НАТА ЧЕРНЫШЕВА
ХРОНИКИ МЕТЕЛИ
ПУТЕШЕСТВИЕ НА СЕВЕР
На ледяной планете жизнь идёт своим чередом. Есть города, укрытые защитными куполами, – им не страшны ураганы и свирепые холода. Есть поселения, где проживают повелители огня – генномодифицированные по паранорме пирокинеза люди, нас зовут ещё обычно огневиками. И есть легенды о вмёрзших в лёд где-то на севере мегаполисах прошлого.
Я в них не верила, конечно же. Разве можно жить на севере? И уж тем более не предполагала, что мне придётся отправиться на розыски одного такого затерянного города самой.
Но судьбоносная встреча на дороге сорвала меня в путь.
Падал снег. Неспешно, пушистыми хлопьями, спускался с низкого, затянутого тонкими облаками, неба. Кое-где облачный покров истончался почти до яркой, пронизанной зимним белым солнцем синевы. Ветра не было, мороз ослабел до весенних минус двадцати. Но именно поэтому и стоило поспешить!
С севера шёл первый в этом году буран. Он ударит в ближайшие часы. Не зря уже сейчас воздух практически остановился. Затишье перед бурей…
По уму, надо было всё-таки не рисковать, остаться в Городе. Зима – не то время года, когда можно рисковать без острой необходимости. Но очень уж хотелось проскочить до начала бурана.
Город, он… давит. Огромные деревья под самое небо, защитный купол над ними тоже где-то там, в зените, не вдруг разглядишь. С него изливается вниз рыжеватое сияние, оно значительно усиливается в снегопады и при плотной облачности. Как будто смотришь через глухой шлем со светофильтром. Горожанам нормально, привыкли. А нам неуютно.
Дорога от города хороша исключительно до поворота на Отрадное. Отрадное – поселение большое, можно сказать, почти город, только под открытым небом. На Отрадное ходит много транспорта, есть даже общественный.
У нас же, в Песочном, всего девять домовладений, мы живём на самом краю обитаемого мира. За нами – лишь бескрайний север, ледяные пустоши, там некому и не с чего жить, хотя охотники бродят, конечно же.
Но одно дело – охотник, любитель экстрима по умолчанию, совсем другое – семья с маленькими детьми и пожилыми старшими. Семьями на севере не живёт никто. Слишком далеко от цивилизации, слишком сурово, особенно в зиму.
Так что сразу за указателем на Отрадное начинается, можно сказать, дикий край. Дорога становится уже, аварийных карманов по обочинам меньше, фонари встречаются через раз, и не все рабочие.
Рыжее небо, бескрайние ледяные поля, лёгкий снежок – восторженное непередаваемое чувство простора. Я прибавила скорости. На дороге никого, можно позволить себе гнать до вон тех холмов примерно. За превышение скорости никто не привлечёт, но в холмах всё же можно поймать в лоб встречную машину, не замеченную из-под горки вовремя. А кому такое надо.
В зеркалах слева-сзади мелькнул вдруг тёмный силуэт машины, на крышу намело уже снега, значит, стоит давно.
А у нас как? Бросать на трассе поломавшихся – себя не уважать. Даже если это враг, с которым нечего делить, кроме взаимных дырок в шкуре. В борьбе с зимой на дороге перемирие не обсуждается, оно возникает само по себе.
Реверс, полный газ, гашение скорости, разворот. На всякий случай проверяю родную «точку» в кобуре. Мало ли… Сюрпризов от потерпевшего вряд ли стоит ждать, у нас на дорогах грабителей не водится, во всяком случае, не в зиму. А вот какое-нибудь голодающее зверьё вполне могло навестись на потенциальную жертву.
Машина стояла как… катафалк. Тёмные окна, тёмный силуэт. Твою-то мать, «Синяя птица», городская таратайка, не предназначенная для зимних полей. На одном движке! Кто ж у нас такой умный-то? На «пташках» даже летом далеко от города соваться не рекомендовано. А товарищ уже отмотал от поворота на Отрадное километров пятьдесят! Давно он тут торчит, хотелось бы знать. Оповещать похоронную команду или не надо пока.
Я смела перчаткой снег с окна, постучала.
– Эй! Ты там живой?
Тишина.
В лицо сыпануло мелким снегом, колким, как мелко битое стекло. Плохо. Начинается буран, а во время непогоды вдалеке от тёплых надёжных ангаров делать на дороге нечего. Не месяц май!
Я постучала по машине ещё раз. Ни гу-гу. Бортпартнёр помер, очевидно же. Надо вскрывать. Если водитель ещё жив, в моём четырёхместном хайровере отогреется.
С «пташками» я управляться умела. В городе всегда беру в аренду, чтобы своё чудовище не втискивать в узковатые для него улицы. Да и у нас, в общественном ангаре стоит сколько-то штук, для объезда летних полей по сухой погоде. Быстрые, маневренные, примчался – ценные указания работникам раздал, полетел дальше.
С дверью пришлось повозиться. Автономное питание, дакти-замок, насмерть заклинившая механика. А, нечего миндальничать! Я сдёрнула с руки перчатку, сжала пальцы в кулак, и над кистью возникло гудящее рыжее пламя.
Мы – вольные жители ледяных просторов – повелители огня с рождения. Генетическая модификация, очень удачная, она прижилась и распространилась без надзора биоинженеров, сгинувших во тьме ушедших вслед за тёплым климатом веков. Мы, огневики, можем жить где угодно, а а все остальные – только в городах под куполами.
Выжечь сломанный замок дело нехитрое. А вот что делать с перепуганными глазами водителя? Городской, из прибылых, впервые увидел пирокинез в действии. Решил, что у него уже галлюцинации на фоне отчаяния и смирения перед неизбежной вечностью. Как бы орать да руками махать не взялся… Скрутить смогу, но без особой радости. Ещё ж вести его километров двести, к нам в Песочное, конечно же. А больше никуда не успеем, буран идёт.
– Вылезай, – сказала я ему. – Бегом ко мне в машину, пока не окоченел совсем.
Салон «пташки» за время торчания на обочине ещё не выморозило полностью, но потерпевший подмёрзнуть уже успел.
– Не бросай…
– Что?
– Машину… не бросай… Пожалуйста. Важно!
– Что у тебя там, котята?
– Нет, – мотает головой. – Важный груз. Оборудование. Пожалуйста!
– Не брошу. Иди, иди, замёрзнешь же насмерть!
Казалось бы, что сложного – прибрать в багажник «пташку»? А вот. Машина оказалась изрядно перегружена. Не потому ли и сдохла в пути? Пришлось повозиться, с учётом того, что грузовой отсек у меня у самой не пустой.
Бестолковый новый знакомец ничем помочь не мог: отогревался в салоне. Возможно, через пару часов у него потекут сопли, ну, да не моя забота, приедем – сгружу его в наш медцентр. Пускай доктора с ним возятся. У нас их двое, совсем как в развлекательных сериалах: учитель и ученик, да ещё вдобавок отец и сын.
Когда я вернулась в салон, – сюрприз! – меня ждал заботливо заваренный кофе.
Мой ровер – экспедиционная лошадка, в нём есть всё для автономного существования в поле летом на три недели, зимой на полторы, для четырёх человек. Я его приобрела с рук лет пять тому назад, привела в порядок, с тех пор не жаловалась. Вместительная, надёжная машина, с нею мы с Крисом мотались на юг своим ходом, мир посмотреть, себя показать. До тех пор, пока Крис не решил, что другая девица лучше меня, а меня поставить в известность забыл.
Случился анекдот из серии «вот вернулась жена из города на день раньше…» Ладно, взрослые люди, разобрались. Только летом я осталась без поездки, и от недобора впечатлений меня пробирала нехорошая тоска, которую я глушила в мастерской, работой. В город ещё ездила, подрабатывала и там, у горожан машин больше, спецов на всех не хватает. А всё равно не то.
И вот теперь неожиданная встреча на дороге, абсолютно не возможная на нашем направлении зимой. Сознание воспринимало её как подарок, как чудо. Что-то будет!
– Поехали, – сказала я, убирая пустую чашечку в контейнер очистителя. – Время поджимает! Я веду, ты рассказываешь. Кто, что, откуда, какого лысого пня.
Кто – назвался коротким именем Ори. Что – поиск научной истины. Откуда – какой-то город изрядно южнее нашего, даже не слышала, что есть в мире ещё и такой. А вот какого лысого пня не знает и сам. Машина резко встала, управление отрубилось, двигатели заглохли. Выручал аккумулятор, в салоне держалось тепло, но понятно было, что надолго его не хватит.
– Но я знал, что меня спасут! – вера в хорошее у иных людей неистребима.
– Ну-ну, – хмыкнула я, увеличивая скорость.
– Вы же меня спасли!
– Дружок, – ласково сказала я, не отвлекаясь от дороги, – ты выбрал не лучшее место для геройской смерти. Почему на Отрадное не свернул? Там дорога раз в двадцать живее нашей! Быстрее подобрали бы.
– Мне не нужно в Отрадное.
– А куда нужно?
Он жизнерадостно объяснил, куда. По компасу на север. На «пташке». Зимой. Слабоумие и отвага.
– Сейчас мы летим в Песочное, – уведомила я. – Молись всем богам, своим и чужим, чтобы успели до начала бурана. А дальше – могу помочь спланировать экспедицию. Что тебе там точно понадобится, что не очень, о чём лучше сразу забыть.
Как сейчас помню, он повернулся ко мне, вынул душу своими невозможными синими глазами и спросил с живым любопытством:
– О чём мне лучше забыть сразу?
– О самой идее ехать на север зимой, – объяснила я.
– В другое время не получится, – скорбно вздохнул Ори. – Вы же сами прекрасно знаете вашу погоду и ваш климат. Весной, летом и ранней осенью – непролазное болото с полчищами гнуса. Средние весна и осень – лёд ещё некрепок. Только зима, и, лучше всего, её начало, когда температура воздуха не опускается ниже критических значений, при которых выход за пределы домовладений проблематичен даже для огневиков вроде вас. То есть – сейчас.
Логично. Не поспоришь. Но если он такой осведомлённый о нашем суровом климате, почему же отправился в дорогу на не приспособленной к зиме машине? Загадка. Об этом я и спросила.
– О, всё просто, – улыбнулся Ори. – Но вначале вы должны подписать контракт.
– Какой ещё контракт? – неприятно изумилась я, руки дёрнулись, и машина вильнула, выписав по полотну дороги неизящную петлю в форме буквы «зю».
Аккуратнее, на скорости-то! Аккуратнее, сцепление у воздушной подушки с ледяным полотном никакое, так и на обочину кверху брюхом залететь недолго. Энергоблок посадишь, а то и два, выбираясь обратно.
Силовые поля – штука отличная. Но они настоящие энергетические свиньи, и сделать их скромнее в плане потребления пока ещё не удаётся. Поэтому такое поле – экстренное средство, в ситуации, когда совсем уже край.
– Простой контракт, – терпеливо повторил новый знакомец. – На оказание экспедиционных услуг. Тогда я смогу вам доверить некоторую важную информацию.
– Если я откажусь? – предположила я.
– Мне будет жаль, – абсолютно серьёзно ответил он.
Я не выдержала, посмотрела на него. Он ответил таким же серьёзным изучающим взглядом. Ори не выглядел пройдохой, вот же беда. Но и кристально честным тоже ведь не назовёшь. К чему тайны, требующие контракта?
– Понимаете… – он запнулся, потому что я так и не назвала ещё ему своё имя.
– Валерия, – подсказала я, решив избавить парня от лишних мучений.
Он кивнул с благодарностью и продолжил:
– Понимаете, Валерия, сейчас мы находимся в очень благоприятном моменте. И если я его упущу – мы упустим! – всё пойдёт прахом.
Я слегка дёрнула плечом. «Мы»! Как будто я уже согласилась на контракт, не видя его условий. За кого городской меня держит?
А он озвучил сумму контракта. От которой у меня зазвенело в ушах.
– Повтори, – потребовала я, решив, что ошиблась и услышала неверно.
– Мало? -забеспокоился Ори. – Могу увеличить на…
– Стоп! – велела я ему. – Стоп. Мне, конечно, очень хочется вытащить из тебя как можно больше – жадность чувство серьёзное! – но я знаю, что столько энерго за красивые реснички не платят. В чём подвох?
– Отправиться необходимо прямо сейчас, – охотно объяснил Ори и добавил: – Не заходя в Песочное. Песочное нам не по дороге.
– Однако! – изумилась я ещё больше. – Начинается буран; по такой погоде по полям не гоняют!
– У вас «Антарес-двести», Валерия, – меланхолично выговорил новый знакомец. – Такой машине никакой буран не указ.
Он удивлял меня всё сильнее и сильнее.
– Если ты разбираешься в машинах настолько, что не просто опознал мою, но ещё и держишь сейчас в уме её характеристики, сопоставляешь их с погодными условиями за бортом, – медленно выговорила я, – то какого же чёрта ты полез в поле на куцей «пташке»? И погодную карту, полагаю, ты тоже смотрел!
– Так надо было, – упрямо поджал он губы.
– Надо было? Убить себя?
– Контракт, – он сложил руки на груди и посмотрел на меня несгибаемым взглядом. – Без контракта ничего не расскажу.
– Даже если упустишь свой благоприятный момент?
– Даже если упущу.
Я заскрипела зубами. Ори меня занимал и бесил одновременно. Потрясающая упёртость, едва ли не фанатизм, загадка и тайна, и поистине неисчерпаемый запас энерго на счёту, чтобы с такой лёгкостью выделить шестизначную сумму на контракт не пойми с кем, не проверенным в деле, и ещё, при виде колебаний, спрашивать, не мало ли даёт…
И вместе с тем он прекрасно осведомлён, как мы здесь, на краю мира, живём. Нарушить обещание или наплевать на заключённый контракт – это не про нас. Вероломство карается безжалостно: изгнанием из общины и оповещением на все стороны света, кто, за что и почему. В одиночку в поле не выжить, во всяком случае, зимой. А в городах отщепенцев тоже не жалуют. Кому по здравому размышлению нужна такая жизнь?
В лобовое стекло швырнуло снегом, и наступил тревожный, глубокий полумрак. Видимость сразу упала до нуля. Всё, приехали. Я прижала машину к обочине. Реверс, затем убрала подъемную силу. Машина прочно встала на брюхо. Ветер не опрокинет нас, переживём, но я так надеялась успеть до бурана к теплой кухоньке родного дома с горячим кофе и свежими новостями от мамы о том, кто куда когда и где в нашем Песочном!
Поселение небольшое, все на виду, развлечений мало. Свежие уши – катастрофический деликатес, а меня не было дома почти две декады. Мама будет трещать, не умолкая, я – кивать, пропуская мимо ушей, она будет знать, что я не слушаю, я буду знать, что она знает. Но главное же не в этом. Главное – кофе, домашние булочки, запах ванили и малинового варенья, рыжие искры в чёрной шкурке «горячего» кота…
Да, у нас и животные огневики тоже. Без паранормы не выжить, говорю же. У кого её нет, те сидят в городах.
Ори между тем уже протягивал мне флэш-куб.
– Условия контракта. Ознакомьтесь, Валерия.
Вот, опять. Я у него не спрашивала, он меня опередил. Мысли мои читает, что ли? Но взгляд невинный и чистый, как бы говорил в ответ: «Я? Мысли? Ну, что вы, Валерия, я не умею». И тихая, слегка виноватая улыбка, как будто он извиняется за то, что вправду не умеет читать мысли.
– А вкратце? – упрямство не давало мне сдаться сразу. – Может быть, вы едете на охоту, и в мои обязанности войдёт свежевание тушек песцов и зайцев или снежных волков с медведями, а я этого не люблю. Кровь, кишки, вот это всё…
– Геологоразведка, – нехотя объяснил он. – Экспедиционные услуги: привезти – увезти. Скоро начнётся полярная ночь, и вместе с нею полнолуние, нам нельзя терять светлое время зря.
Полнолуние в полярную ночь – идеально. Лучше и вправду не упускать.
Я раскрыла экран, вчиталась в условия. Стандартно всё. Геологоразведка, поиск артефактов, работа в поле, срок не определён, но не дольше двух месяцев. И сумма… Я решила, что такая сумма – доплата за зимнее время экспедиции, и ведь справедливо же! Зимой непросто.
ХРОНИКИ МЕТЕЛИ
ПУТЕШЕСТВИЕ НА СЕВЕР
На ледяной планете жизнь идёт своим чередом. Есть города, укрытые защитными куполами, – им не страшны ураганы и свирепые холода. Есть поселения, где проживают повелители огня – генномодифицированные по паранорме пирокинеза люди, нас зовут ещё обычно огневиками. И есть легенды о вмёрзших в лёд где-то на севере мегаполисах прошлого.
Я в них не верила, конечно же. Разве можно жить на севере? И уж тем более не предполагала, что мне придётся отправиться на розыски одного такого затерянного города самой.
Но судьбоносная встреча на дороге сорвала меня в путь.
ГЛАВА 1 ВСТРЕЧА В ПУТИ
Падал снег. Неспешно, пушистыми хлопьями, спускался с низкого, затянутого тонкими облаками, неба. Кое-где облачный покров истончался почти до яркой, пронизанной зимним белым солнцем синевы. Ветра не было, мороз ослабел до весенних минус двадцати. Но именно поэтому и стоило поспешить!
С севера шёл первый в этом году буран. Он ударит в ближайшие часы. Не зря уже сейчас воздух практически остановился. Затишье перед бурей…
По уму, надо было всё-таки не рисковать, остаться в Городе. Зима – не то время года, когда можно рисковать без острой необходимости. Но очень уж хотелось проскочить до начала бурана.
Город, он… давит. Огромные деревья под самое небо, защитный купол над ними тоже где-то там, в зените, не вдруг разглядишь. С него изливается вниз рыжеватое сияние, оно значительно усиливается в снегопады и при плотной облачности. Как будто смотришь через глухой шлем со светофильтром. Горожанам нормально, привыкли. А нам неуютно.
Дорога от города хороша исключительно до поворота на Отрадное. Отрадное – поселение большое, можно сказать, почти город, только под открытым небом. На Отрадное ходит много транспорта, есть даже общественный.
У нас же, в Песочном, всего девять домовладений, мы живём на самом краю обитаемого мира. За нами – лишь бескрайний север, ледяные пустоши, там некому и не с чего жить, хотя охотники бродят, конечно же.
Но одно дело – охотник, любитель экстрима по умолчанию, совсем другое – семья с маленькими детьми и пожилыми старшими. Семьями на севере не живёт никто. Слишком далеко от цивилизации, слишком сурово, особенно в зиму.
Так что сразу за указателем на Отрадное начинается, можно сказать, дикий край. Дорога становится уже, аварийных карманов по обочинам меньше, фонари встречаются через раз, и не все рабочие.
Рыжее небо, бескрайние ледяные поля, лёгкий снежок – восторженное непередаваемое чувство простора. Я прибавила скорости. На дороге никого, можно позволить себе гнать до вон тех холмов примерно. За превышение скорости никто не привлечёт, но в холмах всё же можно поймать в лоб встречную машину, не замеченную из-под горки вовремя. А кому такое надо.
В зеркалах слева-сзади мелькнул вдруг тёмный силуэт машины, на крышу намело уже снега, значит, стоит давно.
А у нас как? Бросать на трассе поломавшихся – себя не уважать. Даже если это враг, с которым нечего делить, кроме взаимных дырок в шкуре. В борьбе с зимой на дороге перемирие не обсуждается, оно возникает само по себе.
Реверс, полный газ, гашение скорости, разворот. На всякий случай проверяю родную «точку» в кобуре. Мало ли… Сюрпризов от потерпевшего вряд ли стоит ждать, у нас на дорогах грабителей не водится, во всяком случае, не в зиму. А вот какое-нибудь голодающее зверьё вполне могло навестись на потенциальную жертву.
Машина стояла как… катафалк. Тёмные окна, тёмный силуэт. Твою-то мать, «Синяя птица», городская таратайка, не предназначенная для зимних полей. На одном движке! Кто ж у нас такой умный-то? На «пташках» даже летом далеко от города соваться не рекомендовано. А товарищ уже отмотал от поворота на Отрадное километров пятьдесят! Давно он тут торчит, хотелось бы знать. Оповещать похоронную команду или не надо пока.
Я смела перчаткой снег с окна, постучала.
– Эй! Ты там живой?
Тишина.
В лицо сыпануло мелким снегом, колким, как мелко битое стекло. Плохо. Начинается буран, а во время непогоды вдалеке от тёплых надёжных ангаров делать на дороге нечего. Не месяц май!
Я постучала по машине ещё раз. Ни гу-гу. Бортпартнёр помер, очевидно же. Надо вскрывать. Если водитель ещё жив, в моём четырёхместном хайровере отогреется.
С «пташками» я управляться умела. В городе всегда беру в аренду, чтобы своё чудовище не втискивать в узковатые для него улицы. Да и у нас, в общественном ангаре стоит сколько-то штук, для объезда летних полей по сухой погоде. Быстрые, маневренные, примчался – ценные указания работникам раздал, полетел дальше.
С дверью пришлось повозиться. Автономное питание, дакти-замок, насмерть заклинившая механика. А, нечего миндальничать! Я сдёрнула с руки перчатку, сжала пальцы в кулак, и над кистью возникло гудящее рыжее пламя.
Мы – вольные жители ледяных просторов – повелители огня с рождения. Генетическая модификация, очень удачная, она прижилась и распространилась без надзора биоинженеров, сгинувших во тьме ушедших вслед за тёплым климатом веков. Мы, огневики, можем жить где угодно, а а все остальные – только в городах под куполами.
Выжечь сломанный замок дело нехитрое. А вот что делать с перепуганными глазами водителя? Городской, из прибылых, впервые увидел пирокинез в действии. Решил, что у него уже галлюцинации на фоне отчаяния и смирения перед неизбежной вечностью. Как бы орать да руками махать не взялся… Скрутить смогу, но без особой радости. Ещё ж вести его километров двести, к нам в Песочное, конечно же. А больше никуда не успеем, буран идёт.
– Вылезай, – сказала я ему. – Бегом ко мне в машину, пока не окоченел совсем.
Салон «пташки» за время торчания на обочине ещё не выморозило полностью, но потерпевший подмёрзнуть уже успел.
– Не бросай…
– Что?
– Машину… не бросай… Пожалуйста. Важно!
– Что у тебя там, котята?
– Нет, – мотает головой. – Важный груз. Оборудование. Пожалуйста!
– Не брошу. Иди, иди, замёрзнешь же насмерть!
Казалось бы, что сложного – прибрать в багажник «пташку»? А вот. Машина оказалась изрядно перегружена. Не потому ли и сдохла в пути? Пришлось повозиться, с учётом того, что грузовой отсек у меня у самой не пустой.
Бестолковый новый знакомец ничем помочь не мог: отогревался в салоне. Возможно, через пару часов у него потекут сопли, ну, да не моя забота, приедем – сгружу его в наш медцентр. Пускай доктора с ним возятся. У нас их двое, совсем как в развлекательных сериалах: учитель и ученик, да ещё вдобавок отец и сын.
Когда я вернулась в салон, – сюрприз! – меня ждал заботливо заваренный кофе.
Мой ровер – экспедиционная лошадка, в нём есть всё для автономного существования в поле летом на три недели, зимой на полторы, для четырёх человек. Я его приобрела с рук лет пять тому назад, привела в порядок, с тех пор не жаловалась. Вместительная, надёжная машина, с нею мы с Крисом мотались на юг своим ходом, мир посмотреть, себя показать. До тех пор, пока Крис не решил, что другая девица лучше меня, а меня поставить в известность забыл.
Случился анекдот из серии «вот вернулась жена из города на день раньше…» Ладно, взрослые люди, разобрались. Только летом я осталась без поездки, и от недобора впечатлений меня пробирала нехорошая тоска, которую я глушила в мастерской, работой. В город ещё ездила, подрабатывала и там, у горожан машин больше, спецов на всех не хватает. А всё равно не то.
И вот теперь неожиданная встреча на дороге, абсолютно не возможная на нашем направлении зимой. Сознание воспринимало её как подарок, как чудо. Что-то будет!
– Поехали, – сказала я, убирая пустую чашечку в контейнер очистителя. – Время поджимает! Я веду, ты рассказываешь. Кто, что, откуда, какого лысого пня.
Кто – назвался коротким именем Ори. Что – поиск научной истины. Откуда – какой-то город изрядно южнее нашего, даже не слышала, что есть в мире ещё и такой. А вот какого лысого пня не знает и сам. Машина резко встала, управление отрубилось, двигатели заглохли. Выручал аккумулятор, в салоне держалось тепло, но понятно было, что надолго его не хватит.
– Но я знал, что меня спасут! – вера в хорошее у иных людей неистребима.
– Ну-ну, – хмыкнула я, увеличивая скорость.
– Вы же меня спасли!
– Дружок, – ласково сказала я, не отвлекаясь от дороги, – ты выбрал не лучшее место для геройской смерти. Почему на Отрадное не свернул? Там дорога раз в двадцать живее нашей! Быстрее подобрали бы.
– Мне не нужно в Отрадное.
– А куда нужно?
Он жизнерадостно объяснил, куда. По компасу на север. На «пташке». Зимой. Слабоумие и отвага.
– Сейчас мы летим в Песочное, – уведомила я. – Молись всем богам, своим и чужим, чтобы успели до начала бурана. А дальше – могу помочь спланировать экспедицию. Что тебе там точно понадобится, что не очень, о чём лучше сразу забыть.
Как сейчас помню, он повернулся ко мне, вынул душу своими невозможными синими глазами и спросил с живым любопытством:
– О чём мне лучше забыть сразу?
– О самой идее ехать на север зимой, – объяснила я.
– В другое время не получится, – скорбно вздохнул Ори. – Вы же сами прекрасно знаете вашу погоду и ваш климат. Весной, летом и ранней осенью – непролазное болото с полчищами гнуса. Средние весна и осень – лёд ещё некрепок. Только зима, и, лучше всего, её начало, когда температура воздуха не опускается ниже критических значений, при которых выход за пределы домовладений проблематичен даже для огневиков вроде вас. То есть – сейчас.
Логично. Не поспоришь. Но если он такой осведомлённый о нашем суровом климате, почему же отправился в дорогу на не приспособленной к зиме машине? Загадка. Об этом я и спросила.
– О, всё просто, – улыбнулся Ори. – Но вначале вы должны подписать контракт.
– Какой ещё контракт? – неприятно изумилась я, руки дёрнулись, и машина вильнула, выписав по полотну дороги неизящную петлю в форме буквы «зю».
Аккуратнее, на скорости-то! Аккуратнее, сцепление у воздушной подушки с ледяным полотном никакое, так и на обочину кверху брюхом залететь недолго. Энергоблок посадишь, а то и два, выбираясь обратно.
Силовые поля – штука отличная. Но они настоящие энергетические свиньи, и сделать их скромнее в плане потребления пока ещё не удаётся. Поэтому такое поле – экстренное средство, в ситуации, когда совсем уже край.
– Простой контракт, – терпеливо повторил новый знакомец. – На оказание экспедиционных услуг. Тогда я смогу вам доверить некоторую важную информацию.
– Если я откажусь? – предположила я.
– Мне будет жаль, – абсолютно серьёзно ответил он.
Я не выдержала, посмотрела на него. Он ответил таким же серьёзным изучающим взглядом. Ори не выглядел пройдохой, вот же беда. Но и кристально честным тоже ведь не назовёшь. К чему тайны, требующие контракта?
– Понимаете… – он запнулся, потому что я так и не назвала ещё ему своё имя.
– Валерия, – подсказала я, решив избавить парня от лишних мучений.
Он кивнул с благодарностью и продолжил:
– Понимаете, Валерия, сейчас мы находимся в очень благоприятном моменте. И если я его упущу – мы упустим! – всё пойдёт прахом.
Я слегка дёрнула плечом. «Мы»! Как будто я уже согласилась на контракт, не видя его условий. За кого городской меня держит?
А он озвучил сумму контракта. От которой у меня зазвенело в ушах.
– Повтори, – потребовала я, решив, что ошиблась и услышала неверно.
– Мало? -забеспокоился Ори. – Могу увеличить на…
– Стоп! – велела я ему. – Стоп. Мне, конечно, очень хочется вытащить из тебя как можно больше – жадность чувство серьёзное! – но я знаю, что столько энерго за красивые реснички не платят. В чём подвох?
– Отправиться необходимо прямо сейчас, – охотно объяснил Ори и добавил: – Не заходя в Песочное. Песочное нам не по дороге.
– Однако! – изумилась я ещё больше. – Начинается буран; по такой погоде по полям не гоняют!
– У вас «Антарес-двести», Валерия, – меланхолично выговорил новый знакомец. – Такой машине никакой буран не указ.
Он удивлял меня всё сильнее и сильнее.
– Если ты разбираешься в машинах настолько, что не просто опознал мою, но ещё и держишь сейчас в уме её характеристики, сопоставляешь их с погодными условиями за бортом, – медленно выговорила я, – то какого же чёрта ты полез в поле на куцей «пташке»? И погодную карту, полагаю, ты тоже смотрел!
– Так надо было, – упрямо поджал он губы.
– Надо было? Убить себя?
– Контракт, – он сложил руки на груди и посмотрел на меня несгибаемым взглядом. – Без контракта ничего не расскажу.
– Даже если упустишь свой благоприятный момент?
– Даже если упущу.
Я заскрипела зубами. Ори меня занимал и бесил одновременно. Потрясающая упёртость, едва ли не фанатизм, загадка и тайна, и поистине неисчерпаемый запас энерго на счёту, чтобы с такой лёгкостью выделить шестизначную сумму на контракт не пойми с кем, не проверенным в деле, и ещё, при виде колебаний, спрашивать, не мало ли даёт…
И вместе с тем он прекрасно осведомлён, как мы здесь, на краю мира, живём. Нарушить обещание или наплевать на заключённый контракт – это не про нас. Вероломство карается безжалостно: изгнанием из общины и оповещением на все стороны света, кто, за что и почему. В одиночку в поле не выжить, во всяком случае, зимой. А в городах отщепенцев тоже не жалуют. Кому по здравому размышлению нужна такая жизнь?
В лобовое стекло швырнуло снегом, и наступил тревожный, глубокий полумрак. Видимость сразу упала до нуля. Всё, приехали. Я прижала машину к обочине. Реверс, затем убрала подъемную силу. Машина прочно встала на брюхо. Ветер не опрокинет нас, переживём, но я так надеялась успеть до бурана к теплой кухоньке родного дома с горячим кофе и свежими новостями от мамы о том, кто куда когда и где в нашем Песочном!
Поселение небольшое, все на виду, развлечений мало. Свежие уши – катастрофический деликатес, а меня не было дома почти две декады. Мама будет трещать, не умолкая, я – кивать, пропуская мимо ушей, она будет знать, что я не слушаю, я буду знать, что она знает. Но главное же не в этом. Главное – кофе, домашние булочки, запах ванили и малинового варенья, рыжие искры в чёрной шкурке «горячего» кота…
Да, у нас и животные огневики тоже. Без паранормы не выжить, говорю же. У кого её нет, те сидят в городах.
Ори между тем уже протягивал мне флэш-куб.
– Условия контракта. Ознакомьтесь, Валерия.
Вот, опять. Я у него не спрашивала, он меня опередил. Мысли мои читает, что ли? Но взгляд невинный и чистый, как бы говорил в ответ: «Я? Мысли? Ну, что вы, Валерия, я не умею». И тихая, слегка виноватая улыбка, как будто он извиняется за то, что вправду не умеет читать мысли.
– А вкратце? – упрямство не давало мне сдаться сразу. – Может быть, вы едете на охоту, и в мои обязанности войдёт свежевание тушек песцов и зайцев или снежных волков с медведями, а я этого не люблю. Кровь, кишки, вот это всё…
– Геологоразведка, – нехотя объяснил он. – Экспедиционные услуги: привезти – увезти. Скоро начнётся полярная ночь, и вместе с нею полнолуние, нам нельзя терять светлое время зря.
Полнолуние в полярную ночь – идеально. Лучше и вправду не упускать.
Я раскрыла экран, вчиталась в условия. Стандартно всё. Геологоразведка, поиск артефактов, работа в поле, срок не определён, но не дольше двух месяцев. И сумма… Я решила, что такая сумма – доплата за зимнее время экспедиции, и ведь справедливо же! Зимой непросто.
