- Продолжать? - оперативник вопросительно смотрел на следователя.
- Нет, дождёмся криминалистов.
Поймав заинтересованный взгляд Фадеева, мрачный Громов решительно направился в его сторону и жестом попросил охраняющего преступника полицейского оставить их одних. Всё равно в наручниках «Гаситель» далеко не убежит, впрочем, он и не пытался.
- Доволен? Это то, чего ты добивался? - угрожающе поинтересовался следователь, нависнув над студентом. - Где Оболенская?
- Не понимаю о чём вы, - упрямо повторил Кирилл. - Я привёз её сюда, передал Вавилову и уехал. Задайте этот вопрос ему!
- В сарае я нашёл одежду Алики предположительно испачканную кровью, но вину Вавилова это не доказывает, ведь и ты мог с ней что-то сделать. А больше там ничего нет.
- Ничего? - недоверчиво повторил Кирилл, выдав себя, и Денис испытал сильнейшее желание придушить паршивца прямо здесь и сейчас.
- Да, ничего. Никакого ножа там не было, - понизив голос, мстительно прошипел он и испытал злорадное удовлетворение, встретив полный ненависти взгляд парня.
- Не понимаю о чём вы! - настойчиво выплюнул Кирилл и вдруг, изменившись в лице, так же тихо и зло прошептал: - Зато я теперь точно знаю, что вы его покрываете! Кстати, у меня осталась одна интересная видеозапись, где вы нашли Нину… вместе с Вавиловым и вашим отцом. Могу через адвоката передать её прессе.
Придушить мерзавца хотелось всё сильнее, вместо этого пришлось приложить усилия и взять себя в руки.
- А почему же ты раньше этого не сделал? - глядя собеседнику прямо в глаза, презрительно отчеканил капитан. - Наверное, потому что не совсем идиот и понимаешь - с двумя денежными мешками тягаться не сможешь. Они тебя мгновенно утопят или размажут, как грязь под ногами.
По полыхающему бессильной яростью взгляду, Денис понял, что попал в точку и, не сдержавшись, с силой встряхнул Фадеева за плечи, требовательно повторив:
- Где Алика?! Что ты с ней сделал, гадёныш?
- Ай, мне больно! - заорал вдруг Кирилл, вырываясь. - Я так и знал, что на меня будут давить! Ещё раз ко мне прикоснётесь - я добьюсь пресс-конференции и устрою грандиозный скандал! Обещаю, мало вам не покажется! А про Алику спрашивайте Вавилова, когда я уезжал, она была жива!
Водитель Вавилова - Дмитрий Панин, появившийся в кабинете следователя ближе к вечеру, был мрачен и немногословен. Видимо, получил от шефа неслабый нагоняй. В долгие откровения он пускаться не собирался, а о сыне отзывался крайне отрицательно.
- Почему у вас с Кириллом разные фамилии?- устало спросил Громов. День клонился к закату, а он так ничего и не добился. Выяснил только, что Кирилл Фадеев действительно состоит на учёте в онкологическом центре.
Панин неожидавший подобного вопроса, вскинул на Громова удивлённый взгляд.
- При чём тут это? Мы с его матерью не были расписаны и вместе не жили, но я всегда платил алименты на этого дрянного…
- Как давно ваш сын знаком с Вавиловым?
- Чуть больше года. Кирилл способный - может всё что угодно починить и смастерить. Автоматические ворота в моём гараже он программировал. Вот я и порекомендовал его Максиму Борисовичу. Кто же знал, что так получится!
- Какую работу он делал для Вавилова?
- Не знаю, что-то связанное с компьютерами, в подробности меня не посвящали. Лучше сами у него спросите.
- То есть доступ в дом Макса у него был?
- Да, иногда хозяин просил его приехать прямо в особняк.
Громов хмыкнул, отметив, что водитель называет «колбасного короля» хозяином, как и положено верному псу.
- Вы в курсе, что ваш сын был близок с семьёй Мироновых?
Взгляд Панина стал тяжёлым и злым.
- А это ещё к чему?
Денис пожал плечами, он слишком устал, чтобы вступать в прения.
- Ваш сын уверяет, что передал последнюю похищенную девочку Вавилову в лесу возле лодочного сарая. Мы сегодня там были, нашли её одежду и закопанный неподалёку труп.
Громов отметил, как резко встрепенулся и помрачнел собеседник. Он казался не удивлённым, а встревоженным и даже, пожалуй, испуганным.
- Той самой девчонки?
- Нет, это тело пролежало в земле около двух лет.
- Вавилов никого не похищал и не убивал, - угрюмо заявил Панин. - Не знаю, зачем этому сучонку понадобилось врать, но надеюсь, он за всё ответит.
- Это вы о своём сыне?
- Он мне больше не сын! - холодно отрезал Дмитрий. - Кстати, хозяин просил вам кое-что показать, чтобы лучше работалось.
Достав телефон, он протянул его Громову. Денис даже не удивился, увидев на дисплее запись, на которой телохранитель отца Андрей под руководством самого Дениса укладывал в его автомобиль бесчувственную Нину Файль…
В этот день Дарина закончила работу и отпустила охранника домой позже обычного. Она уже собиралась закрывать магазин, когда на двери требовательно звякнул колокольчик, и на пороге появился Денис Громов.
Дарина ему совсем не обрадовалась. Молчаливая девочка-призрак отстала от неё только пару дней назад, и медиуму совсем не хотелось, чтобы она снова вернулась.
- Я уже закрываюсь, - холодно сказала девушка, но капитан пренебрежительно отмахнулся и, вытащив из папки фотографию рыжеволосой девочки, быстро спросил:
- Ты можешь узнать жива она или нет?
- Как?
- Не знаю, вызвать дух или что ты там ещё делаешь. Прямо сейчас. Я заплачу.
Было в его голубых глазах что-то безумное, пугающее, ясно дающее понять - возражений он не потерпит.
Дарина тоскливо покосилась на темноту за оконным стеклом и тяжело вздохнула:
- Ладно, попробую. Идём.
На этот раз за приготовлениями Дарины к спиритическому сеансу Громов наблюдал без скепсиса, как впрочем, и без особой надежды.
Скорее это был жест отчаяния - загнанный в угол следователь просто не знал что предпринять. Теперь подтвердить или опровергнуть обвинения Фадеева в адрес Вавилова могла только Алика, если, конечно, она была жива. Уверенность, с которой говорил Кирилл, и кровь на одежде девочки ставили такую вероятность под большое сомнение. Он мог сделать с ней что угодно…
Медиум между тем закончила чертить на столе символы, выключила свет, зажгла свечи и, велев следователю молчать и не вмешиваться, склонилась над фотографией Алики. Громов внимательно наблюдал за происходящим, но ничего сверхъестественного и потустороннего не замечал, только с каждой минутой всё больше нервничал, ожидая результата, как приговора.
Вдруг девушка резко выпрямилась и, глядя на капитана пустым взглядом фарфоровой куклы, отрывисто, сердито и сбивчиво заговорила каким-то незнакомым, неестественно высоким голосом:
- Зачем ты ему помешал? Он должен был закончить! Должен был закончить!
Денис, неожидавший подобного спектакля, невольно вздрогнул и оглянулся, но Дарина смотрела именно на него, и в тоже время она была совсем на себя не похожа. Изменилось всё: голос, взгляд, выражение лица, даже осанка. Совсем как в прошлый раз с Ульяной.
- Какого чёрта? - выругался следователь, почувствовав себя крайне неуютно, и громко окликнул девушку по имени.
Она никак не отреагировала, продолжая повторять, словно заведённая:
- Он должен был закончить! Должен был закончить!
Происходящее уже не казалось спектаклем - так притворяться просто невозможно. Когда Дарина не ответила на его очередную реплику, Громов решительно направился к девушке, погасил свечи, щёлкнул выключателем за её спиной и довольно грубо встряхнул Дашу за плечи, приводя в чувство.
Она резко вдохнула воздух, закашлялась, как будто только что вынырнула из воды и закрыла глаза, привыкая к яркому электрическому свету. Постепенно взгляд девушки стал осмысленным и… испуганным.
- Что… что произошло? - выдавила она слабым голосом всё ещё мало похожим на её собственный.
- Ты у меня спрашиваешь, медиум недоделанный! - рассердился и без того взвинченный Громов. - Это я хотел бы узнать, что тут произошло? Только не говори, что ничего не помнишь!
- Не кричи, - Даша схватилась за голову и застонала: - Вспомнила. Это снова была она.
- Кто, Алика? - усомнился Громов.
- Нет, та светловолосая девочка в окровавленном платье, что меня преследовала. Я тебе про неё рассказывала.
- Её зовут Настя Чайкина, - нахмурился Денис, поняв о ком идёт речь и недоверчиво спросил: - И как же она оказалась… в тебе? Я ведь просил вызвать совсем другую девочку.
- Не знаю, - Дарина обхватила плечи руками, пытаясь унять охватившую её дрожь. - Я пыталась связаться с той - рыжеволосой, но ничего не получилось. Её душа не идёт на контакт. А потом вдруг появилась эта, как ты там сказал, Настя Чайкина и… дальше ты сам всё видел.
- Так, стоп. Давай по порядку. Что значит, душа не идёт на контакт? Почему?
- Скорее всего, девочка жива, но утверждать не могу. Сеансы не всегда проходят успешно, иногда дух просто не приходит, а тут ещё вмешался другой.
Не услышав точного ответа, Громов разочарованно вздохнул, он предпочёл бы ограничиться первой фразой и без всяких «но».
- И что ему, в смысле ей нужно?
- Не знаю. Мне показалось, она именно тебе претензии предъявляла, вот и выясняй.
Денис вспомнил слова, сказанные медиумом в трансе: «Зачем ты ему помешал? Он должен был закончить!» и мрачно выругался. Вот только нотаций и упрёков от призраков ему для полного счастья не хватало! Как будто мало истерик начальства и поливания грязью с телеэкранов и страниц газет.
И что это значит? Кому он помешал? Фадееву? Что тот должен был закончить - убить Нину и Алику, обвинить в этом Вавилова и упрятать его за решётку? Если смерть Насти, действительно, дело рук Макса - в этом заявлении есть смысл. Однако какие мстительные призраки пошли! Вот только придётся её разочаровать - у него-то сейчас цель прямо противоположная.
- Ладно, если тебе и твоим мертвякам больше нечего сказать, я ухожу. Мой заказ ты не выполнила, так что платить не буду.
- Кто бы сомневался! - огрызнулась Даша, с отчаянием глядя в угол за кресло, где застыла призрачная светловолосая девочка. - Лучше бы ты вообще не появлялся, теперь она опять от меня не отстанет!
- Кто? - Денис проследил за её взглядом и презрительно процитировал: - То ли девочка, а то ли видение? Мне бы твои проблемы, Солнцева. Запомни - бояться нужно живых, таких, как я, например. А мёртвые тебя не подставят, не обворуют, не подстерегут в тёмном переулке, не пустят пулю в лоб, в конце концов. Так что не будь дурой, прекрати уже трястись или поменяй профессию, всё равно в этой ты далеко не профи.
- Сам дурак, - обижено проворчала девушка, когда за поздним посетителем закрылась дверь и с облегчением вздохнула, увидев, как призрак Насти Чайкиной растворился в воздухе.
По дороге домой, Громов очень неохотно набрал номер психиатра-криминалиста Радищева. Контакты с этим человеком он всегда старался свести к минимуму, а по возможности вообще избежать, но сейчас не тот случай.
- Иван Владимирович, вы сделали то, о чём я просил? - уточнил следователь, не тратя время на дежурное приветствие.
- Да, я просмотрел видео с допросов Фадеева и побеседовал с ним лично. Заключение будет чуть позже, но я уверен, что он полностью вменяем, думаю, экспертиза не потребуется.
- Я не об этом, вы можете определить - лжёт он или нет? Это ведь как-то можно сделать по жестам и мимике? Полиграф он проходить отказался.
- Я в курсе, но кинесика - не точная наука и в суде мои умозаключения на этот счёт во внимание не примут.
От туманного многословия собеседника Денис начал раздражаться, он предпочитал лаконичные и чёткие ответы.
- Просто скажите - он говорит правду?
В трубке раздался тяжёлый вздох:
- Частично. Что именно тебя интересует?
- Всё. Фадеев уверяет, что на роль «гасителя» его нанял Макс Вавилов. Есть вероятность, что он лжёт?
- Есть и довольно высокая, - осторожно, словно взвешивая каждое слово, сказал психиатр. - Я по-прежнему считаю, что всё, что делал этот парень с теми девочками - слишком личное. По заказу такую извращённую жестокость не воспроизведёшь. Сомневаюсь, что он был всего лишь исполнителем.
- Отлично! И как это доказать?
- Никак, - Громов прямо увидел, как психиатр пожал плечами. - Он абсолютно убеждён в своей правоте, и эту уверенность ничем не поколебать, если только…
- Если только что?
- Нужно найти точку отсчёта, с которой всё началось. Вероятнее всего - это самоубийство близкого человека. Отсюда и возник страшный ритуал погашения света. Парень вынужден был наблюдать, как под давлением обстоятельств угасает и ломается дорогой человек, потому и обрёк родителей этих девочек, которых, видимо, считает причастными к той трагедии, на повторение собственного кошмара. Они должны были бессильно наблюдать, как угасают их дети, осознавая, что ничем не могут им помочь.
- Ясно, допустим, я найду точку отсчёта, что это даст?
Радищев снова вздохнул и, помедлив, ответил:
- Он буквально одержим своей идей, я бы сказал - фанатично. А фанатизм лично мне напоминает этакую идеально ровную стену, где каждый кирпичик - то или иное убеждение. Если хотя бы один из таких кирпичиков, особенно из тех, что лежат в основании выпадет, стена начнёт рушиться, и парень, возможно, заговорит по-другому.
- То есть нужно доказать Фадееву, что на самом деле всё не так, как он думает?
- В общем, да. Вот только переубедить фанатика обычно непросто.
- Непросто? - язвительно хмыкнул Громов, представляя себе этот процесс: ему предстоит всего лишь убедить Кирилла в том, что Вавилов не убивал Настю Чайкину и не подставлял Евгения Миронова, Ремезовы не предавали Мироновых и не отворачивались от них в трудную минуту, Файль не поливал их семью грязью, а Ворошилов - замечательный, добрый следователь, который ни в чём не ошибся. Да, и напоследок уточнить, что с Марией Мироновой произошёл несчастный случай, а сама она ни за что бы не выбросилась из окна!
Стоп! Последняя мысль неожиданно показалась рациональной.
- Значит, если он поверит, что самоубийства на самом деле не было и тот человек погиб в результате несчастного случая, то изменит показания?
- Такая вероятность есть, - без особой уверенности в голосе признал Радищев.
Громов мысленно сделал пометку завтра же утром пообщаться с Татьяной Мироновой и перешёл к другому интересующему его вопросу.
- А что скажите по поводу последней похищенной девочки? Фадеев уверяет, что передал её Вавилову, а тот этот факт, естественно, отрицает.
Очередной вздох психиатра вызвал у следователя прилив раздражения. Как будто с депрессивной девицей беседуешь: того и гляди слезу пустит.
- Здесь всё сложнее. Он точно не лгал о её попытке побега, а вот дальше уже трудно разобраться. Одно я могу сказать точно: на допросах в первые дни после ареста он вёл себя гораздо менее уверенно, чем сейчас, когда говорил об Оболенской. Словно боялся, что всплывут какие-то факты, способные опровергнуть его слова. А теперь держится так, как будто не сомневается, что девочку либо найдут уже мёртвой, либо не найдут совсем…
Громов нахмурился и вдруг вспомнил нестыковку в деле, сразу вызвавшую у него вопросы: почему к лодочному сараю, где хранились главные улики, привязывающие смерть Алики к Вавилову, Фадеев отправил их не сразу, а через несколько дней? Неужели, специально выжидал время? Для чего? Что же случилось с «Зажигалкой»?
Под ложечкой противно засосало.
- Думаете, она…
- Мне кажется, парень не бросался бы такими громкими обвинениями, если бы Оболенская была жива, ведь она может их опровергнуть. В любом случае Фадеев знает гораздо больше, чем говорит…
- Нет, дождёмся криминалистов.
Поймав заинтересованный взгляд Фадеева, мрачный Громов решительно направился в его сторону и жестом попросил охраняющего преступника полицейского оставить их одних. Всё равно в наручниках «Гаситель» далеко не убежит, впрочем, он и не пытался.
- Доволен? Это то, чего ты добивался? - угрожающе поинтересовался следователь, нависнув над студентом. - Где Оболенская?
- Не понимаю о чём вы, - упрямо повторил Кирилл. - Я привёз её сюда, передал Вавилову и уехал. Задайте этот вопрос ему!
- В сарае я нашёл одежду Алики предположительно испачканную кровью, но вину Вавилова это не доказывает, ведь и ты мог с ней что-то сделать. А больше там ничего нет.
- Ничего? - недоверчиво повторил Кирилл, выдав себя, и Денис испытал сильнейшее желание придушить паршивца прямо здесь и сейчас.
- Да, ничего. Никакого ножа там не было, - понизив голос, мстительно прошипел он и испытал злорадное удовлетворение, встретив полный ненависти взгляд парня.
- Не понимаю о чём вы! - настойчиво выплюнул Кирилл и вдруг, изменившись в лице, так же тихо и зло прошептал: - Зато я теперь точно знаю, что вы его покрываете! Кстати, у меня осталась одна интересная видеозапись, где вы нашли Нину… вместе с Вавиловым и вашим отцом. Могу через адвоката передать её прессе.
Придушить мерзавца хотелось всё сильнее, вместо этого пришлось приложить усилия и взять себя в руки.
- А почему же ты раньше этого не сделал? - глядя собеседнику прямо в глаза, презрительно отчеканил капитан. - Наверное, потому что не совсем идиот и понимаешь - с двумя денежными мешками тягаться не сможешь. Они тебя мгновенно утопят или размажут, как грязь под ногами.
По полыхающему бессильной яростью взгляду, Денис понял, что попал в точку и, не сдержавшись, с силой встряхнул Фадеева за плечи, требовательно повторив:
- Где Алика?! Что ты с ней сделал, гадёныш?
- Ай, мне больно! - заорал вдруг Кирилл, вырываясь. - Я так и знал, что на меня будут давить! Ещё раз ко мне прикоснётесь - я добьюсь пресс-конференции и устрою грандиозный скандал! Обещаю, мало вам не покажется! А про Алику спрашивайте Вавилова, когда я уезжал, она была жива!
Водитель Вавилова - Дмитрий Панин, появившийся в кабинете следователя ближе к вечеру, был мрачен и немногословен. Видимо, получил от шефа неслабый нагоняй. В долгие откровения он пускаться не собирался, а о сыне отзывался крайне отрицательно.
- Почему у вас с Кириллом разные фамилии?- устало спросил Громов. День клонился к закату, а он так ничего и не добился. Выяснил только, что Кирилл Фадеев действительно состоит на учёте в онкологическом центре.
Панин неожидавший подобного вопроса, вскинул на Громова удивлённый взгляд.
- При чём тут это? Мы с его матерью не были расписаны и вместе не жили, но я всегда платил алименты на этого дрянного…
- Как давно ваш сын знаком с Вавиловым?
- Чуть больше года. Кирилл способный - может всё что угодно починить и смастерить. Автоматические ворота в моём гараже он программировал. Вот я и порекомендовал его Максиму Борисовичу. Кто же знал, что так получится!
- Какую работу он делал для Вавилова?
- Не знаю, что-то связанное с компьютерами, в подробности меня не посвящали. Лучше сами у него спросите.
- То есть доступ в дом Макса у него был?
- Да, иногда хозяин просил его приехать прямо в особняк.
Громов хмыкнул, отметив, что водитель называет «колбасного короля» хозяином, как и положено верному псу.
- Вы в курсе, что ваш сын был близок с семьёй Мироновых?
Взгляд Панина стал тяжёлым и злым.
- А это ещё к чему?
Денис пожал плечами, он слишком устал, чтобы вступать в прения.
- Ваш сын уверяет, что передал последнюю похищенную девочку Вавилову в лесу возле лодочного сарая. Мы сегодня там были, нашли её одежду и закопанный неподалёку труп.
Громов отметил, как резко встрепенулся и помрачнел собеседник. Он казался не удивлённым, а встревоженным и даже, пожалуй, испуганным.
- Той самой девчонки?
- Нет, это тело пролежало в земле около двух лет.
- Вавилов никого не похищал и не убивал, - угрюмо заявил Панин. - Не знаю, зачем этому сучонку понадобилось врать, но надеюсь, он за всё ответит.
- Это вы о своём сыне?
- Он мне больше не сын! - холодно отрезал Дмитрий. - Кстати, хозяин просил вам кое-что показать, чтобы лучше работалось.
Достав телефон, он протянул его Громову. Денис даже не удивился, увидев на дисплее запись, на которой телохранитель отца Андрей под руководством самого Дениса укладывал в его автомобиль бесчувственную Нину Файль…
Глава 23
В этот день Дарина закончила работу и отпустила охранника домой позже обычного. Она уже собиралась закрывать магазин, когда на двери требовательно звякнул колокольчик, и на пороге появился Денис Громов.
Дарина ему совсем не обрадовалась. Молчаливая девочка-призрак отстала от неё только пару дней назад, и медиуму совсем не хотелось, чтобы она снова вернулась.
- Я уже закрываюсь, - холодно сказала девушка, но капитан пренебрежительно отмахнулся и, вытащив из папки фотографию рыжеволосой девочки, быстро спросил:
- Ты можешь узнать жива она или нет?
- Как?
- Не знаю, вызвать дух или что ты там ещё делаешь. Прямо сейчас. Я заплачу.
Было в его голубых глазах что-то безумное, пугающее, ясно дающее понять - возражений он не потерпит.
Дарина тоскливо покосилась на темноту за оконным стеклом и тяжело вздохнула:
- Ладно, попробую. Идём.
На этот раз за приготовлениями Дарины к спиритическому сеансу Громов наблюдал без скепсиса, как впрочем, и без особой надежды.
Скорее это был жест отчаяния - загнанный в угол следователь просто не знал что предпринять. Теперь подтвердить или опровергнуть обвинения Фадеева в адрес Вавилова могла только Алика, если, конечно, она была жива. Уверенность, с которой говорил Кирилл, и кровь на одежде девочки ставили такую вероятность под большое сомнение. Он мог сделать с ней что угодно…
Медиум между тем закончила чертить на столе символы, выключила свет, зажгла свечи и, велев следователю молчать и не вмешиваться, склонилась над фотографией Алики. Громов внимательно наблюдал за происходящим, но ничего сверхъестественного и потустороннего не замечал, только с каждой минутой всё больше нервничал, ожидая результата, как приговора.
Вдруг девушка резко выпрямилась и, глядя на капитана пустым взглядом фарфоровой куклы, отрывисто, сердито и сбивчиво заговорила каким-то незнакомым, неестественно высоким голосом:
- Зачем ты ему помешал? Он должен был закончить! Должен был закончить!
Денис, неожидавший подобного спектакля, невольно вздрогнул и оглянулся, но Дарина смотрела именно на него, и в тоже время она была совсем на себя не похожа. Изменилось всё: голос, взгляд, выражение лица, даже осанка. Совсем как в прошлый раз с Ульяной.
- Какого чёрта? - выругался следователь, почувствовав себя крайне неуютно, и громко окликнул девушку по имени.
Она никак не отреагировала, продолжая повторять, словно заведённая:
- Он должен был закончить! Должен был закончить!
Происходящее уже не казалось спектаклем - так притворяться просто невозможно. Когда Дарина не ответила на его очередную реплику, Громов решительно направился к девушке, погасил свечи, щёлкнул выключателем за её спиной и довольно грубо встряхнул Дашу за плечи, приводя в чувство.
Она резко вдохнула воздух, закашлялась, как будто только что вынырнула из воды и закрыла глаза, привыкая к яркому электрическому свету. Постепенно взгляд девушки стал осмысленным и… испуганным.
- Что… что произошло? - выдавила она слабым голосом всё ещё мало похожим на её собственный.
- Ты у меня спрашиваешь, медиум недоделанный! - рассердился и без того взвинченный Громов. - Это я хотел бы узнать, что тут произошло? Только не говори, что ничего не помнишь!
- Не кричи, - Даша схватилась за голову и застонала: - Вспомнила. Это снова была она.
- Кто, Алика? - усомнился Громов.
- Нет, та светловолосая девочка в окровавленном платье, что меня преследовала. Я тебе про неё рассказывала.
- Её зовут Настя Чайкина, - нахмурился Денис, поняв о ком идёт речь и недоверчиво спросил: - И как же она оказалась… в тебе? Я ведь просил вызвать совсем другую девочку.
- Не знаю, - Дарина обхватила плечи руками, пытаясь унять охватившую её дрожь. - Я пыталась связаться с той - рыжеволосой, но ничего не получилось. Её душа не идёт на контакт. А потом вдруг появилась эта, как ты там сказал, Настя Чайкина и… дальше ты сам всё видел.
- Так, стоп. Давай по порядку. Что значит, душа не идёт на контакт? Почему?
- Скорее всего, девочка жива, но утверждать не могу. Сеансы не всегда проходят успешно, иногда дух просто не приходит, а тут ещё вмешался другой.
Не услышав точного ответа, Громов разочарованно вздохнул, он предпочёл бы ограничиться первой фразой и без всяких «но».
- И что ему, в смысле ей нужно?
- Не знаю. Мне показалось, она именно тебе претензии предъявляла, вот и выясняй.
Денис вспомнил слова, сказанные медиумом в трансе: «Зачем ты ему помешал? Он должен был закончить!» и мрачно выругался. Вот только нотаций и упрёков от призраков ему для полного счастья не хватало! Как будто мало истерик начальства и поливания грязью с телеэкранов и страниц газет.
И что это значит? Кому он помешал? Фадееву? Что тот должен был закончить - убить Нину и Алику, обвинить в этом Вавилова и упрятать его за решётку? Если смерть Насти, действительно, дело рук Макса - в этом заявлении есть смысл. Однако какие мстительные призраки пошли! Вот только придётся её разочаровать - у него-то сейчас цель прямо противоположная.
- Ладно, если тебе и твоим мертвякам больше нечего сказать, я ухожу. Мой заказ ты не выполнила, так что платить не буду.
- Кто бы сомневался! - огрызнулась Даша, с отчаянием глядя в угол за кресло, где застыла призрачная светловолосая девочка. - Лучше бы ты вообще не появлялся, теперь она опять от меня не отстанет!
- Кто? - Денис проследил за её взглядом и презрительно процитировал: - То ли девочка, а то ли видение? Мне бы твои проблемы, Солнцева. Запомни - бояться нужно живых, таких, как я, например. А мёртвые тебя не подставят, не обворуют, не подстерегут в тёмном переулке, не пустят пулю в лоб, в конце концов. Так что не будь дурой, прекрати уже трястись или поменяй профессию, всё равно в этой ты далеко не профи.
- Сам дурак, - обижено проворчала девушка, когда за поздним посетителем закрылась дверь и с облегчением вздохнула, увидев, как призрак Насти Чайкиной растворился в воздухе.
По дороге домой, Громов очень неохотно набрал номер психиатра-криминалиста Радищева. Контакты с этим человеком он всегда старался свести к минимуму, а по возможности вообще избежать, но сейчас не тот случай.
- Иван Владимирович, вы сделали то, о чём я просил? - уточнил следователь, не тратя время на дежурное приветствие.
- Да, я просмотрел видео с допросов Фадеева и побеседовал с ним лично. Заключение будет чуть позже, но я уверен, что он полностью вменяем, думаю, экспертиза не потребуется.
- Я не об этом, вы можете определить - лжёт он или нет? Это ведь как-то можно сделать по жестам и мимике? Полиграф он проходить отказался.
- Я в курсе, но кинесика - не точная наука и в суде мои умозаключения на этот счёт во внимание не примут.
От туманного многословия собеседника Денис начал раздражаться, он предпочитал лаконичные и чёткие ответы.
- Просто скажите - он говорит правду?
В трубке раздался тяжёлый вздох:
- Частично. Что именно тебя интересует?
- Всё. Фадеев уверяет, что на роль «гасителя» его нанял Макс Вавилов. Есть вероятность, что он лжёт?
- Есть и довольно высокая, - осторожно, словно взвешивая каждое слово, сказал психиатр. - Я по-прежнему считаю, что всё, что делал этот парень с теми девочками - слишком личное. По заказу такую извращённую жестокость не воспроизведёшь. Сомневаюсь, что он был всего лишь исполнителем.
- Отлично! И как это доказать?
- Никак, - Громов прямо увидел, как психиатр пожал плечами. - Он абсолютно убеждён в своей правоте, и эту уверенность ничем не поколебать, если только…
- Если только что?
- Нужно найти точку отсчёта, с которой всё началось. Вероятнее всего - это самоубийство близкого человека. Отсюда и возник страшный ритуал погашения света. Парень вынужден был наблюдать, как под давлением обстоятельств угасает и ломается дорогой человек, потому и обрёк родителей этих девочек, которых, видимо, считает причастными к той трагедии, на повторение собственного кошмара. Они должны были бессильно наблюдать, как угасают их дети, осознавая, что ничем не могут им помочь.
- Ясно, допустим, я найду точку отсчёта, что это даст?
Радищев снова вздохнул и, помедлив, ответил:
- Он буквально одержим своей идей, я бы сказал - фанатично. А фанатизм лично мне напоминает этакую идеально ровную стену, где каждый кирпичик - то или иное убеждение. Если хотя бы один из таких кирпичиков, особенно из тех, что лежат в основании выпадет, стена начнёт рушиться, и парень, возможно, заговорит по-другому.
- То есть нужно доказать Фадееву, что на самом деле всё не так, как он думает?
- В общем, да. Вот только переубедить фанатика обычно непросто.
- Непросто? - язвительно хмыкнул Громов, представляя себе этот процесс: ему предстоит всего лишь убедить Кирилла в том, что Вавилов не убивал Настю Чайкину и не подставлял Евгения Миронова, Ремезовы не предавали Мироновых и не отворачивались от них в трудную минуту, Файль не поливал их семью грязью, а Ворошилов - замечательный, добрый следователь, который ни в чём не ошибся. Да, и напоследок уточнить, что с Марией Мироновой произошёл несчастный случай, а сама она ни за что бы не выбросилась из окна!
Стоп! Последняя мысль неожиданно показалась рациональной.
- Значит, если он поверит, что самоубийства на самом деле не было и тот человек погиб в результате несчастного случая, то изменит показания?
- Такая вероятность есть, - без особой уверенности в голосе признал Радищев.
Громов мысленно сделал пометку завтра же утром пообщаться с Татьяной Мироновой и перешёл к другому интересующему его вопросу.
- А что скажите по поводу последней похищенной девочки? Фадеев уверяет, что передал её Вавилову, а тот этот факт, естественно, отрицает.
Очередной вздох психиатра вызвал у следователя прилив раздражения. Как будто с депрессивной девицей беседуешь: того и гляди слезу пустит.
- Здесь всё сложнее. Он точно не лгал о её попытке побега, а вот дальше уже трудно разобраться. Одно я могу сказать точно: на допросах в первые дни после ареста он вёл себя гораздо менее уверенно, чем сейчас, когда говорил об Оболенской. Словно боялся, что всплывут какие-то факты, способные опровергнуть его слова. А теперь держится так, как будто не сомневается, что девочку либо найдут уже мёртвой, либо не найдут совсем…
Громов нахмурился и вдруг вспомнил нестыковку в деле, сразу вызвавшую у него вопросы: почему к лодочному сараю, где хранились главные улики, привязывающие смерть Алики к Вавилову, Фадеев отправил их не сразу, а через несколько дней? Неужели, специально выжидал время? Для чего? Что же случилось с «Зажигалкой»?
Под ложечкой противно засосало.
- Думаете, она…
- Мне кажется, парень не бросался бы такими громкими обвинениями, если бы Оболенская была жива, ведь она может их опровергнуть. В любом случае Фадеев знает гораздо больше, чем говорит…
