- Это точно к смерти! – суеверности леди Селинды не было границ. – Своих близнецов видят только те, кому жить осталось недолго.
Ну, может, их видят только те, кого Подражатель потом утягивает на дно, подумала Дездемона, но промолчала. Зачем его обличать.
- Говорят, что призрачный близнец это вестник с того света – посланник смерти! – тон леди Селинды стал поучительным.
Дездемона из вежливости кивнула ей и пошла готовиться к вечернему празднеству. Почему-то после встречи с Коридой ей захотелось сменить тяжелое бордовое платье на какой-то более фривольный наряд. Желательно не красных оттенков. Уж слишком они напоминают о крови.
Волшебное зеркало показывало какой-то странный конклав, на котором присутствовали Лансье и Теон. Они приносили присягу «изводить морген», затем жрецы пускали им кровь, и юноши сами видоизменялись до состояния морских монстров. Вероятно, зеркало впервые ей лжет. Лансье и Теон не могут быть где-то на религиозном собрании. Сейчас все спешат на праздник. Уже вечер. Водные каналы к дворцу, украшенные по бокам лентами и цветами, напоминают феерию.
Вероятно, в зеркале она приняла каких-то чужих юношей за знакомых дворян. К тому же картинка быстро сменилась на какой-то сказочный пейзаж из айсбергов и ледяных русалок океана. Зеркало могло показать много интересного, но Дездемону сегодня вечером ждало другое развлечение.
Празднование проходило на воде. Гости развлекались в гондолах, украшенных пестрыми ленточками. Королевская гондола была роскошнее всех. Никто даже не заметил отсутствие в ней гондольера. Она сама неслась по течению, придерживаясь курса выбранного Мораном. Резная наяда на носу борта вдруг подмигнула Дездемоне деревянным глазом. Но на этом чудеса только начались.
Вечернюю заводь озаряли светящиеся изнутри лилии и кувшинки. К тому, что водяные цветы способны сиять подобно лампадам, Дездемона уже привыкла. Но вот искры на воде оказались для нее сюрпризом.
- Что сегодня за праздник? – Дездемона заметила огни, спущенные на воду. Каждая свеча была закреплена в центре плавучего листа, будто лилия. Огни не гасли. Наверняка, они волшебные.
- Не трогай их! – посоветовал Моран. Он сам легко соскользнул в воду и проплылся меж светящихся цветов. - Это огни Сепфоры. Она вот уже больше столетия празднует таким образом каждый год памяти знакомства с моей матерью.
- С Лилофеей?
- Да. Они познакомились случайно у огненных водопадов Тиории и подружились. Место их встречи оказалось весьма символичным. У берегов Тиории живут огненные феи и цветут пламенные лилии. Однажды я отнесу тебя туда, но близко подплыть к огнепадам мы не сможем. Это слишком рискованно.
А вот огни Сепфоры его не обжигали. Моран отплыл куда-то, сорвал одну сияющую лилию и принес ее Дездемоне. Когда он подплывал к гондоле, была видна лишь его роскошная корона, сверкавшая над поверхностью воды.
- Так сегодня мы празднуем дружеский союз между богиней драконов и морской царицей?
- Сепфора называет это союзом огня и воды.
- Мне бы даже не пришло в голову, что такой союз возможен, - Дездемона разглядывала лилию, в сердцевине которой горел крохотный огонек. Можно было подумать, что в цветке прячется фея.
- Я думала, что огонь и вода это две враждующие силы.
- Иногда достаточно найти одного друга во враждебной расе, и война прекращается. Лилофея нашла Сепфору, и противостояние между огненными и водяными созданиями прекратилось. Теперь даже морские драконы больше не дерутся с огнедышащими, а в прежние времена они устраивали бои, пытались ослабить друг друга струями пламени и воды. Представь, если огнедышащего дракона окатывают целым потоком воды, а водяного напротив обжигают струей пламени.
- Думаю, преимущество было на стороне водяных драконов, - рассудительно заметила Дездемона, - ведь они могли спрятаться от огня, нырнув поглубже. Огненные драконы, наверняка, не могут плавать под водой.
- Зато могут стрелой подняться в небеса, где поток воды, извергаемый морскими драконами, их не достанет. Но терпения летать повыше и не воевать у них хватало не надолго. Драконы – задиры. Они все время искали повод подраться друг с другом, пока Сепфора не стала подругой супруги водяного царя.
- Ты думаешь, у нас будет также: у морген и людей? Раз одна земная девушка искренне полюбила морского принца, то оквиланцы и моргены прекратят враждовать.
Моран надолго замолчал, а лилия напротив засветилась ярче. Огни Сепфоры поддерживали идею Дездемоны, но Моран сомневался.
- Иногда вражда имеет слишком глубокие корни, - задумчиво проговорил он. – Водяные и огневики враждовали лишь ради забавы. Волшебные создания легкомысленнее людей, поэтому и прощают они охотнее, чем люди. А вот с земным населением Оквилании все не так просто. Люди с колыбели приучают своих детей ненавидеть морген.
- А я-то уже подумала, что ты выбрал себе земную невесту не из-за любви, а из-за высоких целей примирения с человечеством, - попыталась пошутить Дездемона, но настроение этим она не подняла ни себе, ни супругу.
Моран выглядел настороженным. Он толкал гондолу с Дездемоной, а сам плыл за ней. Издалека за ними следили советники и люди в карнавальных масках. Разве сегодня еще и карнавал?
Моран перехватил ее взгляд.
- В масках пришли заговорщики. Подражатель мне на всех донес, - признался он. – Они вскоре нападут, и тогда существа из воды, утащат их на дно. Все спланировано и рассчитано. Ничего не бойся.
- Мог бы не пугать предупреждениями. Я боюсь людей с ножами, - Дездемона заметила, что у мужчин в масках есть одинаковые кинжалы с серебряными рукоятями.
- Одна мстительная дама, которую я не пожелал сделать своей фавориткой, присоединилась к заговорщикам, - Моран кивнул на леди в роскошном домино и маске с птичьим клювом. – Маркиза Джермина – неженка на вид, а на самом деле интриганка и отравительница.
- Морские шпионы за ней так хорошо проследили, что знают все ее грехи? – Дездемона расправила пышное платье, расшитое шелковыми розами. К корсету были пришиты несколько жемчужным нитей, но она проигнорировала опасность, исходящую от жемчуга. Ведь сегодня ночью она не собиралась убегать от мужа.
Дездемоне хотелось, чтобы Моран снова предложил ей вылезти из гондолы и обнять его сзади за шею. Приятно быть ношей, которую морген несет в плаванье. Это почти то же самое, что кататься на морском драконе. Но сегодня у Морана были дела. Он сощурился, внимательно наблюдая за заговорщиками.
- А вот это нехорошо, - подметил он, - у них серебряные кинжалы.
- Почему нехорошо? Сильно ранит только сталь. Серебряные кинжалы могут оказаться декоративными.
- Не для морген! Нас обжигает серебро. Кто-то донес им об этом.
Моран нахмурился. Он толкнул гондолу вперед, и та легко проплыла без весел сразу несколько метров, причалив у галереи, на которой дожидались Ливия и Берсаба. Сам Моран поспешил разбираться с заговорщиками, а молчаливые рабыни настойчиво потащили Дездемону в ее апартаменты. Опять под конвоем! От этого хотелось завыть. Ведь Моран, вероятно, в опасности. Дездемона обернулась тогда, когда щупальца морген, неожиданно вынырнувшие из воды, уже начали крушить лодки и душить заговорщиков. В этот миг как раз зажглись петарды фейерверка, и грохот из воды, потонул в их шуме.
Какое-то щупальце, протянувшееся к ступеньке, ведущей из воды на галерею, попыталось вцепиться в ногу Дездемоне. Берсаба замахнулась, чтобы его отсечь, но оно уже нырнуло в воду, унося с собой башмачок королевы.
Для молодых Девушек считалось плохой приметой потерять башмачок, сережку или перчатку, ведь все эти вещи символизировали пару. Потерявшая их, согласно суевериям, обречена была расстаться со своим возлюбленным. У Дездемоны кольнуло сердце. Стоит ли верить в приметы? Или это глупо? В любом случае потеря роскошного башмачка, расшитого бисером и тесьмой, ее расстроила. Конечно, у королевы полным-полно пар туфель, украшенных пышными бантиками, золочеными пряжками и даже полудрагоценными камнями. Найдется, что одеть взамен. Но сама мысль, что ее вещь оказалась на дне, была неприятна.
Дездемона слышала от Вайры, что иногда вещи похищают, чтобы колдовать на владелицу, которая является чьей-то соперницей или конкуренткой, или просто дамой, которую нужно приворожить. А может ли древний бог из морского храма забрать под воду ее вещь, чтобы наколдовать на девушку, которая предпочла праздную жизнь участи жрицы? Из мести можно все! Дездемона прихрамывала, потому что идти в одном башмаке было неудобно. Ливия и Берсаба поддерживали ее под локти.
Из залы, мимо которой они проходили, донеслись обрывки спора. Дездемона напряглась, расслышав порицания, произнесенные в адрес Морана. Даже если говорившие не участвовали в заговоре, они были настроены против короля. По голосам можно было определить, что шептались министры. Лишь один советник, выражавший интересы простонародья, вступился за Морана.
- А по-моему он молодчина. Женился на простой оквиланке, чтобы стать ближе к своим людям.
- На аристократке! – тут же веско поправил его кто-то.
- Но на обнищавшей. Если б он не выбрал ее, то ей пришлось бы стать жрицей или пойти в гувернантки, или вообще зарабатывать на жизнь торговлей, как ее братья. С таким же успехом он мог выбрать продавщицу фиалок с городской площади или торговку устрицами.
- Это значит простым людям он мил, - недовольно отозвался один из министров.
- А простые люди это большинство населения Оквилании. Аристократы лишь горстка. Мы должны помнить, что мы в меньшинстве.
- Обычно меньшинство решает политику, - самоуверенно возразил какой-то задира.
- Все решает один человек, который держит в руках власть. В данном случае это король, кто бы он на самом деле ни был.
По голосу Дездемона узнала Рамиро. Он вступился в спор лишь под конец беседы. Хотя бы он один признал, что нужно слушаться короля, несмотря на личную неприязнь к существам из воды.
Темнокожие спутницы настойчиво потянули Дездемону вперед. Они втроем успели отойти от двери за миг до того, как кто-то ее отворил, но заметить королеву в коридоре никто не успел. Ливия и Берсаба мгновенно подхватили ее и взметнулись вместе с ней куда-то вверх. Дездемона опешила, поняв, что ее тащат уже по потолку, а не полу две чернокожие моргены, из-под одежд которых неожиданно вынырнули щупальца. Присоски на их концах легко липли к терракотовому потолку. Он находился довольно высоко от пола. Дездемона упала бы и разбилась, если б спутницы ее выпустили.
Внизу по галерее спешили куда-то министры, вышедшие из зала. Дездемона их видела, а они ее нет. Даже рассудительный Рамиро не догадался задрать голову вверх, чтобы увидеть на потолке шпионов. Вот так моргены следят за людьми! Они бесподобные соглядатаи!
Ливия и Берсаба опустили Дездемону на пол лишь тогда, когда последнего министра и след простыл. Причем уже в соседней галерее, ведущей в королевские покои. Перебирая щупальцами по потолку, они доползли сюда за долю минуты. Даже наличие ноши в виде королевы их не особо обременяло.
Дездемона начала чувствовать себя в присутствии своих рабынь еще более неуютно. Как их не опасаться, если в них может неожиданно обнаружиться еще много уникальных способностей?
В ее покоях ее ждала лишь Вайра, которая готовила горячую ванну. Приятно было снова увидеть у себя в услужении человека после уединения с двумя хищными моргенами. От воды, пропитанной ароматическими маслами, исходил пар. Дездемона даже не знала, хочет ли она принимать ванну, но ей уже помогли раздеться. Она воровато оглянулась на Ливию и Берсабу, которые уже уходили, унося ее праздничное платье. В их черных перепончатых пальцах шелк казался личиной, содранной с притворившейся дамой русалки. Дездемона невольно содрогнулась. Есть ли еще на свете госпожа, которая боится собственных рабынь? Хотя ее рабынями они точно не были. Если они и слушаются кого-то, то только Морана. Любопытно, справился ли он с заговорщиками? Дездемона начала волноваться.
Для девушки, которая знает, что обитает в воде, купание оказалось пугающим занятием. Ванна на гнутых ножках напоминала монстра. Казалось, стоит в нее опуститься, и окажется, что у нее нет дна. Пузырящийся мыльной пеной монстр проглотит тебя и все! Но ничего подобного не произошло. Вода оказалась нагретой в меру и благоухающей. Дездемона собрала на руке и раздула горсть мыльных пузырей. Они радужно поблескивали, разлетаясь по комнате. И вдруг один из пузырей лопнул, сев на рукоятку кинжала, забытого в ворохе вещей. При виде серповидной рукояти в голову снова полезли мысли о Ловкаче.
- Ты никогда не видела жрецов, которые носят красные накидки с капюшоном и прячут лица? – спросила она у Вайры.
- Конечно, - отозвалась служанка с азартом сплетницы. – Кто их не видел? В дождь и в бурю они маршируют по городу целыми отрядами и даже нападают на морген. Они единственные, у кого силы с морскими тварями равны.
Разве при короле-моргене можно трогать морских существ? Или у них особые привилегии? Или особая сила? Но Моран с ними справился. Она сама видела.
- Ты знаешь, кто они такие?
- Это общество избранных, - с восторгом отозвалась Вайра.
- Избранных, - как эхо повторила Дездемона. – А для чего они избраны? Для служения морскому богу? Или для того, чтобы противостоять ему?
- Точно никто не знает, но все твердят, что они наша надежда.
- На что?
- На то, что море щадит некоторых.
- Как это? – слукавила Дездемона. Ловкач ей уже рассказал, но вдруг Вайра выдаст другую версию.
- Оно принимает не всех жертв, которых хотят утопить.
Вот тут Дездемона заинтересовалась. Вдруг речь шла не только о тех, на кого моргены напали во время водных турниров, как на Себастьяна де Ариго, ставшего в итоге Ловкачом, но об избранных в жертву, которых вода не приняла.
- Расскажи подробнее!
Вайра начала рассказывать то, что Дездемона уже и так знала, но кое-какие новые подробности она к этому добавила.
- Ну, есть люди, которых почитают в народе особенными, потому что когда моргены хватают их и начинаю топить, то происходит что-то такое, что жертвы вырываются, а монстры из воды не смеют их преследовать и никогда больше не трогают. В таких людях просыпается особая сила, но поговаривают, что они жутко меняются внешне. Поэтому они всегда носят маски и красные капюшоны. Едва видишь процессию в красном на улице, им надо кланяться, как царям.
- Даже мне? – Дездемона ощутила вес короны на лбу, будто давление цепи. Вроде бы королевский титул должен ее ото всех защищать. Но почему-то в голову лез пугающий образ окровавленного серпа. «Он будет окрашен к девятнадцатому закату в крови русалки», шипел голос Ловкача в голове. Дездемона поежилась. Вряд ли ее зарежут прямо на улице или штурмовав дворец. Королеву надо хотя бы уважать.
- Ну, не знаю, ваше величество, - Вайра вся зарделась, поняв свою оплошность.
- Ладно, забудь. Что еще о них скажешь? Они кровожадны?
Ловкач точно был кровожаден. А как насчет других?
- Ну, их символ острый золоченый серп, который они используют, как оружие.
- Почему серп? – Дездемону тревожили недобрые предчувствия.
- Не знаю даже, почему-то серп…
- С рунами?
- С гравированными надписями… - очевидно, Вайра не знала, что такое руны, но сплетни, собранные ею, соответствовали информации Ловкача.
