– Смотрите, Сае. Синяя звезда почти в зените… Она уже мертва. Умерла много лет тому назад, превратилась в сверхновую. Но свет её гибели придёт к нам только сейчас. Этой осенью. В информе можно посмотреть прогнозируемое начало... Ради этого и собираются в наших городах несметные толпы.
Он долго молчал, смотрел в небо. Потом сказал, чуть грустно, с лёгкой усмешкой:
– Не хотел бы я, чтобы финал моей жизни превращали в карнавальное посмертие.
– Мы не звёзды, Сае, – заметила я.
– Это верно.
– А я думаю… Вот так живёшь, как Лазурная на этом небе, и не знаешь, что давно уже умерла. И все ждут… последней вспышки. А её всё нет и нет, и скорей бы уже появилась, потому что ожидание утомляет.
– Но вы ведь живы, Дес, – сказал Сае, касаясь моего плеча кончиками пальцев.
Я прикусила язык. Сболтнула лишнего, а, спрашивается, зачем? Зачем ему это надо, звёздному страннику? Он появился здесь случайно и ненадолго. Как появился, так и уйдёт, так же случайно, но – уже навсегда. У горько-морозного ощущения была повелительная ясность предвидения. Он уйдёт, а я останусь, чтобы помнить его.
– Неважно, Сае, – ответила я, отстраняясь и обхватывая себя за плечи. – Я ведь не о себе...
Слишком близко. Вот в чём дело. Слишком близко я его к себе подпустила. Доктор Дженкинс спрашивал, не влюбилась ли я, а я решила, что не стану нагружать крылья гостя камнями своих чувств. Кто бы мне объяснил тогда, насколько сложно будет от этого удержаться!
Когда тебя понимают. Когда молчат с тобою вместе и когда говорят. Мне ни с кем ещё не бывало настолько спокойно, как сейчас с Сае. Он видел меня. Он меня слышал. Достаточно для счастья, я считаю.
Неподвижный безветренный воздух, наполненный солёными запахами океана. Темнота, тишина, холод. Мир в круглом шаре из бархатно-звёздной тиши...
Я забыла, что нахожусь не дома, за что и поплатилась тут же.
Снизу поднялась на террасу весёлая компания, и будь я одна, они бы просто прошли мимо, правильно не заметив. Но я была не одна, а на нас двоих паранормального щита не хватило. Потому что я всегда пользовалась им почти бессознательно и не умела прикрывать кого-то ещё, кроме себя. Навыкам пассивной защиты учат на специальных курсах, но только людей с активной паранормой. Меня бы туда не взяли при всём желании. Оно как-то проявлялось у меня само по себе: я не хотела, чтобы меня замечали те, кому не надо, и они меня не замечали. А объяснить, как именно так получается, я не смогу никогда, даже доктору Дженкинсу…
Но нас было двое, и весёлая компания ожидаемо к нам прицепилась:
– О, девочки!
– Привет, девчонки!
– Познакомимся?
Туристы. Люди, в смысле, представители Человечества. Молодые парни. Им хорошо, только девушек для полного счастья не хватает. А невысокого Сае с его крыльями, сложенными в виде плаща, легко принять впотьмах за девушку…
– Пойдёмте отсюда, – шепнула я своему спутнику. – Быстро!
– Почему? – не понял он. – Мы были здесь первыми, и нападаем не мы.
– И они не нападают, только дурачатся. Пойдёмте же! Пока до беды не дошло…
Ах, если бы мы ушли сразу! Но мы замешкались, и стало слишком поздно.
Пятеро. Полукругом впереди, а сзади нас – парапет, и вниз до фатального соприкосновения с землёй несколько десятков метров, и Сае нельзя летать, он ещё слаб после болезни. Мне стало очень нервно, я не люблю, не люблю незнакомые лица, даже одно вынести сложно, а тут их было пятеро. Громкие. Шумные. Весёлые. И не уговоришь их. Не объяснишь. Они глухие, они не услышат, не поймут ничего. Не успеют.
Страх пеленал меня плотным коконом. Что-то будет!
Я сама не заметила, как оказалась у Сае за спиной. Он был меньше меня ростом и тоньше. Но он слегка распахнул крылья, и сразу же словно вырос чуть ли не вдвое. Пятерым крепким парням полагалось бы смотреть сверху вниз на хрупкого апарие, но вышло ровно наоборот. Впечатляюще, я бы сказала.
– Уходите, – холодно, чётко выделяя слова, выговорил Сае. – Пожалуйста, уходите.
Может, будь наши противники старше или трезвее, они бы и вправду ушли. Но им вряд ли исполнилось больше восемнадцати или даже семнадцати, они явно пользовались успехом у девушек – были все, как на подбор, статные и красивые, может, даже из какой-то военной школы, таких всегда девчонки любят… во всяком случае, такой сюжет часто показывают в любовных развлекалках… и тут вдруг с разгона налетели на отказ… Обидно!
– Да ладно тебе ломаться, красивая! – парень так и не понял, что перед ним вообще не девушка.
Он протянул руку, взять Сае за плечо – нет, о насилии он, в силу природной глупости, не думал, просто ему захотелось, опять же, по глупости обозначить, кто тут главный. И получил крылом по лицу – свист, удар, звук упавшего на пятую точку тела.
– И не вставай, – посоветовал ему Сае, держа крыло острым краем к поверженному.
Вдоль кромки летательного полотна разгоралось зловещее багровое сияние.
– А, так ты мод, – обрадовался парень, отнимая руки от лица.
Через переносицу у него вспухала багровая полоса, в точности повторявшая зигзагообразный край крыла апарие. Не рана, нет. Ушиб. Даже удивительно, что после такого у дурака нашлись силы подняться…
– Стефан, не надо! – сразу двое из компании попытались образумить друга. – Стефан, пошли отсюда лучше.
– Идите, если так уж дрожите, тряпки влажные! – огрызнулся Стефан, вскидывая кулаки, мгновенно окутавшиеся алым пламенем пирокинеза, и кивнул Сае. – В эти игры отлично получается играть вдвоём, не находишь?
И тут мир натянулся, как струна, зазвенел и лопнул, распадаясь на множество линий, как в паранормальном скане.
– Нет! – закричала я – Нет, нет, нет!
Но напрасно было теперь всё. Линия Сае осталась на месте, линия Стефана скользнула по касательной, сначала заворачиваясь в спираль, а затем разжимаясь, уходя куда-то в сторону и там теряясь.
Я знала уже, что это такое. Незастывшая картина, только не в красках, а в чужих судьбах. И нет, не про повернувшее вспять время. Время обратного хода не имеет даже для таких, как я. Новый узор вместо прежнего, новые связи, новые изгибы, новые… дыры… Нет!
Не хочу!
Не надо!
И линии вновь приходят в движение.
Остановитесь!
Не хочу!
Новый паззл – вместо старого.
Нет.
Паранормальное зрение ушло так же внезапно, как и возникло. Картина… застыла. Так, как сложилась. Теперь уже навсегда.
Я обнаружила, что цепляюсь за Сае, как утопающий за последнее средство спасение, а он спрятал меня в свои крылья. Укрыл от всего
От полицейской сирены. От страшных голосов снаружи.
– Молодёжная драка… есть пострадавшие…
Реальность воспринималась рвано, обрывками. Так бывает, когда стоишь на высокой скале, а внизу проплывают ослепительно-белые облака, и иногда облачный покров рвётся, открывая окна в нижний мир… Вот синяя гладь неспокойного океане… вот идущий галсами против ветра яркий спортивный парусник… вот кусочек берега… а вот всё скрылось и снова перед глазами плотная, не проницаемая для взгляда, пелена.
– Тысяча галактических чертей, да это же Десима Снежина!
Мне кажется, или в голосе полицейского отчётливый испуг? Чего он боится, ведь всё уже закончилось, застыло, всё уже, всё…
… ну почему именно в моё дежурство…
… Так это та самая Десима?!
... угу, она… за что мне это?! Именно мне?
– Вызовите доктора Элмера Дженкинса. Немедленно.
Голос Сае надо мной, непререкаемый и властный, я никогда не слышала, чтобы он разговаривал так… а теперь услышала.
Всё когда-нибудь случается в первый раз.
– Уже вызвали. Держите её, пожалуйста, держите. Вроде у вас получается… Что за день!
Тишина. Темнота. Бархатное тепло – крылья у Сае изнутри нежные и мягкие, как огневой шёлк из Зеленодола… Я закрыла глаза и вбирала родное тепло всем телом, не в силах пошевелиться и нарушить застывшее время. Субъективно минула вечность, не меньше, прежде, чем я услышала голос доктора Дженкинса. Он назвал меня по имени:
– Дес. Выбирайся на волю, здесь уже никого нет.
Совсем никого? Я всё ещё чувствовала чужое присутствие, и не очень поверила.
– Никого, Дес, никого, – успокаивающий уверенный голос, знакомый с детства. – Только ты, твой крылатый друг и я.
Выглянуть из-под уютного крыла я рискнула не сразу. Но прятаться всю жизнь ведь не будешь. Да и приступ уже уходил: вокруг реально не было никого чужого, паранормальное восприятие показывало это чётко.
– Вам не надоело, Дес? – спросил Сае, отводя крылья за спину.
Холодный ветер от движения крыла смёл с лица чёлку, и я вспомнила зловещее алое свечение по самой кромке летательной конечности. Сейчас не светилось ничего. Не паранорма, я бы почувствовала сразу. Нет… скорее всего, какой-то боевой имплант.
– Что? – не поняла я вопроса, который догнал моё бедное сознание не сразу.
– Не надоело дрожать каждый раз, когда вы сталкиваетесь с внешним миром?
– Не так резко, Саернтик, – предупредил Дженкинс. – Девочка всё ещё в шоке…
– А вам не стыдно?
– Мне?!
– И вам лично тоже.
– За что?
– Я никогда не поверю, – холодно заявил Сае, – что цивилизация, создавшая мощную инфосферу, объединившую телепатов различных рас, восемь веков развивавшая ментальные технологии, не придумала ничего, способного купировать проявления вторичного аутизма, обусловленного нестабильной паранормой.
– На самом деле, решение есть, – медленно выговорил доктор Дженкинс. – Экспериментальное – пока! – но – вполне перспективное. Просто данных всё ещё недостаточно, но рискнуть можно.
– Тогда какие проблемы?
– Капитан Мора Снежина, для начала. Десима – её дочь.
Они говорят обо мне в третьем лице, поняла я. Как будто я вещь или меня здесь нет. Но я же есть. Я живая!
А тогда зачем ты устроила то, что устроила? Могла ведь не тащить Сае на крышу, прекрасно зная, что тут кто-нибудь да появится, так или иначе: туристический сезон в разгаре. Показала бы Лазурную с крыши нашего дома, её оттуда прекрасно видно. Нет, вышла в мир. Зачем? Чтобы нарваться на неприятности и кого-нибудь покалечить? У меня не нашлось ответа.
– Так, друзья, – решительно заявил Дженкинс. – Возвращаемся в дом. И продолжаем беседу там. Здесь не место и не время.
Не поспоришь. Поэтому я позволила себя увести, но всё равно спотыкалась и оглядывалась. Что-то осталось на этой площадке такое. Что-то, чему я не могла подобрать слова. Но оно ушло из меня и осталось там. Разбилось. Растеклось. Не склеить и не собрать. Ощущение потери казалось настолько объёмным и горьким, что на глазах сами собой вскипели злые слёзы. Я не дала им пролиться, не хватало ещё, чтобы Сае видел, насколько я раскисла. Но они всё равно катились внутри меня…
Позже, вспоминая случившееся, я поняла, что оставила за спиной собственное беззаботное детство.
Вопрос Сае «вам не надоело дрожать, Дес?» упали точно в центр застывшего в полном безветрии ночного пруда. И по гладкой поверхности начали расходиться круги, искажая точное отражение звёздного неба на водной глади. Пока безобидные и слабые, но что будет, когда они ударят в берега, ни понять, ни спрогнозировать я тогда не сумела.
Потом мы пили кофе, втроём. Кофе сварил доктор Элмер. Я не посмела ослушаться. Хотя больше всего на свете мне хотелось сейчас упасть в постель, сунуть голову под подушку и решить, что меня больше нет.
– Вообще говоря, – сказал Дженкинс, – вам, Саернтик, вовсе не обязательно вовлекаться во всё это. Да, одна сложная девочка почему-то доверилась вам, чужаку, да ещё и не человеку, но вас это ни к чему не обязывает абсолютно.
– Хотите выставить меня с планеты? – понимающе усмехнулся Сае.
Он поставил локти на стол, сцепил пальцы и положил на них подбородок. Какой человеческий жест, однако! Во мне шевельнулось слабое желание его нарисовать. Прямо сейчас. Получилось бы хорошо… наверное…
– Молчи, Дес, – строго велел мне доктор Элмер. – Кто-то недавно рассуждал о присвоении… а теперь вроде как готов поступиться собственными же словами.
Я проглотила возмущение, живо вспомнив недавний разговор про любовь. Проклятье, а ведь со стороны выглядело именно так!
– Выставлять вас с планеты никто не будет, Саернтик. Но если вы решите… улететь сами, препятствовать вам мы не станем. В конце концов, это не ваша жизнь и не ваша беда, вы здесь случайно.
– Я останусь, – немедленно заявил Сае, ни на мгновение не задумавшись.
О, как я была благодарна ему за такое стремительное решение!
– В таком случае – опять же, вы не обязаны, – не согласитесь ли вы на время стать моим помощником? С оформлением на временную должность младшего медицинского сотрудника по всем правилам.
– Без телепатии, – непримиримо заявил Сае.
– Без неё, – заверил Дженкинс. – Но если вы всё-таки откажетесь, тогда вам придётся покинуть дом Снежиных. Вы уже здоровы, не являетесь распространителем заразы, можете жить, где угодно…
– Я останусь. Или уйду. Но только если этого захочет сама Дес. Всё, что вы пожелаете, Десима. Как пожелаете.
Прямое обращение застало меня врасплох.
– Я не хочу цеплять к вашим крыльям гранитные камни, Сае, – начала было я.
– Это не камни, – отмахнулся он.
– Тебе ведь надоело дрожать, не так ли, Дес? – вернул доктор Элмер слова Сае, сказанные на той площадке, будь она неладна.
– Знаете, дядя Эл, – задумчиво выговорила я, – наверное, да. Надоело. А… те парни… никто не умер?
И замерла, ожидая ответа. Вот мне сейчас скажут, что я убила. Да, не осознавая себя, со страху, но убила же. Как потом с этим жить?
– Нет. Никто из них не умер, Десима.
Вот когда отлегло от сердца! Серьёзно, даже легче стало дышать.
– Я хочу… хочу научиться, – сказала я. – Хочу перестать… бояться… и калечить людей. Но… что скажет моя мама? Она ведь скоро вернётся…
Сае чуть усмехнулся, и я вспомнила, как он назвал маму «страшной женщиной». И добавил, что он с ней не ссорился… Не поладят они, обречённо поняла я. Мама не потерпит. А сам Сае… Я вспомнила, как он укрыл меня крылом, и готов был ввязаться в драку без рассуждений. С пирокинетиком, а они же все военнообязанные и драться их с детства учат. Я И меня учили, только с меня толку никакого не вышло, оно и понятно, почему.
Доктор Дженкинс свёл кончики пальцев. Думал, говорить или не говорить… Я видела.
– Что-то случилось? – острый укол тревоги за маму едва не подбросил меня на месте. – Что-то случилось с моей мамой?!
У мамы такая профессия, что случиться может, что угодно. Я никогда об этом не задумывалась, а стоило бы. Может, теперь не холодели бы так вспотевшие со страху ладони.
– Ничего не случилось, – мягко выговорил Дженкинс. – Просто она… как бы сказать. Получила очень выгодный контракт, от которого не смогла отказаться. Полагаю, капитан Мора Снежина вернётся домой позже. Возможно, к середине зимы, на Снежные Горки.
– Она не присылала мне письма… – растерянно выговорила я, проверив почту на личном терминале.
– Пришлёт ещё, не волнуйся, – уверенно сказал Дженкинс. –
– Вообще-то у нас за такое бьют обувью, – неодобрительно высказался Сае. – С ноги и из воздуха!
– А у нас, – медленно выговорил доктор, – говорят иногда: вам шлем с функцией дополненной реальности или всё-таки ехать? Саернтик, ещё раз: вы можете отказаться. Вы – гость, проблемы Десимы – не ваши проблемы. И с Морой не встретитесь, уж мы позаботимся об этом.
– Умеете вы мотивировать, – сухо ответил Сае. – Но я уже сказал, что остаюсь. Сколько ещё раз мне повторить то же самое, чтобы вы перестали переводить попусту моё и ваше время?
Он долго молчал, смотрел в небо. Потом сказал, чуть грустно, с лёгкой усмешкой:
– Не хотел бы я, чтобы финал моей жизни превращали в карнавальное посмертие.
– Мы не звёзды, Сае, – заметила я.
– Это верно.
– А я думаю… Вот так живёшь, как Лазурная на этом небе, и не знаешь, что давно уже умерла. И все ждут… последней вспышки. А её всё нет и нет, и скорей бы уже появилась, потому что ожидание утомляет.
– Но вы ведь живы, Дес, – сказал Сае, касаясь моего плеча кончиками пальцев.
Я прикусила язык. Сболтнула лишнего, а, спрашивается, зачем? Зачем ему это надо, звёздному страннику? Он появился здесь случайно и ненадолго. Как появился, так и уйдёт, так же случайно, но – уже навсегда. У горько-морозного ощущения была повелительная ясность предвидения. Он уйдёт, а я останусь, чтобы помнить его.
– Неважно, Сае, – ответила я, отстраняясь и обхватывая себя за плечи. – Я ведь не о себе...
Слишком близко. Вот в чём дело. Слишком близко я его к себе подпустила. Доктор Дженкинс спрашивал, не влюбилась ли я, а я решила, что не стану нагружать крылья гостя камнями своих чувств. Кто бы мне объяснил тогда, насколько сложно будет от этого удержаться!
Когда тебя понимают. Когда молчат с тобою вместе и когда говорят. Мне ни с кем ещё не бывало настолько спокойно, как сейчас с Сае. Он видел меня. Он меня слышал. Достаточно для счастья, я считаю.
Неподвижный безветренный воздух, наполненный солёными запахами океана. Темнота, тишина, холод. Мир в круглом шаре из бархатно-звёздной тиши...
Я забыла, что нахожусь не дома, за что и поплатилась тут же.
Снизу поднялась на террасу весёлая компания, и будь я одна, они бы просто прошли мимо, правильно не заметив. Но я была не одна, а на нас двоих паранормального щита не хватило. Потому что я всегда пользовалась им почти бессознательно и не умела прикрывать кого-то ещё, кроме себя. Навыкам пассивной защиты учат на специальных курсах, но только людей с активной паранормой. Меня бы туда не взяли при всём желании. Оно как-то проявлялось у меня само по себе: я не хотела, чтобы меня замечали те, кому не надо, и они меня не замечали. А объяснить, как именно так получается, я не смогу никогда, даже доктору Дженкинсу…
Но нас было двое, и весёлая компания ожидаемо к нам прицепилась:
– О, девочки!
– Привет, девчонки!
– Познакомимся?
Туристы. Люди, в смысле, представители Человечества. Молодые парни. Им хорошо, только девушек для полного счастья не хватает. А невысокого Сае с его крыльями, сложенными в виде плаща, легко принять впотьмах за девушку…
– Пойдёмте отсюда, – шепнула я своему спутнику. – Быстро!
– Почему? – не понял он. – Мы были здесь первыми, и нападаем не мы.
– И они не нападают, только дурачатся. Пойдёмте же! Пока до беды не дошло…
Ах, если бы мы ушли сразу! Но мы замешкались, и стало слишком поздно.
Пятеро. Полукругом впереди, а сзади нас – парапет, и вниз до фатального соприкосновения с землёй несколько десятков метров, и Сае нельзя летать, он ещё слаб после болезни. Мне стало очень нервно, я не люблю, не люблю незнакомые лица, даже одно вынести сложно, а тут их было пятеро. Громкие. Шумные. Весёлые. И не уговоришь их. Не объяснишь. Они глухие, они не услышат, не поймут ничего. Не успеют.
Страх пеленал меня плотным коконом. Что-то будет!
Я сама не заметила, как оказалась у Сае за спиной. Он был меньше меня ростом и тоньше. Но он слегка распахнул крылья, и сразу же словно вырос чуть ли не вдвое. Пятерым крепким парням полагалось бы смотреть сверху вниз на хрупкого апарие, но вышло ровно наоборот. Впечатляюще, я бы сказала.
– Уходите, – холодно, чётко выделяя слова, выговорил Сае. – Пожалуйста, уходите.
Может, будь наши противники старше или трезвее, они бы и вправду ушли. Но им вряд ли исполнилось больше восемнадцати или даже семнадцати, они явно пользовались успехом у девушек – были все, как на подбор, статные и красивые, может, даже из какой-то военной школы, таких всегда девчонки любят… во всяком случае, такой сюжет часто показывают в любовных развлекалках… и тут вдруг с разгона налетели на отказ… Обидно!
– Да ладно тебе ломаться, красивая! – парень так и не понял, что перед ним вообще не девушка.
Он протянул руку, взять Сае за плечо – нет, о насилии он, в силу природной глупости, не думал, просто ему захотелось, опять же, по глупости обозначить, кто тут главный. И получил крылом по лицу – свист, удар, звук упавшего на пятую точку тела.
– И не вставай, – посоветовал ему Сае, держа крыло острым краем к поверженному.
Вдоль кромки летательного полотна разгоралось зловещее багровое сияние.
– А, так ты мод, – обрадовался парень, отнимая руки от лица.
Через переносицу у него вспухала багровая полоса, в точности повторявшая зигзагообразный край крыла апарие. Не рана, нет. Ушиб. Даже удивительно, что после такого у дурака нашлись силы подняться…
– Стефан, не надо! – сразу двое из компании попытались образумить друга. – Стефан, пошли отсюда лучше.
– Идите, если так уж дрожите, тряпки влажные! – огрызнулся Стефан, вскидывая кулаки, мгновенно окутавшиеся алым пламенем пирокинеза, и кивнул Сае. – В эти игры отлично получается играть вдвоём, не находишь?
И тут мир натянулся, как струна, зазвенел и лопнул, распадаясь на множество линий, как в паранормальном скане.
– Нет! – закричала я – Нет, нет, нет!
Но напрасно было теперь всё. Линия Сае осталась на месте, линия Стефана скользнула по касательной, сначала заворачиваясь в спираль, а затем разжимаясь, уходя куда-то в сторону и там теряясь.
Я знала уже, что это такое. Незастывшая картина, только не в красках, а в чужих судьбах. И нет, не про повернувшее вспять время. Время обратного хода не имеет даже для таких, как я. Новый узор вместо прежнего, новые связи, новые изгибы, новые… дыры… Нет!
Не хочу!
Не надо!
И линии вновь приходят в движение.
Остановитесь!
Не хочу!
Новый паззл – вместо старого.
Нет.
Паранормальное зрение ушло так же внезапно, как и возникло. Картина… застыла. Так, как сложилась. Теперь уже навсегда.
Я обнаружила, что цепляюсь за Сае, как утопающий за последнее средство спасение, а он спрятал меня в свои крылья. Укрыл от всего
От полицейской сирены. От страшных голосов снаружи.
– Молодёжная драка… есть пострадавшие…
Реальность воспринималась рвано, обрывками. Так бывает, когда стоишь на высокой скале, а внизу проплывают ослепительно-белые облака, и иногда облачный покров рвётся, открывая окна в нижний мир… Вот синяя гладь неспокойного океане… вот идущий галсами против ветра яркий спортивный парусник… вот кусочек берега… а вот всё скрылось и снова перед глазами плотная, не проницаемая для взгляда, пелена.
– Тысяча галактических чертей, да это же Десима Снежина!
Мне кажется, или в голосе полицейского отчётливый испуг? Чего он боится, ведь всё уже закончилось, застыло, всё уже, всё…
… ну почему именно в моё дежурство…
… Так это та самая Десима?!
... угу, она… за что мне это?! Именно мне?
– Вызовите доктора Элмера Дженкинса. Немедленно.
Голос Сае надо мной, непререкаемый и властный, я никогда не слышала, чтобы он разговаривал так… а теперь услышала.
Всё когда-нибудь случается в первый раз.
– Уже вызвали. Держите её, пожалуйста, держите. Вроде у вас получается… Что за день!
Тишина. Темнота. Бархатное тепло – крылья у Сае изнутри нежные и мягкие, как огневой шёлк из Зеленодола… Я закрыла глаза и вбирала родное тепло всем телом, не в силах пошевелиться и нарушить застывшее время. Субъективно минула вечность, не меньше, прежде, чем я услышала голос доктора Дженкинса. Он назвал меня по имени:
– Дес. Выбирайся на волю, здесь уже никого нет.
Совсем никого? Я всё ещё чувствовала чужое присутствие, и не очень поверила.
– Никого, Дес, никого, – успокаивающий уверенный голос, знакомый с детства. – Только ты, твой крылатый друг и я.
Выглянуть из-под уютного крыла я рискнула не сразу. Но прятаться всю жизнь ведь не будешь. Да и приступ уже уходил: вокруг реально не было никого чужого, паранормальное восприятие показывало это чётко.
– Вам не надоело, Дес? – спросил Сае, отводя крылья за спину.
Холодный ветер от движения крыла смёл с лица чёлку, и я вспомнила зловещее алое свечение по самой кромке летательной конечности. Сейчас не светилось ничего. Не паранорма, я бы почувствовала сразу. Нет… скорее всего, какой-то боевой имплант.
– Что? – не поняла я вопроса, который догнал моё бедное сознание не сразу.
– Не надоело дрожать каждый раз, когда вы сталкиваетесь с внешним миром?
– Не так резко, Саернтик, – предупредил Дженкинс. – Девочка всё ещё в шоке…
– А вам не стыдно?
– Мне?!
– И вам лично тоже.
– За что?
– Я никогда не поверю, – холодно заявил Сае, – что цивилизация, создавшая мощную инфосферу, объединившую телепатов различных рас, восемь веков развивавшая ментальные технологии, не придумала ничего, способного купировать проявления вторичного аутизма, обусловленного нестабильной паранормой.
– На самом деле, решение есть, – медленно выговорил доктор Дженкинс. – Экспериментальное – пока! – но – вполне перспективное. Просто данных всё ещё недостаточно, но рискнуть можно.
– Тогда какие проблемы?
– Капитан Мора Снежина, для начала. Десима – её дочь.
Они говорят обо мне в третьем лице, поняла я. Как будто я вещь или меня здесь нет. Но я же есть. Я живая!
А тогда зачем ты устроила то, что устроила? Могла ведь не тащить Сае на крышу, прекрасно зная, что тут кто-нибудь да появится, так или иначе: туристический сезон в разгаре. Показала бы Лазурную с крыши нашего дома, её оттуда прекрасно видно. Нет, вышла в мир. Зачем? Чтобы нарваться на неприятности и кого-нибудь покалечить? У меня не нашлось ответа.
– Так, друзья, – решительно заявил Дженкинс. – Возвращаемся в дом. И продолжаем беседу там. Здесь не место и не время.
Не поспоришь. Поэтому я позволила себя увести, но всё равно спотыкалась и оглядывалась. Что-то осталось на этой площадке такое. Что-то, чему я не могла подобрать слова. Но оно ушло из меня и осталось там. Разбилось. Растеклось. Не склеить и не собрать. Ощущение потери казалось настолько объёмным и горьким, что на глазах сами собой вскипели злые слёзы. Я не дала им пролиться, не хватало ещё, чтобы Сае видел, насколько я раскисла. Но они всё равно катились внутри меня…
Позже, вспоминая случившееся, я поняла, что оставила за спиной собственное беззаботное детство.
Вопрос Сае «вам не надоело дрожать, Дес?» упали точно в центр застывшего в полном безветрии ночного пруда. И по гладкой поверхности начали расходиться круги, искажая точное отражение звёздного неба на водной глади. Пока безобидные и слабые, но что будет, когда они ударят в берега, ни понять, ни спрогнозировать я тогда не сумела.
Потом мы пили кофе, втроём. Кофе сварил доктор Элмер. Я не посмела ослушаться. Хотя больше всего на свете мне хотелось сейчас упасть в постель, сунуть голову под подушку и решить, что меня больше нет.
– Вообще говоря, – сказал Дженкинс, – вам, Саернтик, вовсе не обязательно вовлекаться во всё это. Да, одна сложная девочка почему-то доверилась вам, чужаку, да ещё и не человеку, но вас это ни к чему не обязывает абсолютно.
– Хотите выставить меня с планеты? – понимающе усмехнулся Сае.
Он поставил локти на стол, сцепил пальцы и положил на них подбородок. Какой человеческий жест, однако! Во мне шевельнулось слабое желание его нарисовать. Прямо сейчас. Получилось бы хорошо… наверное…
– Молчи, Дес, – строго велел мне доктор Элмер. – Кто-то недавно рассуждал о присвоении… а теперь вроде как готов поступиться собственными же словами.
Я проглотила возмущение, живо вспомнив недавний разговор про любовь. Проклятье, а ведь со стороны выглядело именно так!
– Выставлять вас с планеты никто не будет, Саернтик. Но если вы решите… улететь сами, препятствовать вам мы не станем. В конце концов, это не ваша жизнь и не ваша беда, вы здесь случайно.
– Я останусь, – немедленно заявил Сае, ни на мгновение не задумавшись.
О, как я была благодарна ему за такое стремительное решение!
– В таком случае – опять же, вы не обязаны, – не согласитесь ли вы на время стать моим помощником? С оформлением на временную должность младшего медицинского сотрудника по всем правилам.
– Без телепатии, – непримиримо заявил Сае.
– Без неё, – заверил Дженкинс. – Но если вы всё-таки откажетесь, тогда вам придётся покинуть дом Снежиных. Вы уже здоровы, не являетесь распространителем заразы, можете жить, где угодно…
– Я останусь. Или уйду. Но только если этого захочет сама Дес. Всё, что вы пожелаете, Десима. Как пожелаете.
Прямое обращение застало меня врасплох.
– Я не хочу цеплять к вашим крыльям гранитные камни, Сае, – начала было я.
– Это не камни, – отмахнулся он.
– Тебе ведь надоело дрожать, не так ли, Дес? – вернул доктор Элмер слова Сае, сказанные на той площадке, будь она неладна.
– Знаете, дядя Эл, – задумчиво выговорила я, – наверное, да. Надоело. А… те парни… никто не умер?
И замерла, ожидая ответа. Вот мне сейчас скажут, что я убила. Да, не осознавая себя, со страху, но убила же. Как потом с этим жить?
– Нет. Никто из них не умер, Десима.
Вот когда отлегло от сердца! Серьёзно, даже легче стало дышать.
– Я хочу… хочу научиться, – сказала я. – Хочу перестать… бояться… и калечить людей. Но… что скажет моя мама? Она ведь скоро вернётся…
Сае чуть усмехнулся, и я вспомнила, как он назвал маму «страшной женщиной». И добавил, что он с ней не ссорился… Не поладят они, обречённо поняла я. Мама не потерпит. А сам Сае… Я вспомнила, как он укрыл меня крылом, и готов был ввязаться в драку без рассуждений. С пирокинетиком, а они же все военнообязанные и драться их с детства учат. Я И меня учили, только с меня толку никакого не вышло, оно и понятно, почему.
Доктор Дженкинс свёл кончики пальцев. Думал, говорить или не говорить… Я видела.
– Что-то случилось? – острый укол тревоги за маму едва не подбросил меня на месте. – Что-то случилось с моей мамой?!
У мамы такая профессия, что случиться может, что угодно. Я никогда об этом не задумывалась, а стоило бы. Может, теперь не холодели бы так вспотевшие со страху ладони.
– Ничего не случилось, – мягко выговорил Дженкинс. – Просто она… как бы сказать. Получила очень выгодный контракт, от которого не смогла отказаться. Полагаю, капитан Мора Снежина вернётся домой позже. Возможно, к середине зимы, на Снежные Горки.
– Она не присылала мне письма… – растерянно выговорила я, проверив почту на личном терминале.
– Пришлёт ещё, не волнуйся, – уверенно сказал Дженкинс. –
– Вообще-то у нас за такое бьют обувью, – неодобрительно высказался Сае. – С ноги и из воздуха!
– А у нас, – медленно выговорил доктор, – говорят иногда: вам шлем с функцией дополненной реальности или всё-таки ехать? Саернтик, ещё раз: вы можете отказаться. Вы – гость, проблемы Десимы – не ваши проблемы. И с Морой не встретитесь, уж мы позаботимся об этом.
– Умеете вы мотивировать, – сухо ответил Сае. – Но я уже сказал, что остаюсь. Сколько ещё раз мне повторить то же самое, чтобы вы перестали переводить попусту моё и ваше время?
