Сандра с мгновение смотрела в его дергавшееся лицо, потом разжала пальцы. Что ж, у каждого своя истерика. Лорд Калвер накануне смерти возжелал жениться, а лейтенант Джордан взял в плен патрульного...
Вбежавшая в зал Сандра остановилась, переминаясь и оглядываясь.
Калвер принимал присягу.
Не решившись окликнуть его, Аками смотрела, как гаратцы по очереди подходят к Калверу, преклоняют колени, лорд наклоняется, берет их руки в свои ладони. Говорит что-то негромкое. Безмолвные, медленно движущиеся люди; полумрак; камин с пляшущим живым пламенем, бросающим тени на стены и лица, делающим знакомых неузнаваемыми и страшноватыми; высокая фигура лорда в синей военной форме...
От всего этого дрожь пробирала.
Сандра, сама не зная, зачем, шагнула вперед, прошла вдоль вереницы молчаливых сосредоточенных людей. Кто-то, оглянувшись, узнал ее, подвинулся — и Сандра неожиданно очутилась в ряду присягавших, совсем рядом с лордом. Опустилась на одно колено. Сосед слева глянул недоверчиво и угрюмо: ты-то, мол, еще здесь зачем? Чувствуя в груди и голове странную легкость, Сандра смотрела в пол, наблюдая за танцем теней и света, пока Калвер не заслонил собой огонь камина. Сандра вложила руки в его большие ладони, негромко повторяя бормотание соседа справа:
— ...клянусь служить тебе до самой моей смерти — телом, душой и преданностью своей, и даже смерть твоя да не освободит меня от этой клятвы...
Пальцы Калвера сомкнулись. Сандра подняла глаза — он смотрел на нее — без улыбки, без вопроса, с одним безмолвным ожиданием. Сандра кивнула ему.
— Я согласна.
Она остановила проходящего мимо сержанта.
— Роман! Где держат патрульного?
Роман огляделся и нехотя сказал:
— В винном погребе. Джордан сказал, самое место.
— Его кто-нибудь охраняет?
— Да о нем и не знает никто...
— Веди.
— Но, док... Не было приказа.
— А убивать парламентеров и брать в заложники патрульного вам кто приказывал?! — окрысилась она. Уговаривать и убеждать было некогда. Сандра сунула ему под нос руку. — Видишь это кольцо?
— Д-да... док... леди, — Роман слегка оживился. — Поздравляю, конечно. Мы видели, что все к тому и идет.
Это было для нее новостью.
— Ты понимаешь, что это значит?
— Так точно.
— Это значит, дорогой мой сержант, что я имею право приказывать тебе именем леди Калвер. Ты не забыл еще, как присягал своему лорду?
Роман сглотнул. На его заросшем лице отражалась борьба.
— Док… в смысле, леди. Джордан малость не в себе... он убьет и вас и меня, если...
Сандра подмигнула ему.
— А мы ему не скажем. Ну?
Роман огляделся и вздохнул.
— Идемте.
— Хороший мальчик, — деловито сообщила Сандра и толкнула в бок засыпающего на ходу Феликса. — Пошли!
Никто не обратил на них внимания, пока трое спускались по бесконечным темным лестницам — в крепости экономили энергию, и освещались, хоть и тускло, только основные помещения.
Роман уже взялся за массивный засов на полукруглой деревянной, с металлическими петлями двери винного погреба, как Сандра сказала:
— Подожди.
Положила ладони на дверь и закрыла глаза. Он ждал их — может, уже с того времени, как они только начали спускаться. Ждал и готовился — и даже если бы здесь было втрое больше вооруженных солдат... Кажется, да, слева... Сандра отступила на шаг.
— Вы слышите меня? Офицер! Я врач. Вы помните меня? Я врач, я здесь одна и еще двое моих подчиненных. Мы пришли помочь вам. Я сейчас открою дверь и выведу вас отсюда. Я не знала, что все так случится. Калвер не отдавал такого приказа. Клянусь. Это все результат самодеятельности одного из наших людей. Послушайте! Я сейчас открою дверь. Вы можете не бояться нас... — Она усмехнулась собственным словам — кто тут кого боится? — Я и мои люди безоружны...
Она повернулась к Роману.
— Дай бластер!
— Но, леди... — Он еще говорил, а Сандра уже выдрала бластер из его пальцев и швырнула в самый конец коридора. Сержант проводил оружие тоскливым взглядом, но послушно отступил вместе с Феликсом в противоположную сторону — туда, куда указала Сандра. Она взялась за засов и предупредила — то ли молчащего патрульного, то ли саму себя:
— Я открываю!
Отодвинула засов, потянула металлическую скобу. Дверь оказалась страшно тяжелой, и Сандра очень надеялась, что та не рухнет на нее под ударом патрульного — а то от нее самой и мокрого места не останется. Сандра открыла дверь и объявила то, что и без того было ясно:
— Это я.
Тишина. Темнота.
— Где вы?
Нерешительно шагнула вперед — на границу света и тьмы — и словно сам мрак схватил и закрутил ее на месте. На один стук сердца она оказалась прижата спиной к твердому телу патрульного. Палец коснулся ее шеи — почти нежно, но она знала — достаточно одного движения... Кто-то вскрикнул — Феликс? Она сама?
— Не двигаться, — сказал он, и мужчины застыли на месте. Сандра смотрела на стену прямо перед собой: по старой кладке спускались темные потеки. Патрульный шагнул вперед; она двигалась синхронно с ним, будто в каком-то диковинном танце. По движению его тела поняла, что патрульный осматривает коридор.
— Куда, док?
Сандра слабо махнула рукой в сторону мужчин. Патрульный отступил вместе с ней.
— Вы. Двое. Заходите. Сюда.
Они не сдвинулись с места. Патрульный был без оружия, и им казалось — они в равном положении. Молодые идиоты. Мальчишки.
— Слушайтесь его, — просипела Сандра. — Идите.
Они шли медленно, не сводя с них глаз. Патрульный отшагнул еще.
— Быстрей!
— Роман. Феликс, — сказала она. — Приказываю.
Сержант приостановился у дверей, плюнул на пол. В глазах Феликса стояли слезы.
— Дальше! — скомандовал патрульный и в мгновение ока оказался перед погребом; ни она сама, ни тяжеленная дверь для него ничего не весили. Задвинул засов — в дверь тут же нестройно ударили — и отпустил Сандру. Она прислонилась к стене. Поднесла к горлу трясущуюся руку.
— Зачем вы так? Мы же пришли вам помочь.
Патрульный энергично кивнул — в полумраке коридора блеснули белки его глаз и ровные зубы.
— Поэтому вы еще и живы! Так куда?
— Погодите, — Сандра носком ботинка осторожно придвинула к нему уроненную сумку. — Там все ваши прибамбасы. Забирайте.
С мгновение он смотрел на нее, потом так же ногой отфутболил сумку подальше, и, подняв, начал извлекать содержимое. Потирая горло, Сандра наблюдала, как он стремительно распихивает «прибамбасы» по карманам, клапанам, крючкам — название и назначение большинства штуковин она не то что не знала, но и даже не подозревала. Патрульный подобрал бластер сержанта, осмотрел его. Поднял голову.
— Доктор, мне нужно мое оружие!
— Ах, простите, — сварливо отозвалась Сандра, — совсем забыла спросить его у Джордана! Заберете после завтрашнего штурма сами. Пошли.
Это выход показал ей Калвер, едва они пришли в Оста?нну. Когда узкий низкий туннель стал совсем тесным, Сандра пропустила патрульного вперед, толчками и тычками указывая нужный поворот среди тупиковых ответвлений. Через некоторое время ей начал мерещиться странный шелест, который не заглушали ни тяжелое дыхание, ни шорох тел о сужающиеся стены... Потом в лицо пахнуло сыростью, и она поняла:
— Дождь!
Патрульный прополз чуток вперед и свесился вниз.
— Осторожно, — предупредила Сандра. — Там должен быть крутой склон.
Он скорчился у выхода, меняя положение тела. Свет фонарика, прикрепленного на груди, придавал его лицу-маске зловещий вид.
— Вы ведь со мной, доктор?
Сидя на пятках, она качнула головой — осторожно, чтобы не стукнуться о стены.
— Убирайтесь. Постарайтесь успеть и сказать своим... это всё страх. Никто не виноват. Калвер не отдавал такого приказа. Скажите им. Успейте.
Патрульный смотрел испытующе.
— Это не ваша война, доктор. Не ваша страна. Планета. Почему вы остаетесь? Я хочу понять.
Вероятно, это была просьба — просто он не умел говорить иначе, чем этим своим нетерпеливо-требовательным тоном. Сандра чуть подняла плечи.
— Вы давали клятву? Впрочем, да, что я говорю, конечно, давали… Я тоже. Оставление в опасности... Завтра здесь будет очень много раненых.
— И еще больше убитых.
Сандра не ответила. Патрульный помолчал тоже, чего-то ожидая. Потом резко кивнул.
— Завтра... если вас возьмут патрульные. Скажете, вам нужен Хорт. Запомнили? Хорт!
Сандра хмыкнула.
— Идиотская кличка. Собачья какая-то...
— Я найду вас.
— Да-да, конечно, — проворчала она. — Как найдете, не забудьте похоронить.
Уже начавший спускаться патрульный дернулся. Остановился, поднимая голову. Разгадав его намерения, Сандра шарахнулась назад, ударилась плечом о стену. Сунула руку в ножной — пустой — карман. Предупредила:
— Не вздумайте! У меня парализатор. Вы проглядели.
Как ни странно, он поверил. Сандра видела, как расслабилось его тело. Опустились плечи. Лицо.
— Вы сумасшедшая, доктор, — сказал он убежденно, — чокнутая, точно.
— И вам всего хорошего, — согласилась Сандра. Патрульный молча растворился в дождливой темноте. Будем надеяться, его не подстрелят свои же... Она подхватила оброненный им фонарик-пуговицу... или оставленный для нее? какая разница... с трудом развернувшись, кинулась обратно. Через сколько сработает? Пять... десять... тридцать... Едва она завернула за поворот, как стены дрогнули и сзади посыпались камни. Последний выход-вход из обреченной крепости был уничтожен.
Сандра стояла перед зеркалом, уныло себя рассматривая. Кожа да кости, а на коже — разноцветные синяки и шрамы. Оч-чень сексуальный вид для первой брачной ночи! Ее же и последней. Груди, обычно крепкие и задорно торчащие, похудели — на девочку-подростка и то не тянут. Вместо живота — впадина, о заднице и говорить нечего. Какой мужик в здравом уме мог ее пожелать?
Хотя кто тут из нас в здравом... Сандра вздохнула: сколько не сиди в ванной, до самого штурма не высидишь. Она накинула халат, едва не утонув в его струящихся складках, и почти застенчиво открыла дверь.
Калвер обернулся. Протянул ей бокал, полный черно-рубинового вина. Молча смотрел, как она идет к нему через спальню. Что было в его глазах — ожидание? Удивление? Улыбка? Что бы это ни было, Сандра вдруг почувствовала себя уверенней. Взяла бокал.
— Наш брак принят верховным регистратором, — сообщил Калвер с довольной усмешкой. — Эти идиоты не отключили мою почту, и теперь пожнут плоды. Они не смогут опровергнуть законности нашего брака. Поздравляю, леди — вы моя наследница. Мы выиграли этот тайм.
Сандра смотрела на него во все глаза. Какой тайм? Какой верховный регистратор? Какое наследство? О чем он вообще?! Калвер слегка коснулся ее бокала своим — хрусталь запел — тонко, долго, так долго, что звон не утих и тогда, когда Сандра его ополовинила. Калвер, наблюдавший за ней, едва ли пригубил свой. Молча взял бокал из ее пальцев, и Сандра сжала руки, вновь почувствовав себя неуверенно и странно.
Ладони лорда опустились на ее плечи. Мягко двинулись пальцы. Его доктор Аками... Аками-Калвер, поправил он себя не без удовольствия, выглядела такой... смущенной и даже испуганной. Она что, не знает, как она хороша и желанна? Он покажет ей это.
Он хотел быть с ней нежным. Он и был с ней нежным — пока страсть, отчаянье, жажда жизни, желание ощутить чужое тепло и чужую жизнь, подтверждая тем самым, что жив еще ты сам — не обрушились на них, сметая прочь и нежность и ласку...
Сандра вообще не ожидала, что у них что-то получится — все-таки болезнь, копившаяся долгие месяцы усталость, бессилие перед наступавшим завтра... Когда все кончилось, они лежали рядом, слишком потрясенные, изнемогшие и выдохшиеся, чтобы хоть что-нибудь сказать... А потом они уснули.
Раненые начали поступать сразу. Госпиталь работал на минусовом уровне — Калвер уверял, что они останутся целы — разве что на Останну сбросят атомную бомбу. Сандра оперировала, удаляла осколки и раздробленные кости, срезала обожженные ткани, изредка поглядывая на гаратских врачей и работающего по соседству Феликса. Вот так попал парень на практику! Зато опыта у него теперь — на трех преподавателей медицинской академии, может без экзаменов поступать на военного медика.
Сандра тут же одернула себя — если выживет. Теперь это была ее обычная присказка. Она не верила ни в бога единого, ни в триединого, ни во всяких иных многочисленных причудливых богов, рожденных людьми у новых звезд. Единственной, непреодолимой, детской верой ее была вера в то, что она никогда не умрет. Не в перерождение, переселение душ — просто ясная и спокойная вера в собственное бессмертие. Как ни странно, эта вера была в ней жива до сих пор. Но вот в бессмертие других верилось все хуже...
Сандра не заметила, когда ушел Феликс — как не замечала гула взрывов и дрожи мощных стен крепости; сыпавшихся на операционное поле пыль и крошку, крики и стоны раненых. У нее была работа, любимая и проклятая работа, и сейчас для Сандры существовала только она. Но когда в этой работе наступило затишье, она огляделась.
— А где Феликс?
На нее смотрели большими глазами — час назад она сама послала Феликса наверх — выяснить, почему перестали поступать раненые. Сандра постояла, подумала; стягивая перчатки, побрела на негнущихся ногах к выходу из «госпиталя». Ее тут же чуть не уронил ворвавшийся в двери Джордан. Казалось, офицер сошел с ума — он набросился на нее, вцепился в ворот комбинезона, разрывая его одним натужным движением; в лихорадочной спешке сдирал с нее одежду. Придя в себя от первого шока, Сандра начала отбиваться, кто-то из ближайших медиков попытался ей помочь. Тогда Джордан, наклонившись к самому ее лицу, заорал — словно она была за тридевять земель или глухая:
— Они здесь! Сымай! Сними свою чертову форму! Слышишь? Сымай! Они велели найти космомедика, я сам слышал — вели переговоры на открытом канале. Отдай мне комбинезон, ну!
Оглушенная и ошеломленная, Сандра покорно выпростала ноги из штанин комбинезона. Скомкав его под мышку, Джордан сунул ей какие-то тряпки и кинулся вверх по лестнице. Больше его Сандра никогда не видела, и для чего ему была нужна ее форма, так и не узнала. Она развернула одежду и нервно хихикнула — где он все это раздобыл? Цветастую широкую юбку пришлось подвернуть несколько раз на поясе, чтобы та хоть немного держалась. Меховую пеструю жилетку напялить на майку и подпоясать желтым кушаком. Еще красную шапочку на голову — и готова отличная мишень для всех на свете!
Вбежавшая в зал Сандра остановилась, переминаясь и оглядываясь.
Калвер принимал присягу.
Не решившись окликнуть его, Аками смотрела, как гаратцы по очереди подходят к Калверу, преклоняют колени, лорд наклоняется, берет их руки в свои ладони. Говорит что-то негромкое. Безмолвные, медленно движущиеся люди; полумрак; камин с пляшущим живым пламенем, бросающим тени на стены и лица, делающим знакомых неузнаваемыми и страшноватыми; высокая фигура лорда в синей военной форме...
От всего этого дрожь пробирала.
Сандра, сама не зная, зачем, шагнула вперед, прошла вдоль вереницы молчаливых сосредоточенных людей. Кто-то, оглянувшись, узнал ее, подвинулся — и Сандра неожиданно очутилась в ряду присягавших, совсем рядом с лордом. Опустилась на одно колено. Сосед слева глянул недоверчиво и угрюмо: ты-то, мол, еще здесь зачем? Чувствуя в груди и голове странную легкость, Сандра смотрела в пол, наблюдая за танцем теней и света, пока Калвер не заслонил собой огонь камина. Сандра вложила руки в его большие ладони, негромко повторяя бормотание соседа справа:
— ...клянусь служить тебе до самой моей смерти — телом, душой и преданностью своей, и даже смерть твоя да не освободит меня от этой клятвы...
Пальцы Калвера сомкнулись. Сандра подняла глаза — он смотрел на нее — без улыбки, без вопроса, с одним безмолвным ожиданием. Сандра кивнула ему.
— Я согласна.
***
Она остановила проходящего мимо сержанта.
— Роман! Где держат патрульного?
Роман огляделся и нехотя сказал:
— В винном погребе. Джордан сказал, самое место.
— Его кто-нибудь охраняет?
— Да о нем и не знает никто...
— Веди.
— Но, док... Не было приказа.
— А убивать парламентеров и брать в заложники патрульного вам кто приказывал?! — окрысилась она. Уговаривать и убеждать было некогда. Сандра сунула ему под нос руку. — Видишь это кольцо?
— Д-да... док... леди, — Роман слегка оживился. — Поздравляю, конечно. Мы видели, что все к тому и идет.
Это было для нее новостью.
— Ты понимаешь, что это значит?
— Так точно.
— Это значит, дорогой мой сержант, что я имею право приказывать тебе именем леди Калвер. Ты не забыл еще, как присягал своему лорду?
Роман сглотнул. На его заросшем лице отражалась борьба.
— Док… в смысле, леди. Джордан малость не в себе... он убьет и вас и меня, если...
Сандра подмигнула ему.
— А мы ему не скажем. Ну?
Роман огляделся и вздохнул.
— Идемте.
— Хороший мальчик, — деловито сообщила Сандра и толкнула в бок засыпающего на ходу Феликса. — Пошли!
Никто не обратил на них внимания, пока трое спускались по бесконечным темным лестницам — в крепости экономили энергию, и освещались, хоть и тускло, только основные помещения.
Роман уже взялся за массивный засов на полукруглой деревянной, с металлическими петлями двери винного погреба, как Сандра сказала:
— Подожди.
Положила ладони на дверь и закрыла глаза. Он ждал их — может, уже с того времени, как они только начали спускаться. Ждал и готовился — и даже если бы здесь было втрое больше вооруженных солдат... Кажется, да, слева... Сандра отступила на шаг.
— Вы слышите меня? Офицер! Я врач. Вы помните меня? Я врач, я здесь одна и еще двое моих подчиненных. Мы пришли помочь вам. Я сейчас открою дверь и выведу вас отсюда. Я не знала, что все так случится. Калвер не отдавал такого приказа. Клянусь. Это все результат самодеятельности одного из наших людей. Послушайте! Я сейчас открою дверь. Вы можете не бояться нас... — Она усмехнулась собственным словам — кто тут кого боится? — Я и мои люди безоружны...
Она повернулась к Роману.
— Дай бластер!
— Но, леди... — Он еще говорил, а Сандра уже выдрала бластер из его пальцев и швырнула в самый конец коридора. Сержант проводил оружие тоскливым взглядом, но послушно отступил вместе с Феликсом в противоположную сторону — туда, куда указала Сандра. Она взялась за засов и предупредила — то ли молчащего патрульного, то ли саму себя:
— Я открываю!
Отодвинула засов, потянула металлическую скобу. Дверь оказалась страшно тяжелой, и Сандра очень надеялась, что та не рухнет на нее под ударом патрульного — а то от нее самой и мокрого места не останется. Сандра открыла дверь и объявила то, что и без того было ясно:
— Это я.
Тишина. Темнота.
— Где вы?
Нерешительно шагнула вперед — на границу света и тьмы — и словно сам мрак схватил и закрутил ее на месте. На один стук сердца она оказалась прижата спиной к твердому телу патрульного. Палец коснулся ее шеи — почти нежно, но она знала — достаточно одного движения... Кто-то вскрикнул — Феликс? Она сама?
— Не двигаться, — сказал он, и мужчины застыли на месте. Сандра смотрела на стену прямо перед собой: по старой кладке спускались темные потеки. Патрульный шагнул вперед; она двигалась синхронно с ним, будто в каком-то диковинном танце. По движению его тела поняла, что патрульный осматривает коридор.
— Куда, док?
Сандра слабо махнула рукой в сторону мужчин. Патрульный отступил вместе с ней.
— Вы. Двое. Заходите. Сюда.
Они не сдвинулись с места. Патрульный был без оружия, и им казалось — они в равном положении. Молодые идиоты. Мальчишки.
— Слушайтесь его, — просипела Сандра. — Идите.
Они шли медленно, не сводя с них глаз. Патрульный отшагнул еще.
— Быстрей!
— Роман. Феликс, — сказала она. — Приказываю.
Сержант приостановился у дверей, плюнул на пол. В глазах Феликса стояли слезы.
— Дальше! — скомандовал патрульный и в мгновение ока оказался перед погребом; ни она сама, ни тяжеленная дверь для него ничего не весили. Задвинул засов — в дверь тут же нестройно ударили — и отпустил Сандру. Она прислонилась к стене. Поднесла к горлу трясущуюся руку.
— Зачем вы так? Мы же пришли вам помочь.
Патрульный энергично кивнул — в полумраке коридора блеснули белки его глаз и ровные зубы.
— Поэтому вы еще и живы! Так куда?
— Погодите, — Сандра носком ботинка осторожно придвинула к нему уроненную сумку. — Там все ваши прибамбасы. Забирайте.
С мгновение он смотрел на нее, потом так же ногой отфутболил сумку подальше, и, подняв, начал извлекать содержимое. Потирая горло, Сандра наблюдала, как он стремительно распихивает «прибамбасы» по карманам, клапанам, крючкам — название и назначение большинства штуковин она не то что не знала, но и даже не подозревала. Патрульный подобрал бластер сержанта, осмотрел его. Поднял голову.
— Доктор, мне нужно мое оружие!
— Ах, простите, — сварливо отозвалась Сандра, — совсем забыла спросить его у Джордана! Заберете после завтрашнего штурма сами. Пошли.
Это выход показал ей Калвер, едва они пришли в Оста?нну. Когда узкий низкий туннель стал совсем тесным, Сандра пропустила патрульного вперед, толчками и тычками указывая нужный поворот среди тупиковых ответвлений. Через некоторое время ей начал мерещиться странный шелест, который не заглушали ни тяжелое дыхание, ни шорох тел о сужающиеся стены... Потом в лицо пахнуло сыростью, и она поняла:
— Дождь!
Патрульный прополз чуток вперед и свесился вниз.
— Осторожно, — предупредила Сандра. — Там должен быть крутой склон.
Он скорчился у выхода, меняя положение тела. Свет фонарика, прикрепленного на груди, придавал его лицу-маске зловещий вид.
— Вы ведь со мной, доктор?
Сидя на пятках, она качнула головой — осторожно, чтобы не стукнуться о стены.
— Убирайтесь. Постарайтесь успеть и сказать своим... это всё страх. Никто не виноват. Калвер не отдавал такого приказа. Скажите им. Успейте.
Патрульный смотрел испытующе.
— Это не ваша война, доктор. Не ваша страна. Планета. Почему вы остаетесь? Я хочу понять.
Вероятно, это была просьба — просто он не умел говорить иначе, чем этим своим нетерпеливо-требовательным тоном. Сандра чуть подняла плечи.
— Вы давали клятву? Впрочем, да, что я говорю, конечно, давали… Я тоже. Оставление в опасности... Завтра здесь будет очень много раненых.
— И еще больше убитых.
Сандра не ответила. Патрульный помолчал тоже, чего-то ожидая. Потом резко кивнул.
— Завтра... если вас возьмут патрульные. Скажете, вам нужен Хорт. Запомнили? Хорт!
Сандра хмыкнула.
— Идиотская кличка. Собачья какая-то...
— Я найду вас.
— Да-да, конечно, — проворчала она. — Как найдете, не забудьте похоронить.
Уже начавший спускаться патрульный дернулся. Остановился, поднимая голову. Разгадав его намерения, Сандра шарахнулась назад, ударилась плечом о стену. Сунула руку в ножной — пустой — карман. Предупредила:
— Не вздумайте! У меня парализатор. Вы проглядели.
Как ни странно, он поверил. Сандра видела, как расслабилось его тело. Опустились плечи. Лицо.
— Вы сумасшедшая, доктор, — сказал он убежденно, — чокнутая, точно.
— И вам всего хорошего, — согласилась Сандра. Патрульный молча растворился в дождливой темноте. Будем надеяться, его не подстрелят свои же... Она подхватила оброненный им фонарик-пуговицу... или оставленный для нее? какая разница... с трудом развернувшись, кинулась обратно. Через сколько сработает? Пять... десять... тридцать... Едва она завернула за поворот, как стены дрогнули и сзади посыпались камни. Последний выход-вход из обреченной крепости был уничтожен.
Прода от 26.08.2022, 14:41
Сандра стояла перед зеркалом, уныло себя рассматривая. Кожа да кости, а на коже — разноцветные синяки и шрамы. Оч-чень сексуальный вид для первой брачной ночи! Ее же и последней. Груди, обычно крепкие и задорно торчащие, похудели — на девочку-подростка и то не тянут. Вместо живота — впадина, о заднице и говорить нечего. Какой мужик в здравом уме мог ее пожелать?
Хотя кто тут из нас в здравом... Сандра вздохнула: сколько не сиди в ванной, до самого штурма не высидишь. Она накинула халат, едва не утонув в его струящихся складках, и почти застенчиво открыла дверь.
Калвер обернулся. Протянул ей бокал, полный черно-рубинового вина. Молча смотрел, как она идет к нему через спальню. Что было в его глазах — ожидание? Удивление? Улыбка? Что бы это ни было, Сандра вдруг почувствовала себя уверенней. Взяла бокал.
— Наш брак принят верховным регистратором, — сообщил Калвер с довольной усмешкой. — Эти идиоты не отключили мою почту, и теперь пожнут плоды. Они не смогут опровергнуть законности нашего брака. Поздравляю, леди — вы моя наследница. Мы выиграли этот тайм.
Сандра смотрела на него во все глаза. Какой тайм? Какой верховный регистратор? Какое наследство? О чем он вообще?! Калвер слегка коснулся ее бокала своим — хрусталь запел — тонко, долго, так долго, что звон не утих и тогда, когда Сандра его ополовинила. Калвер, наблюдавший за ней, едва ли пригубил свой. Молча взял бокал из ее пальцев, и Сандра сжала руки, вновь почувствовав себя неуверенно и странно.
Ладони лорда опустились на ее плечи. Мягко двинулись пальцы. Его доктор Аками... Аками-Калвер, поправил он себя не без удовольствия, выглядела такой... смущенной и даже испуганной. Она что, не знает, как она хороша и желанна? Он покажет ей это.
Он хотел быть с ней нежным. Он и был с ней нежным — пока страсть, отчаянье, жажда жизни, желание ощутить чужое тепло и чужую жизнь, подтверждая тем самым, что жив еще ты сам — не обрушились на них, сметая прочь и нежность и ласку...
Сандра вообще не ожидала, что у них что-то получится — все-таки болезнь, копившаяся долгие месяцы усталость, бессилие перед наступавшим завтра... Когда все кончилось, они лежали рядом, слишком потрясенные, изнемогшие и выдохшиеся, чтобы хоть что-нибудь сказать... А потом они уснули.
***
Раненые начали поступать сразу. Госпиталь работал на минусовом уровне — Калвер уверял, что они останутся целы — разве что на Останну сбросят атомную бомбу. Сандра оперировала, удаляла осколки и раздробленные кости, срезала обожженные ткани, изредка поглядывая на гаратских врачей и работающего по соседству Феликса. Вот так попал парень на практику! Зато опыта у него теперь — на трех преподавателей медицинской академии, может без экзаменов поступать на военного медика.
Сандра тут же одернула себя — если выживет. Теперь это была ее обычная присказка. Она не верила ни в бога единого, ни в триединого, ни во всяких иных многочисленных причудливых богов, рожденных людьми у новых звезд. Единственной, непреодолимой, детской верой ее была вера в то, что она никогда не умрет. Не в перерождение, переселение душ — просто ясная и спокойная вера в собственное бессмертие. Как ни странно, эта вера была в ней жива до сих пор. Но вот в бессмертие других верилось все хуже...
Сандра не заметила, когда ушел Феликс — как не замечала гула взрывов и дрожи мощных стен крепости; сыпавшихся на операционное поле пыль и крошку, крики и стоны раненых. У нее была работа, любимая и проклятая работа, и сейчас для Сандры существовала только она. Но когда в этой работе наступило затишье, она огляделась.
— А где Феликс?
На нее смотрели большими глазами — час назад она сама послала Феликса наверх — выяснить, почему перестали поступать раненые. Сандра постояла, подумала; стягивая перчатки, побрела на негнущихся ногах к выходу из «госпиталя». Ее тут же чуть не уронил ворвавшийся в двери Джордан. Казалось, офицер сошел с ума — он набросился на нее, вцепился в ворот комбинезона, разрывая его одним натужным движением; в лихорадочной спешке сдирал с нее одежду. Придя в себя от первого шока, Сандра начала отбиваться, кто-то из ближайших медиков попытался ей помочь. Тогда Джордан, наклонившись к самому ее лицу, заорал — словно она была за тридевять земель или глухая:
— Они здесь! Сымай! Сними свою чертову форму! Слышишь? Сымай! Они велели найти космомедика, я сам слышал — вели переговоры на открытом канале. Отдай мне комбинезон, ну!
Оглушенная и ошеломленная, Сандра покорно выпростала ноги из штанин комбинезона. Скомкав его под мышку, Джордан сунул ей какие-то тряпки и кинулся вверх по лестнице. Больше его Сандра никогда не видела, и для чего ему была нужна ее форма, так и не узнала. Она развернула одежду и нервно хихикнула — где он все это раздобыл? Цветастую широкую юбку пришлось подвернуть несколько раз на поясе, чтобы та хоть немного держалась. Меховую пеструю жилетку напялить на майку и подпоясать желтым кушаком. Еще красную шапочку на голову — и готова отличная мишень для всех на свете!
