Глава 1.
Холодно. Зима в этом году выдалась морозная и снежная. Ветер пронизывал насквозь. Дыхание вырывалось белыми облачками пара, и руки мёрзли даже в самых тёплых рукавицах. Снег валил не переставая, укутывал деревья пушистыми шапками, покрывал землю, превращая мир в зимнее сказочное королевство. Хотелось бы так думать. Но мой мир — совсем не сказка. К сожалению.
Разве бывает в сказках то, что случилось со мной?
***
Этой осенью я побывала на первом в своей жизни балу, и не где-нибудь, а в столице королевства. Как же это было волшебно. Огромный зал, тысячи свечей и чудесная музыка. Среди общего шёпота и гула иногда раздавался радостный смех молодых людей. Шуршали юбки шёлковых платьев, слышался стук каблучков и звон бокалов. Никогда ещё я не испытывала такого трепета и волнения. Иногда украдкой посматривала на галантных парней и мечтала, что один из них станет моим супругом. Нет, не сразу. Сначала он влюбится в меня, будет тайно страдать и писать мне романтические письма о безответной любви. Когда я разрешу ему приехать в моё княжество, он завалит меня цветами и будет умолять о свидании. Конечно, через некоторое время… мы начнём встречаться. А потом у нас будет счастливая семья и четверо детей.
Наивная!
Больше месяца назад пришло письмо из столицы, прочитать его мне не позволили. Мой отец и дядя долго молчали, хотя сами позвали в кабинет. Я сидела перед ними, сильно нервничая и стараясь не обращать внимания на тяжёлый запах лекарств. На столе у окна стоял целый отряд настоек, мазей, порошков и корешков. Наверное, весь наш дворец уже пропитался этим запахом, но здесь, в кабинете, он казался особенно резким.
— Дочь, — первым заговорил отец, — ты взрослая девочка. Конечно, я могу ничего не объяснять тебе, но лучше, если ты будешь знать правду. Дорога из нашего королевства до столицы не близкая, за три недели пути ты сможешь привыкнуть к этой мысли.
— Да больше, чем три недели, брат, — прохрипел дядя. — Дороги замело.
В последнее время они сильно сдали — возраст. Я была в семье поздним ребёнком, а сейчас осталась единственным. Двенадцать лет назад старшего брата на охоте разодрал кабан, мама не выдержала горя… Её не стало. Отец и дядя воспитали меня в строгости, оградили от светской суеты. Это получалось очень легко, потому как наше княжество располагалось на самой границе людской империи, около земель с гампами. Самое лучшее соседство, вдали и от высокомерных эльфов, и от варваров-орков.
Я перевела взгляд на отца. Всё пыталась понять, зачем зимой ехать в столицу, ведь до весеннего бала ещё далеко.
— Дочь, — отец провёл рукой по морщинистому лицу, — Айша. Сразу говорю тебе, я ничего не могу изменить, время моих войн давно прошло. Ты должна смириться. Пойми, ты — наследница княжества Акизар, одного из самых крупных в нашем королевстве. Король не потерпит твоих вольностей.
— Каких вольностей? — я ничего не понимала и сильно нервничала, потому что никогда не видела этих двоих настолько убитыми.
— Хорошо, скажу по-другому. Король не позволит тебе выйти замуж по собственному желанию, — отец пожевал губы и сжал кулаки. — Я уже стар. Для меня подвиг — подняться на третий этаж нашего дворца. Не в моём положении бодаться с королём. И… Армия моего княжества внушительная, она окажется во власти твоего будущего супруга. А если он решит свергнуть короля? Хочу сказать тебе честно, дочь, воины в столице чаще держат в руках кубки с вином, а не мечи. И подвиги совершают только в постелях с бабами. Кхм, извини… Все княжества, что ближе к столице, погрязли в разврате. Рабство там обычное дело, а на моих землях люди свободны. Кто потерпит королевство в королевстве? Никто, — он горестно повздыхал. — И защитить тебя некому, доченька моя. Некому. Если даже я выдам тебя замуж за местного, пусть храброго, пусть лучшего. Отдам ему управление нашей армией, чтобы он смог защитить тебя и весь Акизар… Это будет война, Айша. Понимаешь? Будут реки крови, моё княжество будет пылать в огне. Многие умрут… А у тебя и твоего мужа шансов выжить… Шансов выжить будет немного.
Меня будто окатили ледяной водой с головы до ног. Я представила всё, что предсказал отец.
— Айша, — произнёс дядя, — ты единственная наследница, но без мужа не сможешь управлять всем княжеством. Ты слишком слабенькая. Хрупкая. Домашняя девочка, которая не поднимала ничего тяжелее гребня для волос. Мы тебя, конечно, учили, но всегда ограждали от больших проблем. И поэтому ты должна понимать, как важно смириться с судьбой, что выбрал для тебя король.
— Да с какой судьбой?! — мои плечи опустились, голос ослаб, в сердце пробралась тревога. Я смотрела на поднос, заставленный лекарствами. — Скажите мне!
— Не бойся так сильно, это время нужно просто перетерпеть, — отец ещё больше нахмурился. — Дочь, король хочет, чтобы ты стала его фавориткой.
— Что?..
Слова, понятные по отдельности, не складывались в одно целое. Король хочет? При чём тут я? Какая из меня фаворитка?
— Да, Айша, — дядя схватился за спину. Она всегда начинала у него болеть, когда он долго сидел. Вот и сейчас он поднялся и принялся растирать поясницу. — О сроке ничего не говорится. Я думаю, примерно год. Больше этого никто не задерживается. Не переживай, ты не будешь одна. Кроме тебя у нашего короля много красоток. Потом, когда он отпустит тебя, наше княжество решено раздробить на пять мелких. Он уже расчертил границы. — Отец при этих словах схватился за сердце. — Мы должны выбрать себе любое из пяти и переехать туда за то время, пока ты… будешь его фавориткой. Остальные четыре он отдаст своим людям.
— А наш дворец? — я развела в стороны дрожащие руки.
— Дворец приказано оставить, — дядя потёр спину и зашаркал ногами в меховых башмаках, из одной части кабинета в другую.
— Но как это может быть?! — мне стало по-настоящему страшно.
— Я именно поэтому и решил всё рассказать тебе! — отец поднялся с места и упёрся руками в стол. — Хочешь войны?! Хочешь, чтобы одно княжество встало против всего королевства?! Хочешь, чтобы наши воины и жители Акизара погибли?!
— Нет, — выдохнула я, склоняя голову. Из глаз вырвались слёзы. — Неужели ничего нельзя сделать?
— Ничего, дочка, ничего…
***
— Госпожа, пожалуйста, садитесь в карету, ещё простудитесь. Прошу, не стойте на морозе.
Женщина по имени Улназа, приставленная ко мне, беспокоилась о моём здоровье. А что, может быть лучше заболеть?
Я забралась в просторную, просто огромную карету. Да, король был настолько милостив, что прислал за мной целую процессию: транспорт, конвоиры, женщина, чтобы помогать в дороге, и генерал Сайнар Табай. Похоже, генералам больше заняться нечем, кроме как привозить королю фавориток.
В огромной карете помещались две кровати, стол, сундуки с одеждой, запасы воды и еды. Стояло несколько железных обогревов, внутри которых среди чёрных углей вспыхивали красные искорки огня. На этой стоянке их снова заполнили, как раз тепла хватит до следующего постоялого двора.
Я села у окна и протёрла ладонью немного запотевшее стекло. Около ступенек гостиницы стоял генерал. Застала момент, когда он пытался отлепить от себя довольную девицу. Та что-то говорила ему. Мне показалось, что это были слова полного восхищения. Отец прав, королевские воины способны на настоящие подвиги в постелях. Генерал слабо и неохотно улыбался ей. Выдохнул, когда между ним и девицей встал один из воинов, и надел перчатки.
Красивый.
Я видела, как легко он запрыгнул на коня, как взметнулся его плащ. Сразу послышались его громкие распоряжения. Мы двинулись в путь.
— Не стоит госпоже на других мужчин смотреть, — рядом появилась Улназа.
Покрытая тёмными тряпками с головы до ног, она казалась мне исчадием тьмы, конвоиром в женском обличии. Она следила, что я ем, сколько пью и сколько сплю. Всё время твердила, что перед королём нужно предстать в цветущем виде.
Раньше мне казалось непонятным, почему люди злятся, нервничают или о чём-то переживают. В моей жизни просто не находилось причин для плохих мыслей. Я летала в мечтах и плохо представляла себе настоящую жизнь. Но сейчас тревога не отпускала. Наверное, всё стало понятно, только признаваться себе не хотелось. С того самого момента, как я сделала шаг из родительского дома в сторону этой кареты, у меня забрали самое главное — свободу!
— Мы едем восемь дней, — произнесла я сквозь зубы. — Всё это время ты не даёшь мне покоя! Что ни сделаю, ты тут как тут, следишь за мной! Даже в гостиницах спишь со мной в одной комнате! Я устала от тебя! Меня никто никогда так не контролировал!
— Вот именно, госпожа. Не контролировал. Матери нет, отец-старик еле ползает по своему замку, — Улназа нахмурила тонкие выщипаные брови и вздёрнула нос. — Ты должна благодарить короля, что проявил милость к тебе, взял под своё покровительство такое неразумное дитя. Хорошо, хоть осталась нецелованной. Выпороть бы тебя, чтобы выгнать спесь, да раны не успеют зажить. А будешь нахальничать, так и выпорю! Дождёшься у меня!
— Чего?
Моя жизнь рушилась, летела в пропасть. Каждая наша перепалка с Улназой подтверждала это.
— А и того! Я одна из смотрительниц гарема. Поверь мне, там велят выпороть и за меньшую наглость, если девица недостаточно почтительна с королём, своим господином.
— Я не наложница, — мои глаза сощурились и просверлили взглядом женщину, которая ежедневно испытывала моё терпение. Жаль, что у меня скромная магия ветра, и сил хватит лишь, чтобы затушить обогревы. А то с радостью сдула бы всех своих конвоиров прямиком в столицу под ноги их любимого короля.
После моих слов Улназа только усмехнулась и скривила тонкие губы:
— Ф-ф, не наложница она. Называешься только княжна. Так… разнообразие для его игр. Утром доставят наложницу, вечером — княжну, интересно же.
— Какая низость, так относиться к женщинам, — я заметалась по карете, место позволяло сделать несколько шагов от одного её края до другого.
Нет, никакая это не карета, это клетка, моя клетка! Меня заточили в неё, отняли свободу, мечты, будущее. Вскоре король заберёт честь и будет пользоваться мною, как вещью, не спрашивая желания. У Улназы ещё хватает наглости твердить мне, что нужно быть благодарной, ведь после всего этого король подберёт для меня достойного супруга и отправит домой.
Наверное, за всю жизнь я не пролила столько слёз, сколько за эти восемь дней.
За окном послышались выкрики — снова генерал. Вроде бы карета остановилась из-за снега, и он отдал приказ расчистить заметённый участок.
Я смотрела, как он откинул с головы капюшон тёплого плаща, как поднялся в стременах, что-то выкрикнул и показал куда-то рукой. Генерал Сайнар Табай отличался от всех юношей, на которых я обращала внимание на том злосчастном осеннем балу. В нём не просматривалось и намёка на романтичность, только жёсткость. Я не вспомнила ни одного случая, чтобы он улыбнулся мне.
А если на миг представить, что этот человек стал моим мужем, смог бы он защитить Акизар?
Фигура генерала скрылась от меня из-за того, что Улназа задвинула на окно занавеску:
— Нечего смотреть, госпожа, на этого мужчину. Род Табай служит королевству из поколения в поколение. Не думайте, что сможете очаровать Сайнара. Король уже пообещал ему, что подберёт достойную жену, и генерал не станет противиться.
Я прожгла Улназу взглядом и легла на кровать.
И ничего я не смотрю, нужен он мне очень.
***
Застряли мы надолго, даже железные обогревы начали гаснуть. Улназе пришлось звать генерала, чтобы он поджёг затухающие угли.
Я заснула. Сквозь сон почувствовала, что начинаю подмерзать, в этот момент и услышала тяжёлые шаги. Поморгала, протёрла глаза и села на постели.
— Генерал, понимаю, вам нельзя тратить много магии среди снегов, но обогревы затухают, и госпожа может замёрзнуть, — сетовала Улназа. — Конечно, королю жизнь этой девицы всё равно не нужна, княжество её уже поделили между достойными господами, но он хотел с ней поиграть.
После этих слов мои щёки опалил румянец. Я опустила взгляд и сжала ладонь в ладони. Какой позор! Проклятая Улназа!
— А ваша жизнь вас не беспокоит? — спросил генерал, и от бархатного голоса задрожало сердце. Редко можно было услышать его обычную речь. Почти всегда он то отдавал приказы, то кричал, то распоряжался. Ни разу за все эти дни он не поговорил со мной, не сказал ни слова. Если ему нужно было что-то донести до меня, то это делалось через ненавистную мне смотрительницу королевского гарема.
— Моя жизнь, — в голосе Улназы послышались фанатичные нотки, — принадлежит великому королю. Любовь моя безгранична, и если нужно, я готова отдать жизнь за него.
Генерал хмыкнул, а я чуть не хихикнула — он не поверил ни одному слову.
— Давайте, я разожгу обогревы, иначе вы замёрзнете.
Они завозились, загромыхали железом, и я решилась посмотреть на него. Подняла взгляд, увидела, как он сидит на стуле и выпускает из ладони маленькие огненные шары. Они залетали в отверстия обогрева, и в тот же миг там разгоралось пламя.
Да, всё верно, генерал нисколько не походил на парней, выплясывающих на балу, не отличался вычурными манерами, тонкими чертами лица и белоснежной кожей. Его красота оказалась иной. Она пряталась в еле заметных морщинках вокруг глаз, когда он улыбался. Скрывалась в задумчивой линии губ, когда он грел руки над жарким огнём обогрева.
Не знаю почему, но моё дыхание участилось. Он впервые зашёл в нашу карету, и это было очень волнительно. Хотя, казалось бы, чего особенного. Наверняка он выйдет от нас и через несколько мгновений забудет о том, что заходил. Зарядить обогревы для него пустяк, а для меня его приход — целое событие. Мне показалось, что в мою клетку забрался дикий зверь. Сильный и опасный. Странное чувство, когда знаешь, что этот страшный зверь не тронет тебя. Наоборот, станет защищать, случись что. Мне вдруг захотелось, чтобы нас замело, чтобы мы никогда не вырвались из снежного плена. Пусть заметёт все дороги, лишь бы только быть рядом с этим диким зверем. И кто знает, может быть однажды у меня получится прикоснуться к нему...
— А что там на улице? — голос Улназы вывел меня из мыслей. — Огни?
— Да, — генерал поднялся и подошёл к окну. — Придётся жечь запасы дров. Люди работают по очереди. Кто-то очищает дорогу, кто-то греется в карете сопровождения, да и лошади без огня замёрзнут.
— Спешите, Сайнар Табай, король не одобрит задержку в пути.
Кажется, я услышала, как скрипнули зубы. Неужели ему тоже не нравится Улназа?
— Люди работают. Как только дорога будет расчищена, мы поедем.
Генерал открыл дверь, и внутрь кареты сразу пробрался морозный воздух. Скрипнула задвижка. Без него стало пусто. Я забралась под одеяло и сжалась в комочек. Холодно. Не хотелось и представлять, как люди на улице проводят столько времени. А что если закончатся дрова? Что если люди и лошади замёрзнут? Не помню, успела ли подумать о чём-то ещё…
Проснулась от тряски — мы ехали. Выбрались!
Глава 2
Через полдня пути карета остановилась. Я выглянула в окно: мы приехали в гостиницу. Снежные заносы почти добрались до окон, из-за чего двухэтажная постройка выглядела приземистой.
