Рама задумчиво сидел, тихо покачиваясь на качелях, которые были сплетены из ветвей могучего дерева баньян1 и обвиты прекрасной лианой с большими крупными белыми цветами. Прекрасные лотосные глаза Рамы были полузакрыты. Иногда веки Его приподнимались, но нельзя было понять, куда устремлен Его взгляд. Казалось, что Он смотрит в Себя невидящим взглядом. В Его могучих руках, украшенных золотыми браслетами, была простая деревянная флейта. Казалось, что Он держит ее механически, не обращая на музыкальный инструмент никакого внимания. Левую ногу Он закинул на сиденье качелей, а правая его нога едва касалась земли.
Вся поза Рамы выглядела спокойной и задумчивой. Легкий теплый ветерок покачивал павлинье перо на голове Рамы, которое Он всегда носил, прикрепив к золотой диадеме. Прекрасные вьющиеся волосы Рамы ниспадали на плечи, словно черные шелковые нити. От его облика невозможно было отвести взгляд.
Черный шмель по имени Торопыжка сидел на лепестке черного ириса и боялся не то, чтобы пошевелить своими крылышками, но даже дышать, чтобы не потревожить Раму. Огромные черные глазки Торопыжки были устремлены только на Него. Шмель старался во всех подробностях запомнить то, что сейчас видели его глаза. Запоминал он также звуки ветра и птиц, ощущения тепла, покоя и запахи в тот момент. Словно чувствовал, что очень скоро всему этому придет конец.
Торопыжка, конечно, знал, что тут, на Вайкунтхе2 он может принять любой облик, начиная от цветка ириса, на котором сидел сейчас, заканчивая образом могучего богатыря, льва или медведицы, что для него, в принципе, было одинаково легко и просто. Но Торопыжке нравилось быть черным шмелем с блестящими темно-синими крылышками, потому что шмель может незаметно наблюдать за прекрасным, захватывающим дух видом Рамы. Шмель также в отличие от цветка или дерева, имеет возможность подлететь к Раме и почувствовать пьянящий запах цветов на Его гирлянде. Растениям же приходилось ждать, когда Рама пройдет мимо них.
Торопыжка был абсолютно доволен собой, так как считал, что принятая им форма удовлетворяла всем его желаниям и потребностям. А потребностей он имел несколько:
1. Смотреть на Раму не мигая.
2. Услаждать слух Рамы жужжащим звуком своих крыльев.
3. Понимать, что Раме нравится жужжащий звук его крыльев.
4. Опылять цветы, чтобы их росло как можно больше, чтобы они радовали зрение Рамы и услаждали Его обоняние.
Однажды шмель Торопыжка так увлекся занятием опыления цветов, что не заметил, как сел на цветок гирлянды Рамы. Поняв, что он коснулся цветка Рамы, и осознав, что Рама позволил ему сделать это, не отмахнул рукой, Торопыжка испытал такое восхитительное и невиданное доселе чувство, которому не знал тогда названия. Позже, Камадхену3, любимая корова Рамы, сказала ему, что это чувство называется - блаженство. . .
И вот сейчас, когда шмель не мигая смотрит на отдыхающего Раму, он опять чувствует что-то подобное. Но все же, что-то мешает ему до конца окунуться в блаженство. Что-то, чему Торопыжка, по правде говоря, не очень рад. Что-то, чему он не может дать объяснение, словно ожидание или предчувствие чего-то, что противоположно блаженству. Этому "что-то" он также не может дать название.
"Надо будет спросить Камадхену, что это - что-то", - подумал Торопыжка, - "Коровы, конечно, наивн , но честны и голова у них намного больше, чем у шмеля, значит она должна точно знать, что именно чувствую я сейчас."
В тот случай, когда Торопыжка врезался в цветок гирлянды Рамы, он видел, как Рама мельком посмотрел на него, улыбнувшись едва заметной улыбкой, от которой у Торопыжки чуть не закружилась голова от счастья. Торопыжка был уверен, что никогда не забудет этого счастья. Или забудет?
"Ну вот опять оно - это "что-то". Все, решено! Полечу и узнаю у Камадхену, что это такое. Полечу прямо сейчас, потому что уже нету сил чувствовать это "что-то". Непонятное и неприятное ощущение" - подумал шмель.
"А как же Рама?"
И тут, словно прочитав мысли Торопыжки, Рама исчез с качелей. Точнее, не исчез. Шмель, видимо, задумался о своих предчувствиях и отвел свой взгляд от Рамы, а Тот ушел с качелей.
"Хорошо, надо найти Камадхену срочно!" - подумал шмель, и тут же, оторвавшись от своего любимого цветка, полетел в сторону кустов малины, среди которых корова любила пастись.
Прекрасное белое животное, украшенное золотыми колокольчиками, спокойно паслось на лесной поляне около прохладного ручейка. Камадхену была не одна. Её окружали стайки разноцветных бабочек, которые то и дело опускались ей на спину.
Выслушав Торопыжку, Камадхену сказала:
- Дружочек мой, ты знаешь, что такое ощущение блаженства?
- Да, - ответил ей Торопыжка,- это когда я смотрю на Раму или опыляю для Него цветы.
- А что такое наслаждение?
- Нет, не знаю.
- Наслаждение испытывает Рама, когда ты для Него опыляешь цветы, - сказала корова.
- Ух ты, я тоже хочу испытывать наслаждение, как Рама, - восхищенно и задумчиво сказал шмель.
- Нет, стой, замолчи, так нельзя, - вскрикнула корова, и бабочки, которые кружились вокруг нее, разлетелись кто куда.
- Почему нельзя? Мне интересно, что значит - испытывать наслаждение. Я же могу принять форму, образ и подобие Рамы и испытать наслаждение как Он?
- Конечно, можешь, - грустно сказала корова. - Рама непременно поможет тебе в этом. Он обязательно исполнит твое желание, но тебя это не обрадует. Ты забудешь Раму, меня, да и всех остальных тоже. И вспомнить нас тебе будет очень трудно...
Но последние слова Камадхену Торопыжка уже не расслышал. Он торопился на свой любимый цветок черного ириса, чтобы рассказать ему о том, что он задумал испытать. Новое, доселе неизвестное ему чувство - наслаждение. Он так хотел по-скорее попробовать это чувство, что даже забыл получить ответ у коровы о его смутных предчувствиях чего-то нехорошего и непонятного, для чего, собственно, ее и искал.
Долетев до ириса, Торопыжка поведал ему о своих планах, на что цветок закивал своей прекрасной черно - фиолетовой головкой из стороны в сторону, что означало, что цветку стало очень интересно.
- Послушай, - сказал шмель цветку, - а хочешь, вместе попробуем испытать наслаждение как Рама?
Цветок в ответ закивал вперед, что означало: да.
- Здорово! Значит, мы вместе сделаем это!
Кивок вперед.
- Осталось только дождаться Раму.
И вот, спустя два дня, Рама пришел на Свои качели в сопровождении прекрасной девушки в одежде цвета сгущенного молока. Кожа девушки была бледно-красноватого цвета подобно шафрану, её великолепное шелковое сари очень выгодно оттеняло цвет ее кожи. На ее шее были бусы из искусно обработанных рубинов. В ее браслетах на руках, в браслетах на ногах, в ее серьгах и в диадеме тоже были вставлены рубины всех оттенков от розового до малинового. В руках у нее был золотой поднос со сладостями. Девушка что-то говорила Раме, который шел впереди и изредка оглядывался на нее. Дойдя до качелей, парочка остановилась, и тут шмель услышал ее слова:
- Кришна, друг мой, отведай этот модак. Я весь день трудилась над ними. Радхе он очень понравился, я ее тоже угостила.
- Ну, хорошо, если так, друг Тунгавидья, давай сюда свой модак, - сказал Он, сев на качели.
Взяв лакомство из рук девушки, Рама съел его с плохо скрываемым удовольствием. Он изредка поглядывал на девушку и шутливо жмурился.
- Да, действительно вкусно, - сказал Рама, - когда ты успела приготовить его, ты же танцевала все утро в своей роще, а потом сплетничала обо Мне с подружками, пока Радха не пришла.
- Кришна, одно другому не мешает, я очень искусна в кулинарии. Съешь еще.
- Съем. Давай сюда все. Этот модак и правда вкусен.
Шмель, который был немым свидетелем этой сцены вдруг почувствовал укол в сердце. Сердечко его ёкнуло от мысли, которая молнией пролетела в его голове: "Вот оно, наслаждение. Я тоже так хочу. Если Рама наслаждается, то я чем хуже? Я тоже так хочу".
И тут в одно мгновение все замерло вокруг. Ветерок больше не дул, насекомые не шныряли туда-сюда, птицы разом замолчали, деревья и все растения застыли. Застыла даже Тунгавидья. Шмель почувствовал на себе очень серьезный, и в то же время любящий взгляд Рамы. Торопыжка, сидевший на цветке черного ириса, перестал озираться по сторонам и посмотрел вперед.
- Ты правда этого хочешь? - спросил Рама глядя прямо в глаза шмелю.
Шмель понял, что Рама обращается к нему. От того, что Рама обратился именно к нему, Торопыжка словно опьянел и от счастья не смог вымолвить ни слова.
- Дружочек мой, Торопыжка, ты правда этого хочешь? - повторил свой вопрос Рама.
- Хочу, Господь. И мой черный ирис со мной.
- Это так? - взгляд Рамы опустился на цветок.
- Так, и я хочу, - ответил цветок мысленно, но Торопыжка услышал его.
- Я непременно исполню ваше желание, но вы забудете Меня. Кроме наслаждения вам придется много чего еще испытать. И это будет не всегда хорошо и не всегда приятно. Вы познаете новые чувства, но ваша память обо Мне исчезнет. Я буду всегда рядом с вами, но вы не сможете видеть Меня. Только иногда вы будете слышать Меня, но не прислушиваться. Иногда вы будете видеть Меня, но не узнавать. Вы будете предавать Меня, завидовать Мне как сейчас. Вы будете меня проклинать. Вы не будете верить Мне. Вы не будете верить в Меня. Но, не смотря на это, Я всегда буду рядом с вами. Вы все еще этого хотите?
- Да, - кивнул цветок своей головкой.
- Да, Господь. Какие ужасы Ты говоришь! Этого не будет никогда! Мы никогда не забудем Тебя. Это же невозможно. Прошу Тебя, дай нам возможность испытать наслаждения. Это же так интересно!
- Хорошо, конечно, - тихо сказал Рама, - но вы уже не верите Мне...
И тут, с последними словами Рамы, все потемнело и почернело вокруг. Чернота заполнила все до горизонта. Пришло ощущение холода и безысходности, сырости и страха, боли и ужаса.
"Господь мой, что же я наделал!"
- Рааамааа!!!
2018 год.
Вся поза Рамы выглядела спокойной и задумчивой. Легкий теплый ветерок покачивал павлинье перо на голове Рамы, которое Он всегда носил, прикрепив к золотой диадеме. Прекрасные вьющиеся волосы Рамы ниспадали на плечи, словно черные шелковые нити. От его облика невозможно было отвести взгляд.
Черный шмель по имени Торопыжка сидел на лепестке черного ириса и боялся не то, чтобы пошевелить своими крылышками, но даже дышать, чтобы не потревожить Раму. Огромные черные глазки Торопыжки были устремлены только на Него. Шмель старался во всех подробностях запомнить то, что сейчас видели его глаза. Запоминал он также звуки ветра и птиц, ощущения тепла, покоя и запахи в тот момент. Словно чувствовал, что очень скоро всему этому придет конец.
Торопыжка, конечно, знал, что тут, на Вайкунтхе2 он может принять любой облик, начиная от цветка ириса, на котором сидел сейчас, заканчивая образом могучего богатыря, льва или медведицы, что для него, в принципе, было одинаково легко и просто. Но Торопыжке нравилось быть черным шмелем с блестящими темно-синими крылышками, потому что шмель может незаметно наблюдать за прекрасным, захватывающим дух видом Рамы. Шмель также в отличие от цветка или дерева, имеет возможность подлететь к Раме и почувствовать пьянящий запах цветов на Его гирлянде. Растениям же приходилось ждать, когда Рама пройдет мимо них.
Торопыжка был абсолютно доволен собой, так как считал, что принятая им форма удовлетворяла всем его желаниям и потребностям. А потребностей он имел несколько:
1. Смотреть на Раму не мигая.
2. Услаждать слух Рамы жужжащим звуком своих крыльев.
3. Понимать, что Раме нравится жужжащий звук его крыльев.
4. Опылять цветы, чтобы их росло как можно больше, чтобы они радовали зрение Рамы и услаждали Его обоняние.
Однажды шмель Торопыжка так увлекся занятием опыления цветов, что не заметил, как сел на цветок гирлянды Рамы. Поняв, что он коснулся цветка Рамы, и осознав, что Рама позволил ему сделать это, не отмахнул рукой, Торопыжка испытал такое восхитительное и невиданное доселе чувство, которому не знал тогда названия. Позже, Камадхену3, любимая корова Рамы, сказала ему, что это чувство называется - блаженство. . .
И вот сейчас, когда шмель не мигая смотрит на отдыхающего Раму, он опять чувствует что-то подобное. Но все же, что-то мешает ему до конца окунуться в блаженство. Что-то, чему Торопыжка, по правде говоря, не очень рад. Что-то, чему он не может дать объяснение, словно ожидание или предчувствие чего-то, что противоположно блаженству. Этому "что-то" он также не может дать название.
"Надо будет спросить Камадхену, что это - что-то", - подумал Торопыжка, - "Коровы, конечно, наивн , но честны и голова у них намного больше, чем у шмеля, значит она должна точно знать, что именно чувствую я сейчас."
В тот случай, когда Торопыжка врезался в цветок гирлянды Рамы, он видел, как Рама мельком посмотрел на него, улыбнувшись едва заметной улыбкой, от которой у Торопыжки чуть не закружилась голова от счастья. Торопыжка был уверен, что никогда не забудет этого счастья. Или забудет?
"Ну вот опять оно - это "что-то". Все, решено! Полечу и узнаю у Камадхену, что это такое. Полечу прямо сейчас, потому что уже нету сил чувствовать это "что-то". Непонятное и неприятное ощущение" - подумал шмель.
"А как же Рама?"
И тут, словно прочитав мысли Торопыжки, Рама исчез с качелей. Точнее, не исчез. Шмель, видимо, задумался о своих предчувствиях и отвел свой взгляд от Рамы, а Тот ушел с качелей.
"Хорошо, надо найти Камадхену срочно!" - подумал шмель, и тут же, оторвавшись от своего любимого цветка, полетел в сторону кустов малины, среди которых корова любила пастись.
Прекрасное белое животное, украшенное золотыми колокольчиками, спокойно паслось на лесной поляне около прохладного ручейка. Камадхену была не одна. Её окружали стайки разноцветных бабочек, которые то и дело опускались ей на спину.
Выслушав Торопыжку, Камадхену сказала:
- Дружочек мой, ты знаешь, что такое ощущение блаженства?
- Да, - ответил ей Торопыжка,- это когда я смотрю на Раму или опыляю для Него цветы.
- А что такое наслаждение?
- Нет, не знаю.
- Наслаждение испытывает Рама, когда ты для Него опыляешь цветы, - сказала корова.
- Ух ты, я тоже хочу испытывать наслаждение, как Рама, - восхищенно и задумчиво сказал шмель.
- Нет, стой, замолчи, так нельзя, - вскрикнула корова, и бабочки, которые кружились вокруг нее, разлетелись кто куда.
- Почему нельзя? Мне интересно, что значит - испытывать наслаждение. Я же могу принять форму, образ и подобие Рамы и испытать наслаждение как Он?
- Конечно, можешь, - грустно сказала корова. - Рама непременно поможет тебе в этом. Он обязательно исполнит твое желание, но тебя это не обрадует. Ты забудешь Раму, меня, да и всех остальных тоже. И вспомнить нас тебе будет очень трудно...
Но последние слова Камадхену Торопыжка уже не расслышал. Он торопился на свой любимый цветок черного ириса, чтобы рассказать ему о том, что он задумал испытать. Новое, доселе неизвестное ему чувство - наслаждение. Он так хотел по-скорее попробовать это чувство, что даже забыл получить ответ у коровы о его смутных предчувствиях чего-то нехорошего и непонятного, для чего, собственно, ее и искал.
Долетев до ириса, Торопыжка поведал ему о своих планах, на что цветок закивал своей прекрасной черно - фиолетовой головкой из стороны в сторону, что означало, что цветку стало очень интересно.
- Послушай, - сказал шмель цветку, - а хочешь, вместе попробуем испытать наслаждение как Рама?
Цветок в ответ закивал вперед, что означало: да.
- Здорово! Значит, мы вместе сделаем это!
Кивок вперед.
- Осталось только дождаться Раму.
И вот, спустя два дня, Рама пришел на Свои качели в сопровождении прекрасной девушки в одежде цвета сгущенного молока. Кожа девушки была бледно-красноватого цвета подобно шафрану, её великолепное шелковое сари очень выгодно оттеняло цвет ее кожи. На ее шее были бусы из искусно обработанных рубинов. В ее браслетах на руках, в браслетах на ногах, в ее серьгах и в диадеме тоже были вставлены рубины всех оттенков от розового до малинового. В руках у нее был золотой поднос со сладостями. Девушка что-то говорила Раме, который шел впереди и изредка оглядывался на нее. Дойдя до качелей, парочка остановилась, и тут шмель услышал ее слова:
- Кришна, друг мой, отведай этот модак. Я весь день трудилась над ними. Радхе он очень понравился, я ее тоже угостила.
- Ну, хорошо, если так, друг Тунгавидья, давай сюда свой модак, - сказал Он, сев на качели.
Взяв лакомство из рук девушки, Рама съел его с плохо скрываемым удовольствием. Он изредка поглядывал на девушку и шутливо жмурился.
- Да, действительно вкусно, - сказал Рама, - когда ты успела приготовить его, ты же танцевала все утро в своей роще, а потом сплетничала обо Мне с подружками, пока Радха не пришла.
- Кришна, одно другому не мешает, я очень искусна в кулинарии. Съешь еще.
- Съем. Давай сюда все. Этот модак и правда вкусен.
Шмель, который был немым свидетелем этой сцены вдруг почувствовал укол в сердце. Сердечко его ёкнуло от мысли, которая молнией пролетела в его голове: "Вот оно, наслаждение. Я тоже так хочу. Если Рама наслаждается, то я чем хуже? Я тоже так хочу".
И тут в одно мгновение все замерло вокруг. Ветерок больше не дул, насекомые не шныряли туда-сюда, птицы разом замолчали, деревья и все растения застыли. Застыла даже Тунгавидья. Шмель почувствовал на себе очень серьезный, и в то же время любящий взгляд Рамы. Торопыжка, сидевший на цветке черного ириса, перестал озираться по сторонам и посмотрел вперед.
- Ты правда этого хочешь? - спросил Рама глядя прямо в глаза шмелю.
Шмель понял, что Рама обращается к нему. От того, что Рама обратился именно к нему, Торопыжка словно опьянел и от счастья не смог вымолвить ни слова.
- Дружочек мой, Торопыжка, ты правда этого хочешь? - повторил свой вопрос Рама.
- Хочу, Господь. И мой черный ирис со мной.
- Это так? - взгляд Рамы опустился на цветок.
- Так, и я хочу, - ответил цветок мысленно, но Торопыжка услышал его.
- Я непременно исполню ваше желание, но вы забудете Меня. Кроме наслаждения вам придется много чего еще испытать. И это будет не всегда хорошо и не всегда приятно. Вы познаете новые чувства, но ваша память обо Мне исчезнет. Я буду всегда рядом с вами, но вы не сможете видеть Меня. Только иногда вы будете слышать Меня, но не прислушиваться. Иногда вы будете видеть Меня, но не узнавать. Вы будете предавать Меня, завидовать Мне как сейчас. Вы будете меня проклинать. Вы не будете верить Мне. Вы не будете верить в Меня. Но, не смотря на это, Я всегда буду рядом с вами. Вы все еще этого хотите?
- Да, - кивнул цветок своей головкой.
- Да, Господь. Какие ужасы Ты говоришь! Этого не будет никогда! Мы никогда не забудем Тебя. Это же невозможно. Прошу Тебя, дай нам возможность испытать наслаждения. Это же так интересно!
- Хорошо, конечно, - тихо сказал Рама, - но вы уже не верите Мне...
И тут, с последними словами Рамы, все потемнело и почернело вокруг. Чернота заполнила все до горизонта. Пришло ощущение холода и безысходности, сырости и страха, боли и ужаса.
"Господь мой, что же я наделал!"
- Рааамааа!!!
2018 год.
