица вспорхнула из кресла, чтобы рассмотреть шторы. – Вы – настоящая искусница! Замок так переменился! Последний раз, когда я была здесь, Конмор больше походил на хлев. А теперь… здесь восхитительно!
- Рада, что вам нравится.
- Мне и вправду всё нравится! – она счастливо засмеялась. – Вы даже Алена преобразили. Признаться, я сто раз просила его сбрить бороду, но тщетно! А вам понадобился месяц, чтобы побрить его. Вы не только искусница, но и очаровательница, раз так действуете на мужчин, - последние слова она почти промурлыкала.
- Вы ошибаетесь, леди. В том, что граф сбрил бороду, нет моей заслуги. Милорд сам принял такое решение, и я была удивлена этим так же, как и вы.
Она улыбнулась, показывая, что принимает мои слова, но ничуть им не верит.
- Вас ведь зовут Бланш?
- Да, миледи.
- Бланш, - она взяла меня за руки, доверительно пожимая, - я так надеюсь, что мы с вами подружимся!
- Несомненно, миледи, - ответила я ей улыбкой, чувствуя, как задеревенело лицо.
Вряд ли я смогу с искренней любовью относиться к этой красавице. По многим причинам, большинство из которых совсем меня не красят.
- Это чудесно! – леди Милисент отпустила меня и закружилась по комнате. – Ковер такой мягкий! Ноги утопают по щиколотку!
- Его привезли с востока, - объяснила я. – Он сделан из самой лучшей шерсти, поэтому так приятен на ощупь.
- Даже не знала, что такие можно купить здесь…
- Их и не купишь в Ренне или даже в ле-Анже. Я заказала ковры в столице, через знакомого торговца. И получила скидку, потому что приобреталась сразу большая партия.
Милисент остановилась, глядя на меня широко распахнутыми глазами:
- Ох! Вы всё знаете! А я ничего не понимаю в ведении хозяйства!
- У вас будет время научиться.
- Нет, это не для меня! – она снова рассмеялась, потом смутилась, подумала и спросила застенчиво: - Милая Бланш, а может вы захотите… после того, как пройдет год и граф заявит о разводе… О! Только не подумайте, я не настаиваю!.. Но может вам будет лучше жить здесь, с нами? В Конморе?
- С вами?! – я произнесла это так испуганно, что Милисент испугалась еще больше.
- Не хотела вас обидеть… - залепетала она, - я просто подумала – вам ведь всё равно некуда идти? Почему бы не остаться в замке? Вас все тут уже знают и я уверена, что вас все полюбили… А мне будет так скучно одной… Мы могли бы музицировать по вечерам, разыгрывать спектакли, читать вслух романы… И ваша помощь по хозяйству была бы так кстати!
- Нет… нет… не думаю, что это возможно, - я отступала к порогу, пятясь и холодея от одной только мысли, что могу стать экономкой в доме, где Ален будет целовать совсем другую женщину, а не меня, и понимая иллюзорность своих мечтаний. С чего вдруг я поверила, что граф откажется от этого златокудрого эльфа? Променяет фею на школадницу?
- Нет? – повторила Милисент разочаровано. – Но почему? Это было бы так славно! Обещайте мне, что подумаете над этим. Хорошо?
Пробормотав что-то, я бросилась вон из спальни гостьи.
Не разбирая дороги, я бежала по коридорам и каким-то чудом не свалилась, оступившись на лестнице. Слезы застилали глаза, и мне было так отчаянно горько, словно вся печаль мира собралась в моем сердце.
Глупая баба приехала не вовремя!
Ален кипел от ярости, уходя из спальни жены.
Пепе при его появлении указал на дверь, без слов спрашивая, оставаться ли ему при Бланш, и Ален так же молча кивнул. Убийца не найден, поэтому оставлять графиню без присмотра нельзя.
Убийца! Кто мог желать зла графине?
Сначала Ален подумал на дочь, но она не могла этого сделать. Она весь день пробыла на охоте, все это подтвердили. Кроме того, после чудесного преображения, Гюнебрет души не чаяла в мачехе. Поехать в ле-Анже за подарками была идея дочери. Она хотела порадовать Бланш…
Бланш… Чувство злости и досады захлестнуло его новой волной, он потёр ноющее место пониже живота. Опять отказала! И опять распалив его до дыма из ушей! А ведь ещё немного – и она млела бы в его объятиях. Но тут притащилась Милли. Чёртова, чёртова баба!..
Хотя, Бланш могла быть посговорчивей… Добра ко всем, а ему отказала так жестоко.
Но в то же время он не мог не восхищаться ею. Она права, тысячу раз права. И в то время как он потерял голову, Бланш не утратила способности размышлять здраво. Чтобы начать новую жизнь, надо сначала отказаться от прошлой.
Снизу раздался хрустальный голос Милисент, и Ален поморщился, потому что голос был ему неприятен. Вот так – стоит полюбить, и даже красавица вызывает лишь раздражение. А ведь всего месяц назад он искренне считал, что лучше Милисент ему никого не найти. Как же взбесило его упорство невесты, настаивающей на заключении брака на год. Но он согласился, и даже заставил Бланш подписать договор о разводе…
Договор. Он должен был начать с него, а не с кольца.
Ален взбежал по ступеням на третий этаж, намеренно не спустившись к Милисент. Пусть отдыхает, ужинает - всё, как просила Бланш. А через час он скажет Милли, что никакого развода не будет.
Войдя в свою спальню, граф открыл потайной замок сундука, где хранил важные документы.
Где этот проклятый договор? А, вот он, завалился в самый угол.
Развернув пергамент, Ален еще раз перечитал ровные строки. Подпись Бланш стояла внизу, справа, и он погладил ее имя кончиками пальцев. Она столько сделала для него, для Гюнебрет, для всех в Конморе – а он не догадался исполнить для неё такую малость. Да ещё и рассердился, когда сам был неправ со всех сторон.
Ален честно выждал час, вышагивая по комнате туда-сюда, а потом спустился к гостевым комнатам. Не составило труда угадать, где поселилась Милисент. Из одной спальни вышла Барбетта – красная, как варёный рак, а следом послышался недовольный голосок Милли. Опять она недовольна слугами. Милли всегда всем недовольна.
Поклонившись графу, Барбетта почти бегом направилась к лестнице, но Ален остановил служанку.
- Что требует леди на сей раз? – спросил он.
- Она требует сушёных абрикосов к вину, - ответила Барбетта, даже не пытаясь скрыть недовольства. – Не знаю, остались ли у нас сушёные абрикосы. Надо спросить у миледи…
- Не тревожь графиню по пустякам, - тут же велел Ален. – И абрикосы не ищи. Проследи, чтобы нас не беспокоили в ближайшее время, хочу поговорить с гостьей.
Лицо у Барбетты стало совершенно каменным.
- Надеюсь, милорд поступает правильно, - сказала она.
- Не волнуйся, я знаю, что делаю, - ответил Ален, хотя раньше ответил бы, что слугам надо помалкивать и держаться ближе к кухне.
Он открыл двери комнаты не постучав.
Милисент сидела в кресле, живописно рассыпав золотые кудри по плечам. В одной руке у нее был бокал, а в другой – изящный серебряный кувшин с узким изогнутым носиком. Она только что налила себе вина.
- Добрый вечер, Ален, - сказала она с ласковой улыбкой и поставила кувшин на столик. – Хочешь выпить?
- Обойдусь, - Ален прошел на середину комнаты и остановился, заложив руки за спину и перекатываясь с пятки на носок. – Зачем приехала? Мы же договорились, что этот год не будем встречаться.
- Я соскучилась, - Милисент пригубила вино, глядя на Алена поверх бокала. – К тому же, при нашей последней встрече ты был…не очень любезен. Поэтому я посчитала, что надо поговорить.
- Ты права, надо поговорить, - Ален развернул пергамент, показывая его Милисент.
- О! Какой ты предусмотрительный! – она легко вскочила и подошла ближе, рассматривая заветный документ.
- Что – неправильно?
- Неправильно, что мы решили сделать это за спиной у леди Милисент. Прежде всего, вы должны поговорить с ней
- Я скажу ей, чтобы убиралась вон!
- Нет, надо встретить гостью и устроить на ночь, - сказала я, отводя глаза. – Она, наверняка, устала и голодна.
- Пусть ею займется Барбетта. Бланш! Если мы сейчас не…
- И ещё я должна встретить её лично. Она ничего не знает. Она приехала, как будущая хозяйка Конмора.
- Она никогда ею не будет!
- Тогда скажите ей это, если решили. Но только если вы уверены в том, что хотите это сказать, и только после того, как она поест и отдохнет с дороги… милорд.
- Опять милорд? Бланш, я…
- Не говорите ничего, - я остановила его жестом. – Идите к себе, мне надо одеться.
Он сел в постели, как будто не знал, на что решиться, но потом встал и начал собирать разбросанную одежду, натягивая рубашку, штаны и ругаясь сквозь зубы. Я делала вид, что не смотрю на него, но посматривала искоса, испытывая разочарование, боль, стыд – всё вместе. В приезде леди Милисент мне виделось предзнаменование небес. Нельзя построить счастье на несчастье другого. Нельзя отбросить прошлое, как старую ненужную тряпку.
- Когда же это я так нагрешил, - цедил Ален, отыскивая сапоги под креслом. – Это потяжелее, чем держать осаду двадцать против двух тысяч! Дожить бы эту зиму и не свихнуться!
- Поторопитесь, милорд, - сказала я. – Невежливо заставлять гостью ждать.
- Самое время вспомнить о вежливости, - съязвил он, широким шагом подошел к двери, открыл засов и вышел, ничего мне больше не сказав.
Когда Ален ушёл, я вскочила и поспешно оделась, сгорая от стыда. Конечно, леди Милисент – не жена, но сотворить подобное за её спиной… Бланш, ты никогда не падала столь низко.
На глаза мне попалась бархатная коробочка с подаренным кольцом. Мне показалось судьбоносным, что Ален так и не надел кольцо мне на палец. Получается, просто купил в очередной раз, заглушив совесть дорогим подарком. Я схватила коробочку и бросила её в ящик комода. Долой с глаз доказательство твоей глупости и алчности, Бланш. Ты пожелала чужого мужчину, и за это была наказана.
«Но Ален сказал, что поговорит с леди Милисент», - напомнила я себе, утешая совесть.
«Если поговорит!» - эта мысль пришла, как чужой голос в моём сознании, и мне стало отчаянно страшно и холодно.
Я вышла в коридор, и следом за мной двинулся Пепе, подобный тени.
Мне очень хотелось спросить, где Ален, но я не осмеливалась.
Спустившись на первый этаж, я увидела гостью, которая пугала меня больше, чем десяток таинственных убийц. Дама ле Анж стояла в гостиной, спиной ко мне, и рассматривала украшения на ёлке. Тонкая белая рука порхала между веток, как легкокрылая бабочка.
Я собралась с духом и поприветствовала гостью:
- Добрый вечер, миледи.
Она обернулась, сияя улыбкой:
- Здравствуйте! Это вы – жена моего милого Алена? А где он сам? Почему он не встречает меня?
Сердце мое рухнуло куда-то в адские глубины. Если я надеялась, что граф де Конмор захочет тут же прояснить все недоразумения – то напрасно.
«Ты же сама просила отложить разговор на потом, когда девушка будет накормлена и согрета, - напомнила я себе. – Милорд всего лишь выполнил твою просьбу».
«Мог бы и не быть таким послушным!» - издевался кто-то чужим голосом.
- У милорда важные дела, он поприветствует вас позже, - сказала я, рассматривая даму ле Анж.
И чем дольше я её рассматривала, тем больше убеждалась, что все то, что произошло между мной и Аленом (и едва не произошло), просто не могло быть правдой. Потому что передо мной стояла настоящая фея – златокудрая, воздушная. Прекрасная, как сама сказка. Даже Констанца померкла бы рядом с этим волшебным созданием. Черты лица леди Милисент были совершенными - огромные светлые глаза, опушенные темными ресницами, точеный прямой нос, тонкие брови – изящно изогнутые, блестящие, не очень тёмные, но придающие ее облику особенную нежность, маленький алый рот – пухлогубый, как у ребенка. Но прекраснее всего было кроткое выражение её лица. Принцесса Совершенство – вот кем была невеста моего мужа.
- Вы, наверное, устали, - произнесла я с усилием, стараясь выглядеть невозмутимой, хотя больше всего мне хотелось убежать, забиться в уголок и расплакаться. – Позвольте проводить вас в вашу комнату…
- В мою? – она лукаво погрозила мне пальцем. – Мою комнату занимаете вы! Лучше проводите меня в спальню Алена.
- В спальню… - мне показалось, будто меня ударили по голове тяжелым камнем.
- Простите, - покаялась Милисент, - я шокировала вас… А всё моя несдержанность… Но от вас у нас с Аленом нет секретов. Вы же никому не расскажете, что мы не смогли дотерпеть до свадьбы? – она засмеялась, смущенно прикрывая лицо рукавом. - Сказать по правде, я бы дотерпела, но он проявлял такую настойчивость, молил так красиво и проникновенно, что я просто не смогла отказать…
«Как и глупышка Бланш», - подумала я, и пол закачался под ногами.
- Хотя нет, я не могу нанести вам такое оскорбление, - решила Милисент. – Это грех – желать чужого мужа, пусть даже и ваш брак понарошку. Ведите меня в гостевую, не осмелюсь даже занять спальню графини де Конмор, так что и не предлагайте, моя милая. Но имейте в виду, я ничуть не в обиде, что вы заняли моё место. Вы столько сделали для нас с Аленом!.. Когда я стану графиней де Конмор, я щедро вас награжу.
- Не стоит, - пробормотала я, отступая в сторону и жестом предлагая леди подняться по лестнице. – Милорд был щедр, этого достаточно.
- Ах, мужчины никогда не знают, что на самом деле нужно женщинам, - посетовала леди Милисент, поднимаясь по ступеням и поддерживая подол так изящно, словно исполняла павану. – Чем он соблазнил вас? Деньгами? Разве это что-то важное? Я увезу вас в столицу и представлю королеве, и шепну её величеству (кстати, она – моя крестная матушка), что вы – золотое сердечко и заслуживаете самого великолепного жениха во всём королевстве!..
- О! Не утруждайте себя! – возразила я торопливо. - Я не смею быть представленной королеве и вовсе не хочу выходить замуж второй раз.
Крестница королевы! Тут впору было застонать от отчаяния!
- Не хотите? – переспросила Милисент разочаровано, остановилась и посмотрела на меня. На её красивом личике отразились грусть и непонимание. – Но почему? Вы такая миленькая, такая умница... Вы заслуживаете, чтобы рядом с вами был великолепный мужчина. Уверена, мой милый Ален тоже с этим согласится и поговорит с королем о назначении вам ренты… Это очень привлекает женихов, можете мне поверить.
- Мне кажется, не время говорить об этом, - ответила я, сгорая со стыда.
Этот ангел и не подозревал, чем я только что собиралась заняться с ее «милым Аленом». Боже, какая же ты дура, Бланш!
- Что с вами? – спросила леди Милисент встревожено. – Вы так изменились в лице… Вам плохо? Позвать слуг? – она начала оглядываться, подхватив меня под локоть, но я попросила её не беспокоиться.
- Все уже давно спят, а у меня просто немного закружилась голова от высоты.
- А-а-а… - протянула красавица, глядя на меня недоверчиво.
Но едва она оказалась на втором этаже, всякая тревожность покинула ее сердце. Она шумно восторгалась убранством замка, хвалила мой вкус и всячески превозносила умение вести домашние дела.
Оказавшись в гостевой спальне, леди замерла на пороге, захлопав в ладоши, а потом закружилась по комнате и опустилась в кресло столь изящно, словно была не из плоти и крови, а из воздушных нитей.
- Как стало мило и уютно! – воскликнула она. – Это все благодаря вам!
- Надеюсь, вам будет удобно, леди Анж, - сказала я. – Если что-то понадобится – обращайтесь сразу ко мне, я сплю в комнате по ту сторону коридора. Я буду рада услужить вам.
- О! Я не стану беспокоить вас, моя милая! – златокудрая красавица вспорхнула из кресла, чтобы рассмотреть шторы. – Вы – настоящая искусница! Замок так переменился! Последний раз, когда я была здесь, Конмор больше походил на хлев. А теперь… здесь восхитительно!
- Рада, что вам нравится.
- Мне и вправду всё нравится! – она счастливо засмеялась. – Вы даже Алена преобразили. Признаться, я сто раз просила его сбрить бороду, но тщетно! А вам понадобился месяц, чтобы побрить его. Вы не только искусница, но и очаровательница, раз так действуете на мужчин, - последние слова она почти промурлыкала.
- Вы ошибаетесь, леди. В том, что граф сбрил бороду, нет моей заслуги. Милорд сам принял такое решение, и я была удивлена этим так же, как и вы.
Она улыбнулась, показывая, что принимает мои слова, но ничуть им не верит.
- Вас ведь зовут Бланш?
- Да, миледи.
- Бланш, - она взяла меня за руки, доверительно пожимая, - я так надеюсь, что мы с вами подружимся!
- Несомненно, миледи, - ответила я ей улыбкой, чувствуя, как задеревенело лицо.
Вряд ли я смогу с искренней любовью относиться к этой красавице. По многим причинам, большинство из которых совсем меня не красят.
- Это чудесно! – леди Милисент отпустила меня и закружилась по комнате. – Ковер такой мягкий! Ноги утопают по щиколотку!
- Его привезли с востока, - объяснила я. – Он сделан из самой лучшей шерсти, поэтому так приятен на ощупь.
- Даже не знала, что такие можно купить здесь…
- Их и не купишь в Ренне или даже в ле-Анже. Я заказала ковры в столице, через знакомого торговца. И получила скидку, потому что приобреталась сразу большая партия.
Милисент остановилась, глядя на меня широко распахнутыми глазами:
- Ох! Вы всё знаете! А я ничего не понимаю в ведении хозяйства!
- У вас будет время научиться.
- Нет, это не для меня! – она снова рассмеялась, потом смутилась, подумала и спросила застенчиво: - Милая Бланш, а может вы захотите… после того, как пройдет год и граф заявит о разводе… О! Только не подумайте, я не настаиваю!.. Но может вам будет лучше жить здесь, с нами? В Конморе?
- С вами?! – я произнесла это так испуганно, что Милисент испугалась еще больше.
- Не хотела вас обидеть… - залепетала она, - я просто подумала – вам ведь всё равно некуда идти? Почему бы не остаться в замке? Вас все тут уже знают и я уверена, что вас все полюбили… А мне будет так скучно одной… Мы могли бы музицировать по вечерам, разыгрывать спектакли, читать вслух романы… И ваша помощь по хозяйству была бы так кстати!
- Нет… нет… не думаю, что это возможно, - я отступала к порогу, пятясь и холодея от одной только мысли, что могу стать экономкой в доме, где Ален будет целовать совсем другую женщину, а не меня, и понимая иллюзорность своих мечтаний. С чего вдруг я поверила, что граф откажется от этого златокудрого эльфа? Променяет фею на школадницу?
- Нет? – повторила Милисент разочаровано. – Но почему? Это было бы так славно! Обещайте мне, что подумаете над этим. Хорошо?
Пробормотав что-то, я бросилась вон из спальни гостьи.
Не разбирая дороги, я бежала по коридорам и каким-то чудом не свалилась, оступившись на лестнице. Слезы застилали глаза, и мне было так отчаянно горько, словно вся печаль мира собралась в моем сердце.
Прода от 11.03.2022, 08:57
Глава 27
Глупая баба приехала не вовремя!
Ален кипел от ярости, уходя из спальни жены.
Пепе при его появлении указал на дверь, без слов спрашивая, оставаться ли ему при Бланш, и Ален так же молча кивнул. Убийца не найден, поэтому оставлять графиню без присмотра нельзя.
Убийца! Кто мог желать зла графине?
Сначала Ален подумал на дочь, но она не могла этого сделать. Она весь день пробыла на охоте, все это подтвердили. Кроме того, после чудесного преображения, Гюнебрет души не чаяла в мачехе. Поехать в ле-Анже за подарками была идея дочери. Она хотела порадовать Бланш…
Бланш… Чувство злости и досады захлестнуло его новой волной, он потёр ноющее место пониже живота. Опять отказала! И опять распалив его до дыма из ушей! А ведь ещё немного – и она млела бы в его объятиях. Но тут притащилась Милли. Чёртова, чёртова баба!..
Хотя, Бланш могла быть посговорчивей… Добра ко всем, а ему отказала так жестоко.
Но в то же время он не мог не восхищаться ею. Она права, тысячу раз права. И в то время как он потерял голову, Бланш не утратила способности размышлять здраво. Чтобы начать новую жизнь, надо сначала отказаться от прошлой.
Снизу раздался хрустальный голос Милисент, и Ален поморщился, потому что голос был ему неприятен. Вот так – стоит полюбить, и даже красавица вызывает лишь раздражение. А ведь всего месяц назад он искренне считал, что лучше Милисент ему никого не найти. Как же взбесило его упорство невесты, настаивающей на заключении брака на год. Но он согласился, и даже заставил Бланш подписать договор о разводе…
Договор. Он должен был начать с него, а не с кольца.
Ален взбежал по ступеням на третий этаж, намеренно не спустившись к Милисент. Пусть отдыхает, ужинает - всё, как просила Бланш. А через час он скажет Милли, что никакого развода не будет.
Войдя в свою спальню, граф открыл потайной замок сундука, где хранил важные документы.
Где этот проклятый договор? А, вот он, завалился в самый угол.
Развернув пергамент, Ален еще раз перечитал ровные строки. Подпись Бланш стояла внизу, справа, и он погладил ее имя кончиками пальцев. Она столько сделала для него, для Гюнебрет, для всех в Конморе – а он не догадался исполнить для неё такую малость. Да ещё и рассердился, когда сам был неправ со всех сторон.
Ален честно выждал час, вышагивая по комнате туда-сюда, а потом спустился к гостевым комнатам. Не составило труда угадать, где поселилась Милисент. Из одной спальни вышла Барбетта – красная, как варёный рак, а следом послышался недовольный голосок Милли. Опять она недовольна слугами. Милли всегда всем недовольна.
Поклонившись графу, Барбетта почти бегом направилась к лестнице, но Ален остановил служанку.
- Что требует леди на сей раз? – спросил он.
- Она требует сушёных абрикосов к вину, - ответила Барбетта, даже не пытаясь скрыть недовольства. – Не знаю, остались ли у нас сушёные абрикосы. Надо спросить у миледи…
- Не тревожь графиню по пустякам, - тут же велел Ален. – И абрикосы не ищи. Проследи, чтобы нас не беспокоили в ближайшее время, хочу поговорить с гостьей.
Лицо у Барбетты стало совершенно каменным.
- Надеюсь, милорд поступает правильно, - сказала она.
- Не волнуйся, я знаю, что делаю, - ответил Ален, хотя раньше ответил бы, что слугам надо помалкивать и держаться ближе к кухне.
Он открыл двери комнаты не постучав.
Милисент сидела в кресле, живописно рассыпав золотые кудри по плечам. В одной руке у нее был бокал, а в другой – изящный серебряный кувшин с узким изогнутым носиком. Она только что налила себе вина.
- Добрый вечер, Ален, - сказала она с ласковой улыбкой и поставила кувшин на столик. – Хочешь выпить?
- Обойдусь, - Ален прошел на середину комнаты и остановился, заложив руки за спину и перекатываясь с пятки на носок. – Зачем приехала? Мы же договорились, что этот год не будем встречаться.
- Я соскучилась, - Милисент пригубила вино, глядя на Алена поверх бокала. – К тому же, при нашей последней встрече ты был…не очень любезен. Поэтому я посчитала, что надо поговорить.
- Ты права, надо поговорить, - Ален развернул пергамент, показывая его Милисент.
- О! Какой ты предусмотрительный! – она легко вскочила и подошла ближе, рассматривая заветный документ.
