У Женьки камень как раз был самый настоящий – малахит. А вот цвет подкачал – как и положено, зелёный, когда нужен красный, ведь камешек был в виде сердца. Мама отдала ей сломанный кулон, и Женька им очень дорожила… до этого вечера. Велела Сашке отвернуться и сунула тёзке в карман.
– Ты только ничего не думай, ясно? Просто на память.
– Ясно. Я ничего и не думаю, – в тон ей отозвался Жека. – Сань, не поворачивайся пока.
Щека у Женьки прохладная и солёная, а у него даже уши горят... Конечно, Сашке дико любопытно и хочется подглядеть, хорошо, что он человек честный. Все трое неловко прячут глаза, но тут их дружно зовут по домам.
Вот и всё.
Женька, к сожалению, оказалась права. Часто общаться не получалось, и чем дальше, тем реже становились эти встречи. Жека записался в волейбольную секцию и потом вечно ездил на соревнования и в спортивный лагерь летом, из-за этого всегда пропускал Женькин день рождения. Она сначала обижалась, потом привыкла, потом перестала звать – и так понятно, что не придёт. Зазнался спортсмен, даже имя сменил с Жеки на Юджина. Типа это тренер прозвал, у них в команде несколько Женек оказалось. Ну какой из него Юджин? Смех один!
У самой Женьки были другие заботы – родители ни с того ни с сего завели ей сестрёнку. Когда мама вышла на работу, старшей дочке пришлось присматривать за Маришкой, забирать её из садика, кормить и развлекать. Гуляла она теперь тоже почти всегда с сестрёнкой, и из-за этого раздружилась с Милой. Ведь с мелкими неинтересно, она и сама это понимала… Ну, зато с ними часто гулял Саша. Он так и не нашёл себе лучшего друга взамен Жеки, да и вообще не очень легко сходился с людьми. Женька знала, что он собирается стать космонавтом, и по шутливому совету папы заранее попросила у него автограф – «а то потом зазнаешься и не дашь». Зазнаваться Сашка не собирался, наоборот, совершенно спокойно вытирал Маришке сопливый нос и по первой просьбе бегал в ларёк за соком. Сестрёнка висла на нём, как мартышка на пальме, и Женька иногда думала – ну и что, что он лопоухий и весь в веснушках. Зато он хороший человек. Очень хороший. Но всё равно… не Жека.
Редкие встречи с ним были желанными и какими-то неловкими. Они что-то говорили, вспоминали, были друг другу по-настоящему рады – и в то же время остро ощущали, что они больше не одна команда.
А потом Женька узнала, что он приезжал к Саше, а увидеться с ней уже не захотел. А потом Тимка Коровин с гаденькой улыбочкой показал ей фотку, где Жека… нет, какой Жека – Юджин, стоит в обнимку с его сестрой. Нинка со временем похудела и стала модно одеваться, и вместе они смотрелись… На самом деле отвратительно смотрелись! Женька смогла притвориться, что ей всё равно, но дома полвечера прорыдала в подушку.
И на следующий день отдала Сашке письмо.
– На, вечером позвони и зачитай этому звездуну, я сама ему больше ни писать, ни звонить не буду.
– «Когда сможешь, закопай мой кулон справа от нашего дерева. Слева в обычном месте будет лежать твой камень. Если забыл, где это, значит, другой кто-нибудь найдёт. Физкульт-привет!» Жень, ты чего, с дуба рухнула?!
– Нет, со звезды! Так сделаешь?
– А давайте вы лучше…
– Мне что, Тимоху попросить?!
– Ладно. Но зря ты. Жека…
– И не говори больше о нём. Никогда!!!
Взгляд у Сашки как у папы, под названием «женщины-женщины!» Ну и пусть.
Малахитовое сердце вернулось к Женьке всего через два дня после этого разговора. Тогда же исчезла янтарная бабочка. С ней было физически больно расставаться, но – надо. Хорошо, что только начало лета, впереди поездка к бабушке в деревню и с родителями на море. Некогда печалиться, глядя на разорённые секретики! Это всё глупости, детство, а она уже взрослая! Женька дала себе задание – привести с каникул свой первый настоящий поцелуй, и была полна решимости выполнить его на «отлично».
Но в город вернулась двоечницей. Хотя в деревне за ней как привязанный бегал Андрюха, внук бабушкиного соседа, а на юге она немножко подружилась со Стасом. Они вместе купались и гуляли по набережной. Маришка дразнила их женихом и невестой, Стас в ответ грозил щелбаном, но вместо этого покупал на всех мороженое. Женька пару раз позволила себя обнять, пока родители не видят, но когда Стас полез целоваться, оттолкнула его и убежала. Почему? Он ведь красивый, не чета всяким… Но ей вдруг стало так противно! Стас обиделся и на следующий день демонстративно ушёл гулять с другой девчонкой. И мороженое ей купил. Тогда на неё обиделась сестрёнка... А вот сама Женька была счастлива. Ну, почти.
Лето близилось к концу. Они вернулись в город одними из первых, все друзья ещё в лагерях и на дачах, скучно. И холодно, особенно после юга.
Маришка увлечённо возится в песочнице в компании таких же малышей, Женька сидит на качелях и дочитывает заданные на лето книжки. День, другой, третий… Когда уже Сашка приедет? Скучно. И холодно.
Особенно сегодня – накрапывает дождик, малышня вся разбежалась, только они с сестрёнкой торчат во дворе. Маришка то и дело оборачивается к соседнему дому, словно высматривает кого-то, Женька спрятала книгу в сумку и крошит голубям чёрствую горбушку. Тузик бы и на неё позарился, но его уже нет, как и его старенькой хозяйки. Нет больше детской веры в чудеса, нет настоящей дружбы и первого «чего-то большего», от них остались только воспоминания. И гладкое малахитовое сердечко, которое так приятно поглаживать пальцами в кармане… Почему же она его до сих пор таскает с собой? Не выбросила, не подарила сестре или тому же Сашке… Почему?
Всё, хватит! Женька решительно слезла с качелей и подобрала брошенный Маришкой совок.
– Хочешь, я научу тебя делать секретики?
– Хочу! А что это такое?
Место было то же самое, она нашла бы его и с закрытыми глазами. Даже ямка неплохо сохранилась. Женька сорвала лопух и небрежно завернула в него камень. Это пусть Маришка делает всякие красивости, у неё сейчас другая цель.
Готово!
– Ну что, домой?
Следующий день выдался таким же холодным и мокрым. Гулять не хотелось, но сестрёнка канючила до тех пор, пока она не согласилась, «на немножечко». «Немножечко» затянулось – Маришка всерьёз увлеклась секретиками и азартно закапывала всё подряд.
– Ой, смотри, кто-то твоё сердце украл!
Женька вздрогнула. Сестра возбуждённо прыгала вокруг разорённого секретика и грозила совком неведомому воришке.
– Лучше бы мне отдала, оно красивое было!
– Да… прости. Надо было отдать.
Она медленно подошла и без особой надежды поворошила развороченную землю.
– Жень, Жень, ну не плачь!
– Я не плачу. Это просто дождик.
Она же сама хотела избавиться от воспоминаний! Вот и избавилась. Надо радоваться, что ей в этом помогли, а то бы, чего доброго, сама передумала и забрала камень обратно. Всё к лучшему!
Маришка озадаченно посмотрела на небо и как-то по-взрослому вздохнула.
– Домой пойдём?
– Да. Только… Погоди минутку!
Женька схватила совок и метнулась за дерево. Какая же глупость, зачем?!
Гладкий прозрачно-розовый камень тускло поблёскивает на ладони. Не реветь, не реветь!..
– Ого! Одно сердце потеряла, другое нашла! Оно даже лучше, правда?
– Угу.
– Дашь мне?
– На.
– Не даст, – строго сказали из-за спины. – Потому что это подарок. Только для Жени.
– Ну и подумаешь! А ты вообще кто? Жень, кто это? – ткнула совком Маришка. Не узнала, конечно. Может, и ей «не узнать»?
И не поворачиваться.
– Да так… неважно.
– Ты уверена?
На плечи легли тяжёлые руки, на макушку опустился такой же тяжёлый подбородок. Ничего себе вымахал!
– Уверена. Забери это, Нинке своей дари.
– Обойдётся. Как и твой Сашка.
– Он такой же твой, как и мой.
– Но вы же вместе.
– Кто тебе сказал такую глупость?
Женьку аккуратно развернули, требовательно глядя в глаза.
– Вы встречаетесь?
Как же хотелось назло сказать «да»!
– Нет. Саша мой друг. Мой единственный лучший друг.
– Но ты ему нравишься, я знаю!
Женька прикусила губу.
– Я тоже. И что?
Напряжённую паузу нарушил глухой стук совочка и воинственное Маришкино:
– Вот тебе, получай! Не обижай Женю! Я всё Саше расскажу, он тебе как даст!
– Скорей это я ему дам, – мрачно пообещал Жека и присел на корточки. – Скажи, мелкая, он точно с ней не… ээ… ну, не это самое?
– Чего это самое?
Женька нервно хихикнула.
– Ну, блин, они там не жених и невеста?
– С Сашей? Ты что ли совсем дурак?! Это я с ним поженюсь, ясно тебе!
Обескураженный парень получил совком по лбу, а Женька не выдержала и засмеялась в голос.
– Так тебе и надо!
– Согласен. Давай, теперь ты бей.
– Не буду. Дураков учить – только время тратить, – вздохнула она. – Зачем ты приехал? Зачем всё это? – кивнула на прозрачное сердце в своей ладони.
– Затем. Прости, Женька, янтарь я в тот же день потерял. Это тебе вместо него, горный хрусталь. Возьмёшь?
– Никаких намёков, просто на память?
Забавный у них разговор. Почти как тогда, в детстве… Надо заставить себя улыбнуться.
Но Жека вдруг покачал головой и решительно накрыл своей лапищей её руку.
– Не просто. Ты что, до сих пор ничего не поняла? Я люблю тебя, Женька!
Кажется, он влюбился в неё ещё тогда, в самую первую встречу. Незнакомая кудрявая девчонка смотрела на него с таким восхищением, словно он спас её не от жирной таксы, а от какого-то чудища. Быть героем оказалось настолько приятно, что он решил совершить для неё ещё какой-нибудь подвиг, только теперь уже настоящий. Да вот не довелось ни разу… Не считать же за подвиги драку с Михой-хулиганом, что однажды отобрал у Женьки карманные деньги, или гневное замечание в дневнике по поводу принесённой в класс крысы. Это была Женькина Лариска, дама учёная и спокойная как сытый удав, но учительница всё равно завизжала и залезла на парту. Глаза у Женьки были такие грустные… Вот он и «присвоил» крысу себе. Долго каялся и уверял, что не хотел никого пугать, просто ей одной дома скучно! В общем, повезло, даже к директору не вызвали. Благодарная Женька притащила ему огромную шоколадку и сказала, что он настоящий друг. А вот Сашка такого самопожертвования не одобрил. Ну да, он же честный-принципиальный, считал, что каждый сам должен отвечать за свои поступки, а не прятаться за чужую спину. И куда потом делась эта честность?..
После переезда жизнь долго казалась унылой и скучной, ведь в ней стало так мало Женьки. Он, как мог, заглушал, заполнял эту пустоту, и постепенно стало легче. Бесконечные тренировки, нагрузки, соревнования… Чувство азарта и радость побед, возросшая популярность у сверстников и собственные девчонки-болельщицы… Это льстило, возвышало в собственных глазах, но ненадолго. Вместо всей этой «группы поддержки» ему хватило бы одной-единственной Женьки, а она не пришла ни на одну его игру. Не могла или не хотела? Она словно задалась целью полностью вычеркнуть его из своей жизни. Он убеждал себя в том, что это не так, что всё ещё наладится… пока Сашка однажды не намекнул, что он, Жека, как бы теперь третий лишний. И ведь поверил, дурак! Даже назло с Нинкой сфотографировался, хотя по-прежнему её не выносил. Надо же было показать им, что у него всё хорошо!
На самом деле было паршиво. Особенно после Сашкиного звонка. Жека даже не удивился, когда сразу после этого продул подряд два матча и под конец травмировал плечо – малахитовое сердце было его талисманом. Новый, специально купленный камень не смог его заменить, как никто не мог заменить Женьку. Желание увидеть её в какой-то момент стало настолько нестерпимым, что он не стал ему противиться. Пусть они в ссоре, пусть она на него наорёт, в глаза скажет, что не хочет больше с ним общаться! Он постарается её переубедить. Он даже согласен быть этим самым «третьим лишним»… наверное.
Никогда раньше Женька не уезжала на целое лето. Никогда он не звонил ей так часто – и неизменно слышал в трубке длинные гудки. И всё равно приезжал и по полдня караулил у дома, неприкаянно шатался по памятным с детства местам, чувствуя себя здесь чужим. Это было самое поганое, самое долгое лето в его жизни. Иногда казалось, что оно никогда не закончится, что Женька уехала навсегда и больше не вернётся.
…И вдруг однажды он увидел её, сидящую на качелях под дождём. Застыл столбом, чувствуя, как от волнения перехватило горло. Подбежать! Обнять!.. Ага, и напугать. А то и в глаз получить. Фух, для начала надо хотя бы успокоиться…
В это время Женька спрыгнула с качелей и решительно направилась к «их» дереву. Да ещё и совок сестрёнкин прихватила. Зачем? Издалека было плохо видно, а подобраться поближе он не рискнул. И подойти в открытую тоже. Сначала нужно выяснить, что же она спрятала. Ему казалось, что это очень важно... И он не ошибся.
Долгая дорога до дома пролетела незаметно. Мысли в голову лезли всякие, по большей части упаднические. Талисман снова занял привычное место во внутреннем кармане, но его возвращение нисколько не радовало. Нет, это не случайность. Если бы Женька закопала его слева от дерева, на «его» территории, это можно было бы счесть намёком на «вернуть всё как было». Но она не хочет, чтобы камень к нему вернулся, она просто хочет от него избавиться. От них обоих… А вот дудки!
Он не смирится. Не будет больше трусить, хандрить и мучаться неопределённостью. Пора переходить к решительным действиям. И – открывать карты.
Женька смотрела на него огромными глазами и молчала. А потом резко отвернулась, вырвав руку. Плохо. Но камень пока в него не швырнула… Хорошо?
– Жень, ты опять плачешь? Вот я тебя ещё стукну, что ты ей сказал?! – завопила Маришка.
– Что люблю.
– Чего?
– Не чего, а кого. Женю люблю.
Девочка озадаченно посмотрела на сестру, потом на совок, будто спрашивая его мнения, и только потом снова задрала голову на Жеку.
– Когда я маме говорю, что её люблю, она всегда отвечает «я тебя тоже». И папа. И Женя. И Саша! Жень, ты ему тоже скажи, иначе неправильно.
– Неправильно, – сипло согласился Жека. – Почему ты плачешь? Я тебя обидел?
Женька стремительно развернулась и ткнула пальцем ему в грудь.
– Я не плачу, ясно тебе?! Это просто дождь! Дождь, ясно тебе?!
– Конечно. Дождь, – послушно повторил он.
– Я тоже… Ясно тебе?
– М-марин, можешь на минуту отвернуться?
Мелочь гордо показала язык и отворачиваться не пожелала, так что целоваться пришлось при свидетелях. Во множественном числе – потому как вскоре раздался её радостный писк «Саша, Саша приехал!» Вот кого она, оказывается, всё время высматривала.
Женька машинально дёрнулась в его руках, но отстраниться ей не позволили.
– Пусть бежит к своему космонавту. Ну их!
– Ну так ну. На чём мы там остановились?..
N-дцать лет спустя.
– Иришка, хочешь, я научу тебя делать секретики?
– Хочу, мам! А что это такое?
– О, это очень интересная штука!
– Подтверждаю!
– Но с планшетом, конечно, не сравнить…
– А ты, тётя Марина, помалкивай. Своего заведите и развлекайте, как вздумается. Хоть в космос в люльке запускайте. Помнишь? «Пи-пи, я Луноход-Один!»
– Ну хватит вам смеяться! Мам, что за секретики?
– Пошли вон к тому дереву! И совок свой возьми.
– А мы уже, – тихонько сказала сестра. – Я сегодня тест делала, положительный наконец-то.
– Сашка знает?
– Нет ещё. Вот, думаю, как бы поэффектнее сказать.
– Не сказать, а показать! – Женька злодейски хихикнула. – Пусть с нами в секретики играет!
– Ты только ничего не думай, ясно? Просто на память.
– Ясно. Я ничего и не думаю, – в тон ей отозвался Жека. – Сань, не поворачивайся пока.
Щека у Женьки прохладная и солёная, а у него даже уши горят... Конечно, Сашке дико любопытно и хочется подглядеть, хорошо, что он человек честный. Все трое неловко прячут глаза, но тут их дружно зовут по домам.
Вот и всё.
Женька, к сожалению, оказалась права. Часто общаться не получалось, и чем дальше, тем реже становились эти встречи. Жека записался в волейбольную секцию и потом вечно ездил на соревнования и в спортивный лагерь летом, из-за этого всегда пропускал Женькин день рождения. Она сначала обижалась, потом привыкла, потом перестала звать – и так понятно, что не придёт. Зазнался спортсмен, даже имя сменил с Жеки на Юджина. Типа это тренер прозвал, у них в команде несколько Женек оказалось. Ну какой из него Юджин? Смех один!
У самой Женьки были другие заботы – родители ни с того ни с сего завели ей сестрёнку. Когда мама вышла на работу, старшей дочке пришлось присматривать за Маришкой, забирать её из садика, кормить и развлекать. Гуляла она теперь тоже почти всегда с сестрёнкой, и из-за этого раздружилась с Милой. Ведь с мелкими неинтересно, она и сама это понимала… Ну, зато с ними часто гулял Саша. Он так и не нашёл себе лучшего друга взамен Жеки, да и вообще не очень легко сходился с людьми. Женька знала, что он собирается стать космонавтом, и по шутливому совету папы заранее попросила у него автограф – «а то потом зазнаешься и не дашь». Зазнаваться Сашка не собирался, наоборот, совершенно спокойно вытирал Маришке сопливый нос и по первой просьбе бегал в ларёк за соком. Сестрёнка висла на нём, как мартышка на пальме, и Женька иногда думала – ну и что, что он лопоухий и весь в веснушках. Зато он хороший человек. Очень хороший. Но всё равно… не Жека.
Редкие встречи с ним были желанными и какими-то неловкими. Они что-то говорили, вспоминали, были друг другу по-настоящему рады – и в то же время остро ощущали, что они больше не одна команда.
А потом Женька узнала, что он приезжал к Саше, а увидеться с ней уже не захотел. А потом Тимка Коровин с гаденькой улыбочкой показал ей фотку, где Жека… нет, какой Жека – Юджин, стоит в обнимку с его сестрой. Нинка со временем похудела и стала модно одеваться, и вместе они смотрелись… На самом деле отвратительно смотрелись! Женька смогла притвориться, что ей всё равно, но дома полвечера прорыдала в подушку.
И на следующий день отдала Сашке письмо.
– На, вечером позвони и зачитай этому звездуну, я сама ему больше ни писать, ни звонить не буду.
– «Когда сможешь, закопай мой кулон справа от нашего дерева. Слева в обычном месте будет лежать твой камень. Если забыл, где это, значит, другой кто-нибудь найдёт. Физкульт-привет!» Жень, ты чего, с дуба рухнула?!
– Нет, со звезды! Так сделаешь?
– А давайте вы лучше…
– Мне что, Тимоху попросить?!
– Ладно. Но зря ты. Жека…
– И не говори больше о нём. Никогда!!!
Взгляд у Сашки как у папы, под названием «женщины-женщины!» Ну и пусть.
Малахитовое сердце вернулось к Женьке всего через два дня после этого разговора. Тогда же исчезла янтарная бабочка. С ней было физически больно расставаться, но – надо. Хорошо, что только начало лета, впереди поездка к бабушке в деревню и с родителями на море. Некогда печалиться, глядя на разорённые секретики! Это всё глупости, детство, а она уже взрослая! Женька дала себе задание – привести с каникул свой первый настоящий поцелуй, и была полна решимости выполнить его на «отлично».
Но в город вернулась двоечницей. Хотя в деревне за ней как привязанный бегал Андрюха, внук бабушкиного соседа, а на юге она немножко подружилась со Стасом. Они вместе купались и гуляли по набережной. Маришка дразнила их женихом и невестой, Стас в ответ грозил щелбаном, но вместо этого покупал на всех мороженое. Женька пару раз позволила себя обнять, пока родители не видят, но когда Стас полез целоваться, оттолкнула его и убежала. Почему? Он ведь красивый, не чета всяким… Но ей вдруг стало так противно! Стас обиделся и на следующий день демонстративно ушёл гулять с другой девчонкой. И мороженое ей купил. Тогда на неё обиделась сестрёнка... А вот сама Женька была счастлива. Ну, почти.
Лето близилось к концу. Они вернулись в город одними из первых, все друзья ещё в лагерях и на дачах, скучно. И холодно, особенно после юга.
Маришка увлечённо возится в песочнице в компании таких же малышей, Женька сидит на качелях и дочитывает заданные на лето книжки. День, другой, третий… Когда уже Сашка приедет? Скучно. И холодно.
Особенно сегодня – накрапывает дождик, малышня вся разбежалась, только они с сестрёнкой торчат во дворе. Маришка то и дело оборачивается к соседнему дому, словно высматривает кого-то, Женька спрятала книгу в сумку и крошит голубям чёрствую горбушку. Тузик бы и на неё позарился, но его уже нет, как и его старенькой хозяйки. Нет больше детской веры в чудеса, нет настоящей дружбы и первого «чего-то большего», от них остались только воспоминания. И гладкое малахитовое сердечко, которое так приятно поглаживать пальцами в кармане… Почему же она его до сих пор таскает с собой? Не выбросила, не подарила сестре или тому же Сашке… Почему?
Всё, хватит! Женька решительно слезла с качелей и подобрала брошенный Маришкой совок.
– Хочешь, я научу тебя делать секретики?
– Хочу! А что это такое?
Место было то же самое, она нашла бы его и с закрытыми глазами. Даже ямка неплохо сохранилась. Женька сорвала лопух и небрежно завернула в него камень. Это пусть Маришка делает всякие красивости, у неё сейчас другая цель.
Готово!
– Ну что, домой?
Следующий день выдался таким же холодным и мокрым. Гулять не хотелось, но сестрёнка канючила до тех пор, пока она не согласилась, «на немножечко». «Немножечко» затянулось – Маришка всерьёз увлеклась секретиками и азартно закапывала всё подряд.
– Ой, смотри, кто-то твоё сердце украл!
Женька вздрогнула. Сестра возбуждённо прыгала вокруг разорённого секретика и грозила совком неведомому воришке.
– Лучше бы мне отдала, оно красивое было!
– Да… прости. Надо было отдать.
Она медленно подошла и без особой надежды поворошила развороченную землю.
– Жень, Жень, ну не плачь!
– Я не плачу. Это просто дождик.
Она же сама хотела избавиться от воспоминаний! Вот и избавилась. Надо радоваться, что ей в этом помогли, а то бы, чего доброго, сама передумала и забрала камень обратно. Всё к лучшему!
Маришка озадаченно посмотрела на небо и как-то по-взрослому вздохнула.
– Домой пойдём?
– Да. Только… Погоди минутку!
Женька схватила совок и метнулась за дерево. Какая же глупость, зачем?!
Гладкий прозрачно-розовый камень тускло поблёскивает на ладони. Не реветь, не реветь!..
– Ого! Одно сердце потеряла, другое нашла! Оно даже лучше, правда?
– Угу.
– Дашь мне?
– На.
– Не даст, – строго сказали из-за спины. – Потому что это подарок. Только для Жени.
– Ну и подумаешь! А ты вообще кто? Жень, кто это? – ткнула совком Маришка. Не узнала, конечно. Может, и ей «не узнать»?
И не поворачиваться.
– Да так… неважно.
– Ты уверена?
На плечи легли тяжёлые руки, на макушку опустился такой же тяжёлый подбородок. Ничего себе вымахал!
– Уверена. Забери это, Нинке своей дари.
– Обойдётся. Как и твой Сашка.
– Он такой же твой, как и мой.
– Но вы же вместе.
– Кто тебе сказал такую глупость?
Женьку аккуратно развернули, требовательно глядя в глаза.
– Вы встречаетесь?
Как же хотелось назло сказать «да»!
– Нет. Саша мой друг. Мой единственный лучший друг.
– Но ты ему нравишься, я знаю!
Женька прикусила губу.
– Я тоже. И что?
Напряжённую паузу нарушил глухой стук совочка и воинственное Маришкино:
– Вот тебе, получай! Не обижай Женю! Я всё Саше расскажу, он тебе как даст!
– Скорей это я ему дам, – мрачно пообещал Жека и присел на корточки. – Скажи, мелкая, он точно с ней не… ээ… ну, не это самое?
– Чего это самое?
Женька нервно хихикнула.
– Ну, блин, они там не жених и невеста?
– С Сашей? Ты что ли совсем дурак?! Это я с ним поженюсь, ясно тебе!
Обескураженный парень получил совком по лбу, а Женька не выдержала и засмеялась в голос.
– Так тебе и надо!
– Согласен. Давай, теперь ты бей.
– Не буду. Дураков учить – только время тратить, – вздохнула она. – Зачем ты приехал? Зачем всё это? – кивнула на прозрачное сердце в своей ладони.
– Затем. Прости, Женька, янтарь я в тот же день потерял. Это тебе вместо него, горный хрусталь. Возьмёшь?
– Никаких намёков, просто на память?
Забавный у них разговор. Почти как тогда, в детстве… Надо заставить себя улыбнуться.
Но Жека вдруг покачал головой и решительно накрыл своей лапищей её руку.
– Не просто. Ты что, до сих пор ничего не поняла? Я люблю тебя, Женька!
Кажется, он влюбился в неё ещё тогда, в самую первую встречу. Незнакомая кудрявая девчонка смотрела на него с таким восхищением, словно он спас её не от жирной таксы, а от какого-то чудища. Быть героем оказалось настолько приятно, что он решил совершить для неё ещё какой-нибудь подвиг, только теперь уже настоящий. Да вот не довелось ни разу… Не считать же за подвиги драку с Михой-хулиганом, что однажды отобрал у Женьки карманные деньги, или гневное замечание в дневнике по поводу принесённой в класс крысы. Это была Женькина Лариска, дама учёная и спокойная как сытый удав, но учительница всё равно завизжала и залезла на парту. Глаза у Женьки были такие грустные… Вот он и «присвоил» крысу себе. Долго каялся и уверял, что не хотел никого пугать, просто ей одной дома скучно! В общем, повезло, даже к директору не вызвали. Благодарная Женька притащила ему огромную шоколадку и сказала, что он настоящий друг. А вот Сашка такого самопожертвования не одобрил. Ну да, он же честный-принципиальный, считал, что каждый сам должен отвечать за свои поступки, а не прятаться за чужую спину. И куда потом делась эта честность?..
После переезда жизнь долго казалась унылой и скучной, ведь в ней стало так мало Женьки. Он, как мог, заглушал, заполнял эту пустоту, и постепенно стало легче. Бесконечные тренировки, нагрузки, соревнования… Чувство азарта и радость побед, возросшая популярность у сверстников и собственные девчонки-болельщицы… Это льстило, возвышало в собственных глазах, но ненадолго. Вместо всей этой «группы поддержки» ему хватило бы одной-единственной Женьки, а она не пришла ни на одну его игру. Не могла или не хотела? Она словно задалась целью полностью вычеркнуть его из своей жизни. Он убеждал себя в том, что это не так, что всё ещё наладится… пока Сашка однажды не намекнул, что он, Жека, как бы теперь третий лишний. И ведь поверил, дурак! Даже назло с Нинкой сфотографировался, хотя по-прежнему её не выносил. Надо же было показать им, что у него всё хорошо!
На самом деле было паршиво. Особенно после Сашкиного звонка. Жека даже не удивился, когда сразу после этого продул подряд два матча и под конец травмировал плечо – малахитовое сердце было его талисманом. Новый, специально купленный камень не смог его заменить, как никто не мог заменить Женьку. Желание увидеть её в какой-то момент стало настолько нестерпимым, что он не стал ему противиться. Пусть они в ссоре, пусть она на него наорёт, в глаза скажет, что не хочет больше с ним общаться! Он постарается её переубедить. Он даже согласен быть этим самым «третьим лишним»… наверное.
Никогда раньше Женька не уезжала на целое лето. Никогда он не звонил ей так часто – и неизменно слышал в трубке длинные гудки. И всё равно приезжал и по полдня караулил у дома, неприкаянно шатался по памятным с детства местам, чувствуя себя здесь чужим. Это было самое поганое, самое долгое лето в его жизни. Иногда казалось, что оно никогда не закончится, что Женька уехала навсегда и больше не вернётся.
…И вдруг однажды он увидел её, сидящую на качелях под дождём. Застыл столбом, чувствуя, как от волнения перехватило горло. Подбежать! Обнять!.. Ага, и напугать. А то и в глаз получить. Фух, для начала надо хотя бы успокоиться…
В это время Женька спрыгнула с качелей и решительно направилась к «их» дереву. Да ещё и совок сестрёнкин прихватила. Зачем? Издалека было плохо видно, а подобраться поближе он не рискнул. И подойти в открытую тоже. Сначала нужно выяснить, что же она спрятала. Ему казалось, что это очень важно... И он не ошибся.
Долгая дорога до дома пролетела незаметно. Мысли в голову лезли всякие, по большей части упаднические. Талисман снова занял привычное место во внутреннем кармане, но его возвращение нисколько не радовало. Нет, это не случайность. Если бы Женька закопала его слева от дерева, на «его» территории, это можно было бы счесть намёком на «вернуть всё как было». Но она не хочет, чтобы камень к нему вернулся, она просто хочет от него избавиться. От них обоих… А вот дудки!
Он не смирится. Не будет больше трусить, хандрить и мучаться неопределённостью. Пора переходить к решительным действиям. И – открывать карты.
Женька смотрела на него огромными глазами и молчала. А потом резко отвернулась, вырвав руку. Плохо. Но камень пока в него не швырнула… Хорошо?
– Жень, ты опять плачешь? Вот я тебя ещё стукну, что ты ей сказал?! – завопила Маришка.
– Что люблю.
– Чего?
– Не чего, а кого. Женю люблю.
Девочка озадаченно посмотрела на сестру, потом на совок, будто спрашивая его мнения, и только потом снова задрала голову на Жеку.
– Когда я маме говорю, что её люблю, она всегда отвечает «я тебя тоже». И папа. И Женя. И Саша! Жень, ты ему тоже скажи, иначе неправильно.
– Неправильно, – сипло согласился Жека. – Почему ты плачешь? Я тебя обидел?
Женька стремительно развернулась и ткнула пальцем ему в грудь.
– Я не плачу, ясно тебе?! Это просто дождь! Дождь, ясно тебе?!
– Конечно. Дождь, – послушно повторил он.
– Я тоже… Ясно тебе?
– М-марин, можешь на минуту отвернуться?
Мелочь гордо показала язык и отворачиваться не пожелала, так что целоваться пришлось при свидетелях. Во множественном числе – потому как вскоре раздался её радостный писк «Саша, Саша приехал!» Вот кого она, оказывается, всё время высматривала.
Женька машинально дёрнулась в его руках, но отстраниться ей не позволили.
– Пусть бежит к своему космонавту. Ну их!
– Ну так ну. На чём мы там остановились?..
N-дцать лет спустя.
– Иришка, хочешь, я научу тебя делать секретики?
– Хочу, мам! А что это такое?
– О, это очень интересная штука!
– Подтверждаю!
– Но с планшетом, конечно, не сравнить…
– А ты, тётя Марина, помалкивай. Своего заведите и развлекайте, как вздумается. Хоть в космос в люльке запускайте. Помнишь? «Пи-пи, я Луноход-Один!»
– Ну хватит вам смеяться! Мам, что за секретики?
– Пошли вон к тому дереву! И совок свой возьми.
– А мы уже, – тихонько сказала сестра. – Я сегодня тест делала, положительный наконец-то.
– Сашка знает?
– Нет ещё. Вот, думаю, как бы поэффектнее сказать.
– Не сказать, а показать! – Женька злодейски хихикнула. – Пусть с нами в секретики играет!
