Ролевикам посвящается…
Жизнь течет, как вода,
в полупризрачном сне,
в том,
что мы по ошибке
считали
игрой...
(Песня)
...Как бы перехватить с бабушкиной пенсии Машке на осенние сапоги. А если вытащить бутылки из-под пива с кладовки, отскрести, отмыть, найти, где их принимают за деньги, а не на обмен товара, может хватить на обеды в школе... И еще...
Эти сложные расчеты прервал резкий голос прямо над ее головой:
- Светлана Владимировна!
Вздрогнув, она вскинула глаза, заполошно схватилась за раскрытую папку.
- Да?
- Отчет отослали?
- Еще нет...
- Когда будет готов?
- Ну-у...
- Вы знаете, что он должен был готов еще вчера?
- Да, но...
- Прекращайте витать в облаках и займитесь, наконец, своими обязанностями! Понимаю, что вы женщина одинокая, но на работе нужно думать о работе!
Добрый вечер, мрачно подумала она, глядя в спину уходящего начальства. Да что ж я все время язык-то проглатываю? Данные дали всего полчаса назад, а на одну только обработку уйдет целый день... И какова стерва - как это ввернула насчет одинокости! П-проститутка старая! То ли настроение ей кто испортил, то ли снова сокращение намечается... Коллеги поглядывали кто с сочувствием, кто с усмешкой, но комментировать не пытались - Марковна стояла в дверях, с кем-то переговариваясь в коридоре. Ну ладно, выкинуть все из головы, дожму сегодня как-нибудь, возьму домой, наконец...
Она повернулась к компьютеру и поморщилась: опять Машка письма сбрасывает, лучше бы уроки до ее прихода сделала! Нетерпеливо щелкнула "вводом" - конверт раскрылся, описав плавную дугу, и в глаза бросилось напечатанное черным жирным шрифтом: "Кошка!"
Светлана Владимировна откинулась на спинку кресла, задумчиво разглядывая расплывающееся, как клякса, слово. Отчет мгновенно перестал для нее существовать - вместе со всем остальным миром. Из кляксы вновь появилось: "Кошка!", наплывая, заполняя весь экран, нетерпеливо, чуть ли не угрожающе.
"Yes".
"Игра 13-го. Игровое время: 1-2 суток. Полигон: комбинат. Тема: "Зона" АБС. Рекомендуемая литература: А. и Б. Стругацкие. Пикник на обочине. Оргвзнос: 500. Отказ: не принимается. Мик."
Светлана сняла очки и устремила усталые, неопределенного цвета глаза на теплое августовское небо. Трезвый Мик лаконичен до неприличия. Первое послание за несколько месяцев - и ни здрасьте тебе, ни до свидания, рассеянно думала она, уже прикидывая, какой 13-го будет день недели, можно ли забросить Машку бабушке на двое суток и...
И остановилась. Стоп, стоп, стоп. Ведь уже в прошлый раз решила - все, пора завязывать. Бабе под сраку лет, ребенок на шее, лучше бы подработку нашла. А она - только пальцем помани - готова сорваться и нестись сломя голову на дурацкие игры, от которых нормальный человек только пальцем у виска покрутит. И плевать на дочкины сапоги, последние деньги спустит, лишь бы провести пару-тройку дней в компании таких же идиотов...
Она говорила это себе и понимала - бесполезно, в воздух, в пустоту - потому что тело, уставшее, отупевшее от сидячих дней, месяцев, подбиралось, становилось настороженно-звериным; уже пальцы мягко постукивали по столу, вспоминая беззвучную азбуку, а сощуренные, словно ставшие зорче глаза следили, как на экране разворачивается следующее послание, (кто-то упал на хвост мастеру, хакеры несчастные!), уже без подписи: "Кошка! В этот раз я тебя урою!"
Светлана Владимирова улыбнулась. Потянулась к клавиатуре и медленно, со вкусом, с расстановкой, громко клацая клавишами, напечатала ответ из трех вполне приличных букв, образующих ну очень неприличное слово...
Еле уложив вяло сопротивляющуюся Машку - дочь зевала во весь рот и ныла исключительно из природной вредности - она долго и тщательно мыла посуду, упорно стараясь не смотреть в сторону компьютера, и все же то и дело кидала на мирно светящийся монитор быстрые "невзначайные" взгляды. Какого рожна тебе еще надо? Что тебе, персоналки мастера мало?
Решительно повернувшись к экрану спиной, она поставила табуретку и достала с антресолей старую спортивную сумку. Села тут же на пол, неторопливо доставая прикиды. Кольчуга из ковровых колец в полный рост... ведь таскала же на себе такую тяжесть, уму непостижимо... первый деревянный двуручный меч... Есть, говорят, коллекционеры, которые с руками отрывают ре¬ликвии первых Хоббитских Игрищ – музеи организуют да книги пишут - продать, что ли? А если сюда прибавить плату за тренажеры, посещение через знакомых ментов стрелкового тира... Надо завтра пристрелять пневматику, да и побегать по вечерам бы не мешало - совсем закисла.
Где-то тут была схема комбината с позапрошлогодней игры... Может, стоит смотаться туда, припомнить, что там к чему... Ага, вот она! Не сводя глаз со схемы, Светлана машинально натягивала кошачий прикид: пятнистые штаны, черную водолазку, камуфляжную куртку с множеством карманов, высокие ботинки, ремни, перчатки... Поднявшись, вышла в коридор, к большому зеркалу, на ходу надевая маску.
На нее смотрела Кошка. Гибкая, черная, сильная. Повернулась медленно, поблескивая зелеными в прорезях маски глазами, внима-тельно оглядывая себя: слава Богу, не расплылась, никаких лишних складок, и черт с ней, с зарядкой... Она присела, пружиня, на шпагат, сделала несколько разных «гере» - нигде не жало, не тянуло, не мешало, не давило...
Сзади пискнул компьютер, у Светланы екнуло сердце. Махом оглянувшись, уставилась на экран. Подошла, как загипнотизированная. Коротко вздохнув, нажала "ввод". Может, это опять Мик... или... На экране таяла улыбка.
"Кошка, здравствуй. Набираю команду. Идешь?"
Она оперлась о стол рукой с зажатой в ней маской и отпечатала - с жутковато-сладким чувством, похожим на то, с каким бросаешься в ледяную воду.
- Иду.
С Улыбкой они играли второй год. До того в миковских "игрушках" Кошка переходила из команды в команду, а то и вовсе была вольным стрелком – «игротехом», мастерским игроком - по своему желанию или хотению Мика-мастера, любящего перетасовывать людей и смотреть, что из этого получится. Собственно, этого парня Кошка и не помнила - каждый игровой сезон приходила куча новичков, и большинство из них ничем особенным не выделялось…
После окончания "Бури в пустыне", как пышно обозвал свою игру Мик (обыкновенную "войнушку" с террористами, арабами, ЦРУшниками, КГБэшниками, заложниками, похищенным атомным оружием и прочими прелестями), Кошка забрела в Перекресток. Вообще-то она редко это делала: послеигровое обсуждение зачастую превращалось в натуральные разборки вплоть до мордобитья. Но в этот раз Игра получилась на диво, и разбегаться просто так не хотелось. А посему народ засел в ролевушном кабаке-клубе, делясь впечатлениями и претензиями. Как водится, последних было больше, и когда Кошка с ЦРУшниками явилась в Перекресток, там уже стоял вселенский ор. Враждующие стороны обвиняли друг друга в несоблюдении правил и недосчете "хитов" - игровых жизней - и все дружно нападали на "мастеров-козлов". Мик, не растерявший энергии и сил за несколько месяцев подготовки к Игре, успешно отбрехивался; подмастерья обижались и орали "сам дурак!"; кто-то спал; кто-то пил; кто-то обменивался адресами - словом, все, как обычно.
ЦРУшники подались резко вправо - к спасенным заложницам - и, сравнив их хорошенькие рожицы со своей грязной кошачьей мордой, Кошка пошла к любимому столу у самой стойки. Вправду сказать, мнение о «ЦРУ» у нее сложилось препоганое: команда была с бору по сосенке, склочной, без конца боровшейся за лидерство (удивительно, что они не перебили друг друга еще до встречи с террористами). Так что Кошка была рада от них отдохнуть. Хотя она не относилась к "загруженным" игрокам, которые полностью включались в Игру, и которых после ее окончания приходилось чуть ли не под локотки водить в туалет и обеспечивать им прочие жизненные надобности, в этот раз Кошка выложилась здорово. Единственное, что ей сейчас было нужно - еда, пиво и молчание.
Вообще-то стол был мастерским, но Мик сейчас был занят перетявкиванием с ролевиками, да и питал к Кошке некоторую слабость; посему она, бесцеремонно сдвинув посуду, кинула на сиденье куртку и сумку и пошла к стойке. Барменша Катя - Кэти - была женоненавистницей. А так же ненавистницей домашних животных. Увидев, что неприятный экземпляр, единый в двух лицах, приближается к ее драгоценной особе, Кэти немедленно повернулась к залу обширным задом. Кошка оперлась об исписанную автографами стойку, разглядывая этот зад и раздумывая лениво, что будет, если пульнуть в него: может, по-худеет? Двое парней, разговаривающих неподалеку, мельком взглянули на Кошку, один - светловолосый - кивнул, здороваясь. С запозданием Кошка кивнула тоже: явно не из игроков-ветеранов, а с новыми она была плохо знакома. Парень позвал:
- Эй, Кэти, хозяюшка!
Та мгновенно развернулась.
- Нам повторить, а девушке... что тебе?
- Пиццу и пиво.
- Пиццу и пиво, - повторил парень.
Кэтрин стрельнула карим глазом.
- Домашним животным вход воспрещен, - она налила парням по полстакана и катнула по стойке еле успевшей поймать заказ Кошке. Закончила мрачно, - штраф - стольник.
- Мик заплатит, - уведомила Кошка, убираясь на место. Уплетая пиццу, разглядывала Перекресток. Известный клуб ролевиков никогда не пустовал: здесь собирались на "загруз" перед Игрой, на обсуждение - после, и на тусовки - вместо. После прогремевшего на полстраны миковского "Маскарада" у игроков, в нем участвовавших, стало хорошим тоном приходить в масках, а потом эта мода перекинулась и на молодежь, и на остальные миковские игры. Здесь всегда царил задым¬ленный полумрак, и пахло книгами, костром, кожей, металлом... Светлане Горецкой стало бы дурно, а Кошка тащилась от этих запахов, как натуральная кошка - от валерьянки. Здесь пахло Игрой...
- Можно?
Кошка подняла глаза - давешний парень. Кивнула с некоторой настороженностью: судя по прикиду, был он одним из террористов, которых и замочили ЦРУшники. Пришел права качать? Парень сел, поставив перед собой бутылку "Балтики", закинул руку за спинку и стал смотреть на Кошку. Кошка начала давиться, а устав это делать, сказала невежливо:
- Ну?
- Классно играешь, Кошка.
Кошка хлопнула пару раз глазами и, согласно кивнув, облизала пальцы.
- Меня зовут Улыбка, - сказала парень, зорко высматривая встречную улыбку. Кошка пожала плечами.
- Бывает...
- Я капитан террористов.
Она взглянула с интересом: что-то такое Мик говорил об их командире... Хвалил. Парень как парень – рост средний, телосложение среднее, подбородок крепкий, глаза в прорезях маски кажутся темными, волосы густые, светлые... Парень, поглядывая по сторонам, хлебнул пивка.
- Удачная игрушка, да?
- На диво, - хмыкнула Кошка.
- Ты, говорят, на всех миковских играх была?
- Не считала.
Кошке хотелось спать, хотелось молчать, и она вовсе не собиралась быть любезной - если Улыбка пришел потрепаться, пусть ходит мимо... Но Улыбка и сам оказался не очень разговорчивым, и Кошка настолько свыклась с его молчанием, что даже не сразу не поняла услышанное:
- Что?
- Пойдешь к нам в команду? - Улыбка отставил бутылку и подался к ней через стол.
- Костяк более-менее один: я, Шустрик, Арнольд, Хан, Рагнар... Сыгрались. Пойдешь к нам?
Кошка машинально взяла его бутылку, хлебнула. Улыбка внимательно следил за ней сквозь прорези маски.
- С чего это вдруг?
- Я же говорю - играешь здорово. Понравилась.
- Кому?
- Нам, - терпеливо сказал Улыбка. - Давай в следующий раз... что там у Мика? "Мауи"?.. к нам. Может, сыграемся.
Кошка двинула бровями, автоматом допивая его пиво: звали ее не в первый раз, но редко в сложившуюся команду - характер у нее был не сахар и язык не мед. Уж слишком Кошка любила гулять сама по себе. Но и отказывать особой причины не было: всем известно, что новички - народ "энтузазивный", ответственный и играет честно. А уж какой Улыбка капитан - посмотрится.
- Ну ладно. Адрес у Мика. - Кошка встала. Машка, наверное, уже заждалась. - Пока.
Улыбка - господи ты, боже мой, джентльмен! - поднялся тоже.
- Тебе в город? Хочешь, подбросим?
- Сама доберусь.
Она пошла к выходу.
- Кошка!
Оглянулась.
- Сыграемся! - сообщил ей Улыбка, поднимая бутылку, словно тост.
Кошка махнула рукой.
- Увидим...
Сыгрались.
Она уже в который раз вытряхнула сумку, раздумывая, что оставить. Удивительно, как много требуется вещей, когда собираешься всего на два-три дня... Слава Богу, не в лес, как вспомнишь эти рюкзаки да чехлы с мечами... Будут местные и несколько команд из ближайших городов. На регионалку не тянет, да Мик, похоже, и не шибко стремится - последняя игра на полигоне в этом году, разве что кто из мастеров пожелает сделать "павильонку"... Ломая голову над неразрешимой задачей - брать резиновые сапоги или нет - Светлана рявкнула в трубку не вовремя зазвонившего телефона:
- Да! О, Сереж, привет...
- Слушай, - бодро сказал ей нынешний... как это у Хмелевской... хахаль? - Я завтра спихну своих на дачу. День куда-нибудь Машку, я к тебе приеду. Что брать? Шампанское, вино? Слушай, приготовь мясо по-французски, оно у тебя обалденно выходит...
Она слушала и все больше ощущала себя преступницей.
- Ой, Сереж, я завтра не могу... и в воскресенье. Меня не будет в городе. Понимаешь, очень важная встреча...
- Так отмени! - нетерпеливо сказал он. - Я же отменил. Ну, Свет, в кои-то веки подвернулась такая возможность, а ты... Светик, я соскучился, очень соскучился. Давай, отменяй все, хорошо? Свет, ну что за дела, я с таким трудом все устроил...
Ну да, думала она, слушая его терпеливо-раздраженный голос. Наконец-то выделил мне время между своей семьей и субботним футболом, а я, сволочь неблагодарная, не виляю хвостиком и не визжу от радости...
- Нет, Сереж. Извини. Я не могу. Правда, не могу.
Пауза.
- Да? Ну ладно. Я всегда готов для тебя на уступки, а ты мне навстречу идти не хочешь. Ну что ж... счастливо отдохнуть. Пока.
- Пока, - сказала она в загудевшую трубку.
Похоже, личная жизнь опять насмарку... А, да провались эти проклятые сапоги, не сахарная, не растаю!
Стол у стойки был занят - обернулись все разом, словно их окликнули - или они оборачивались на каждый хлопок двери? Чувствуя, как на ее лице расцветает неудержимая улыбка, Кошка, кивая по сторонам, дошла до своей команды. Шустрик ухватил ее за ремень, притянул, приподнялся, смачно чмокнул. Кошка демонстративно вытерла рот. Обошла Арнольда, вяло пошевелившего в знак приветствия пальчиками. Тот, слегка повернувшись, сказал гнусаво:
- Мальчик, уступи место леди...
Сидевший на ее месте парень легко выпрыгнул со скамьи, сказав на ходу:
- Привет, Кошка!
Кошка, мотнув головой, села. Продолжая разговаривать с соседним столом, Улыбка стягивал перчатку. Протянул руку, крепко пожал Кошкину ладонь.
- Арнольд, детка...
Арнольд медленно встал и с отсутствующим видом приволок от стойки пиццу. Не спрашивая, налил Кошке полстакана, плеснул понемногу в остальные. Кошка огляделась.
- А где Хан?
- Не будет, - доложил Шустрик. - У него дочка родилась. Рыжая!
Кошка невольно заинтересовалась. Хан был черноволосым азиатистым парнем.
- Да ну? В кого?
- В соседа! Так что он пока из дому ни ногой! Носится с бутылочками, сосками, пеленками... Папаша!
Жизнь течет, как вода,
в полупризрачном сне,
в том,
что мы по ошибке
считали
игрой...
(Песня)
...Как бы перехватить с бабушкиной пенсии Машке на осенние сапоги. А если вытащить бутылки из-под пива с кладовки, отскрести, отмыть, найти, где их принимают за деньги, а не на обмен товара, может хватить на обеды в школе... И еще...
Эти сложные расчеты прервал резкий голос прямо над ее головой:
- Светлана Владимировна!
Вздрогнув, она вскинула глаза, заполошно схватилась за раскрытую папку.
- Да?
- Отчет отослали?
- Еще нет...
- Когда будет готов?
- Ну-у...
- Вы знаете, что он должен был готов еще вчера?
- Да, но...
- Прекращайте витать в облаках и займитесь, наконец, своими обязанностями! Понимаю, что вы женщина одинокая, но на работе нужно думать о работе!
Добрый вечер, мрачно подумала она, глядя в спину уходящего начальства. Да что ж я все время язык-то проглатываю? Данные дали всего полчаса назад, а на одну только обработку уйдет целый день... И какова стерва - как это ввернула насчет одинокости! П-проститутка старая! То ли настроение ей кто испортил, то ли снова сокращение намечается... Коллеги поглядывали кто с сочувствием, кто с усмешкой, но комментировать не пытались - Марковна стояла в дверях, с кем-то переговариваясь в коридоре. Ну ладно, выкинуть все из головы, дожму сегодня как-нибудь, возьму домой, наконец...
Она повернулась к компьютеру и поморщилась: опять Машка письма сбрасывает, лучше бы уроки до ее прихода сделала! Нетерпеливо щелкнула "вводом" - конверт раскрылся, описав плавную дугу, и в глаза бросилось напечатанное черным жирным шрифтом: "Кошка!"
Светлана Владимировна откинулась на спинку кресла, задумчиво разглядывая расплывающееся, как клякса, слово. Отчет мгновенно перестал для нее существовать - вместе со всем остальным миром. Из кляксы вновь появилось: "Кошка!", наплывая, заполняя весь экран, нетерпеливо, чуть ли не угрожающе.
"Yes".
"Игра 13-го. Игровое время: 1-2 суток. Полигон: комбинат. Тема: "Зона" АБС. Рекомендуемая литература: А. и Б. Стругацкие. Пикник на обочине. Оргвзнос: 500. Отказ: не принимается. Мик."
Светлана сняла очки и устремила усталые, неопределенного цвета глаза на теплое августовское небо. Трезвый Мик лаконичен до неприличия. Первое послание за несколько месяцев - и ни здрасьте тебе, ни до свидания, рассеянно думала она, уже прикидывая, какой 13-го будет день недели, можно ли забросить Машку бабушке на двое суток и...
И остановилась. Стоп, стоп, стоп. Ведь уже в прошлый раз решила - все, пора завязывать. Бабе под сраку лет, ребенок на шее, лучше бы подработку нашла. А она - только пальцем помани - готова сорваться и нестись сломя голову на дурацкие игры, от которых нормальный человек только пальцем у виска покрутит. И плевать на дочкины сапоги, последние деньги спустит, лишь бы провести пару-тройку дней в компании таких же идиотов...
Она говорила это себе и понимала - бесполезно, в воздух, в пустоту - потому что тело, уставшее, отупевшее от сидячих дней, месяцев, подбиралось, становилось настороженно-звериным; уже пальцы мягко постукивали по столу, вспоминая беззвучную азбуку, а сощуренные, словно ставшие зорче глаза следили, как на экране разворачивается следующее послание, (кто-то упал на хвост мастеру, хакеры несчастные!), уже без подписи: "Кошка! В этот раз я тебя урою!"
Светлана Владимирова улыбнулась. Потянулась к клавиатуре и медленно, со вкусом, с расстановкой, громко клацая клавишами, напечатала ответ из трех вполне приличных букв, образующих ну очень неприличное слово...
Еле уложив вяло сопротивляющуюся Машку - дочь зевала во весь рот и ныла исключительно из природной вредности - она долго и тщательно мыла посуду, упорно стараясь не смотреть в сторону компьютера, и все же то и дело кидала на мирно светящийся монитор быстрые "невзначайные" взгляды. Какого рожна тебе еще надо? Что тебе, персоналки мастера мало?
Решительно повернувшись к экрану спиной, она поставила табуретку и достала с антресолей старую спортивную сумку. Села тут же на пол, неторопливо доставая прикиды. Кольчуга из ковровых колец в полный рост... ведь таскала же на себе такую тяжесть, уму непостижимо... первый деревянный двуручный меч... Есть, говорят, коллекционеры, которые с руками отрывают ре¬ликвии первых Хоббитских Игрищ – музеи организуют да книги пишут - продать, что ли? А если сюда прибавить плату за тренажеры, посещение через знакомых ментов стрелкового тира... Надо завтра пристрелять пневматику, да и побегать по вечерам бы не мешало - совсем закисла.
Где-то тут была схема комбината с позапрошлогодней игры... Может, стоит смотаться туда, припомнить, что там к чему... Ага, вот она! Не сводя глаз со схемы, Светлана машинально натягивала кошачий прикид: пятнистые штаны, черную водолазку, камуфляжную куртку с множеством карманов, высокие ботинки, ремни, перчатки... Поднявшись, вышла в коридор, к большому зеркалу, на ходу надевая маску.
На нее смотрела Кошка. Гибкая, черная, сильная. Повернулась медленно, поблескивая зелеными в прорезях маски глазами, внима-тельно оглядывая себя: слава Богу, не расплылась, никаких лишних складок, и черт с ней, с зарядкой... Она присела, пружиня, на шпагат, сделала несколько разных «гере» - нигде не жало, не тянуло, не мешало, не давило...
Сзади пискнул компьютер, у Светланы екнуло сердце. Махом оглянувшись, уставилась на экран. Подошла, как загипнотизированная. Коротко вздохнув, нажала "ввод". Может, это опять Мик... или... На экране таяла улыбка.
"Кошка, здравствуй. Набираю команду. Идешь?"
Она оперлась о стол рукой с зажатой в ней маской и отпечатала - с жутковато-сладким чувством, похожим на то, с каким бросаешься в ледяную воду.
- Иду.
С Улыбкой они играли второй год. До того в миковских "игрушках" Кошка переходила из команды в команду, а то и вовсе была вольным стрелком – «игротехом», мастерским игроком - по своему желанию или хотению Мика-мастера, любящего перетасовывать людей и смотреть, что из этого получится. Собственно, этого парня Кошка и не помнила - каждый игровой сезон приходила куча новичков, и большинство из них ничем особенным не выделялось…
После окончания "Бури в пустыне", как пышно обозвал свою игру Мик (обыкновенную "войнушку" с террористами, арабами, ЦРУшниками, КГБэшниками, заложниками, похищенным атомным оружием и прочими прелестями), Кошка забрела в Перекресток. Вообще-то она редко это делала: послеигровое обсуждение зачастую превращалось в натуральные разборки вплоть до мордобитья. Но в этот раз Игра получилась на диво, и разбегаться просто так не хотелось. А посему народ засел в ролевушном кабаке-клубе, делясь впечатлениями и претензиями. Как водится, последних было больше, и когда Кошка с ЦРУшниками явилась в Перекресток, там уже стоял вселенский ор. Враждующие стороны обвиняли друг друга в несоблюдении правил и недосчете "хитов" - игровых жизней - и все дружно нападали на "мастеров-козлов". Мик, не растерявший энергии и сил за несколько месяцев подготовки к Игре, успешно отбрехивался; подмастерья обижались и орали "сам дурак!"; кто-то спал; кто-то пил; кто-то обменивался адресами - словом, все, как обычно.
ЦРУшники подались резко вправо - к спасенным заложницам - и, сравнив их хорошенькие рожицы со своей грязной кошачьей мордой, Кошка пошла к любимому столу у самой стойки. Вправду сказать, мнение о «ЦРУ» у нее сложилось препоганое: команда была с бору по сосенке, склочной, без конца боровшейся за лидерство (удивительно, что они не перебили друг друга еще до встречи с террористами). Так что Кошка была рада от них отдохнуть. Хотя она не относилась к "загруженным" игрокам, которые полностью включались в Игру, и которых после ее окончания приходилось чуть ли не под локотки водить в туалет и обеспечивать им прочие жизненные надобности, в этот раз Кошка выложилась здорово. Единственное, что ей сейчас было нужно - еда, пиво и молчание.
Вообще-то стол был мастерским, но Мик сейчас был занят перетявкиванием с ролевиками, да и питал к Кошке некоторую слабость; посему она, бесцеремонно сдвинув посуду, кинула на сиденье куртку и сумку и пошла к стойке. Барменша Катя - Кэти - была женоненавистницей. А так же ненавистницей домашних животных. Увидев, что неприятный экземпляр, единый в двух лицах, приближается к ее драгоценной особе, Кэти немедленно повернулась к залу обширным задом. Кошка оперлась об исписанную автографами стойку, разглядывая этот зад и раздумывая лениво, что будет, если пульнуть в него: может, по-худеет? Двое парней, разговаривающих неподалеку, мельком взглянули на Кошку, один - светловолосый - кивнул, здороваясь. С запозданием Кошка кивнула тоже: явно не из игроков-ветеранов, а с новыми она была плохо знакома. Парень позвал:
- Эй, Кэти, хозяюшка!
Та мгновенно развернулась.
- Нам повторить, а девушке... что тебе?
- Пиццу и пиво.
- Пиццу и пиво, - повторил парень.
Кэтрин стрельнула карим глазом.
- Домашним животным вход воспрещен, - она налила парням по полстакана и катнула по стойке еле успевшей поймать заказ Кошке. Закончила мрачно, - штраф - стольник.
- Мик заплатит, - уведомила Кошка, убираясь на место. Уплетая пиццу, разглядывала Перекресток. Известный клуб ролевиков никогда не пустовал: здесь собирались на "загруз" перед Игрой, на обсуждение - после, и на тусовки - вместо. После прогремевшего на полстраны миковского "Маскарада" у игроков, в нем участвовавших, стало хорошим тоном приходить в масках, а потом эта мода перекинулась и на молодежь, и на остальные миковские игры. Здесь всегда царил задым¬ленный полумрак, и пахло книгами, костром, кожей, металлом... Светлане Горецкой стало бы дурно, а Кошка тащилась от этих запахов, как натуральная кошка - от валерьянки. Здесь пахло Игрой...
- Можно?
Кошка подняла глаза - давешний парень. Кивнула с некоторой настороженностью: судя по прикиду, был он одним из террористов, которых и замочили ЦРУшники. Пришел права качать? Парень сел, поставив перед собой бутылку "Балтики", закинул руку за спинку и стал смотреть на Кошку. Кошка начала давиться, а устав это делать, сказала невежливо:
- Ну?
- Классно играешь, Кошка.
Кошка хлопнула пару раз глазами и, согласно кивнув, облизала пальцы.
- Меня зовут Улыбка, - сказала парень, зорко высматривая встречную улыбку. Кошка пожала плечами.
- Бывает...
- Я капитан террористов.
Она взглянула с интересом: что-то такое Мик говорил об их командире... Хвалил. Парень как парень – рост средний, телосложение среднее, подбородок крепкий, глаза в прорезях маски кажутся темными, волосы густые, светлые... Парень, поглядывая по сторонам, хлебнул пивка.
- Удачная игрушка, да?
- На диво, - хмыкнула Кошка.
- Ты, говорят, на всех миковских играх была?
- Не считала.
Кошке хотелось спать, хотелось молчать, и она вовсе не собиралась быть любезной - если Улыбка пришел потрепаться, пусть ходит мимо... Но Улыбка и сам оказался не очень разговорчивым, и Кошка настолько свыклась с его молчанием, что даже не сразу не поняла услышанное:
- Что?
- Пойдешь к нам в команду? - Улыбка отставил бутылку и подался к ней через стол.
- Костяк более-менее один: я, Шустрик, Арнольд, Хан, Рагнар... Сыгрались. Пойдешь к нам?
Кошка машинально взяла его бутылку, хлебнула. Улыбка внимательно следил за ней сквозь прорези маски.
- С чего это вдруг?
- Я же говорю - играешь здорово. Понравилась.
- Кому?
- Нам, - терпеливо сказал Улыбка. - Давай в следующий раз... что там у Мика? "Мауи"?.. к нам. Может, сыграемся.
Кошка двинула бровями, автоматом допивая его пиво: звали ее не в первый раз, но редко в сложившуюся команду - характер у нее был не сахар и язык не мед. Уж слишком Кошка любила гулять сама по себе. Но и отказывать особой причины не было: всем известно, что новички - народ "энтузазивный", ответственный и играет честно. А уж какой Улыбка капитан - посмотрится.
- Ну ладно. Адрес у Мика. - Кошка встала. Машка, наверное, уже заждалась. - Пока.
Улыбка - господи ты, боже мой, джентльмен! - поднялся тоже.
- Тебе в город? Хочешь, подбросим?
- Сама доберусь.
Она пошла к выходу.
- Кошка!
Оглянулась.
- Сыграемся! - сообщил ей Улыбка, поднимая бутылку, словно тост.
Кошка махнула рукой.
- Увидим...
Сыгрались.
Она уже в который раз вытряхнула сумку, раздумывая, что оставить. Удивительно, как много требуется вещей, когда собираешься всего на два-три дня... Слава Богу, не в лес, как вспомнишь эти рюкзаки да чехлы с мечами... Будут местные и несколько команд из ближайших городов. На регионалку не тянет, да Мик, похоже, и не шибко стремится - последняя игра на полигоне в этом году, разве что кто из мастеров пожелает сделать "павильонку"... Ломая голову над неразрешимой задачей - брать резиновые сапоги или нет - Светлана рявкнула в трубку не вовремя зазвонившего телефона:
- Да! О, Сереж, привет...
- Слушай, - бодро сказал ей нынешний... как это у Хмелевской... хахаль? - Я завтра спихну своих на дачу. День куда-нибудь Машку, я к тебе приеду. Что брать? Шампанское, вино? Слушай, приготовь мясо по-французски, оно у тебя обалденно выходит...
Она слушала и все больше ощущала себя преступницей.
- Ой, Сереж, я завтра не могу... и в воскресенье. Меня не будет в городе. Понимаешь, очень важная встреча...
- Так отмени! - нетерпеливо сказал он. - Я же отменил. Ну, Свет, в кои-то веки подвернулась такая возможность, а ты... Светик, я соскучился, очень соскучился. Давай, отменяй все, хорошо? Свет, ну что за дела, я с таким трудом все устроил...
Ну да, думала она, слушая его терпеливо-раздраженный голос. Наконец-то выделил мне время между своей семьей и субботним футболом, а я, сволочь неблагодарная, не виляю хвостиком и не визжу от радости...
- Нет, Сереж. Извини. Я не могу. Правда, не могу.
Пауза.
- Да? Ну ладно. Я всегда готов для тебя на уступки, а ты мне навстречу идти не хочешь. Ну что ж... счастливо отдохнуть. Пока.
- Пока, - сказала она в загудевшую трубку.
Похоже, личная жизнь опять насмарку... А, да провались эти проклятые сапоги, не сахарная, не растаю!
Стол у стойки был занят - обернулись все разом, словно их окликнули - или они оборачивались на каждый хлопок двери? Чувствуя, как на ее лице расцветает неудержимая улыбка, Кошка, кивая по сторонам, дошла до своей команды. Шустрик ухватил ее за ремень, притянул, приподнялся, смачно чмокнул. Кошка демонстративно вытерла рот. Обошла Арнольда, вяло пошевелившего в знак приветствия пальчиками. Тот, слегка повернувшись, сказал гнусаво:
- Мальчик, уступи место леди...
Сидевший на ее месте парень легко выпрыгнул со скамьи, сказав на ходу:
- Привет, Кошка!
Кошка, мотнув головой, села. Продолжая разговаривать с соседним столом, Улыбка стягивал перчатку. Протянул руку, крепко пожал Кошкину ладонь.
- Арнольд, детка...
Арнольд медленно встал и с отсутствующим видом приволок от стойки пиццу. Не спрашивая, налил Кошке полстакана, плеснул понемногу в остальные. Кошка огляделась.
- А где Хан?
- Не будет, - доложил Шустрик. - У него дочка родилась. Рыжая!
Кошка невольно заинтересовалась. Хан был черноволосым азиатистым парнем.
- Да ну? В кого?
- В соседа! Так что он пока из дому ни ногой! Носится с бутылочками, сосками, пеленками... Папаша!
