Это было красиво и жутко, ведь стоит Сепфоре оторваться от рисования огнем, и пламя утратит форму, перекинется на окружающие предметы. Пожар может выйти грандиозный!
- Такие ассамбры, как Моран, опасны даже для морского царя. Однажды они могут отбить у него власть. Ведь именно в ассамбрах просыпаются магические таланты, которых нет даже у самого опытного волшебника.
- И каков талант Морана?
- Кто его знает! Думаю, он его еще не раскрыл. Но какой-то особый дар у него точно есть.
- А у его братьев?
- Его братья пошли в отца. На ассамбров они вообще не похожи, а вот его сестры, особенно Лорелея, Мирель и Ясмин, самые ценные носительницы колдовских даров. Ясмин, например, способна обратить все море в кипяток и погубить, как всех людей на побережьях, так и всех морген. Поэтому она любимая дочь морского царя. Он хочет использовать ее в своих планах. Она ему потакает, как и все его дочери. Для них похвала отца важнее собственных амбиций. А вот Моран с рождения был строптив. Поэтому его и услали сюда. Его отсутствие – облегчение для всего подводного царства.
- Ты же не намекаешь, что он бы отбил власть у морского царя, если б ему не отдали Оквиланию?
- А вдруг королевство лишь подачка, что б его отвлечь, - Сепфора создала самый прекрасный огненный цветок в форме лилии, и на этом остановилась. Искры с пламенеющих лепестков посыпались в бассейн. – Ты же видишь, что стены кругом идут трещинами. Любая крепость рушится от присутствия в ней Морана. Ничто не может вместить его силу. Даже древние скалы не могут. Я как-то раз разрешила ему пожить в своем гроте. Скала пошла трещинами и рухнула спустя месяц. Обрушится и этот замок. Помяни мое огненное слово!
Дездемона отшатнулась, ожидая, что Сепфора сейчас дохнет пламенем ей в лицо. С такой дамой опасно общаться. Она ведь может изуродовать тебя одним вздохом.
- Я не посещала этот замок до коронации Морана, и думала, что трещины были здесь еще до его приезда, - пролепетала Дездемона, пятясь от гостьи как можно дальше.
- Он приплыл к вам, чтобы все здесь сокрушить, а не править вами. Просто он сам еще об этом не знает. Но я старше и мудрее. Я давно углядела в Моране угрозу для всего, что мне дорого. Целая пещера накопленных мною сокровищ теперь погребена под обломками скалы из-за него. Больше никогда не пущу Морана пожить у себя.
- А почему он жил у тебя? – неужели тут имела место давняя любовная связь.
- Конфликты с родней, - объяснила Сепфора. – Уж точно не знаю какие, но дома, на дне, он после них ночевать не хотел. А я что-то вроде его доброй тетушки.
- Ты лучшая подруга его матери? – уточнила Дездемона.
- При чем, когда я подружилась с Лилофеей, я даже не знала, что они с морским царем так расплодятся, и мне придется терпеть все их потомство. Например, братья Морана заслуживают того, чтобы кто-то сжег их живьем.
- Я их не знаю.
- Верно! Если б ты с ними познакомилась, тебя в живых уже бы не было. Они обожают земных девушек. А всех, кто им нравится, они насильно тащат в воду. Отсюда столько утопленниц.
Со стороны площади донеслись агрессивные крики. Дездемона с надеждой взглянула на голубые мосты, нависшие над морем. Сейчас в тумане они вырисовывались особо четко. Конец одного такого моста упирался прямо в окно тронного зала.
- Даже не думай! – Сепфора перехватила ее взгляд. – Если выберешь морские мосты, то заблудишься в них, как в лабиринте и, скорее всего, утратишь разум. Моран тебе должен был об этом сказать. Их называют морской радугой. Они служат переходами исключительно для морген и шаловливых водяных духов. Люди, ступив на них, обречены стать заложниками навечно. Даже феи и эльфы предпочитают использовать мосты из настоящей радуги, а не эти.
- Если восставшая толпа ворвется во дворец, то куда мне деться. Плавать я не умею. Если только не обращусь в русалку.
Сепфора приняла последние слова за шутку и понимающе усмехнулась.
- Моран уже сказал, что дышать под водой ты не можешь, что удивительно для невесты моргена. Какая-то ты редкостно бездарная, зато очень симпатичная. Не бойся! В случае крайней опасности я унесу тебя отсюда сама. Если не побрезгуешь сесть на загривок дракона.
Полет на драконе куда приятнее, чем вероятность заблудиться в лабиринте поднебесных мостов и сойти с ума. Дездемона не стала рассказывать Сепфоре, что уже каталась на морских драконах. Наверняка на огнедышащем боевом драконе усидеть будет не так просто. По Сепфоре было видно, что она жаждет сражения.
- Хочу спалить эту дерзкую толпу на площади! – красавица жадно оглядывала собравшихся внизу под окнами. До площади было далеко, но у драконов ведь сверхострое зрение. Дездемона могла разглядеть лишь серую массу людей, а вот Сепфора видела всех поголовно.
- Там не только люди, - определила она. – В толпе есть подстрекатели вроде морген. Предатели! Перебежчики! Отступники! Морской бог для них важнее сына морского царя!
- Они, наверное, из общества избранных, то есть не утонувших, - Дездемона нервно теребила оборки своего платья. И без подзорной трубы было понятно, что ситуация в городе накаляется. Крики и шум долетала аж до верхних башен дворца.
- Когда чернь бунтует, есть только один метод все уладить, - Сепфора сделала глубокий вдох. Сейчас она выдохнет струю огня более мощную, чем целый взрыв канонады. С нею и пушек не надо.
- Подождем, возвращение Морана! – Дездемона попыталась оттащить Сепфору от окна и обожглась. Шлейф красавицы взметнулся живым драконом. Она уже висела над подоконником, а не стояла на нем. Превращение началось. Нежная кожа на лице покрылась серебристыми чешуйками.
Толпа внизу ощутила жар, и кажется, испугалась. Существо, бывшее наполовину дамой, наполовину драконом, минуту парило в высоте, а потом снова стало Сепфорой, которая изящно оправила золотистые юбки и сошла в залу с подоконника.
- Уговорила! – согласилась она. – Хотя было бы хорошим реваншем, если б Моран, вернувшись, обнаружил пепелища на месте своего королевства. Ведь от моего грота он ничего не оставил.
Дездемона попыталась отвести Сепфору как можно дальше от помещений, окна которых выходили на многолюдную площадь. И так они забрели в апартаменты королевы.
- Око шпиона! – Сепфора сразу обнаружила волшебное зеркало. – Покажи-ка мне Сеала и Лилофею!
Дездемона не успела ничего возразить. Зеркало мгновенно продемонстрировало Подводное царство и трон из кораллов, на котором восседало нечто невообразимое с хвостами, шипами и золотыми жабрами. По венценосному чудовищу, игравшему трезубцем, было заметно, как оно могущественно и сильно. Все водяные твари раболепно склонялись перед ним. Если это и есть отец Морана, то с ним лучше не знакомиться. Удивительно, как Моран осмелел настолько, чтобы устроить с ним скандал. Он рисковал быть раздавленным одной мощной клешней этого монстра.
Вот с изящной белокурой королевой, сидевшей на троне из раковин, Дездемона бы охотно познакомилась. Но, увы, красавица шла лишь в паре с морским чудовищем. Если ее одну и стоило пригласить в гости, то чудовищу, которое приползет из моря следом за ней, уже никто не обрадуется.
- Вот она – любовь! – сделала вывод Сепфора. – Это когда две противоположности не могут существовать друг без друга. Поэтому я не влюбляюсь.
Она не сдержала шумный вздох, и балдахин на постели Дездемоны загорелся.
- Скорее, воды! – крикнула Дездемона.
Ее кровать пылала, как спичечный домик, а на крики никто не спешил. Где Вайра? Где фрейлины? Куда все попрятались? Даже Ливии и Берсабы рядом не было. Обычно такие храбрые перед богиней-драконом струсили и они. В общем с Ливией Дездемона ошиблась. Она как раз показалась в окне, выводившим к побережью. Причем не одна, а в окружении чешуйчатых шипов и рогов, которые росли на лбу самого настоящего морского дракона. Сепфора деликатно отодвинулась, когда он выдохнул струю воды, чтобы затушить пожар. Королевская спальня превратилась в большую лужу. Лишь платье Сепфоры осталось сухим, потому что капли воды испарялись, едва попав на него. Золотистая парча была горячей, как стенка печи.
- Не люблю водяных драконов, но драться не стану! – пообещала Сепфора.
В общем, морской дракон, едва погасив пламя, тут же нырнул обратно в море. Ливия, восседавшая у него на загривке, едва успела заговорщически подмигнуть Дездемоне. Сразу стало ясно, что морага на подмогу привела она.
- Тут теперь негде присесть. Все стало мокрым, - Дездемона отжимала подол платья, пропитавшейся влагой.
- Ничего, я все подсушу! – Сепфора собралась снова выдохнуть огонь.
- Нет, не стоит, - Дездемона не на шутку перепугалась. - Не лишай служанок уборки! Лучше пойдем на королевскую кухню. Там есть огромные котлы и гигантская печь. Чтобы развести в ней огонь потребуется дыхание дракона. Спорю, что даже ты справишься не сразу! Обычно с нею возятся с десяток слуг.
- Разожгу за миг на спор. Только пари требует ставки. Поставишь на кон свои серьги?
- Хорошо!
Роскошные гранатовые серьги в виде гроздьев винограда в ее шкатулках далеко не последние. Стоит пожертвовать ими, лишь бы только волшебная гостья не устроила новых пожаров в будуарах дворца. На кухне сжечь практически нечего. Вся утварь там из огнеупорного металла. Нужно подольше удержать Сепфору там. Вероятно, ей понравится дичь, приготовленная к ужину. А если повара испугались и сбежали, ничего не приготовив, то Сепфора, наверняка, сможет зажарить лань на вертеле одним своим вздохом.
Дездемона ломала голову: вернется ли Моран до того, как его огнедышащая подружка спалит весь замок. Сама она давно бы выдворила отсюда опасную гостью, если б не крайняя нужда в защитнице. Уж лучше отдать последние серьги леди-дракону, чем быть разорванной взбунтовавшейся толпой или принесенной в жертву морскому богу.
Пленники серпа
Ощущение было таким, что возмущенный народ вот-вот лавиной ворвется в парадные двери. У бунтующих людей есть шансы стать игрушками в когтях морген, давно заменивших тут охранников, да еще и поджариться от дыхания изысканной драконши.
Сепфора обжаривала на вертеле газель, методично используя лишь толику своего дыхания.
- Не люблю есть подгоревшее мясо! – посетовала она. Тушки кроликов под ее первым вздохом обратились в пепел, поэтому теперь она готовила обед аккуратнее. Хорошо, что не перепутала газель с поваренком, который испуганно забился между жаровней и столом.
- Первый блин комом! – Дездемона смахнула веером пепел. – А людей ты тоже поджариваешь, как кроликов.
- Только тех, кто на меня напал первым или встал у меня на пути, или тронул моих подопечных, - деловито перечислила Сепфора.
Мясо было готово, но без подливки оно вряд ли вышло аппетитным.
- Я была уверена, что ты предпочитаешь сырое.
Сепфора лишь улыбнулась и принялась за трапезу, используя золотые когти вместо вилок и ножей.
- Если не насытишься, в закромах остались туши буйвола и быков.
- Я не ем много! Слежу за фигурой, - жеманно отмахнулась Сепфора.
В это мало верилось. От газели уже остались одни косточки.
- Тут все чадит и дымит, - к горлу Дездемоны подступила тошнота. – Я пройдусь на свежем воздухе и вернусь.
Сепфора, конечно же, еще не наелась и за ней не последовала. Пока что вместо туш людей, пойманных на городской площади, она съела скот. И то хорошо!
- Почему я должна жалеть бунтарей! – не понимала себя Дездемона. – Наверное, потому что истинная королева обязана быть гуманной.
Кто-то в наряде арлекина неожиданно выпрыгнул на дорогу в пустой галерее. Он чем-то напомнил ей Ловкача. Наверное, это один из королевских шутов. Моран говорил, что по сравнению с морскими шутами при дворе его отца, они годятся лишь на то, чтобы их утопить. Но этот был забавным. Он корчил рожи и пританцовывал. А потом достал откуда-то красный цветок и преподнес ей.
Похоже на камелию! Стоило взять ее и понюхать, как в голове помутилось. Дездемона охотно пошла за шутом, который манил ее на выход из дворца и дальше на городскую площадь.
Здесь все гомонили и роптали. Ее могли разорвать. Даже заторможенным сознанием Дездемона это соображала, но все равно брела за шутом. Кто-то наступил ей на шлейф. Она обернулась и заметила морскую тварь, которая не хочет отпустить ее из дворца, но уже было поздно. Горожане ее заметили. Как ни странно никто не накинулся на нее с палками и камнями. От нее пятились, как от прокаженной. Очевидно, кто-то распустил слух, что жертва Дарунона опасна. Строит тронуть ее, и пострадаешь сам.
Дездемона шла за ярким мельканием одежды арлекина. Он пританцовывал уже далеко впереди, а на городских улицах творилось что-то странное. Трупы утопленников сваливали грудами прямо у обочин дорог. Неужели так много людей утонуло в последнее время! Не все из них рыбаки! Почему-то доставать тела помогали моргены.
- Я видел ее своими глазами, - донесся хриплый голос рассказчика из приоткрытых дверей кабака, где собрался народ. – Давно это было. Я видел ее и с тех пор не могу ни умереть, не утонуть. Флот врагов подступал к Оквилании, и вдруг возникла она - волшебница из моря. Она шла по воде. Ее платья голубого цвета почти сливалось с морским простором. Корабли накренились, едва она отвела свой шлейф. Я смотрел на нее в подзорную трубу и ослеп на один глаз. Чудесное видение, но опасное! Красавица в короне оказалась могущественнее обычной русалки, способной наслать шторм. Ее шлейф – это морская гладь. Голубое платье цвета морской волны плавно перетекает в море. Там, где начинается шлейф, образуются волны. Ее подол это и есть все море! Дерни она им, и все корабли потонут.
- Это была Лилофея, дочь короля Оквилании? – спросил какой-то ребенок.
- Верно! – рассказчик снял повязку, продемонстрировав одну пустую глазницу, обросшую зеленоватой тиной. – Мне даже стало стыдно, что я наемник, приплывший сражаться на кораблях ее врагов. Я выжил чудом. Огромный вал чуть не накрыл корабль. Волна обратилась в девушку в морской короне. Она стояла у меня на палубе, а ее подол растекался морской пеной. Ее лазурный взгляд говорил – не шути со мной.
«Я жена подводного царя, - сказала она, - пока на воде, вы все в моей власти».
Мой помощник хотел откупиться и спросил ее:
«Чего ты хочешь? Золота? У нас оно есть».
А она ответила:
«В море золото больше, чем на поверхности. Все наши врата, дворцы, пирамиды и храмы из чистого золота».
«Тогда что ты хочешь? Наши жизни?», - спросил я и услышал в ответ.
«Это страна моя и моего мужа. Она наследие наших детей. Убирайтесь от ее берегов, иначе вас всех погребет море».
Хорошо иметь в защитницах дочь, ставшую женой морского царя. Так один разобиженный посол говорил при дворе Оквилании. После личной встречи с Лилофеей мне ясно, на что он намекал. Как выяснилось, она может заморозить море, а может превратить в горячую лаву, сжигающую суда. С теми, кто не послушался предостережения, она поступала так. Пока она оберегала государство, оно процветало. Но последний раз ее видели у берегов более столетия назад.
- Сама Лилофея! – выдохнул кто-то. – А она к нам вернется?
- Этого она не сказала! – рассказчик опорожнил кружку зеленоватого, как тина, пива. – Зато морская гадалка предрекла, что я не умру, пока она не вернется, чтобы править Оквиланией, но вместо нее приплыл ее сын. Ассамбр! Видно, все пошло не по плану.
- Такие ассамбры, как Моран, опасны даже для морского царя. Однажды они могут отбить у него власть. Ведь именно в ассамбрах просыпаются магические таланты, которых нет даже у самого опытного волшебника.
- И каков талант Морана?
- Кто его знает! Думаю, он его еще не раскрыл. Но какой-то особый дар у него точно есть.
- А у его братьев?
- Его братья пошли в отца. На ассамбров они вообще не похожи, а вот его сестры, особенно Лорелея, Мирель и Ясмин, самые ценные носительницы колдовских даров. Ясмин, например, способна обратить все море в кипяток и погубить, как всех людей на побережьях, так и всех морген. Поэтому она любимая дочь морского царя. Он хочет использовать ее в своих планах. Она ему потакает, как и все его дочери. Для них похвала отца важнее собственных амбиций. А вот Моран с рождения был строптив. Поэтому его и услали сюда. Его отсутствие – облегчение для всего подводного царства.
- Ты же не намекаешь, что он бы отбил власть у морского царя, если б ему не отдали Оквиланию?
- А вдруг королевство лишь подачка, что б его отвлечь, - Сепфора создала самый прекрасный огненный цветок в форме лилии, и на этом остановилась. Искры с пламенеющих лепестков посыпались в бассейн. – Ты же видишь, что стены кругом идут трещинами. Любая крепость рушится от присутствия в ней Морана. Ничто не может вместить его силу. Даже древние скалы не могут. Я как-то раз разрешила ему пожить в своем гроте. Скала пошла трещинами и рухнула спустя месяц. Обрушится и этот замок. Помяни мое огненное слово!
Дездемона отшатнулась, ожидая, что Сепфора сейчас дохнет пламенем ей в лицо. С такой дамой опасно общаться. Она ведь может изуродовать тебя одним вздохом.
- Я не посещала этот замок до коронации Морана, и думала, что трещины были здесь еще до его приезда, - пролепетала Дездемона, пятясь от гостьи как можно дальше.
- Он приплыл к вам, чтобы все здесь сокрушить, а не править вами. Просто он сам еще об этом не знает. Но я старше и мудрее. Я давно углядела в Моране угрозу для всего, что мне дорого. Целая пещера накопленных мною сокровищ теперь погребена под обломками скалы из-за него. Больше никогда не пущу Морана пожить у себя.
- А почему он жил у тебя? – неужели тут имела место давняя любовная связь.
- Конфликты с родней, - объяснила Сепфора. – Уж точно не знаю какие, но дома, на дне, он после них ночевать не хотел. А я что-то вроде его доброй тетушки.
- Ты лучшая подруга его матери? – уточнила Дездемона.
- При чем, когда я подружилась с Лилофеей, я даже не знала, что они с морским царем так расплодятся, и мне придется терпеть все их потомство. Например, братья Морана заслуживают того, чтобы кто-то сжег их живьем.
- Я их не знаю.
- Верно! Если б ты с ними познакомилась, тебя в живых уже бы не было. Они обожают земных девушек. А всех, кто им нравится, они насильно тащат в воду. Отсюда столько утопленниц.
Со стороны площади донеслись агрессивные крики. Дездемона с надеждой взглянула на голубые мосты, нависшие над морем. Сейчас в тумане они вырисовывались особо четко. Конец одного такого моста упирался прямо в окно тронного зала.
- Даже не думай! – Сепфора перехватила ее взгляд. – Если выберешь морские мосты, то заблудишься в них, как в лабиринте и, скорее всего, утратишь разум. Моран тебе должен был об этом сказать. Их называют морской радугой. Они служат переходами исключительно для морген и шаловливых водяных духов. Люди, ступив на них, обречены стать заложниками навечно. Даже феи и эльфы предпочитают использовать мосты из настоящей радуги, а не эти.
- Если восставшая толпа ворвется во дворец, то куда мне деться. Плавать я не умею. Если только не обращусь в русалку.
Сепфора приняла последние слова за шутку и понимающе усмехнулась.
- Моран уже сказал, что дышать под водой ты не можешь, что удивительно для невесты моргена. Какая-то ты редкостно бездарная, зато очень симпатичная. Не бойся! В случае крайней опасности я унесу тебя отсюда сама. Если не побрезгуешь сесть на загривок дракона.
Полет на драконе куда приятнее, чем вероятность заблудиться в лабиринте поднебесных мостов и сойти с ума. Дездемона не стала рассказывать Сепфоре, что уже каталась на морских драконах. Наверняка на огнедышащем боевом драконе усидеть будет не так просто. По Сепфоре было видно, что она жаждет сражения.
- Хочу спалить эту дерзкую толпу на площади! – красавица жадно оглядывала собравшихся внизу под окнами. До площади было далеко, но у драконов ведь сверхострое зрение. Дездемона могла разглядеть лишь серую массу людей, а вот Сепфора видела всех поголовно.
- Там не только люди, - определила она. – В толпе есть подстрекатели вроде морген. Предатели! Перебежчики! Отступники! Морской бог для них важнее сына морского царя!
- Они, наверное, из общества избранных, то есть не утонувших, - Дездемона нервно теребила оборки своего платья. И без подзорной трубы было понятно, что ситуация в городе накаляется. Крики и шум долетала аж до верхних башен дворца.
- Когда чернь бунтует, есть только один метод все уладить, - Сепфора сделала глубокий вдох. Сейчас она выдохнет струю огня более мощную, чем целый взрыв канонады. С нею и пушек не надо.
- Подождем, возвращение Морана! – Дездемона попыталась оттащить Сепфору от окна и обожглась. Шлейф красавицы взметнулся живым драконом. Она уже висела над подоконником, а не стояла на нем. Превращение началось. Нежная кожа на лице покрылась серебристыми чешуйками.
Толпа внизу ощутила жар, и кажется, испугалась. Существо, бывшее наполовину дамой, наполовину драконом, минуту парило в высоте, а потом снова стало Сепфорой, которая изящно оправила золотистые юбки и сошла в залу с подоконника.
- Уговорила! – согласилась она. – Хотя было бы хорошим реваншем, если б Моран, вернувшись, обнаружил пепелища на месте своего королевства. Ведь от моего грота он ничего не оставил.
Дездемона попыталась отвести Сепфору как можно дальше от помещений, окна которых выходили на многолюдную площадь. И так они забрели в апартаменты королевы.
- Око шпиона! – Сепфора сразу обнаружила волшебное зеркало. – Покажи-ка мне Сеала и Лилофею!
Дездемона не успела ничего возразить. Зеркало мгновенно продемонстрировало Подводное царство и трон из кораллов, на котором восседало нечто невообразимое с хвостами, шипами и золотыми жабрами. По венценосному чудовищу, игравшему трезубцем, было заметно, как оно могущественно и сильно. Все водяные твари раболепно склонялись перед ним. Если это и есть отец Морана, то с ним лучше не знакомиться. Удивительно, как Моран осмелел настолько, чтобы устроить с ним скандал. Он рисковал быть раздавленным одной мощной клешней этого монстра.
Вот с изящной белокурой королевой, сидевшей на троне из раковин, Дездемона бы охотно познакомилась. Но, увы, красавица шла лишь в паре с морским чудовищем. Если ее одну и стоило пригласить в гости, то чудовищу, которое приползет из моря следом за ней, уже никто не обрадуется.
- Вот она – любовь! – сделала вывод Сепфора. – Это когда две противоположности не могут существовать друг без друга. Поэтому я не влюбляюсь.
Она не сдержала шумный вздох, и балдахин на постели Дездемоны загорелся.
- Скорее, воды! – крикнула Дездемона.
Ее кровать пылала, как спичечный домик, а на крики никто не спешил. Где Вайра? Где фрейлины? Куда все попрятались? Даже Ливии и Берсабы рядом не было. Обычно такие храбрые перед богиней-драконом струсили и они. В общем с Ливией Дездемона ошиблась. Она как раз показалась в окне, выводившим к побережью. Причем не одна, а в окружении чешуйчатых шипов и рогов, которые росли на лбу самого настоящего морского дракона. Сепфора деликатно отодвинулась, когда он выдохнул струю воды, чтобы затушить пожар. Королевская спальня превратилась в большую лужу. Лишь платье Сепфоры осталось сухим, потому что капли воды испарялись, едва попав на него. Золотистая парча была горячей, как стенка печи.
- Не люблю водяных драконов, но драться не стану! – пообещала Сепфора.
В общем, морской дракон, едва погасив пламя, тут же нырнул обратно в море. Ливия, восседавшая у него на загривке, едва успела заговорщически подмигнуть Дездемоне. Сразу стало ясно, что морага на подмогу привела она.
- Тут теперь негде присесть. Все стало мокрым, - Дездемона отжимала подол платья, пропитавшейся влагой.
- Ничего, я все подсушу! – Сепфора собралась снова выдохнуть огонь.
- Нет, не стоит, - Дездемона не на шутку перепугалась. - Не лишай служанок уборки! Лучше пойдем на королевскую кухню. Там есть огромные котлы и гигантская печь. Чтобы развести в ней огонь потребуется дыхание дракона. Спорю, что даже ты справишься не сразу! Обычно с нею возятся с десяток слуг.
- Разожгу за миг на спор. Только пари требует ставки. Поставишь на кон свои серьги?
- Хорошо!
Роскошные гранатовые серьги в виде гроздьев винограда в ее шкатулках далеко не последние. Стоит пожертвовать ими, лишь бы только волшебная гостья не устроила новых пожаров в будуарах дворца. На кухне сжечь практически нечего. Вся утварь там из огнеупорного металла. Нужно подольше удержать Сепфору там. Вероятно, ей понравится дичь, приготовленная к ужину. А если повара испугались и сбежали, ничего не приготовив, то Сепфора, наверняка, сможет зажарить лань на вертеле одним своим вздохом.
Дездемона ломала голову: вернется ли Моран до того, как его огнедышащая подружка спалит весь замок. Сама она давно бы выдворила отсюда опасную гостью, если б не крайняя нужда в защитнице. Уж лучше отдать последние серьги леди-дракону, чем быть разорванной взбунтовавшейся толпой или принесенной в жертву морскому богу.
Пленники серпа
Ощущение было таким, что возмущенный народ вот-вот лавиной ворвется в парадные двери. У бунтующих людей есть шансы стать игрушками в когтях морген, давно заменивших тут охранников, да еще и поджариться от дыхания изысканной драконши.
Сепфора обжаривала на вертеле газель, методично используя лишь толику своего дыхания.
- Не люблю есть подгоревшее мясо! – посетовала она. Тушки кроликов под ее первым вздохом обратились в пепел, поэтому теперь она готовила обед аккуратнее. Хорошо, что не перепутала газель с поваренком, который испуганно забился между жаровней и столом.
- Первый блин комом! – Дездемона смахнула веером пепел. – А людей ты тоже поджариваешь, как кроликов.
- Только тех, кто на меня напал первым или встал у меня на пути, или тронул моих подопечных, - деловито перечислила Сепфора.
Мясо было готово, но без подливки оно вряд ли вышло аппетитным.
- Я была уверена, что ты предпочитаешь сырое.
Сепфора лишь улыбнулась и принялась за трапезу, используя золотые когти вместо вилок и ножей.
- Если не насытишься, в закромах остались туши буйвола и быков.
- Я не ем много! Слежу за фигурой, - жеманно отмахнулась Сепфора.
В это мало верилось. От газели уже остались одни косточки.
- Тут все чадит и дымит, - к горлу Дездемоны подступила тошнота. – Я пройдусь на свежем воздухе и вернусь.
Сепфора, конечно же, еще не наелась и за ней не последовала. Пока что вместо туш людей, пойманных на городской площади, она съела скот. И то хорошо!
- Почему я должна жалеть бунтарей! – не понимала себя Дездемона. – Наверное, потому что истинная королева обязана быть гуманной.
Кто-то в наряде арлекина неожиданно выпрыгнул на дорогу в пустой галерее. Он чем-то напомнил ей Ловкача. Наверное, это один из королевских шутов. Моран говорил, что по сравнению с морскими шутами при дворе его отца, они годятся лишь на то, чтобы их утопить. Но этот был забавным. Он корчил рожи и пританцовывал. А потом достал откуда-то красный цветок и преподнес ей.
Похоже на камелию! Стоило взять ее и понюхать, как в голове помутилось. Дездемона охотно пошла за шутом, который манил ее на выход из дворца и дальше на городскую площадь.
Здесь все гомонили и роптали. Ее могли разорвать. Даже заторможенным сознанием Дездемона это соображала, но все равно брела за шутом. Кто-то наступил ей на шлейф. Она обернулась и заметила морскую тварь, которая не хочет отпустить ее из дворца, но уже было поздно. Горожане ее заметили. Как ни странно никто не накинулся на нее с палками и камнями. От нее пятились, как от прокаженной. Очевидно, кто-то распустил слух, что жертва Дарунона опасна. Строит тронуть ее, и пострадаешь сам.
Дездемона шла за ярким мельканием одежды арлекина. Он пританцовывал уже далеко впереди, а на городских улицах творилось что-то странное. Трупы утопленников сваливали грудами прямо у обочин дорог. Неужели так много людей утонуло в последнее время! Не все из них рыбаки! Почему-то доставать тела помогали моргены.
- Я видел ее своими глазами, - донесся хриплый голос рассказчика из приоткрытых дверей кабака, где собрался народ. – Давно это было. Я видел ее и с тех пор не могу ни умереть, не утонуть. Флот врагов подступал к Оквилании, и вдруг возникла она - волшебница из моря. Она шла по воде. Ее платья голубого цвета почти сливалось с морским простором. Корабли накренились, едва она отвела свой шлейф. Я смотрел на нее в подзорную трубу и ослеп на один глаз. Чудесное видение, но опасное! Красавица в короне оказалась могущественнее обычной русалки, способной наслать шторм. Ее шлейф – это морская гладь. Голубое платье цвета морской волны плавно перетекает в море. Там, где начинается шлейф, образуются волны. Ее подол это и есть все море! Дерни она им, и все корабли потонут.
- Это была Лилофея, дочь короля Оквилании? – спросил какой-то ребенок.
- Верно! – рассказчик снял повязку, продемонстрировав одну пустую глазницу, обросшую зеленоватой тиной. – Мне даже стало стыдно, что я наемник, приплывший сражаться на кораблях ее врагов. Я выжил чудом. Огромный вал чуть не накрыл корабль. Волна обратилась в девушку в морской короне. Она стояла у меня на палубе, а ее подол растекался морской пеной. Ее лазурный взгляд говорил – не шути со мной.
«Я жена подводного царя, - сказала она, - пока на воде, вы все в моей власти».
Мой помощник хотел откупиться и спросил ее:
«Чего ты хочешь? Золота? У нас оно есть».
А она ответила:
«В море золото больше, чем на поверхности. Все наши врата, дворцы, пирамиды и храмы из чистого золота».
«Тогда что ты хочешь? Наши жизни?», - спросил я и услышал в ответ.
«Это страна моя и моего мужа. Она наследие наших детей. Убирайтесь от ее берегов, иначе вас всех погребет море».
Хорошо иметь в защитницах дочь, ставшую женой морского царя. Так один разобиженный посол говорил при дворе Оквилании. После личной встречи с Лилофеей мне ясно, на что он намекал. Как выяснилось, она может заморозить море, а может превратить в горячую лаву, сжигающую суда. С теми, кто не послушался предостережения, она поступала так. Пока она оберегала государство, оно процветало. Но последний раз ее видели у берегов более столетия назад.
- Сама Лилофея! – выдохнул кто-то. – А она к нам вернется?
- Этого она не сказала! – рассказчик опорожнил кружку зеленоватого, как тина, пива. – Зато морская гадалка предрекла, что я не умру, пока она не вернется, чтобы править Оквиланией, но вместо нее приплыл ее сын. Ассамбр! Видно, все пошло не по плану.
