Суета перед праздниками. И вроде бы до Нового года почти месяц, но в магазинах уже выставлены сладкие подарки и ёлочные украшения. В начищенных до блеска витринах красовались манекены, в ярких одеждах, с накинутой на шею мишурой. Из местных динамиков слышалась песня о том, что совсем скоро к нам приедет Дед Мороз и исполнит все наши мечты.
Я вздохнула и загадала встретить своё счастье, любимого, единственного, неповторимого. Только нет надежды, что моё желание исполнится. Мне уже двадцать четыре, а счастье пока так и не встретила. Не знаю, почему. Кто-то кажется слишком непонятным, кто-то — чужим, кого-то воспринимаешь только как друга, и никак иначе. А вот так, чтобы увидеть и ах… не хотелось расставаться — нет, не случалось.
Резкое тявканье вывело меня из раздумий, мимо проходила дама в красном пальто, рядом с ней, на поводке, цокая когтями по полу, перебирала длинными ножками серая собачка.
— Дарья, пойдём, — сквозь зубы процедил мой дорогой папочка, подтолкнув меня вперёд.
— Папа, ну ты только посмотри, китайская хохлатая! Это же просто невероятно смешные ушки!
— Когда ты уже повзрослеешь?
Папа никогда не любил собак. Он у меня солидный, представительный. Вот и сейчас: подтянутый, в пальто, в котором он особенно хорош. Аккуратная бородка с небольшой проседью и уложенные волосы — просто красавчик. Да и мама у меня красавица.
При мысли о ней я тяжело вздохнула. Врачи сказали, что маме нельзя нервничать, вот мы с папой и берегли её, как могли.
Сегодня пришли в торговый центр, потому что я случайно разбила мамину любимую вазу, а она ей срочно понадобилась. Пришлось придумывать небылицы, а самим бежать, искать такую же. Одну меня папа не отпустил. Сказал, что ищи потом ветра в поле. Но и сам не пошёл, для него все вазы одинаковые, и узнать нужную смогу только я. Повезло, мы нашли то, что искали.
Отец бережно положил коробку с вазой на заднее сидение, и мы поехали домой.
Папа включил музыку, но почти сразу, будто вспомнив что-то, посерьёзнел, убавил громкость и произнёс:
— Дочь. — У меня сразу все внутренности сжались. Обычно ничем хорошим такое вступление не заканчивалось. — Кстати о твоём взрослении. У нас с Павлом Петровичем неплохо получилось сотрудничать. Теперь мы расширяем бизнес, хотим попробовать силы за границей. Гостиницы он отдаёт в управление сыну, я свои рестораны поручу брату твоему, чтобы, так сказать, молодёжь на личном опыте училась вести дела, а мы ни на что не отвлекались.
— Артём будет рад, ведь ему всё это очень нравится.
Повезло, у меня есть старший брат, который давно живёт отдельно, и папочка решил скинуть на него управление нашей сетью ресторанов. Я облегчённо выдохнула. Готовить я любила, но управлять — нет.
— В отличие от тебя, — недовольно произнёс папа. — Да, ты разрабатываешь новые рецепты, но Артём больше тянется к семейному делу, изучает, спрашивает, а ты…
— Но это сложно и скучно. Вот у друга твоего, у Павла Петровича, и то бизнес поинтереснее. Сеть отелей гораздо лучше, чем сеть ресторанов. Там всё так красиво: залы, номера, спортзалы, бассейны. А ресторан, чего я там не знаю, одно и то же: поставки, сроки годности, технические карты, нарезка кубиком один сантиметр, температурный режим, дефрост…
— Хватит. — Пришлось замолкнуть и сжать губы, внутренне настраивая себя на какой-то апокалипсис местного разлива. — Я хочу, чтобы ты присмотрелась к Максиму, сыну Павла. И не просто присмотрелась, — жёстко выдал папа, — а говорю тебе прямо, чтобы не было недопонимания. Хочу, чтобы ты вышла за него замуж!
— Хм… Что? Замуж? С чего мне выходить за него?
— Я забочусь о тебе, — терпеливо произнёс папа, отвлекаясь на сложный перекрёсток. — А Макс, он нормальный. Я должен быть уверен, что мои внуки будут жить в нормальных условиях, и что ты не выскочишь за какого-нибудь нищего, с дырой в кармане.
— Да как ты… — я была так возмущена, что не могла выразить словами всё, что хотелось в эту секунду сказать ему.
— Я знаю, что ты злишься, — он устало потёр переносицу. — Можешь не стараться, не подыскивать слова. Когда вырастишь своих детей, тогда поймёшь меня. Павел Петрович рад, он тоже всеми руками «за».
— Да я даже не помню, как он выглядит!
— Выглядит он хорошо, — усмехнулся папа. — Вы давно не встречались, так уж получалось. После того, как ты в детстве устроила игру в собачьей будке и затащила туда Макса, покойная ныне Тамара Тихоновна запретила ему играть с тобой. Супруга Паши, что ни говори, была женщина до крайности брезгливая, и нам пришлось ограничить ваше общение. Потом её не стало, ну а вы с Максом выросли. Мы больше не собирались вместе, дела, разъезды.
— Фр-р, — никогда не любила папины командировки.
— Вот-вот, и я о том же. Короче, Дарья, вопрос решённый, тридцать первого декабря мы собираемся у нас в ресторане в семейном кругу, придёт Паша с Максом, воспринимай это как помолвку.
— Что? А меня ты спросил? А Максима спросили?
— Максим предупреждён, а ты… не хочешь же ты расстраивать маму. Извини, это вышло случайно, она услышала мой разговор по телефону и подумала, что вы встречаетесь и собираетесь пожениться. Мы не можем сейчас взять и сказать ей правду, она уже к внукам готовится, между прочим. Вчера увидел, как она в телефоне просматривала детские товары.
Я клацнула зубами, закрывая рот. Уже хотела разразиться громкими речами, но папа зашёл с тяжёлой артиллерией. Против лома нет приёма.
Мы остановились. Светофор горел красным. Тридцать девять секунд.
Мама всегда была для меня самым важным человеком. Невозможно представить, что я несколькими словами разрушаю её мечты.
Двадцать девять секунд.
А если ей станет плохо.
Двадцать четыре.
Но выходить замуж для того, чтобы не расстроить её — это…
Семнадцать.
Разве это не слишком?
Двенадцать.
Я не могу расстраивать маму.
Шесть.
И не могу выходить замуж по приказу. Нужно всё хорошо обдумать.
Два.
Один.
Зелёный.
Папа привёз меня к дому, а сам даже заходить не стал, опять уехал по делам. К счастью, мама гуляла в саду, и я смогла спокойно распаковать вазу и поставить её в самой дальней комнате. Сегодня мама нашла ей замену. Надеюсь, к тому времени, когда про неё снова вспомнят, ваза сможет хоть немного запылиться, чтобы не выглядеть такой идеально новой.
Я быстро переоделась в мягкий домашний костюм, больше похожий на пижаму, и села за ноутбук.
Что интернет расскажет нам о Максиме Семёнове? Картинки замелькали. Десятки, сотни. У-у-у, а он популярный парень!
Последнее воспоминание, связанное с ним: мы играли в семью на даче у его родителей. Я, помню, тогда обустроила наш дом — ну и что, если им была собачья будка, она же огромная, — сварила кашу из еловых веток и песка, компот из воды и листьев роз. Подумаешь, оборвала край ёлочки, сорвала несколько роз с клумбы и залила водой из фонтана! Я взяла-то совсем немного, а его мама такой скандал устроила, будто я их особняк разрушила. Максим, тогда по игре мой муж, работал водителем, развозил хлеб по магазинам. Пришлось ещё и хлеб печь. Насобирала песка и земли, слепила куличи, а Макс-водитель потом ездил на машине, похожей на настоящую, по дорожкам и отгружал мою выпечку. Конечно, дорожки стали грязными, ну в фонтан немного попало! Я разве виновата, что и там заказали хлеб?
В общем, нашу игру никто не оценил, не понял, я была наказана. Насчёт Максима не знаю, с тех пор мы так и не встретились.
Что же, он вырос и стал симпатичным парнем с каре-зелёными глазами и потрясающе красивой улыбкой. А девушек рядом с ним! И всегда разные! Вот он в ресторане сидит с блондинкой! Вот с брюнеткой на море! Снова блондинка, только другая! Вот и рыжая в коллекции отметилась, на фоне заката, видимо где-то в Египте!
А что тут в комментариях под разными видео пишут?
«Вы только посмотрите на его пресс, м-м, такие кубики, закачаешься!»
«Это он с Ириной Затоцкой. Везёт же некоторым!»
«И что он в ней нашёл? Подумаешь, мисс Таганрог».
«Он уже давно бросил Затоцкую, теперь он с этой встречается, которая в рекламе снимается».
«Даже при таком ветре у него причёсочка, будто только от мастера. Такой цвет неестественный, он точно красит волосы».
«Успокойтесь, он никогда не красил волосы, это его настоящий цвет, посмотрите на других видео, если сомневаетесь».
«О, у Максюши новая девочка, рыженькая».
«Нашла большой кошелёк».
«Я знаю, кто она. Дизайнер одежды Лана Мар, у неё, говорят, папуля богатенький, так что ей этот Макс для красоты нужен, у неё своих денег хватает».
С меня хватит! Я хлопнула крышкой ноутбука и закрыла лицо ладонями.
Молодец Макс, время зря не теряет! То одна, то вторая, то десятая! И при чём тут я? Ну и жил бы дальше своей жизнью! Это мне сложно отказать, из-за мамы, а ведь он может просто сказать, мол, так и так, не хочу, не буду. Подождите-ка, а ведь это идея! Он должен отказаться! Тогда мой отец не будет так наседать на меня, а маму я подготовлю. Решено! Я вскочила и, нервно кусая губы, заходила по комнате. Нужно найти Макса, поговорить, и всё уладить. Наверняка, он и сам не хочет жениться на мне. Зачем ему один цветочек, который ещё в пятилетнем возрасте заставлял его работать, когда вокруг оранжерея?
Я снова бросилась к ноутбуку, нужно было выяснить, где сейчас находится этот герой девичьих грёз. Спасибо добрым людям, их комментарии подсказали мне, что Макс сейчас в Новосибирске. Странно, я думала, он греется где-нибудь в жаркой стране, или в крайнем случае на Черноморском побережье. Разгадка этой странности тоже нашлась под одним из роликов. Лана Мар из Новосибирска, и Максим Семёнов живёт в своём отеле, чтобы быть поближе к возлюбленной.
Хм, что ж, лечу в Новосибирск, до тридцатого декабря я совершенно свободна.
Новосибирск — крупнейший город азиатской части нашей страны. Культурный, деловой, образовательный и научный центр Сибири. Расположен на обоих берегах Оби. Всё это и многое другое я узнала из яркого красочного журнала, который нашёлся в кресле самолёта. Вот уж никогда не думала, что окажусь здесь, «спасибо» папулечке! Мама отпустила меня без каких-либо вопросов, всё-таки я уже взрослая. К тому же она привыкла, что я постоянно летаю в разные страны.
Год назад я закончила институт по специальности «технолог пищевого производства». Это тот, кто стоит над поварами, кондитерами, придумывает новые рецепты и контролирует качество. Профессия мне нравится, но отец настоял, чтобы я пошла дальше. Сейчас я получаю второе высшее, на этот раз изучаю управление, чтобы в будущем помогать брату в семейном бизнесе. Пока учусь очно, всё-таки на заочном толковых знаний не получишь. Декабрь я себе освободила. Сдала всё, что можно заранее, по некоторым предметам получила автоматы.
Прилетела в Новосибирск под вечер, аэропорт города приятно порадовал. Оценила новый терминал с «парящими» турбинами. Красиво, современно.
Долго думала, где мне остановиться, в итоге выбрала маленький частный отель на окраине города. Решила для начала разузнать обстановку, может быть Макса тут нет.
На следующий день взяла такси и поехала к гостинице, которая принадлежала другу отца, точнее, теперь Максу. Таксист оказался вежливым и совсем не удивился, когда я попросила остановиться невдалеке от огромного пятнадцатиэтажного здания и принялась рассматривать его. Выглядело оно мощным, будто бы монолитным, вырезанным из тёмно-серого гранита. Левая часть, насколько я знала из рассказов папы, отводилась для развлечений. Рестораны, залы, бассейн, комнаты отдыха, кафе и многое другое. Жилая часть была намного выше и заканчивалась башенками с остроконечными пиками. Мрачность разбавляла необычная подсветка элементов и ажурные занавески нежно-кремового цвета, видневшиеся в окнах. Вот где-то здесь в одном из номеров и проживал Максим, суженый мой ряженый.
— Работу ищете? — неожиданно спросил таксист, заглядывая в зеркало.
— А-э… Почему вы так решили? — удивилась я.
— Так показалось, — он меланхолично качнул плечом. — А зачем ещё смотреть на эту гостиницу? Сейчас декабрь, как раз люди требуются. Я знаю. У меня сестра тут старшей работает. Говорит, горничных не хватает, как сговорились, сразу пятеро в декрет ушли. Некоторые заболели, а перед Новым годом работы непочатый край. Если хотите, поговорю с ней.
Я удивлённо поморгала и задумалась. А почему бы не воспользоваться подсказкой, которую подкидывает мне судьба? Понаблюдать за Максом в естественных условиях обитания — чем не приключение? К тому же мне стало интересно получить новый опыт, горничной я никогда не была и вряд ли когда-нибудь в жизни мне представится такая возможность.
Слово за слово, познакомились, он при мне позвонил своей сестре, и через полчаса я уже стояла в одной из комнат на первом этаже здания и знакомилась с пухленькой женщиной, ростом чуть пониже меня, лет сорока. Звали её Антонина Ивановна.
— Ну что ж, Дарья, должна предупредить, пока не могу принять тебя официально. Это займёт много времени. Понимаешь ли служба безопасности иногда затягивает с оформлением, проверяют что-то. Некоторые не выдерживают и уходят. А мне нужны работники сейчас, а не через две недели, когда они там окуклятся. Мне, конечно, может крупно влелеть, если ты что-нибудь натворишь, но я вижу, что девушка ты приличная и, надеюсь, работящая. Работящая же?
— Угум, — я неуверенно кивнула. Что-то мне стало страшновато, ведь никогда не работала по-настоящему.
— А мне пока и не нужно официально, хочу присмотреться и просто подработка к праздникам не помешает.
— Вот и ладненько, — облегчённо выдохнула Антонина Ивановна, улыбнувшись полными губами, из-за чего её курносый нос почти вплотную приблизился к ним. — У меня всё по-честному, без обмана, не бойся, деньги в конце каждой недели стабильно.
— А… что надо делать?
— Первые два дня походишь с кем-нибудь из девочек, потом подумаю, к кому тебя прикрепить. Посмотришь, где брать инвентарь, как себя вести, как убирать номер, куда мусор выбрасывать и всякое такое. На третий день уже сама, не обессудь. Согласна?
— Хорошо, — конечно, я согласилась. Во мне бурлил азарт, изнаночную сторону ресторанов я знала «от» и «до», а с гостиничной была совсем не знакома.
Девушка по имени Ольга, что назначили мне в качестве сэнсэя странно косилась на меня всё время, пока проводила инструктаж.
— Смотри, дорожка двух цветов, — её указательный пальчик показал на пол, где по всему длинному и довольно широкому коридору была расстелена дорожка. Её середина, примерно две четверти, была красной, а оставшиеся части, примыкающие к стенам, — зелёными. — Запомни, мы ходим по зелёной стороне, по ширине это как раз размер тележки, — она катнула вперёд конструкцию на крутящихся колёсиках, на которой лежали тряпки, полотенца и прочая атрибутика для уборки. У меня от такого разнообразия зарябило в глазах, не думала, что это так сложно. — Когда по красной дорожке идёт человек, — продолжила Оля, — ты опускаешь голову и складываешь руки на животе, так, чтобы не было видно ногтей. Когда он проходит мимо, то немного останавливаешься, и ни в коем случае не смотришь на постояльца, запомни. Поняла?
— Поняла, — ответила я и задумалась, обращала ли раньше внимание, как ведут себя горничные, и не смогла вспомнить.
Из номера в другом конце коридора как раз вышел постоялец, и я на практике смогла попробовать выполнить указания моего сэнсэя Ольги.
Я вздохнула и загадала встретить своё счастье, любимого, единственного, неповторимого. Только нет надежды, что моё желание исполнится. Мне уже двадцать четыре, а счастье пока так и не встретила. Не знаю, почему. Кто-то кажется слишком непонятным, кто-то — чужим, кого-то воспринимаешь только как друга, и никак иначе. А вот так, чтобы увидеть и ах… не хотелось расставаться — нет, не случалось.
Резкое тявканье вывело меня из раздумий, мимо проходила дама в красном пальто, рядом с ней, на поводке, цокая когтями по полу, перебирала длинными ножками серая собачка.
— Дарья, пойдём, — сквозь зубы процедил мой дорогой папочка, подтолкнув меня вперёд.
— Папа, ну ты только посмотри, китайская хохлатая! Это же просто невероятно смешные ушки!
— Когда ты уже повзрослеешь?
Папа никогда не любил собак. Он у меня солидный, представительный. Вот и сейчас: подтянутый, в пальто, в котором он особенно хорош. Аккуратная бородка с небольшой проседью и уложенные волосы — просто красавчик. Да и мама у меня красавица.
При мысли о ней я тяжело вздохнула. Врачи сказали, что маме нельзя нервничать, вот мы с папой и берегли её, как могли.
Сегодня пришли в торговый центр, потому что я случайно разбила мамину любимую вазу, а она ей срочно понадобилась. Пришлось придумывать небылицы, а самим бежать, искать такую же. Одну меня папа не отпустил. Сказал, что ищи потом ветра в поле. Но и сам не пошёл, для него все вазы одинаковые, и узнать нужную смогу только я. Повезло, мы нашли то, что искали.
Отец бережно положил коробку с вазой на заднее сидение, и мы поехали домой.
Папа включил музыку, но почти сразу, будто вспомнив что-то, посерьёзнел, убавил громкость и произнёс:
— Дочь. — У меня сразу все внутренности сжались. Обычно ничем хорошим такое вступление не заканчивалось. — Кстати о твоём взрослении. У нас с Павлом Петровичем неплохо получилось сотрудничать. Теперь мы расширяем бизнес, хотим попробовать силы за границей. Гостиницы он отдаёт в управление сыну, я свои рестораны поручу брату твоему, чтобы, так сказать, молодёжь на личном опыте училась вести дела, а мы ни на что не отвлекались.
— Артём будет рад, ведь ему всё это очень нравится.
Повезло, у меня есть старший брат, который давно живёт отдельно, и папочка решил скинуть на него управление нашей сетью ресторанов. Я облегчённо выдохнула. Готовить я любила, но управлять — нет.
— В отличие от тебя, — недовольно произнёс папа. — Да, ты разрабатываешь новые рецепты, но Артём больше тянется к семейному делу, изучает, спрашивает, а ты…
— Но это сложно и скучно. Вот у друга твоего, у Павла Петровича, и то бизнес поинтереснее. Сеть отелей гораздо лучше, чем сеть ресторанов. Там всё так красиво: залы, номера, спортзалы, бассейны. А ресторан, чего я там не знаю, одно и то же: поставки, сроки годности, технические карты, нарезка кубиком один сантиметр, температурный режим, дефрост…
— Хватит. — Пришлось замолкнуть и сжать губы, внутренне настраивая себя на какой-то апокалипсис местного разлива. — Я хочу, чтобы ты присмотрелась к Максиму, сыну Павла. И не просто присмотрелась, — жёстко выдал папа, — а говорю тебе прямо, чтобы не было недопонимания. Хочу, чтобы ты вышла за него замуж!
— Хм… Что? Замуж? С чего мне выходить за него?
— Я забочусь о тебе, — терпеливо произнёс папа, отвлекаясь на сложный перекрёсток. — А Макс, он нормальный. Я должен быть уверен, что мои внуки будут жить в нормальных условиях, и что ты не выскочишь за какого-нибудь нищего, с дырой в кармане.
— Да как ты… — я была так возмущена, что не могла выразить словами всё, что хотелось в эту секунду сказать ему.
— Я знаю, что ты злишься, — он устало потёр переносицу. — Можешь не стараться, не подыскивать слова. Когда вырастишь своих детей, тогда поймёшь меня. Павел Петрович рад, он тоже всеми руками «за».
— Да я даже не помню, как он выглядит!
— Выглядит он хорошо, — усмехнулся папа. — Вы давно не встречались, так уж получалось. После того, как ты в детстве устроила игру в собачьей будке и затащила туда Макса, покойная ныне Тамара Тихоновна запретила ему играть с тобой. Супруга Паши, что ни говори, была женщина до крайности брезгливая, и нам пришлось ограничить ваше общение. Потом её не стало, ну а вы с Максом выросли. Мы больше не собирались вместе, дела, разъезды.
— Фр-р, — никогда не любила папины командировки.
— Вот-вот, и я о том же. Короче, Дарья, вопрос решённый, тридцать первого декабря мы собираемся у нас в ресторане в семейном кругу, придёт Паша с Максом, воспринимай это как помолвку.
— Что? А меня ты спросил? А Максима спросили?
— Максим предупреждён, а ты… не хочешь же ты расстраивать маму. Извини, это вышло случайно, она услышала мой разговор по телефону и подумала, что вы встречаетесь и собираетесь пожениться. Мы не можем сейчас взять и сказать ей правду, она уже к внукам готовится, между прочим. Вчера увидел, как она в телефоне просматривала детские товары.
Я клацнула зубами, закрывая рот. Уже хотела разразиться громкими речами, но папа зашёл с тяжёлой артиллерией. Против лома нет приёма.
Мы остановились. Светофор горел красным. Тридцать девять секунд.
Мама всегда была для меня самым важным человеком. Невозможно представить, что я несколькими словами разрушаю её мечты.
Двадцать девять секунд.
А если ей станет плохо.
Двадцать четыре.
Но выходить замуж для того, чтобы не расстроить её — это…
Семнадцать.
Разве это не слишком?
Двенадцать.
Я не могу расстраивать маму.
Шесть.
И не могу выходить замуж по приказу. Нужно всё хорошо обдумать.
Два.
Один.
Зелёный.
Папа привёз меня к дому, а сам даже заходить не стал, опять уехал по делам. К счастью, мама гуляла в саду, и я смогла спокойно распаковать вазу и поставить её в самой дальней комнате. Сегодня мама нашла ей замену. Надеюсь, к тому времени, когда про неё снова вспомнят, ваза сможет хоть немного запылиться, чтобы не выглядеть такой идеально новой.
Я быстро переоделась в мягкий домашний костюм, больше похожий на пижаму, и села за ноутбук.
Что интернет расскажет нам о Максиме Семёнове? Картинки замелькали. Десятки, сотни. У-у-у, а он популярный парень!
Последнее воспоминание, связанное с ним: мы играли в семью на даче у его родителей. Я, помню, тогда обустроила наш дом — ну и что, если им была собачья будка, она же огромная, — сварила кашу из еловых веток и песка, компот из воды и листьев роз. Подумаешь, оборвала край ёлочки, сорвала несколько роз с клумбы и залила водой из фонтана! Я взяла-то совсем немного, а его мама такой скандал устроила, будто я их особняк разрушила. Максим, тогда по игре мой муж, работал водителем, развозил хлеб по магазинам. Пришлось ещё и хлеб печь. Насобирала песка и земли, слепила куличи, а Макс-водитель потом ездил на машине, похожей на настоящую, по дорожкам и отгружал мою выпечку. Конечно, дорожки стали грязными, ну в фонтан немного попало! Я разве виновата, что и там заказали хлеб?
В общем, нашу игру никто не оценил, не понял, я была наказана. Насчёт Максима не знаю, с тех пор мы так и не встретились.
Что же, он вырос и стал симпатичным парнем с каре-зелёными глазами и потрясающе красивой улыбкой. А девушек рядом с ним! И всегда разные! Вот он в ресторане сидит с блондинкой! Вот с брюнеткой на море! Снова блондинка, только другая! Вот и рыжая в коллекции отметилась, на фоне заката, видимо где-то в Египте!
А что тут в комментариях под разными видео пишут?
«Вы только посмотрите на его пресс, м-м, такие кубики, закачаешься!»
«Это он с Ириной Затоцкой. Везёт же некоторым!»
«И что он в ней нашёл? Подумаешь, мисс Таганрог».
«Он уже давно бросил Затоцкую, теперь он с этой встречается, которая в рекламе снимается».
«Даже при таком ветре у него причёсочка, будто только от мастера. Такой цвет неестественный, он точно красит волосы».
«Успокойтесь, он никогда не красил волосы, это его настоящий цвет, посмотрите на других видео, если сомневаетесь».
«О, у Максюши новая девочка, рыженькая».
«Нашла большой кошелёк».
«Я знаю, кто она. Дизайнер одежды Лана Мар, у неё, говорят, папуля богатенький, так что ей этот Макс для красоты нужен, у неё своих денег хватает».
С меня хватит! Я хлопнула крышкой ноутбука и закрыла лицо ладонями.
Молодец Макс, время зря не теряет! То одна, то вторая, то десятая! И при чём тут я? Ну и жил бы дальше своей жизнью! Это мне сложно отказать, из-за мамы, а ведь он может просто сказать, мол, так и так, не хочу, не буду. Подождите-ка, а ведь это идея! Он должен отказаться! Тогда мой отец не будет так наседать на меня, а маму я подготовлю. Решено! Я вскочила и, нервно кусая губы, заходила по комнате. Нужно найти Макса, поговорить, и всё уладить. Наверняка, он и сам не хочет жениться на мне. Зачем ему один цветочек, который ещё в пятилетнем возрасте заставлял его работать, когда вокруг оранжерея?
Я снова бросилась к ноутбуку, нужно было выяснить, где сейчас находится этот герой девичьих грёз. Спасибо добрым людям, их комментарии подсказали мне, что Макс сейчас в Новосибирске. Странно, я думала, он греется где-нибудь в жаркой стране, или в крайнем случае на Черноморском побережье. Разгадка этой странности тоже нашлась под одним из роликов. Лана Мар из Новосибирска, и Максим Семёнов живёт в своём отеле, чтобы быть поближе к возлюбленной.
Хм, что ж, лечу в Новосибирск, до тридцатого декабря я совершенно свободна.
***
Новосибирск — крупнейший город азиатской части нашей страны. Культурный, деловой, образовательный и научный центр Сибири. Расположен на обоих берегах Оби. Всё это и многое другое я узнала из яркого красочного журнала, который нашёлся в кресле самолёта. Вот уж никогда не думала, что окажусь здесь, «спасибо» папулечке! Мама отпустила меня без каких-либо вопросов, всё-таки я уже взрослая. К тому же она привыкла, что я постоянно летаю в разные страны.
Год назад я закончила институт по специальности «технолог пищевого производства». Это тот, кто стоит над поварами, кондитерами, придумывает новые рецепты и контролирует качество. Профессия мне нравится, но отец настоял, чтобы я пошла дальше. Сейчас я получаю второе высшее, на этот раз изучаю управление, чтобы в будущем помогать брату в семейном бизнесе. Пока учусь очно, всё-таки на заочном толковых знаний не получишь. Декабрь я себе освободила. Сдала всё, что можно заранее, по некоторым предметам получила автоматы.
Прилетела в Новосибирск под вечер, аэропорт города приятно порадовал. Оценила новый терминал с «парящими» турбинами. Красиво, современно.
Долго думала, где мне остановиться, в итоге выбрала маленький частный отель на окраине города. Решила для начала разузнать обстановку, может быть Макса тут нет.
На следующий день взяла такси и поехала к гостинице, которая принадлежала другу отца, точнее, теперь Максу. Таксист оказался вежливым и совсем не удивился, когда я попросила остановиться невдалеке от огромного пятнадцатиэтажного здания и принялась рассматривать его. Выглядело оно мощным, будто бы монолитным, вырезанным из тёмно-серого гранита. Левая часть, насколько я знала из рассказов папы, отводилась для развлечений. Рестораны, залы, бассейн, комнаты отдыха, кафе и многое другое. Жилая часть была намного выше и заканчивалась башенками с остроконечными пиками. Мрачность разбавляла необычная подсветка элементов и ажурные занавески нежно-кремового цвета, видневшиеся в окнах. Вот где-то здесь в одном из номеров и проживал Максим, суженый мой ряженый.
— Работу ищете? — неожиданно спросил таксист, заглядывая в зеркало.
— А-э… Почему вы так решили? — удивилась я.
— Так показалось, — он меланхолично качнул плечом. — А зачем ещё смотреть на эту гостиницу? Сейчас декабрь, как раз люди требуются. Я знаю. У меня сестра тут старшей работает. Говорит, горничных не хватает, как сговорились, сразу пятеро в декрет ушли. Некоторые заболели, а перед Новым годом работы непочатый край. Если хотите, поговорю с ней.
Я удивлённо поморгала и задумалась. А почему бы не воспользоваться подсказкой, которую подкидывает мне судьба? Понаблюдать за Максом в естественных условиях обитания — чем не приключение? К тому же мне стало интересно получить новый опыт, горничной я никогда не была и вряд ли когда-нибудь в жизни мне представится такая возможность.
Слово за слово, познакомились, он при мне позвонил своей сестре, и через полчаса я уже стояла в одной из комнат на первом этаже здания и знакомилась с пухленькой женщиной, ростом чуть пониже меня, лет сорока. Звали её Антонина Ивановна.
— Ну что ж, Дарья, должна предупредить, пока не могу принять тебя официально. Это займёт много времени. Понимаешь ли служба безопасности иногда затягивает с оформлением, проверяют что-то. Некоторые не выдерживают и уходят. А мне нужны работники сейчас, а не через две недели, когда они там окуклятся. Мне, конечно, может крупно влелеть, если ты что-нибудь натворишь, но я вижу, что девушка ты приличная и, надеюсь, работящая. Работящая же?
— Угум, — я неуверенно кивнула. Что-то мне стало страшновато, ведь никогда не работала по-настоящему.
— А мне пока и не нужно официально, хочу присмотреться и просто подработка к праздникам не помешает.
— Вот и ладненько, — облегчённо выдохнула Антонина Ивановна, улыбнувшись полными губами, из-за чего её курносый нос почти вплотную приблизился к ним. — У меня всё по-честному, без обмана, не бойся, деньги в конце каждой недели стабильно.
— А… что надо делать?
— Первые два дня походишь с кем-нибудь из девочек, потом подумаю, к кому тебя прикрепить. Посмотришь, где брать инвентарь, как себя вести, как убирать номер, куда мусор выбрасывать и всякое такое. На третий день уже сама, не обессудь. Согласна?
— Хорошо, — конечно, я согласилась. Во мне бурлил азарт, изнаночную сторону ресторанов я знала «от» и «до», а с гостиничной была совсем не знакома.
Девушка по имени Ольга, что назначили мне в качестве сэнсэя странно косилась на меня всё время, пока проводила инструктаж.
— Смотри, дорожка двух цветов, — её указательный пальчик показал на пол, где по всему длинному и довольно широкому коридору была расстелена дорожка. Её середина, примерно две четверти, была красной, а оставшиеся части, примыкающие к стенам, — зелёными. — Запомни, мы ходим по зелёной стороне, по ширине это как раз размер тележки, — она катнула вперёд конструкцию на крутящихся колёсиках, на которой лежали тряпки, полотенца и прочая атрибутика для уборки. У меня от такого разнообразия зарябило в глазах, не думала, что это так сложно. — Когда по красной дорожке идёт человек, — продолжила Оля, — ты опускаешь голову и складываешь руки на животе, так, чтобы не было видно ногтей. Когда он проходит мимо, то немного останавливаешься, и ни в коем случае не смотришь на постояльца, запомни. Поняла?
— Поняла, — ответила я и задумалась, обращала ли раньше внимание, как ведут себя горничные, и не смогла вспомнить.
Из номера в другом конце коридора как раз вышел постоялец, и я на практике смогла попробовать выполнить указания моего сэнсэя Ольги.
