А госпожа Карафотис, ни смотря на все тревоги начала приём больных и знала, что в скором времени в жизни Крисса произойдут серьёзные перемены.
Когда совсем стемнело, Таис и Элизабет сели пить чай в уютной комнате, что соседствовала с библиотекой и выходила окнами на тропинку, ведущую в деревню. Лунный свет покрыл серебристой вуалью деревья и поля. Лиззи сидела с поникшими плечами и что-то рассматривала на дне чашки. Госпожа Карафотис несколько минут следила за тем, как менялся цвет её ауры, а затем решила прервать молчание.
- Лиззи, не стоит винить себя…
- Я всю ночь не сомкнула глаз, - почти шёпотом произнесла мисс Купер. – В голове крутились разные мысли. Поверь мне, если бы я могла, то обратила бы более пристальное внимание на Кристиана.
- Это невозможно. Ваши судьбы так не похожи.
- Тебе что-то известно?
- Странно, если бы я ничего не знала, - вздохнула Таис. – Ты связана с Мэтью. Вы должны быть вместе.
- А Крисс? Что будет с ним?
- Он всегда будет с трепетом относиться к тебе, но встретит свою любовь раньше, чем ожидает. Большего я пока сказать не могу.
- Главное, чтобы он был счастлив.
В окно подул прохладный ветерок и яркий луч на мгновение озарил комнату, а потом исчез. Элизабет с удивлением заметила, что на ладони подруги осталась перламутровая искра, которая вспыхнула и вскоре погасла.
- Прежде я не видела ничего подобного, - призналась Лиззи, дрожа от волнения.
- Это знак. Впереди важная встреча.
Не успела госпожа Карафотис закончить фразу, как в дверь постучали, и на пороге появилась кухарка Лия.
- Прошу прощения, госпожа.
- Что там? Кто пришёл? – повернулась к ней Таис.
- Да, верно. Вас желает видеть какая-то женщина.
- Хорошо, проводите её в кабинет.
Элизабет проводила взглядом кухарку и, нахмурив брови, повернулась к подруге. За эти дни, она освоила почти все тонкости греческого языка и научилась прекрасно понимать окружающих.
- Кто это может быть? – поинтересовалась мисс Купер.
- Не беспокойся. Мне ничего не угрожает.
В кабинете её уже ждала София. Она давно не приходила, потому что Кристиан строго настрого запретил ей беспокоить свою дочь по пустякам. А если она появлялась, то лишь затем, чтобы потребовать денег или же умолять о воссоединении семьи. София была обижена на детей. Они жили в роскоши, когда она и Янис по-прежнему перебивались, чем Бог послал. Хотя, деньги от младшего сына она получала регулярно, но вот на что они тратились, сказать трудно.
- Таис, доченька, - пожилая женщина принялась её обнимать.
Госпожа Карафотис не успела войти, как София вцепилась в неё мёртвой хваткой. «Значит, опять понадобились деньги» - пронеслось в голове у девушки. Кристиан предупреждал, что родители могут нанести неожиданный визит, и советовал сестре быть с ними жесткой и решительной.
- Здравствуй, мама.
- Как же я давно тебя не видела. Ты стала совсем красавицей.
- Зачем ты пришла?
- Ну вот, едва переступила порог, как ты уже сердишься, - София демонстративно достала из кармана носовой платок.
- Крисс уверял меня, что выдал вам приличную сумму.
- Думаешь, я за этим пришла?
- Говори скорее, пока у меня не кончилось терпение, - отчеканила Таис.
- Не думала, что воспитаю таких неблагодарных и грубых детей. Мы все эти годы так старались для вас обоих…
- Так старались, что продали свою единственную дочь.
- Ты наговариваешь на родную мать, - захныкала София, и пролила пару крупных слезинок.
- Вас с отцом всегда волновали только деньги. Теперь же, когда у меня своя жизнь, я не намерена вас в неё пускать.
- Как ты жестока, дочка.
- Итак, что тебя привело? У нас нет времени на пустые разговоры.
- Наверное, ты забыла, дорогая, что если бы не мы, то у тебя ничего бы не было. Поэтому, ты должна каждый день благодарить нас…
Она повернулась, чтобы уйти, но мать поймала её за руку и расплакалась.
- Денег я больше не дам.
- Доченька, всё очень серьёзно… Отец болен.
- Знаю я его «болезнь». Проспится и всё как рукой снимет, - выпалила госпожа Карафотис.
- Ты не понимаешь, он очень плох. Доктор сказал, что едва ли протянет пару дней. Он умирает, доченька.
Таис медленно опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Как же так? Почему у неё не было никакого предчувствия? Отец при смерти, а она как будто бы ничего не чувствует. Сердце невольно сжалось при мысли, что её дар мог тоже дать осечку. Никто не совершенен в этом мире.
Пока она собиралась, в спальню заглянула взволнованная Лиззи. Ей пришлось рассказать об умирающем отце, хотя Таис очень не хотелось кого-либо вмешивать в эту историю. Элизабет узнав о том, что подруге предстоит тревожная ночь, вызвалась сопровождать её. Госпожа Карафотис накинула лёгкую шаль, взяла с собой сумку и молитвенник. София дожидалась у калитки, и когда они, наконец, тронулись в путь, снова принялась причитать и наигранно плакать.
Переступив порог старого дома, Таис сразу же ощутила холодный воздух. Казалось, что он беспощадно дул из-за всех щелей. Это означало только одно, отец действительно при смерти, и нужно торопиться. Элизабет постеснялась зайти в комнату и осталась стоять за дверью. София, смерив её цепким взглядом, поспешила вслед за дочерью, с загадочной улыбкой на губах. Янис лежал на подушках и был непривычно бледен. Он сильно изменился с тех пор, когда они виделись в последний раз. Госпожа Карафотис почувствовала острый укол совести. Как же она могла забыть о родителях? Как посмела одним махом перечеркнуть своё прошлое, словно бы стыдилась его?
С такими мыслями она подошла к отцу и бережно взяла его за руку.
- Таис! – прохрипел Янис, и по морщинистой щеке скатилась слеза. – Ты пришла. Моя девочка. Я знал, что ты не оставишь меня…
- Почему мне никто не сказал, что ты болен?
- Это я попросил Софию, ничего не говорить вам. Не сердись на мать.
- Посмотри, в какой бедности мы живём, - запричитала София, заламывая руки и комкая носовой платок. – Может быть, хоть сейчас дрогнет твоё сердце, доченька?
- Мама, тебе лучше выйти, - строго сказала Таис.
- Выйти? Муж умирает, а ты предлагаешь мне взять и уйти. Нет, я не настолько жестока, как ты полагаешь.
- София, - повысил голос Янис. – Мне нужно поговорить с дочерью.
- О чём это? С чего вдруг такой порыв нежности? – женщина была явно не в духе. – Раньше она совершенно тебя не интересовала.
- Выйди из комнаты, - прикрикнул старик и без сил откинулся на подушки.
Таис выпроводила причитающую мать, а сама села на край кровати и со слезами на глазах посмотрела на отца. Он был слаб и беспомощен. Больше он не ругался на неё, не был бесчувственным чурбаном и неумолимым тираном. Старик, отдохнув несколько минут, снова открыл глаза и похлопал дочку по руке.
- Нужно показать тебя хорошему доктору, - тихо сказала госпожа Карафотис.
- Ты знаешь, что мне уже никто не поможет. Ведь ты особенная.
- О чём ты говоришь, отец?
- Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, и гораздо больше, чем кто-нибудь может предположить. Ты не такая как многие. У тебя есть дар.
- Дар?
Девушка от волнения не могла говорить. Сердце её громко стучало, и она ощущала слабость во всём теле.
- Я был плохим отцом для тебя, Таис. Я постоянно придирался к тебе, ругал, сердился без причины…
- Все люди ошибаются.
- Нет, моя девочка, - вздрогнул Янис. – Это не ошибка. У меня были на то свои причины. Я уговорил Софию позвать тебя, иначе бы ты никогда не узнала всей правды.
- Какой правды?
- У меня мало времени, но мне следует рассказать всё, как было, чтобы хоть как-то облегчить свою душу. Столько лет прошло, а я помню каждую деталь, словно это случилось только вчера. Мы с Софией три года были женихом и невестой, потом благополучно поженились. В те далёкие времена она была настоящей красавицей, а как пела, словами не передать. Довольно долго у нас не было детей, и вот однажды, свершилось чудо, жена сказала мне, что беременна. Мы были так счастливы, строили планы на будущее, мечтали о том, как назовём своего первенца.
- Отец, ты рассказывал мне уже эту историю. Я слышала её много раз.
- Нет, Таис. Пришло время узнать самое важное, и возможно, это изменит твою жизнь навсегда.
Она задрожала ещё сильнее, вероятно сказывалось волнение, или же слова отца внезапно напугали её.
- Жена была уже на сносях, когда к соседу приехал сын с беременной невесткой. София почему-то невзлюбила её, а та была чудо, как хороша. Все мужчины нашей деревни были от неё без ума. И так совпало, что наши жёны разрешились от бремени практически одновременно. София родила ночью, а невестка соседа под утро. У обоих были розовощёкие девочки. Сущие ангелы, не иначе, - Янис смахнул набежавшую слезу.
- Может быть тебе лучше немного отдохнуть? Ты что-то слишком разволновался, отец.
- У меня нет времени. Как ты не понимаешь, в любую минуту я могу покинуть этот мир, а умирать с таким грузом на сердце мне бы не хотелось.
Госпожа Карафотис подала ему стакан воды и поправила одеяло.
- Женщины были довольны собой. Приходил доктор, чтобы осмотреть детей и посоветовал несколько дней не выносить новорожденных на улицу. Но Софии не терпелось показать каждому нашу дочку. Дальше произошло то событие, которое принесло всем столько страданий. Малышка заболела, и в течение недели была на грани жизни и смерти. Доктор сделал всё, что мог, но, к сожалению, её было уже не спасти. Жена была безутешна и взяла с меня клятву, что я никому не скажу о смерти дочки. Что мне было делать? Я оставил её безутешную дома, а сам отправился выпить, мне было просто необходимо залить своё горе. В тот день у соседей был шумный праздник, они пели песни и веселились от души. Я шёл по улице. Мысли мои были черны, и мне показалось просто кощунственным это веселье. Заглянув через ограду, я вдруг увидел невестку соседа с малышкой, и у меня созрел ужасный план. Я дождался, пока соседи измученные весельем отправились спать, а сам пробрался в дом и украл ребёнка.
- Нет! – вскрикнула Таис и зажала себе рот рукой.
- Так всё и было, моя девочка. Я принёс малышку Софии, которая, как безумная не отходила от колыбели. Она никак не отреагировала на моё возвращение, и тогда, я понял, что жена сходит с ума. Мёртвую девочку я оставил соседям, а Софии вручил красивую малышку. Что было на следующий утро, не опишешь в двух словах. Сын соседа и его красавица-жена были вне себя от горя, в доме, где совсем недавно был праздник, наступил глубокий траур. Когда София стала приходить в себя, я начал настаивать на переезде, мне нужно было, во что бы то ни стало сохранить свою семью. Я знаю, что это тяжкое преступление, но в тот момент, для меня было важно спасти жену от безумия. Так прошло несколько месяцев. И вот однажды, к нам заглянул сын того самого соседа и увидев дочку застыл, как вкопанный. Она была точной копией своей матери, его безутешной молодой жены. София, как мне тогда показалось, ни о чём не догадывалась. Она вышла в сад и принялась укачивать ребёнка. Сын соседа строго спросил меня, откуда у нас эта девочка, и в его глазах мелькнул странный огонёк. Тут у меня шевельнулось подозрение, что парень далеко не дурак и, кажется, уже понял, что к чему. Я твёрдо заявил ему, что это наша дочь, а его странный вопрос вызывает лишь изумление. Тогда, он указал мне на то, что малышка чересчур похожа на его жену, тот же взгляд, та же улыбка. Я ответил, что все дети в этом возрасте похожи друг на друга. Сын соседа ушёл недовольный, и с тех пор я всё чаще стал думать о переезде. София упиралась. Она не желала покидать родные места, и умоляла меня придумать какой-нибудь другой вариант. Невестка нашего соседа всё чаще останавливалась около дома и засматривалась на малышку. Тогда, мне пришлось рассказать всю правду своей жене, но оказалось, что она уже обо всём догадалась и именно поэтому так стремилась остаться в деревне.
Янис довольно долго молчал, потому что этот рассказ отнимал у него последние силы. Госпожа Карафотис затаив дыхание ждала продолжение, хотя прекрасно понимала, что эти люди не были её настоящими родителями. Так вот почему у неё не было никаких предчувствий относительно состояния здоровья старика Плутархоса. Он был чужим для неё человеком, впрочем, как и София, которая всегда отдавала предпочтение больше младшему сыну, чем кроткой дочери.
- Но это ещё не конец, дочка, - послышался хриплый голос Яниса. – Не думай, что наши злодеяния закончились. Верно, люди говорят, что муж и жена одна сатана, так и есть. Жена решила пригласить на ужин соседей, но из всех пришёл только сын соседа. Он был у нас до позднего вечера, много пил, а потом снова упомянул о нашей малышке. София молча слушала и только подливала ему узу, а я стремился понять, почему она так спокойна. Когда гость ушёл к себе, она сообщила мне, что все вещи уже собраны, и мы немедленно должны покинуть остров. Я был удивлён, но через пару часов услышал новость, которая повергла меня в ужас. Сын соседа, тот, что пробыл у нас весь вечер, неожиданно умер, и никто не мог найти причину, почему это произошло. Как потом мне призналась жена, это она подсыпала в еду какую-то отраву, чтобы парень замолчал навсегда. Молодая вдова обвиняла нас. Но мы уже были далеко, и найти нас так никто и не смог. Девочка росла, и с ней не было никаких хлопот, но в три года она внезапно заболела и лишилась зрения. Я был твёрдо уверен, это нам наказание за все наши грехи, к тому же, более жена не могла иметь детей.
- А Крисс?
- Кристиан сын дальней родственницы, которая умерла при родах. Так, что вы оба не родные нам, моя девочка. Теперь, когда тебе всё известно, сможешь ли ты простить меня…
- Кто были мои родители? Как их имена?
- Твоего отца звали Петрос, а мать носила имя Ариадна. Фамилия у них была Калхидис. Это была почтенная и весьма состоятельная семья.
- А что стало с ними потом? – Таис желала знать все подробности.
- После смерти мужа, насколько мне известно, твоя мать уехала в Афины. Много лет спустя, я слышал, что она стала очень известной и вторично вышла замуж. Я просто уверен, что свой дар ты унаследовала от неё. Ведь Ариадна знала, кто устранил её мужа, и, кажется, даже догадалась, что ты её дочь. София все эти годы ненавидела твою родную мать, а когда ты выросла, она потребовала, чтобы я поскорей выдал тебя замуж. Ей было неприятно видеть в своём доме, точную копию той женщины, которая когда-то сводила с ума многих мужчин.
- И тебе она нравилась, отец?
- Да, доченька. Ариадна была прекрасной женщиной, и признаюсь честно, я долгие годы был влюблён в неё. У тебя такие же лучистые глаза. Та же нежная улыбка.
Его прервал сильный кашель, и старик попросил, чтобы она вышла. Но госпожа Карафотис не могла сдвинуться с места. С одной стороны ей было горько узнать, что такие бесчестные люди воспитали её и называли своей дочерью, а с другой, она, наконец, почувствовала какое-то облегчение. Словно всю свою жизнь, именно по этой причине она сторонилась родителей, как видно предчувствуя, что в их доме она совершенно чужая. Но теперь, она свободна. И возможно, в будущем, ей удастся разыскать мать. Кто знает, может быть, та ещё не потеряла надежду увидеть своё дитя?
Глава 19
Когда совсем стемнело, Таис и Элизабет сели пить чай в уютной комнате, что соседствовала с библиотекой и выходила окнами на тропинку, ведущую в деревню. Лунный свет покрыл серебристой вуалью деревья и поля. Лиззи сидела с поникшими плечами и что-то рассматривала на дне чашки. Госпожа Карафотис несколько минут следила за тем, как менялся цвет её ауры, а затем решила прервать молчание.
- Лиззи, не стоит винить себя…
- Я всю ночь не сомкнула глаз, - почти шёпотом произнесла мисс Купер. – В голове крутились разные мысли. Поверь мне, если бы я могла, то обратила бы более пристальное внимание на Кристиана.
- Это невозможно. Ваши судьбы так не похожи.
- Тебе что-то известно?
- Странно, если бы я ничего не знала, - вздохнула Таис. – Ты связана с Мэтью. Вы должны быть вместе.
- А Крисс? Что будет с ним?
- Он всегда будет с трепетом относиться к тебе, но встретит свою любовь раньше, чем ожидает. Большего я пока сказать не могу.
- Главное, чтобы он был счастлив.
В окно подул прохладный ветерок и яркий луч на мгновение озарил комнату, а потом исчез. Элизабет с удивлением заметила, что на ладони подруги осталась перламутровая искра, которая вспыхнула и вскоре погасла.
- Прежде я не видела ничего подобного, - призналась Лиззи, дрожа от волнения.
- Это знак. Впереди важная встреча.
Не успела госпожа Карафотис закончить фразу, как в дверь постучали, и на пороге появилась кухарка Лия.
- Прошу прощения, госпожа.
- Что там? Кто пришёл? – повернулась к ней Таис.
- Да, верно. Вас желает видеть какая-то женщина.
- Хорошо, проводите её в кабинет.
Элизабет проводила взглядом кухарку и, нахмурив брови, повернулась к подруге. За эти дни, она освоила почти все тонкости греческого языка и научилась прекрасно понимать окружающих.
- Кто это может быть? – поинтересовалась мисс Купер.
- Не беспокойся. Мне ничего не угрожает.
В кабинете её уже ждала София. Она давно не приходила, потому что Кристиан строго настрого запретил ей беспокоить свою дочь по пустякам. А если она появлялась, то лишь затем, чтобы потребовать денег или же умолять о воссоединении семьи. София была обижена на детей. Они жили в роскоши, когда она и Янис по-прежнему перебивались, чем Бог послал. Хотя, деньги от младшего сына она получала регулярно, но вот на что они тратились, сказать трудно.
- Таис, доченька, - пожилая женщина принялась её обнимать.
Госпожа Карафотис не успела войти, как София вцепилась в неё мёртвой хваткой. «Значит, опять понадобились деньги» - пронеслось в голове у девушки. Кристиан предупреждал, что родители могут нанести неожиданный визит, и советовал сестре быть с ними жесткой и решительной.
- Здравствуй, мама.
- Как же я давно тебя не видела. Ты стала совсем красавицей.
- Зачем ты пришла?
- Ну вот, едва переступила порог, как ты уже сердишься, - София демонстративно достала из кармана носовой платок.
- Крисс уверял меня, что выдал вам приличную сумму.
- Думаешь, я за этим пришла?
- Говори скорее, пока у меня не кончилось терпение, - отчеканила Таис.
- Не думала, что воспитаю таких неблагодарных и грубых детей. Мы все эти годы так старались для вас обоих…
- Так старались, что продали свою единственную дочь.
- Ты наговариваешь на родную мать, - захныкала София, и пролила пару крупных слезинок.
- Вас с отцом всегда волновали только деньги. Теперь же, когда у меня своя жизнь, я не намерена вас в неё пускать.
- Как ты жестока, дочка.
- Итак, что тебя привело? У нас нет времени на пустые разговоры.
- Наверное, ты забыла, дорогая, что если бы не мы, то у тебя ничего бы не было. Поэтому, ты должна каждый день благодарить нас…
Она повернулась, чтобы уйти, но мать поймала её за руку и расплакалась.
- Денег я больше не дам.
- Доченька, всё очень серьёзно… Отец болен.
- Знаю я его «болезнь». Проспится и всё как рукой снимет, - выпалила госпожа Карафотис.
- Ты не понимаешь, он очень плох. Доктор сказал, что едва ли протянет пару дней. Он умирает, доченька.
Таис медленно опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Как же так? Почему у неё не было никакого предчувствия? Отец при смерти, а она как будто бы ничего не чувствует. Сердце невольно сжалось при мысли, что её дар мог тоже дать осечку. Никто не совершенен в этом мире.
Пока она собиралась, в спальню заглянула взволнованная Лиззи. Ей пришлось рассказать об умирающем отце, хотя Таис очень не хотелось кого-либо вмешивать в эту историю. Элизабет узнав о том, что подруге предстоит тревожная ночь, вызвалась сопровождать её. Госпожа Карафотис накинула лёгкую шаль, взяла с собой сумку и молитвенник. София дожидалась у калитки, и когда они, наконец, тронулись в путь, снова принялась причитать и наигранно плакать.
Глава 20
Переступив порог старого дома, Таис сразу же ощутила холодный воздух. Казалось, что он беспощадно дул из-за всех щелей. Это означало только одно, отец действительно при смерти, и нужно торопиться. Элизабет постеснялась зайти в комнату и осталась стоять за дверью. София, смерив её цепким взглядом, поспешила вслед за дочерью, с загадочной улыбкой на губах. Янис лежал на подушках и был непривычно бледен. Он сильно изменился с тех пор, когда они виделись в последний раз. Госпожа Карафотис почувствовала острый укол совести. Как же она могла забыть о родителях? Как посмела одним махом перечеркнуть своё прошлое, словно бы стыдилась его?
С такими мыслями она подошла к отцу и бережно взяла его за руку.
- Таис! – прохрипел Янис, и по морщинистой щеке скатилась слеза. – Ты пришла. Моя девочка. Я знал, что ты не оставишь меня…
- Почему мне никто не сказал, что ты болен?
- Это я попросил Софию, ничего не говорить вам. Не сердись на мать.
- Посмотри, в какой бедности мы живём, - запричитала София, заламывая руки и комкая носовой платок. – Может быть, хоть сейчас дрогнет твоё сердце, доченька?
- Мама, тебе лучше выйти, - строго сказала Таис.
- Выйти? Муж умирает, а ты предлагаешь мне взять и уйти. Нет, я не настолько жестока, как ты полагаешь.
- София, - повысил голос Янис. – Мне нужно поговорить с дочерью.
- О чём это? С чего вдруг такой порыв нежности? – женщина была явно не в духе. – Раньше она совершенно тебя не интересовала.
- Выйди из комнаты, - прикрикнул старик и без сил откинулся на подушки.
Таис выпроводила причитающую мать, а сама села на край кровати и со слезами на глазах посмотрела на отца. Он был слаб и беспомощен. Больше он не ругался на неё, не был бесчувственным чурбаном и неумолимым тираном. Старик, отдохнув несколько минут, снова открыл глаза и похлопал дочку по руке.
- Нужно показать тебя хорошему доктору, - тихо сказала госпожа Карафотис.
- Ты знаешь, что мне уже никто не поможет. Ведь ты особенная.
- О чём ты говоришь, отец?
- Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, и гораздо больше, чем кто-нибудь может предположить. Ты не такая как многие. У тебя есть дар.
- Дар?
Девушка от волнения не могла говорить. Сердце её громко стучало, и она ощущала слабость во всём теле.
- Я был плохим отцом для тебя, Таис. Я постоянно придирался к тебе, ругал, сердился без причины…
- Все люди ошибаются.
- Нет, моя девочка, - вздрогнул Янис. – Это не ошибка. У меня были на то свои причины. Я уговорил Софию позвать тебя, иначе бы ты никогда не узнала всей правды.
- Какой правды?
- У меня мало времени, но мне следует рассказать всё, как было, чтобы хоть как-то облегчить свою душу. Столько лет прошло, а я помню каждую деталь, словно это случилось только вчера. Мы с Софией три года были женихом и невестой, потом благополучно поженились. В те далёкие времена она была настоящей красавицей, а как пела, словами не передать. Довольно долго у нас не было детей, и вот однажды, свершилось чудо, жена сказала мне, что беременна. Мы были так счастливы, строили планы на будущее, мечтали о том, как назовём своего первенца.
- Отец, ты рассказывал мне уже эту историю. Я слышала её много раз.
- Нет, Таис. Пришло время узнать самое важное, и возможно, это изменит твою жизнь навсегда.
Она задрожала ещё сильнее, вероятно сказывалось волнение, или же слова отца внезапно напугали её.
- Жена была уже на сносях, когда к соседу приехал сын с беременной невесткой. София почему-то невзлюбила её, а та была чудо, как хороша. Все мужчины нашей деревни были от неё без ума. И так совпало, что наши жёны разрешились от бремени практически одновременно. София родила ночью, а невестка соседа под утро. У обоих были розовощёкие девочки. Сущие ангелы, не иначе, - Янис смахнул набежавшую слезу.
- Может быть тебе лучше немного отдохнуть? Ты что-то слишком разволновался, отец.
- У меня нет времени. Как ты не понимаешь, в любую минуту я могу покинуть этот мир, а умирать с таким грузом на сердце мне бы не хотелось.
Госпожа Карафотис подала ему стакан воды и поправила одеяло.
- Женщины были довольны собой. Приходил доктор, чтобы осмотреть детей и посоветовал несколько дней не выносить новорожденных на улицу. Но Софии не терпелось показать каждому нашу дочку. Дальше произошло то событие, которое принесло всем столько страданий. Малышка заболела, и в течение недели была на грани жизни и смерти. Доктор сделал всё, что мог, но, к сожалению, её было уже не спасти. Жена была безутешна и взяла с меня клятву, что я никому не скажу о смерти дочки. Что мне было делать? Я оставил её безутешную дома, а сам отправился выпить, мне было просто необходимо залить своё горе. В тот день у соседей был шумный праздник, они пели песни и веселились от души. Я шёл по улице. Мысли мои были черны, и мне показалось просто кощунственным это веселье. Заглянув через ограду, я вдруг увидел невестку соседа с малышкой, и у меня созрел ужасный план. Я дождался, пока соседи измученные весельем отправились спать, а сам пробрался в дом и украл ребёнка.
- Нет! – вскрикнула Таис и зажала себе рот рукой.
- Так всё и было, моя девочка. Я принёс малышку Софии, которая, как безумная не отходила от колыбели. Она никак не отреагировала на моё возвращение, и тогда, я понял, что жена сходит с ума. Мёртвую девочку я оставил соседям, а Софии вручил красивую малышку. Что было на следующий утро, не опишешь в двух словах. Сын соседа и его красавица-жена были вне себя от горя, в доме, где совсем недавно был праздник, наступил глубокий траур. Когда София стала приходить в себя, я начал настаивать на переезде, мне нужно было, во что бы то ни стало сохранить свою семью. Я знаю, что это тяжкое преступление, но в тот момент, для меня было важно спасти жену от безумия. Так прошло несколько месяцев. И вот однажды, к нам заглянул сын того самого соседа и увидев дочку застыл, как вкопанный. Она была точной копией своей матери, его безутешной молодой жены. София, как мне тогда показалось, ни о чём не догадывалась. Она вышла в сад и принялась укачивать ребёнка. Сын соседа строго спросил меня, откуда у нас эта девочка, и в его глазах мелькнул странный огонёк. Тут у меня шевельнулось подозрение, что парень далеко не дурак и, кажется, уже понял, что к чему. Я твёрдо заявил ему, что это наша дочь, а его странный вопрос вызывает лишь изумление. Тогда, он указал мне на то, что малышка чересчур похожа на его жену, тот же взгляд, та же улыбка. Я ответил, что все дети в этом возрасте похожи друг на друга. Сын соседа ушёл недовольный, и с тех пор я всё чаще стал думать о переезде. София упиралась. Она не желала покидать родные места, и умоляла меня придумать какой-нибудь другой вариант. Невестка нашего соседа всё чаще останавливалась около дома и засматривалась на малышку. Тогда, мне пришлось рассказать всю правду своей жене, но оказалось, что она уже обо всём догадалась и именно поэтому так стремилась остаться в деревне.
Глава 21
Янис довольно долго молчал, потому что этот рассказ отнимал у него последние силы. Госпожа Карафотис затаив дыхание ждала продолжение, хотя прекрасно понимала, что эти люди не были её настоящими родителями. Так вот почему у неё не было никаких предчувствий относительно состояния здоровья старика Плутархоса. Он был чужим для неё человеком, впрочем, как и София, которая всегда отдавала предпочтение больше младшему сыну, чем кроткой дочери.
- Но это ещё не конец, дочка, - послышался хриплый голос Яниса. – Не думай, что наши злодеяния закончились. Верно, люди говорят, что муж и жена одна сатана, так и есть. Жена решила пригласить на ужин соседей, но из всех пришёл только сын соседа. Он был у нас до позднего вечера, много пил, а потом снова упомянул о нашей малышке. София молча слушала и только подливала ему узу, а я стремился понять, почему она так спокойна. Когда гость ушёл к себе, она сообщила мне, что все вещи уже собраны, и мы немедленно должны покинуть остров. Я был удивлён, но через пару часов услышал новость, которая повергла меня в ужас. Сын соседа, тот, что пробыл у нас весь вечер, неожиданно умер, и никто не мог найти причину, почему это произошло. Как потом мне призналась жена, это она подсыпала в еду какую-то отраву, чтобы парень замолчал навсегда. Молодая вдова обвиняла нас. Но мы уже были далеко, и найти нас так никто и не смог. Девочка росла, и с ней не было никаких хлопот, но в три года она внезапно заболела и лишилась зрения. Я был твёрдо уверен, это нам наказание за все наши грехи, к тому же, более жена не могла иметь детей.
- А Крисс?
- Кристиан сын дальней родственницы, которая умерла при родах. Так, что вы оба не родные нам, моя девочка. Теперь, когда тебе всё известно, сможешь ли ты простить меня…
- Кто были мои родители? Как их имена?
- Твоего отца звали Петрос, а мать носила имя Ариадна. Фамилия у них была Калхидис. Это была почтенная и весьма состоятельная семья.
- А что стало с ними потом? – Таис желала знать все подробности.
- После смерти мужа, насколько мне известно, твоя мать уехала в Афины. Много лет спустя, я слышал, что она стала очень известной и вторично вышла замуж. Я просто уверен, что свой дар ты унаследовала от неё. Ведь Ариадна знала, кто устранил её мужа, и, кажется, даже догадалась, что ты её дочь. София все эти годы ненавидела твою родную мать, а когда ты выросла, она потребовала, чтобы я поскорей выдал тебя замуж. Ей было неприятно видеть в своём доме, точную копию той женщины, которая когда-то сводила с ума многих мужчин.
- И тебе она нравилась, отец?
- Да, доченька. Ариадна была прекрасной женщиной, и признаюсь честно, я долгие годы был влюблён в неё. У тебя такие же лучистые глаза. Та же нежная улыбка.
Его прервал сильный кашель, и старик попросил, чтобы она вышла. Но госпожа Карафотис не могла сдвинуться с места. С одной стороны ей было горько узнать, что такие бесчестные люди воспитали её и называли своей дочерью, а с другой, она, наконец, почувствовала какое-то облегчение. Словно всю свою жизнь, именно по этой причине она сторонилась родителей, как видно предчувствуя, что в их доме она совершенно чужая. Но теперь, она свободна. И возможно, в будущем, ей удастся разыскать мать. Кто знает, может быть, та ещё не потеряла надежду увидеть своё дитя?
