Пару раз повторялись кошмары. Из дома она предпочитала не выходить. Я заказал ей банковскую карту, но не знал, стоит ли отдавать. Ведь ломанет от меня. Только куда?
Так прошла неделя. Без секса. Нужно что-то менять. И к гинекологу ей надо. Она могла и залететь. Что тогда делать, не представляю. Она сама еще как ребенок.
Утром проснулся рано. Ворочался, ворочался. Не могу больше.
Поднялся и пошел туда, где спала Лера. Включил светильник. Одеяло она сбросила, шортики задрались, открывая аппетитные ягодицы. Золотистые локоны рассыпались по подушке. Длинные реснички подрагивали во сне, кожа ото сна порозовела. Клубника со сливками.
Я стянул трусы и залез на кровать. Она перевернулась на спину, но не проснулась. Я ей ничего плохого не сделаю, просто чуточку приласкаю. Из майки показался холмик груди, увенчанный розовой ареолой и сосочком. Девушка манила меня как запретное лакомство.
Я перецеловал ей пальчики на ногах. Потом заскользил поцелуями по стройным ножкам. Лера вздохнула. Я касался губами и языком ароматной кожи. Меня к ней тянуло как магнитом.
Я лег с ней рядом и запустил руку в шортики, погладил по лобку, который был выбрит. И возбудился еще сильнее. Потом просунул палец между ее нижними губками и надавил на клитор. Она чуть слышно застонала и развела ноги шире, однако продолжила спать. Я приспустил шорты, трусиков на ней не оказалось. Потом стал двигать пальцами ритмичнее. Девушка приоткрыла глаза, и в них появилось такое выражение, что будь я обидчивым, я бы ушел. Но я им не был.
- Лер, я так тебя хочу! - даже голос охрип.
- И ты тоже хочешь. Ты влажная.
Я перевернул ее на живот.
И тут же услышал:
- Демид! - в голосе были явно заметны панические нотки.
- Лер! Это просто другая поза. Встань на коленочки.
Она послушалась. Какой мне открылся вид! Меня тряхнуло.
Я провел руками по ее попе и, сжав ее за бедра обеими руками, рывком вошел в податливое девичье тело.
- Бля! - выругался я, когда по моему позвоночнику прошла волна удовольствия.
По телу девушки тоже прошла ответная волна.
-Малышка! Если бы знала, какой кайф - быть в тебе.
Мои рывки, ее стоны, пот, струящийся по нашим разгоряченным телам, влажные чавкающие шлепки наших соприкасающихся тел, наслаждение от каждого движения — все это заполнило мое сознание. Да так, что отключило мозг.
Я замер на несколько секунд и в этот момент услышал:
- Демид! Пожалуйста! Не останавливайся!
Я мял ее бедра, проводил руками по ребрам, подхватывал ладонями резко подскакивающие мячики грудей.
Еще несколько сильных рывков и она закричала, стискивая кулачками ткань постельного белья, оттопырив попу, чтобы я мог проникнуть, как можно глубже. В ней стало еще более тесно из-за сокращающихся мышц влагалища. Я напоследок несколько раз дернулся и кончил.
Пробыв в ней некоторое время, ловя отголоски ее и собственного оргазма, я растянулся на кровати. Девушка лежала рядом, но ко мне не повернулась.
- Лер, что опять не так? - прервал я наше молчание.
- Не знаю.
- Тебе что - плохо было? - в моем голосе сквозило явное недовольство.
- Нет. Мне было хорошо. И за это я себя ненавижу. И тебя. Как я вообще могла с тобой поехать? Я для тебя что-то вроде унитаза. Только туда ты писаешь, а в меня сперму сливаешь.
Что у нее в голове творится?
- Лер, чушь не городи.
Я повернул ее на спину и впился своим ртом в губы, потом отпустил, просунул руку ей между ног, толкнулся двумя пальцами ей во влагалище. Затем поднес их к своему лицу и облизал. Ее вкус остался у меня на языке. И я снова поцеловал девушку.
А потом объяснил этой дурехе:
- Ты не вызываешь у меня ни капли отвращения. Ты обалденная. Причем здесь унитаз? Зачем ты сама себя унижаешь? Разве тебе не нравится, когда ты кончаешь?
- Я... Ты меня не поймешь. Ты делал со мной ужасные вещи. Такое никому нельзя прощать. И быть с тем, кто так с тобой поступил, тоже нельзя. А я с тобой. И иногда мне так хорошо, что... Ты бы знал, как я себя в такие моменты ненавижу.
В голове у малышки полный кавардак. Похоже, ей нужен не только гинеколог, но и хороший психолог. Иначе из этого дерьма мы не выгребем.
- Лер, давай я специалиста хорошего найду? Ты сама не можешь справиться. И кошмары эти. Это ж ненормально, когда я тебя ночью по часу в ванной отмачиваю.
Это ее состояние мы еще ни разу не обсуждали.
- Так не помогай мне! Что ты со мной возишься?!
- Нравишься ты мне. Вот и вожусь.
Я притянул ее к себе, голову устроил на плече, одну ее ногу положил поверх своих.
- К психологу пойдешь?
Помолчала. Но должна же она понимать, что с ней что-то не то творится.
- Пойду, - с тяжелым вздохом согласилась Снежинка.
Глава 7.
Лера.
Просыпаюсь от того, что меня целуют в щеки, в нос, в лоб, в подбородок. Мне хочется отмахнуться и продолжить спать.
Но рядом раздается:
- Лер! Вставай. Нам пора.
Демид. Что ему опять надо? С неохотой открываю глаза. Он, одетый, сидит на постели. А я голая сплю на спине. Да еще и ноги развела. Меня заливает жар. Он печет меня особенно сильно по щекам. Я, наверное, опять красная как свёкла.
Тут мое внимание привлекает странный звук - это он смеется? В нем такие бархатные переливы, и глаза у парня делаются добрее.
- Ты напоминаешь клубничку. Такая красненькая!
Зачем он меня разбудил?
- Вставай, - повторяет он, - У нас дела.
- Что ты еще придумал?
- Тебя через час ждет гинеколог. Ты ведь к врачу не ходила?
Он, что, меня к доктору записал?
- Нет.
- Тебя надо осмотреть. Мы несколько раз не предохранялись.
Я застонала от отчаяния. А ведь и правда. Насчет первого раза я была спокойна - у меня после были месячные. Но потом в коммуналке он не пользовался презервативом. У меня похолодели руки и ноги. Что делать, если я забеременела? От него?
Мне кажется, он прочел мои мысли.
- Такое ощущение, что ты от меня снежного человека родишь, а не ребенка.
- Я не собираюсь никого от тебя рожать, - отчеканила я.
За время нашей беседы я села и натянула на себя одеяло. С тех пор как он меня к себе привез, он не сделал мне ничего плохого. Единственный раз, когда Демид разозлился, это когда речь зашла о том, почему я была в тот день в таком виде, и о Власове. Но несмотря на это, парень внушал мне безотчетный ужас. Я вздрагивала от его прикосновений, стремилась отойти, когда он приближался. Он это замечал. И бесился. Ночью меня часто мучали кошмары. Правда, он все время меня будил.
Не знаю, на что он рассчитывал, привезя меня к себе.
После моих слов он отобрал у меня одеяло и придавил собой к постели.
- Это легко исправить. Если я недостаточно хорошо постарался в прошлый раз. И куда ты денешься? И залетишь. И родишь.
Что это еще за разговоры?
- Демид! Какие дети? Ты о чем?
Он вернул одеяло на место.
- Не хочешь? Тогда поехали к врачу. Нужно решить вопрос с предохранением. Мне не нравится е**ться в резинке.
Меня все время коробило от того, что он ругался.
- Можно какое-нибудь другое слово использовать?
- Ага, и другое слово надо использовать, и заниматься сексом под одеялом. Лер, тебе несколько часов назад было плохо? Ты же взрослая, а ведешь себя как ребенок. Тебе как-то по другому нравится? Так ты говори. У меня третьего глаза нет.
Разговор возвращался к тому, что я обсуждать не хотела.
- Можно, я в душ пойду?
Демид насупился.
- Хоть раз бы сказала, что я безумно хорош.
Его уверенность, что я должна пищать от восторга из-за того, что он обратил на меня внимание, меня раздражала. Может, стоит перестать быть пай-девочкой?
- Безумно хорош ты был в мой первый раз. Вряд ли сможешь себя перещеголять. Я в душ.
На него даже не посмотрела. Как была - обнаженная, пошла в ванную. Пусть смотрит.
- Лер!- раздалось вслед тихое.
Я сделала вид, что не расслышала.
Вода расслабляет тело, успокаивает разум, смывает грязь. Я хожу в душ несколько раз в день.
Когда возвращаюсь в комнату, то Демида там нет. Наверное, ушел на кухню. Одеваюсь и иду на его поиски. Он прав, нужно сходить на прием к гинекологу. И к психологу тоже надо. У меня после изнасилования появилось слишком много странностей. Мне стало тяжело жить. Если бы Демид постоянно не маячил перед глазами, случившееся постепенно, день за днем уплывало бы в прошлое. Но его присутствие не дает ничему забыться. Однако и отказаться от его поддержки я не могу. Я сейчас не в том состоянии, чтобы заботиться о себе самостоятельно. Я не знаю, как это делать.
Демида я нашла на кухне. Он пил кофе.
Увидев меня, спрашивает:
- У тебя другой одежды нет? Такое впечатление, что тебе с собой собрали вещи прислуги.
Я замираю. С трудом нахожу что ответить.
- Это мои вещи. Извини, если ты ожидал, что мне с собой отдадут папин бизнес, то ты просчитался.
- Какой бизнес? Они тебе даже телефон нормальный не отдали!
- Видимо, посчитали, что ты все купишь. Раз уж...
И обрываю себя на полуслове. Невыносимо хочется разрыдаться и вернуться в комнату. Только как оказалось, под кроватью нельзя спрятаться от монстров.
Он делает всего один шаг и оказывается возле меня.
- Я куплю. Это не проблема. И карту банковскую тебе дам. Ты ведь не сбежишь? А?
Пока он говорит, его руки оказываются на моих плечах. Он держит меня и всматривается в мое лицо, как будто ищет там что-то важное для себя. Но не находит.
Демид убирает руки от меня и холодно бросает:
- Поехали.
Серое пасмурное небо, такие же улицы, грязная жижа на дорогах — все это не добавляет мне оптимизма. Машина подъезжает к современному зданию. Из вывески следует, что это медицинский центр. Демид, молча, помогает мне выбраться из салона и ведет в здание. Видно, что он не раз здесь бывал. На ресепшене оформляют необходимые документы, говорят номер кабинета.
Мы подходим к двери, и я спрашиваю:
- Я надеюсь, ты не собираешься идти вместе со мной?
Уверенность, с которой он все делает, не прошибаема.
- Именно так я и хочу поступить. Потому что я сомневаюсь, что ты скажешь мне правду.
- Я не хочу, чтобы ты шел со мной. Хоть здесь ты можешь оставить меня в покое?
Он напрягается. В глазах загорается нехороший блеск.
- Лера! Не спорь со мной.
Я не успеваю ему возразить, как он подхватывает меня за локоть. Мы оказываемся в кабинете. В присутствии посторонних продолжать выяснять отношения не хочется.
Гинеколог — мужчина. Из-за этого дискомфорт от происходящего усиливается. Врач задает обычные вопросы, на которые я отвечаю смущаясь. Демида он будто не замечает. Клиника частная, счета немаленькие, а кто платит — тот и заказывает музыку. В ходе беседа с врачом я говорю, что у меня были незащищенные половые акты, и я бы хотела выяснить, не беременна ли я. А также определиться со способом контрацепции.
Гинеколог выписывает направления на анализы, а потом предлагает пройти в смежное помещение для осмотра. Демид ни во что не вмешивается. Я, уговаривая себя, что это всего лишь врач, раздеваюсь и забираюсь на кресло.
Доктор проводит свои не слишком приятные манипуляции и спрашивает:
- Половые акты не вызывают болевых ощущений?
Как же это всё невыносимо! Неужели нельзя было меня хотя бы к врачу-женщине записать?!
- Иногда. А что такое?
- У Вас во влагалище несколько небольших разрывов. Они почти зарубцевались. Зашивать не нужно. Я выпишу местные средства для лучшего заживления. Но месяц необходимо будет соблюдать половой покой.
И доктор, когда все это мне объясняет, отводит взгляд. Ему прекрасно известно, как появляются подобные повреждения. Но это не его дело.
Он выходит из смотровой, я спускаюсь с кресла и одеваюсь. Мне так обидно за себя. Вот бы выйти, а Демида там нет.
Но он никуда не делся. Доктор протягивает мне листок с назначениями.
-Анализы будут готовы через три-четыре дня. Полностью исключить беременность сейчас я не берусь. По результатам анализов будет ясно, - тут он переводит свой взор на Барса, - И еще, молодой человек. Я уже говорил Вашей подруге, теперь скажу Вам. У нее во влагалище почти зажившие разрывы, поэтому советую воздержаться от половых актов. Пока месяц, затем осмотр, и там уже будет видно. Лечение я назначил. Препараты подбирал, чтобы не навредить плоду, если девушка все же беременна.
Теперь я хочу провалиться сквозь землю от стыда. Пусть гинеколог - врач, но он мужчина. А обсуждать интимные отношения я не готова. Да еще и все это он говорит Демиду. У меня только одно желание - покинуть кабинет.
И я почти дошла до двери.
-Когда прийти на следующий прием, Вам сообщит медсестра, - догоняет меня в спину фраза, уже адресованная мне.
-Спасибо. До свидания, - бормочу я, вылетая из помещения.
Барса даже не жду. Выбраться бы отсюда поскорее.
Он догоняет меня возле гардероба. Ловит за руку, тормозит.
-Да стой ты! Куда собралась? Без куртки? Номерки у меня.
Точно, одежду сдавал он. Он забирает куртки, помогает мне одеться. Застегиваясь, замечаю, как у меня дрожат руки. Парень это тоже видит. И в этот момент на его лице я вижу ... Жалость?
Как своевременно. Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву.
Этого мне от него не надо. На меня давят стены, не хватает воздуха. Цепляюсь непослушными пальцами за собачку молнии. Она заела. Зачем я вообще так застегнулась? Как будто это может защитить от боли...
Выбегаю из зданию. Прочь от него и его жалости.
Не смотрю по сторонам, хоть дорога рядом, машины. Поворачиваю голову на звук движения. А может и на самом деле? Хватит? Может там хорошо? Ведь недаром оттуда не возвращаются?
И я готова сделать шаг не туда. Всего лишь один шаг. И больно не будет.
Но меня хватают сильные руки, вжимают в твердое тело.
-Ты, что, дурная, хочешь?
Он внезапно отстраняет меня от себя и слегка встряхивает. Он все понял.
Что-то в моем лице заставляет его испугаться. Я отчетливо ощущаю его страх. Он боится ... За меня? Зачем? Мне самой не страшно.
Там, наверное, темно. И тихо. Хочу туда.
Он встряхивает меня еще раз. И рычит.
-Не смей! Даже думать об этом!
Потом снова стискивает меня и шепчет:
-Лерка! Прости меня! Прости...
Он прощения просит? Он же говорил, что никогда не извиняется.
И тут я слышу всхлип. Потом еще один и еще. И уже не могу остановиться. Я плачу.
Отупение отпускает. В темноту не хочется. Это пройдет. Всё проходит.
Демид ведет меня к машине, сажает в салон, что-то говорит тихо, успокаивающе, пристегивает. Он трогается с места, но в машине, утомленная истерикой, я засыпаю.
Демид
Сижу в своей спальне и смотрю на спящую девушку. Последнее время часто так делаю. Красивая... И во сне такая умиротворенная. Почти счастливая. На лице нет тех эмоций, которые она испытывает ко мне. Нет страха, отвращения, ненависти.
Разрывы. Когда врач стал говорить об этом, мне поплохело. А я ей - про радости секса. Я ведь не думал, что что-то ей повредил. Подумаешь, девственности лишил. Не всю же жизнь целкой ходить. И да, девчонки говорят, что это больно. Но я ее порвал. И медицинской помощи ей никто не оказал. Бросили все. По правде говоря, тогда я вообще не думал. Было только первобытное желание обладать. И не поверил я, что она девочка. В моем представлении, невинные девушки в таком виде не разгуливают.
