- Подождите! Там меня и слушать не хотят, а мне необходимо знать правду! Никто не собирается искать убийцу моей дочери. Верно? - он обогнал Громова и остановился перед ним, преграждая путь.
- Я не веду это дело и ничего не могу вам сказать, - сухо отрезал Денис и попытался обойти досадное препятствие, но ему в руки бесцеремонно сунули лист бумаги.
- На днях я получил письмо, просто скажите, что это не правда! - взмолился Сериков и, помедлив, дрогнувшим голосом добавил: - Или правда. Я должен знать точно!
Громов неохотно всмотрелся в бумагу и замер, увидев знакомые имена. Он прочитал текст до конца и мысленно чертыхнулся, поняв, что это и есть тот самый запасной план Фадеева. На четырёх страницах тот в красках расписывал, как Вавилов изнасиловал и убил Галину Серикову и объяснял, почему ему за это ничего не будет. Упомянул он и своей роли в этой истории, выставив себя чуть ли не святым мучеником, пострадавшим за правду. Написал, что если Сериков получил это письмо, значит, Вавилов вышел сухим из воды, а его, Кирилла, просто убрали с дороги богатенького маньяка.
Надо признать, словом, паразит, владел мастерски, вон как проняло Серикова. Он хоть сейчас готов придушить «колбасного короля» своими руками. И всё равно этот план глупый и совершенно нелепый. Ни одного фактического доказательства нет, на что Фадеев рассчитывал?
- Это правда? - настойчиво повторил Сериков. - Этот парень, Кирилл, приходил ко мне летом. Сказал, что он из полиции, расспрашивал о Гале.
Вот, значит, как! Мальчишка предусмотрительно прощупал родителей, погубленных Вавиловым девочек, выясняя, кто из них готов к кровной мести. А письмо с отложенной отправкой должно было послужить спусковым крючком.
- Он не из полиции.
- Я уже понял. Но то, что он написал про этого богача, всё так и было? Ведь вы знаете, просто скажите! - взмолился мужчина, глядя на капитана глазами побитого, голодного пса, отчаянно выпрашивающего кость. - У меня ещё двое дочерей, средней тринадцать. Что если он придёт и за ней? Кто её защитит?
- И что вы собираетесь делать?
Под мрачным взглядом капитана Николай Сериков стиснул кулаки и хрипло повторил:
- Просто скажите, это он убил Галю?
Громов молчал, разглядывая осиротевшего отца, и гадая как далеко тот способен зайти.
Он мог бы сказать, что Фадеев на самом деле оказался сдвинутым психом с протекающей крышей, и его слова - не более чем бред душевнобольного, но что-то мешало. Почему-то вспомнилась фраза, презрительно оброненная Вавиловым на дне рождения отца:
- Эти полубродяжки пачками мрут каждый день. Одной больше, одной меньше - какая разница!
Денис и сам ни в грош не ставил чужую жизнь. Отстаивая собственные интересы, он мог легко переступить через другого человека, а при необходимости сломать его, но слова Вавилова неожиданно покоробили. А что если завтра он тоже самое скажет о нём и просто решит избавиться от зарвавшегося следователя, как от досадной помехи? У таких людей тормозов нет. Скольких он ещё убъёт?
Громов тяжело вздохнул, принимая непростое решение, и сказал:
- Всё что там написано - правда, но я вам этого не говорил. Письмо сожгите и никогда здесь больше не появляйтесь.
А через несколько дней фамилия Вавилова снова замелькала во всех средствах массовой информации под провокационными заголовками типа «Кому перешёл дорогу колбасный король?». На пустынной ночной автотрассе кто-то прострелил колесо его автомобиля, когда Макс возвращался из аэропорта. А затем Вавилова и его личного водителя - Дмитрия Панина просто расстреляли. Ничего ценного из машины не пропало, убийца забрал только видеорегистратор…
- Убийство явно заказное. Полиция подозревает конкурентов, среди которых у Вавилова хватало недоброжелателей. - дочитал Громов один из множества скандальных опусов жёлтой прессы и презрительно фыркнул, бросив газету на скамейку возле своего подъезда.
С этой версией они не далеко продвинутся, ведь истинного мотива убийцы не знает никто, если, конечно, Фадеев не разослал письма и остальным родителям, потерявшим дочерей. В этом случае, когда они всплывут, Серикова вычислят в два счёта, но это уже проблемы доморощенного мстителя. Громов мог бы арестовать и легко расколоть мужчину, только зачем? Его отделение этим делом не занимается, к чему суетиться?
Взгляд следователя скользнул по лежащей на скамье газете и зацепился за большой портрет Вавилова на развороте. Казалось, миллионер смотрел прямо на него. Смотрел тяжело и обвиняюще. Стало неприятно. Громов отвёл глаза и глубоко затянулся. Он не чувствовал ни жалости, ни вины, ни облегчения. Только пустоту. Холодную и засасывающую, подобно чёрной дыре. Она разрасталась внутри, поглощая цвета, звуки, эмоции.
- Чёрт бы тебя побрал, Фадеев! Ты должен был сделать всё это сам, если уж взялся! - мысленно выругался Денис и, бросив окурок под ноги, неохотно направился к дому.
У подъезда Алика кормила толстого белого кота с чёрным пятном во лбу, и Громов не преминул раздражённо буркнуть:
- Нечего здесь зверинец разводить. Это не приют для бездомных кошаков имени Ромельского!
Увидев соседа, Алика, не обращая внимания на его ворчание, радостно улыбнулась и объяснила:
- Маркиз не бездомный. Он живёт у Варвары Петровны из второго подъезда, просто сегодня она уехала к сестре на весь день и попросила его покормить. А к Ромельскому меня теперь не пускают, - погрустнев, добавила «Зажигалка».
- И правильно делают. Нечего среди бомжей ошиваться.
Денис остановился на пороге и достал ещё одну сигарету. Настроение было паршивым, а её болтовня немного отвлекала. Он заглянул в миску Маркиза и присвистнул:
- Котлеты! Везёт же некоторым четвероногим. Меня бы кто так кормил.
- Хотите, угощу? У нас ещё пирог с капустой есть! - с готовностью предложила Алика.
Денис хотел отказаться, но пустой желудок выразил недвусмысленный протест. Сочтя, что в принципе девчонка должна ему как-то компенсировать моральный ущерб («Кая» ведь он ей пока так и не припомнил), Громов милостиво кивнул:
- Ладно, тащи свои котлеты, только руки с мылом вымыть не забудь.
Когда через пять минут «Зажигалка» позвонила в дверь с подносом, уставленным снедью, Денис, помедлив, неохотно впустил её внутрь. Квартира была его личным пространством, закрытым для посторонних. Но сейчас оставаться одному не хотелось. Отвратительное ощущение внутренней пустоты угнетало. Это было непривычно и неприятно. Хотелось хоть как-то отвлечься, однако прежние способы снятия напряжения не привлекали: поехать в казино или навестить Карлу совсем не тянуло. Даже аппетит почти пропал.
- Ой, какой пол тёплый! - вывел его из задумчивости восхищённый возглас Алики. - Он подогревается, да? Здорово!
Денис невольно фыркнул, отметив про себя как мало нужно некоторым, чтобы прийти в щенячий восторг.
- Тоже мне невидаль. Ты как будто в пещере выросла. Проходи, чего застыла? Кухня справа по борту.
Оказавшись в пункте назначения, соседка быстро освоилась и, не дожидаясь приглашения, принялась накрывать на стол.
- У вас очень мало посуды, - заметила она, доставая из шкафа тарелки.
Их, действительно, было всего три. С кружками и стаканами дела обстояли примерно также.
- Мне хватает, а прикармливать никого не планирую, - Денис сел за стол и отстранённо наблюдал за суетившейся девочкой. Как ни странно, её присутствие на его территории не раздражало и не воспринималось как посягательство на личное пространство.
- Вы не любите гостей, - сделала вывод Оболенская, заканчивая сервировать стол.
- Я не люблю людей, - поправил Денис. Он одобрительно кивнул, осмотрев результат её усилий: помимо котлет и пирога перед капитаном стояла тарелка с тушёными овощами, блюдце с горчицей и стакан с чем-то розовым и желеобразным. - Это что?
- Кисель из малины. Очень вкусный и полезный.
- Вот и пей его сама, тебе ж витамины нужны, - Денис подвинул стакан в её сторону, он все эти супер-полезные жидкости терпеть не мог и принялся за котлеты, предварительно щедро сдобрив их горчицей. - Кстати, чем ты там, в лесу, питалась? Тоже малиной? До сих пор, вон, на Кащея похожа.
Алика окинула себя удивлённым взглядом, так, словно впервые увидела, и смущённо улыбнулась, признавая правоту собеседника. Она, действительно, заметно похудела.
- Нет, малины не было. Питалась грибами. Мы с бабушкой их иногда собирали, так что я знаю какие съедобные. Я их на костре жарила. Повезло, что нашла зажигалку. А птицы приносили мне орехи. Так что совсем уж голодать не пришлось.
- Прямо сами приносили и с поклоном в руки вкладывали? - съязвил следователь, не отрываясь от трапезы. - Опять ты со своими сказками.
Алика тихо засмеялась и села напротив, обхватив тонкими пальцами стакан с отвергнутым Громовым киселём.
- Нет, конечно. Они их просто иногда роняли, когда пролетали мимо, а я подбирала. Очень трудно было первые два дня: ужасно хотелось пить, потом я вышла к ручью и старалась не отходить от него.
- Как же тебя занесло в ту яму? Она далеко от ручья.
- Я потом заблудилась и потеряла его, - вздохнула Алика. - А тут ещё и заболела. Хорошо, что меня вовремя нашли. Опять повезло!
Денис поморщился, снова услышав от неё о везении, и с досадой заметил:
- Тебя похитил конченый псих, держал взаперти, потом ранил и бросил в лесу, где ты провела почти девять дней, замерзая и голодая. А ты талдычишь о том, как тебе повезло? Ты точно ненормальная, «Зажигалка»!
- Повезло, потому что я сейчас дома, а не в лесу, - очень серьёзно сказала девочка и со слабой улыбкой поправила: - И я - не «Зажигалка», я - Алика.
- Так я тоже не Кай, - передразнил Денис, отодвигая опустевшую тарелку.
Он с удовлетворением отметил, как соседка вспыхнула и опустила взгляд, испытывая неловкость и дискомфорт. Так ей и надо!
- Извините, - пробормотала она, внимательно разглядывая белоснежную скатерть. - Я больше не буду.
- Что именно? Считать меня убогим? Очень на это надеюсь! - угрюмо проворчал Громов, но перевёл взгляд на щедро накрытый стол и немного смягчился: - Больше не вздумай нести мне свет, уж лучше приноси котлеты и пирожки. Поняла?
Алика, всё ещё пунцовая от смущения, радостно закивала и заверила:
- Я пирожки уже почти умею готовить, тесто ещё пока не получается, но я научусь!
Громов молча хмыкнул, придирчиво осмотрел тушёные овощи, отодвинул их в сторону и взялся за пирог с капустой.
- А я с Ниной познакомилась, - убедившись, что на неё не сердятся, Алика снова оживилась и продолжила болтать. - Мне разрешили навещать её в больнице. Ей уже лучше.
Услышав знакомое имя, Денис насторожился:
- Какая ещё Нина? Файль что ли?
- Да.
- И зачем ты к ней таскаешься?
- Хочу помочь.
- Ну, разумеется, синдром спасительницы покоя не даёт! Думаешь, врачи без тебя не справятся? - раздражённо буркнул капитан. Его злило это вечное, прямо-таки патологическое желание всем помогать. Даже после всего, что ей пришлось пережить, девчонка ни капли не изменилась.
Заявись к ней ныне покойный Вавилов с личной благодарностью и недобрыми намерениями, ему бы ничего не стоило, сказавшись больным и несчастным, заманить соседку к чёрту на кулички и сотворить с ней всё, что заблагорассудится.
- Врачи не были в том доме, не слышали, что ОН ей говорил и не знают, что она чувствовала, - тихо возразила Алика. - А я знаю. Мы можем рассказать об этом только друг другу. Другие просто не поймут. Это… было очень страшно. Даже страшнее, чем ночевать одной в лесу.
Громов нахмурился, заметив, каким серьёзным и грустным стал взгляд рыжей соседки. Чужие эмоции были ему в тягость, особенно вот такие. Утешать он не умел и не любил, предпочитал грубить, чтобы больше к нему с жалобами на злодейку-судьбу не совались. Но сейчас грубить не хотелось, утешать, впрочем, тоже.
- Один плюс в этой истории всё же есть: надеюсь, ты окончательно поняла, что жизнь - не сказка и не будешь больше придумывать окружающим глупые прозвища, - проворчал следователь, борясь с непривычной неловкостью.
Алика вскинула на него удивлённый взгляд.
- Я никогда и не путала жизнь со сказкой. Мне было четыре года, когда родители погибли, и чтобы я не плакала, бабушка сказала, что на самом деле люди не умирают, а уходят в сказку, где они - известные всем персонажи и выполняют свою очень важную роль. С тех пор я невольно представляю, кем мог бы быть тот или иной человек в том, другом, сказочном мире. Но теперь это просто игра.
- С которой пора завязывать, пока ты окончательно не заигралась, - недовольно подытожил Денис. Он не понимал смысла такой лжи во спасение. Зачем пичкать детей красивыми побасенками, если однажды им всё равно придётся столкнуться с суровой реальностью, не имеющей ничего общего с мимишными фантазиями добрых родственничков. - Все эти твои сказки - сплошной обман, в них нет ни капли правды. В жизни тот же Кай никогда не променял бы королеву и весь мир на глупую девчонку, у которой и имущества-то своего нет. Дом ведь и тот бабушкин, а розы не в счёт. Кому они нужны?
Алика поперхнулась киселём, закашлялась и возразила:
- У Кая вместо сердца лёд, зачем ему весь мир, если он этому даже обрадоваться не сможет?
- При чём здесь радость, у человека есть и другие более насущные потребности, - скривился следователь, отметив, что соседка даже мыслит какими-то странными сказочными категориями. Ох, и несладко же ей придётся в жизни с таким иллюзорным мировосприятием. Ну да это уже не его проблемы.
- А вам тоже нужен весь мир? Зачем? - вдруг тихо спросила Алика. Она не прятала взгляд и ждала ответ с неподдельным интересом.
- Затем, чтобы как тот Колобок уйти на хрен от всех: от дедушки, в смысле от отца, от начальства, так… стоп! - Денис мысленно чертыхнулся, осознав, что и сам переключился на сказки. Верно, говорят: с кем поведёшься… - Во-первых, это не твоё дело, а во-вторых, мировое господство мне всё равно не светит, потому что чудес не бывает.
- А мне кажется, иногда бывают.
- Ты опять за своё!
- Там, в лесу, я видела маму и папу - таких, как на старой фотографии. Они со мной разговаривали и обнимали, - мечтательно улыбнулась «Зажигалка», погружаясь в приятные воспоминания. - А потом я увидела вас.
- Ты бредила из-за температуры, - осторожно напомнил Громов.- Мёртвых увидеть нельзя, а я появился позже, когда тебя уже нашли.
Сейчас в этой лжи уже не было особого смысла, но менять коней на переправе, в смысле показания, не стоило, да и никакой нужды в этом не было.
Алика предсказуемо не расстроилась, скорее всего, так и осталась при своей наивной вере в чудеса, и вскоре снова начала щебетать что-то беспечное и жизнерадостное.
Денис особо не вслушивался в слова, задумавшись о своём, но голос «Зажигалки» успокаивал, и пустота внутри постепенно таяла, не выдерживая соседства с её яркими веснушками и слишком живыми, искренними эмоциями.
Ноябрьский вечер был холодным и пасмурным. Пронизывающий ветер неприятно хлестал по щекам, норовил забраться под одежду и отобрать драгоценнее тепло. Денис отбросил в сторону тлеющий окурок, нетерпеливо посмотрел на часы и перевёл взгляд на подъезд, из которого, по его подсчётам, уже давно должна была выйти Солнцева.
Необязательность и непунктуальность он не любил, но когда Дарина, наконец, появилась и направилась в его сторону, ворчать и упрекать девушку не стал.
- Я не веду это дело и ничего не могу вам сказать, - сухо отрезал Денис и попытался обойти досадное препятствие, но ему в руки бесцеремонно сунули лист бумаги.
- На днях я получил письмо, просто скажите, что это не правда! - взмолился Сериков и, помедлив, дрогнувшим голосом добавил: - Или правда. Я должен знать точно!
Громов неохотно всмотрелся в бумагу и замер, увидев знакомые имена. Он прочитал текст до конца и мысленно чертыхнулся, поняв, что это и есть тот самый запасной план Фадеева. На четырёх страницах тот в красках расписывал, как Вавилов изнасиловал и убил Галину Серикову и объяснял, почему ему за это ничего не будет. Упомянул он и своей роли в этой истории, выставив себя чуть ли не святым мучеником, пострадавшим за правду. Написал, что если Сериков получил это письмо, значит, Вавилов вышел сухим из воды, а его, Кирилла, просто убрали с дороги богатенького маньяка.
Надо признать, словом, паразит, владел мастерски, вон как проняло Серикова. Он хоть сейчас готов придушить «колбасного короля» своими руками. И всё равно этот план глупый и совершенно нелепый. Ни одного фактического доказательства нет, на что Фадеев рассчитывал?
- Это правда? - настойчиво повторил Сериков. - Этот парень, Кирилл, приходил ко мне летом. Сказал, что он из полиции, расспрашивал о Гале.
Вот, значит, как! Мальчишка предусмотрительно прощупал родителей, погубленных Вавиловым девочек, выясняя, кто из них готов к кровной мести. А письмо с отложенной отправкой должно было послужить спусковым крючком.
- Он не из полиции.
- Я уже понял. Но то, что он написал про этого богача, всё так и было? Ведь вы знаете, просто скажите! - взмолился мужчина, глядя на капитана глазами побитого, голодного пса, отчаянно выпрашивающего кость. - У меня ещё двое дочерей, средней тринадцать. Что если он придёт и за ней? Кто её защитит?
- И что вы собираетесь делать?
Под мрачным взглядом капитана Николай Сериков стиснул кулаки и хрипло повторил:
- Просто скажите, это он убил Галю?
Громов молчал, разглядывая осиротевшего отца, и гадая как далеко тот способен зайти.
Он мог бы сказать, что Фадеев на самом деле оказался сдвинутым психом с протекающей крышей, и его слова - не более чем бред душевнобольного, но что-то мешало. Почему-то вспомнилась фраза, презрительно оброненная Вавиловым на дне рождения отца:
- Эти полубродяжки пачками мрут каждый день. Одной больше, одной меньше - какая разница!
Денис и сам ни в грош не ставил чужую жизнь. Отстаивая собственные интересы, он мог легко переступить через другого человека, а при необходимости сломать его, но слова Вавилова неожиданно покоробили. А что если завтра он тоже самое скажет о нём и просто решит избавиться от зарвавшегося следователя, как от досадной помехи? У таких людей тормозов нет. Скольких он ещё убъёт?
Громов тяжело вздохнул, принимая непростое решение, и сказал:
- Всё что там написано - правда, но я вам этого не говорил. Письмо сожгите и никогда здесь больше не появляйтесь.
А через несколько дней фамилия Вавилова снова замелькала во всех средствах массовой информации под провокационными заголовками типа «Кому перешёл дорогу колбасный король?». На пустынной ночной автотрассе кто-то прострелил колесо его автомобиля, когда Макс возвращался из аэропорта. А затем Вавилова и его личного водителя - Дмитрия Панина просто расстреляли. Ничего ценного из машины не пропало, убийца забрал только видеорегистратор…
- Убийство явно заказное. Полиция подозревает конкурентов, среди которых у Вавилова хватало недоброжелателей. - дочитал Громов один из множества скандальных опусов жёлтой прессы и презрительно фыркнул, бросив газету на скамейку возле своего подъезда.
С этой версией они не далеко продвинутся, ведь истинного мотива убийцы не знает никто, если, конечно, Фадеев не разослал письма и остальным родителям, потерявшим дочерей. В этом случае, когда они всплывут, Серикова вычислят в два счёта, но это уже проблемы доморощенного мстителя. Громов мог бы арестовать и легко расколоть мужчину, только зачем? Его отделение этим делом не занимается, к чему суетиться?
Взгляд следователя скользнул по лежащей на скамье газете и зацепился за большой портрет Вавилова на развороте. Казалось, миллионер смотрел прямо на него. Смотрел тяжело и обвиняюще. Стало неприятно. Громов отвёл глаза и глубоко затянулся. Он не чувствовал ни жалости, ни вины, ни облегчения. Только пустоту. Холодную и засасывающую, подобно чёрной дыре. Она разрасталась внутри, поглощая цвета, звуки, эмоции.
- Чёрт бы тебя побрал, Фадеев! Ты должен был сделать всё это сам, если уж взялся! - мысленно выругался Денис и, бросив окурок под ноги, неохотно направился к дому.
Глава 28
У подъезда Алика кормила толстого белого кота с чёрным пятном во лбу, и Громов не преминул раздражённо буркнуть:
- Нечего здесь зверинец разводить. Это не приют для бездомных кошаков имени Ромельского!
Увидев соседа, Алика, не обращая внимания на его ворчание, радостно улыбнулась и объяснила:
- Маркиз не бездомный. Он живёт у Варвары Петровны из второго подъезда, просто сегодня она уехала к сестре на весь день и попросила его покормить. А к Ромельскому меня теперь не пускают, - погрустнев, добавила «Зажигалка».
- И правильно делают. Нечего среди бомжей ошиваться.
Денис остановился на пороге и достал ещё одну сигарету. Настроение было паршивым, а её болтовня немного отвлекала. Он заглянул в миску Маркиза и присвистнул:
- Котлеты! Везёт же некоторым четвероногим. Меня бы кто так кормил.
- Хотите, угощу? У нас ещё пирог с капустой есть! - с готовностью предложила Алика.
Денис хотел отказаться, но пустой желудок выразил недвусмысленный протест. Сочтя, что в принципе девчонка должна ему как-то компенсировать моральный ущерб («Кая» ведь он ей пока так и не припомнил), Громов милостиво кивнул:
- Ладно, тащи свои котлеты, только руки с мылом вымыть не забудь.
Когда через пять минут «Зажигалка» позвонила в дверь с подносом, уставленным снедью, Денис, помедлив, неохотно впустил её внутрь. Квартира была его личным пространством, закрытым для посторонних. Но сейчас оставаться одному не хотелось. Отвратительное ощущение внутренней пустоты угнетало. Это было непривычно и неприятно. Хотелось хоть как-то отвлечься, однако прежние способы снятия напряжения не привлекали: поехать в казино или навестить Карлу совсем не тянуло. Даже аппетит почти пропал.
- Ой, какой пол тёплый! - вывел его из задумчивости восхищённый возглас Алики. - Он подогревается, да? Здорово!
Денис невольно фыркнул, отметив про себя как мало нужно некоторым, чтобы прийти в щенячий восторг.
- Тоже мне невидаль. Ты как будто в пещере выросла. Проходи, чего застыла? Кухня справа по борту.
Оказавшись в пункте назначения, соседка быстро освоилась и, не дожидаясь приглашения, принялась накрывать на стол.
- У вас очень мало посуды, - заметила она, доставая из шкафа тарелки.
Их, действительно, было всего три. С кружками и стаканами дела обстояли примерно также.
- Мне хватает, а прикармливать никого не планирую, - Денис сел за стол и отстранённо наблюдал за суетившейся девочкой. Как ни странно, её присутствие на его территории не раздражало и не воспринималось как посягательство на личное пространство.
- Вы не любите гостей, - сделала вывод Оболенская, заканчивая сервировать стол.
- Я не люблю людей, - поправил Денис. Он одобрительно кивнул, осмотрев результат её усилий: помимо котлет и пирога перед капитаном стояла тарелка с тушёными овощами, блюдце с горчицей и стакан с чем-то розовым и желеобразным. - Это что?
- Кисель из малины. Очень вкусный и полезный.
- Вот и пей его сама, тебе ж витамины нужны, - Денис подвинул стакан в её сторону, он все эти супер-полезные жидкости терпеть не мог и принялся за котлеты, предварительно щедро сдобрив их горчицей. - Кстати, чем ты там, в лесу, питалась? Тоже малиной? До сих пор, вон, на Кащея похожа.
Алика окинула себя удивлённым взглядом, так, словно впервые увидела, и смущённо улыбнулась, признавая правоту собеседника. Она, действительно, заметно похудела.
- Нет, малины не было. Питалась грибами. Мы с бабушкой их иногда собирали, так что я знаю какие съедобные. Я их на костре жарила. Повезло, что нашла зажигалку. А птицы приносили мне орехи. Так что совсем уж голодать не пришлось.
- Прямо сами приносили и с поклоном в руки вкладывали? - съязвил следователь, не отрываясь от трапезы. - Опять ты со своими сказками.
Алика тихо засмеялась и села напротив, обхватив тонкими пальцами стакан с отвергнутым Громовым киселём.
- Нет, конечно. Они их просто иногда роняли, когда пролетали мимо, а я подбирала. Очень трудно было первые два дня: ужасно хотелось пить, потом я вышла к ручью и старалась не отходить от него.
- Как же тебя занесло в ту яму? Она далеко от ручья.
- Я потом заблудилась и потеряла его, - вздохнула Алика. - А тут ещё и заболела. Хорошо, что меня вовремя нашли. Опять повезло!
Денис поморщился, снова услышав от неё о везении, и с досадой заметил:
- Тебя похитил конченый псих, держал взаперти, потом ранил и бросил в лесу, где ты провела почти девять дней, замерзая и голодая. А ты талдычишь о том, как тебе повезло? Ты точно ненормальная, «Зажигалка»!
- Повезло, потому что я сейчас дома, а не в лесу, - очень серьёзно сказала девочка и со слабой улыбкой поправила: - И я - не «Зажигалка», я - Алика.
- Так я тоже не Кай, - передразнил Денис, отодвигая опустевшую тарелку.
Он с удовлетворением отметил, как соседка вспыхнула и опустила взгляд, испытывая неловкость и дискомфорт. Так ей и надо!
- Извините, - пробормотала она, внимательно разглядывая белоснежную скатерть. - Я больше не буду.
- Что именно? Считать меня убогим? Очень на это надеюсь! - угрюмо проворчал Громов, но перевёл взгляд на щедро накрытый стол и немного смягчился: - Больше не вздумай нести мне свет, уж лучше приноси котлеты и пирожки. Поняла?
Алика, всё ещё пунцовая от смущения, радостно закивала и заверила:
- Я пирожки уже почти умею готовить, тесто ещё пока не получается, но я научусь!
Громов молча хмыкнул, придирчиво осмотрел тушёные овощи, отодвинул их в сторону и взялся за пирог с капустой.
- А я с Ниной познакомилась, - убедившись, что на неё не сердятся, Алика снова оживилась и продолжила болтать. - Мне разрешили навещать её в больнице. Ей уже лучше.
Услышав знакомое имя, Денис насторожился:
- Какая ещё Нина? Файль что ли?
- Да.
- И зачем ты к ней таскаешься?
- Хочу помочь.
- Ну, разумеется, синдром спасительницы покоя не даёт! Думаешь, врачи без тебя не справятся? - раздражённо буркнул капитан. Его злило это вечное, прямо-таки патологическое желание всем помогать. Даже после всего, что ей пришлось пережить, девчонка ни капли не изменилась.
Заявись к ней ныне покойный Вавилов с личной благодарностью и недобрыми намерениями, ему бы ничего не стоило, сказавшись больным и несчастным, заманить соседку к чёрту на кулички и сотворить с ней всё, что заблагорассудится.
- Врачи не были в том доме, не слышали, что ОН ей говорил и не знают, что она чувствовала, - тихо возразила Алика. - А я знаю. Мы можем рассказать об этом только друг другу. Другие просто не поймут. Это… было очень страшно. Даже страшнее, чем ночевать одной в лесу.
Громов нахмурился, заметив, каким серьёзным и грустным стал взгляд рыжей соседки. Чужие эмоции были ему в тягость, особенно вот такие. Утешать он не умел и не любил, предпочитал грубить, чтобы больше к нему с жалобами на злодейку-судьбу не совались. Но сейчас грубить не хотелось, утешать, впрочем, тоже.
- Один плюс в этой истории всё же есть: надеюсь, ты окончательно поняла, что жизнь - не сказка и не будешь больше придумывать окружающим глупые прозвища, - проворчал следователь, борясь с непривычной неловкостью.
Алика вскинула на него удивлённый взгляд.
- Я никогда и не путала жизнь со сказкой. Мне было четыре года, когда родители погибли, и чтобы я не плакала, бабушка сказала, что на самом деле люди не умирают, а уходят в сказку, где они - известные всем персонажи и выполняют свою очень важную роль. С тех пор я невольно представляю, кем мог бы быть тот или иной человек в том, другом, сказочном мире. Но теперь это просто игра.
- С которой пора завязывать, пока ты окончательно не заигралась, - недовольно подытожил Денис. Он не понимал смысла такой лжи во спасение. Зачем пичкать детей красивыми побасенками, если однажды им всё равно придётся столкнуться с суровой реальностью, не имеющей ничего общего с мимишными фантазиями добрых родственничков. - Все эти твои сказки - сплошной обман, в них нет ни капли правды. В жизни тот же Кай никогда не променял бы королеву и весь мир на глупую девчонку, у которой и имущества-то своего нет. Дом ведь и тот бабушкин, а розы не в счёт. Кому они нужны?
Алика поперхнулась киселём, закашлялась и возразила:
- У Кая вместо сердца лёд, зачем ему весь мир, если он этому даже обрадоваться не сможет?
- При чём здесь радость, у человека есть и другие более насущные потребности, - скривился следователь, отметив, что соседка даже мыслит какими-то странными сказочными категориями. Ох, и несладко же ей придётся в жизни с таким иллюзорным мировосприятием. Ну да это уже не его проблемы.
- А вам тоже нужен весь мир? Зачем? - вдруг тихо спросила Алика. Она не прятала взгляд и ждала ответ с неподдельным интересом.
- Затем, чтобы как тот Колобок уйти на хрен от всех: от дедушки, в смысле от отца, от начальства, так… стоп! - Денис мысленно чертыхнулся, осознав, что и сам переключился на сказки. Верно, говорят: с кем поведёшься… - Во-первых, это не твоё дело, а во-вторых, мировое господство мне всё равно не светит, потому что чудес не бывает.
- А мне кажется, иногда бывают.
- Ты опять за своё!
- Там, в лесу, я видела маму и папу - таких, как на старой фотографии. Они со мной разговаривали и обнимали, - мечтательно улыбнулась «Зажигалка», погружаясь в приятные воспоминания. - А потом я увидела вас.
- Ты бредила из-за температуры, - осторожно напомнил Громов.- Мёртвых увидеть нельзя, а я появился позже, когда тебя уже нашли.
Сейчас в этой лжи уже не было особого смысла, но менять коней на переправе, в смысле показания, не стоило, да и никакой нужды в этом не было.
Алика предсказуемо не расстроилась, скорее всего, так и осталась при своей наивной вере в чудеса, и вскоре снова начала щебетать что-то беспечное и жизнерадостное.
Денис особо не вслушивался в слова, задумавшись о своём, но голос «Зажигалки» успокаивал, и пустота внутри постепенно таяла, не выдерживая соседства с её яркими веснушками и слишком живыми, искренними эмоциями.
Ноябрьский вечер был холодным и пасмурным. Пронизывающий ветер неприятно хлестал по щекам, норовил забраться под одежду и отобрать драгоценнее тепло. Денис отбросил в сторону тлеющий окурок, нетерпеливо посмотрел на часы и перевёл взгляд на подъезд, из которого, по его подсчётам, уже давно должна была выйти Солнцева.
Необязательность и непунктуальность он не любил, но когда Дарина, наконец, появилась и направилась в его сторону, ворчать и упрекать девушку не стал.
