- Смотри, Янни,- тихонько сказала Лара.- Падающая звезда!
В бархатной черноте темного озера сгорал метеор.
- Да ты на небо смотри, дурашка!- засмеялась девушка.
- В воде видно не хуже!- отозвался Янни.- Загадывай желание, Ларуська! Быстро!
Шестнадцать лет... Возраст, когда сердце еще верит в исполнения желаний, но разум уже начинает понимать: чудес не бывает. Но кто и когда прислушивается к голосу разума в шестнадцать-то лет?!
- Хочу ребенка,- капризно сказала Лара.- Сына! И чтоб был похож на меня!
- Сумасшедшая!- сказал Янни весело.
- Ага,- не стала спорить она.
Метеор исчез, но в глубине бездонного озера родилась новая быстрая искра. Янни ловко кинул плоский камешек, и тот заскакал по поверхности, превращая отражение звездного неба в мешанину сверкающих бликов. Лара положила голову ему на плечо. Юноша прижал ее к себе.
Они оба знали: им никогда не позволят родить совместного ребенка. Малыш непременно родится больным дебилом. По крайней мере, так утверждали генетики, и серьезных оснований им не верить не было.
- Эдичка, карга старая,- недовольно проговорила Лара и добавила, зло передразнивая голос пожилой женщины: 'Не рановато ли тебе о детях думать, милочка?'
- Ты с Норкиной не ссорься,- предупредил Янни.- Навяжет тебе в партнеры какого-нибудь урода... наплачешься!
- Да ну ее в баню! Смотри, рассвет...
- Опять нам влетит!- огорчился Янни.
- Плевать! Лучше обними,- она подумала и величаво разрешила: - Можешь даже поцеловать. В щечку!
- В щечку?! Да я тебя сейчас всю зацелую...- он крепко притянул к себе подругу, намереваясь осуществить свою угрозу в полной мере.
Лариса радостно завизжала.
К началу рабочего дня они все-таки опоздали, и старшая смены, тридцатилетняя Анна Эффи, строго отчитала их. Но если по совести, выговор был лишь формальностью: в глазах у Анны жила улыбка и не заметить ее мог лишь слепой.
- Ладно, голубки,- ворчливо сказала она напоследок.- Топайте в травмпункт, сегодня ваша очередь. И без глупостей мне там, поняли?
- Поняли!- хором ответили они.
- Идите!
И они ушли, не разжимая рук и поминутно переглядываясь.
Первая операция, средняя степень сложности. Подросток, двенадцать лет, закрытая черепно-мозговая травма, гематомы, затрагивающие зрительный центр мозга, повреждение шейных позвонков, переломы ребер. Безнадежный с точки зрения традиционной медицины случай. Ян и Лара разжали руки и разошлись по обе стороны стола. Они вошли в транс и повели ладонями над неподвижным телом, сращивая переломы, восстанавливая разрывы, убирая гематомы. И в этот миг особенно полно ощущали они себя единой личностью: Ян был ее волей и разумом, а Лара - душой и чувствами...
Они были рождены в искутах и воспитывались в интернате Института Экспериментальной Генетики. Их жизнь, знания и профессиональные качества принадлежали Институту. Они были лучшей парой на факультете паранормальной медицины. Им прочили блестящую карьеру. На долгих... четыре года. Почти все целители погибали к двадцати годам своей жизни. Редкие одиночки отмечали юбилей в четверть века. А тех, кто оставался в добром здравии и в тридцать лет, было всего двое за всю историю существования целительской паранормы.
Но Лара и Янни жили одним днем, не задумываясь о своем недолгом веке. Четыре года казались им вечностью.
Доктор Ян и доктор Лара.
Лара нервно ходила по коридору. От окна к скромной двери в конце тупичка. От двери обратно к окну. И так Бог знает сколько раз. Девушка со злостью перечитала вслух информацию на кабинетной табличке: "доктор биоинженерных наук, профессор Норкина Эдуарда Петровна".
- Где тебя черти носят, карга ты старая!- с чувством ругнулась Лара.- Сколько уже можно ждать?!
- О! Какие люди и без охраны!
Лара недовольно поджала губы. Игорь Конев ,несомненно, был очень одаренным юношей. Но в присутствии Лары весь могучий интеллект будущего светила практической биоинженерии мгновенно сбрасывался в область ниже пояса! 'Достал',- мрачно думала девушка, автоматически составляя карточку с результатами обследования.
Тип: смазливый хлыщ.
Диагноз: острый рецидив хронического спермотоксикоза.
Рекомендации: содержание на цепи и в наморднике.
Терапия: хороший кирпич по балде или фитиль в заднее место. Желательно, зажженный фитиль!
- Эдичка где?- спросила Лара нелюбезно.
- В лаборатории, где ж еще ей быть!- ухмыльнулся Конев.- Целуется со своими колбами. А охранничек твой куда подевался? Или тебе уже надоело с этим ангелочком кудрявеньким хороводиться?
- Отвали, Конь! Не твое дело!
- Да ладно, - фыркнул Конев, придвигаясь ближе.- Тошно смотреть, как вы за ручку ходите да в щечку друг дружку чмокаете. Памперсов только не хватает для полного комплекта.
- Тошнит - туалет в конце коридора,- отрезала Лариса.- И убери лапы, ты!
- Хвати недотрогу изображать, крошка-А-А-А!!!- незадачливый ухажер схватился за щеку и взвыл, отдергивая ладонь.
Кратковременно повышать температуру воздуха вокруг руки умели все целители, это входило в курсы начальной подготовки. Схлопотать 'горячую' пощечину взамен обычной, почти безобидной, - куда больнее и неприятнее.
'Шкурка слезет!- мстительно отметила про себя Лариса.
- В чем дело, молодые люди? Что здесь происходит?!
Профессор Норкина была живой легендой. Одна из старейших сотрудниц Института Экспериментальной Генетики, она недавно отметила свой двухсотлетний юбилей. Но назвать каргой, да еще и старой, эту миниатюрную, по-девичьи стройную женщину с гладким, без единой морщинки лицом мог только слепой. Впрочем, характер у знаменитости был именно что старушечий: мстительный и сварливый до умопомрачения!
- Эдуарда Петровна, можно мне с вами поговорить?- скороговоркой выпалила Лара.
- Нет!- отрезала профессор.- Я занята.
Конев между тем предпочел тихо испариться. Мало радости мозолить глаза гению, вставшему сегодня не с той ноги. Причем такому гению, которому в процессе экзамена глубоко плевать на связи, деньги и громкие имена родственников студента, даже на собственные его, студента, научные заслуги наплевать, если таковые у него имеются. А уж определить, что профессор сегодня не в духе, ни для кого особого труда не составляло.
Норкина всегда была не в духе.
Ларе вспомнился вдруг популярный в Институте анекдот о том, как легендарная Эдичка на экзамене по своей дисциплине срезала нобелевского лауреата, который по какой-то причине не пришелся ей по душе. Сколько было в этой шутке правды, а сколько - злой насмешки, никто не знал. Но навлекать на себя профессорский гнев отваживался далеко не каждый.
Другое дело, что Лара сюда не ради отметки в зачетной табели пришла!
- Но, пожалуйста!- отчаянно взмолилась она.- Эдуарда Петровна! Послушайте...
- Тебе еще в прошлый раз все было сказано.
- Эдуарда Петровна!
Дверь захлопнулась.
Лара присела на подоконник, шмыгая носом.
"Ну, нет! - со злостью подумала она,- Ты от меня так просто не отделаешься! Я теперь знаю, что ты там сидишь, и никуда не уйду. Не будешь же ты торчать в своем кабинете вечно!"
Ждать пришлось долго. Угас закат, и панорамное окно, заменявшее одну из стен коридора, превратилось в огромный портал, распахнутый в Ночь...
Пытка ожиданием затянулась сверх всякой меры. Казалось, само время остановилось, чтобы вдоволь посмеяться над ослиным упрямством молодой девчонки и пожилой дамы с солидным багажом научных наград, званий и регалий.
Было уже далеко за полночь, когда дверь, наконец, отворилась.
- Входи,- велела Норкина.
Лара робко переступила заветный порог, с трудом подавив зевок,- спать хотелось зверски. Хозяйка кабинета вернулась за свой терминал, нетерпеливо бросив:
- У тебя есть пять минут. Я слушаю.
- Эдуарда Петровна, я хочу родить ребенка!
- Так,- не отрываясь от своей работы произнесла Норкина.
- Я хочу родить ребенка от своего партнера.
- Замечательно.
- Я... мы хотим, чтобы зачатие произошло естественным образом.
- Еще лучше!
- И я хочу сама вынашивать своего малыша!- торопливо докончила Лара, в прошлый раз до этого пункта дело просто-напросто не дошло.
- Ну, деточка!- Норкина оторвалась от экрана и смерила Лару изумленным взглядом.- Мед тебе, да еще и ложкой.
- А что в этом такого плохого?!- не выдержала Лара.- Это наше право, это право каждой женщины - быть матерью в самом изначальном значении этого слова!
- Тебе сколько лет, милочка?- насмешливо осведомилась профессор. - Биологических!
- Я - взрослая, совершеннолетняя женщина, у меня персонкод* уровня коллективной ответственности!- возмутилась Лара.- Я... я в хирургии работаю!
- Пре-крас-но!- Норкина откинулась на спинку кресла, и Лара поняла: заявление насчет продвинутого персонкода лишь попусту сотрясло воздух.- Зачатие естественным образом и зачатие в репликаторной колбе различаются исключительно большими проблемами при устранении наследственного негатива в первом случае и полным отсутствием таковых во втором. В конце концов, вам никто не мешает проявить силу своей любви в моей лаборатории! Можете придти и поцеловаться друг с другом в момент оживления эмбриона в репликаторной колбе, этого будет достаточно. А что касается совместимости именно конкретно ваших генов, пов-то-ря-ю еще раз для тех, кто сидит в бронированном шаттле: не-воз-мож-но тебе родить нормального, жизнеспособного малыша от твоего драгоценного Яна! Обзаведись донорским материалом из банка спермы или найди себе партнера из другой линии, вот тогда мы разговор и продолжим. Все! Свободна.
- Но... Эдуарда Петровна,- жалобно пролепетала Лара,- неужели совсем-совсем ничего нельзя сделать?! Мы любим друг друга, мы хотим своего ребенка, понимаете? Своего, общего, не донорского! Вы это понимаете?
Профессор вновь отклеилась от терминала:
- Деточка, что ты знаешь о генетике вообще и биоинженерии в частности?
- Ну... я читала ваши статьи... в общесетевой рассылке...
- А, наверное, этот чудовищный юбилейный альманах под названием "Алхимики современного мира"?- фыркнула женщина, показывая свое отношение к уровню Лариных познаний.
- Ну, да... и это тоже...
- Замечательно!- Норкина скривилась так, будто только что съела под дулом пистолета целое ведро лимонов, и вдруг увидела перед собой еще дно ведро, побольше предыдущего. - Объясняю на пальцах. Ты и твой Ян из одной генетической линии, но из разных генераций. Ты думаешь, ты справишься с проблемой посредством своего паранормального дара? Как бы не так! Генетические нарушения крайне трудно поддаются любой коррекции, а уж на вашем факультете случаи подобного рода вообще запрещено принимать на лечение. Так, деточка, все. Закрой дверь с той стороны. Твои пять минут закончились полчаса назад!
Лара вылетела из кабинета, не удержавшись от мелочной мести: дверь ахнула об косяк со страшной силой.
Норкиной хорошо рассуждать насчет других партнеров! А ей, Ларе каково это слушать? Она любила своего Яна, любила так, как способна любить лишь бескомпромиссная юность - неистово и рьяно, до гробовой доски! Растить ребенка, зная, что в нем нет ни малейшей частички любимого человека,- самая мысль об этом внушала дикое отвращение.
'Сволочные генетики!- бешено думала она, размазывая по щекам злые слезы.- Чертова Эдичка! Носятся со своим Проектом улучшения и развития человеческого генома, как...- тут Лара яростно и очень неприлично выразилась вслух.- Скоро ни одна женщина в мире зачать по-нормальному не сможет, всех поголовно в этих проклятых колбах делать придется! Да пошли они все вон! сволочи...!
- Вот ведь дуреха!- в сердцах высказалась профессор Норкина в унисон Лариным мыслям.
Сегодня она особенно остро чувствовала свой возраст, и от того была раздражительной сверх нормы. И не в телесной старости дело - в конце-то концов! Старческие недуги давно уже канули в прошлое. Принимай препараты, проходи процедуры и живи! Живи интенсивно и полноценно, сохраняя ясность ума и твердость памяти, насколько хватит решимости, желания и толщины кошелька.
А нынешнее поколение вообще не узнает, что это такое - старость. Просто когда организм выработает, наконец, свой немалый ресурс, произойдет остановка сердца. Быстрая, безболезненная, симпатичная смерть. Без единой морщинки на молодом лице!
Норкина зябко поежилась, обхватив себя руками за плечи. Будущее, о котором она мечтала когда-то в юности, - немыслимое количество лет назад!- это будущее с каждым годом доставляло ей все меньше и меньше радости.
Есть у одного древнего народа такое проклятие: чтоб все твои мечты сбылись.
Без лишнего преувеличения можно было сказать, что, переступив двухсотлетний порог своей долгой и блистательной жизни, профессор Норкина оказалась именно такой проклятой.
'Философский камень всех времен и народов - человеческий геном!- думала Норкина.- И мы укротили его! Тысячелетняя мечта человечества - долголетие, длительная молодость, победа над большинством неизлечимых заболеваний, экстрасенсорные паранормы,- обратилась реальностью. А Ольгерд добился от этого "камня" золота. То есть, богатства. Желающих платить,- и платить порядочно!- за собственное здоровье и здоровье своих детей оказалось более, чем достаточно. Ну-ка, каков нынешний годовой бюджет Института? Пара миллиардов, не меньше! Полная самоокупаемость, никакой финансовой зависимости от кого бы то ни было!'
И вот пожалуйста, эти Лары, которые ни с того, ни с сего начали вдруг плодиться, как болезнетворные бактерии в благоприятной среде - бездумно и в геометрической прогрессии. Идиотки несчастные! Назад, в лоно матушки природы! Зачатие "по любви", естественные роды, Бог знает, что еще.... Идиотки. Им плевать на негативную наследственность, плевать на здоровье и качество жизни собственных детей, им на все наплевать, лишь бы зачатие было 'натуральным'! Что эта девица делать будет, когда родит больного урода?
Что они все начнут делать, получив на руки искалеченных малышей? Вопить, что во всем виноваты 'эти проклятые злодеи-генетики', надо думать. Ничего другого им уже не останется. Не расписываться же в собственном скудоумии!
А что уже с того будет дальше, ясно, как солнечный день. К гадалке не ходи!
Поднимет голову религия, восстанет из гроба давно, казалось бы, похороненная инквизиция...
'И закончат генные инженеры, подобно всем алхимикам любых времен и народов, - на костре!- мрачно подумала вдруг Норкина.- Потому что даже самые совершенные философские камни не властны над тем, что зовется человеческой душой. От века люди обречены стремиться к запретному и недостижимому... Вместо того, чтобы ценить по достоинству то, чем уже владеют!'
Эдуарда Петровна мысленно плюнула и вновь повернулась к экрану терминала. Хватить забивать голову пустыми мыслями, надо работать.
В конце-то концов! Время костров наступит еще очень не скоро...
Ян грел занемевшие пальцы о горячие бока чашечки и жалел, что кофейные чашки не бывают размерами с доброе ведро. Впрочем, ведро натурального кофе за один раз не вынес бы и модифицированный организм целителя...
- Пошли,- кивнула ему Лара, ставя на столик недопитую чашечку.
Янни с готовностью поднялся, хотя с удовольствием посидел бы еще. Но раз Лариса зовет...
- Сядь,- велела Анна.- За то время, пока ты пьешь положенный тебе по закону кофе, ничего страшного не случится.
В бархатной черноте темного озера сгорал метеор.
- Да ты на небо смотри, дурашка!- засмеялась девушка.
- В воде видно не хуже!- отозвался Янни.- Загадывай желание, Ларуська! Быстро!
Шестнадцать лет... Возраст, когда сердце еще верит в исполнения желаний, но разум уже начинает понимать: чудес не бывает. Но кто и когда прислушивается к голосу разума в шестнадцать-то лет?!
- Хочу ребенка,- капризно сказала Лара.- Сына! И чтоб был похож на меня!
- Сумасшедшая!- сказал Янни весело.
- Ага,- не стала спорить она.
Метеор исчез, но в глубине бездонного озера родилась новая быстрая искра. Янни ловко кинул плоский камешек, и тот заскакал по поверхности, превращая отражение звездного неба в мешанину сверкающих бликов. Лара положила голову ему на плечо. Юноша прижал ее к себе.
Они оба знали: им никогда не позволят родить совместного ребенка. Малыш непременно родится больным дебилом. По крайней мере, так утверждали генетики, и серьезных оснований им не верить не было.
- Эдичка, карга старая,- недовольно проговорила Лара и добавила, зло передразнивая голос пожилой женщины: 'Не рановато ли тебе о детях думать, милочка?'
- Ты с Норкиной не ссорься,- предупредил Янни.- Навяжет тебе в партнеры какого-нибудь урода... наплачешься!
- Да ну ее в баню! Смотри, рассвет...
- Опять нам влетит!- огорчился Янни.
- Плевать! Лучше обними,- она подумала и величаво разрешила: - Можешь даже поцеловать. В щечку!
- В щечку?! Да я тебя сейчас всю зацелую...- он крепко притянул к себе подругу, намереваясь осуществить свою угрозу в полной мере.
Лариса радостно завизжала.
К началу рабочего дня они все-таки опоздали, и старшая смены, тридцатилетняя Анна Эффи, строго отчитала их. Но если по совести, выговор был лишь формальностью: в глазах у Анны жила улыбка и не заметить ее мог лишь слепой.
- Ладно, голубки,- ворчливо сказала она напоследок.- Топайте в травмпункт, сегодня ваша очередь. И без глупостей мне там, поняли?
- Поняли!- хором ответили они.
- Идите!
И они ушли, не разжимая рук и поминутно переглядываясь.
***
Первая операция, средняя степень сложности. Подросток, двенадцать лет, закрытая черепно-мозговая травма, гематомы, затрагивающие зрительный центр мозга, повреждение шейных позвонков, переломы ребер. Безнадежный с точки зрения традиционной медицины случай. Ян и Лара разжали руки и разошлись по обе стороны стола. Они вошли в транс и повели ладонями над неподвижным телом, сращивая переломы, восстанавливая разрывы, убирая гематомы. И в этот миг особенно полно ощущали они себя единой личностью: Ян был ее волей и разумом, а Лара - душой и чувствами...
Они были рождены в искутах и воспитывались в интернате Института Экспериментальной Генетики. Их жизнь, знания и профессиональные качества принадлежали Институту. Они были лучшей парой на факультете паранормальной медицины. Им прочили блестящую карьеру. На долгих... четыре года. Почти все целители погибали к двадцати годам своей жизни. Редкие одиночки отмечали юбилей в четверть века. А тех, кто оставался в добром здравии и в тридцать лет, было всего двое за всю историю существования целительской паранормы.
Но Лара и Янни жили одним днем, не задумываясь о своем недолгом веке. Четыре года казались им вечностью.
Доктор Ян и доктор Лара.
***
Лара нервно ходила по коридору. От окна к скромной двери в конце тупичка. От двери обратно к окну. И так Бог знает сколько раз. Девушка со злостью перечитала вслух информацию на кабинетной табличке: "доктор биоинженерных наук, профессор Норкина Эдуарда Петровна".
- Где тебя черти носят, карга ты старая!- с чувством ругнулась Лара.- Сколько уже можно ждать?!
- О! Какие люди и без охраны!
Лара недовольно поджала губы. Игорь Конев ,несомненно, был очень одаренным юношей. Но в присутствии Лары весь могучий интеллект будущего светила практической биоинженерии мгновенно сбрасывался в область ниже пояса! 'Достал',- мрачно думала девушка, автоматически составляя карточку с результатами обследования.
Тип: смазливый хлыщ.
Диагноз: острый рецидив хронического спермотоксикоза.
Рекомендации: содержание на цепи и в наморднике.
Терапия: хороший кирпич по балде или фитиль в заднее место. Желательно, зажженный фитиль!
- Эдичка где?- спросила Лара нелюбезно.
- В лаборатории, где ж еще ей быть!- ухмыльнулся Конев.- Целуется со своими колбами. А охранничек твой куда подевался? Или тебе уже надоело с этим ангелочком кудрявеньким хороводиться?
- Отвали, Конь! Не твое дело!
- Да ладно, - фыркнул Конев, придвигаясь ближе.- Тошно смотреть, как вы за ручку ходите да в щечку друг дружку чмокаете. Памперсов только не хватает для полного комплекта.
- Тошнит - туалет в конце коридора,- отрезала Лариса.- И убери лапы, ты!
- Хвати недотрогу изображать, крошка-А-А-А!!!- незадачливый ухажер схватился за щеку и взвыл, отдергивая ладонь.
Кратковременно повышать температуру воздуха вокруг руки умели все целители, это входило в курсы начальной подготовки. Схлопотать 'горячую' пощечину взамен обычной, почти безобидной, - куда больнее и неприятнее.
'Шкурка слезет!- мстительно отметила про себя Лариса.
- В чем дело, молодые люди? Что здесь происходит?!
Профессор Норкина была живой легендой. Одна из старейших сотрудниц Института Экспериментальной Генетики, она недавно отметила свой двухсотлетний юбилей. Но назвать каргой, да еще и старой, эту миниатюрную, по-девичьи стройную женщину с гладким, без единой морщинки лицом мог только слепой. Впрочем, характер у знаменитости был именно что старушечий: мстительный и сварливый до умопомрачения!
- Эдуарда Петровна, можно мне с вами поговорить?- скороговоркой выпалила Лара.
- Нет!- отрезала профессор.- Я занята.
Конев между тем предпочел тихо испариться. Мало радости мозолить глаза гению, вставшему сегодня не с той ноги. Причем такому гению, которому в процессе экзамена глубоко плевать на связи, деньги и громкие имена родственников студента, даже на собственные его, студента, научные заслуги наплевать, если таковые у него имеются. А уж определить, что профессор сегодня не в духе, ни для кого особого труда не составляло.
Норкина всегда была не в духе.
Ларе вспомнился вдруг популярный в Институте анекдот о том, как легендарная Эдичка на экзамене по своей дисциплине срезала нобелевского лауреата, который по какой-то причине не пришелся ей по душе. Сколько было в этой шутке правды, а сколько - злой насмешки, никто не знал. Но навлекать на себя профессорский гнев отваживался далеко не каждый.
Другое дело, что Лара сюда не ради отметки в зачетной табели пришла!
- Но, пожалуйста!- отчаянно взмолилась она.- Эдуарда Петровна! Послушайте...
- Тебе еще в прошлый раз все было сказано.
- Эдуарда Петровна!
Дверь захлопнулась.
Лара присела на подоконник, шмыгая носом.
"Ну, нет! - со злостью подумала она,- Ты от меня так просто не отделаешься! Я теперь знаю, что ты там сидишь, и никуда не уйду. Не будешь же ты торчать в своем кабинете вечно!"
Ждать пришлось долго. Угас закат, и панорамное окно, заменявшее одну из стен коридора, превратилось в огромный портал, распахнутый в Ночь...
Пытка ожиданием затянулась сверх всякой меры. Казалось, само время остановилось, чтобы вдоволь посмеяться над ослиным упрямством молодой девчонки и пожилой дамы с солидным багажом научных наград, званий и регалий.
Было уже далеко за полночь, когда дверь, наконец, отворилась.
- Входи,- велела Норкина.
Лара робко переступила заветный порог, с трудом подавив зевок,- спать хотелось зверски. Хозяйка кабинета вернулась за свой терминал, нетерпеливо бросив:
- У тебя есть пять минут. Я слушаю.
- Эдуарда Петровна, я хочу родить ребенка!
- Так,- не отрываясь от своей работы произнесла Норкина.
- Я хочу родить ребенка от своего партнера.
- Замечательно.
- Я... мы хотим, чтобы зачатие произошло естественным образом.
- Еще лучше!
- И я хочу сама вынашивать своего малыша!- торопливо докончила Лара, в прошлый раз до этого пункта дело просто-напросто не дошло.
- Ну, деточка!- Норкина оторвалась от экрана и смерила Лару изумленным взглядом.- Мед тебе, да еще и ложкой.
- А что в этом такого плохого?!- не выдержала Лара.- Это наше право, это право каждой женщины - быть матерью в самом изначальном значении этого слова!
- Тебе сколько лет, милочка?- насмешливо осведомилась профессор. - Биологических!
- Я - взрослая, совершеннолетняя женщина, у меня персонкод* уровня коллективной ответственности!- возмутилась Лара.- Я... я в хирургии работаю!
- Пре-крас-но!- Норкина откинулась на спинку кресла, и Лара поняла: заявление насчет продвинутого персонкода лишь попусту сотрясло воздух.- Зачатие естественным образом и зачатие в репликаторной колбе различаются исключительно большими проблемами при устранении наследственного негатива в первом случае и полным отсутствием таковых во втором. В конце концов, вам никто не мешает проявить силу своей любви в моей лаборатории! Можете придти и поцеловаться друг с другом в момент оживления эмбриона в репликаторной колбе, этого будет достаточно. А что касается совместимости именно конкретно ваших генов, пов-то-ря-ю еще раз для тех, кто сидит в бронированном шаттле: не-воз-мож-но тебе родить нормального, жизнеспособного малыша от твоего драгоценного Яна! Обзаведись донорским материалом из банка спермы или найди себе партнера из другой линии, вот тогда мы разговор и продолжим. Все! Свободна.
- Но... Эдуарда Петровна,- жалобно пролепетала Лара,- неужели совсем-совсем ничего нельзя сделать?! Мы любим друг друга, мы хотим своего ребенка, понимаете? Своего, общего, не донорского! Вы это понимаете?
Профессор вновь отклеилась от терминала:
- Деточка, что ты знаешь о генетике вообще и биоинженерии в частности?
- Ну... я читала ваши статьи... в общесетевой рассылке...
- А, наверное, этот чудовищный юбилейный альманах под названием "Алхимики современного мира"?- фыркнула женщина, показывая свое отношение к уровню Лариных познаний.
- Ну, да... и это тоже...
- Замечательно!- Норкина скривилась так, будто только что съела под дулом пистолета целое ведро лимонов, и вдруг увидела перед собой еще дно ведро, побольше предыдущего. - Объясняю на пальцах. Ты и твой Ян из одной генетической линии, но из разных генераций. Ты думаешь, ты справишься с проблемой посредством своего паранормального дара? Как бы не так! Генетические нарушения крайне трудно поддаются любой коррекции, а уж на вашем факультете случаи подобного рода вообще запрещено принимать на лечение. Так, деточка, все. Закрой дверь с той стороны. Твои пять минут закончились полчаса назад!
Лара вылетела из кабинета, не удержавшись от мелочной мести: дверь ахнула об косяк со страшной силой.
Норкиной хорошо рассуждать насчет других партнеров! А ей, Ларе каково это слушать? Она любила своего Яна, любила так, как способна любить лишь бескомпромиссная юность - неистово и рьяно, до гробовой доски! Растить ребенка, зная, что в нем нет ни малейшей частички любимого человека,- самая мысль об этом внушала дикое отвращение.
'Сволочные генетики!- бешено думала она, размазывая по щекам злые слезы.- Чертова Эдичка! Носятся со своим Проектом улучшения и развития человеческого генома, как...- тут Лара яростно и очень неприлично выразилась вслух.- Скоро ни одна женщина в мире зачать по-нормальному не сможет, всех поголовно в этих проклятых колбах делать придется! Да пошли они все вон! сволочи...!
***
- Вот ведь дуреха!- в сердцах высказалась профессор Норкина в унисон Лариным мыслям.
Сегодня она особенно остро чувствовала свой возраст, и от того была раздражительной сверх нормы. И не в телесной старости дело - в конце-то концов! Старческие недуги давно уже канули в прошлое. Принимай препараты, проходи процедуры и живи! Живи интенсивно и полноценно, сохраняя ясность ума и твердость памяти, насколько хватит решимости, желания и толщины кошелька.
А нынешнее поколение вообще не узнает, что это такое - старость. Просто когда организм выработает, наконец, свой немалый ресурс, произойдет остановка сердца. Быстрая, безболезненная, симпатичная смерть. Без единой морщинки на молодом лице!
Норкина зябко поежилась, обхватив себя руками за плечи. Будущее, о котором она мечтала когда-то в юности, - немыслимое количество лет назад!- это будущее с каждым годом доставляло ей все меньше и меньше радости.
Есть у одного древнего народа такое проклятие: чтоб все твои мечты сбылись.
Без лишнего преувеличения можно было сказать, что, переступив двухсотлетний порог своей долгой и блистательной жизни, профессор Норкина оказалась именно такой проклятой.
'Философский камень всех времен и народов - человеческий геном!- думала Норкина.- И мы укротили его! Тысячелетняя мечта человечества - долголетие, длительная молодость, победа над большинством неизлечимых заболеваний, экстрасенсорные паранормы,- обратилась реальностью. А Ольгерд добился от этого "камня" золота. То есть, богатства. Желающих платить,- и платить порядочно!- за собственное здоровье и здоровье своих детей оказалось более, чем достаточно. Ну-ка, каков нынешний годовой бюджет Института? Пара миллиардов, не меньше! Полная самоокупаемость, никакой финансовой зависимости от кого бы то ни было!'
И вот пожалуйста, эти Лары, которые ни с того, ни с сего начали вдруг плодиться, как болезнетворные бактерии в благоприятной среде - бездумно и в геометрической прогрессии. Идиотки несчастные! Назад, в лоно матушки природы! Зачатие "по любви", естественные роды, Бог знает, что еще.... Идиотки. Им плевать на негативную наследственность, плевать на здоровье и качество жизни собственных детей, им на все наплевать, лишь бы зачатие было 'натуральным'! Что эта девица делать будет, когда родит больного урода?
Что они все начнут делать, получив на руки искалеченных малышей? Вопить, что во всем виноваты 'эти проклятые злодеи-генетики', надо думать. Ничего другого им уже не останется. Не расписываться же в собственном скудоумии!
А что уже с того будет дальше, ясно, как солнечный день. К гадалке не ходи!
Поднимет голову религия, восстанет из гроба давно, казалось бы, похороненная инквизиция...
'И закончат генные инженеры, подобно всем алхимикам любых времен и народов, - на костре!- мрачно подумала вдруг Норкина.- Потому что даже самые совершенные философские камни не властны над тем, что зовется человеческой душой. От века люди обречены стремиться к запретному и недостижимому... Вместо того, чтобы ценить по достоинству то, чем уже владеют!'
Эдуарда Петровна мысленно плюнула и вновь повернулась к экрану терминала. Хватить забивать голову пустыми мыслями, надо работать.
В конце-то концов! Время костров наступит еще очень не скоро...
***
Ян грел занемевшие пальцы о горячие бока чашечки и жалел, что кофейные чашки не бывают размерами с доброе ведро. Впрочем, ведро натурального кофе за один раз не вынес бы и модифицированный организм целителя...
- Пошли,- кивнула ему Лара, ставя на столик недопитую чашечку.
Янни с готовностью поднялся, хотя с удовольствием посидел бы еще. Но раз Лариса зовет...
- Сядь,- велела Анна.- За то время, пока ты пьешь положенный тебе по закону кофе, ничего страшного не случится.
