Посвящается школе фехтования о. Куба
на ролевой игре Аквамарин-3.
С благодарностью к всем участникам
тамошних посиделок.
Изабелла Лусия Паула Бьянка де ла Исла де Муро, для друзей просто Изабель, а для остальных сеньорита де ла Исла, спускалась по сходням в порту города Пуэрте де Бурро. Матрос страхолюдного вида нёс за ней её багаж – сундучок, изрядно полегчавший стараниями гостеприимных хозяев корабля, доставившего девушку в один из портовых городов метрополии. Рядом с Изабель шёл статный юноша в живописном наряде пирата: кожаные штаны, рубаха с подвёрнутыми рукавами и разноцветный платок, повязанный на голову. В честь прибытия он повязал на пояс ярко-зелёный шарф, принадлежавший когда-то самой Изабель. Юноша размахивал руками и говорил так быстро, что Изабель с трудом его понимала из-за непривычного акцента. В метрополии глотали половину звуков, а на Львиных островах, где выросла девушка, говорили, напротив, очень звонко и чётко. Звали его Сантино, и всю дорогу он оказывал Изабель особое покровительство.
– Ксавье тебя проводит, – приветливо сообщил пират. – Я сказал ему отвести тебя к матушке Хосефе. Она сдаёт комнаты за небольшую плату. Не переживай, ты быстро освоишься в городе.
Изабель выразительно промолчала. Пираты отобрали все её вещи, кроме смены белья, второго платья и детской игрушки, которую девушка прихватила с собой с родного острова. Денег они ей тоже не оставили.
– И запомни, – не заметив её хмурого вида, продолжал Сантино, – не надо так сжимать рукоять. Это шпага, а не молоток. Заходи как-нибудь, я дам тебе пару уроков.
– Ожидаю с нетерпением, – выдавила Изабель с вымученной любезной улыбкой.
– Мне пора, – коснулся её руки пират. – Надеюсь, тебе понравилось на нашем корабле. До встречи!
– Была безмерно счастлива свести знакомство, – пробормотала Изабель, глядя ему вслед. – Выбирайте ограбления только нашей каперской компанией.
– Сеньорита, идёмте, – вмешался в её мрачные мысли Ксавье. – Тут недалече.
Изабель с надутым видом потопала следом за ним. Идти было некуда. Делать было нечего. Кто бы мог подумать, что всё так некстати сложится?!
С Сантино они познакомились на каморанском галеоне, который должен был доставить Изабель вместе с другими пассажирами в Новый Свет, во владения Камории. Большинство пассажиров были из Камории или Балении и Львиные острова были для них просто ещё одним портом, куда их судно зашло по дороге. У сеньоры Химеыа дель Фуэгро были какие-то знакомства в порту, вот она и помогла лучшей своей ученице попасть на галеон. И это была большая ошибка сеньоры дель Фуэгро.
Что вёз галеон, Изабель так и не узнала. Всё произошло как-то сумбурно.
Пушки, крики, звон сталкивающихся клинков, вопли боли, плеск волн. Изабель ни за что в жизни не призналась, что совершила ошибку, когда выскочила из своей каюты со шпагой наголо и без колебаний вступила в бой с нападающими.
Сантино хватило одного удара, чтобы выбить клинок у неё из рук. Он дольше ругался, зачем она вообще полезла не в своё дело. И ещё дольше объяснял, что она сделала не так и почему. На галеон напали каперы Нолинии, метрополии Львиных островов. Их интересовал груз галеона, пассажиров только ограбили и высадили в одном из портов Слонового берега, а Изабель, как гражданку Нолинии, которая наотрез отказывалась возвращаться домой, взяли с собой в метрополию. В основном потому, что за неё очень просил Сантино, ещё не всё растолковавший Изабель о том, как надо держать шпагу. Как он объяснял, они вовсе не пираты, просто Баления, пусть и не находится с Нолинией в состоянии войны, наносит ущерб некоторым интересам Нолинии в Новом свете, поэтому сеньорите де ла Исла – можно же просто Изабель, учитывая обстоятельства их знакомства?.. – не надо забивать свою хорошенькую головку разными глупостями.
И вот теперь Изабель шла по залитым солнцем улочкам Пуэрте де Бурро следом за пиратом, который, как вышколенный слуга, нёс её сундучок. Денег нет. Рекомендательные письма, написанные сеньором де Ледорро к своим друзьям в Новый Свет, никого не интересуют в метрополии. И что она умеет? Фехтовать? Как выяснилось, не слишком хорошо. Странно, а в школе Химены дель Фуэгро она была лучшей ученицей.
Изабель постаралась выкинуть из головы всё, связанное с уроками синьоры дель Фуэгро. Учиться было так весело! И отец всецело поощрял её занятия. В школу дель Фуэгро брали только девушек из хороших семей, учиться у неё было большой честью. Мужчины к занятиям не допускались. Был даже скандал, когда Соледад дель Эступидез привела на урок Рамиро, своего младшего брата, одетого в такие же нагрудник и штанишки, как и ученицы, и представила его младшей сестрой. Рамиро хотел познакомиться с малюткой Розалией, но сеньору дель Фуэгро не обманешь. Соледад тогда выгнали и…
Изабель постаралась не думать, что было дальше.
Потому что она сама…
Она сама…
Она не сделала ничего такого. В конце концов, разве у самой сеньоры учительницы не было шрама через всё лицо?.. злые языки, правда, говорили, что у сеньоры в руках лопнула бутылка шипучего вина, но верить им Изабель отказывалась. Сеньора дель Фуэгро так интересно рассказывала! И столько говорила про дуэли. И про правила. И про кодекс.
А потом этот паршивец, её братец Мигель, всё испортил. И ещё орал, что всё испортила именно она. Что она не имела права вмешиваться.
Когда в детстве его побили мальчишки в деревне в яблоневом саду, куда он залез без спросу, так сестрица была его единственной надеждой. А когда вырос…
Изабель закусила губу, чувствуя, как щёки заливает краска стыда.
Ну да, она погорячилась!
Но зачем же так… так… так…
– И это моя дочь! – сказала мама.
– И это мой сын! – сказал отец.
– Этот скандал будут помнить всю твою жизнь, доченька, – сказала мама.
– От такой грязи вовек не отмыться, – добавил отец. – Когда я поощрял твои занятия у сеньоры дель Фуэгро, я думал, что ты употребишь их для развития дисциплины и здоровья. А ты забила голову романтическими бреднями!
Мигель молчал, красный от стыда и злости. После той… глупости он вообще с сестрой не разговаривал. Разве Изабель виновата, что этот недотёпа не мог найти секунданта?! И кто ж знал, что в последнюю минуту он его всё-таки найдёт?
А потом мама сказала про монастырский пансион в глубине острова. Языки, танцы, вышивка, варенье и душеспасительные беседы.
И никакого фехтования.
Никогда.
– Мы пришли, сеньорита, – прервал её размышления Ксавье, толкая дверь под вывеской в виде поварского колпака. – Матушка Хосефа!
«Матушка» оказалась не так уж и стара. Востроносая женщина в коричневой юбке, коричневом корсаже и белоснежной рубахе, виднеющейся из-под него. На голове у неё был белоснежный чепец, и на пояс повязан белоснежный фартук. Ксавье поставил сундук на пол и, подойдя ближе к матушке Хосефе, завёл с ней тихий разговор. Изабель принялась оглядываться по сторонам. Она ещё никогда не была в подобном месте. Посреди просторной комнаты, даже зала, была ведущая наверх деревянная лестница. В самом зале стояли грубые столы, грубо сколоченные лавки, на полу – ещё свежая солома, под потолком на стене висят какие-то инструменты, в назначении которых Изабель всё равно не собиралась. Девушка невольно поморщилась, хотя запахи были приятные, пахло хорошим обедом, и приподняла юбку, чтобы не испачкать.
Тем временем Хосефа что-то сердито шептала, то и дело показывая на Изабель, а потом на дверь. Девушке стало не по себе. Наконец Ксавье выругался, полез за пояс и достал оттуда монету, которую нехотя вручил Хосефе. Та непреклонно скрестила руки на груди, и Ксавье достал вторую, а потом и третью, а после отвернулся, толкнул дверь трактира и, не прощаясь, ушёл, бормоча что-то неприятное насчёт девиц, розг и вязальных спиц.
Изабель осталась один на один с матушкой Хосефой.
– Здравствуйте, добрая сеньора! – начала девушка, решив, что вежливость уж точно не помешает. – Сантино сказал…
– Знаю я Сантино, – прервала её матушка Хосефа. Голос у неё был скрипучий как несмазанное колесо. – Ну, здравствуй, девочка. Поживёшь у меня. На неделю оплаты хватит. Еда, постель, стирка. Никаких гостей. Поняла?
– Да, сеньора, – кивнула Изабель и подхватила свой сундучок.
– Тогда иди за мной, – приказала трактирщица и повела Изабель к лестнице. Ступеньки скрипели и шатались, но девушка мужественно делала вид, что всё в порядке. Она сражалась с пиратами в море! Что ей какая-то лестница?!
Матушка Хосефа толкнула дощатую дверь, в которой были огромные щели, не иначе, чтобы было удобней подглядывать за постояльцами. В комнате было пыльно. Пахло затхлостью.
– Поешь, – предложила матушка Хозефа, – а потом прогуляйся. Я как раз успею прибраться. Небось не заблудишься. Кому угодно скажи, что идёшь к матушке Хосефе, мигом дорогу покажут.
– Вы очень добры, сеньора, – выдавила Изабель. Трактирщица вышла, оставив девушку одну. Изабель оглянулась по сторонам, оттащила свой сундук в сторону, так, чтобы его не было видно сквозь щели в двери, открыла и запустила руку. Там среди её белья лежала игрушка. Жуткая тряпичная обезьянка с нарисованной на морде улыбкой. Нет, оскалом.
– Я могу на тебя положиться, моя дорогая? – шептала тогда сеньора дель Фуэгро. – Ты не поедешь в пансион, ты поедешь в Новый Свет, сеньор де Ледорро даст тебе письма… у него там есть друзья… уважаемые друзья.
– Но что я там буду делать, сеньора наставница?!
– Что угодно, моя дорогая. Что угодно. Гулять по городу. Есть виноград. Смотреть бой быков. Ходить в театр. Ты ведь никогда не была в театре, моя дорогая. Мы должны исправить это упущение. Ходить в гости. Пить шоколад. В Новом Свете шоколад ничего не стоит.
Изабель казалось, что вместо ожидающей её ссылки ей предлагают отправиться прямо в рай.
– Так не бывает, сеньора наставница, – прошептала она.
– Глупости, моя дорогая, – улыбнулась сеньора дель Фуэгро. – Именно так всё и бывает. У меня только одна просьба. Возьми с собой эту игрушку.
И тогда она протянула эту уродливую обезьянку. Изабель отпрянула, настолько противной была игрушка. Засаленная, старая… уродливая.
– Эту?!
Сеньора дель Фуэгре слегка замялась.
– Я играла с ней в детстве. Мне приходилось знать трудные времена. Ты ещё так молода, тебе не стоит знать всего, что бывает на свете. Тогда я поклялась, если мне удастся выбраться… если мне повезёт… я отдам в церковь, где меня крестили, моё самое главное сокровище!.. у меня не было других сокровищ. Я жертвовала деньги, но…
Она махнула рукой, явно смущённая своей блажью.
– Просто отвези её в Новый Свет и отдай в церкви… друзья сеньора де Ледорро тебе покажут. Скажешь, что от меня. Так ты не забудь.
Изабель снисходительно закивала. Такая умная женщина – а так носится со старой уродливой игрушкой. Она взяла платок, чтобы завернуть в него обезьянку, но сеньора дель Фуэгре вдруг перехватила её руку.
– Нет, моя дорогая, – сказала она строго. – И сними перчатку. Ты должна взять её голыми руками из моих рук.
Вот тогда Изабель стало страшно. Это походило на какой-то обряд, а колдовство запрещено святой матерью Церковью. Она хотела запротестовать, но заглянула в серые глаза наставницы и покорно приняла игрушку. Проклятый талисман. Наверняка это был проклятый талисман. Она ведь ещё занозилась тогда какой-то щепкой, которая торчала из проклятой штуковины.
К счастью, эту штуку не надо было всё время держать при себе.
К счастью, её не нашли каперы.
А, может, лучше бы нашли. Забрали бы себе.
Изабель постаралась выкинуть из памяти, как в первый вечер, проверяя, много ли пираты оставили ей вещей, не нащупала игрушку в сундуке – и испытала огромное облегчение. А на следующий день нащупала. Ей просто показалось. Тогда, в первый вечер. Показалось.
Изабель ещё раз огляделась по сторонам и не нашла ничего лучше, как засунуть игрушку за корсаж. Он был плотный, поэтому ничего не выпирало, только давило на грудь. Но ведь матушка Хосефа будет стирать её вещи. И, значит, рыться в белье.
– Эй, где ты там?! – раздался снизу сердитый голос трактирщицы. – Завтрак стынет!
После здоровой тарелки паэльи с чесноком и каракатицей трактирщица принесла Изабель маленькую чашку кофе и уселась напротив.
– Так, значит, ты с Львиных островов, – сказала она утвердительным тоном и подтолкнула к девушке тарелку с печеньем.
– Да, сеньора, – кивнула Изабель.
– Неплохо, неплохо. Ну, что же. За неделю Сантино заплатил. А что думаешь делать дальше?
Изабель смутилась. Куда-то в метрополию должны были отправить её брата – в пехоту Его Величества. Но она скорее умрёт, чем будет просить помощи у Мигеля. Он и знать её не хочет. Нет уж! Нужно было, наверное, написать письмо сеньоре дель Фуэгро, чтобы она прислала денег на дорогу в Новый Свет. Или родителям. Ведь они же согласились её туда отпустить. Но на это потребуется куда больше недели.
– Я могла бы наняться компаньонкой, – ответила девушка вслух.
Трактирщица фыркнула.
– Компаньонкой?! С твоей мордашкой?! Кто захочет иметь рядом с собой такую красотку?!
Изабель насупилась.
– Или гувернанткой, – неуверенно предположила она.
Трактирщица расхохоталась ещё громче.
– Чтобы ты соблазнила хозяина и его старшего сына?! Девочка, кто тебя возьмёт? Или у тебя есть рекомендации?
Она потрепала Изабель по плечу.
– Подумай, моя хорошая. Такая красавица нигде не пропадёт, надо только быть умной… и послушной.
Изабель насупилась ещё больше. Слова трактирщицы звучали мерзко и в самой Хосефе тоже было что-то мерзкое. Если бы в сундуке было хоть что-то, кроме грязного белья, Изабель бы подумала, что та её ограбит. Но сейчас ей было терять нечего. Поправив на плечах кружевную шаль, Изабель вышла на улицу. Впору и впрямь искать братца. Какой бы он ни был поросёнок, не допустит же он, чтобы его сестра была, подумайте только, «послушной».
Неприятные мысли так занимали Изабель, что она не смотрела по сторонам, и не обратила внимания на старушку в чёрном платье, продающую у дороги разноцветные стеклянные бусы. В другое время Изабель бы обязательно остановилась посмотреть, купить, но сейчас скользнула по старушке равнодушным взглядом и собралась перебегать дорогу, по которой проносились запряжённые парами и четвёрками коляски.
Вдруг что-то лопнуло и рассыпалось со стеклянным звоном. Изабель наступила на укатившуюся бусину и едва не упала.
– Ох, прости, дочка, – услышала она голос старушки. Бусы у неё в руках рассыпались и разноцветные бусины, полные искрящегося света, весело прыгали по мостовой.
– Ничего страшного, сеньора, – вежливо ответила Изабель, которой всё детство прививали хорошие манеры в надежде смягчить резкий нрав девушки. – Давайте я вам помогу.
Она собрала бусины – все, ради которых не надо было бросаться под конные экипажи. Некоторые раскололись, другие треснули, но большинство были целы и невредимы.
– Спасибо, доченька, – сказала старушка, подставляя ладони. Изабель обратила внимание, какие у неё чистые руки и аккуратные ногти. Такое не ожидаешь увидеть у старухи, торгующей у обочины в портовом городе.
Торговка поворошила целые бусины, вздохнула, глядя на испорченные, и предложила:
– Вот, выбери себе одну в подарок, дочка.
Изабель невольно улыбнулась.
на ролевой игре Аквамарин-3.
С благодарностью к всем участникам
тамошних посиделок.
Часть 1. Проклятая макака
Глава 1. Прибытие
Изабелла Лусия Паула Бьянка де ла Исла де Муро, для друзей просто Изабель, а для остальных сеньорита де ла Исла, спускалась по сходням в порту города Пуэрте де Бурро. Матрос страхолюдного вида нёс за ней её багаж – сундучок, изрядно полегчавший стараниями гостеприимных хозяев корабля, доставившего девушку в один из портовых городов метрополии. Рядом с Изабель шёл статный юноша в живописном наряде пирата: кожаные штаны, рубаха с подвёрнутыми рукавами и разноцветный платок, повязанный на голову. В честь прибытия он повязал на пояс ярко-зелёный шарф, принадлежавший когда-то самой Изабель. Юноша размахивал руками и говорил так быстро, что Изабель с трудом его понимала из-за непривычного акцента. В метрополии глотали половину звуков, а на Львиных островах, где выросла девушка, говорили, напротив, очень звонко и чётко. Звали его Сантино, и всю дорогу он оказывал Изабель особое покровительство.
– Ксавье тебя проводит, – приветливо сообщил пират. – Я сказал ему отвести тебя к матушке Хосефе. Она сдаёт комнаты за небольшую плату. Не переживай, ты быстро освоишься в городе.
Изабель выразительно промолчала. Пираты отобрали все её вещи, кроме смены белья, второго платья и детской игрушки, которую девушка прихватила с собой с родного острова. Денег они ей тоже не оставили.
– И запомни, – не заметив её хмурого вида, продолжал Сантино, – не надо так сжимать рукоять. Это шпага, а не молоток. Заходи как-нибудь, я дам тебе пару уроков.
– Ожидаю с нетерпением, – выдавила Изабель с вымученной любезной улыбкой.
– Мне пора, – коснулся её руки пират. – Надеюсь, тебе понравилось на нашем корабле. До встречи!
– Была безмерно счастлива свести знакомство, – пробормотала Изабель, глядя ему вслед. – Выбирайте ограбления только нашей каперской компанией.
– Сеньорита, идёмте, – вмешался в её мрачные мысли Ксавье. – Тут недалече.
Изабель с надутым видом потопала следом за ним. Идти было некуда. Делать было нечего. Кто бы мог подумать, что всё так некстати сложится?!
С Сантино они познакомились на каморанском галеоне, который должен был доставить Изабель вместе с другими пассажирами в Новый Свет, во владения Камории. Большинство пассажиров были из Камории или Балении и Львиные острова были для них просто ещё одним портом, куда их судно зашло по дороге. У сеньоры Химеыа дель Фуэгро были какие-то знакомства в порту, вот она и помогла лучшей своей ученице попасть на галеон. И это была большая ошибка сеньоры дель Фуэгро.
Что вёз галеон, Изабель так и не узнала. Всё произошло как-то сумбурно.
Пушки, крики, звон сталкивающихся клинков, вопли боли, плеск волн. Изабель ни за что в жизни не призналась, что совершила ошибку, когда выскочила из своей каюты со шпагой наголо и без колебаний вступила в бой с нападающими.
Сантино хватило одного удара, чтобы выбить клинок у неё из рук. Он дольше ругался, зачем она вообще полезла не в своё дело. И ещё дольше объяснял, что она сделала не так и почему. На галеон напали каперы Нолинии, метрополии Львиных островов. Их интересовал груз галеона, пассажиров только ограбили и высадили в одном из портов Слонового берега, а Изабель, как гражданку Нолинии, которая наотрез отказывалась возвращаться домой, взяли с собой в метрополию. В основном потому, что за неё очень просил Сантино, ещё не всё растолковавший Изабель о том, как надо держать шпагу. Как он объяснял, они вовсе не пираты, просто Баления, пусть и не находится с Нолинией в состоянии войны, наносит ущерб некоторым интересам Нолинии в Новом свете, поэтому сеньорите де ла Исла – можно же просто Изабель, учитывая обстоятельства их знакомства?.. – не надо забивать свою хорошенькую головку разными глупостями.
И вот теперь Изабель шла по залитым солнцем улочкам Пуэрте де Бурро следом за пиратом, который, как вышколенный слуга, нёс её сундучок. Денег нет. Рекомендательные письма, написанные сеньором де Ледорро к своим друзьям в Новый Свет, никого не интересуют в метрополии. И что она умеет? Фехтовать? Как выяснилось, не слишком хорошо. Странно, а в школе Химены дель Фуэгро она была лучшей ученицей.
Изабель постаралась выкинуть из головы всё, связанное с уроками синьоры дель Фуэгро. Учиться было так весело! И отец всецело поощрял её занятия. В школу дель Фуэгро брали только девушек из хороших семей, учиться у неё было большой честью. Мужчины к занятиям не допускались. Был даже скандал, когда Соледад дель Эступидез привела на урок Рамиро, своего младшего брата, одетого в такие же нагрудник и штанишки, как и ученицы, и представила его младшей сестрой. Рамиро хотел познакомиться с малюткой Розалией, но сеньору дель Фуэгро не обманешь. Соледад тогда выгнали и…
Изабель постаралась не думать, что было дальше.
Потому что она сама…
Она сама…
Она не сделала ничего такого. В конце концов, разве у самой сеньоры учительницы не было шрама через всё лицо?.. злые языки, правда, говорили, что у сеньоры в руках лопнула бутылка шипучего вина, но верить им Изабель отказывалась. Сеньора дель Фуэгро так интересно рассказывала! И столько говорила про дуэли. И про правила. И про кодекс.
А потом этот паршивец, её братец Мигель, всё испортил. И ещё орал, что всё испортила именно она. Что она не имела права вмешиваться.
Когда в детстве его побили мальчишки в деревне в яблоневом саду, куда он залез без спросу, так сестрица была его единственной надеждой. А когда вырос…
Изабель закусила губу, чувствуя, как щёки заливает краска стыда.
Ну да, она погорячилась!
Но зачем же так… так… так…
– И это моя дочь! – сказала мама.
– И это мой сын! – сказал отец.
– Этот скандал будут помнить всю твою жизнь, доченька, – сказала мама.
– От такой грязи вовек не отмыться, – добавил отец. – Когда я поощрял твои занятия у сеньоры дель Фуэгро, я думал, что ты употребишь их для развития дисциплины и здоровья. А ты забила голову романтическими бреднями!
Мигель молчал, красный от стыда и злости. После той… глупости он вообще с сестрой не разговаривал. Разве Изабель виновата, что этот недотёпа не мог найти секунданта?! И кто ж знал, что в последнюю минуту он его всё-таки найдёт?
А потом мама сказала про монастырский пансион в глубине острова. Языки, танцы, вышивка, варенье и душеспасительные беседы.
И никакого фехтования.
Никогда.
– Мы пришли, сеньорита, – прервал её размышления Ксавье, толкая дверь под вывеской в виде поварского колпака. – Матушка Хосефа!
«Матушка» оказалась не так уж и стара. Востроносая женщина в коричневой юбке, коричневом корсаже и белоснежной рубахе, виднеющейся из-под него. На голове у неё был белоснежный чепец, и на пояс повязан белоснежный фартук. Ксавье поставил сундук на пол и, подойдя ближе к матушке Хосефе, завёл с ней тихий разговор. Изабель принялась оглядываться по сторонам. Она ещё никогда не была в подобном месте. Посреди просторной комнаты, даже зала, была ведущая наверх деревянная лестница. В самом зале стояли грубые столы, грубо сколоченные лавки, на полу – ещё свежая солома, под потолком на стене висят какие-то инструменты, в назначении которых Изабель всё равно не собиралась. Девушка невольно поморщилась, хотя запахи были приятные, пахло хорошим обедом, и приподняла юбку, чтобы не испачкать.
Тем временем Хосефа что-то сердито шептала, то и дело показывая на Изабель, а потом на дверь. Девушке стало не по себе. Наконец Ксавье выругался, полез за пояс и достал оттуда монету, которую нехотя вручил Хосефе. Та непреклонно скрестила руки на груди, и Ксавье достал вторую, а потом и третью, а после отвернулся, толкнул дверь трактира и, не прощаясь, ушёл, бормоча что-то неприятное насчёт девиц, розг и вязальных спиц.
Изабель осталась один на один с матушкой Хосефой.
– Здравствуйте, добрая сеньора! – начала девушка, решив, что вежливость уж точно не помешает. – Сантино сказал…
– Знаю я Сантино, – прервала её матушка Хосефа. Голос у неё был скрипучий как несмазанное колесо. – Ну, здравствуй, девочка. Поживёшь у меня. На неделю оплаты хватит. Еда, постель, стирка. Никаких гостей. Поняла?
– Да, сеньора, – кивнула Изабель и подхватила свой сундучок.
– Тогда иди за мной, – приказала трактирщица и повела Изабель к лестнице. Ступеньки скрипели и шатались, но девушка мужественно делала вид, что всё в порядке. Она сражалась с пиратами в море! Что ей какая-то лестница?!
Матушка Хосефа толкнула дощатую дверь, в которой были огромные щели, не иначе, чтобы было удобней подглядывать за постояльцами. В комнате было пыльно. Пахло затхлостью.
– Поешь, – предложила матушка Хозефа, – а потом прогуляйся. Я как раз успею прибраться. Небось не заблудишься. Кому угодно скажи, что идёшь к матушке Хосефе, мигом дорогу покажут.
– Вы очень добры, сеньора, – выдавила Изабель. Трактирщица вышла, оставив девушку одну. Изабель оглянулась по сторонам, оттащила свой сундук в сторону, так, чтобы его не было видно сквозь щели в двери, открыла и запустила руку. Там среди её белья лежала игрушка. Жуткая тряпичная обезьянка с нарисованной на морде улыбкой. Нет, оскалом.
– Я могу на тебя положиться, моя дорогая? – шептала тогда сеньора дель Фуэгро. – Ты не поедешь в пансион, ты поедешь в Новый Свет, сеньор де Ледорро даст тебе письма… у него там есть друзья… уважаемые друзья.
– Но что я там буду делать, сеньора наставница?!
– Что угодно, моя дорогая. Что угодно. Гулять по городу. Есть виноград. Смотреть бой быков. Ходить в театр. Ты ведь никогда не была в театре, моя дорогая. Мы должны исправить это упущение. Ходить в гости. Пить шоколад. В Новом Свете шоколад ничего не стоит.
Изабель казалось, что вместо ожидающей её ссылки ей предлагают отправиться прямо в рай.
– Так не бывает, сеньора наставница, – прошептала она.
– Глупости, моя дорогая, – улыбнулась сеньора дель Фуэгро. – Именно так всё и бывает. У меня только одна просьба. Возьми с собой эту игрушку.
И тогда она протянула эту уродливую обезьянку. Изабель отпрянула, настолько противной была игрушка. Засаленная, старая… уродливая.
– Эту?!
Сеньора дель Фуэгре слегка замялась.
– Я играла с ней в детстве. Мне приходилось знать трудные времена. Ты ещё так молода, тебе не стоит знать всего, что бывает на свете. Тогда я поклялась, если мне удастся выбраться… если мне повезёт… я отдам в церковь, где меня крестили, моё самое главное сокровище!.. у меня не было других сокровищ. Я жертвовала деньги, но…
Она махнула рукой, явно смущённая своей блажью.
– Просто отвези её в Новый Свет и отдай в церкви… друзья сеньора де Ледорро тебе покажут. Скажешь, что от меня. Так ты не забудь.
Изабель снисходительно закивала. Такая умная женщина – а так носится со старой уродливой игрушкой. Она взяла платок, чтобы завернуть в него обезьянку, но сеньора дель Фуэгре вдруг перехватила её руку.
– Нет, моя дорогая, – сказала она строго. – И сними перчатку. Ты должна взять её голыми руками из моих рук.
Вот тогда Изабель стало страшно. Это походило на какой-то обряд, а колдовство запрещено святой матерью Церковью. Она хотела запротестовать, но заглянула в серые глаза наставницы и покорно приняла игрушку. Проклятый талисман. Наверняка это был проклятый талисман. Она ведь ещё занозилась тогда какой-то щепкой, которая торчала из проклятой штуковины.
К счастью, эту штуку не надо было всё время держать при себе.
К счастью, её не нашли каперы.
А, может, лучше бы нашли. Забрали бы себе.
Изабель постаралась выкинуть из памяти, как в первый вечер, проверяя, много ли пираты оставили ей вещей, не нащупала игрушку в сундуке – и испытала огромное облегчение. А на следующий день нащупала. Ей просто показалось. Тогда, в первый вечер. Показалось.
Изабель ещё раз огляделась по сторонам и не нашла ничего лучше, как засунуть игрушку за корсаж. Он был плотный, поэтому ничего не выпирало, только давило на грудь. Но ведь матушка Хосефа будет стирать её вещи. И, значит, рыться в белье.
– Эй, где ты там?! – раздался снизу сердитый голос трактирщицы. – Завтрак стынет!
После здоровой тарелки паэльи с чесноком и каракатицей трактирщица принесла Изабель маленькую чашку кофе и уселась напротив.
– Так, значит, ты с Львиных островов, – сказала она утвердительным тоном и подтолкнула к девушке тарелку с печеньем.
– Да, сеньора, – кивнула Изабель.
– Неплохо, неплохо. Ну, что же. За неделю Сантино заплатил. А что думаешь делать дальше?
Изабель смутилась. Куда-то в метрополию должны были отправить её брата – в пехоту Его Величества. Но она скорее умрёт, чем будет просить помощи у Мигеля. Он и знать её не хочет. Нет уж! Нужно было, наверное, написать письмо сеньоре дель Фуэгро, чтобы она прислала денег на дорогу в Новый Свет. Или родителям. Ведь они же согласились её туда отпустить. Но на это потребуется куда больше недели.
– Я могла бы наняться компаньонкой, – ответила девушка вслух.
Трактирщица фыркнула.
– Компаньонкой?! С твоей мордашкой?! Кто захочет иметь рядом с собой такую красотку?!
Изабель насупилась.
– Или гувернанткой, – неуверенно предположила она.
Трактирщица расхохоталась ещё громче.
– Чтобы ты соблазнила хозяина и его старшего сына?! Девочка, кто тебя возьмёт? Или у тебя есть рекомендации?
Она потрепала Изабель по плечу.
– Подумай, моя хорошая. Такая красавица нигде не пропадёт, надо только быть умной… и послушной.
Изабель насупилась ещё больше. Слова трактирщицы звучали мерзко и в самой Хосефе тоже было что-то мерзкое. Если бы в сундуке было хоть что-то, кроме грязного белья, Изабель бы подумала, что та её ограбит. Но сейчас ей было терять нечего. Поправив на плечах кружевную шаль, Изабель вышла на улицу. Впору и впрямь искать братца. Какой бы он ни был поросёнок, не допустит же он, чтобы его сестра была, подумайте только, «послушной».
Неприятные мысли так занимали Изабель, что она не смотрела по сторонам, и не обратила внимания на старушку в чёрном платье, продающую у дороги разноцветные стеклянные бусы. В другое время Изабель бы обязательно остановилась посмотреть, купить, но сейчас скользнула по старушке равнодушным взглядом и собралась перебегать дорогу, по которой проносились запряжённые парами и четвёрками коляски.
Вдруг что-то лопнуло и рассыпалось со стеклянным звоном. Изабель наступила на укатившуюся бусину и едва не упала.
– Ох, прости, дочка, – услышала она голос старушки. Бусы у неё в руках рассыпались и разноцветные бусины, полные искрящегося света, весело прыгали по мостовой.
– Ничего страшного, сеньора, – вежливо ответила Изабель, которой всё детство прививали хорошие манеры в надежде смягчить резкий нрав девушки. – Давайте я вам помогу.
Она собрала бусины – все, ради которых не надо было бросаться под конные экипажи. Некоторые раскололись, другие треснули, но большинство были целы и невредимы.
– Спасибо, доченька, – сказала старушка, подставляя ладони. Изабель обратила внимание, какие у неё чистые руки и аккуратные ногти. Такое не ожидаешь увидеть у старухи, торгующей у обочины в портовом городе.
Торговка поворошила целые бусины, вздохнула, глядя на испорченные, и предложила:
– Вот, выбери себе одну в подарок, дочка.
Изабель невольно улыбнулась.
