—Ну да.
—Зачем?
—Понимаешь, я думаю, что он меня просто не разглядел. Ему надо ко мне хорошенько присмотреться. А потом он в меня влюбится. Я в этом уверена на сто процентов.
—А при чем тут я? — Я все еще не понимала ее плана.
—Ну пока ему нравишься ты. Вот ты и должна его пригласить домой, а потом… сославшись на важные дела, слиняешь, и я возьму пульт управления в свои руки.
—Ань, ты головой сегодня нигде не стукнулась? — спросила я и с удивлением посмотрела на нее.
—Когда я тебя в последний раз о чем-то просила? А? Вспомни. Неужели так трудно выполнить одну маленькую просьбу подруги? Ятебя сегодня, можно сказать, спасла от верной гибели. А ты? — Она встала и начала вышагивать по комнате, делая вид, что оскорблена и нервничает.
Я подумала, что мне действительно ничего не стоит сделать такую мелочь, и согласилась:
—Да без проблем. Если тебя это сделает счастливой — я с удовольствием выполню твою просьбу.
—Отлично. Тогда завтра после занятий ты идешь и приглашаешь его на ужин. Потом берешь машину и сматываешься в соседний ресторан, а уж я использую всю свою смекалку и обаяние, чтобы завоевать его. Договорились?
—Да, — согласилась я.
—Вот и отлично. Я есть хочу. Тебе принести что-нибудь? — спросила Анька и направилась в кухню.
—Да, мне два куска торта, белый хлеб и килограмм халвы.
Анька показалась из кухни с пакетом молока. На лице у нее красовался один большой вопрос, который она сразу озвучила:
—А обещание?
—Разве не ты мне только что сказала, что если хочешь так, что сил нет, — то тогда можно.
Анька почесала левое ухо.
—Теоретически — да.
—Тоже мне, теоретик нашелся! Я пошутила. Я сильная и выдержу все испытания! Не ходи возле меня с бутербродом! — накричала я на подругу, и она, испугавшись, убежала на кухню доедать сандвич.
Анька еще долго копошилась на кухне, потом выключила везде свет, пожелала мне спокойной ночи и пошла спасть.
Мне не спалось, и я взялась за сочинительство рассказов.
Бытовой прибор «ЛуЧший в мире муж»
На рынке корову старик продавал,
Никто за корову цены не давал.
Хоть многим была коровенка нужна,
Но, видно, не нравилась людям она.
Сергей Михалков
Я надевала пальто в прихожей. С кухни раздался грохот разбившейся посуды.
—Вась, горе мое, что ты опять разбил?
В прихожей появился мой благоверный и, как обычно пожимая плечами, протянул осколки моей любимой тарелки.
—Сил моих больше нет! — запричитала я. — Да что же ты такой у меня непутевый!
Васька опять пожал плечами и спрятал осколки за спиной.
—Ну вот скажи мне, — не унималась я, — вот посоветуй: что мне с тобой делать?
—Слушай, продай меня, а? — предложил Василий.
Эта идея мне сразу понравилась, и я скомандовала:
—Одевайся. Только живей. Базар через час закрывается.
Нацепив на рубашку супруга табличку «Продается муж», я стала ждать предложений.
Первая кандидатка появилась через пять минут:
—Деньги домой приносит? — спросила она.
Я пожала плечами:
—Раз в месяц, как обычно.
Дамочка уставилась на меня, потом опять на Ваську и спросила:
—И сколько приносишь?
Васька засмущался и тихо сказал:
—Две тыщи рэ.
—Ищи дураков, — ответила дамочка и скрылась.
Еще минут через пять к нам подошла полная женщина лет сорока, с коротко постриженными волосами. Ресницы были накрашены чересчур, тенина веках светились разноцветными блестками, а румяна на щеках вызывали жгучее желание дать ей тряпочку и мыло. От женщины пахло духами и сигаретами.
—Скока просишь? — спросила она у меня.
Васька, вероятно испугавшись, что она его купит, выпятил грудь вперед и гордо ответил:
—Мильён.
—Сумасшедший, — испугалась женщина, плюнула и гордой походкой удалилась.
Простояли мы еще минут двадцать, пока к нам не подошла наша соседка Нюра, которая работает на базаре и продает косметику.
—Долго стоишь? — спросила она.
—Да уже с полчаса, — ответила я и шмыгнула носом.
—Ладно, помогу тебе, — на ухо прошептала она мне, взяла за рукав моего Ваську и закричала на весь базар своим писклявым голосом:
—Продается многофункциональный бытовой прибор многоразового использования под названием «Лучший в мире муж». Функции. Утром он будет для вас подушкой, мягкой, пушистой, шелковой. Когда вы захотите себя привести в порядок, он превратится в расческу и уложит ваши волосы так, что никакая погода не испортит вашу прическу. Если вам захочется пройтись по магазинам, он превратится в толстый кошелек. И не пытайтесь потратить все деньги за один день — вам это не удастся. Когда вечером вы придете домой, уставшая от магазинных прогулок, вас будет ждать кухонный комбайн, который приготовит очень вкусную, но диетическую пищу. Потому что он является еще и вашим доктором и знает, что вам лишние килограммы не нужны. Вечером, когда ваши веки сомкнутся от просмотра очередного сериала, он превратится в бальзам, который мягко ляжет на ваши прелестные губы. Вы ощутите полную гармонию души и тела. Ваши губы, аромат помады и их слияние придадут вам энергии на следующий день, и вы наконец поймете, что вы — самая счастливая женщина на свете. Покупайте, и вы никогда не пожалеете об этой покупке!
Я уставилась на Ваську. Он на меня. Собралась куча народу, и все стали выкрикивать свою цену.
—Даю десять тысяч, — доносился голос слева.
—А я двадцать даю, — слышали мы справа.
Потом к нам подошла одна милая бабулька и спросила:
—Он что, импотент?
—Нет, — ответили мы с Васькой хором.
—А зачем тогда продаешь? — улыбнулась она лукаво.
И действительно, зачем я все это затеяла? Я посмотрела на Василия. В его глазах стояли слезы. Явзяла его за руку, сказала «Пошли», и мы отправились домой.
Пришли мы с Васькой, уселись на диван и разревелись.
—Я так тебя люблю, — впервые за тридцать лет совместной жизни сказал мне Василий.
—И я тебя, — тоже впервые призналась я ему.
Уснули мы на том же диванчике, и снилась мне помада, от которой я ощутила полную гармонию души и тела, а наутро я поняла, что я обладательница самого замечательного бытового прибора под названием «Лучший в мире муж» и самая счастливая женщина на свете!
День двадцать шестой
Уснула я в гостиной у телевизора. Проснулась от того, что Анька меня тормошила:
—Вставай быстрей! Мы уже опаздываем.
В школу английского языка мы опоздали на десять минут.
В приемную к Линде даже не заглянули и вообще решили ее игнорировать.
Как только мы зашли в аудиторию, Эрика встала и приветствовала нас стоя, как будто не она учитель, а мы.
Все остальные ученики с уважением посмотрели на нас, и их глаза выражали благодарность, что они имеют честь учиться с нами в одном классе.
Анька подняла руку, как Гитлер, и приветствовала своих одногруппников фразой «Гуд монинг», потом, когда мы сели за свой стол, она опять подняла руку и, обращаясь к Эрике, сказала: «Комон».
Эрика метнулась к доске и начала вырисовывать английские загогулинки. Темой сегодняшнего урока были глаголы «иметь», «хотеть» и оборот «это есть». Эрика очень смешно иллюстрировала глагол «иметь».
Она брала в руку тетрадку или книгу, крепко прижимала ее к себе и говорила: «I have а book».
Анька, наблюдавшая за этим, немного съеживалась и тихо мне говорила:
—Как хорошо, что я в этой жизни не книга, а то меня бы сейчас задушили!
Еще на сегодняшнем уроке мы выучили около трех десятков новых слов и сообщили всем, что мы имеем в этой жизни.
После уроков мы действовали по намеченному плану.
Я вошла в кабинет мистера Дугласа. Так как говорить на английском я не могла, а он по-русски не понимал ни бельмеса, мы ограничились мимикой и улыбками. Правда, он при этом позволил себе совершенно непозволительное — взял меня за ягодицы и притянул к себе.
Если бы не Анька и ее план, наглец давно уже получил бы оплеуху и потирал правое ухо, или, может, и левое тоже. Но я, вспомнив, что являюсь только приманкой, дала ему листик с адресом и сказала по-английски: «Восемь».
Он обрадовался, еще пару раз хлопнул меня по заднице и проводил до двери.
Выполнив самый главный пункт на сегодня, я с чистой совестью предложила Аньке пойти в ресторан пообедать.
Но возле машины нас ждал сюрприз — Инга.
Она нежно поцеловала нас, сообщила, что очень соскучилась, и мы вместе поехали обедать.
Ресторан выбрали уже знакомый, с картинками вместо меню.
Я опять заказала себе кальмары, Инга — суши и салат, а Анька сначала хотела пошутить насчет «виз, виз энд виз», но потом показала только на улиток и скромно произнесла один «виз».
—Я вот вчера подумала о тебе, — обратилась ко мне Инга, — ты какая-то неправильная.
—Да, я знаю это, — согласилась я. — Кроме того, что я дура, я еще очень неправильная.
—В чем это ты неправильная? — не поняла Анька.
—Ну вот смотри, — ответила за меня Инга, — ей вчера почти сделали предложение. Спрашивается — не к этому ли мы шли, не это ли была наша цель? И что получилось? Наша скромница не просто отказалась, она не взяла кольцо, которое было в пять каратов, да к тому же навсегда потеряла претендента на руку и сердце.
—Ну и слава богу, что потеряла, — заступилась за меня Анька, — таких претендентов нам не надо. У него три жены.
—Подумаешь! — возразила Инга. — Наоборот. Огромное поле деятельности: она могла через пару недель превратиться из четвертой жены в любимую. А потом можно организовать все так, чтоб он оставил всех своих жен и жил только с ней. Да, это было бы нелегко. Но разве мы ищем легких путей?
—Нет, конечно, легких путей нам не надо, — согласилась Анька, — но и передвигать гору к Магомету мы тоже не хотим.
—А почему это мы не ищем легких путей? — удивилась я. — Мне лично чем проще — тем лучше.
—Чем проще — тем хуже! — вздохнула Инга. — Нам нужен серьезный кандидат, и Заир был как раз таким.
—Все! Хватит об этом многоженце, — сказала я громко. — Мне он не нужен.
—Тебе не нужен он, тебе не нужен Геннадий, — начала загибать пальцы Инга. — Такое впечатление, что ты красавица неписаной красы, которую мечтают взять в жены все мужчины мира! Я тебе говорю еще раз: ты живешь неправильно! У каждого человека в жизни должны быть моменты, о которых бы он вспоминал и сожалел.
—Например? — спросила Анька.
—Например... вы просыпались хоть раз в постели с незнакомцем? И чтоб вы с ужасом смотрели на сопящего на подушке и думали: кто это?
Мы с Анькой переглянулись.
—Инга, а зачем нам это?
—Может, именно это и не надо. Я просто привела пример. Поймите, что мужчине очень скучно с женщиной, которая выглядит, как амеба.
—Ты имеешь в виду, что мы должны испытать в жизни все. Для того, чтобы будущему мужу было интересно?
—По крайней мере вы должны знать, — Инга снова стала загибать пальцы, — первое: что такое проснуться с незнакомцем; второе: что такое сушняк; третье: что такое легкие наркотики, травка или, на крайняк, обыкновенные сигареты...
Анька решила закончить за Ингу:
—Четвертое: почему люди не летают, как птицы, и пятое: почему некоторые женщины такие дуры, — выпалила Анька и посмотрела на Ингу.
—Это ты меня имеешь в виду? — скривилась Инга.
—Да. Тебя. Я не курю и никогда не пробовала. Я никогда не стану наркоманкой. Потому что у меня есть принципы. Ты слышала о таком слове — «прин-цип».
—Слышала. Это самое глупое слово на свете. Я перепробовала в жизни все. Почти все. И я ни о чем не жалею. И когда я стану старой , то не буду жалеть, что когда-то что-то не сделала, а буду сидеть и вспоминать свою бурную молодость!
—Ну это только в том случае, если ты не скончаешься от передозировки или не умрешь от СПИДа, — возразила Анька.
—Этого со мной никогда не произойдет,потому что я очень хорошо знаю слово «НОРМА»!
—А я его не знаю, — встряла я в их спор, — поэтому я никогда не курила и не буду, никогда не принимала наркотики и не буду, никогда... — Тут я немного задумалась, вспоминая черного незнакомца. — Похоже, мне уже есть что вспомнить в кресле-качалке в глубокой старости.
—Ну хорошо, закончим о принципах и о норме. Просто я не могу понять одного, — сказала Инга, поправила свою юбочку и взяла в руку пустой стакан. Было видно, что она немного нервничает. — Ты правда считаешь себя красавицей, чтоб вот так, с бухты-барахты взять и отказать парню.
—С бухты-барахты? — вступилась за меня Анька, нахмурилась и отобрала у Инги бокал. — Ты так говоришь, как будто Лора всю жизнь ждала руки и сердца именно этого муслима-суслика, а когда дождалась, то непонятно по каким причинам отказала. А насчет красоты я тебе вот что скажу: ни ты, ни я тоже не красавицы. Нечего обсуждать то, что дал нам Бог.
—Лично я себя уродиной не считаю. И пользуюсь огромным успехом у мужчин, — сказала Инга и поправила прическу.
—Вот и Лора пользуется, как ты сама можешь наблюдать.
—Хотя… — Инга задумалась, взяла со стола вилку и попробовала увидеть свое отражение в этом приборе, — я очень недовольна своими скулами.
—Так тебе просто румянами надо пользоваться, — ответила ей Анька.
—Румянами? — удивилась Инга. — Что ты имеешь в виду?
—Ой, ну это же просто. Значит так, — сказала Анька и подвинула стул ближе к Инге, — вот тут твои скулы широкие, поэтому вот в этом месте, — она указала на ямку на щеке, — надо наложить темные румяна, а вот здесь, — она указала на место чуть ниже, — намного светлей. Происходит обман зрения: скулы выглядят меньше.
—А у меня нос длинный, — заявила я.
—Да отстань ты со своим носом, — фыркнула Инга. — Мы решаем глобальные вопросы, а ты к нам пристаешь с каким-то длинным носом. Ань, скажи ей.
—Да, Лор, твой нос никак скрыть нельзя, поэтому не мешай нам, пожалуйста. — И Анька принялась еще раз объяснять Инге, как, гдеи какого оттенка румяна ей следует накладывать.
—Вы обе — бессовестные, — сказала я и уткнулась взглядом в пол.
На минутку мои собеседницы затихли, так как нам принесли еду. А еще через минутку я почувствовала на своем плече чью-то руку, и, когда повернулась, чтоб посмотреть, кто это, неизвестный меня поцеловал.
Я не ответила на поцелуй, потому что... даже не знаю почему.
Потом незнакомец сел рядом и представился:
—Джимми.
—Лора, — ответила я машинально.
Я сразу вспомнила себя с задранной юбкой в кабинке, а также все, что там произошло. Видимо, от воспоминаний я покраснела как рак.
Джимми смотрел на меня и улыбался.
—Это тот, с кем у меня был секс, ну в том клубе, помните? — спросила я у девочек.
Девочки кивнули и уставились на незнакомца.
—Слушай, он просто... — Инга пыталась подобрать слова и сверлила глазами Джимми.
—Зверь, да? — спросила Анька и поправила прическу.
—Точно, — согласилась Инга и опустила один из локонов на глаза.
Джимми продолжал смотреть на меня, только теперь он развалился на стуле и положил ногу на ногу.
Надо было что-то сказать, потому что пауза явно затянулась, но вот что, я не знала. Поэтому я тоже села поудобней и, глядя ему прямо в глаза, глупо улыбалась.
—А он богат, — сказала Инга, убирая локон с глаз, — и, по-моему, даже очень.
—С чего ты взяла? — спросила Анька и закинула ногу на ногу.
—Он очень ухоженный, дорогой одеколон, крутые джинсы, рубаха тоже не из «Мистера Прайса», обувь так вообще отпад, и... боже, у него даже сделан маникюр, — воскликнула Инга и опять опустила локон на глаза.
—Предлагаю тебе снять с него обувь и проверить, сделан ли педикюр, и кстати, как насчет в старости вспомнить себя в объятиях чернокожего? — улыбаясь, спросила Анька. — Или этот пунктик у тебя уже не поместится?
—Зачем?
—Понимаешь, я думаю, что он меня просто не разглядел. Ему надо ко мне хорошенько присмотреться. А потом он в меня влюбится. Я в этом уверена на сто процентов.
—А при чем тут я? — Я все еще не понимала ее плана.
—Ну пока ему нравишься ты. Вот ты и должна его пригласить домой, а потом… сославшись на важные дела, слиняешь, и я возьму пульт управления в свои руки.
—Ань, ты головой сегодня нигде не стукнулась? — спросила я и с удивлением посмотрела на нее.
—Когда я тебя в последний раз о чем-то просила? А? Вспомни. Неужели так трудно выполнить одну маленькую просьбу подруги? Ятебя сегодня, можно сказать, спасла от верной гибели. А ты? — Она встала и начала вышагивать по комнате, делая вид, что оскорблена и нервничает.
Я подумала, что мне действительно ничего не стоит сделать такую мелочь, и согласилась:
—Да без проблем. Если тебя это сделает счастливой — я с удовольствием выполню твою просьбу.
—Отлично. Тогда завтра после занятий ты идешь и приглашаешь его на ужин. Потом берешь машину и сматываешься в соседний ресторан, а уж я использую всю свою смекалку и обаяние, чтобы завоевать его. Договорились?
—Да, — согласилась я.
—Вот и отлично. Я есть хочу. Тебе принести что-нибудь? — спросила Анька и направилась в кухню.
—Да, мне два куска торта, белый хлеб и килограмм халвы.
Анька показалась из кухни с пакетом молока. На лице у нее красовался один большой вопрос, который она сразу озвучила:
—А обещание?
—Разве не ты мне только что сказала, что если хочешь так, что сил нет, — то тогда можно.
Анька почесала левое ухо.
—Теоретически — да.
—Тоже мне, теоретик нашелся! Я пошутила. Я сильная и выдержу все испытания! Не ходи возле меня с бутербродом! — накричала я на подругу, и она, испугавшись, убежала на кухню доедать сандвич.
Анька еще долго копошилась на кухне, потом выключила везде свет, пожелала мне спокойной ночи и пошла спасть.
Мне не спалось, и я взялась за сочинительство рассказов.
Бытовой прибор «ЛуЧший в мире муж»
На рынке корову старик продавал,
Никто за корову цены не давал.
Хоть многим была коровенка нужна,
Но, видно, не нравилась людям она.
Сергей Михалков
Я надевала пальто в прихожей. С кухни раздался грохот разбившейся посуды.
—Вась, горе мое, что ты опять разбил?
В прихожей появился мой благоверный и, как обычно пожимая плечами, протянул осколки моей любимой тарелки.
—Сил моих больше нет! — запричитала я. — Да что же ты такой у меня непутевый!
Васька опять пожал плечами и спрятал осколки за спиной.
—Ну вот скажи мне, — не унималась я, — вот посоветуй: что мне с тобой делать?
—Слушай, продай меня, а? — предложил Василий.
Эта идея мне сразу понравилась, и я скомандовала:
—Одевайся. Только живей. Базар через час закрывается.
Нацепив на рубашку супруга табличку «Продается муж», я стала ждать предложений.
Первая кандидатка появилась через пять минут:
—Деньги домой приносит? — спросила она.
Я пожала плечами:
—Раз в месяц, как обычно.
Дамочка уставилась на меня, потом опять на Ваську и спросила:
—И сколько приносишь?
Васька засмущался и тихо сказал:
—Две тыщи рэ.
—Ищи дураков, — ответила дамочка и скрылась.
Еще минут через пять к нам подошла полная женщина лет сорока, с коротко постриженными волосами. Ресницы были накрашены чересчур, тенина веках светились разноцветными блестками, а румяна на щеках вызывали жгучее желание дать ей тряпочку и мыло. От женщины пахло духами и сигаретами.
—Скока просишь? — спросила она у меня.
Васька, вероятно испугавшись, что она его купит, выпятил грудь вперед и гордо ответил:
—Мильён.
—Сумасшедший, — испугалась женщина, плюнула и гордой походкой удалилась.
Простояли мы еще минут двадцать, пока к нам не подошла наша соседка Нюра, которая работает на базаре и продает косметику.
—Долго стоишь? — спросила она.
—Да уже с полчаса, — ответила я и шмыгнула носом.
—Ладно, помогу тебе, — на ухо прошептала она мне, взяла за рукав моего Ваську и закричала на весь базар своим писклявым голосом:
—Продается многофункциональный бытовой прибор многоразового использования под названием «Лучший в мире муж». Функции. Утром он будет для вас подушкой, мягкой, пушистой, шелковой. Когда вы захотите себя привести в порядок, он превратится в расческу и уложит ваши волосы так, что никакая погода не испортит вашу прическу. Если вам захочется пройтись по магазинам, он превратится в толстый кошелек. И не пытайтесь потратить все деньги за один день — вам это не удастся. Когда вечером вы придете домой, уставшая от магазинных прогулок, вас будет ждать кухонный комбайн, который приготовит очень вкусную, но диетическую пищу. Потому что он является еще и вашим доктором и знает, что вам лишние килограммы не нужны. Вечером, когда ваши веки сомкнутся от просмотра очередного сериала, он превратится в бальзам, который мягко ляжет на ваши прелестные губы. Вы ощутите полную гармонию души и тела. Ваши губы, аромат помады и их слияние придадут вам энергии на следующий день, и вы наконец поймете, что вы — самая счастливая женщина на свете. Покупайте, и вы никогда не пожалеете об этой покупке!
Я уставилась на Ваську. Он на меня. Собралась куча народу, и все стали выкрикивать свою цену.
—Даю десять тысяч, — доносился голос слева.
—А я двадцать даю, — слышали мы справа.
Потом к нам подошла одна милая бабулька и спросила:
—Он что, импотент?
—Нет, — ответили мы с Васькой хором.
—А зачем тогда продаешь? — улыбнулась она лукаво.
И действительно, зачем я все это затеяла? Я посмотрела на Василия. В его глазах стояли слезы. Явзяла его за руку, сказала «Пошли», и мы отправились домой.
Пришли мы с Васькой, уселись на диван и разревелись.
—Я так тебя люблю, — впервые за тридцать лет совместной жизни сказал мне Василий.
—И я тебя, — тоже впервые призналась я ему.
Уснули мы на том же диванчике, и снилась мне помада, от которой я ощутила полную гармонию души и тела, а наутро я поняла, что я обладательница самого замечательного бытового прибора под названием «Лучший в мире муж» и самая счастливая женщина на свете!
День двадцать шестой
Уснула я в гостиной у телевизора. Проснулась от того, что Анька меня тормошила:
—Вставай быстрей! Мы уже опаздываем.
В школу английского языка мы опоздали на десять минут.
В приемную к Линде даже не заглянули и вообще решили ее игнорировать.
Как только мы зашли в аудиторию, Эрика встала и приветствовала нас стоя, как будто не она учитель, а мы.
Все остальные ученики с уважением посмотрели на нас, и их глаза выражали благодарность, что они имеют честь учиться с нами в одном классе.
Анька подняла руку, как Гитлер, и приветствовала своих одногруппников фразой «Гуд монинг», потом, когда мы сели за свой стол, она опять подняла руку и, обращаясь к Эрике, сказала: «Комон».
Эрика метнулась к доске и начала вырисовывать английские загогулинки. Темой сегодняшнего урока были глаголы «иметь», «хотеть» и оборот «это есть». Эрика очень смешно иллюстрировала глагол «иметь».
Она брала в руку тетрадку или книгу, крепко прижимала ее к себе и говорила: «I have а book».
Анька, наблюдавшая за этим, немного съеживалась и тихо мне говорила:
—Как хорошо, что я в этой жизни не книга, а то меня бы сейчас задушили!
Еще на сегодняшнем уроке мы выучили около трех десятков новых слов и сообщили всем, что мы имеем в этой жизни.
После уроков мы действовали по намеченному плану.
Я вошла в кабинет мистера Дугласа. Так как говорить на английском я не могла, а он по-русски не понимал ни бельмеса, мы ограничились мимикой и улыбками. Правда, он при этом позволил себе совершенно непозволительное — взял меня за ягодицы и притянул к себе.
Если бы не Анька и ее план, наглец давно уже получил бы оплеуху и потирал правое ухо, или, может, и левое тоже. Но я, вспомнив, что являюсь только приманкой, дала ему листик с адресом и сказала по-английски: «Восемь».
Он обрадовался, еще пару раз хлопнул меня по заднице и проводил до двери.
Выполнив самый главный пункт на сегодня, я с чистой совестью предложила Аньке пойти в ресторан пообедать.
Но возле машины нас ждал сюрприз — Инга.
Она нежно поцеловала нас, сообщила, что очень соскучилась, и мы вместе поехали обедать.
Ресторан выбрали уже знакомый, с картинками вместо меню.
Я опять заказала себе кальмары, Инга — суши и салат, а Анька сначала хотела пошутить насчет «виз, виз энд виз», но потом показала только на улиток и скромно произнесла один «виз».
—Я вот вчера подумала о тебе, — обратилась ко мне Инга, — ты какая-то неправильная.
—Да, я знаю это, — согласилась я. — Кроме того, что я дура, я еще очень неправильная.
—В чем это ты неправильная? — не поняла Анька.
—Ну вот смотри, — ответила за меня Инга, — ей вчера почти сделали предложение. Спрашивается — не к этому ли мы шли, не это ли была наша цель? И что получилось? Наша скромница не просто отказалась, она не взяла кольцо, которое было в пять каратов, да к тому же навсегда потеряла претендента на руку и сердце.
—Ну и слава богу, что потеряла, — заступилась за меня Анька, — таких претендентов нам не надо. У него три жены.
—Подумаешь! — возразила Инга. — Наоборот. Огромное поле деятельности: она могла через пару недель превратиться из четвертой жены в любимую. А потом можно организовать все так, чтоб он оставил всех своих жен и жил только с ней. Да, это было бы нелегко. Но разве мы ищем легких путей?
—Нет, конечно, легких путей нам не надо, — согласилась Анька, — но и передвигать гору к Магомету мы тоже не хотим.
—А почему это мы не ищем легких путей? — удивилась я. — Мне лично чем проще — тем лучше.
—Чем проще — тем хуже! — вздохнула Инга. — Нам нужен серьезный кандидат, и Заир был как раз таким.
—Все! Хватит об этом многоженце, — сказала я громко. — Мне он не нужен.
—Тебе не нужен он, тебе не нужен Геннадий, — начала загибать пальцы Инга. — Такое впечатление, что ты красавица неписаной красы, которую мечтают взять в жены все мужчины мира! Я тебе говорю еще раз: ты живешь неправильно! У каждого человека в жизни должны быть моменты, о которых бы он вспоминал и сожалел.
—Например? — спросила Анька.
—Например... вы просыпались хоть раз в постели с незнакомцем? И чтоб вы с ужасом смотрели на сопящего на подушке и думали: кто это?
Мы с Анькой переглянулись.
—Инга, а зачем нам это?
—Может, именно это и не надо. Я просто привела пример. Поймите, что мужчине очень скучно с женщиной, которая выглядит, как амеба.
—Ты имеешь в виду, что мы должны испытать в жизни все. Для того, чтобы будущему мужу было интересно?
—По крайней мере вы должны знать, — Инга снова стала загибать пальцы, — первое: что такое проснуться с незнакомцем; второе: что такое сушняк; третье: что такое легкие наркотики, травка или, на крайняк, обыкновенные сигареты...
Анька решила закончить за Ингу:
—Четвертое: почему люди не летают, как птицы, и пятое: почему некоторые женщины такие дуры, — выпалила Анька и посмотрела на Ингу.
—Это ты меня имеешь в виду? — скривилась Инга.
—Да. Тебя. Я не курю и никогда не пробовала. Я никогда не стану наркоманкой. Потому что у меня есть принципы. Ты слышала о таком слове — «прин-цип».
—Слышала. Это самое глупое слово на свете. Я перепробовала в жизни все. Почти все. И я ни о чем не жалею. И когда я стану старой , то не буду жалеть, что когда-то что-то не сделала, а буду сидеть и вспоминать свою бурную молодость!
—Ну это только в том случае, если ты не скончаешься от передозировки или не умрешь от СПИДа, — возразила Анька.
—Этого со мной никогда не произойдет,потому что я очень хорошо знаю слово «НОРМА»!
—А я его не знаю, — встряла я в их спор, — поэтому я никогда не курила и не буду, никогда не принимала наркотики и не буду, никогда... — Тут я немного задумалась, вспоминая черного незнакомца. — Похоже, мне уже есть что вспомнить в кресле-качалке в глубокой старости.
—Ну хорошо, закончим о принципах и о норме. Просто я не могу понять одного, — сказала Инга, поправила свою юбочку и взяла в руку пустой стакан. Было видно, что она немного нервничает. — Ты правда считаешь себя красавицей, чтоб вот так, с бухты-барахты взять и отказать парню.
—С бухты-барахты? — вступилась за меня Анька, нахмурилась и отобрала у Инги бокал. — Ты так говоришь, как будто Лора всю жизнь ждала руки и сердца именно этого муслима-суслика, а когда дождалась, то непонятно по каким причинам отказала. А насчет красоты я тебе вот что скажу: ни ты, ни я тоже не красавицы. Нечего обсуждать то, что дал нам Бог.
—Лично я себя уродиной не считаю. И пользуюсь огромным успехом у мужчин, — сказала Инга и поправила прическу.
—Вот и Лора пользуется, как ты сама можешь наблюдать.
—Хотя… — Инга задумалась, взяла со стола вилку и попробовала увидеть свое отражение в этом приборе, — я очень недовольна своими скулами.
—Так тебе просто румянами надо пользоваться, — ответила ей Анька.
—Румянами? — удивилась Инга. — Что ты имеешь в виду?
—Ой, ну это же просто. Значит так, — сказала Анька и подвинула стул ближе к Инге, — вот тут твои скулы широкие, поэтому вот в этом месте, — она указала на ямку на щеке, — надо наложить темные румяна, а вот здесь, — она указала на место чуть ниже, — намного светлей. Происходит обман зрения: скулы выглядят меньше.
—А у меня нос длинный, — заявила я.
—Да отстань ты со своим носом, — фыркнула Инга. — Мы решаем глобальные вопросы, а ты к нам пристаешь с каким-то длинным носом. Ань, скажи ей.
—Да, Лор, твой нос никак скрыть нельзя, поэтому не мешай нам, пожалуйста. — И Анька принялась еще раз объяснять Инге, как, гдеи какого оттенка румяна ей следует накладывать.
—Вы обе — бессовестные, — сказала я и уткнулась взглядом в пол.
На минутку мои собеседницы затихли, так как нам принесли еду. А еще через минутку я почувствовала на своем плече чью-то руку, и, когда повернулась, чтоб посмотреть, кто это, неизвестный меня поцеловал.
Я не ответила на поцелуй, потому что... даже не знаю почему.
Потом незнакомец сел рядом и представился:
—Джимми.
—Лора, — ответила я машинально.
Я сразу вспомнила себя с задранной юбкой в кабинке, а также все, что там произошло. Видимо, от воспоминаний я покраснела как рак.
Джимми смотрел на меня и улыбался.
—Это тот, с кем у меня был секс, ну в том клубе, помните? — спросила я у девочек.
Девочки кивнули и уставились на незнакомца.
—Слушай, он просто... — Инга пыталась подобрать слова и сверлила глазами Джимми.
—Зверь, да? — спросила Анька и поправила прическу.
—Точно, — согласилась Инга и опустила один из локонов на глаза.
Джимми продолжал смотреть на меня, только теперь он развалился на стуле и положил ногу на ногу.
Надо было что-то сказать, потому что пауза явно затянулась, но вот что, я не знала. Поэтому я тоже села поудобней и, глядя ему прямо в глаза, глупо улыбалась.
—А он богат, — сказала Инга, убирая локон с глаз, — и, по-моему, даже очень.
—С чего ты взяла? — спросила Анька и закинула ногу на ногу.
—Он очень ухоженный, дорогой одеколон, крутые джинсы, рубаха тоже не из «Мистера Прайса», обувь так вообще отпад, и... боже, у него даже сделан маникюр, — воскликнула Инга и опять опустила локон на глаза.
—Предлагаю тебе снять с него обувь и проверить, сделан ли педикюр, и кстати, как насчет в старости вспомнить себя в объятиях чернокожего? — улыбаясь, спросила Анька. — Или этот пунктик у тебя уже не поместится?
