Теперь очередь недовольно морщиться за Катей.
-Вечером так вечером.
Я опасаюсь реакции Есикова на свое появление. Не надо было намекать на то, что у него есть гомосексуальные предпочтения. Но и он тоже хорош! Столько всего мне наговорил. Не ожидала от него. У нас с ним столько лет все было мирно и гладко.
Мои опасения оправдываются сразу стоит мне переступить порог коллегии. Вернее, я даже не успеваю его переступить двумя ногами.
Есиков стоит возле входной двери и, увидев меня, приказывает:
-В кабинет!
Я тяжело вздыхаю и следую за ним.
Он садится в свое кресло, а мне сесть не предлагает, вместо этого ледяным тоном спрашивает:
-Почему опаздываете, Ольга Аркадьевна? Вам распорядок рабочего дня не известен до сих пор? Или у Вас часы сломались? Думаете, Вы такая особенная?
Я думаю, что спокойно я отработалась, но не говорить же ему об этом вслух.
Вместо этого тихим и рассудительным тоном произношу:
-У меня была встреча с клиентом, предупредить Вас я не успела.
-Да?! А на телефон у Вас теперь не принято отвечать?
-Телефон у меня сломался. К чему этот детский сад, Михаил Никитич?
Его лицо выражает пренебрежение и равнодушие.
-Детский сад вчера устроили Вы. А теперь Вы будете соблюдать общепринятые правила. Или найдете себе другое место работы.
Я не удивлена. Чего-то такого я и ждала.
-Хорошо, я подумаю, Михаил Никитич. Может, и правда нам пора расстаться.
Замечаю на его лице удивление и, не дожидаясь разрешения, покидаю кабинет.
Собственно, я давно не девочка и вполне могу себе позволить уйти в кабинет, прихватив своих клиентов. Остаток времени занимаюсь подготовкой к процессу. В суде мне приходится несладко, но решение не принимают ни в мою пользу, ни в пользу моих оппонентов, откладывая заседание на другой день.
Я физически и психически вымотана, но, чтобы не раздувать скандал, приезжаю в коллегию. Располагаюсь за столом, на секунду прикрываю глаза, пытаясь скинуть напряжение. В дверь резко стучат.
-Войдите.
Ко мне заходит Власов собственной персоной. Он прихрамывает, пока подходит к столу. Я напрягаюсь, не зная, что от него ждать. Садится, не дожидаясь приглашения, растягивает губы в улыбке, больше похожей на оскал.
-Здравствуйте, Ольга Аркадьевна! Что-то Вы бледная сегодня. Спали плохо?
Мы с ним оказывается снова на "вы". Здоровья ему мне желать не хочется, у него его и так девать некуда.
-Чем обязана? - спрашиваю сухо.
-Я хотел извиниться за вчерашнее. Ни с того мы с Вами начали..
Я бросаю взгляд на его руки и вспоминаю, как они вчера хозяйничали у меня под платьем. Смущение заливает краской мои щеки. Когда я снова смотрю ему в лицо, то он улыбается так, как будто знает, о чем я думаю.
Он протягивает ко мне руку, я вздрагиваю.
-Не бойтесь, - а вот теперь от его тона становится реально страшно, он берет мою руку в свою и проникновенно смотрит мне в глаза.
Потом мужчина начинает говорить, и я начинаю бояться сильнее.
-Вам никто не говорил, что за свои слова нужно отвечать? Вчера Вы опозорили меня перед партнерами. Ваши рассуждения о чистоте моих гениталий, о том, куда у меня бьет сперма, о том, для чего мне следует использовать пылесос, это все было интересно. Я Вас послушал. Мои знакомые тоже послушали. И вот, что я Вам хочу сказать. Я буду не я, если единственное место, где Вы сможете работать в этом городе - это бордель. И тогда, когда Вы приползете ко мне умолять о снисхождении, Вы будете мечтать о том, чтобы я предложил Вам свой член.
Его пальцы сильнее стискивают мою руку. Я могу лишь хлопать ресницами и не знаю, как на него реагировать.
-Вы мне руку собираетесь сломать?
Он чуть ослабляет хватку и большим пальцем гладит меня по ладони. Наклоняется ко мне ближе:
-Вы меня перебили. Так вот, когда Вы ко мне приползете, я еще подумаю, трахнуть Вас или дать Вам пинка под зад.
Он слишком близко наклонился ко мне. Мне хочется до него дотронуться, я поднимаю свободную руку и кладу ему на лицо. Он гладко выбрит. И блин, мне нравится его трогать. Я наклоняюсь к нему еще ближе и тихонько говорю:
-Давайте, я Вам помогу все-таки пылесос выбрать? Я ж вижу, Вам надо.
Ольга.
Прошла неделя после того, как Власов обещал мне новое место работы. Я сначала опасалась того, что меня на улице затолкают в машину и продадут , к примеру, в Турцию. Но ничего такого не происходило.
Зато Есикова как будто подменили. Куда делся человек, с которым я проработала десять лет? Вежливый, терпеливый, воспитанный. Вместо него меня на работе встречал его брат-близнец: желчный, крикливый, вечно всем недовольный. Терпеть такое отношение я не собиралась. Я вообще не склонна терпеть то, что мне не нравится. Хотя если бы не эта ситуация, я бы продолжала трудиться на Есикова и дальше. Но он неправильно выбрал сторону, наивно полагая, что я буду помнить добро. Я, как революционеры, была за принцип: "Кто не с нами, тот против нас".
Если раньше он предлагал людям обращаться ко мне за юридической помощью, то теперь у меня было такое чувство, что он отговаривал тех, кто хотел воспользоваться моими услугами.
Однажды, я направлялась к его кабинету, чтобы подписать кое-какие документы. Дверь была приоткрыта, я услышала женский голос, который произнес мою фамилию. Я остановилась и прислушалась. Да, подслушивать нехорошо. Но в наш век информация - это такое же оружие. Возможно, даже более опасное.
Я не пожалела.
- Раиса Львовна, я понимаю, что Вы считаете Кондратьеву компетентным специалистом, - услышала я голос своего руководителя, - Но последнее время у меня к ней появилось очень много вопросов. И я очень сомневаюсь, что в Вашей щекотливой ситуации она сможет Вам помочь должным образом.
Я задохнулась от возмущения, но Есиков на этом не успокоился.
- Понимаете, я испытываю к Вам глубокую степень доверия. Иначе я никогда не начал бы с Вами этот разговор, ведь это все бросает тень и на мою репутацию. Но, как бы это помягче выразиться, - тут этот предатель тяжело вздохнул и продолжил поливать меня грязью, - У меня есть сведения, что Ольга Аркадьевна не совсем благонадежна.
Глупая курица принялась кудахтать:
- Что такое? О чем Вы?
- Я подозреваю, что Ольга Аркадьевна берет с клиентов деньги, но не выполняет свои обязательства.
- Но это же незаконно.
- Вот именно, дорогая Раиса Львовна! Вот именно! Но не волнуйтесь, я приложу все силы, что разобраться в этом вопросе. А Вам я рекомендую выбрать другого специалиста. В нашей коллегии много достойных адвокатов.
У меня кровь застучала в ушах, а руки заледенели. Это... он ведь не в первый раз проделывает такое за моей спиной?! Ужасная догадка стала жечь меня изнутри. Так вот почему за это время ко мне почти никто не обращался! А я еще удивлялась, что случилось. Как Власов Есикова накрутил! До чего людей доводят жадность и подлость! Стало мерзко.
В кабинете послышалась какая-то возня. Наверное, Есиков собрался проводить Раису Львовну к более "достойному специалисту". Поэтому я незаметно вернулась к себе в кабинет.
Значит, слова Власова - это не пустая угроза. Он действительно руками Есикова собирается лишить меня работы. Но я не для того столько времени лезла наверх, чтобы позволить этому уроду скинуть меня вниз. Если он считает, что у него это легко получится, то он просчитался. Я не позволю!
Работать уже не было ни сил, ни желания. Хотелось отвлечься.
Дождавшись окончания рабочего дня, я отправилась в итальянский ресторан "Аченти". Мне хотелось оказать в спокойной, уютной атмосфере, насладиться вкусной едой, выпить хорошего вина.
Оказавшись в ресторане, я сделала заказ, решила взять зеленый салат с морепродуктами и малиновым соусом и стейк рибай из мраморной говядины c картофельным пюре, шпинатом и красным винным соусом, из напитков остановила свой выбор на красном сухом вине. Десерт решила выбрать позже. Пока делала заказ, мелькнула печальная мысль, что, может быть, скоро я не смогу себе позволить такой ужин. Но я отогнала ее. Я обязательно придумаю выход из создавшегося положения. Не бывает так, чтобы все было безнадежно.
Мне принесли заказ, и я наслаждалась едой и изысканным вином. Ровно до момента, когда за дальним столиком заметила Власова. Он был не один, компанию ему составляла роскошная брюнетка. Я стиснула зубами несчастный кусочек стейка во рту от вида этого человека. В каждом его движении чувствовалась, что у него все хорошо. Нет, даже можно сказать, как ему хорошо. Он был расслаблен, много улыбался, иногда смеялся. И действительно, почему ему не радоваться жизни? Деньги, власть, красивые женщины. Что еще надо?
Я приказала себе не пялиться в его сторону. Много чести! Я продолжила ужинать, время от времени потягивая вино. Не знаю, видел ли он меня. Во всяком случае, я не заметила, чтобы он на меня смотрел. Продолжать нашу прошлую дискуссию мне не хотелось. Я хотела лишь мирно провести вечер.
Так все и было, пока спутница Власова не отправилась пудрить носик, а сам он не опустился на стул напротив меня. Естественно, не спросив моего согласия. Я с грустью подумала, что и в этот раз останусь без десерта.
- Вы за мной следите, Ольга Аркадьевна? - улыбаясь, спросил он.
Я отметила про себя, какой он идеальный.
- Не льстите себе, Роман Александрович.
Он продолжил улыбаться, не замечая моего сухого тона.
- Верно, еще не время.
Мне не понравилось, как он выделил это "ещё".
- Оно не наступит.
- Не говорите "гоп", не перепрыгнув. А что же Вы одна, без спутника? Дайте угадаю, от Вашего яда у Вас дома передохли даже мухи, не то, что кавалеры разбежались.
Я снова сильно сжала челюсти на очередном безвинном кусочке пищи. Может, если я не буду отвечать, он отстанет? Мне бы не хотелось снова от него отбиваться. Тем более, что я четко осознаю, что в прошлый раз мне просто повезло.
Власов продолжил издеваться:
- Открою Вам секрет, мужчины любят ласковых. Но этого качества у Вас нет. Поэтому за ужин приходится самой платить. А там и коротать старость в компании сорока кошек.
Всё, он меня достал.
- Мне нравится одиночество. Что в этом такого? Да и за ужин я предпочитаю платить сама, чтобы не давиться в качестве десерта чужой спермой.
Но в этот раз мужчина реагировал на меня спокойнее.
- Как Вас мое предложение заинтересовало! Все его забыть не можете? Но оно для Вас уже неактуально. Я ж Вам все объяснил в прошлый раз в коллегии. А Вы по вечерам уже фантазируете обо мне, ложась в свою одинокую постель в какой-нибудь дурацкой пижаме? Опускаете руку в трусы и пытаетесь удовлетворить себя. Но выходит скверно. Недостаток секса у Вас виден невооруженным глазом.
Я не очень скромная, но почувствовала, что краснею.
- С чего Вы это все решили? Может, я лесбиянка? Да и в постель я ложусь голой и с вибратором, чтобы всякая муть в голову не лезла. Он мне очень нравится. Всегда готов меня удовлетворить и разговаривать не умеет. А потом, честно, лучше сорок кошек, чем какой-то гамадрил, вроде Вас.
Эх, вот и промолчала. Неизвестно, до чего мы бы договорились в этот раз, но возле моего столика остановилась его девушка, явно не оценив его новое место расположения, о чем свидетельствовал убийственный взгляд ее голубых глаз, направленный на меня, как дуло пистолета.
Теперь уже я улыбнулась ей, демонстрируя все свое благодушие:
- Нет, милая, я тебе не конкурентка. Даже не собиралась. Забирай свое развлечение класса "примат" и приятно провести время.
Когда они отходили от моего столика, я услышала, как Власов прошипел:
- Коза бесячая.
Ах, я еще и коза?! Сам он... это самое.
Ольга.
Несмотря на беспокойство, мне удалось закончить ужин и даже насладиться десертом. Когда я уходила, Власов с подружкой еще был в ресторане.
Красивый мужик, холеный, породистый. Дети от него тоже должны быть красивыми. К чему я это вообще? Его задача, и это очевидно, не заботиться о моем счастье и благополучии, а использовать меня и унизить. Разве будет во все этом что-то приятное для меня? Нет, тогда не нужно себе забивать голову глупостями. Главное в человеке - это мозги, все остальное можно подчинить им, в том числе и инстинкт размножения.
Я вернулась домой и спокойно уснула, без вибратора и эротических фантазий. И да, в дурацкой розовой пижаме с бабочками.
Проснулась я отдохнувшей и готовой бороться. Мужчины сколь угодно могут мнить себя хозяевами жизни. Моя скромная роль в том, чтобы разбивать их глупые иллюзии. Вместо того, чтобы мчаться к 9 на работу, я стала объезжать центр города в поисках подходящего помещения под офис. Да, куколка выросла, превратилась в бабочку, которой пора опробовать свои крылья. Я решила открыть собственный адвокатский кабинет. У меня была клиентская база, достаточно опыта и связей, чтобы не ждать, когда Есиков даст мне пинка под зад, а самой отправить его в пешее путешествие по бескрайним просторам Родины.
Я посмотрела 4 помещения, два из которых мне понравились. Созвонилась с арендодателями, договорилась о встрече и поехала домой на обед.
В коллегию я явилась в приподнятом настроении после окончания обеденного перерыва и сразу же прошла к себе, занялась делами.
Но поработать мне спокойно не дали. Ко мне заявился мой коллега Антон Викторович Солопов.
Он зашел в кабинет, прошелся по нему и спросил:
- Работаешь?
Я подняла на него глаза и ответила:
- По-моему, это очевидно.
- И ничего не знаешь, - продолжил он.
Не то, чтобы мне было очень интересно, но человек зачем-то пришел, чего-то хочет.
- А что я должна знать?
- Сегодня Власов к Есикову приезжал. Они долго утром разговаривали.
- Не вижу в этом ничего странного, они вроде сотрудничать собираются.
- Но слухи разные ходят. Что ты себя плохо повела в отношении Власова. Как ты думаешь, кого он предпочтет - тебя или мешок с деньгами?
На мой взгляд, тут и думать было не о чем, все было ясно, но обсуждать человеческую природу мне не хотелось, поэтому я просто пожала плечом.
Ничего от меня больше не добившись, Солопов ушел, а я перевела дух. Но рано обрадовалась. На пороге нарисовался Михаил Никитич.
- Кондратьева, ко мне!
Даже не поздоровался! Кипя от возмущения, я последовала за ним.
В его кабинете на стуле пристроился мужчина лет 35, пузатый и с проплешиной. Он сидел, вытянувшись в струну, и не знал, куда деть руки.
Есиков расположился в своем кресле. Я, не дожидаясь приглашения, уселась на свободный стул. В конце концов, я тоже умею переть, как бульдозер. Он сам меня учил.
Есиков кивнул мужчине на стуле:
- Рассказывайте, Петр Игоревич.
Тот, обливаясь потом, то краснея, то бледнея, начал повествование:
- Ну вот, я же к Вам приходил уже, - это он обращался ко мне, - Мне надо было с сестрой квартиру, доставшуюся от родителей, разделить. Вы сказали, что поможете. Вот... Два месяца прошло... И ничего...
А потом он стал говорить тише и в глаза мне уже не смотрел.
- А Вы ведь деньги взяли.. Пять тысяч... Помочь обещали...
Меня стало затапливать тихое бешенство. Главное, сейчас не сорваться.
Но вместо этого я гаркнула хорошо поставленным командирским голосом:
- В глаза мне смотреть!
Толстяк побелел, открыл рот и замер.
Я промурлыкала:
- Уважаемый! Где же мы с Вами встречались? - мой тон приобретал все более угрожающий характер, - Где расписка, о том, что я у Вас деньги брала, соглашение, договор? То, в чем Вы меня обвиняете, это преступление.
-Вечером так вечером.
Я опасаюсь реакции Есикова на свое появление. Не надо было намекать на то, что у него есть гомосексуальные предпочтения. Но и он тоже хорош! Столько всего мне наговорил. Не ожидала от него. У нас с ним столько лет все было мирно и гладко.
Мои опасения оправдываются сразу стоит мне переступить порог коллегии. Вернее, я даже не успеваю его переступить двумя ногами.
Есиков стоит возле входной двери и, увидев меня, приказывает:
-В кабинет!
Я тяжело вздыхаю и следую за ним.
Он садится в свое кресло, а мне сесть не предлагает, вместо этого ледяным тоном спрашивает:
-Почему опаздываете, Ольга Аркадьевна? Вам распорядок рабочего дня не известен до сих пор? Или у Вас часы сломались? Думаете, Вы такая особенная?
Я думаю, что спокойно я отработалась, но не говорить же ему об этом вслух.
Вместо этого тихим и рассудительным тоном произношу:
-У меня была встреча с клиентом, предупредить Вас я не успела.
-Да?! А на телефон у Вас теперь не принято отвечать?
-Телефон у меня сломался. К чему этот детский сад, Михаил Никитич?
Его лицо выражает пренебрежение и равнодушие.
-Детский сад вчера устроили Вы. А теперь Вы будете соблюдать общепринятые правила. Или найдете себе другое место работы.
Я не удивлена. Чего-то такого я и ждала.
-Хорошо, я подумаю, Михаил Никитич. Может, и правда нам пора расстаться.
Замечаю на его лице удивление и, не дожидаясь разрешения, покидаю кабинет.
Собственно, я давно не девочка и вполне могу себе позволить уйти в кабинет, прихватив своих клиентов. Остаток времени занимаюсь подготовкой к процессу. В суде мне приходится несладко, но решение не принимают ни в мою пользу, ни в пользу моих оппонентов, откладывая заседание на другой день.
Я физически и психически вымотана, но, чтобы не раздувать скандал, приезжаю в коллегию. Располагаюсь за столом, на секунду прикрываю глаза, пытаясь скинуть напряжение. В дверь резко стучат.
-Войдите.
Ко мне заходит Власов собственной персоной. Он прихрамывает, пока подходит к столу. Я напрягаюсь, не зная, что от него ждать. Садится, не дожидаясь приглашения, растягивает губы в улыбке, больше похожей на оскал.
-Здравствуйте, Ольга Аркадьевна! Что-то Вы бледная сегодня. Спали плохо?
Мы с ним оказывается снова на "вы". Здоровья ему мне желать не хочется, у него его и так девать некуда.
-Чем обязана? - спрашиваю сухо.
-Я хотел извиниться за вчерашнее. Ни с того мы с Вами начали..
Я бросаю взгляд на его руки и вспоминаю, как они вчера хозяйничали у меня под платьем. Смущение заливает краской мои щеки. Когда я снова смотрю ему в лицо, то он улыбается так, как будто знает, о чем я думаю.
Он протягивает ко мне руку, я вздрагиваю.
-Не бойтесь, - а вот теперь от его тона становится реально страшно, он берет мою руку в свою и проникновенно смотрит мне в глаза.
Потом мужчина начинает говорить, и я начинаю бояться сильнее.
-Вам никто не говорил, что за свои слова нужно отвечать? Вчера Вы опозорили меня перед партнерами. Ваши рассуждения о чистоте моих гениталий, о том, куда у меня бьет сперма, о том, для чего мне следует использовать пылесос, это все было интересно. Я Вас послушал. Мои знакомые тоже послушали. И вот, что я Вам хочу сказать. Я буду не я, если единственное место, где Вы сможете работать в этом городе - это бордель. И тогда, когда Вы приползете ко мне умолять о снисхождении, Вы будете мечтать о том, чтобы я предложил Вам свой член.
Его пальцы сильнее стискивают мою руку. Я могу лишь хлопать ресницами и не знаю, как на него реагировать.
-Вы мне руку собираетесь сломать?
Он чуть ослабляет хватку и большим пальцем гладит меня по ладони. Наклоняется ко мне ближе:
-Вы меня перебили. Так вот, когда Вы ко мне приползете, я еще подумаю, трахнуть Вас или дать Вам пинка под зад.
Он слишком близко наклонился ко мне. Мне хочется до него дотронуться, я поднимаю свободную руку и кладу ему на лицо. Он гладко выбрит. И блин, мне нравится его трогать. Я наклоняюсь к нему еще ближе и тихонько говорю:
-Давайте, я Вам помогу все-таки пылесос выбрать? Я ж вижу, Вам надо.
Глава 4.
Ольга.
Прошла неделя после того, как Власов обещал мне новое место работы. Я сначала опасалась того, что меня на улице затолкают в машину и продадут , к примеру, в Турцию. Но ничего такого не происходило.
Зато Есикова как будто подменили. Куда делся человек, с которым я проработала десять лет? Вежливый, терпеливый, воспитанный. Вместо него меня на работе встречал его брат-близнец: желчный, крикливый, вечно всем недовольный. Терпеть такое отношение я не собиралась. Я вообще не склонна терпеть то, что мне не нравится. Хотя если бы не эта ситуация, я бы продолжала трудиться на Есикова и дальше. Но он неправильно выбрал сторону, наивно полагая, что я буду помнить добро. Я, как революционеры, была за принцип: "Кто не с нами, тот против нас".
Если раньше он предлагал людям обращаться ко мне за юридической помощью, то теперь у меня было такое чувство, что он отговаривал тех, кто хотел воспользоваться моими услугами.
Однажды, я направлялась к его кабинету, чтобы подписать кое-какие документы. Дверь была приоткрыта, я услышала женский голос, который произнес мою фамилию. Я остановилась и прислушалась. Да, подслушивать нехорошо. Но в наш век информация - это такое же оружие. Возможно, даже более опасное.
Я не пожалела.
- Раиса Львовна, я понимаю, что Вы считаете Кондратьеву компетентным специалистом, - услышала я голос своего руководителя, - Но последнее время у меня к ней появилось очень много вопросов. И я очень сомневаюсь, что в Вашей щекотливой ситуации она сможет Вам помочь должным образом.
Я задохнулась от возмущения, но Есиков на этом не успокоился.
- Понимаете, я испытываю к Вам глубокую степень доверия. Иначе я никогда не начал бы с Вами этот разговор, ведь это все бросает тень и на мою репутацию. Но, как бы это помягче выразиться, - тут этот предатель тяжело вздохнул и продолжил поливать меня грязью, - У меня есть сведения, что Ольга Аркадьевна не совсем благонадежна.
Глупая курица принялась кудахтать:
- Что такое? О чем Вы?
- Я подозреваю, что Ольга Аркадьевна берет с клиентов деньги, но не выполняет свои обязательства.
- Но это же незаконно.
- Вот именно, дорогая Раиса Львовна! Вот именно! Но не волнуйтесь, я приложу все силы, что разобраться в этом вопросе. А Вам я рекомендую выбрать другого специалиста. В нашей коллегии много достойных адвокатов.
У меня кровь застучала в ушах, а руки заледенели. Это... он ведь не в первый раз проделывает такое за моей спиной?! Ужасная догадка стала жечь меня изнутри. Так вот почему за это время ко мне почти никто не обращался! А я еще удивлялась, что случилось. Как Власов Есикова накрутил! До чего людей доводят жадность и подлость! Стало мерзко.
В кабинете послышалась какая-то возня. Наверное, Есиков собрался проводить Раису Львовну к более "достойному специалисту". Поэтому я незаметно вернулась к себе в кабинет.
Значит, слова Власова - это не пустая угроза. Он действительно руками Есикова собирается лишить меня работы. Но я не для того столько времени лезла наверх, чтобы позволить этому уроду скинуть меня вниз. Если он считает, что у него это легко получится, то он просчитался. Я не позволю!
Работать уже не было ни сил, ни желания. Хотелось отвлечься.
Дождавшись окончания рабочего дня, я отправилась в итальянский ресторан "Аченти". Мне хотелось оказать в спокойной, уютной атмосфере, насладиться вкусной едой, выпить хорошего вина.
Оказавшись в ресторане, я сделала заказ, решила взять зеленый салат с морепродуктами и малиновым соусом и стейк рибай из мраморной говядины c картофельным пюре, шпинатом и красным винным соусом, из напитков остановила свой выбор на красном сухом вине. Десерт решила выбрать позже. Пока делала заказ, мелькнула печальная мысль, что, может быть, скоро я не смогу себе позволить такой ужин. Но я отогнала ее. Я обязательно придумаю выход из создавшегося положения. Не бывает так, чтобы все было безнадежно.
Мне принесли заказ, и я наслаждалась едой и изысканным вином. Ровно до момента, когда за дальним столиком заметила Власова. Он был не один, компанию ему составляла роскошная брюнетка. Я стиснула зубами несчастный кусочек стейка во рту от вида этого человека. В каждом его движении чувствовалась, что у него все хорошо. Нет, даже можно сказать, как ему хорошо. Он был расслаблен, много улыбался, иногда смеялся. И действительно, почему ему не радоваться жизни? Деньги, власть, красивые женщины. Что еще надо?
Я приказала себе не пялиться в его сторону. Много чести! Я продолжила ужинать, время от времени потягивая вино. Не знаю, видел ли он меня. Во всяком случае, я не заметила, чтобы он на меня смотрел. Продолжать нашу прошлую дискуссию мне не хотелось. Я хотела лишь мирно провести вечер.
Так все и было, пока спутница Власова не отправилась пудрить носик, а сам он не опустился на стул напротив меня. Естественно, не спросив моего согласия. Я с грустью подумала, что и в этот раз останусь без десерта.
- Вы за мной следите, Ольга Аркадьевна? - улыбаясь, спросил он.
Я отметила про себя, какой он идеальный.
- Не льстите себе, Роман Александрович.
Он продолжил улыбаться, не замечая моего сухого тона.
- Верно, еще не время.
Мне не понравилось, как он выделил это "ещё".
- Оно не наступит.
- Не говорите "гоп", не перепрыгнув. А что же Вы одна, без спутника? Дайте угадаю, от Вашего яда у Вас дома передохли даже мухи, не то, что кавалеры разбежались.
Я снова сильно сжала челюсти на очередном безвинном кусочке пищи. Может, если я не буду отвечать, он отстанет? Мне бы не хотелось снова от него отбиваться. Тем более, что я четко осознаю, что в прошлый раз мне просто повезло.
Власов продолжил издеваться:
- Открою Вам секрет, мужчины любят ласковых. Но этого качества у Вас нет. Поэтому за ужин приходится самой платить. А там и коротать старость в компании сорока кошек.
Всё, он меня достал.
- Мне нравится одиночество. Что в этом такого? Да и за ужин я предпочитаю платить сама, чтобы не давиться в качестве десерта чужой спермой.
Но в этот раз мужчина реагировал на меня спокойнее.
- Как Вас мое предложение заинтересовало! Все его забыть не можете? Но оно для Вас уже неактуально. Я ж Вам все объяснил в прошлый раз в коллегии. А Вы по вечерам уже фантазируете обо мне, ложась в свою одинокую постель в какой-нибудь дурацкой пижаме? Опускаете руку в трусы и пытаетесь удовлетворить себя. Но выходит скверно. Недостаток секса у Вас виден невооруженным глазом.
Я не очень скромная, но почувствовала, что краснею.
- С чего Вы это все решили? Может, я лесбиянка? Да и в постель я ложусь голой и с вибратором, чтобы всякая муть в голову не лезла. Он мне очень нравится. Всегда готов меня удовлетворить и разговаривать не умеет. А потом, честно, лучше сорок кошек, чем какой-то гамадрил, вроде Вас.
Эх, вот и промолчала. Неизвестно, до чего мы бы договорились в этот раз, но возле моего столика остановилась его девушка, явно не оценив его новое место расположения, о чем свидетельствовал убийственный взгляд ее голубых глаз, направленный на меня, как дуло пистолета.
Теперь уже я улыбнулась ей, демонстрируя все свое благодушие:
- Нет, милая, я тебе не конкурентка. Даже не собиралась. Забирай свое развлечение класса "примат" и приятно провести время.
Когда они отходили от моего столика, я услышала, как Власов прошипел:
- Коза бесячая.
Ах, я еще и коза?! Сам он... это самое.
Глава 5.
Ольга.
Несмотря на беспокойство, мне удалось закончить ужин и даже насладиться десертом. Когда я уходила, Власов с подружкой еще был в ресторане.
Красивый мужик, холеный, породистый. Дети от него тоже должны быть красивыми. К чему я это вообще? Его задача, и это очевидно, не заботиться о моем счастье и благополучии, а использовать меня и унизить. Разве будет во все этом что-то приятное для меня? Нет, тогда не нужно себе забивать голову глупостями. Главное в человеке - это мозги, все остальное можно подчинить им, в том числе и инстинкт размножения.
Я вернулась домой и спокойно уснула, без вибратора и эротических фантазий. И да, в дурацкой розовой пижаме с бабочками.
Проснулась я отдохнувшей и готовой бороться. Мужчины сколь угодно могут мнить себя хозяевами жизни. Моя скромная роль в том, чтобы разбивать их глупые иллюзии. Вместо того, чтобы мчаться к 9 на работу, я стала объезжать центр города в поисках подходящего помещения под офис. Да, куколка выросла, превратилась в бабочку, которой пора опробовать свои крылья. Я решила открыть собственный адвокатский кабинет. У меня была клиентская база, достаточно опыта и связей, чтобы не ждать, когда Есиков даст мне пинка под зад, а самой отправить его в пешее путешествие по бескрайним просторам Родины.
Я посмотрела 4 помещения, два из которых мне понравились. Созвонилась с арендодателями, договорилась о встрече и поехала домой на обед.
В коллегию я явилась в приподнятом настроении после окончания обеденного перерыва и сразу же прошла к себе, занялась делами.
Но поработать мне спокойно не дали. Ко мне заявился мой коллега Антон Викторович Солопов.
Он зашел в кабинет, прошелся по нему и спросил:
- Работаешь?
Я подняла на него глаза и ответила:
- По-моему, это очевидно.
- И ничего не знаешь, - продолжил он.
Не то, чтобы мне было очень интересно, но человек зачем-то пришел, чего-то хочет.
- А что я должна знать?
- Сегодня Власов к Есикову приезжал. Они долго утром разговаривали.
- Не вижу в этом ничего странного, они вроде сотрудничать собираются.
- Но слухи разные ходят. Что ты себя плохо повела в отношении Власова. Как ты думаешь, кого он предпочтет - тебя или мешок с деньгами?
На мой взгляд, тут и думать было не о чем, все было ясно, но обсуждать человеческую природу мне не хотелось, поэтому я просто пожала плечом.
Ничего от меня больше не добившись, Солопов ушел, а я перевела дух. Но рано обрадовалась. На пороге нарисовался Михаил Никитич.
- Кондратьева, ко мне!
Даже не поздоровался! Кипя от возмущения, я последовала за ним.
В его кабинете на стуле пристроился мужчина лет 35, пузатый и с проплешиной. Он сидел, вытянувшись в струну, и не знал, куда деть руки.
Есиков расположился в своем кресле. Я, не дожидаясь приглашения, уселась на свободный стул. В конце концов, я тоже умею переть, как бульдозер. Он сам меня учил.
Есиков кивнул мужчине на стуле:
- Рассказывайте, Петр Игоревич.
Тот, обливаясь потом, то краснея, то бледнея, начал повествование:
- Ну вот, я же к Вам приходил уже, - это он обращался ко мне, - Мне надо было с сестрой квартиру, доставшуюся от родителей, разделить. Вы сказали, что поможете. Вот... Два месяца прошло... И ничего...
А потом он стал говорить тише и в глаза мне уже не смотрел.
- А Вы ведь деньги взяли.. Пять тысяч... Помочь обещали...
Меня стало затапливать тихое бешенство. Главное, сейчас не сорваться.
Но вместо этого я гаркнула хорошо поставленным командирским голосом:
- В глаза мне смотреть!
Толстяк побелел, открыл рот и замер.
Я промурлыкала:
- Уважаемый! Где же мы с Вами встречались? - мой тон приобретал все более угрожающий характер, - Где расписка, о том, что я у Вас деньги брала, соглашение, договор? То, в чем Вы меня обвиняете, это преступление.
