Можно возвращаться, наши наверняка уже спят... Или ну их всех к такой-то бабушке! Паспорт и кредитка в кармане; пойти на автобусную станцию и встретить рассвет уже где-нибудь в Польше. На первое время хватит, а там что-нибудь придумаю, не впервой!
М-да, дурак – это диагноз...
Я всё же решил вернуться и элементарно поспать. Утром будет ясно, кто какие сделал для себя выводы. Исходя из этого и будем действовать...
Я порадовался, что взял у Мерта запасные ключи. Прокрался на кухню, не зажигая свет, выхлебал полпакета сока и решил сегодня заночевать на балконе на раскладушке. Находиться с Калебом в одной комнате физически не хотелось, не сгонять же Тома или самого хозяина с кроватей посреди ночи. Я вспомнил, что кухонный диванчик покрыт довольно толстым пледом, возьму его, завернусь, и дело с концом. Подошёл, резко дёрнул за свисающий край... Плед почти не поддался, а с дивана раздалось подозрительное шевеление.
- И-Ирг?
Ну всё, приехали...
- Ты что тут делаешь?
- Тебя жду. Вот, задремала уже...
Я машинально сделал шаг назад.
- Зачем?
- Поговорить.
- В такое время? Думаешь, надо?
Она встала и подошла – близко, невидимая в темноте. Только голос...
Что ж, может, так лучше. Не смотреть на неё, не пытаться снова мучительно выцеживать «каменную рожу».
Что она сейчас скажет, о чём спросит? Что я ей отвечу, если попросит ответить честно?
Я умею врать. С детства, с самым убедительным видом, так, что зачастую убеждаю даже себя самого. Но сейчас – сейчас соврать не смогу. Значит, надо постараться просто промолчать. Или уйти от ответа, нахамить, как обычно, даже обидеть. Пусть лучше так. Не в первый раз...
Но она не стала ничего спрашивать. Неуловимым движением обняла за шею, прижалась горячей грудью и поцеловала. Сама...
Дальше мысли кончились.
Альфи...
Наконец, она чуть отвела голову. Я осознал, что сам держу её за плечи; хотел опустить руки – и не смог. Её дыхание коснулось уха:
- Прости меня.
- За что?
- За дурацкую привычку держать слово. Я ведь обещала... Мне очень понравилась твоя песня. Прости, что веду себя как эгоистка... Ты сказал, что тебе это не надо, а я не могла уснуть, пока...
- Пока не отдала долг? – через силу усмехнулся я. И разжал руки.
Теперь всё ясно: она ни о чём не спросит, потому, что я ей совершенно не нужен и не интересен. Для неё главное – выполнить обещание. Действительно, дурацкая привычка...
- Ну вот, ты это сделала. Спасибо, спокойной ночи!
У меня получилось достаточно иронично, могу собой гордиться. Вот только она резко отшатнулась, как-то беспомощно взмахнула руками и, не говоря больше ни слова, выскользнула в коридор.
- Альфи! Подожди!
Но она не остановилась.
И правильно. Такому сокровищу нечего делать рядом с безнадёжным идиотом...
Сабина.
Умираю от любопытства: что же у них там всё-таки произошло?! То, что Веро и Ирг виделись (ночью? утром?) и попытались выяснить отношения, мне казалось очевидным. Внешне оба были спокойны и общались, как всегда – то есть почти никак – но разлитое в воздухе напряжение я ощущала почти физически. Поссорились? Как бы их помирить? Пойти, что ли, с Томом посоветоваться, а то с моей фирменной «тактичностью» я могу сделать только хуже... Тем более, Том пока не в курсе вчерашнего, пришёл, когда я уже спала, а никто из парней его явно не просветил.
Калеба, кстати, я вчера тоже не дождалась, шатался где-то допоздна, выпуская пар. А сегодня только недавно выполз из комнаты, «красавчик». «Фонарь» в пол-лица, глаз заплыл... Съел приготовленный Веро омлет, сказал «спасибо» (!) и вызвался помочь ей с посудой (!!) Я тихонько встала у приоткрытой двери кухни и услышала историческое «прости, я был неправ». Охренеть можно, первый раз слышу от нашего Калеба извинения!
Вероника, конечно, сказала «проехали» и всё такое и сама извинилась за пощёчину. Калеб заверил, что ему полезно (так и есть!) и уточнил, правильно ли он понял, что теперь тем более нечего рассчитывать на её благосклонность.
- Извини, конечно, но и до вчерашнего я не собиралась с тобой спать, - прямо ответила Веро. – Я неоднократно говорила тебе об этом, а ты не верил. И не думай, пожалуйста, что дело в тебе, тут мои собственные заморочки.
- Какие? Ты всем отказываешь, или просто я не подхожу под «любимый тип»?
- Не уверена, что хочу говорить с тобой на эту тему. И не только с тобой. Предлагаю всем успокоиться и ограничиться дружескими отношениями. Так будет лучше для всех.
Калеб скептически хмыкнул.
- Возможно. Но это непросто. И, главным образом, именно из-за тебя.
- Из-за меня?
- Что ты так удивляешься? Ведь это не впервой, признайся! С тобой чертовски трудно «просто дружить». Ты такая... не знаю, как мёдом намазанная, хочется взять и...
- Калеб! Перестань уже!
- Ну, извини. Только чего на правду обижаться? Все мы, самцы, такие. Взять хоть нас – не один же я на тебя облизываюсь. Что, скажешь, нет? Ирг свою дурацкую песню ведь про тебя написал. Я, дурак, сразу и не понял... А ещё он как-то видел, как ты с Томом обнималась. Этот-то медведь тебе на кой?? Не удивлюсь, если и Мерт от Сабинки прибежит, только пальчиком вот так сделай...
На кухне ненадолго воцарилась тишина. Голос Веро был очень тихим, и я чуть не выдала себя, подкрадываясь поближе.
- Вот что я скажу тебе, Калеб. Во-первых, несмотря на свой опыт, ты совершенно не разбираешься в женщинах. И вообще в людях, если уж на то пошло. Ты слишком циничный, и поэтому считаешь всех такими же. А это не так, далеко не так... Ну и во-вторых: если бы не твоя больная щека, ты получил бы сейчас вторую пощёчину. Может быть, тебе и не за что меня уважать, но я, как ни странно, уважаю себя сама. И не собираюсь выслушивать твоё мнение о моей порядочности. Считай, как знаешь... Мне жаль...
Вероника явно закончила разговор, и я сочла за лучшее убраться подальше в коридор. Но всё же услышала полетевшее ей вдогонку «Извини!»
Ну вот... Веро уезжает. Видимо, мы её коллективно достали...
Всего-то пара часов наедине с собой – и она выложила свой «замечательный» план. В общем-то, идея интересная, и вообще, она по-настоящему нас не бросает, а всего лишь «отрывается» на пару дней, а потом мы снова будем все вместе. Веро сказала, что созвонилась со старой подругой, и та вдруг предложила ей пожить пару недель в её домике в Паланге. Недалеко от берега, и сам дом что надо. Только подружке надоела Балтика, она с женихом летит по горящей путёвке аж на Маврикий. Сдавать в аренду на такой срок не хочет, хоть и сезон, мало ли что, а вот знакомым – запросто! И не сдавать даже, а жить на халяву и просто присматривать за домом. А то в последнее время воруют – ужас...
Веро поспешила согласиться, раз уж так здорово совпало. Летом на Побережье куча народу, можно будет играть по вечерам на улице или в каком-нибудь ночном клубе. Она пока съездит разведать обстановку, договорится, с кем надо, а мы уж потом подъедем. Заодно не будем нервировать подругу своим неформальным видом...
Предложение было заманчивым. Отдохнуть две недели в модном месте (цены на жильё там в сезон просто бешеные, а нам так подфартило!) Даже если не очень получится с концертами – не мы одни такие умные, конкурентов может быть до дури – то просто знатно побездельничать, развеяться явно не помешает.
Короче, все согласились. Кроме... Калеба. Он объяснил, что не хочет «портить благопристойный вид группы своим фиолетово-жёлтым видом» и присоединится к нам попозже, а пока навестит в Клайпеде родичей, раз это недалеко.
Веро забронировала билет, и уже через несколько часов мы с Томом проводили её на автобус. Точнее, вызвался Том, а я напросилась с ним.
Проводив Веро, мы решили сразу не возвращаться домой и пошли гулять по набережной.
- Без неё сразу как-то пусто стало, - вздохнул Том, облокотившись о парапет. – Странно, да? Мы ведь и знаем Веронику всего ничего, а так привязались, как будто она с нами с самого начала. Она всё-таки удивительная...
Я невольно вспомнила подслушанный разговор и тоже вздохнула. Грустно... Я искренне люблю Веро, но не могу не замечать, какое воздействие она оказывает на окружающих мужчин. Похоже, Калеб прав. Все наши к ней неравнодушны, все. И Мерт, наверное, тоже, запросто. А ей, похоже, фиолетово. Почему?
Я не заметила, как упёрлась лбом в плечо Тома, словно ища поддержки. Глупая...
- Что, солнышко?
Он привычно погладил меня по голове.
- А скажи, - решилась я. – Ты ведь тоже влюблён в Веронику?
В его голосе отразилось недоумение.
- С чего это ты взяла?
- Ну... В неё все влюблены, теперь и я это увидела. И Калеб, и даже Ирг. Ну и ты, конечно.
- Странно только, что я сам об этом не знаю. – Том, против ожидания, не смутился и продолжал выжидательно смотреть на меня.
- Ну, как же! Ты всё время её нахваливаешь, заботишься...
- О тебе я тоже забочусь.
- Ну, я – это я. И вообще, Ирг видел, как вы обнимались, не отпирайся!
- Я и не собираюсь, - чуть улыбнулся он. – Это были вполне себе дружеские объятия, после одного... разговора.
- Так мы и поверили! И что у вас за секреты?
- Не секреты, - терпеливо поправил Том. – Веро помогла мне в одном важном деле. Я ей очень благодарен... Пойми ты, я люблю её как сестру. Честно.
Я упрямо мотнула головой, стеганув забранными в хвост волосами по его щеке. Хотелось поверить, что хоть он к ней равнодушен, тогда женское самолюбие страдало бы не так сильно. Но разве можно быть равнодушным к Веро?!
Том внимательно наблюдал за мной, потом осторожно обнял, прикоснулся губами к волосам на макушке.
- Глупенькая ты моя девочка... На Веро свет клином не сошёлся. Она хорошая, но я знаю кое-кого и получше.
- Но...
- Посмотри на меня. Я не могу быть влюблён в Веро, потому что уже давно люблю другую девушку.
Ого, это что-то новенькое! Тихоня Том умудрился в кого-то втрескаться! Когда?? Почему я ничего не знаю?!
- И кого ты любишь? – с замиранием сердца спросила я.
Он вдруг опустил руки, но продолжал смотреть на меня; потом улыбнулся – как-то беспомощно, и опустил глаза.
- Тебя.
Пауза была очень долгой...
Иргинтас.
Дом, который временно презентовала нам щедрая подружка Альфи, был, как и многие другие, небольшим, аккуратным, с тщательно подстриженной травой и цветами в палисаднике.
Первым, что бросилось мне в глаза, когда мы ввалились в прихожую – манерная, белая с золотом визитка на телефонной тумбочке. «Гинтаутас Манчавичюс. Гостиницы Паланги. Отдых. Развлечения». С припиской, уже от руки: «звоните в любое время!» Шикарно... К Альфи уже приклеился какой-то местечковый «пальцегнут». Пообещал небось «лучшие площадки» для выступлений – взамен на что?
Видимо, мои мысли несвоевременно отразились на лице, и Альфи заметила это. Прикусила губу и смахнула карточку в ящик. Ясно...
Что произошло, пока нас не было? Вот и Сабина спрашивает о том же, намекая прежде всего на новую причёску подруги. Вместо прежних чётких линий – мягкие красивые волны. Романтическая барышня сменила ту деловую девушку, которой она была ещё два дня назад.
- Может, ты успела влюбиться? – не отставала Саби. – В кого?
Альфи только отмахнулась.
- Не говори глупостей. Просто проходила вчера мимо салона, зашла и сделала «химию», спонтанно... Давайте уже топайте руки мыть, я вам такой ужин приготовила!
Перед сном я развернул ноут и набрал в поисковике пресловутого хозяина визитки. Как я и думал, это оказался один из местных благодетелей, относительно недавно разбогатевший и поэтому (наверняка) строящий из себя пуп земли. Во всяком случае, в найденных статьях его откровенно превозносили до небес как успешного бизнесмена, который очень заботится о благополучии родного города и активно занимается благотворительностью. Г-н Манчавичюс владел несколькими хорошими отелями и усадьбами на Побережье, сетью ночных клубов, а так же собственным яхт-клубом, и ещё кое-что по мелочи. Спонсировал выступления некоторых рок и поп-групп на своих площадках, какие-то «культурные» мероприятия – словом, был именно тем человеком, от которого тут очень многое зависело. Альфи, со свойственной ей деловой интуицией, за два дня не только вычислила его, но и явно успела встретиться. Прямых договорённостей у них пока не было, иначе она сказала бы сразу, но определённые намётки появились. Я был бы только рад этому, если бы не та злосчастная приписка. Может, он и не имел в виду ничего такого, и всем это пишет... Блин, не верю! На всех фотках такая мерзкая сальная рожа с улыбкой в тридцать три зуба; белобрысые, начинающие редеть кудряшки и рыхлая фигура в дорогих шмотках. А что, ведь кому-то и такие нравятся... Наверняка обходительный, притом европейское образование и немеряно денег. Мог ли этот субъект впечатлить такую девушку, как Альфи? Да почему нет-то, запросто. На хрена ей всякие неуравновешенные, склонные к алкоголизму непризнанные гении? Сколько нас таких... уродов... А это птица штучная.
И ведь не пойдёшь к ней и не расспросишь про этого «мецената». После той нелепой ночной сцены (нелепой в смысле попытки поговорить, а не самого поцелуя, конечно, от него у меня до сих пор мороз по коже...) мы общаемся ещё меньше, чем раньше. Альфи почти на меня не смотрит, даже когда обращается напрямую. Если бы я видел, что она злится, обижена – мне, наверное, было бы сейчас легче. Это значит, что в отношении меня у неё есть хоть какие-то эмоции. Но ничего этого нет. И дело не в самообладании (его у нас обоих не отнять), а в том, что я ей глубоко безразличен. Просто друг, вернее, знакомый, с которым и поговорить-то не о чем... Всё правильно. Сам дурак.
Ночь была до того душной, что не спасали открытые настежь окна. Кондиционер тут отсутствовал как класс, и заснуть было просто нереально, несмотря на усталость после переезда. Я натянул джинсы и вылез из окна в сад. Завалился на скамейку и почти сразу задремал, поэтому не сразу осознал, что совсем рядом кто-то тихо переговаривается.
- Но всё-таки... скажи, а за что ты меня любишь? Что во мне такого? Обычная глупая девчонка, не красавица, а ноги вообще кривые...
Раздался приглушённый смех, и я узнал Тома.
- Ты не глупая, ты просто глупышка! Поверить в такую откровенную чушь, это тебе Кайн сказал про ноги, да? Неужели не понятно, что дело не в тебе, а в нём? Извини, но он был махровым эгоистом, хотел славы, известности, причём сразу, а с нами это не светило, вот он и взбесился. И припомнил всем и каждому. Он ведь и нам много чего наговорил перед тем, как ушёл, не пожалел грязи. Знаешь, что, например, он сказал про меня? Жирный урод, слабак и неудачник, и все девки от меня шарахаются... И что, мне надо было пойти и срочно утопиться со стыда? Наоборот, пережитые унижения помогают нам меняться к лучшему, расти в собственных глазах...
- Наверное, ты прав, - раздался задумчивый голос Саби. – А я и не знала, что Кайн такая сволочь... И ничего ты не жирный. И не слабак. Ты хороший...
- Ну, спасибо... На самом деле у меня гораздо больше причин комплексовать, чем у тебя. Я не герой-любовник, и с этим уже ничего не поделаешь. А вот ты мне всегда казалась красавицей, честно. Красавицей-принцессой с волшебным голосом...
- А когда ты обратил на меня внимание?
- Давно. Наверное, ещё когда твой Юргис решил вернуться домой, ты тогда так переживала...
М-да, дурак – это диагноз...
Я всё же решил вернуться и элементарно поспать. Утром будет ясно, кто какие сделал для себя выводы. Исходя из этого и будем действовать...
Я порадовался, что взял у Мерта запасные ключи. Прокрался на кухню, не зажигая свет, выхлебал полпакета сока и решил сегодня заночевать на балконе на раскладушке. Находиться с Калебом в одной комнате физически не хотелось, не сгонять же Тома или самого хозяина с кроватей посреди ночи. Я вспомнил, что кухонный диванчик покрыт довольно толстым пледом, возьму его, завернусь, и дело с концом. Подошёл, резко дёрнул за свисающий край... Плед почти не поддался, а с дивана раздалось подозрительное шевеление.
- И-Ирг?
Ну всё, приехали...
- Ты что тут делаешь?
- Тебя жду. Вот, задремала уже...
Я машинально сделал шаг назад.
- Зачем?
- Поговорить.
- В такое время? Думаешь, надо?
Она встала и подошла – близко, невидимая в темноте. Только голос...
Что ж, может, так лучше. Не смотреть на неё, не пытаться снова мучительно выцеживать «каменную рожу».
Что она сейчас скажет, о чём спросит? Что я ей отвечу, если попросит ответить честно?
Я умею врать. С детства, с самым убедительным видом, так, что зачастую убеждаю даже себя самого. Но сейчас – сейчас соврать не смогу. Значит, надо постараться просто промолчать. Или уйти от ответа, нахамить, как обычно, даже обидеть. Пусть лучше так. Не в первый раз...
Но она не стала ничего спрашивать. Неуловимым движением обняла за шею, прижалась горячей грудью и поцеловала. Сама...
Дальше мысли кончились.
Альфи...
Наконец, она чуть отвела голову. Я осознал, что сам держу её за плечи; хотел опустить руки – и не смог. Её дыхание коснулось уха:
- Прости меня.
- За что?
- За дурацкую привычку держать слово. Я ведь обещала... Мне очень понравилась твоя песня. Прости, что веду себя как эгоистка... Ты сказал, что тебе это не надо, а я не могла уснуть, пока...
- Пока не отдала долг? – через силу усмехнулся я. И разжал руки.
Теперь всё ясно: она ни о чём не спросит, потому, что я ей совершенно не нужен и не интересен. Для неё главное – выполнить обещание. Действительно, дурацкая привычка...
- Ну вот, ты это сделала. Спасибо, спокойной ночи!
У меня получилось достаточно иронично, могу собой гордиться. Вот только она резко отшатнулась, как-то беспомощно взмахнула руками и, не говоря больше ни слова, выскользнула в коридор.
- Альфи! Подожди!
Но она не остановилась.
И правильно. Такому сокровищу нечего делать рядом с безнадёжным идиотом...
Сабина.
Умираю от любопытства: что же у них там всё-таки произошло?! То, что Веро и Ирг виделись (ночью? утром?) и попытались выяснить отношения, мне казалось очевидным. Внешне оба были спокойны и общались, как всегда – то есть почти никак – но разлитое в воздухе напряжение я ощущала почти физически. Поссорились? Как бы их помирить? Пойти, что ли, с Томом посоветоваться, а то с моей фирменной «тактичностью» я могу сделать только хуже... Тем более, Том пока не в курсе вчерашнего, пришёл, когда я уже спала, а никто из парней его явно не просветил.
Калеба, кстати, я вчера тоже не дождалась, шатался где-то допоздна, выпуская пар. А сегодня только недавно выполз из комнаты, «красавчик». «Фонарь» в пол-лица, глаз заплыл... Съел приготовленный Веро омлет, сказал «спасибо» (!) и вызвался помочь ей с посудой (!!) Я тихонько встала у приоткрытой двери кухни и услышала историческое «прости, я был неправ». Охренеть можно, первый раз слышу от нашего Калеба извинения!
Вероника, конечно, сказала «проехали» и всё такое и сама извинилась за пощёчину. Калеб заверил, что ему полезно (так и есть!) и уточнил, правильно ли он понял, что теперь тем более нечего рассчитывать на её благосклонность.
- Извини, конечно, но и до вчерашнего я не собиралась с тобой спать, - прямо ответила Веро. – Я неоднократно говорила тебе об этом, а ты не верил. И не думай, пожалуйста, что дело в тебе, тут мои собственные заморочки.
- Какие? Ты всем отказываешь, или просто я не подхожу под «любимый тип»?
- Не уверена, что хочу говорить с тобой на эту тему. И не только с тобой. Предлагаю всем успокоиться и ограничиться дружескими отношениями. Так будет лучше для всех.
Калеб скептически хмыкнул.
- Возможно. Но это непросто. И, главным образом, именно из-за тебя.
- Из-за меня?
- Что ты так удивляешься? Ведь это не впервой, признайся! С тобой чертовски трудно «просто дружить». Ты такая... не знаю, как мёдом намазанная, хочется взять и...
- Калеб! Перестань уже!
- Ну, извини. Только чего на правду обижаться? Все мы, самцы, такие. Взять хоть нас – не один же я на тебя облизываюсь. Что, скажешь, нет? Ирг свою дурацкую песню ведь про тебя написал. Я, дурак, сразу и не понял... А ещё он как-то видел, как ты с Томом обнималась. Этот-то медведь тебе на кой?? Не удивлюсь, если и Мерт от Сабинки прибежит, только пальчиком вот так сделай...
На кухне ненадолго воцарилась тишина. Голос Веро был очень тихим, и я чуть не выдала себя, подкрадываясь поближе.
- Вот что я скажу тебе, Калеб. Во-первых, несмотря на свой опыт, ты совершенно не разбираешься в женщинах. И вообще в людях, если уж на то пошло. Ты слишком циничный, и поэтому считаешь всех такими же. А это не так, далеко не так... Ну и во-вторых: если бы не твоя больная щека, ты получил бы сейчас вторую пощёчину. Может быть, тебе и не за что меня уважать, но я, как ни странно, уважаю себя сама. И не собираюсь выслушивать твоё мнение о моей порядочности. Считай, как знаешь... Мне жаль...
Вероника явно закончила разговор, и я сочла за лучшее убраться подальше в коридор. Но всё же услышала полетевшее ей вдогонку «Извини!»
Ну вот... Веро уезжает. Видимо, мы её коллективно достали...
Всего-то пара часов наедине с собой – и она выложила свой «замечательный» план. В общем-то, идея интересная, и вообще, она по-настоящему нас не бросает, а всего лишь «отрывается» на пару дней, а потом мы снова будем все вместе. Веро сказала, что созвонилась со старой подругой, и та вдруг предложила ей пожить пару недель в её домике в Паланге. Недалеко от берега, и сам дом что надо. Только подружке надоела Балтика, она с женихом летит по горящей путёвке аж на Маврикий. Сдавать в аренду на такой срок не хочет, хоть и сезон, мало ли что, а вот знакомым – запросто! И не сдавать даже, а жить на халяву и просто присматривать за домом. А то в последнее время воруют – ужас...
Веро поспешила согласиться, раз уж так здорово совпало. Летом на Побережье куча народу, можно будет играть по вечерам на улице или в каком-нибудь ночном клубе. Она пока съездит разведать обстановку, договорится, с кем надо, а мы уж потом подъедем. Заодно не будем нервировать подругу своим неформальным видом...
Предложение было заманчивым. Отдохнуть две недели в модном месте (цены на жильё там в сезон просто бешеные, а нам так подфартило!) Даже если не очень получится с концертами – не мы одни такие умные, конкурентов может быть до дури – то просто знатно побездельничать, развеяться явно не помешает.
Короче, все согласились. Кроме... Калеба. Он объяснил, что не хочет «портить благопристойный вид группы своим фиолетово-жёлтым видом» и присоединится к нам попозже, а пока навестит в Клайпеде родичей, раз это недалеко.
Веро забронировала билет, и уже через несколько часов мы с Томом проводили её на автобус. Точнее, вызвался Том, а я напросилась с ним.
Проводив Веро, мы решили сразу не возвращаться домой и пошли гулять по набережной.
- Без неё сразу как-то пусто стало, - вздохнул Том, облокотившись о парапет. – Странно, да? Мы ведь и знаем Веронику всего ничего, а так привязались, как будто она с нами с самого начала. Она всё-таки удивительная...
Я невольно вспомнила подслушанный разговор и тоже вздохнула. Грустно... Я искренне люблю Веро, но не могу не замечать, какое воздействие она оказывает на окружающих мужчин. Похоже, Калеб прав. Все наши к ней неравнодушны, все. И Мерт, наверное, тоже, запросто. А ей, похоже, фиолетово. Почему?
Я не заметила, как упёрлась лбом в плечо Тома, словно ища поддержки. Глупая...
- Что, солнышко?
Он привычно погладил меня по голове.
- А скажи, - решилась я. – Ты ведь тоже влюблён в Веронику?
В его голосе отразилось недоумение.
- С чего это ты взяла?
- Ну... В неё все влюблены, теперь и я это увидела. И Калеб, и даже Ирг. Ну и ты, конечно.
- Странно только, что я сам об этом не знаю. – Том, против ожидания, не смутился и продолжал выжидательно смотреть на меня.
- Ну, как же! Ты всё время её нахваливаешь, заботишься...
- О тебе я тоже забочусь.
- Ну, я – это я. И вообще, Ирг видел, как вы обнимались, не отпирайся!
- Я и не собираюсь, - чуть улыбнулся он. – Это были вполне себе дружеские объятия, после одного... разговора.
- Так мы и поверили! И что у вас за секреты?
- Не секреты, - терпеливо поправил Том. – Веро помогла мне в одном важном деле. Я ей очень благодарен... Пойми ты, я люблю её как сестру. Честно.
Я упрямо мотнула головой, стеганув забранными в хвост волосами по его щеке. Хотелось поверить, что хоть он к ней равнодушен, тогда женское самолюбие страдало бы не так сильно. Но разве можно быть равнодушным к Веро?!
Том внимательно наблюдал за мной, потом осторожно обнял, прикоснулся губами к волосам на макушке.
- Глупенькая ты моя девочка... На Веро свет клином не сошёлся. Она хорошая, но я знаю кое-кого и получше.
- Но...
- Посмотри на меня. Я не могу быть влюблён в Веро, потому что уже давно люблю другую девушку.
Ого, это что-то новенькое! Тихоня Том умудрился в кого-то втрескаться! Когда?? Почему я ничего не знаю?!
- И кого ты любишь? – с замиранием сердца спросила я.
Он вдруг опустил руки, но продолжал смотреть на меня; потом улыбнулся – как-то беспомощно, и опустил глаза.
- Тебя.
Пауза была очень долгой...
Иргинтас.
Дом, который временно презентовала нам щедрая подружка Альфи, был, как и многие другие, небольшим, аккуратным, с тщательно подстриженной травой и цветами в палисаднике.
Первым, что бросилось мне в глаза, когда мы ввалились в прихожую – манерная, белая с золотом визитка на телефонной тумбочке. «Гинтаутас Манчавичюс. Гостиницы Паланги. Отдых. Развлечения». С припиской, уже от руки: «звоните в любое время!» Шикарно... К Альфи уже приклеился какой-то местечковый «пальцегнут». Пообещал небось «лучшие площадки» для выступлений – взамен на что?
Видимо, мои мысли несвоевременно отразились на лице, и Альфи заметила это. Прикусила губу и смахнула карточку в ящик. Ясно...
Что произошло, пока нас не было? Вот и Сабина спрашивает о том же, намекая прежде всего на новую причёску подруги. Вместо прежних чётких линий – мягкие красивые волны. Романтическая барышня сменила ту деловую девушку, которой она была ещё два дня назад.
- Может, ты успела влюбиться? – не отставала Саби. – В кого?
Альфи только отмахнулась.
- Не говори глупостей. Просто проходила вчера мимо салона, зашла и сделала «химию», спонтанно... Давайте уже топайте руки мыть, я вам такой ужин приготовила!
Перед сном я развернул ноут и набрал в поисковике пресловутого хозяина визитки. Как я и думал, это оказался один из местных благодетелей, относительно недавно разбогатевший и поэтому (наверняка) строящий из себя пуп земли. Во всяком случае, в найденных статьях его откровенно превозносили до небес как успешного бизнесмена, который очень заботится о благополучии родного города и активно занимается благотворительностью. Г-н Манчавичюс владел несколькими хорошими отелями и усадьбами на Побережье, сетью ночных клубов, а так же собственным яхт-клубом, и ещё кое-что по мелочи. Спонсировал выступления некоторых рок и поп-групп на своих площадках, какие-то «культурные» мероприятия – словом, был именно тем человеком, от которого тут очень многое зависело. Альфи, со свойственной ей деловой интуицией, за два дня не только вычислила его, но и явно успела встретиться. Прямых договорённостей у них пока не было, иначе она сказала бы сразу, но определённые намётки появились. Я был бы только рад этому, если бы не та злосчастная приписка. Может, он и не имел в виду ничего такого, и всем это пишет... Блин, не верю! На всех фотках такая мерзкая сальная рожа с улыбкой в тридцать три зуба; белобрысые, начинающие редеть кудряшки и рыхлая фигура в дорогих шмотках. А что, ведь кому-то и такие нравятся... Наверняка обходительный, притом европейское образование и немеряно денег. Мог ли этот субъект впечатлить такую девушку, как Альфи? Да почему нет-то, запросто. На хрена ей всякие неуравновешенные, склонные к алкоголизму непризнанные гении? Сколько нас таких... уродов... А это птица штучная.
И ведь не пойдёшь к ней и не расспросишь про этого «мецената». После той нелепой ночной сцены (нелепой в смысле попытки поговорить, а не самого поцелуя, конечно, от него у меня до сих пор мороз по коже...) мы общаемся ещё меньше, чем раньше. Альфи почти на меня не смотрит, даже когда обращается напрямую. Если бы я видел, что она злится, обижена – мне, наверное, было бы сейчас легче. Это значит, что в отношении меня у неё есть хоть какие-то эмоции. Но ничего этого нет. И дело не в самообладании (его у нас обоих не отнять), а в том, что я ей глубоко безразличен. Просто друг, вернее, знакомый, с которым и поговорить-то не о чем... Всё правильно. Сам дурак.
Ночь была до того душной, что не спасали открытые настежь окна. Кондиционер тут отсутствовал как класс, и заснуть было просто нереально, несмотря на усталость после переезда. Я натянул джинсы и вылез из окна в сад. Завалился на скамейку и почти сразу задремал, поэтому не сразу осознал, что совсем рядом кто-то тихо переговаривается.
- Но всё-таки... скажи, а за что ты меня любишь? Что во мне такого? Обычная глупая девчонка, не красавица, а ноги вообще кривые...
Раздался приглушённый смех, и я узнал Тома.
- Ты не глупая, ты просто глупышка! Поверить в такую откровенную чушь, это тебе Кайн сказал про ноги, да? Неужели не понятно, что дело не в тебе, а в нём? Извини, но он был махровым эгоистом, хотел славы, известности, причём сразу, а с нами это не светило, вот он и взбесился. И припомнил всем и каждому. Он ведь и нам много чего наговорил перед тем, как ушёл, не пожалел грязи. Знаешь, что, например, он сказал про меня? Жирный урод, слабак и неудачник, и все девки от меня шарахаются... И что, мне надо было пойти и срочно утопиться со стыда? Наоборот, пережитые унижения помогают нам меняться к лучшему, расти в собственных глазах...
- Наверное, ты прав, - раздался задумчивый голос Саби. – А я и не знала, что Кайн такая сволочь... И ничего ты не жирный. И не слабак. Ты хороший...
- Ну, спасибо... На самом деле у меня гораздо больше причин комплексовать, чем у тебя. Я не герой-любовник, и с этим уже ничего не поделаешь. А вот ты мне всегда казалась красавицей, честно. Красавицей-принцессой с волшебным голосом...
- А когда ты обратил на меня внимание?
- Давно. Наверное, ещё когда твой Юргис решил вернуться домой, ты тогда так переживала...
