Причин для слез было немало — стыд за страстные ночи, проведенные со своим пленителем, радость от встречи с мужем и детьми, и… горечь разлуки. Разлуки с тем, кто ей не ровня, с тем, с кем они никогда не смогли бы остаться вместе, с тем, кто несмотря на это имел неосторожность ее полюбить и кого полюбила она, невзирая на пропасть, разделявшую их.
Нынче Анна покидала его навсегда. Впредь им не суждено увидеться. В Азове она должна была соединиться с мужем и сыновьями. Выкуп был полностью уплачен и оставаться на Кубане ей более незачем. Она не могла остаться с ним. Она ему уже не принадлежала. Он это знал.
— Аннушка… — притянув Анну к себе, Софрон поцеловал ее в макушку.
Ямщик, сидевший на козлах повозки с любопытством повернул голову.
Эта повозка должна была навеки увести ее от него.
— Прощай, — прошептала Анна и развернувшись пошла в сторону повозки.
Подойдя к повозке, Софрон подал ей руку, помогая сесть. Она грустно улыбнулась сей несвойственной казакам галантности и в последний раз взглянула в ярко-синие глаза. Он протянул ей холщовую тряпицу, в которую было что-то завернуто. Развернув ее, она увидела свои драгоценности. Забрав оттуда обручальное кольцо, Анна вновь завернула драгоценности в тряпицу и молча протянула их обратно.
— Пошел! — до боли сжав их в кулаке, крикнул он ямщику и долго глядел вслед уезжающей по проселочной дороге повозке.
По небосклону разливалась багряная заря.
Примечания
В 17-ом веке часть донских казаков перебираются жить в Азов, за что получают прозвище "охрияне", что переводится как "отступники".
Нынче Анна покидала его навсегда. Впредь им не суждено увидеться. В Азове она должна была соединиться с мужем и сыновьями. Выкуп был полностью уплачен и оставаться на Кубане ей более незачем. Она не могла остаться с ним. Она ему уже не принадлежала. Он это знал.
— Аннушка… — притянув Анну к себе, Софрон поцеловал ее в макушку.
Ямщик, сидевший на козлах повозки с любопытством повернул голову.
Эта повозка должна была навеки увести ее от него.
— Прощай, — прошептала Анна и развернувшись пошла в сторону повозки.
Подойдя к повозке, Софрон подал ей руку, помогая сесть. Она грустно улыбнулась сей несвойственной казакам галантности и в последний раз взглянула в ярко-синие глаза. Он протянул ей холщовую тряпицу, в которую было что-то завернуто. Развернув ее, она увидела свои драгоценности. Забрав оттуда обручальное кольцо, Анна вновь завернула драгоценности в тряпицу и молча протянула их обратно.
— Пошел! — до боли сжав их в кулаке, крикнул он ямщику и долго глядел вслед уезжающей по проселочной дороге повозке.
По небосклону разливалась багряная заря.
Примечания
В 17-ом веке часть донских казаков перебираются жить в Азов, за что получают прозвище "охрияне", что переводится как "отступники".
