Посвящается несуществующей деревне Монсильван,
в которой такие события были бы невозможны.
С благодарностью её жителям.
– Очнись! Просыпайся!
Вейму трясли за плечо. Болела голова. Болело всё тело. Во рту был отвратительный вкус. Голос был незнаком. Незнакомым было и чужое прикосновение и... запах. Пахло шерстью, землёй, травой и хвоей. Человеком не пахло, хотя рука и голос принадлежали мужчине. Мужчине. Но не человеку.
– Очнись!
Её встряхнули сильнее. Девушка открыла глаза. Над ней участливо склонился незнакомый мужчина. Незнакомый?! Она видела его лицо! Тогда, в толпе. Но где... как... почему?..
– Кто вы? – тихо спросила она. – Что вам от меня нужно?
– Ничего, – прозвучал спокойный ответ. – Я слышал, в деревне собираются сжечь ведьму.
Вейма сжала зубы, сдерживая стон злости. Воспоминание о собственной беспомощности жгло её как огнём. Как огнём... наверное, всё-таки не так.
– Ты пыталась вырваться, – напомнил мужчина. Девушка зажмурилась, пытаясь забыть жуткие картины. – Почти порвала верёвки, оттолкнула одного, укусила другого...
Вейма застонала.
– Ты прокусила ему руку, – безжалостно продолжал её собеседник. – А потом тебя вырвало и ты потеряла сознание.
– У тебя есть вода? – спросила она. Мужчина протянул ей наполовину пустую – слышно по бульканью воды – фляжку. Девушка протянула руку и коснулась его ладони. Она была тёплой и немного шершавой. Вейма посмотрела своему спасителю в глаза. Серые глаза. Серые волосы. Обычное лицо. Человек, которого невозможно запомнить. Но он... он был там.
Вода оказалась холодной и вкусной. Девушка прополоскала рот и сплюнула. Потом жадно напилась.
– Оставь мне, – попросил мужчина, с интересом за ней наблюдая. Вейма молча протянула ему фляжку обратно, он взял, но пить не стал.
– Это ты меня оттуда унёс? – спросила девушка. – Зачем?
– Тебя приняли за ведьму, потому что ты носишь мужскую одежду, – вместо ответа произнёс мужчина. Вейма окинула его ещё одним внимательным взглядом. Потёртые кожаные штаны, кожаная куртка с меховой оторочкой, надетая на голое тело. Тканной одежды он, похоже, не носил. Девушка пожала плечами.
– Я слышал в толпе, что ты притворялась мужчиной, – не отставал спаситель. – Зачем?
– Какая разница? – устало вздохнула Вейма. Дело шло к вечеру, хотелось есть. До ближайшего человеческого жилья... девушка вздрогнула. Она понятия не имела, как далеко хотя бы маленькая деревенька. Сколько она сможет продержаться без еды?
– Ты называла себя школяром [1]
– Говорила, – согласилась девушка.
– Зачем?
– Может быть, потому, что я иду в университет в Раноге? – задумчиво предположила Вейма. В подвале её продержали три дня. Точно не больше. Кто знает, может быть, когда стемнеет, у неё хватит сил докуда-нибудь добраться.
– В мужской одежде?
– Я хочу учиться.
– В университет принимают женщин.
– Учиться свободным искусствам [2]
Мужчина выжидательно смотрел на неё и она тяжело вздохнула.
– Чтобы овладеть юриспруденцией, медициной или богословием, надо быть мужчиной, – пояснила она.
– А зачем? – спросил мужчина.
Вейма пожала плечами.
– Если бы тебя убили, тебе не пригодились бы твои знания. Ни прошлые, ни будущие.
– Я изучала риторику, – горько усмехнулась девушка. – Но они не стали меня слушать.
– Я слышал, в округе перестали доиться коровы, когда ты там появилась.
– Столько шума на пустом месте!
– Почему-то именно те, которых тебе показывали... хотя твои советы по их лечению были очень разумны и ты не брала платы.
– Молоко у них было прекрасное, – вздохнула Вейма. – Чего ты хочешь?
– Улыбнись.
– Что?!
– Я спас тебе жизнь, – напомнил мужчина.
Вейма медленно, неохотно улыбнулась. Улыбка вышла кривая и некрасивая, но мужчина удовлетворённо кивнул.
– А ты оборотень, – сказала девушка. – Как ты это сделал?
– В суматохе подхватил тебя на руки и удрал. Я быстро бегаю. Ничего героического, если ты об этом.
– Но зачем?
– Хочешь, отнесу тебя обратно? – предложил мужчина.
Вейма покачала головой. Его слова походили на шутку... или издевательство. Но не были ни тем, ни другим. Он просто предложил ей выбор. Темнело. Где всё-таки ближайшая деревня? Девушке страшно хотелось есть.
– Ты не пьёшь человеческой крови? – спросил мужчина.
– Никакой не пью, – скривилась Вейма. – Как тебя зовут?
– Вир.
Вейма протянула руку. Оборотень её пожал. Сильно, не собираясь её щадить, и ослабил захват только когда она побледнела.
– У тебя сила двух человек, – сделал вывод он. – Вместо десяти. Неудивительно, что тебя сумели схватить.
– Быть сильнее двоих тоже неплохо, – возразила девушка.
– Ты не назвала мне своего имени.
– А ты его спрашивал? Вейма.
Оборотень кивнул.
– Что ты собираешься делать?
– Не знаю, – растерялась девушка. – А где мы?
Оборотень назвал место, но Вейме оно ни о чём не говорила.
– Вампир, который питается молоком вместо крови, – улыбнулся Вир. – Прокормить тебя будет непросто.
– А кто сказал, что тебе надо меня кормить? – обиделась девушка. Но мужчина уже поднялся во весь рост, подпрыгнул и перекувырнулся в воздухе. На землю опустился волк. Вейма попятилась, но он не собирался нападать. Просто сидел и выжидательно смотрел на неё. Девушка вздохнула. Синяки от побоев почти зажили, но она не ела вот уже три дня... нет, четыре, ведь ещё был день перед тем, как её схватили. Они не оставили ей плаща. Жаль. С плащом было бы удобнее.
На Вейме были мужские штаны, рубашка и куртка с широкими, по последней моде, рукавами. Девушка раскинула в стороны руки и завертелась на месте, пронзительно вереща. Краем глаза она заметила, как оборотень смешно сморщил нос, но вскоре ей стало не до этого. Вращение становилось всё быстрее и быстрее, визг всё пронзительнее и пронзительнее, Вейма вскинула руки вверх, словно прося небеса о милости, затем обхватила себя, а потом...
В воздухе висела, натужно хлопая крыльями, огромная летучая мышь.
Волк одобрительно кашлянул. Будь это собака, она бы, наверное, тявкнула, но это была не собака. А после сорвался с места и побежал, предоставляя вампирше выбирать дорогу среди густых ветвей. Вейма поднялась выше деревьев и полетела следом за оборотнем. Что бы он ни задумал, ей очень хотелось есть.
– С кровью ты бы смотрелась страшнее, – усмехнулся оборотень. Девушка оскалила зубы, но он только рассмеялся. Она стояла на коленях, с безумным огнём в глазах, и молоко струйкой стекало по подбородку. Корова мирно спала и даже не подозревала, что кто-то выдоил её досуха.
– Наелась? – заботливо спросил Вир. Вейма помотала головой. Понимать человеческую речь всё ещё было сложно. Голод затуманил её разум, и примерно с середины пути она летела, не раздумывая, повторяя все метания волка по лесу. Когда он превратился в человека, она упала рядом. Обратное превращение совершилось само собой, а дальше... кажется, он что-то сказал и втолкнул её в коровник. Приглашение. Приглашение в собственный дом. Но...
– Это твоя корова?! – ахнула вампирша.
– Добро пожаловать домой, – улыбнулся оборотень.
– Но я...
– Ты уже засыпаешь, – оборвал её Вир и потащил за собой. Девушка не сопротивлялась. После трехдневного голода пища оказала обычное действие на вампиршу: она начала проваливаться в глубокий сон. Куда её ведут и откуда у оборотня не только дом, но и домашняя скотина, её уже не интересовало. Это можно было узнать и завтра...
Завтра началось только когда зашло солнце. Вейма открыла глаза и присвистнула. Комнатка, где она спала, была маленькой, почти всё пространство на полу занимала волчья шкура, а стены шли под углом. Дом оборотня был двухэтажный. Самого мужчины не было здесь уже несколько часов, возможно, весь день, и это было страннее всего.
– Добро пожаловать – куда?! – с ужасом вспомнила девушка и бросилась к окну. Ночь уже вступила в свои права, вампирша была сыта и полна сил и без труда обернулась струйкой тумана, которая потекла в сторону маленького окошка под самой крышей... почему-то этот трюк срабатывал только в помещении и только в отношении окон и дверей... обычно срабатывал.
Девушка упала обратно на шкуру в своём человеческом облике. Грязно выругалась. Ей, вампиру, было слишком хорошо известно, что это может означать. Вейма с ненавистью оглядела комнатку. Пушистая шкура, косые стены обшиты досками – кто-то не поленился отделывать это жилище. Пахло деревом, зверем и запустением. До сегодняшнего дня здесь спал только сам хозяин дома, но чаще комната пустовала. Отдышавшись после падения, девушка бросилась к двери, толкнула её... дверь не поддавалась. Вампирша обезумела от страха и ненависти и ударила со всей силы. Треск косяка заставил её ненадолго опомниться. Проклятая дверь открывалась внутрь. Вейма рванула её на себя, выскочила и тут же почувствовала, как летит вниз. Превращаться на лету она не умела. Падение было недолгим. Вейма оказалась посреди просторной комнаты. В центре очаг, в стороне от него – дыра в потолке, рядом лежала лестница.
– Ага, – процедила вампирша. Огляделась по сторонам. Комната была противоестественно уютная. В таком доме попросту не мог жить оборотень... но он жил. А иногда сюда приходили и другие люди... земля, корова, сено, навоз, душный человеческий запах... крестьяне. Ну, да, надо же кому-то присматривать за скотиной. Вейму охватила паника. Сюда ещё и в любое мгновение мог кто-то войти!
Вейма заметалась. Рванулась к двери. Она не была заперта, но... девушка пришла в себя на полу. Невидимая граница отбросила её обратно в комнату. Вампирша попробовала другую дверь, выбежала в кухню... лазейки не было. В кухне вампирша заставила себя успокоиться и принюхаться, а затем и оглядеться. Иногда здесь готовили. А из посуды в буфете даже ели. Вейма тщательней принюхалась. Чутьё, которое используют вампиры, отличается от естественного обоняния оборотней, оно скорее позволяет улавливать нечто вроде запаха дел и настроений. Обычный нюх у вампиров немногим лучше, чем у людей, да и тот они частенько притупляют, иначе могли бы не справиться с брезгливостью на охоте. Зато вампирское чутьё помогало определять многие вещи с убийственной точностью. Готовил и ел тут только Вир. И не только мясо. Рыба, хлеб, фрукты, молоко... ну, да, иначе зачем держать корову?..
С каких пор оборотни живут такой жизнью? Кто он вообще такой?
Продуктов в кухне не было, только мука в ларе у стены, да богатый набор пряностей в отдельном ящике. Зато посуде, ситам, решёткам, черпакам, лопаткам и прочему позавидовала бы любая хозяйка, даже в очень богатых домах. Вейма оскалилась. Не будь она вампиром, о назначении большей части предметов ей было бы не догадаться. Когда она жила дома... когда она была человеком... когда-то она была человеком...
Её отец был аптекарем, и поэтому в доме никогда ничего не готовили, кроме снадобий, чтобы запах еды не мешал работе мастера. Отец говорил, что способен по изменению аромата угадать ошибку, превращающую лекарство в смертельный яд... отец был добрым человеком и любил свою единственную дочь. Отец был слишком добрым человеком. Он был человеком. Когда-то она тоже. Была.
На кухне хватало утвари, но вот двери наружу там не было. Вейма вернулась в комнату. Человек мог начать метаться в поисках выхода. Для вампира это не имело смысла. Добро пожаловать домой. Наверняка этот... этот пёс добавил что-то, когда уходил. Вампир может войти в дом только после приглашения хозяина. Только проклятые – ведьмы, оборотни и тёмные маги – знают, что вампира можно удержать в доме просто... запретив ему выходить наружу. Просто потому что среди проклятых все знают друг о друге что-нибудь... эдакое. Полезное, если вдруг пути пересекутся не в добрый час. Добро пожаловать домой. Домой?!
Когда незадолго до рассвета дверь отворилась. Вошедший в дом мужчина уклонился от летящей ему в голову скамьи и восхищённо оглядел произведённый девушкой хаос. Повёл носом и заметил:
– Я очень тебе благодарен, что ты ограничилась этой комнатой.
Вейма издала яростное рычание и бросилась к нему. Оборотень бросил в сторону принесённый с собой мешок, отступил на шаг и перехватил девушку за запястья.
– Если ты меня поцарапаешь, опять свалишься в обморок, – серьёзно произнёс он, глядя в её пытающие ненавистью тёмные глаза. Вампирша только глухо рычала и бесполезно дёргалась в тщетных стараниях дотянуться до новоявленного тюремщика. Наконец ей это надоело.
– Что тебе нужно? – устало спросила она. – Да пусти уже. Хватит.
Оборотень пожал плечами.
– Куда ты собралась идти? В мужской одежде, не зная местности, одна, без всякой защиты?
– Мне не нужна защита! – взвилась девушка.
– Я заметил, – сухо произнёс оборотень. С явным огорчением оглядел разгромленную комнату и уселся на пол.
– Кресла не предлагаю, – едко произнёс он.
– Больно надо, – проворчала девушка, тоже разглядывая дело своих рук. – Зачем ты меня здесь запер?
– А куда ты хотела идти? – напомнил свой вопрос оборотень.
– В Раног, – мрачно ответила Вейма.
– И ты знаешь, где он находится? – вкрадчиво уточнил мужчина.
– Нет. Какая разница?
– Что ты делала в той деревне?
– Отдыхала, – буркнула вампирша. – Какая тебе разница?
– Это земли, принадлежащие союзу баронов [3]
– То-то все такие богатые, – проворчала вампирша. – И из-за нескольких капель молока...
– Из-за тебя молоко потеряли коровы у четырёх самых богатых хозяев в деревне, – напомнил оборотень. Девушка обескураженно поглядела на него.
– Тебе-то какая разница?!
– Поверь, очень большая. Зачем ты это делала?
– Да всё с ними в порядке будет, с этими коровами! – начала заводиться девушка. – Небось уже в себя пришли! Жадные какие люди стали! Можно подумать, я у них последнее отбираю! Я ведь всё-таки не...
– Не пьёшь крови, – согласился оборотень. – И не отбираешь последнее у бедняков. Но зачем тебе столько молока?
– А ты думаешь, в природе человека превращаться в летучую мышь?! – вскинулась Вейма.
– Я превращаюсь в волка, – напомнил оборотень. Разговор его, похоже, забавлял.
– Ты не человек, – скривилась вампирша. – И никогда им не был. Ты просто такой, какой есть. А я родилась человеком. Превращение, да ещё и в летучую тварь меня опустошает.
– Тогда почему ты не идёшь в человеческом облике?
– В мужской одежде, не зная местности, одна, без всякой защиты? – передразнила его девушка. – Далеко бы я ушла. Потом, знаешь... Ты мог не заметить... Тебе ведь не надо... но в придорожных трактирах не держат коров. Вообще. Ни одной. И коз там тоже не держат. А уж как там не держат овец, я даже рассказать не могу.
– Там всегда можно купить сыра или простокваши, – не обратил оборотень на издёвку девушки внимания.
в которой такие события были бы невозможны.
С благодарностью её жителям.
Пролог. Предыстория. Домой
– Очнись! Просыпайся!
Вейму трясли за плечо. Болела голова. Болело всё тело. Во рту был отвратительный вкус. Голос был незнаком. Незнакомым было и чужое прикосновение и... запах. Пахло шерстью, землёй, травой и хвоей. Человеком не пахло, хотя рука и голос принадлежали мужчине. Мужчине. Но не человеку.
– Очнись!
Её встряхнули сильнее. Девушка открыла глаза. Над ней участливо склонился незнакомый мужчина. Незнакомый?! Она видела его лицо! Тогда, в толпе. Но где... как... почему?..
– Кто вы? – тихо спросила она. – Что вам от меня нужно?
– Ничего, – прозвучал спокойный ответ. – Я слышал, в деревне собираются сжечь ведьму.
Вейма сжала зубы, сдерживая стон злости. Воспоминание о собственной беспомощности жгло её как огнём. Как огнём... наверное, всё-таки не так.
– Ты пыталась вырваться, – напомнил мужчина. Девушка зажмурилась, пытаясь забыть жуткие картины. – Почти порвала верёвки, оттолкнула одного, укусила другого...
Вейма застонала.
– Ты прокусила ему руку, – безжалостно продолжал её собеседник. – А потом тебя вырвало и ты потеряла сознание.
– У тебя есть вода? – спросила она. Мужчина протянул ей наполовину пустую – слышно по бульканью воды – фляжку. Девушка протянула руку и коснулась его ладони. Она была тёплой и немного шершавой. Вейма посмотрела своему спасителю в глаза. Серые глаза. Серые волосы. Обычное лицо. Человек, которого невозможно запомнить. Но он... он был там.
Вода оказалась холодной и вкусной. Девушка прополоскала рот и сплюнула. Потом жадно напилась.
– Оставь мне, – попросил мужчина, с интересом за ней наблюдая. Вейма молча протянула ему фляжку обратно, он взял, но пить не стал.
– Это ты меня оттуда унёс? – спросила девушка. – Зачем?
– Тебя приняли за ведьму, потому что ты носишь мужскую одежду, – вместо ответа произнёс мужчина. Вейма окинула его ещё одним внимательным взглядом. Потёртые кожаные штаны, кожаная куртка с меховой оторочкой, надетая на голое тело. Тканной одежды он, похоже, не носил. Девушка пожала плечами.
– Я слышал в толпе, что ты притворялась мужчиной, – не отставал спаситель. – Зачем?
– Какая разница? – устало вздохнула Вейма. Дело шло к вечеру, хотелось есть. До ближайшего человеческого жилья... девушка вздрогнула. Она понятия не имела, как далеко хотя бы маленькая деревенька. Сколько она сможет продержаться без еды?
– Ты называла себя школяром [1]
Закрыть
, – продолжил спаситель. – Говорила, что идёшь в университет в Раноге.Школяр – то же, что и студент, учащийся университета.
– Говорила, – согласилась девушка.
– Зачем?
– Может быть, потому, что я иду в университет в Раноге? – задумчиво предположила Вейма. В подвале её продержали три дня. Точно не больше. Кто знает, может быть, когда стемнеет, у неё хватит сил докуда-нибудь добраться.
– В мужской одежде?
– Я хочу учиться.
– В университет принимают женщин.
– Учиться свободным искусствам [2]
Закрыть
? – презрительно хмыкнула девушка.Свободные искусства – круг учебных дисциплин, освоение которого предшествует освоению наук – медицины, богословия, юриспруденции. В число свободных искусств входит тривиум – грамматика, логика, риторика и квадривиум – арифметика, геометрия, музыка, астрономия.
Мужчина выжидательно смотрел на неё и она тяжело вздохнула.
– Чтобы овладеть юриспруденцией, медициной или богословием, надо быть мужчиной, – пояснила она.
– А зачем? – спросил мужчина.
Вейма пожала плечами.
– Если бы тебя убили, тебе не пригодились бы твои знания. Ни прошлые, ни будущие.
– Я изучала риторику, – горько усмехнулась девушка. – Но они не стали меня слушать.
– Я слышал, в округе перестали доиться коровы, когда ты там появилась.
– Столько шума на пустом месте!
– Почему-то именно те, которых тебе показывали... хотя твои советы по их лечению были очень разумны и ты не брала платы.
– Молоко у них было прекрасное, – вздохнула Вейма. – Чего ты хочешь?
– Улыбнись.
– Что?!
– Я спас тебе жизнь, – напомнил мужчина.
Вейма медленно, неохотно улыбнулась. Улыбка вышла кривая и некрасивая, но мужчина удовлетворённо кивнул.
– А ты оборотень, – сказала девушка. – Как ты это сделал?
– В суматохе подхватил тебя на руки и удрал. Я быстро бегаю. Ничего героического, если ты об этом.
– Но зачем?
– Хочешь, отнесу тебя обратно? – предложил мужчина.
Вейма покачала головой. Его слова походили на шутку... или издевательство. Но не были ни тем, ни другим. Он просто предложил ей выбор. Темнело. Где всё-таки ближайшая деревня? Девушке страшно хотелось есть.
– Ты не пьёшь человеческой крови? – спросил мужчина.
– Никакой не пью, – скривилась Вейма. – Как тебя зовут?
– Вир.
Вейма протянула руку. Оборотень её пожал. Сильно, не собираясь её щадить, и ослабил захват только когда она побледнела.
– У тебя сила двух человек, – сделал вывод он. – Вместо десяти. Неудивительно, что тебя сумели схватить.
– Быть сильнее двоих тоже неплохо, – возразила девушка.
– Ты не назвала мне своего имени.
– А ты его спрашивал? Вейма.
Оборотень кивнул.
– Что ты собираешься делать?
– Не знаю, – растерялась девушка. – А где мы?
Оборотень назвал место, но Вейме оно ни о чём не говорила.
– Вампир, который питается молоком вместо крови, – улыбнулся Вир. – Прокормить тебя будет непросто.
– А кто сказал, что тебе надо меня кормить? – обиделась девушка. Но мужчина уже поднялся во весь рост, подпрыгнул и перекувырнулся в воздухе. На землю опустился волк. Вейма попятилась, но он не собирался нападать. Просто сидел и выжидательно смотрел на неё. Девушка вздохнула. Синяки от побоев почти зажили, но она не ела вот уже три дня... нет, четыре, ведь ещё был день перед тем, как её схватили. Они не оставили ей плаща. Жаль. С плащом было бы удобнее.
На Вейме были мужские штаны, рубашка и куртка с широкими, по последней моде, рукавами. Девушка раскинула в стороны руки и завертелась на месте, пронзительно вереща. Краем глаза она заметила, как оборотень смешно сморщил нос, но вскоре ей стало не до этого. Вращение становилось всё быстрее и быстрее, визг всё пронзительнее и пронзительнее, Вейма вскинула руки вверх, словно прося небеса о милости, затем обхватила себя, а потом...
В воздухе висела, натужно хлопая крыльями, огромная летучая мышь.
Волк одобрительно кашлянул. Будь это собака, она бы, наверное, тявкнула, но это была не собака. А после сорвался с места и побежал, предоставляя вампирше выбирать дорогу среди густых ветвей. Вейма поднялась выше деревьев и полетела следом за оборотнем. Что бы он ни задумал, ей очень хотелось есть.
– С кровью ты бы смотрелась страшнее, – усмехнулся оборотень. Девушка оскалила зубы, но он только рассмеялся. Она стояла на коленях, с безумным огнём в глазах, и молоко струйкой стекало по подбородку. Корова мирно спала и даже не подозревала, что кто-то выдоил её досуха.
– Наелась? – заботливо спросил Вир. Вейма помотала головой. Понимать человеческую речь всё ещё было сложно. Голод затуманил её разум, и примерно с середины пути она летела, не раздумывая, повторяя все метания волка по лесу. Когда он превратился в человека, она упала рядом. Обратное превращение совершилось само собой, а дальше... кажется, он что-то сказал и втолкнул её в коровник. Приглашение. Приглашение в собственный дом. Но...
– Это твоя корова?! – ахнула вампирша.
– Добро пожаловать домой, – улыбнулся оборотень.
– Но я...
– Ты уже засыпаешь, – оборвал её Вир и потащил за собой. Девушка не сопротивлялась. После трехдневного голода пища оказала обычное действие на вампиршу: она начала проваливаться в глубокий сон. Куда её ведут и откуда у оборотня не только дом, но и домашняя скотина, её уже не интересовало. Это можно было узнать и завтра...
Завтра началось только когда зашло солнце. Вейма открыла глаза и присвистнула. Комнатка, где она спала, была маленькой, почти всё пространство на полу занимала волчья шкура, а стены шли под углом. Дом оборотня был двухэтажный. Самого мужчины не было здесь уже несколько часов, возможно, весь день, и это было страннее всего.
– Добро пожаловать – куда?! – с ужасом вспомнила девушка и бросилась к окну. Ночь уже вступила в свои права, вампирша была сыта и полна сил и без труда обернулась струйкой тумана, которая потекла в сторону маленького окошка под самой крышей... почему-то этот трюк срабатывал только в помещении и только в отношении окон и дверей... обычно срабатывал.
Девушка упала обратно на шкуру в своём человеческом облике. Грязно выругалась. Ей, вампиру, было слишком хорошо известно, что это может означать. Вейма с ненавистью оглядела комнатку. Пушистая шкура, косые стены обшиты досками – кто-то не поленился отделывать это жилище. Пахло деревом, зверем и запустением. До сегодняшнего дня здесь спал только сам хозяин дома, но чаще комната пустовала. Отдышавшись после падения, девушка бросилась к двери, толкнула её... дверь не поддавалась. Вампирша обезумела от страха и ненависти и ударила со всей силы. Треск косяка заставил её ненадолго опомниться. Проклятая дверь открывалась внутрь. Вейма рванула её на себя, выскочила и тут же почувствовала, как летит вниз. Превращаться на лету она не умела. Падение было недолгим. Вейма оказалась посреди просторной комнаты. В центре очаг, в стороне от него – дыра в потолке, рядом лежала лестница.
– Ага, – процедила вампирша. Огляделась по сторонам. Комната была противоестественно уютная. В таком доме попросту не мог жить оборотень... но он жил. А иногда сюда приходили и другие люди... земля, корова, сено, навоз, душный человеческий запах... крестьяне. Ну, да, надо же кому-то присматривать за скотиной. Вейму охватила паника. Сюда ещё и в любое мгновение мог кто-то войти!
Вейма заметалась. Рванулась к двери. Она не была заперта, но... девушка пришла в себя на полу. Невидимая граница отбросила её обратно в комнату. Вампирша попробовала другую дверь, выбежала в кухню... лазейки не было. В кухне вампирша заставила себя успокоиться и принюхаться, а затем и оглядеться. Иногда здесь готовили. А из посуды в буфете даже ели. Вейма тщательней принюхалась. Чутьё, которое используют вампиры, отличается от естественного обоняния оборотней, оно скорее позволяет улавливать нечто вроде запаха дел и настроений. Обычный нюх у вампиров немногим лучше, чем у людей, да и тот они частенько притупляют, иначе могли бы не справиться с брезгливостью на охоте. Зато вампирское чутьё помогало определять многие вещи с убийственной точностью. Готовил и ел тут только Вир. И не только мясо. Рыба, хлеб, фрукты, молоко... ну, да, иначе зачем держать корову?..
С каких пор оборотни живут такой жизнью? Кто он вообще такой?
Продуктов в кухне не было, только мука в ларе у стены, да богатый набор пряностей в отдельном ящике. Зато посуде, ситам, решёткам, черпакам, лопаткам и прочему позавидовала бы любая хозяйка, даже в очень богатых домах. Вейма оскалилась. Не будь она вампиром, о назначении большей части предметов ей было бы не догадаться. Когда она жила дома... когда она была человеком... когда-то она была человеком...
Её отец был аптекарем, и поэтому в доме никогда ничего не готовили, кроме снадобий, чтобы запах еды не мешал работе мастера. Отец говорил, что способен по изменению аромата угадать ошибку, превращающую лекарство в смертельный яд... отец был добрым человеком и любил свою единственную дочь. Отец был слишком добрым человеком. Он был человеком. Когда-то она тоже. Была.
На кухне хватало утвари, но вот двери наружу там не было. Вейма вернулась в комнату. Человек мог начать метаться в поисках выхода. Для вампира это не имело смысла. Добро пожаловать домой. Наверняка этот... этот пёс добавил что-то, когда уходил. Вампир может войти в дом только после приглашения хозяина. Только проклятые – ведьмы, оборотни и тёмные маги – знают, что вампира можно удержать в доме просто... запретив ему выходить наружу. Просто потому что среди проклятых все знают друг о друге что-нибудь... эдакое. Полезное, если вдруг пути пересекутся не в добрый час. Добро пожаловать домой. Домой?!
Когда незадолго до рассвета дверь отворилась. Вошедший в дом мужчина уклонился от летящей ему в голову скамьи и восхищённо оглядел произведённый девушкой хаос. Повёл носом и заметил:
– Я очень тебе благодарен, что ты ограничилась этой комнатой.
Вейма издала яростное рычание и бросилась к нему. Оборотень бросил в сторону принесённый с собой мешок, отступил на шаг и перехватил девушку за запястья.
– Если ты меня поцарапаешь, опять свалишься в обморок, – серьёзно произнёс он, глядя в её пытающие ненавистью тёмные глаза. Вампирша только глухо рычала и бесполезно дёргалась в тщетных стараниях дотянуться до новоявленного тюремщика. Наконец ей это надоело.
– Что тебе нужно? – устало спросила она. – Да пусти уже. Хватит.
Оборотень пожал плечами.
– Куда ты собралась идти? В мужской одежде, не зная местности, одна, без всякой защиты?
– Мне не нужна защита! – взвилась девушка.
– Я заметил, – сухо произнёс оборотень. С явным огорчением оглядел разгромленную комнату и уселся на пол.
– Кресла не предлагаю, – едко произнёс он.
– Больно надо, – проворчала девушка, тоже разглядывая дело своих рук. – Зачем ты меня здесь запер?
– А куда ты хотела идти? – напомнил свой вопрос оборотень.
– В Раног, – мрачно ответила Вейма.
– И ты знаешь, где он находится? – вкрадчиво уточнил мужчина.
– Нет. Какая разница?
– Что ты делала в той деревне?
– Отдыхала, – буркнула вампирша. – Какая тебе разница?
– Это земли, принадлежащие союзу баронов [3]
Закрыть
, – сообщил Вир.Барон – здесь обобщённое название феодала, у которого в вассалитете есть другие феодалы, то есть в союз баронов входят как дворяне, носящие баронский (самый низший) титул, так и графы, и марграфы.
– То-то все такие богатые, – проворчала вампирша. – И из-за нескольких капель молока...
– Из-за тебя молоко потеряли коровы у четырёх самых богатых хозяев в деревне, – напомнил оборотень. Девушка обескураженно поглядела на него.
– Тебе-то какая разница?!
– Поверь, очень большая. Зачем ты это делала?
– Да всё с ними в порядке будет, с этими коровами! – начала заводиться девушка. – Небось уже в себя пришли! Жадные какие люди стали! Можно подумать, я у них последнее отбираю! Я ведь всё-таки не...
– Не пьёшь крови, – согласился оборотень. – И не отбираешь последнее у бедняков. Но зачем тебе столько молока?
– А ты думаешь, в природе человека превращаться в летучую мышь?! – вскинулась Вейма.
– Я превращаюсь в волка, – напомнил оборотень. Разговор его, похоже, забавлял.
– Ты не человек, – скривилась вампирша. – И никогда им не был. Ты просто такой, какой есть. А я родилась человеком. Превращение, да ещё и в летучую тварь меня опустошает.
– Тогда почему ты не идёшь в человеческом облике?
– В мужской одежде, не зная местности, одна, без всякой защиты? – передразнила его девушка. – Далеко бы я ушла. Потом, знаешь... Ты мог не заметить... Тебе ведь не надо... но в придорожных трактирах не держат коров. Вообще. Ни одной. И коз там тоже не держат. А уж как там не держат овец, я даже рассказать не могу.
– Там всегда можно купить сыра или простокваши, – не обратил оборотень на издёвку девушки внимания.
