Рассказ написан на конкурс Марафон «Хамелеон»
Этап 1: современный роман
Тема: Роза на скамье.
Картинка-задание:
В 7:00 на нашем месте
Автор: Наталья Аверкиева
Бета: Светлана П.
Василий Иванович тяжело опустился на лавочку на бульваре, аккуратно приставил трость так, чтобы она не упала, и бережно положил розу рядом. Посмотрел по сторонам, подслеповато прищурившись. Взглядом проводил нескольких женщин. Грустно улыбнулся — нет, это не Аннушка. Опять не она. Он подставил лицо ласковым солнечным лучам, что пробивались сквозь кроны желтеющих листьев, и мягко улыбнулся. Сегодня она придет. Обязательно придет. Он это чувствует.
С Анькой, маленькой, словно цыпленок, белобрысой девочкой с двумя тоненькими косичками, он познакомился в далеком тридцать девятом. Она с матерью Софьей Андреевной переехала в их коммуналку в самую маленькую комнатку, которую раньше занимал дядя Стёпа, недавно умерший местный колдырь, державший в страхе весь дом. Васька и внимания не обратил на тихую соседку и ее молчаливую мать. У него были свои дела и заботы: поймать на пруду карасей больше, чем Лешка, забить гол Сашке, а еще он мастерил самолеты в студии моделирования и собирался обязательно прыгнуть с парашютом, когда вырастет. Девчонке в его компании было не место. Иногда, правда, они по утрам или вечерам встречались на кухне. Анька всегда опускала взгляд и отворачивалась, а он был слишком поглощен беседой с матерью, чтобы обращать на новую жиличку внимание.
— Чтобы я не видела, что ты с Ореховыми общаешься, — как-то очень тихо сказала мама перед сном, накрывая его одеялом.
— Кто это? — спросил Васька.
— Жиличка новая с девчонкой. Даже близко к ним не подходи.
— Почему? — искренне удивился он.
— Плохие они, — отрезала мать. Подумала и добавила: — Предатели.
С тех пор Васька стал присматриваться к жиличке. Тетя Соня была спокойной и неразговорчивой. Он никогда не видел, чтобы она участвовала в местных застольях, с кем-то общалась или проявляла хоть какой-то интерес к общественной жизни. Она сторонилась людей, а люди сторонились ее. Анька везде ходила хвостом за матерью и во дворе в друзья ни к кому не набивалась. Да и кто будет дружить с дочерью врага народа? Ваське даже сочувствовали, ведь он жил в одной с ней квартире.
Анька много читала. Она часто возвращалась из библиотеки со стопками книг. И в эти моменты бледное лицо озаряла счастливая улыбка. Иногда он замечал, как она сидит у окна в своей комнате и читает, весело качая ногами и смеясь над чем-то, или вытирая слезы белым накрахмаленным платочком. Сам Васька не особо любил читать, но очень уважал тех, кто не расставался с книгами.
В конце лета в их коридоре появился новенький велик: зеленый, с черными колесами и блестящими спицами. Анька кататься не умела, поэтому сначала тетя Соня учила ее держать равновесие в коридоре. Та смеялась, охала писклявым голосом и постоянно заваливалась на бок. Потом они вышли на улицу. Это было очень смешно — тетя Соня придерживала ее за сидение и бежала рядом, пока Анька, с трудом достающая до педалей, пыталась проехать хоть несколько метров и не свалиться. Через неделю Анька каталась уже сама, а тетя Соня, улыбаясь, смотрела ей вслед.
В их дворе велики были не у всех ребят, поэтому очень скоро был разработан план, как отобрать его у предательницы. Васька идею не поддержал, но и мешать друзьям не стал. Да, он согласен, это неправильно, что дочь врага народа катается в их дворе на велосипеде, но с другой стороны — воровать тоже плохо.
Однажды он пришел с занятий позже обычного: хотелось доклеить модель планера, чтобы завтра попробовать его в деле. Он не стал включать свет в коридоре и пошел сразу к себе. Конечно же, в темноте споткнулся о злополучный велик и свалился вместе с ним. На шум никто не вышел. Васька поднял велик — тяжелый. Провел рукой по ручкам — шершавые, по металлическим трубкам руля и раме — холодные. Осмотрелся. Вытащил его в центр коридора и сел, представляя, как бы сам покатился вперед. Он прикрыл веки и кожей ощутил, как ветер дует в лицо, как перед глазами мелькают деревья, растущие на бульваре, как лихо входит в поворот и резко тормозит. Он так отчетливо увидел себя за рулем велосипеда, что не заметил, как едва слышно рассмеялся от собственной удали.
— Хочешь покататься? — раздался тихий голос сзади.
От неожиданности Васька вздрогнул и свалился вместе с велосипедом. Затряс головой.
— Нет. Мне ничего от тебя не нужно.
— А ты умеешь? — словно не заметила Анька его слов.
Васька еще раз затряс головой.
— Хочешь, я научу тебя?
И он сам не понимая почему кивнул.
Анька посмотрела в сторону своей двери.
— Пойдем на улицу. Мама сегодня придет поздно с работы. Мы успеем. Ты мне поможешь?
Васька снова кивнул и подхватил велосипед, готовый следовать за девочкой, куда угодно.
Во дворе было темно и не видно дороги, поэтому они отправились на бульвар. Васька катил велосипед, Анька семенила рядом и рассказывала, как держать равновесие и правильно тормозить. Сказала, что сначала очень страшно, а потом получается всё лучше, поэтому он не должен расстраиваться, если с первого раза у него не выйдет. Васька верил, что у него всё обязательно получится с первого же раза.
До глубокой ночи они катались туда-сюда по бульвару, смеялись и шутили друг над другом. Увы, как и сказала Анька, с первого раза у него ничего не получилось. Не получилось и с третьего, и даже с пятого. Она крепко держала сидение и быстро бежала рядом, когда он пытался выровнять руль и поймать равновесие. Если он падал, она садись рядом на корточки и отряхивала его руки и колени от мелких камушков, прилипших к коже. Показывала, как надо ездить и снова уступала ему место. Анька оказалась обычной девочкой, такой же, как Танька Власова или Шурка Морозова из соседнего подъезда, только начитанней их и умней.
— Почему твоего отца расстреляли? — спросил он, когда они шли домой.
Анька перестала улыбаться и опустила взгляд. Он заметил, как слезинки заскользили по щекам. Она быстро вытерла их тыльной стороной ладони и глянула на него гордо.
— Его оговорили. Мой папа был ученым. Он занимался физикой. Как-то к нам пришел один его коллега. У нас вообще часто собирались папины друзья. Я слышала, что он уговаривал его подписать что-то. Папа отказался. На следующий день его и маму забрали, а меня отправили в детский дом. Я думала, что больше никогда их не увижу, но через два года приехала мама и забрала меня. Она сказала, что папа погиб. Его расстреляли почти сразу же. Нашу квартиру конфисковали, а мы переехали сюда. Мама подарила мне велосипед на день рождения. Правда, он у меня только первого сентября, — улыбнулась счастливо. — Но ведь это не страшно, да? Я о нем мечтала всю жизнь. Ты будешь со мной дружить?
И Васька кивнул, не задумываясь.
На следующий день он сказал друзьям, чтобы те и думать забыли про Анькин велосипед, иначе будут иметь дело с ним. Пацаны подразнили его немного и отстали.
Но рано он расслабился. Буквально за день до дня рождения мальчишки стайкой налетели на Аньку, когда она ехала из библиотеки, и отобрали велосипед. Они сбили ее, сорвали книги, перевязанные веревочкой, с багажника и начали перекидывать друг другу, смеясь над тем, как Аня пытается их отобрать и плачет. Потом Сашка схватил велосипед и с силой ударил его об асфальт. Он бил так до тех пор, пока колесо не изогнулось, а спицы не повылетали. Как раз в этот момент Васька и увидел своих друзей. Он налетел на Сашку, выбил из рук руль, и ударил парня со всей силы. Тот ответил. Завязалась драка.
Нельзя сказать, что Василий победил. Друзья порвали ему рубашку и разбили губы, под глазом наливался огромный фингал, а костяшки пальцев были сбиты в кровь — Сашке, Лешке и еще паре друзей тоже досталось. Но ребята сбежали, а он остался стоять над Анькой, сжимая кулаки и зло сцепив зубы. Анька сидела на коленях, обняв книги, и горько плакала, уткнувшись в ладони. Разбитый велосипед лежал рядом. Васька осмотрел повреждения и хмыкнул:
— Колеса надо поменять. Руль и раму я поправлю. Сидение цело. Не реви. Я починю твой велик.
Так они начали дружить. Он действительно не сразу, но починил велосипед, за зиму купив всё необходимое. Каждое утро они встречались на бульваре у лавочки напротив их дома и шли в школу. Аня училась в параллельном классе, но все перемены они проводили вместе, потому что класс плохо принял новенькую, ее дразнили и обижали. Пришлось Васе и тут показать, что Аня под его защитой, а значит никто не имеет права говорить плохо про его подругу.
С ней было интересно и весело. После школы они вместе делали уроки. Аня всё схватывала на лету, часто помогала ему по арифметике и русскому, объясняя, что запомнить правильное написание слов можно только много читая. Они читали друг другу книги, и это оказалось очень увлекательным занятием, потому что Вася открыл для себя много интересного. Она показывала, как решать задачи, и говорила, что это папа ее научил, когда она была маленькой. С ней он стал лучше учиться.
В пионеры его приняли одним из первых. Он до сих пор помнил это щемящее чувство несправедливости. Аня была отличницей вопреки всему, вопреки ненависти некоторых учителей и злобе учеников, ее распинали на школьных собраниях, заставляя отречься от отца и покаяться, она лишь молчала, опустив голову. Ей отказали в приеме в пионерскую организацию, потому что сочли недостаточно хорошей для этого. Аня говорила, что и не надо, но Вася слышал обиду в голосе. Обиду и усталость от всего. Он старался ее поддержать, предлагал рассказать одноклассникам, каким замечательным был ее отец, но Аня отказывалась. Вася очень уважал ее за это решение и защищал, как мог. Отличница и хулиган — так их прозвали в школе.
В пионеры Аню приняли только на следующий год, когда ушла старая директриса и поставили другую. Стало как-то полегче. А может просто к Ане все привыкли и уже не обращали на нее внимания. Но, как и прежде, они встречались на бульваре у лавочки напротив дома, и топали на уроки, весело болтая и смеясь. Иногда после школы он срывал для нее розовую розу с клумбы в парке. Аня всегда восторгалась цветком так, как будто он подарил ей самый дорогой в мире подарок.
Потом началась война. Улицы изуродовали воронки от бомб и снарядов. Над городом парили заградительные аэростаты — это было красиво, если не думать, почему они парят. Очень много военных с напряженными и колючими взглядами, гражданские с какими-то выцветшими лицами, словно старые фотокарточки… Его отец ушел на фронт. Мать разом поседела и состарилась на десяток лет, она словно потеряла опору в жизни, опустила руки. Вася не знал, что делать. Они с Аней не расставались: вместе ходили в школу, вместе прятались в бомбоубежище, вместе работали на заводе, вместе стояли в очереди за хлебом. Тетя Соня и маму Васи пристроила на завод, чтобы паек был побольше. Когда стало совсем голодно, Аня придумала, как ловить крыс. Они варили их в большой кастрюле, а потом ели несколько дней, растягивая еду как можно дольше. Зимой спали вчетвером, укрывшись всеми одеялами, какие нашли. Так было теплее.
Однажды в их дом попала бомба. Часть здания обрушилась, но их квартира уцелела. Мамы долго решали, остаться ли здесь или лучше перебраться в более безопасное место. Решили остаться, потому что папа может вернуться и не найдет их. Папа часто писал с фронта. Говорил, что обстановка тяжелая, но они верят в победу и обязательно победят. Мама после его писем всегда много плакала, лежала на боку, прижав бумагу к губам. Вася сидел рядом с ней и говорил, что война скоро закончится, потому что там папа, который делает всё для победы. Тетя Соня вздыхала и уходила на кухню. Аня молча гладила его маму по руке. Так и жили.
Однажды мама и тетя Соня очень сильно поругались. Они громко и зло кричали друг на друга. Аня тихо сидела на кровати, закутавшись в одеяла и втянув голову в плечи, а Вася сначала попытался их утихомирить, получил подзатыльник от матери, отошел к окну и стал смотреть на улицу сквозь покрытое толстым слоем инея стекло. Он не понимал, почему мама упрямится. Тетя Соня договорилась, что их всех вывезут из города и отправят в эвакуацию. Она настаивала, чтобы мама с Васей поехали с ними. В городе с каждым днем становилось всё хуже, постоянные обстрелы, голод, люди умирали на улицах, в очередях, тетя Соня говорила, что будет еще хуже, надо уезжать, пока есть возможность. А мама твердила, что если они уедут, то папа не найдет их, когда вернется, а значит она должна дождаться мужа дома. И тогда тетя Соня неожиданно предложила Васе поехать с ними. Это было очень заманчивое предложение — поехать с Аней в эвакуацию. Он посмотрел на мать и отказался.
— Если я уеду, то кто присмотрит за мамой. Ей не хватит одного пайка.
— Я тоже останусь, — робко сказала Аня.
— Нет, — отрезала тетя Соня. — Собирайся. Нас ждут через два часа.
Эти два последних часа были самыми быстрыми и тяжелыми в их жизни. Вася молчал и сопел, глядя перед собой невидящим взглядом. В его глазах стояли слезы. Аня много говорила. Просила сохранить ее велосипед и никому его не отдавать. По ее щекам бежали слезы, но она все равно улыбалась. Она обещала ему писать каждый день и обязательно сообщить, как они доехали и где поселились. Еще обещала, что они обязательно встретятся после войны. И даже предложила место — на лавочке в семь часов вечера в день ее рождения, чтобы не забыть.
— Да-да, я буду ждать тебя на нашем месте в семь вечера в каждый свой день рождения. Что бы ни случилось, я обязательно приеду. А ты? Ты приедешь? Ты будешь ждать меня?
Вася кивал. По щекам медленно катились слезы. Он рывком их вытирал, потому что парни не плачут.
— Пора, — сказала тетя Соня. В ее голосе слышалось волнение. Она потопталась на месте, перекладывая узел с одеждой из руки в руку. — Присядем на дорожку. — Опустилась на кровать. Посмотрела на маму.
Та опять покачала головой.
— Подумай. Для вас есть место. Надо уезжать, пока есть силы и возможность.
— Ваня нас не найдет, — опять повторила мама и повернулась лицом к стене.
Тетя Соня вздохнула и поднялась. Вася тоже вскочил. Он нервно теребил концы платка, который был перевязан крест-накрест на груди, чтобы было теплее. Старался не плакать, но ничего не получалось. Аня бросилась ему на шею и крепко обняла.
— Ты только не забудь, ладно? В семь на нашем месте, — заплакала она. — И пиши мне, обязательно пиши! Не забывай! Я обязательно тебе напишу свой новый адрес.
— Первого сентября, — всхлипнул он. — На нашем месте. И ты пиши. Я буду ждать.
Он проводил их и посадил в черную машину. Долго стоял и вглядывался в темноту, туда, куда они уехали. Всхлипнул и заплакал. Потом решительно вытер слезы рукавом — мужчины не плачут.
Через месяц в один день он потерял и мать, и отца, и дом. Мама умерла от голода ночью во сне, днем принесли похоронку на отца, а вечером бомба попала в их дом. Вася остался совсем один без крыши над головой. Он стоял и смотрел на разрушенный дом и не знал, что делать. Письмо от Ани придет на этот адрес, но дома больше нет… И папы больше нет… И мамы… У него никого больше нет. Хорошо, что Аня теперь в безопасности.
Этап 1: современный роман
Тема: Роза на скамье.
Картинка-задание:
В 7:00 на нашем месте
Автор: Наталья Аверкиева
Бета: Светлана П.
Василий Иванович тяжело опустился на лавочку на бульваре, аккуратно приставил трость так, чтобы она не упала, и бережно положил розу рядом. Посмотрел по сторонам, подслеповато прищурившись. Взглядом проводил нескольких женщин. Грустно улыбнулся — нет, это не Аннушка. Опять не она. Он подставил лицо ласковым солнечным лучам, что пробивались сквозь кроны желтеющих листьев, и мягко улыбнулся. Сегодня она придет. Обязательно придет. Он это чувствует.
С Анькой, маленькой, словно цыпленок, белобрысой девочкой с двумя тоненькими косичками, он познакомился в далеком тридцать девятом. Она с матерью Софьей Андреевной переехала в их коммуналку в самую маленькую комнатку, которую раньше занимал дядя Стёпа, недавно умерший местный колдырь, державший в страхе весь дом. Васька и внимания не обратил на тихую соседку и ее молчаливую мать. У него были свои дела и заботы: поймать на пруду карасей больше, чем Лешка, забить гол Сашке, а еще он мастерил самолеты в студии моделирования и собирался обязательно прыгнуть с парашютом, когда вырастет. Девчонке в его компании было не место. Иногда, правда, они по утрам или вечерам встречались на кухне. Анька всегда опускала взгляд и отворачивалась, а он был слишком поглощен беседой с матерью, чтобы обращать на новую жиличку внимание.
— Чтобы я не видела, что ты с Ореховыми общаешься, — как-то очень тихо сказала мама перед сном, накрывая его одеялом.
— Кто это? — спросил Васька.
— Жиличка новая с девчонкой. Даже близко к ним не подходи.
— Почему? — искренне удивился он.
— Плохие они, — отрезала мать. Подумала и добавила: — Предатели.
С тех пор Васька стал присматриваться к жиличке. Тетя Соня была спокойной и неразговорчивой. Он никогда не видел, чтобы она участвовала в местных застольях, с кем-то общалась или проявляла хоть какой-то интерес к общественной жизни. Она сторонилась людей, а люди сторонились ее. Анька везде ходила хвостом за матерью и во дворе в друзья ни к кому не набивалась. Да и кто будет дружить с дочерью врага народа? Ваське даже сочувствовали, ведь он жил в одной с ней квартире.
Анька много читала. Она часто возвращалась из библиотеки со стопками книг. И в эти моменты бледное лицо озаряла счастливая улыбка. Иногда он замечал, как она сидит у окна в своей комнате и читает, весело качая ногами и смеясь над чем-то, или вытирая слезы белым накрахмаленным платочком. Сам Васька не особо любил читать, но очень уважал тех, кто не расставался с книгами.
В конце лета в их коридоре появился новенький велик: зеленый, с черными колесами и блестящими спицами. Анька кататься не умела, поэтому сначала тетя Соня учила ее держать равновесие в коридоре. Та смеялась, охала писклявым голосом и постоянно заваливалась на бок. Потом они вышли на улицу. Это было очень смешно — тетя Соня придерживала ее за сидение и бежала рядом, пока Анька, с трудом достающая до педалей, пыталась проехать хоть несколько метров и не свалиться. Через неделю Анька каталась уже сама, а тетя Соня, улыбаясь, смотрела ей вслед.
В их дворе велики были не у всех ребят, поэтому очень скоро был разработан план, как отобрать его у предательницы. Васька идею не поддержал, но и мешать друзьям не стал. Да, он согласен, это неправильно, что дочь врага народа катается в их дворе на велосипеде, но с другой стороны — воровать тоже плохо.
Однажды он пришел с занятий позже обычного: хотелось доклеить модель планера, чтобы завтра попробовать его в деле. Он не стал включать свет в коридоре и пошел сразу к себе. Конечно же, в темноте споткнулся о злополучный велик и свалился вместе с ним. На шум никто не вышел. Васька поднял велик — тяжелый. Провел рукой по ручкам — шершавые, по металлическим трубкам руля и раме — холодные. Осмотрелся. Вытащил его в центр коридора и сел, представляя, как бы сам покатился вперед. Он прикрыл веки и кожей ощутил, как ветер дует в лицо, как перед глазами мелькают деревья, растущие на бульваре, как лихо входит в поворот и резко тормозит. Он так отчетливо увидел себя за рулем велосипеда, что не заметил, как едва слышно рассмеялся от собственной удали.
— Хочешь покататься? — раздался тихий голос сзади.
От неожиданности Васька вздрогнул и свалился вместе с велосипедом. Затряс головой.
— Нет. Мне ничего от тебя не нужно.
— А ты умеешь? — словно не заметила Анька его слов.
Васька еще раз затряс головой.
— Хочешь, я научу тебя?
И он сам не понимая почему кивнул.
Анька посмотрела в сторону своей двери.
— Пойдем на улицу. Мама сегодня придет поздно с работы. Мы успеем. Ты мне поможешь?
Васька снова кивнул и подхватил велосипед, готовый следовать за девочкой, куда угодно.
Во дворе было темно и не видно дороги, поэтому они отправились на бульвар. Васька катил велосипед, Анька семенила рядом и рассказывала, как держать равновесие и правильно тормозить. Сказала, что сначала очень страшно, а потом получается всё лучше, поэтому он не должен расстраиваться, если с первого раза у него не выйдет. Васька верил, что у него всё обязательно получится с первого же раза.
До глубокой ночи они катались туда-сюда по бульвару, смеялись и шутили друг над другом. Увы, как и сказала Анька, с первого раза у него ничего не получилось. Не получилось и с третьего, и даже с пятого. Она крепко держала сидение и быстро бежала рядом, когда он пытался выровнять руль и поймать равновесие. Если он падал, она садись рядом на корточки и отряхивала его руки и колени от мелких камушков, прилипших к коже. Показывала, как надо ездить и снова уступала ему место. Анька оказалась обычной девочкой, такой же, как Танька Власова или Шурка Морозова из соседнего подъезда, только начитанней их и умней.
— Почему твоего отца расстреляли? — спросил он, когда они шли домой.
Анька перестала улыбаться и опустила взгляд. Он заметил, как слезинки заскользили по щекам. Она быстро вытерла их тыльной стороной ладони и глянула на него гордо.
— Его оговорили. Мой папа был ученым. Он занимался физикой. Как-то к нам пришел один его коллега. У нас вообще часто собирались папины друзья. Я слышала, что он уговаривал его подписать что-то. Папа отказался. На следующий день его и маму забрали, а меня отправили в детский дом. Я думала, что больше никогда их не увижу, но через два года приехала мама и забрала меня. Она сказала, что папа погиб. Его расстреляли почти сразу же. Нашу квартиру конфисковали, а мы переехали сюда. Мама подарила мне велосипед на день рождения. Правда, он у меня только первого сентября, — улыбнулась счастливо. — Но ведь это не страшно, да? Я о нем мечтала всю жизнь. Ты будешь со мной дружить?
И Васька кивнул, не задумываясь.
На следующий день он сказал друзьям, чтобы те и думать забыли про Анькин велосипед, иначе будут иметь дело с ним. Пацаны подразнили его немного и отстали.
Но рано он расслабился. Буквально за день до дня рождения мальчишки стайкой налетели на Аньку, когда она ехала из библиотеки, и отобрали велосипед. Они сбили ее, сорвали книги, перевязанные веревочкой, с багажника и начали перекидывать друг другу, смеясь над тем, как Аня пытается их отобрать и плачет. Потом Сашка схватил велосипед и с силой ударил его об асфальт. Он бил так до тех пор, пока колесо не изогнулось, а спицы не повылетали. Как раз в этот момент Васька и увидел своих друзей. Он налетел на Сашку, выбил из рук руль, и ударил парня со всей силы. Тот ответил. Завязалась драка.
Нельзя сказать, что Василий победил. Друзья порвали ему рубашку и разбили губы, под глазом наливался огромный фингал, а костяшки пальцев были сбиты в кровь — Сашке, Лешке и еще паре друзей тоже досталось. Но ребята сбежали, а он остался стоять над Анькой, сжимая кулаки и зло сцепив зубы. Анька сидела на коленях, обняв книги, и горько плакала, уткнувшись в ладони. Разбитый велосипед лежал рядом. Васька осмотрел повреждения и хмыкнул:
— Колеса надо поменять. Руль и раму я поправлю. Сидение цело. Не реви. Я починю твой велик.
Так они начали дружить. Он действительно не сразу, но починил велосипед, за зиму купив всё необходимое. Каждое утро они встречались на бульваре у лавочки напротив их дома и шли в школу. Аня училась в параллельном классе, но все перемены они проводили вместе, потому что класс плохо принял новенькую, ее дразнили и обижали. Пришлось Васе и тут показать, что Аня под его защитой, а значит никто не имеет права говорить плохо про его подругу.
С ней было интересно и весело. После школы они вместе делали уроки. Аня всё схватывала на лету, часто помогала ему по арифметике и русскому, объясняя, что запомнить правильное написание слов можно только много читая. Они читали друг другу книги, и это оказалось очень увлекательным занятием, потому что Вася открыл для себя много интересного. Она показывала, как решать задачи, и говорила, что это папа ее научил, когда она была маленькой. С ней он стал лучше учиться.
В пионеры его приняли одним из первых. Он до сих пор помнил это щемящее чувство несправедливости. Аня была отличницей вопреки всему, вопреки ненависти некоторых учителей и злобе учеников, ее распинали на школьных собраниях, заставляя отречься от отца и покаяться, она лишь молчала, опустив голову. Ей отказали в приеме в пионерскую организацию, потому что сочли недостаточно хорошей для этого. Аня говорила, что и не надо, но Вася слышал обиду в голосе. Обиду и усталость от всего. Он старался ее поддержать, предлагал рассказать одноклассникам, каким замечательным был ее отец, но Аня отказывалась. Вася очень уважал ее за это решение и защищал, как мог. Отличница и хулиган — так их прозвали в школе.
В пионеры Аню приняли только на следующий год, когда ушла старая директриса и поставили другую. Стало как-то полегче. А может просто к Ане все привыкли и уже не обращали на нее внимания. Но, как и прежде, они встречались на бульваре у лавочки напротив дома, и топали на уроки, весело болтая и смеясь. Иногда после школы он срывал для нее розовую розу с клумбы в парке. Аня всегда восторгалась цветком так, как будто он подарил ей самый дорогой в мире подарок.
Потом началась война. Улицы изуродовали воронки от бомб и снарядов. Над городом парили заградительные аэростаты — это было красиво, если не думать, почему они парят. Очень много военных с напряженными и колючими взглядами, гражданские с какими-то выцветшими лицами, словно старые фотокарточки… Его отец ушел на фронт. Мать разом поседела и состарилась на десяток лет, она словно потеряла опору в жизни, опустила руки. Вася не знал, что делать. Они с Аней не расставались: вместе ходили в школу, вместе прятались в бомбоубежище, вместе работали на заводе, вместе стояли в очереди за хлебом. Тетя Соня и маму Васи пристроила на завод, чтобы паек был побольше. Когда стало совсем голодно, Аня придумала, как ловить крыс. Они варили их в большой кастрюле, а потом ели несколько дней, растягивая еду как можно дольше. Зимой спали вчетвером, укрывшись всеми одеялами, какие нашли. Так было теплее.
Однажды в их дом попала бомба. Часть здания обрушилась, но их квартира уцелела. Мамы долго решали, остаться ли здесь или лучше перебраться в более безопасное место. Решили остаться, потому что папа может вернуться и не найдет их. Папа часто писал с фронта. Говорил, что обстановка тяжелая, но они верят в победу и обязательно победят. Мама после его писем всегда много плакала, лежала на боку, прижав бумагу к губам. Вася сидел рядом с ней и говорил, что война скоро закончится, потому что там папа, который делает всё для победы. Тетя Соня вздыхала и уходила на кухню. Аня молча гладила его маму по руке. Так и жили.
Однажды мама и тетя Соня очень сильно поругались. Они громко и зло кричали друг на друга. Аня тихо сидела на кровати, закутавшись в одеяла и втянув голову в плечи, а Вася сначала попытался их утихомирить, получил подзатыльник от матери, отошел к окну и стал смотреть на улицу сквозь покрытое толстым слоем инея стекло. Он не понимал, почему мама упрямится. Тетя Соня договорилась, что их всех вывезут из города и отправят в эвакуацию. Она настаивала, чтобы мама с Васей поехали с ними. В городе с каждым днем становилось всё хуже, постоянные обстрелы, голод, люди умирали на улицах, в очередях, тетя Соня говорила, что будет еще хуже, надо уезжать, пока есть возможность. А мама твердила, что если они уедут, то папа не найдет их, когда вернется, а значит она должна дождаться мужа дома. И тогда тетя Соня неожиданно предложила Васе поехать с ними. Это было очень заманчивое предложение — поехать с Аней в эвакуацию. Он посмотрел на мать и отказался.
— Если я уеду, то кто присмотрит за мамой. Ей не хватит одного пайка.
— Я тоже останусь, — робко сказала Аня.
— Нет, — отрезала тетя Соня. — Собирайся. Нас ждут через два часа.
Эти два последних часа были самыми быстрыми и тяжелыми в их жизни. Вася молчал и сопел, глядя перед собой невидящим взглядом. В его глазах стояли слезы. Аня много говорила. Просила сохранить ее велосипед и никому его не отдавать. По ее щекам бежали слезы, но она все равно улыбалась. Она обещала ему писать каждый день и обязательно сообщить, как они доехали и где поселились. Еще обещала, что они обязательно встретятся после войны. И даже предложила место — на лавочке в семь часов вечера в день ее рождения, чтобы не забыть.
— Да-да, я буду ждать тебя на нашем месте в семь вечера в каждый свой день рождения. Что бы ни случилось, я обязательно приеду. А ты? Ты приедешь? Ты будешь ждать меня?
Вася кивал. По щекам медленно катились слезы. Он рывком их вытирал, потому что парни не плачут.
— Пора, — сказала тетя Соня. В ее голосе слышалось волнение. Она потопталась на месте, перекладывая узел с одеждой из руки в руку. — Присядем на дорожку. — Опустилась на кровать. Посмотрела на маму.
Та опять покачала головой.
— Подумай. Для вас есть место. Надо уезжать, пока есть силы и возможность.
— Ваня нас не найдет, — опять повторила мама и повернулась лицом к стене.
Тетя Соня вздохнула и поднялась. Вася тоже вскочил. Он нервно теребил концы платка, который был перевязан крест-накрест на груди, чтобы было теплее. Старался не плакать, но ничего не получалось. Аня бросилась ему на шею и крепко обняла.
— Ты только не забудь, ладно? В семь на нашем месте, — заплакала она. — И пиши мне, обязательно пиши! Не забывай! Я обязательно тебе напишу свой новый адрес.
— Первого сентября, — всхлипнул он. — На нашем месте. И ты пиши. Я буду ждать.
Он проводил их и посадил в черную машину. Долго стоял и вглядывался в темноту, туда, куда они уехали. Всхлипнул и заплакал. Потом решительно вытер слезы рукавом — мужчины не плачут.
Через месяц в один день он потерял и мать, и отца, и дом. Мама умерла от голода ночью во сне, днем принесли похоронку на отца, а вечером бомба попала в их дом. Вася остался совсем один без крыши над головой. Он стоял и смотрел на разрушенный дом и не знал, что делать. Письмо от Ани придет на этот адрес, но дома больше нет… И папы больше нет… И мамы… У него никого больше нет. Хорошо, что Аня теперь в безопасности.
