-И? - большая ошибка в разговорах с оппонентом вываливать на него информацию, собственные переживания и кучу еще всего. Главное - уметь слушать. И слышать то, что вам говорят.
-Он... любит меня. Мы с ним вместе уже два года. Но ему жалко Вас, поэтому он никак не может решиться на развод, - она смотрит на меня широко раскрытыми голубыми глазами. Фарфоровая кожа без единого изъяна. На губах блеск. Длинные ресницы добавляют ей очарования. Выглядит моложе своих лет и чарующе неискушенной. С такой тягаться тетке под сорок сложновато...
Да только я и не планирую... А с другой стороны, во мне просыпается что-то темное, что есть в каждом человеке. Я ведь не Дед Мороз, чтобы дарить ей своего мужа будто подарок, о котором она мечтает...
В голове словно бомбы разрываются ее фразы: "Он любит меня", "Мы с ним уже два года", "Ему жалко Вас", "Развод"... Они раздирают меня изнутри. Каждое ее слово что-то убивает во мне. Может быть, девушку, отдавшую себя одному-единственному мужчине и долгие годы, хранившую верность. Может быть, веру в хорошее в людях, в их порядочность.
Это рождает протест такой силы, что мне надоедает быть хорошей. Это не окупилось. Значит, я побуду плохой.
Я опускаю взгляд на секунду вниз, затем снова смотрю в лицо собеседницы. Чуть улыбаюсь.
-Вы... - сокрушенно вздыхаю, - Простите, как Вас зовут?
-Аглая, - роняет она недоуменно. Не понимает, что я затеяла.
-Аглая, Вы слишком молоды. Поэтому и... Вам не стоило приходить. Но раз уж Вы здесь. Мой муж - мужчина. Ему нужен секс. Много секса. Это нормально. Мне это не мешает. У него там, - я понижаю чуть голос, - все функционирует хорошо. Я проверяла.
Кукольное личико вытягивается, голубые глазки начинают метать молнии. А ты, Аглаша, вовсе не тихоня.
-Он не спит с тобой! - шипит девушка раздраженно.
Господи, какие же мы, бабы, все же дуры! Что жены, что любовницы.
Но с Аглаей мы внепланово перешли на "ты".
-Спит, - подтверждаю я свое слово кивком головы. А ведь и правда спит. И секс у нас все такой же яркий. Во всяком случае, по моим ощущениям. Макар по-прежнему меня хочет.
Щеки девушки вспыхивают красным.
-Тем не менее, твое время, Наташа, ушло. Лучше разведись. Пожила хорошо, дай другим.
-Я никогда не отдаю другим то, что нужно еще мне самой, Аглая. А Вам уже пора. Нехорошо будет, если Вы окажитесь в ближайшем отделе полиции за мелкое хулиганство.
Мои слова - не пустая угроза. Можно поступить и так. Закричать, дернуть на себе блузку, спровоцировать конфликт и вызвать полицию. Поверят мне. Но привлекать внимание и устраивать балаган?
Она резко встает со стула, так, что он падает на спинку, создавая грохот и привлекая к нам ненужное внимание.
-Посмотрим! - бросает девушка в сердцах и стремительно удаляется.
Я остаюсь сидеть и взглядом ищу кого-то из официантов. Впрочем, девушка-официант уже спешит ко мне, поднимает стул, вежливо улыбается и спрашивает, не хочу ли я чего-нибудь.
Да, голову Макара на блюде. За всю эту унизительную сцену.
Но несмотря на нее, а может и благодаря ей, я как будто просыпаюсь.
-Медальоны с грибами и овощной салат, - делаю заказ -во мне проснулся аппетит.
Моя жизнь изменилась, но это не значит, что она не будет приносить мне удовольствие. Только удовольствие станет другим.
Блюда вкусные, и, принявшись за еду, понимаю, что была голодна.
Муж богат. И, если при разводе, я заберу половину, то тоже стану довольно богатой женщиной. Свободной и независимой. В этом направлении и стоит двигаться. Не ждать, когда превращусь в старуху, а, забрав свое, уйти, все еще полной сил и желания жить.
А перед этим можно и поиграть в свободные отношения, проверить грани допустимого. Заодно и посмотреть, так ли я безразлична Макару, как он меня вчера старался убедить.
В кафе зашел молодой мужчина, лет тридцати. Приятное лицо и красивая фигура приковали мой взгляд. Как это быть с кем-то, кроме Макара? Вряд ли он один на всей Земле способен сделать секс таким приятным занятием... Я просто... никогда об этом не думала.
Незнакомец замечает мой интерес, чуть улыбается.
Отворачиваюсь. Это было естественное любопытство с моей стороны, не более того. Сейчас нужно заняться действительно важными делами.
Расплачиваюсь и выхожу на улицу. Хорошо-то как. Ласковое майское солнышко, где-то неподалеку цветет сирень. Я чувствую ее аромат. Раньше Макар в это время всегда приносил мне охапки сирени, зная, как я ее люблю. Раньше... Сколько уже не приносит? Лет пять?
Нужно на работу.
Но перед этим я заезжаю в налоговую. Ее начальник, вернее начальница была знакома еще с моим отцом, который в свое время помог ей продвинутся по службе.
Прода от 29.12.2022, 16:57
Глава 3
Наташа
Какой сложный день! Вчерашний разговор с мужем, бессонная ночь, разговор с Аглаей, визит в налоговую, да еще вечерний поход к прокурору в кабинет, где он весьма недвусмысленно озвучил мне позицию, которой мне нужно придерживаться по одному сложному делу. Я - против. По нравственным причинам. Но скорее всего, мне придется отстаивать чуждую точку зрения. Желание одно -завалиться спать. Однако оно невыполнимо. Вернулись дети, которые вчера гостили у бабушки и дедушки, родителей Макара.
Это подтверждают два велосипеда, брошенных у открытого гаража. А еще разбросанные мячи, ракетки и тому подобная мелочь. Видимо, кроме моих, у нас во дворе резвились еще и соседские.
Из дома выходит Егор, машет мне рукой, пока я паркую машину. Выдыхаю. За собственными переживаниями я забыла, что наше уравнение с Макаром состоит не только из нас. И правда больно ударит по каждому. Пока для нее не время. Алевтина Ильинична пообещала посодействовать - выяснить, чем конкретно владеет мой супруг. При этом она не задавала бестактных вопросов, только иногда я ловила на себе сочувствующие взгляды.
Детям рассказывать ничего не буду. Егору нужно поступить спокойно в вуз, без всяких волнений по поводу взбесившихся родителей. А подготовка к разводу займет какое-то время. Несколько месяцев. Что же касается того, что я буду врать Макару, то я не испытываю никаких угрызений совести. Он сам всё это начал.
Выхожу из машины.
-Привет! - слетает с моих губ. Они сами собой расползаются в улыбке.
Мой идеальный мужчина тоже улыбается в ответ.
-Привет! Устала?
Как же он всегда хорошо меня чувствовал! И всегда старался помочь. С самого детства. Мне есть за что быть благодарной Макару - за наших прекрасных детей.
-Я сам все уберу, - сын кивает на кавардак во дворе.
Не удерживаюсь, целую его в щеку.
-Мой зайчик!
-А ты тогда зайчиха, - отзывается Егор. И мы вместе хохочем.
-Мам, приготовь только что-нибудь. Есть хочется зверски, - просит он.
-Эх, ты, растущий организм. Спагетти болоньезе подойдет? - наверное, это нормально, что он любит покушать. Учитывая, что в нем метр девяносто роста и восемьдесят пять килограмм мышечной массы.
-Шикарно, - соглашается он.
Все еще с улыбкой захожу в дом.
-Отдай, зараза! Сонька, какая ты гадость! - кричит где-то в глубине дома Арсений.
-Плакса! - дразнит его она, пользуясь тем, что никого нет.
Направляюсь туда, откуда идут крики.
Мировая война на этот раз разгорелась из-за того, что Соня забрала линейку Сени.
-Мама! - встречают меня два голоса в унисон.
До того, как они начинают жаловаться друг на друга, говорю.
-Соня, нельзя обижать тех, кто младше и слабее. Арс, а тебе что, линейки для сестры жалко?
-Это она виновата! - не отступает младший сын.
-Да ты сам! - София тоже никогда не сдается.
Потом прекращает ругаться и шагает ко мне.
-Мам, я так соскучилась. Сильно-сильно, - лезет целоваться. И плевать ей, что ей уже четырнадцать.
Арсений не отстает.
-Это моя мама! - заявляет, обхватывая меня за талию.
-Твоя, чья же еще, - чмокаю его в вихрастую макушку.
-Мам, мы кушать хотим, -заявляет София, звонко расцеловывая меня в щеки.
-Сейчас я приготовлю ужин.
Иду в нашу с мужем спальню, сжигаемая горечью. Как Макар мог это все разрушить? Неужели ему мы были неважны? Ведь как прежде ничего не будет.
Быстро переодеваюсь и направляюсь на кухню. Высокая кастрюля для спагетти. Небольшой казанчик для соуса. Размораживаю фарш. Достаю овощи. Мешаю творог для запеканки. Я столько раз это делала и не считала это чем-то непосильным. Ведь я это делала для своей семьи. На кухне появляется Софийка и начинает мне помогать. Вдвоем дело идет быстрее. Вот уже повсюду витает аромат домашней еды.
Со двора возвращается Егор, ругается на Софийку и Арсения за то, что ничего за собой не убрали. Она забавно огрызается. Не любит признавать чей бы то ни было авторитет.
-Мам, а отец когда приедет? - Егор задает обычный вопрос.
И совершенно выбивает меня из колеи. Что отвечать? Наврать про командировку? Хорошо, что кружусь у плиты, и не надо никому смотреть в глаза.
Только открываю рот, чтобы наплести с три короба, как с порога кухни раздается:
-Привет! Какие запахи, - на пороге кухни Макар, -Накормите добытчика, а то сегодня мамонт был несговорчивый...
У него в руках охапка красных роз. Он жжет меня взглядом, будто стараясь пробраться в мои мысли. А у меня на языке так и вертится вопрос, почему его не накормила Аглая, если самых упитанных мамонтов он добывает для нее?
-Папка! - бросается ему на шею Соня.
И снова это ощущение разрезаемых внутренностей. Хочется заорать - ну, чего тебе не хватало? Все же было хорошо...
-Да, конечно. Сейчас будем ужинать. Мой руки, - вместо этого произношу я. На цветы стараюсь не смотреть. Они напоминают мне кладбищенский венок.
-Это тебе! - Макар все-таки протягивает мне злополучный букет и целует в щеку.
Не сдерживаюсь и вытираю ее, а букет отдаю восхищенной Соньке, чтобы поставила в воду.
Еще не время. Мое время обязательно наступит.
-Нат, - зовет меня муж по имени. В голосе напряжение, - Руку дай.
Не дожидаясь моей реакции, подхватывает меня за запястье и надевает на него браслет из белого золота с сапфирами.
-Моей самой любимой женщине, - шепчет мне на ушко, прижимая меня к себе. Меня окутывает такой родной запах... И тоска... Беспросветная... Черная...
-Спасибо! - благодарю, но все же отворачиваюсь от поцелуя в губы.
Неизвестно, где они до этого побывали. Губы предателя.
Мерзко и горько. Вот теперь впору бы заплакать, но перед детьми не буду. У меня все хорошо. Если не сейчас, то будет обязательно. Я в этом не сомневаюсь. А Макар... Бог ему судья...
Дальше накрываю на стол. Мы ужинаем, вполне обычно делимся новостями, даже смеемся. Словно никакой катастрофы не стряслось. Словно муж не предлагал мне вчера спать с другими мужчинами, а сам не изменял мне 10 лет.
Затем уже у себя собираюсь в душ. Макар лежит на кровати и наблюдает за мной.
-А ты молодец, хорошо держишься, - вот сейчас бы залепить ему оплеуху, да такую, чтобы в ушах зазвенело. Только воспитание не позволяет. Меня всю жизнь учили, что насилие в семье недопустимо.
Оборачиваюсь. И с удивлением вижу в глазах мужа похоть. В этом я не могу ошибаться. Этот его взгляд... После него у нас всегда был самый фееричный секс.
На мне лишь трусы и лифчик, я рылась в шкафу в поисках пижамы.
Макар словно облизывает меня взглядом. Простреливает возбуждение. И в то же время что-то дикое. Я тоже могу удивлять.
Пусть Макар запомнит эту ночь.
Наш прощальный секс.
Прода от 01.01.2023, 22:04
Глава 4
Наташа
Встречаюсь с Макаром взглядом. Тысячи оттенков моих чувств к нему просыпаются во мне в этот момент. Но главное - это первобытная жажда. То, что толкает мужчину и женщину навстречу друг другу. Мужчин ведет желание обладать. Женщин - стремление подчиняться. И те, и другие жаждут наслаждения.
Чего хочу я? Сейчас, чтобы оргазм смыл все напряжение, что скопилось во мне. Хочу убедиться, что Макар меня все еще хочет. Потому что, если это не так... Это мой личный крах. Как женщины. То, что он меня больше не хочет, что я не способна пробудить в нем это самое желание обладать. И мне в этот момент нет дела до других, сколько бы их ни было у него. Это только между мной и им. Когда-то он был готов положить весь мир к моим ногам... Осталось ли что от этого?
Дети спят... В доме тихо.
Но все равно закрываю дверь на замок.
Поворачиваюсь лицом к кровати, снимаю лифчик, соски съеживаются, превращаясь в чувствительные камушки. Провожу руками по груди. Смотрю мужу в глаза, не отрываясь. Запрещаю себе облизывать губы. Это лишнее. Напряжение между нами тяжелеет, пропитывает воздух.
Макар сглатывает. На нем только трусы, которые заметно топорщатся в паху.
Похотливая скотина...
-Хочешь меня? - мне необходимо услышать ответ. Четкий. И вслух.
-Да-а-а, - сипит муж тихо.
Я знаю его. Может, не до конца. Не до всех темных закутков его души. Но многое, это точно. Знаю, что его заводит. Мы вместе этому учились.
И это осталось? Или нет?
Отбрасываю мысли о том, что он мог сегодня уже быть с кем-то. Именно теперь мне все равно. Главное, как он реагирует на меня. Ведь реагирует же!
Совсем не сексуально снимаю трусы, бросаю на стул. Приближаюсь к кровати. А он все смотрит. Не отрывая глаз. Замираю. Мне нужно довести его до края.
Снова веду по груди рукой, чуть задеваю соски. Он этого движения внизу простреливает, хочется сжать ноги вместе. Но я этого не делаю. Одной рукой веду неторопливо по животу, который подрагивает, накрываю лобок, ногу ставлю на край кровати, чуть развожу ноги, открываясь, надавливая пальцами на клитор, шиплю. Собственное дыхание учащается, становится шумным. Но у Макара тоже. Зрачки его глаз расширяются. В свете ночника на тумбочке это хорошо заметно. Скольжу пальцами ко входу во влагалище, толкаюсь внутрь несколько раз глубоко, резко. Я вся мокрая, пальцы в густой смазке.
-Бля*ь! Нат! Иди сюда! У меня сейчас яйца взорвутся... - в голосе мужа просящие нотки.
Мне мало пальцев. Не знаю, почему я так возбудилась... Я должна сейчас ненавидеть Макара, скандалить, ругаться, выяснять, почему у нас ничего не получилось.
Вместо этого, залезаю на кровать, освобождаю твердый, каменный член, большим пальцем размазываю по головке каплю предэякулята. Муж со свистом выдыхает.
-Сегодня главная - я! - ставлю его в известность, - Презерватив дай.
Он достает из тумбочки защиту, вскрываю пакетик, раскатываю резинку по все длине. И седлаю мужа. Сразу опускаюсь на всю длину. Мне это надо. Вот так, до упора. До предела по остроте ощущений. Двигаться начинаю резко, мощно. Работаю бедрами, кровь кипит. Внутри все пылает, каждый толчок простреливает удовольствием. Отключаю голову. Просто механика, просто способ получить кайф. Ничего более. Ни любви, ни нежности.
Макар кладет руки мне на бедра, ускоряет и без того бешеный темп, приподнимается, собираясь поцеловать. Упираюсь руками в его плечи, практически отталкиваю. Больше никаких поцелуев. Пусть Глашку свою целует. Не меня.
Мы оба потные, тяжело дышащие, стремящиеся приблизиться друг к другу, когда все уже сломалось. Не починить. Да и не надо. Мне не надо.
Он был первым. Он был единственным. Не оценил...
На пике самых глубоких толчков тихо проговариваю:
