Матвей внимательно нас слушавший, ответил фрау Штерн по-немецки. Потом сказал мне, вставая из-за столика:
-Пойдем, Алис, поговорим.
Я поднялась следом. Его совет был мне сейчас необходим. Понятно, что Ханна предложила решение многих моих проблем. Но я ее вижу в первый раз за всю жизнь.
Прода от 04.06.2022, 18:52
Глава 6
Алиса
Выходим на морозный воздух из теплого помещения. Я передергиваю плечами несмотря на то, что на мне зимняя куртка. Намерзлась за сегодня. И на улице. И в душе.
Матвей замечает это. Он вообще многое замечает.
-Хочешь внутрь зайдем?
-Нет, - отрицательно качаю головой, -Что мне делать?
Я понимаю - малодушно с моей стороны задаввть такой вопрос ему. Это стремление переложить ответственность за свою жизнь, за свое будущее на другого человека. Но...я так устала! Глаза слипаются, а голова не работает. И навалилось все сразу...
-Алис, ты эту Штерн когда-нибудь видела раньше?
-Нет. Но папа про нее рассказывал. И фотографии я ее видела. Она похожа. Правда, там она значительно моложе.
-А этот ее неожиданный визит никак не может быть связан с деньгами? Очевидно, что она и твой отец из состоятельной семьи в Европе. А там практика создания всяких фондов. Может, ты ей нужна, что добраться как раз до твоих денег, а не завещать тебе свои?
В его словах много здравого смысла. Как показали последние события, дедушки Морозы есть только в новогодних комедиях. А реальный мир - он совсем другой. И если для тебя что-то делают, то это не просто так. Не по доброте душевной. Или во мне говорит сильная обида.
-Я не знаю, Матвей, - отвечаю ему, чуть не плача, - Я, как потерявшийся щенок, не знаю, в чью руку ткнутьчя носом, чтобы найти еды.
И все-таки всхлипываю. Но не для того, чтобы его разжалобить. В этом нет необходимости. Он и так здесь, со мной. Хотя его, наверняка, ждут в другом месте.
-Эй! Чего ты? Весь день держалась, а сейчас... - его руки притягивают меня ближе, а дыхание согревает макушку.
И именно сейчас я четко осознаю - Матвей, друг для меня. Чудесный, замечательный, надежный. Но всего лишь друг. Нет того трепета между мужчиной и женщиной, который должен быть.
И опять в памяти губы Бориса целуют мне шею, а потом шепчут в ушко: "Ты такая сладкая. Девочка-наваждение. Моя." Я его ненавижу. Но помню все до мельчайших деталей. И это ужасно, но даже теперь хочу, чтобы на месте Матвея был он. Чтобы он защищал меня. И спасал. Как в сказке.
Только Харламов этого делать не будет. Не стал. Не захотел, не смог - не важно. Я одна. И мне капец как страшно.
-Слушай, Алис, давай вернемся, посмотрим паспорт фрау Штерн. У меня есть хороший знакомый. У него свое частное детективное агенство. Он тебя пока спрячет и разузнает все о твоей тетке. Если она говорит правду, ты можешь поехать с ней, если захочешь.
Как только Белов это озвучивает, я понимаю, я действительно хочу уехать с теткой. И не только потому, чтобы оказаться в безопасности. А потому, что она права, я буду работать, как проклятая, но однажды достигну того, что Боря пожалеет. Пожалеет обо всем плохом, что сделал мне. И будет кусать локти, ведь я стану недосягаемой для него. Как звезда. И меня нельзя будет запихать, как бродяжку в клинику, чтобы избавиться от моего нежеланного ребенка.
Смаргиваю слезы.
-Да, Матвей. Я хочу поехать с ней. Если, конечно, она та, за кого себя выдает.
Мы возвращаемся к столику, за которым оставили фрау Штерн и ее помощника.
-Я хочу взглянуть на ваш паспорт, фрау Штерн, - изо всех сил стаоаюсь, чтобы мой голос предательски не дрожал.
Она с интересом смотрит на меня, а затем произносит по-немецки:
-Gut gemacht, Madchen! (Молодец, девочка! нем.)
Я не понимаю, что она сказала, но мне ясно, что я заслужила ее одобрение.
Дальше говорит Матвей. Знаю, что он объясняет ей все, о чем мы с ним договорились на улице, но ни слова не понимаю. Ясно только, что если я уеду с ней, мне придется учить язык.
Фрау Штерн задумчиво разглядывает Белова, но соглашается, судя по его виду. Затем она и ее помощник с нами прощаются, оставляя мне визитку.
-Мне это приснилось? -спрашиваю я у Матвея.
-Нет, Алис, всё по-настоящему, - он усмехается, но с облегчением, и продолжает, -Сейчас сюда приедут люди, которые о тебе позаботятся. Мне нужно уезжать. Если твоя немка - мошенница, то тебя привезут ко мне в Воронеж.
Киваю. Хотя самой не верится, что это все со мной и взаправду. С обычной девчонкой. Какая-то спецоперация просто.
Но спустя полчаса в кафе появляются двое внушительных мужчин, каждый из которых весит как две таких, как я. А может и чуть больше.
-Григорий, - представляется один из них.
-Степан, - это говорит второй.
Тот, который Григорий, отдает Матвею коробку с телефон. Белов ее ловко распаковывает, вставляет сим-карту.
-Так, Алис, ты главное ничего не бойся. Тебе вредно нервничать. Степан и Григорий побудут с тобой, пока проверяют твою неожиданно появившуюся родственницу. Это - тебе, - он передает мне новенький смартфон, - Номер свой я вбил. Будет что-то непонятно, звони, во всем разберемся.
Я принимаю телефон и кошусь на мужчин.
-Матвей, мне так неудобно. Это столько денег... - лепечу я.
Не по доброте же душевной сюда заявились эти молодцы.
-Алис, станешь доброборядочной немецкой фрау, все вернешь, если тебя так напрягает моя помощь. А сейчас просто скажи "спасибо".
-Спасибо, - лепечу я, не представляя, что когда-нибудь смогу отплатить ему за его доброту.
-Мне пора, - Матвей треплет меня по плечу, кивает мужчинам, разворачивается и уходит.
-Пока, - говорю пересохшими губами в его удаляющуюся спину.
Паршивое чувство одиночества заполняет меня, вызывая желание взвыть, словно раненый зверь.
-Не волнуйтесь, - говорит Степан, - Вы сейчас с нами поедете в гостиницу. Это на пару дней, пока будет идти проверка данных вашей родственницы. Все будет в порядке.
Встаю и иду с ними, очень надеясь, что так всё и будет.
Прода от 09.06.2022, 07:56
Глава 7
Борис
Сижу в своей комнате и тупо пялюсь в телефон. Жду звонка от Артема.
В голове хоровод из разных мыслей. Основная - где Алиска и что с ней. Жива ведь? Жива... Не может быть, чтобы отец... Нет, даже думать о таком не буду. Иначе с ума сойду. Мне итак до помешательства осталось чуть-чуть. Тревога не отпускает ни на минуты. Больше всего мне сейчас хочется сгрести девчонку в охапку и уехать отсюда, куда глаза глядят. Надо было раньше. Но разве я знал? Я предположить не мог, что все так повернется.
В дверь стучат. Я, даже не открыв дверь знаю, кто это. Мать. Она ходит за мной третий день, как привидение. Все твердит, что ей со мной нужно поговорить. Весь фокус в том, что мне не нужно. Не представляю, как должен проходить этот разговор. Что может она мне сказать, после того, ЧТО они с отцом сделали?
Стук повторяется.
Подскакиваю на кровати.
-Да сколько можно уже! - распахиваю дверь.
И точно, стоит на пороге. Поджала губы и неодобрительно смотрит.
-Боря, нам с тобой нужно поговорить.
Мне вдруг становится интересно, что она хочет мне сказать. Что она может мне сказать...
Я открываю дверь шире, приглашая ее войти.
Мать приободряется, это заметно по тому, как она выпрямила спину и вплывает в мою комнату.
-Присядь, - кивает мне на мою кровать.
Сама же располагается в кресле.
Сколько таких бесед уже было. По разным поводам. Но той связи, которую я еще недавно ощущал с родителями. не стало.
Складывает руки на коленях и начинает. Такое впечатление, что она долго готовилась. Возможно, даже репетировала у зеркала. У меня же не проходит чувство фальши всего происходящего.
Ну, не могут люди, которые на самом деле желают мне добра, так поступать!
-Боря, я хочу, чтобы ты успокоился. Этот твой бунт... Ты очень огорчаешь папу. Ведь ты же сам хотел, чтобы эта девочка сделала аборт. Прости, я читала твою переписку. И это как раз понятно. Потому что отвечать за кого-то в столь юном возрасте, когда еще за себя не можешь отвечать - это трудно. Папа же... Он хотел, как лучше.
Меня тошнит от ее лицемерия.
-Как лучше? - повторяю я глухо, - Мам, о чем ты вообще говоришь? Ты сама себя слышишь? Отец и те, кто ему помогал, совершили преступление. Преступление - понимаешь ты это?!
Повышаю голос.
-Да, я струсил, когда узнал. Я испугался. Ребенок - это не игрушка. Я это осознаю. Но насильно, мама? Вы вообще с ним в своем уме?
Ей не нравятся мои слова. Выражение лица очень быстро меняется из благожелательного на хорошо мне известное - "Как ты смеешь так со мной разговаривать!"
-Борис, ничего страшного не случилось! Так и правда лучше. Для всех. Включая эту девушку. Она что думала? Что забеременеет и мы будем ее всю жизнь содержать? Ее и ее этого?
Такие разговоры следует вести под анастезией. Слишком больно. Слишком велико разочарование.
-Этого? Мам? Этого? Так-то это был и мой ребенок тоже. Такой же, как я для тебя.
-Нет, не такой! - раздается от двери.
Отец. Он-то зачем пришел?
-Ты рожден в законном браке от достойных родителей. А твоя подстилка - уличная приблуда, которая не знает куда ткнуться, чтобы заработать миску с едой. И ты всерьез веришь, что был один-единственный?
Это еще хуже, чем нытье матери.
-Не смей! - рычу я на него, - Не смей так про нее! После того, что ты с ней сделал!
Он тоже в ярости.
-Вот что, Борис. Я скажу тебе всего один раз. Это ты не смей так себя вести в моем доме. И транжиря мои деньги. Если тебе что-то не устраивает - ты совершеннолетний. И можешь заниматься всем, чем тебе заблагорассудиться. Я ясно выразился?
После его слов до меня доходит - я не смогу. Не смогу здесь оставаться. Каждый день видеть их и притворяться, что все хорошо?
-Более чем! - чеканю я в ответ, - Вот бумажник, здесь все - карточки, деньги, которыми ты так козыряешь. Вот ключи от машины, вот ключи от дома. Извини, одежду снимать не буду. Голым на улице я буду странно смотреться.
Он смотрит скептически, скорее даже насмешливо.
-Ступай! Только учти, не вздумай проситься назад.
Он, похоже, не верит, что уйду.
-Миша! Боря! - охает взволнованно мать, - Вы что? Ну, повздорили, с кем не бывает. Но доводить до такого, это уже чересчур.
Отец ее не слушает. Он буравит меня взглядом, проверяя хватит ли мне духу уйти.
Направляюсь на выход. У меня прибавилось проблем только что, которые нуждаются в срочном решении. Слышу, как скандал входит в новую фазу, но уже между родаками. Но не прислушиваюсь. На улице неожиданно чувствую облегчение. Достаю телефон, который тоже следовало бы оставить, но я не смог. Вдруг Алиса позвонит? Ясно, что это самая призрачная надежда, которая у меня когда-то была. Но все же... Хоть она есть.
Несколько минут разглядываю дисплей. Что опять Артему звонить? Это как-то... Отстой, короче.
Набираю другого чела.
-Здоров! Ты там что-то про бои говорил, Витёк?
По ту сторону хмыкают.
-Борюсик, ты созрел никак?
-Созрел, созрел. Только мне сегодня надо.
-Сегодня так сегодня. Приезжай вечером. Куда, знаешь.
Из всех проблем, первоочередная - деньги. Нужно снять жилье и нужна еда.
Хотя вечером, увидев, кого против меня поставил Виктор, мне кажется, что скорее мне нужен будет гроб. Однако, как только я почувствовал вкус собственной крови, в меня словно бес вселился. Я едва не убил противника. Меня от него оттаскивали. Но и мне досталось. Сначала в горячке повреждения не особо ощущались, но вот час спустя, когда адреналин отпустил... Заплатили хорошо. Я вызвал такси и хотел поехать в гостиницу, но назвал адрес Алисы. Ключ от квартиры у меня был. Нет, она его мне не давала. Я его стащил. Некрасивый поступок.
Я сжимал в кармане кусок металла, стоя перед ее дверью. не решаясь просто открыть замок и войти. Однако прихватило отбитый бок. И выбора у меня не осталось. Я зашел к Алисе домой и огляделся, включив свет.
Она здесь была, это я понял сразу. Но где она теперь?
Тяжело вздохнув, стащил одежду и потащился в душ.
Прода от 14.06.2022, 12:51
Глава 8
Борис
После душа устраиваюсь на Алискиной кровати. Помешательство. Да я и не собираюсь убеждать кого-то, что здоров. Разве для здорового человека нормально то, что я творю? Ушел из дома, влез в какие-то сомнительные делишки, чтобы заработать на кусок хлеба. А по-другому... По-другому я не смогу. Поступить по-другому, значит, признать, что все правильно. Какое, к херам собачьим, правильно? Мне даже думать страшно, что пережила моя девочка. По моей вине. Я ведь виноват не меньше. Не защитил. Хотя должен был. Горечь от того, что произошло, вспыхивает с новой силой. Надо уснуть. А завтра...
Завтра снова искать Алису.
С этими мыслями я проваливаюсь в тревожный сон. Сплю плохо, несмотря на усталость. Всю ночь мучают кошмары, которых я не запомнил.
Утром меня будит звонок телефона. С трудом просыпаюсь, нащупав аппарат на тумбочке.
-Алло, - бормочу в трубку, даже не посмотрев, кто это.
-Слышь, Ромео, ты приофигел совсем. Я твою Джульетту искать должен, а ты дрыхнешь.
-Артем, не ори, голова раскалывается. Ща треснет.
-Ты бухал, что ли? Ты бы завязывал. А то и до алкоголизма недалеко.
-Не бухал я. У Виктора был.
После этого друг замолкает, то ли переваривая информацию, то ли придумывая способ меня вздрючить.
-Борь, ты совсем уже? - этот вопрос Холодок задает тихо.
Такой тон свидетельствует о состоянии крайней ярости. Хорошо что он не здесь.
-Мне деньги нужны, - отвечаю так, как есть.
Чего врать-то?
-Зачем?
-Я из дома ушел.
Снова наступает тишина, которую опять нарушает Артем.
-Тааак. Я приеду. Где ты?
-У Алиски дома.
Адрес он знает.
-Не буду говорить тебе, что это попахивает клиникой, Борь. Ты это и сам знаешь. Ведь знаешь же?
-Едь уже, - обрываю его нотации.
Отрубив вызов, снова засыпаю. Как раз до того момента, когда начинают трезвонить во входную дверь.
Отскребаю себя от кровати и кое-как плетусь открывать.
За дверью ожидаемо Артем. Недовольный.
-Ни * уя себе! - комментирует он нашу встречу, - Брат, ты себя видел сегодня?
-Нет. И не хочу, - это, кстати, правда.
По тому, как все болит, понимаю, что я похож на отбивную котлету. И смотреть на такого себя мне не хочется.
Артем заходит в квартиру, осматривается по сторонам.
-Исповедуйся, - прикалывается еще, жучара.
Мне не до шуток. Вот вообще не до них.
-Ты что-нибудь узнал?
Этот вопрос волнует меня в настоящий момент больше, чем мои собственные злоключения.
-И что с тобой делать? - тянет, осуждающе меня разглядывая, - Найти твою зазнобу не нашли. Как сквозь землю провалилась. Но зато я имел интересный разговор с Беловым. Он говорит, что она уехала и у нее все в порядке. Видеть тебя не хочет. Соответственно, куда ехала, не сказал.
Голова итак не варит, а после его слов такое ощущение, что по ней стукнули. Чем-то тяжелым. Осознать то, что услышал от друга, мне удается не сразу.
Алиска жива! Жива! Это главное. Всн остальное второстепенно. Что обижена, что не хочет видеть - переживу. Главное - ее не убили. Теперь можно самому себе признаться - этого боялся больше всего. Не знаю, как бы смог дальше жить, если бы ее не стало...
