Я ответила.
- Рекомендую покидать и возвращаться в свои апартаменты исключительно на машине. Охотиться в одиночку на скириснаэска запрещено.
Ангельская внешность и властный приказной тон, как вам это нравится? Но он был прав, конечно же. Хотя, строго говоря, не «он», а как это по-гентбарски… Парень не крылатый, значит, не мужчина. Не строитель - у тех руки-грабли ниже колена. И на военного не похож, несмотря на кобуру на бедре.
Военных у гентбарцев три типа. Солдаты – их ни с кем не спутаешь, машины для убийства, даже на расстоянии и в записи чувствуется, что убьют и не поморщатся. Командиры – эти уже симпатичнее. И военачальники, эти совсем уже антропоморфны, очень похожи на симпатичных глазастых девушек-подростков, человеческий парень может решить, что неплохо бы такую склеить, и это будет последней ошибкой в его жизни. По-гентбарски все эти особи называются, соответственно, чабис, тальпе и свитимь, и ни на одну из них мой новый знакомец не походил.
Я ещё не научилась легко распознавать гентбарские лица. Их прирождённая красота мешала видеть детали. Это как на солнце смотреть невооружённым взглядом, пытаясь найти на его поверхности пятна.
- Простите, - сказала я, - я здесь одна, жду друга, но он появится только через несколько дней. А бояться эту тварь совсем не хочется. Может быть, у вас есть знакомые охотники? Мы бы здесь ваших скириснаэсков погоняли.
Он посмотрел на меня так, будто привидение увидел, затем встряхнул головой и извинился:
- Никак не могу привыкнуть к тому, что человеческие женщины берут в руки оружие.
- А ваши - не берут?- заинтересовалась я. – Никогда? Им запрещено?
- Нет, не запрещено. Просто – не принято… Да и они сами не станут, это же убийство, грязь, кровь.
В обморок при виде окровавленной туши опасного зверя грохнутся. Понятно. То ли воспитание, то ли биология. Но всё же, кажется, воспитание. Этакий местный домострой. Крылатая? Сиди в своей персональной домашней башне и рожай!
А уж как они рожают, я читала в информе. От двадцати до ста сорока малышей за один раз. Каждый младенчик - размером с ладошку, но уже может питаться самостоятельно. За детьми присматривают няньки, счастливая мать в одиночку повесилась бы.
- Я свяжусь со своей… - тут он запнулся, подыскивая точное слово, - со своей сестрой, и мы отправимся на охоту вместе. Но до того очень вас прошу не делать глупостей. О, вон ваша машина.
Я прищурилась на солнце и увидела быстро летящую в нашу сторону машину.
- Простите ещё раз, как вас зовут?
- Нантивириснув Феолирасме.
Слишком сложно, и он это понял, вздохнул и назвал короткое имя:
- Нантув.
- Я – Этель, - сказала я. – Приятно познакомиться.
- Рад знакомству, Этель.
Он отошёл в сторону и вызвал по связи кого-то… Я тихонько настроила переводчик на текстовую трансляцию сразу на сетчатку глаза. У меня хороший терминал, влетел мне в копеечку, но оно того стоило. У нас на станции транзитом кого только не бывает, а все языки Федерации учить – мозги взорвутся. Зачем кому-то показывать, что я подслушиваю?
-Нанис, свободна? Ты мне нужна. Скириснаэска бить, расплодился снова. Нет, не терпит. Тут человечка завелась. Рвётся на охоту… Лицензия? Есть, но скириснаэска в глаза не видела. Что? Да, слишком беспечная. Именно что. Будешь? Жду…
Подошла машина. Я тепло попрощалась с новым знакомцем, переориентировала машину на полёт в город. Долго бродила по улицам, забиралась на башни, смотрела, как порхают крылатые – невероятно красивый полёт, воображаю, каковы будут танцоры в балете!
К концу дня я уже хорошо отличала женщин от мужчин. Женщины у гентбарцев были раза в два крупнее, с более длинными крыльями в свёрнутом состоянии– не по коленки, как у парней, а до щиколотки.
Нянек и детей я не видела. Совсем. Наверное, местные считали, что детям нечего делать в туристической зоне, открытой для инопланетных рас. Может быть, были правы, как знать.
Всё было удивительно и великолепно, разбегались глаза. Чужой город, совсем чужой. Чужие, красивые до ослепления улицы – гентбарцы вообще любят всё красивое, и умеют красоту вокруг себя сеять, другого слова не подберу. Конфетка, а не город. Но мне в нём было тоскливо и тесно, одиноко до боли, а всё потому, что не шёл рядом со мною Семён Громов. Глупо ждать его сегодня вечером, из пространства Кларенс на Гентанасбариву за сутки не долетишь.
Но как же прожить эти пять-шесть дней без него? Зараза. Поцеловал, а теперь вертись, как рыба на сковородке, жди. Я же сама себе не прощу, если не дождусь!
Вернулась поздно, когда закат расплескал опаловую зарю над волнами. Ветра не было, деревья стояли неподвижно, где-то высоко в кронах порхали яркие искорки – местные аналоги птиц. Гентанасбарива – планета насекомых и ящеров, млекопитающие здесь отсутствуют как класс. Практически вся наземная фауна – насекомые, почти с одинаковым циклом развития, таким же, как у хозяев планеты. Крылатые особи – продолжатели рода, бескрылые – рабочие, строители, солдаты, няньки… Некоторые виды все крылатые, хотя к размножению, опять же, способны лишь два гендера. Некоторые - все бескрылые. И даже ящеры, ведущие преимущественно водный и полуводный образ жизни, в общем, воссоздавали ту же картину общественного устройства: способные к размножению самцы и самки и – условно-бесполые рабочие лошадки и свирепые воины, обороняющие гнездо от враждебно настроенных посторонних.
Не знаю, что меня насторожило. Может быть, еле слышный шелест за спиной, тихое царапающее «шкиррр, шкиррр»… Может быть, что-то ещё. Но я обернулась. И увидела Громова.
Он стоял очень близко. Смотрел на меня. Его улыбка, его косой шрам через бровь, нос, губы. И я качнулась вперёд – обнять, поцеловать, прижаться щекой к широкой груди. Так странно, так удивительно было видеть его здесь, он же сказал, что – несколько дней, он же на той печальной планете у звезды Кларенс сейчас… прыжки через GV-туннели мгновенны, но маневры в пространстве требуют времени. Даже если Громов отправился следом за круизным лайнером в тот же день, прилететь к Гентанасбариве он мог только послезавтра. А ещё же спуститься с орбиты на поверхность! А ещё – добраться из космопорта ко мне…
Это не Громов.
Это кто-то другой.
Он протянул ко мне руки, и меня снова захлестнуло волной нежности и счастья – мой, мой, совсем мой...
Я попятилась.
Громов шагнул ко мне. И ещё раз. И ещё.
Всё происходило в жуткой и страшной тишине. Даже насекомые притихли и больше не выводили в кустах свою вечернюю песню.
Ещё шаг лжеГромова.
Ещё один всплеск неконтролируемого желания шагнуть навстречу.
Я хватанула ладонью кобуру – сработал тон Феолирасме, с каким тот разговаривал с сестрой о моей беспечности. В городе днём я купила мини-плазмоган гражданского образца и ещё не успела его с себя снять и поставить в специальную оружейную нишу, которая в доме, разумеется, была, - на входе. Наверное, этот домик часто арендовали охотники, любители отдыха в лесах, где нарочно для таких разводится опасное зверьё. Другого объяснения у меня не было. Надо было всё-таки внять голосовому помощнику при выборе места жительства! Но нет, Эточка, тебе же обязательно надо было вляпаться, не так ли?
Ещё шаг. Лже-Громов - вперёд. Я – назад.
Если это мой капитан, то плазма ему нипочём, он же пирокинетик. Если это кто-то другой, то самдурак. Мой дом – моя крепость. Пусть даже если эта крепость взята в аренду во временное пользование. Законы Федерации насчёт самообороны прозрачны, как слеза младенца.
Я нажала спуск.
По ушам ударило диким визгом.
До конца дней своих не забуду то, что увидела в пламени выстрела. Морок, если это был морок, исчез. В плазме корчилось и щёлкало здоровыми клешнями чудовище, и я от избытка чувств всадила в него ещё несколько разрядов. Спалила к чёртовым ёлочкам!
Боже, клешни! Жвалы! Вращающиеся фасетчатые глаза.
Шкиррр, шкиррр, шкрирр. Я резко развернулась. Передо мной стояло ещё два Громова, одинаковых, как болванки, только что сошедшие с конвейера.
В одного я выстрелила, а во второго не успела – прыгнул прямо на меня, и каким-то чудом чудовищная клешня прошлась в сантиметре от моего носа.
Так бы я и пропала ни за что ни про что, но между мной и тварью внезапно возник боец в зеленовато-жёлтом, пиксельными пятнами, костюме, и монстру наступила хана.
- Молодец, человечка, - похвалил меня мой спаситель непередаваемым гентбарским басом. – Двое – твои.
То есть, гентбарские голоса по сути своей птичье чириканье. Можно слушать как песню, особенно если отключить переводчик. Но и у птиц бывают басы, и у гентбарцев, оказывается, тоже. Да и заговорили со мной на эсперанто.
- Вот это что такое-то, а? – спросила я тряским голосом, не спеша убирать бластер в кобуру.
- Скириснаэск.
- К-как… откуда…
А впрочем, могла бы сама догадаться. Если бы приняла в полной мере информацию по той пакости, какая в здешнем лесе водится.
Мне подали руку, я воспользовалась, во все глаза рассматривая незваного, но такого вовремя успевшего гостя.
Солдат по гендеру. Чабис. Их при всём желании ни с кем не спутаешь. Широкие плечи, мощные руки, пальцы что клешни. А лицо – всё той же изумительной гентбарской красоты. Серебристо-серые глаза, короткий ёжик серебристых волос.
На человеческие языки все гентбарские окончания и предлоги, относящиеся к чабис, переводятся как женский род. По сути, чабис и есть недоразвитые женщины, с редуцированной половой системой женского типа. Если глубже копнуть в физиологию, эмбрион чабис до определённого этапа развивается как женский, и новорождённые недодевочки практически не отличаются внешне от будущей крылатой вплоть до второго метаморфоза, только генный анализ способен определить точно. Ну, и материнское сердце, которое, по идее, не обманешь.
Случаи, когда в роду будущую чабис принимали как будущую наследницу и продолжательницу дома, а так же наоборот, - отличный сюжет для гентбарских любовных развлекалок про то время, когда генетические тесты толком ещё не умели делать. Хотя солдатскую агрессивность не спрячешь: полноценная девочка не дерётся со всеми подряд в радиусе поражения с таким чувством и упоением. Да, - глянула информ - подобные развлекалки на Гентанасбариве в ходу, и, судя по опросам, не одни крылатые ими восторгаются.
Надо как-нибудь потом глянуть для интереса. Купить коллекционное издание и припасть уже дома, в скучные будние вечера долгой вахты на пересадочной станции.
Скириснаэск, объяснили мне, обладает телепатической восприимчивостью на очень хорошем уровне. Будь у него мозги, легко получил бы первые ступени третьего телепатического ранга без импланта в башке. Но мозгов там нет, а желаний всего три – жрать, срать и размножаться. Чтобы жертва подпустила к себе поближе, скириснаэск формирует ментальный фантом, вытаскивая из сознания жертвы образ самого близкого ей родственника. Супруга, ребёнка, матери – неважно.
Я вспомнила, как меня качнуло к Громову до того, как я поняла, что вижу не Громова, и поёжилась.
- Проснулась? – непочтительно прокомментировал Нантув, он тоже был здесь, и, честно говоря, охотничий костюм шёл ему куда лучше строительной спецодежды.
- А как вы поняли, что мне нужна ваша помощь? – спросила я. – Вы же в самый последний момент… и так вовремя!
- Это всё Нантув, - отмахнулась чабис. – Он у нас интуист. У него нюх на неприятности!
- Я же говорил, - сердито ответил тот. – Растерзанный труп туриста-человека на моей территории мне ни к чему. Учёт и контроль, Нанис. И пресечение.
- У него даже пыль на стройке летает по команде и строго в отведённых для этого местах, - сообщила мне Нанис. – А я – дитя Хаоса изначального. Я бы со скалы сбросилась, чем так жить.
Славные ребята. Они мне очень понравились. Наглядная картинка под кодовым названием «сухой отчёт информационной нейросети не имеет ничего общего с реальностью» или « устоявшиеся гендерные стереотипы - зло».
Чабис традиционно считаются безмозглыми, но Нанис такой определённо не была. Кисмирув традиционно считаются сварливыми и склочными типами, которым палец в рот не клади, откусят руку по самую голову, да и голову тоже откусят, но Нантув совсем другой. А что ещё интересного я встречу на Гентанасбариве?
Приключения! Люблю приключения. Жаль только, Громова рядом нет… Но он ведь появится, не так ли?
- Мы вызвали сюда отряд санитарного контроля, - сказал Нантув. – Скириснаэски, судя по внешнему виду, молодые, недавно из метаморфоза. Где-то здесь есть гнездо, может быть, даже не одно. Расконсервация дома прошла с небрежением. Будьте уверены, виновные понесут наказание.
И улыбнулся так нехорошо, что я сразу вспоминал несчастного старпома Беляева и поёжилась.
- А пока они будут здесь суетиться, - подхватила Нанис, - пойдём с нами.
- Куда?- не поняла я.
- В лес! Ты же сама хотела поохотиться. И между прочим, молодец, ловко двоих сделала. Кстати, ты же их не будешь есть?
Есть? Я посмотрела на мёртвых тварей, и меня замутило. Как это можно есть?!
- Отлично. Туши мы заберём себе, а ты возьми-ка себе в качестве трофея крылья.
Крылья у скириснаэсков были тонкие, прозрачные, но со специфичным алым блёском, очень красивые.
- А что с ними делать?
- Платье себе закажешь, я подскажу, где, - дали мне совет. – Ты же девочка!
Платье из крыльев скириснаэска, жуткого местного монстра, притворившегося вначале Громовым, а потом едва меня не сожравшего… Отличная идея, мне нравится. Вот только…
- Этого же мало! Не хватит даже на рукавчик.
- А мы сейчас пойдём и набьём ещё. Не переживай, скириснаэск всех здесь достал уже, плодится он быстро, в список редких видов не внесён. Если его численность упадёт, никто не заплачет. А ну-ка, покажи, что у тебя из горячего…
«Горячим» называли огнестрельное оружие.
Нанис раскритиковала меня в пыль, - нашла, что брать. Потом заставила сделать заказ необходимой для леса одежды – «пока доедем, будет готово», - затем выкатила мне на экран список нормального, по её словам, оружия, годящегося для охоты на скириснаэска.
А потом мне пришла сумма. Я вытаращила глаза – дикий совершенно по количеству нулей перевод.
- Это извинения, - мрачно объяснил Нантув. – Причём, ещё не все. И пусть радуются, что отделались лишь деньгами.
- Зачем вы… - у меня не нашлось слов.
- А нечего рядом с моей стройкой туристов закапывать! – отрезал он.
- Вовремя я с вами познакомилась, - только и сказала я.
- Повезло, - отозвался Нантув мне в тон.
Вот так через пару часов я оказалась в лесу, на берегу безымянного озера с чёрной водой и мерцающими сквозь его поверхность водяными цветами.
Ночь расстелилась над водой бархатным покрывалом. Опрокинутые звёзды колкими искрами вспыхивали рядом с лилиями. Цветы назывались не так, но переводчик решил, что лилия – наиболее подходящее название. Неплохо бы всё-таки поучить местный язык. Как ни была хороша лингвистическая нейросеть, искажения при переводе всё равно возникали. Лилия. Какая же это лилия – шарик чистейшего бирюзового цвета? Или три, сросшиеся боками, узкие длинные палочки, полыхающие сиреневым неоновым огнём так, будто к ним подвели электричество? В режиме активного перевода ухватить изначальное слово почти нереально. Теперь я понимала тех, кто с презрением отказывался от приложений “Komuna lingvo” и учил языки сам…
- Рекомендую покидать и возвращаться в свои апартаменты исключительно на машине. Охотиться в одиночку на скириснаэска запрещено.
Ангельская внешность и властный приказной тон, как вам это нравится? Но он был прав, конечно же. Хотя, строго говоря, не «он», а как это по-гентбарски… Парень не крылатый, значит, не мужчина. Не строитель - у тех руки-грабли ниже колена. И на военного не похож, несмотря на кобуру на бедре.
Прода от 21.07.2020, 19:08
Военных у гентбарцев три типа. Солдаты – их ни с кем не спутаешь, машины для убийства, даже на расстоянии и в записи чувствуется, что убьют и не поморщатся. Командиры – эти уже симпатичнее. И военачальники, эти совсем уже антропоморфны, очень похожи на симпатичных глазастых девушек-подростков, человеческий парень может решить, что неплохо бы такую склеить, и это будет последней ошибкой в его жизни. По-гентбарски все эти особи называются, соответственно, чабис, тальпе и свитимь, и ни на одну из них мой новый знакомец не походил.
Я ещё не научилась легко распознавать гентбарские лица. Их прирождённая красота мешала видеть детали. Это как на солнце смотреть невооружённым взглядом, пытаясь найти на его поверхности пятна.
- Простите, - сказала я, - я здесь одна, жду друга, но он появится только через несколько дней. А бояться эту тварь совсем не хочется. Может быть, у вас есть знакомые охотники? Мы бы здесь ваших скириснаэсков погоняли.
Он посмотрел на меня так, будто привидение увидел, затем встряхнул головой и извинился:
- Никак не могу привыкнуть к тому, что человеческие женщины берут в руки оружие.
- А ваши - не берут?- заинтересовалась я. – Никогда? Им запрещено?
- Нет, не запрещено. Просто – не принято… Да и они сами не станут, это же убийство, грязь, кровь.
В обморок при виде окровавленной туши опасного зверя грохнутся. Понятно. То ли воспитание, то ли биология. Но всё же, кажется, воспитание. Этакий местный домострой. Крылатая? Сиди в своей персональной домашней башне и рожай!
А уж как они рожают, я читала в информе. От двадцати до ста сорока малышей за один раз. Каждый младенчик - размером с ладошку, но уже может питаться самостоятельно. За детьми присматривают няньки, счастливая мать в одиночку повесилась бы.
- Я свяжусь со своей… - тут он запнулся, подыскивая точное слово, - со своей сестрой, и мы отправимся на охоту вместе. Но до того очень вас прошу не делать глупостей. О, вон ваша машина.
Я прищурилась на солнце и увидела быстро летящую в нашу сторону машину.
- Простите ещё раз, как вас зовут?
- Нантивириснув Феолирасме.
Слишком сложно, и он это понял, вздохнул и назвал короткое имя:
- Нантув.
- Я – Этель, - сказала я. – Приятно познакомиться.
- Рад знакомству, Этель.
Он отошёл в сторону и вызвал по связи кого-то… Я тихонько настроила переводчик на текстовую трансляцию сразу на сетчатку глаза. У меня хороший терминал, влетел мне в копеечку, но оно того стоило. У нас на станции транзитом кого только не бывает, а все языки Федерации учить – мозги взорвутся. Зачем кому-то показывать, что я подслушиваю?
-Нанис, свободна? Ты мне нужна. Скириснаэска бить, расплодился снова. Нет, не терпит. Тут человечка завелась. Рвётся на охоту… Лицензия? Есть, но скириснаэска в глаза не видела. Что? Да, слишком беспечная. Именно что. Будешь? Жду…
Подошла машина. Я тепло попрощалась с новым знакомцем, переориентировала машину на полёт в город. Долго бродила по улицам, забиралась на башни, смотрела, как порхают крылатые – невероятно красивый полёт, воображаю, каковы будут танцоры в балете!
К концу дня я уже хорошо отличала женщин от мужчин. Женщины у гентбарцев были раза в два крупнее, с более длинными крыльями в свёрнутом состоянии– не по коленки, как у парней, а до щиколотки.
Нянек и детей я не видела. Совсем. Наверное, местные считали, что детям нечего делать в туристической зоне, открытой для инопланетных рас. Может быть, были правы, как знать.
Всё было удивительно и великолепно, разбегались глаза. Чужой город, совсем чужой. Чужие, красивые до ослепления улицы – гентбарцы вообще любят всё красивое, и умеют красоту вокруг себя сеять, другого слова не подберу. Конфетка, а не город. Но мне в нём было тоскливо и тесно, одиноко до боли, а всё потому, что не шёл рядом со мною Семён Громов. Глупо ждать его сегодня вечером, из пространства Кларенс на Гентанасбариву за сутки не долетишь.
Но как же прожить эти пять-шесть дней без него? Зараза. Поцеловал, а теперь вертись, как рыба на сковородке, жди. Я же сама себе не прощу, если не дождусь!
Вернулась поздно, когда закат расплескал опаловую зарю над волнами. Ветра не было, деревья стояли неподвижно, где-то высоко в кронах порхали яркие искорки – местные аналоги птиц. Гентанасбарива – планета насекомых и ящеров, млекопитающие здесь отсутствуют как класс. Практически вся наземная фауна – насекомые, почти с одинаковым циклом развития, таким же, как у хозяев планеты. Крылатые особи – продолжатели рода, бескрылые – рабочие, строители, солдаты, няньки… Некоторые виды все крылатые, хотя к размножению, опять же, способны лишь два гендера. Некоторые - все бескрылые. И даже ящеры, ведущие преимущественно водный и полуводный образ жизни, в общем, воссоздавали ту же картину общественного устройства: способные к размножению самцы и самки и – условно-бесполые рабочие лошадки и свирепые воины, обороняющие гнездо от враждебно настроенных посторонних.
Не знаю, что меня насторожило. Может быть, еле слышный шелест за спиной, тихое царапающее «шкиррр, шкиррр»… Может быть, что-то ещё. Но я обернулась. И увидела Громова.
Он стоял очень близко. Смотрел на меня. Его улыбка, его косой шрам через бровь, нос, губы. И я качнулась вперёд – обнять, поцеловать, прижаться щекой к широкой груди. Так странно, так удивительно было видеть его здесь, он же сказал, что – несколько дней, он же на той печальной планете у звезды Кларенс сейчас… прыжки через GV-туннели мгновенны, но маневры в пространстве требуют времени. Даже если Громов отправился следом за круизным лайнером в тот же день, прилететь к Гентанасбариве он мог только послезавтра. А ещё же спуститься с орбиты на поверхность! А ещё – добраться из космопорта ко мне…
Это не Громов.
Это кто-то другой.
Он протянул ко мне руки, и меня снова захлестнуло волной нежности и счастья – мой, мой, совсем мой...
Я попятилась.
Громов шагнул ко мне. И ещё раз. И ещё.
Всё происходило в жуткой и страшной тишине. Даже насекомые притихли и больше не выводили в кустах свою вечернюю песню.
Ещё шаг лжеГромова.
Ещё один всплеск неконтролируемого желания шагнуть навстречу.
Я хватанула ладонью кобуру – сработал тон Феолирасме, с каким тот разговаривал с сестрой о моей беспечности. В городе днём я купила мини-плазмоган гражданского образца и ещё не успела его с себя снять и поставить в специальную оружейную нишу, которая в доме, разумеется, была, - на входе. Наверное, этот домик часто арендовали охотники, любители отдыха в лесах, где нарочно для таких разводится опасное зверьё. Другого объяснения у меня не было. Надо было всё-таки внять голосовому помощнику при выборе места жительства! Но нет, Эточка, тебе же обязательно надо было вляпаться, не так ли?
Ещё шаг. Лже-Громов - вперёд. Я – назад.
Если это мой капитан, то плазма ему нипочём, он же пирокинетик. Если это кто-то другой, то самдурак. Мой дом – моя крепость. Пусть даже если эта крепость взята в аренду во временное пользование. Законы Федерации насчёт самообороны прозрачны, как слеза младенца.
Я нажала спуск.
По ушам ударило диким визгом.
До конца дней своих не забуду то, что увидела в пламени выстрела. Морок, если это был морок, исчез. В плазме корчилось и щёлкало здоровыми клешнями чудовище, и я от избытка чувств всадила в него ещё несколько разрядов. Спалила к чёртовым ёлочкам!
Боже, клешни! Жвалы! Вращающиеся фасетчатые глаза.
Шкиррр, шкиррр, шкрирр. Я резко развернулась. Передо мной стояло ещё два Громова, одинаковых, как болванки, только что сошедшие с конвейера.
Прода от 22.07.2020, 13:53
В одного я выстрелила, а во второго не успела – прыгнул прямо на меня, и каким-то чудом чудовищная клешня прошлась в сантиметре от моего носа.
Так бы я и пропала ни за что ни про что, но между мной и тварью внезапно возник боец в зеленовато-жёлтом, пиксельными пятнами, костюме, и монстру наступила хана.
- Молодец, человечка, - похвалил меня мой спаситель непередаваемым гентбарским басом. – Двое – твои.
То есть, гентбарские голоса по сути своей птичье чириканье. Можно слушать как песню, особенно если отключить переводчик. Но и у птиц бывают басы, и у гентбарцев, оказывается, тоже. Да и заговорили со мной на эсперанто.
- Вот это что такое-то, а? – спросила я тряским голосом, не спеша убирать бластер в кобуру.
- Скириснаэск.
- К-как… откуда…
А впрочем, могла бы сама догадаться. Если бы приняла в полной мере информацию по той пакости, какая в здешнем лесе водится.
Мне подали руку, я воспользовалась, во все глаза рассматривая незваного, но такого вовремя успевшего гостя.
Солдат по гендеру. Чабис. Их при всём желании ни с кем не спутаешь. Широкие плечи, мощные руки, пальцы что клешни. А лицо – всё той же изумительной гентбарской красоты. Серебристо-серые глаза, короткий ёжик серебристых волос.
На человеческие языки все гентбарские окончания и предлоги, относящиеся к чабис, переводятся как женский род. По сути, чабис и есть недоразвитые женщины, с редуцированной половой системой женского типа. Если глубже копнуть в физиологию, эмбрион чабис до определённого этапа развивается как женский, и новорождённые недодевочки практически не отличаются внешне от будущей крылатой вплоть до второго метаморфоза, только генный анализ способен определить точно. Ну, и материнское сердце, которое, по идее, не обманешь.
Случаи, когда в роду будущую чабис принимали как будущую наследницу и продолжательницу дома, а так же наоборот, - отличный сюжет для гентбарских любовных развлекалок про то время, когда генетические тесты толком ещё не умели делать. Хотя солдатскую агрессивность не спрячешь: полноценная девочка не дерётся со всеми подряд в радиусе поражения с таким чувством и упоением. Да, - глянула информ - подобные развлекалки на Гентанасбариве в ходу, и, судя по опросам, не одни крылатые ими восторгаются.
Надо как-нибудь потом глянуть для интереса. Купить коллекционное издание и припасть уже дома, в скучные будние вечера долгой вахты на пересадочной станции.
Скириснаэск, объяснили мне, обладает телепатической восприимчивостью на очень хорошем уровне. Будь у него мозги, легко получил бы первые ступени третьего телепатического ранга без импланта в башке. Но мозгов там нет, а желаний всего три – жрать, срать и размножаться. Чтобы жертва подпустила к себе поближе, скириснаэск формирует ментальный фантом, вытаскивая из сознания жертвы образ самого близкого ей родственника. Супруга, ребёнка, матери – неважно.
Я вспомнила, как меня качнуло к Громову до того, как я поняла, что вижу не Громова, и поёжилась.
- Проснулась? – непочтительно прокомментировал Нантув, он тоже был здесь, и, честно говоря, охотничий костюм шёл ему куда лучше строительной спецодежды.
- А как вы поняли, что мне нужна ваша помощь? – спросила я. – Вы же в самый последний момент… и так вовремя!
- Это всё Нантув, - отмахнулась чабис. – Он у нас интуист. У него нюх на неприятности!
- Я же говорил, - сердито ответил тот. – Растерзанный труп туриста-человека на моей территории мне ни к чему. Учёт и контроль, Нанис. И пресечение.
- У него даже пыль на стройке летает по команде и строго в отведённых для этого местах, - сообщила мне Нанис. – А я – дитя Хаоса изначального. Я бы со скалы сбросилась, чем так жить.
Славные ребята. Они мне очень понравились. Наглядная картинка под кодовым названием «сухой отчёт информационной нейросети не имеет ничего общего с реальностью» или « устоявшиеся гендерные стереотипы - зло».
Чабис традиционно считаются безмозглыми, но Нанис такой определённо не была. Кисмирув традиционно считаются сварливыми и склочными типами, которым палец в рот не клади, откусят руку по самую голову, да и голову тоже откусят, но Нантув совсем другой. А что ещё интересного я встречу на Гентанасбариве?
Приключения! Люблю приключения. Жаль только, Громова рядом нет… Но он ведь появится, не так ли?
- Мы вызвали сюда отряд санитарного контроля, - сказал Нантув. – Скириснаэски, судя по внешнему виду, молодые, недавно из метаморфоза. Где-то здесь есть гнездо, может быть, даже не одно. Расконсервация дома прошла с небрежением. Будьте уверены, виновные понесут наказание.
И улыбнулся так нехорошо, что я сразу вспоминал несчастного старпома Беляева и поёжилась.
- А пока они будут здесь суетиться, - подхватила Нанис, - пойдём с нами.
- Куда?- не поняла я.
- В лес! Ты же сама хотела поохотиться. И между прочим, молодец, ловко двоих сделала. Кстати, ты же их не будешь есть?
Есть? Я посмотрела на мёртвых тварей, и меня замутило. Как это можно есть?!
- Отлично. Туши мы заберём себе, а ты возьми-ка себе в качестве трофея крылья.
Крылья у скириснаэсков были тонкие, прозрачные, но со специфичным алым блёском, очень красивые.
- А что с ними делать?
- Платье себе закажешь, я подскажу, где, - дали мне совет. – Ты же девочка!
Платье из крыльев скириснаэска, жуткого местного монстра, притворившегося вначале Громовым, а потом едва меня не сожравшего… Отличная идея, мне нравится. Вот только…
- Этого же мало! Не хватит даже на рукавчик.
- А мы сейчас пойдём и набьём ещё. Не переживай, скириснаэск всех здесь достал уже, плодится он быстро, в список редких видов не внесён. Если его численность упадёт, никто не заплачет. А ну-ка, покажи, что у тебя из горячего…
«Горячим» называли огнестрельное оружие.
Нанис раскритиковала меня в пыль, - нашла, что брать. Потом заставила сделать заказ необходимой для леса одежды – «пока доедем, будет готово», - затем выкатила мне на экран список нормального, по её словам, оружия, годящегося для охоты на скириснаэска.
А потом мне пришла сумма. Я вытаращила глаза – дикий совершенно по количеству нулей перевод.
- Это извинения, - мрачно объяснил Нантув. – Причём, ещё не все. И пусть радуются, что отделались лишь деньгами.
- Зачем вы… - у меня не нашлось слов.
- А нечего рядом с моей стройкой туристов закапывать! – отрезал он.
- Вовремя я с вами познакомилась, - только и сказала я.
- Повезло, - отозвался Нантув мне в тон.
Вот так через пару часов я оказалась в лесу, на берегу безымянного озера с чёрной водой и мерцающими сквозь его поверхность водяными цветами.
Ночь расстелилась над водой бархатным покрывалом. Опрокинутые звёзды колкими искрами вспыхивали рядом с лилиями. Цветы назывались не так, но переводчик решил, что лилия – наиболее подходящее название. Неплохо бы всё-таки поучить местный язык. Как ни была хороша лингвистическая нейросеть, искажения при переводе всё равно возникали. Лилия. Какая же это лилия – шарик чистейшего бирюзового цвета? Или три, сросшиеся боками, узкие длинные палочки, полыхающие сиреневым неоновым огнём так, будто к ним подвели электричество? В режиме активного перевода ухватить изначальное слово почти нереально. Теперь я понимала тех, кто с презрением отказывался от приложений “Komuna lingvo” и учил языки сам…
