Крис дернулся, отшатнувшись, а Матюшин процедил сквозь зубы: «Сука!»
Я знала, к кому это относилось, но заострять внимания не стала. Ему предстояло заплатить за все сполна.
Отреагировав на угрозу полковника, Эми вновь отпрянула, попав прямо ко мне в объятия. Присев на краешек кровати я прижала девушку к себе, продолжая шептать невпопад: «Хорошая моя…. Тихо, не бойся….»
Оставалось надеяться, что Ромшез выполнит свое обещание и сделает запись этого представления.
Для Шторма….
Когда диагност пискнул, выдав сообщение, что программа отработана, я осторожно отстранила Эми от себя, сняла браслет с ее руки. Взглянув мельком, передала Крису, вновь притянув девушку к себе.
- Лучше бы я была права….
Что значила моя фраза, стало понятно уже через мгновение.
- Господин Ивлев, вы понимаете…. – Хрипло от гнева начал Дарош, но не закончил, словно не в силах больше ничего произнести.
Полковник пока еще ничего не понимал….
- Крокос, - произнесла я, принимая эстафету от Дароша. – Афродизиак.
По документам Эми было уже восемнадцать – барышня самостоятельная, в том числе и в вопросах знакомств, так что пришлось… извращаться. Поминая недобрым словом Славу, научившего бить так, чтобы не пришлось больше беспокоиться за то, что творится за спиной.
Для афродизиаков в Союзе был установлен высокий возрастной ценз – двадцать пять лет. Программа: здоровье нации. Считалось, что препараты этой группы очень негативно сказывались на неокрепшей психике.
Нарушения карались не менее жестко, чем совращение малолетних.
Если кто и хотел высказаться по этому поводу, уже не успел. В комнату, буквально отбросив пытавшихся его остановить охранников, влетел Стас.
- Эми!
Реакция девушки была неожиданной. Вцепившись в меня, она закричала, забившись, как от судорог.
- Нет! Он меня не трогал! Я – чистая!
И пусть только кто-нибудь скажет, что я стала жестокой.
Да - стала, но другого выхода мне не оставили. Или мои ребята, или… он.
- Эми, Эми…. – обхватила я ее двумя руками, пытаясь загородить собой от Стаса. Сидя на кровати сделать это было очень нелегко.
Первым среагировал капитан. Перехватив надвигающегося на нас парня, крепко прижал к стене.
Я бы на его месте еще и приковала.
Актерские способности оказались на высоте не только у нее, но и у него. Такой ярости, как в исполнении Радова, я еще не видела.
- Вы кто? – жестко спросил Дарош, кинув на меня быстрый взгляд.
Я только тяжело вздохнула, пытаясь удержать бьющуюся в истерике девушку.
- Я?! – выкрикнул Стас. – Ее брат! – Его возглас отдавал паникой. - Что же я теперь скажу тетушке?!
- Тетушке? – переспросила я, делая вид, будто о чем-то серьезно задумалась.
- Еще и тетушка, - самонадеянно хмыкнул Матюшин. – Вам это так просто с рук не сойдет.
Если я не ошиблась с сутью его реплики, правильно сделала, что не остановилась на афродизиаке, как настаивал Ромшез.
Обвинение серьезное, но… доказать не так уж просто. Да и не нужно мне было подводить его под статью – враг, ставший явным, был уже не столь и страшен. Все, чего я хотела, на время избавиться от полковника.
- Вы ведь Станислав Суаре? – неожиданно для всех уточнил Дарош, просматривая что-то на дисплее планшета.
- Да! – прорычал Стас. Но броситься к сестре уже не пытался. Просто стоял у стены и злобно смотрел на Матюшина.
- А ваша тетушка – Энабель эль Ахран?
- Да! – теперь уже приглушенно выдохнул Стас и как-то сразу поник, словно короткое слово отобрало все его силы.
Впрочем, будь «тетушка» настоящей, я бы на его месте пошла и застрелилась. Не уберечь сестру... серьезный проступок.
- Энабель эль Ахран? – повторил за Дарошем капитан и качнул головой. Как если бы предполагал большие неприятности.
- Эль Ахран? – переспросил Матюшин, кажется, лишь теперь сообразив, во что мы ткнули его мордой.
- Советник императора Индарса, - подобравшись, произнес Дарош и, развернувшись к полковнику, продолжил: - Господин Ивлев. До выяснения всех обстоятельств дела я вынужден взять вас под арест. Господин капитан?
Тот перевел взгляд со Стаса на Эми, затем на полковника и… кивнул.
- Я визирую ваше решение, господин Звачек.
Только теперь я позволила себе слегка расслабиться: Матюшин выбыл из игры.
До выхода лайнера на дальнюю орбиту оставалось чуть более часа.
- Извините, - Дарош вежливо склонил голову, когда Анна Вихрева открыла ему дверь своей каюты, - я – начальник службы охраны Дарош Звачек. Я могу просить вас о помощи?
Мы с Эми, которая продолжала плакать и прижиматься ко мне, стояли у него за спиной.
Несмотря на то, что Эмилии до сих пор не было известно, какую именно роль я играю во всем этом представлении, свою она вела безукоризненно.
- Да, конечно, - несколько растерянно отозвалась Анна, переводя взгляд с Дароша на Эми, которую хорошо знала благодаря дочери. – Что-то случилось? Со Стасом?
Дарош тяжело вздохнул, потом чуть слышно произнес:
- Попытка изнасилования. Девушка отказалась остаться с медиками, а с братом….
- Что?! – в глазах Анны появилось искреннее негодование.
Мне бы испытать облегчение – в ней еще осталось что-то… человеческое, но я не торопилась. Впрочем, судить ее я тоже не бралась. Жизнь – сложная штука. На чем ее «поймал» Матюшин, мне, возможно, так и не придется никогда узнать.
- Опоили афродизиаком. Антидот мы госпоже Эмилии ввели, но за ней бы присмотреть….
- Да, конечно! – воскликнула Анна, отступая. Крикнула: - Лаура! – Пояснила для Дароша: - Моя дочь. Они с Эми подружились….
Тот на ее заявление никак не отреагировал, просто сдвинулся в сторону, пропуская меня и Эми.
- Я зайду к вам перед стыковкой. Госпожа Суаре должна будет дать официальные показания.
- Да, мама! – холодно отозвалась вышедшая из спальни Лаура, но стоило ей заметить Эми, как она тут же кинулась к нам. – Эми?!
Здесь тоже была искренность, но совсем другая. Заботливая, сочувствующая, переживающая…. В ее взгляде, метнувшемся на меня, было столько эмоций, что на мгновение пронзило стыдом.
Эта девочка стала невольным участником чужих игр….
Увы, другого способа вывести ее из-под удара я не нашла.
Отстранившись, позволила Лауре потянуть Эми за собой, еще раз восхитившись работой своего маршала. Солк сейчас выглядела не старше, чем дочь Шаевского.
- Благодарю вас за содействие, госпожа Вихрева. – Он подал ей визитку, которую та машинально взяла, активировав находившуюся в спящем режиме систему слежения. – Здесь номер моего комма. Если вдруг что….
Что именно «что» он пояснять не стал, просто вышел из каюты. Я, на мгновение оглянувшись, чтобы заметить, с какой настойчивостью Лаура уводит Эми в свою комнату, последовала за ним.
Я хотела увидеть все своими глазами… я увидела, избавившись от последних сомнений. Между матерью и дочерью не было теплоты.
Вроде и не доказательство, но как еще один кусочек в мозаику вполне подходил. Если я была права в своем первом впечатлении от Лауры, то единственным камнем преткновения между нею и Анной могла быть лишь ее любовь к отцу.
- Довольна? – игриво поинтересовался Дарош, когда мы отошли достаточно далеко от сектора, в котором находилась каюта Вихревой. – Матюшину придется постараться, чтобы выпутаться.
Я его оптимизма не разделяла. Сейчас полковник слегка придет в себя и начнется новый спектакль. Правда, продлится недолго. Звачеку станет некогда им заниматься.
- Сколько до смены карт?
Дарош остановился, посмотрел на комм.
- Уже.
- Так чего мы ждем? – хмыкнула я и через полевой вызвала Ромшеза. Тот ответил мгновенно. Ждал. – Запускай Валева. Работаем.
- А казалась такой милой, - улыбнулся Дарош, когда я повернулась к нему.
Пришлось пожать плечами, намекая, что мы – женщины, не всегда таковы, какими кажемся.
Твою вселенную! Воспоминание о Шторме, который эту истину знал гораздо лучше других мужчин, было несвоевременным, но актуальным. Оно подводило к весьма закономерному вопросу: что именно из прошлого Анны заставило Славу перевести ее из категории защищаемых, в подозреваемые?
Продолжения шутки не получилось. И не только перемена в моем настроении, не оставшаяся незамеченной, стала тому причиной. Словно подтверждая мои предположения, его комм отозвался вибрацией.
Тот прочитал сообщение, с усмешкой взглянул на меня.
- Вызывают. Матюшин жаждет поговорить.
- Тяни время, - без всякого намека на улыбку отреагировала я на его мнимое веселье. – Соглашайся со всем, что он говорит, но заканчивай своим «но». Да, обстоятельства сомнительны, но…. Да, ты понимаешь, что только задание особой важности заставило его лететь под чужим именем, но…. Да, девушка сама могла принять афродизиак, но….
- Ты меня совсем за идиота держишь? – мягко поинтересовался Дарош, чуть наклонившись, чтобы было удобнее заглянуть в глаза.
Пришлось вздохнуть и извиниться:
- Прости, но я, кажется, нервничаю больше, чем нужно.
- Это заметно, - с улыбкой заметил Дарош и, дружески хлопнув меня по плечу, двинулся в обратом направлении.
А я осталась стоять, радуясь, что любоваться моей растерянностью просто некому. За четыре часа до прибытия на Таркан коридоры лайнера выглядели совершенно безлюдными.
Мгновение дезориентации было коротким, всего лишь передышка. Вот сдам Анну и Лауру, тогда и буду расслабляться.
- Что у нас? – вызвав, поинтересовалась я у Истера, вновь направляясь к своей каюте. Оставлять Матюшина только на Дароша я не собиралась, не зря же вытащила журналистское удостоверение.
Репутацию лайнера сообщение о незаконном использовании на борту афродизиака подорвет, но тут уж не приходилось выбирать. «Засветить» лицо полковника, пусть и как Ивлева – серьезный задел для его будущих неприятностей.
- Готовность – пятнадцать минут. – В отличие от меня Ромшез воспринимался абсолютно спокойным.
- Принято, - отозвалась я, входя в каюту. – Готовность – пятнадцать минут.
Их бы еще пережить….
Сняв туфли и прихватив брошенный на столе планшет, забралась с ногами на диван. Прежде чем выйти на внешний канал связи, проверила данные сканеров. Все было чисто.
- Истер, мне нужны снимки.
Тот не ответил, но уже через минуту на экране заплясал значок полученного сообщения. Открыв, просмотрела десяток голографических изображений.
Ромшез свое дело знал. Лицо девушки практически неразличимо, но глядя на хрупкую фигурку, замотанную в простыню, вопрос о возрасте даже не возникает.
А вот с Матюшиным все иначе. И жесткий взгляд, и зло сжатые губы, и четко очерченные скулы…. А уж роскошь обстановки просто бросалась в глаза.
Введя свой код доступа к информканалу Валенси, набрала первую строчку: «Сегодня на лайнере, выполняющем регулярный рейс по маршруту Земля – Таркан, силами внутренней службы охраны пассажиров был задержан мужчина, назвавшийся Сергеем Ивлевым. Причина задержания – принуждение к использованию афродизиака лица, не достигшего двадцати пяти лет».
Усмехнувшись, представила, с каким разочарованием сейчас куча «собратьев» по перу дочитала появившееся сообщение. Мои обычные разоблачения звучали значительно «громче».
Они поторопились….
«По имеющимся у меня сведениям, под этим именем уже не в первый раз в столицу сектора стархов летает весьма высокопоставленный чин Штаба Объединенного флота».
Вот теперь время для голографий. Сначала коридор на уровне первого класса. Изысканно обставленная гостиная, приоткрытая дверь в спальню…. Чтобы разыгралось воображение.
«Был ли этот инцидент первым в его биографии, или подобные проделки уже имели место, только предстоит узнать. Если, конечно, настоящий идентификатор личности не сыграет свою роль, избавив офицера не только от законного наказания, но и от самого расследования».
И опять снимки. Сначала одна Эми, прижавшаяся к самой стене, затем она же и стоявший лицом к ней Крис с медицинским сканером в руках.
Счетчик посещений на моей страничке защелкал, став показателем интереса.
Эти акулы не могли упустить возможности вцепиться кому-нибудь в глотку. А уж когда им жертву буквально клали в пасть, отказаться от угощения были не в силах.
«Чем закончится эта история, нам всем лишь предстоит узнать, - продолжила я, представляя себе кривую ухмылку Шторма. Думаю, он оценит изящность этого хода, - но одно я знаю уже сейчас: господину Ивлеву не повезло. На этот раз он летел одним рейсом со мной».
А вот теперь можно было добавить и оставшиеся снимки. Матюшин, опять Матюшин и… снова Матюшин.
Удовлетворенно фыркнув, отбила Валенси привет и отрубила связь. Подруга будет зла – я затеяла новое развлечение, не поставив ее в известность, но быстро сообразит, что иначе у меня не получалось.
Успела вовремя. Только отключила планшет, как на комм пришло очередное сообщение от Ромшеза: «Детектор сработал. Четвертая палуба, седьмой коридор. Ждем».
Коротко, лаконично, но… мне не нужно было догадываться, чего стоило загнать этого типа в ловушку.
Я это знала.
- Похоже, нам повезло.
Дарош подошел сразу после меня. Судя по слегка сбитому дыханию, кое-где передвигался перебежками, торопясь взять процедуру задержания под свой контроль.
Зря спешил, его ребята работали уверенно и четко.
- Ты о чем? – поинтересовалась я, наблюдая за тем, как парни Звачека блокируют попытки Козельского с кем-то связаться.
Вопросы, которые задавали ему каждый раз, когда Вислав тянулся к комму, я не слышала, но он сразу прерывал движение.
- О дури, - не стал тянуть с ответом Дарош. – Старкс действует не сразу, а тут уже видимый эффект. Значит, «лег» на что-то другое.
- Так наш друг еще и не совсем законопослушен, - протянула я задумчиво. – И где Матюшин только такие кадры берет? Или по себе ищет?
Звачек посмотрел на меня сверху вниз, ухмыльнулся.
- Не любишь ты штабных.
Если бы он знал, насколько оказался прав в данном случае….
- Этих двоих есть за что, - буркнула я, догадываясь, что откровенничать не стоило, но понимая, что именно так и рождается доверие. А в том, что оно рано или поздно, но нам пригодится, была уверена. Рвать установленные Геннори связи с другими службами я не собиралась.
- Личные счеты? – Вроде как и не сильно любопытствуя, поинтересовался Дарош.
- Личные! – подтвердила я жестко. – На их руках кровь моих друзей.
Дарош тяжело вздохнул, потом задорно улыбнулся:
- Можно я буду твоим другом?
Мне оставалось только улыбнуться в ответ, и подтолкнуть его в сторону ребят. Один уже начал искоса посматривать на нас, намекая, что от поддержки в виде своего начальства они бы не отказались.
Я подошла к ним, когда Дарош уже представился.
- Господин Козельский, - данные Вислава он считал со сканера, который ему подал один из парней, - тридцать четыре минуты тому назад на ваш комм, как и на коммы всех пассажиров лайнера, пришла информация об изменении зоны ответственности и список препаратов, запрещенных в контролируемом стархами секторе.
- Это имеет какое-то отношение к тому, что эти, - Козельский неопределенно махнул рукой, вроде как, пытаясь показать на ребят Дароша, но с координацией у него уже было плохо, - не дают мне пройти?
- Самое прямое. – Холодной вежливости Дароша оставалось только позавидовать. – Один из детекторов, установленных в данном коридоре, среагировал на ваше присутствие здесь. У меня есть предположения, что вы не сочли необходимым последовать рекомендации, которая была в переданном сообщении.
Я знала, к кому это относилось, но заострять внимания не стала. Ему предстояло заплатить за все сполна.
Отреагировав на угрозу полковника, Эми вновь отпрянула, попав прямо ко мне в объятия. Присев на краешек кровати я прижала девушку к себе, продолжая шептать невпопад: «Хорошая моя…. Тихо, не бойся….»
Оставалось надеяться, что Ромшез выполнит свое обещание и сделает запись этого представления.
Для Шторма….
Когда диагност пискнул, выдав сообщение, что программа отработана, я осторожно отстранила Эми от себя, сняла браслет с ее руки. Взглянув мельком, передала Крису, вновь притянув девушку к себе.
- Лучше бы я была права….
Что значила моя фраза, стало понятно уже через мгновение.
- Господин Ивлев, вы понимаете…. – Хрипло от гнева начал Дарош, но не закончил, словно не в силах больше ничего произнести.
Полковник пока еще ничего не понимал….
- Крокос, - произнесла я, принимая эстафету от Дароша. – Афродизиак.
По документам Эми было уже восемнадцать – барышня самостоятельная, в том числе и в вопросах знакомств, так что пришлось… извращаться. Поминая недобрым словом Славу, научившего бить так, чтобы не пришлось больше беспокоиться за то, что творится за спиной.
Для афродизиаков в Союзе был установлен высокий возрастной ценз – двадцать пять лет. Программа: здоровье нации. Считалось, что препараты этой группы очень негативно сказывались на неокрепшей психике.
Нарушения карались не менее жестко, чем совращение малолетних.
Если кто и хотел высказаться по этому поводу, уже не успел. В комнату, буквально отбросив пытавшихся его остановить охранников, влетел Стас.
- Эми!
Реакция девушки была неожиданной. Вцепившись в меня, она закричала, забившись, как от судорог.
- Нет! Он меня не трогал! Я – чистая!
И пусть только кто-нибудь скажет, что я стала жестокой.
Да - стала, но другого выхода мне не оставили. Или мои ребята, или… он.
- Эми, Эми…. – обхватила я ее двумя руками, пытаясь загородить собой от Стаса. Сидя на кровати сделать это было очень нелегко.
Первым среагировал капитан. Перехватив надвигающегося на нас парня, крепко прижал к стене.
Я бы на его месте еще и приковала.
Актерские способности оказались на высоте не только у нее, но и у него. Такой ярости, как в исполнении Радова, я еще не видела.
- Вы кто? – жестко спросил Дарош, кинув на меня быстрый взгляд.
Я только тяжело вздохнула, пытаясь удержать бьющуюся в истерике девушку.
- Я?! – выкрикнул Стас. – Ее брат! – Его возглас отдавал паникой. - Что же я теперь скажу тетушке?!
- Тетушке? – переспросила я, делая вид, будто о чем-то серьезно задумалась.
- Еще и тетушка, - самонадеянно хмыкнул Матюшин. – Вам это так просто с рук не сойдет.
Если я не ошиблась с сутью его реплики, правильно сделала, что не остановилась на афродизиаке, как настаивал Ромшез.
Обвинение серьезное, но… доказать не так уж просто. Да и не нужно мне было подводить его под статью – враг, ставший явным, был уже не столь и страшен. Все, чего я хотела, на время избавиться от полковника.
- Вы ведь Станислав Суаре? – неожиданно для всех уточнил Дарош, просматривая что-то на дисплее планшета.
- Да! – прорычал Стас. Но броситься к сестре уже не пытался. Просто стоял у стены и злобно смотрел на Матюшина.
- А ваша тетушка – Энабель эль Ахран?
- Да! – теперь уже приглушенно выдохнул Стас и как-то сразу поник, словно короткое слово отобрало все его силы.
Впрочем, будь «тетушка» настоящей, я бы на его месте пошла и застрелилась. Не уберечь сестру... серьезный проступок.
- Энабель эль Ахран? – повторил за Дарошем капитан и качнул головой. Как если бы предполагал большие неприятности.
- Эль Ахран? – переспросил Матюшин, кажется, лишь теперь сообразив, во что мы ткнули его мордой.
- Советник императора Индарса, - подобравшись, произнес Дарош и, развернувшись к полковнику, продолжил: - Господин Ивлев. До выяснения всех обстоятельств дела я вынужден взять вас под арест. Господин капитан?
Тот перевел взгляд со Стаса на Эми, затем на полковника и… кивнул.
- Я визирую ваше решение, господин Звачек.
Только теперь я позволила себе слегка расслабиться: Матюшин выбыл из игры.
До выхода лайнера на дальнюю орбиту оставалось чуть более часа.
***
- Извините, - Дарош вежливо склонил голову, когда Анна Вихрева открыла ему дверь своей каюты, - я – начальник службы охраны Дарош Звачек. Я могу просить вас о помощи?
Мы с Эми, которая продолжала плакать и прижиматься ко мне, стояли у него за спиной.
Несмотря на то, что Эмилии до сих пор не было известно, какую именно роль я играю во всем этом представлении, свою она вела безукоризненно.
- Да, конечно, - несколько растерянно отозвалась Анна, переводя взгляд с Дароша на Эми, которую хорошо знала благодаря дочери. – Что-то случилось? Со Стасом?
Дарош тяжело вздохнул, потом чуть слышно произнес:
- Попытка изнасилования. Девушка отказалась остаться с медиками, а с братом….
- Что?! – в глазах Анны появилось искреннее негодование.
Мне бы испытать облегчение – в ней еще осталось что-то… человеческое, но я не торопилась. Впрочем, судить ее я тоже не бралась. Жизнь – сложная штука. На чем ее «поймал» Матюшин, мне, возможно, так и не придется никогда узнать.
- Опоили афродизиаком. Антидот мы госпоже Эмилии ввели, но за ней бы присмотреть….
- Да, конечно! – воскликнула Анна, отступая. Крикнула: - Лаура! – Пояснила для Дароша: - Моя дочь. Они с Эми подружились….
Тот на ее заявление никак не отреагировал, просто сдвинулся в сторону, пропуская меня и Эми.
- Я зайду к вам перед стыковкой. Госпожа Суаре должна будет дать официальные показания.
- Да, мама! – холодно отозвалась вышедшая из спальни Лаура, но стоило ей заметить Эми, как она тут же кинулась к нам. – Эми?!
Здесь тоже была искренность, но совсем другая. Заботливая, сочувствующая, переживающая…. В ее взгляде, метнувшемся на меня, было столько эмоций, что на мгновение пронзило стыдом.
Эта девочка стала невольным участником чужих игр….
Увы, другого способа вывести ее из-под удара я не нашла.
Отстранившись, позволила Лауре потянуть Эми за собой, еще раз восхитившись работой своего маршала. Солк сейчас выглядела не старше, чем дочь Шаевского.
- Благодарю вас за содействие, госпожа Вихрева. – Он подал ей визитку, которую та машинально взяла, активировав находившуюся в спящем режиме систему слежения. – Здесь номер моего комма. Если вдруг что….
Что именно «что» он пояснять не стал, просто вышел из каюты. Я, на мгновение оглянувшись, чтобы заметить, с какой настойчивостью Лаура уводит Эми в свою комнату, последовала за ним.
Я хотела увидеть все своими глазами… я увидела, избавившись от последних сомнений. Между матерью и дочерью не было теплоты.
Вроде и не доказательство, но как еще один кусочек в мозаику вполне подходил. Если я была права в своем первом впечатлении от Лауры, то единственным камнем преткновения между нею и Анной могла быть лишь ее любовь к отцу.
- Довольна? – игриво поинтересовался Дарош, когда мы отошли достаточно далеко от сектора, в котором находилась каюта Вихревой. – Матюшину придется постараться, чтобы выпутаться.
Я его оптимизма не разделяла. Сейчас полковник слегка придет в себя и начнется новый спектакль. Правда, продлится недолго. Звачеку станет некогда им заниматься.
- Сколько до смены карт?
Дарош остановился, посмотрел на комм.
- Уже.
- Так чего мы ждем? – хмыкнула я и через полевой вызвала Ромшеза. Тот ответил мгновенно. Ждал. – Запускай Валева. Работаем.
- А казалась такой милой, - улыбнулся Дарош, когда я повернулась к нему.
Пришлось пожать плечами, намекая, что мы – женщины, не всегда таковы, какими кажемся.
Твою вселенную! Воспоминание о Шторме, который эту истину знал гораздо лучше других мужчин, было несвоевременным, но актуальным. Оно подводило к весьма закономерному вопросу: что именно из прошлого Анны заставило Славу перевести ее из категории защищаемых, в подозреваемые?
Продолжения шутки не получилось. И не только перемена в моем настроении, не оставшаяся незамеченной, стала тому причиной. Словно подтверждая мои предположения, его комм отозвался вибрацией.
Тот прочитал сообщение, с усмешкой взглянул на меня.
- Вызывают. Матюшин жаждет поговорить.
- Тяни время, - без всякого намека на улыбку отреагировала я на его мнимое веселье. – Соглашайся со всем, что он говорит, но заканчивай своим «но». Да, обстоятельства сомнительны, но…. Да, ты понимаешь, что только задание особой важности заставило его лететь под чужим именем, но…. Да, девушка сама могла принять афродизиак, но….
- Ты меня совсем за идиота держишь? – мягко поинтересовался Дарош, чуть наклонившись, чтобы было удобнее заглянуть в глаза.
Пришлось вздохнуть и извиниться:
- Прости, но я, кажется, нервничаю больше, чем нужно.
- Это заметно, - с улыбкой заметил Дарош и, дружески хлопнув меня по плечу, двинулся в обратом направлении.
А я осталась стоять, радуясь, что любоваться моей растерянностью просто некому. За четыре часа до прибытия на Таркан коридоры лайнера выглядели совершенно безлюдными.
Мгновение дезориентации было коротким, всего лишь передышка. Вот сдам Анну и Лауру, тогда и буду расслабляться.
- Что у нас? – вызвав, поинтересовалась я у Истера, вновь направляясь к своей каюте. Оставлять Матюшина только на Дароша я не собиралась, не зря же вытащила журналистское удостоверение.
Репутацию лайнера сообщение о незаконном использовании на борту афродизиака подорвет, но тут уж не приходилось выбирать. «Засветить» лицо полковника, пусть и как Ивлева – серьезный задел для его будущих неприятностей.
- Готовность – пятнадцать минут. – В отличие от меня Ромшез воспринимался абсолютно спокойным.
- Принято, - отозвалась я, входя в каюту. – Готовность – пятнадцать минут.
Их бы еще пережить….
Сняв туфли и прихватив брошенный на столе планшет, забралась с ногами на диван. Прежде чем выйти на внешний канал связи, проверила данные сканеров. Все было чисто.
- Истер, мне нужны снимки.
Тот не ответил, но уже через минуту на экране заплясал значок полученного сообщения. Открыв, просмотрела десяток голографических изображений.
Ромшез свое дело знал. Лицо девушки практически неразличимо, но глядя на хрупкую фигурку, замотанную в простыню, вопрос о возрасте даже не возникает.
А вот с Матюшиным все иначе. И жесткий взгляд, и зло сжатые губы, и четко очерченные скулы…. А уж роскошь обстановки просто бросалась в глаза.
Введя свой код доступа к информканалу Валенси, набрала первую строчку: «Сегодня на лайнере, выполняющем регулярный рейс по маршруту Земля – Таркан, силами внутренней службы охраны пассажиров был задержан мужчина, назвавшийся Сергеем Ивлевым. Причина задержания – принуждение к использованию афродизиака лица, не достигшего двадцати пяти лет».
Усмехнувшись, представила, с каким разочарованием сейчас куча «собратьев» по перу дочитала появившееся сообщение. Мои обычные разоблачения звучали значительно «громче».
Они поторопились….
«По имеющимся у меня сведениям, под этим именем уже не в первый раз в столицу сектора стархов летает весьма высокопоставленный чин Штаба Объединенного флота».
Вот теперь время для голографий. Сначала коридор на уровне первого класса. Изысканно обставленная гостиная, приоткрытая дверь в спальню…. Чтобы разыгралось воображение.
«Был ли этот инцидент первым в его биографии, или подобные проделки уже имели место, только предстоит узнать. Если, конечно, настоящий идентификатор личности не сыграет свою роль, избавив офицера не только от законного наказания, но и от самого расследования».
И опять снимки. Сначала одна Эми, прижавшаяся к самой стене, затем она же и стоявший лицом к ней Крис с медицинским сканером в руках.
Счетчик посещений на моей страничке защелкал, став показателем интереса.
Эти акулы не могли упустить возможности вцепиться кому-нибудь в глотку. А уж когда им жертву буквально клали в пасть, отказаться от угощения были не в силах.
«Чем закончится эта история, нам всем лишь предстоит узнать, - продолжила я, представляя себе кривую ухмылку Шторма. Думаю, он оценит изящность этого хода, - но одно я знаю уже сейчас: господину Ивлеву не повезло. На этот раз он летел одним рейсом со мной».
А вот теперь можно было добавить и оставшиеся снимки. Матюшин, опять Матюшин и… снова Матюшин.
Удовлетворенно фыркнув, отбила Валенси привет и отрубила связь. Подруга будет зла – я затеяла новое развлечение, не поставив ее в известность, но быстро сообразит, что иначе у меня не получалось.
Успела вовремя. Только отключила планшет, как на комм пришло очередное сообщение от Ромшеза: «Детектор сработал. Четвертая палуба, седьмой коридор. Ждем».
Коротко, лаконично, но… мне не нужно было догадываться, чего стоило загнать этого типа в ловушку.
Я это знала.
Глава 9
- Похоже, нам повезло.
Дарош подошел сразу после меня. Судя по слегка сбитому дыханию, кое-где передвигался перебежками, торопясь взять процедуру задержания под свой контроль.
Зря спешил, его ребята работали уверенно и четко.
- Ты о чем? – поинтересовалась я, наблюдая за тем, как парни Звачека блокируют попытки Козельского с кем-то связаться.
Вопросы, которые задавали ему каждый раз, когда Вислав тянулся к комму, я не слышала, но он сразу прерывал движение.
- О дури, - не стал тянуть с ответом Дарош. – Старкс действует не сразу, а тут уже видимый эффект. Значит, «лег» на что-то другое.
- Так наш друг еще и не совсем законопослушен, - протянула я задумчиво. – И где Матюшин только такие кадры берет? Или по себе ищет?
Звачек посмотрел на меня сверху вниз, ухмыльнулся.
- Не любишь ты штабных.
Если бы он знал, насколько оказался прав в данном случае….
- Этих двоих есть за что, - буркнула я, догадываясь, что откровенничать не стоило, но понимая, что именно так и рождается доверие. А в том, что оно рано или поздно, но нам пригодится, была уверена. Рвать установленные Геннори связи с другими службами я не собиралась.
- Личные счеты? – Вроде как и не сильно любопытствуя, поинтересовался Дарош.
- Личные! – подтвердила я жестко. – На их руках кровь моих друзей.
Дарош тяжело вздохнул, потом задорно улыбнулся:
- Можно я буду твоим другом?
Мне оставалось только улыбнуться в ответ, и подтолкнуть его в сторону ребят. Один уже начал искоса посматривать на нас, намекая, что от поддержки в виде своего начальства они бы не отказались.
Я подошла к ним, когда Дарош уже представился.
- Господин Козельский, - данные Вислава он считал со сканера, который ему подал один из парней, - тридцать четыре минуты тому назад на ваш комм, как и на коммы всех пассажиров лайнера, пришла информация об изменении зоны ответственности и список препаратов, запрещенных в контролируемом стархами секторе.
- Это имеет какое-то отношение к тому, что эти, - Козельский неопределенно махнул рукой, вроде как, пытаясь показать на ребят Дароша, но с координацией у него уже было плохо, - не дают мне пройти?
- Самое прямое. – Холодной вежливости Дароша оставалось только позавидовать. – Один из детекторов, установленных в данном коридоре, среагировал на ваше присутствие здесь. У меня есть предположения, что вы не сочли необходимым последовать рекомендации, которая была в переданном сообщении.
