Конь неспешно подошел к хозяину, закрыв его собой. На седле коня висел черный плащ, отороченный золотом, которым Кош обернулся. После этих манипуляций конь спокойно отошел к реке и начал жевать молодую зеленую травку. Белая собачка матери стала опять прежних размеров, с кошку.
Потом Кош подошел к богине и к ее сыну, который уже не стоял на коленях, а спокойно улыбался Кошу. Но Пеле хмурилась. Копье было у нее за спиной. Подойдя на расстояние нескольких шагов, Кош сказал:
- Ды сестрица моя, шалава... Марья Моревна разглядывала журнал, который я захватил с прошлого раза и влюбилась в Роналду. Хочу, говорит, этого доброго молодца к себе в мужья, ну или в полюбовники. Я, конечно, начал стебаться над ней, мол, ему такая как ты не нужна вовсе, степная королевна, блин. У них там мода на худых баб, ну и все такое... А она нет, говорит, хочу его не могу как. Заставила меня долг ей отдать. У меня должок был перед ней. Она меня двести лет назад в плен взяла и в пещере держала без еды и воды сто тринадцать лет, пока мать не узнала... Вот тогда-то она взяла с меня слово на исполнение одного желания, сука. И желанием стал Криштиану Роналду. Парень один, спортсмен из будущего. Пришлось портал открыть. Но одну же ее я не пущу. Она же дура дурой, только и может, что мечом махать, да под яблоней спать. Пришибет еще кто-нибудь на автомобиле. Вот я ей показал дом Роналду. Подождал, пока она освоится в будущем, номер в отеле ей снял, и вернулся, поставив хронометр на семь дней когда возвращался. Так что, завтра-послезавтра должна вернуться.
- Кош, а она знает про ответственность? - тихо спросила Пеле. - Она отдает себе отчет?
- Не знаю я, мне по барабану уже. Главное, что я ей более не должен. Да и Роналду на нее наплевать будет, это точно. Он гей, говорят. Вот пусть поплачет, пострадает... Шалава.
- Макошь знает, что ее доченька бессовестная творит?
- Нет. Она в йоге на Кайласе. Марья потому и сбежала,что матери пока нет. При ней она как шелковая ходит.
- Хорошо, Кош, что все обошлось пока, - сказала Пеле вздохнув, - бесит меня это все. Бесит. Прощай, Кош.
- И ты прощевай, уважаемая. Не психуй больше так. До связи, Моаи.
Кош запрыгнул на своего коня и стремглав поскакал в сторону леса. Плащ развевался, оголяя его бледное тело. Едва скрывшись, Кош еще раз на прощание свистнул.
Моаи взял мать за руку и сказал:
- Мама, я так счастлив видеть тебя. Спасибо, Кошу, что из-за него мы виделись с тобой два раза за последние несколько дней. А я и не знал, что он оборотень.
- Он не оборотень. Змей Горыныч - это его ложное эго, облаченное в физику, его второе тело. Оборотная сторона его души. Его проклятье и благословение одновременно. Первую свою тысячу лет он жил именно в этой форме, пока ему не стало скучно... Я тоже люблю тебя, сын. Ты - моя опора. Спасибо тебе.
Богиня покрутила копьем, и они вошли в открывшийся портал.
Никто этого не видел. Никто этого не слышал. Планета была спасена без посторонних глаз, без огласки и без фанфар. Тихо и незаметно.
------------------------------------------------------------------------------
Окресности Рима.
Вимана опустилась на берегу реки Тибр. Огромное серебристое яйцо скрывали заросли вишни. Михаил и Марио вышли неторопясь и спустились на землю. Норбу же остался стоять внутри устройства, держа в руках пульт управления.
За время их недолгого полета никаких происшествий не было. Вот только Марио сокрушался, что часть золота все же пришлось отдать варвару. И потеря виманы грозила тем, что они лишатся головы.
Марио был очень хитер и перед высадкой настоял на том, чтобы взять к варвару лишь пятую часть золота, а не все, что было отправлено. Марио думал прикарманить оставшееся золото себе, если дело выгорит. Никто же никогда не узнал бы сколько именно отдали за всадника. А хитрый мавр рассчитывал не только славу и почет приобрести, но и обогатиться на этом деле. Но сейчас он сокрушался о том, что не поверил, что Михаил вернется с выкупом за него и выдал тайну виманы Папы Иннокентия Бессмерному Кошу. В тот момент, когда Марио увидел бессмертного Архонта Азии, он почувствовал, что поймал удачу. Он обратился к Кошу с просьбой о помощи и защите, обнимая его ноги. Ох, зря он это сделал. Ох, зря. Нервы сдали. Марио посчитал, что Михаил отдаст пятую часть золота, припрятанное в кустах акации, где они наблюдали за битвой, а сам вернется к вимане, где спокойно лежало остальное золото, а бедного Марио оставит на развлечение варвару. Поэтому он со страху выдал тайну виманы Кошу, и тайну того, что Папа Иннокентий, Великий Храмовник ведет слежку за Кошем. Что же теперь будет? Ох, не сносить Марио головы. Надо что-то срочно придумать.
Перед посадкой Норбу вызвал Папу Римского по своему зеркалу и объявил, что скоро отдаст ему его людей в целости на берегу Тибра возле брошенной мельницы. Люди Папы уже должны быть на подходе.
- Прощай, Норбу, спасибо тебе, что доставил нас бесплатно, - сказал Марио как можно более благожелательно, опасаясь, что боевой маг отберет оставшееся золото себе.
- Прощай, брат Норбу, - произнес Михаил коротко.
Михаил и Марио поклонились Норбу, выйдя из виманы, держа огромный сундук. Норбу кивнул, и, включив режим невидимости, улетел на Енисей.
- Ох, не сносить нам головы, что виманы лишились, Михаил, - начал вслух сокрушаться Марио. - И всадника не привезли, и виманы нет, хорошо, хоть золото осталось.
- Ну нет, хитрый лис Марио, я тут не при чем. Я переводил только, все решения принимал Абеляр. Имей ввиду, я расскажу все, как было, ничего не утаивая. Объяснишь сам, откуда Норбу узнал про виману и кто такой этот черный Кош. Скажи спасибо, что я вернулся за тобой, не бросил тебя одного на цепи, словно собаку.
- Спасибо, Михаил, - вздохнув произнес Марио.
На сердце было ой как тяжело. Тут показались конники. Несколько человек из свиты Папы. Михаил облегченно вздохнул.
Как Адгам и обещал, орда быстро снялась с места и монголы отправились кто куда. Выехали они вчетвером на шести конях. Адгам, Угедей, Тимур и еще какой-то их родственник. Каждый был на лошади. Еще две лошади везли скарб. Тимур думал, что ехать придется несколько дней, но Адгам пояснил, что до его стойла всего один дневной переход.
При дележе добычи Адгаму досталась новая сбруя, позолоченная, несколько медных монет и две соболиные шкурки. Какое-то оружие еще. Он и его монголы-родственники были очень довольны. Останавливались только один раз на небольшой ночлег прямо под открытым небом.
Было решено, что на второй день по приезду Угедей отдаст свою прекрасную дочь Нану в жены Адгаму. Адгам был счастлив, что женится. Угедей был счастлив, что его зять и сосед по стойбищу - сотник и родственник самому хану по материнской линии. Они всю дорогу орали песни , не переставая разговаривали и обнимались. Иногда пел песни и Тимур тоже, удивляя монголов. Тимур пел все, что помнил с детства, от "Взвейтесь кострами, синие ночи", до "Сандугач " - татарская песня про соловья, которую пела его мама, когда он был ребенком. С собой на лошади, которую ему выделил Адгам Тимур вез монгольский тулуп, рубаху, шапку и обувь, которую ему пожаловал хан.
Тимуру было легко на душе. Он чувствовал, что скоро придет конец его путешествию в прошлое. По дороге он подарил своему товарищу термос, объяснив как с ним обращаться и для чего нужен этот предмет.
Добрались без происшествий. Стойло Адгама состояло из двух юрт. В одной жила его мать и сестры, а другую он поставил для себя и своей будущей жены еще перед уездом на войну с Кучлуком. Возле юрт паслись овцы, было несколько коз. Ходили петухи в окружении кур и цыплят. Не подалеку паслись несколько лошадей. Было понятно, что Адгам довольно зажиточный древний монгол. Вся степь была покрыта молодой зеленой травкой. Небольшая мелкая речушка в овражке ровно разрезала картинку на двое. Тимур обрадовался тому, что увидел. Тихо. Спокойно будет дожидаться своего возвращения домой. Правильно сделал, что ушел с Адгамом. Когда они свернули к стойлу, три девочки побежали им навстречу. Встречают Адгама.
- Вот я и вернулся, как обещал тебе, мама, - громко произнес Адгам, обнимая мать и сестер.
Подъехав, Адгам почти час не мог наобниматься и нарадоваться, что домой вернулся и дома все хорошо. Он познакомил Тимура с матерью и своими тремя сестрами. Девочки были подростки совсем еще. А мать была еще совсем не старая женщина. Невысокая, поджарая. Узнав о свадьбе, она поворчала немного для приличия, и начала подготовку. Тимур вызвался помочь женщинам. Сестры сразу начали хихикать. Посчитали, что будет шестнадцать человек народу.
Адгам был на седьмом небе от счастья. А Тимуру было интересно посмотреть на монгольскую девушку - невесту неземной красоты, как ее описывал Адгам. Спать Тимур лег с Адгамом. Юрта была намного меньше, чем те, к которым он привык, но намного уютнее. В центре юрты был очаг. Три лежанки, покрытые войлочными одеялами, несколько шелковых подушек даже. На войлочном полу сундуки разных размеров, несколько низеньких скамеечек, два низких столика,за которыми сидели на полу. На стенах юрты висели мешки и сковородки. А над лежанками висела красивая белая вышитая ткань.
На следующий день с рассветом все начали копошиться. Было слышно, как женщины перекликаются и спорят о чем-то. Адгама в юрте уже не было. Тимур вышел на улицу. Погода была прекрасная! Яркое весеннее солнце уже прилично прогревало воздух. Сестры шныряли туда - сюда, хихикая за спиной Тимура, стесняясь посмотреть на него. Адгам сказал, что невеста приедет в полдень. Часы и дневное время монголы определяли по отверстию в потолке юрты. Куда солнечный луч падал, то время суток и было. Так же было и в походных больших юртах.
В полдень показалась процессия. Несколько всадников и несколько лошадей еще с тюками приданного. И еще была повозка, на которой сидело четыре женщины. Невесту было сразу видно. На ее голове был неимоверный головной убор в виде высокой красной шапки, отделанной жемчугом. Невеста была полна и очень молода. Лет шестнадцать, не больше. Она широко улыбалась Адгаму белозубой улыбкой. Глаза ее были словно ниточки с нанизанными ресницами. Тимур даже удивился как она видит такими узкими глазами. Адгам стоял, важно нахмурившись, о чем-то говоря с ее отцом Угедеем.
"Еле сдерживается, бедолага, от любви - то" - шутливо подумал Тимур про товарища.
Тут из юрты вышла мать Адгама. Она, как того требовал обычай, посыпала перед невестой немного риса. В отличие от Адгама, мать улыбалась своей невестке. Были еще какие-то ритуалы. Женщины протяжно пели. Мужчины спокойно стояли и ждали, когда их позовут за стол. В юрте матери был уже накрыт стол.
И был пир. Настоящий свадебный пир. "Да, монголы умеют воевать и умеют пировать" - подумал Тимур с упоением. Стол ломился от еды и питья. Был и золотистый рис, мясных блюд было не счесть. Лепешки разных размеров и какие-то мясные пирожки, мед в сотах. В общем, гастрономический мясной рай. Тостов никто не говорил. Все просто ели, пили и орали песни. Сестры Адгама ухаживали за столом. Женщины и мужчины сидели вместе. Тимур захмелел, и ему очень-очень захотелось тост сказать.
- Братан, Адгам, - обратился он к товарищу, подняв глиняный стакан с молочным чаем.
-Говори, братан, - ответил ему Адгам.
- Братан, я очень рад, что ты добился своего и взял таки в жены такую красивую девушку. Будьте счастливы. Живи долго, братан на радость жене и матери. Желаю вам детей по-больше. Живите дружно и счастливо. Горько.....
И тут, на последнем слове произошло чудо. Тимура обволок странный серо-зеленый туман, и на пол юрты спустя мгновение упали три небольших ножа. А потом туман словно свернулся в одну точку. Тимура не было. Монголы повскакивали со своих мест, а Адгам тихо произнес:
- Не бойтесь, это Хар Татар ушел. К себе домой. Он пришел, чтобы стать мне другом и сватом, а когда я женился, он ушел. Не бойтесь.
Адгам немного погрустнел. Он понял, что больше Тимура он никогда не увидит. И он очень надеялся сейчас, что его не съел дух реки за то, что он умывался в ней часто.
Адгаму хотелось бы думать, что Тимур домой вернулся. Верхом на этом сером облаке.
----------------------------------------------------------------------------
Излучина Енисея. Избушка на курьих ножках.
Кащей сторожил портал с сегодняшнего утра. Сестрица его должна вернуться сразу пополудни. А за ней портал надо запечатать крепко-накрепко.
Портал находился в жилище его матери богини Макоши. Когда мать надолго отлучалась из дому, как сейчас, она накладывала на свой белокаменный терем иллюзию страшной старой избы на двух куриных ногах посреди болота. В таких избушках в древности арии хоронили покойников.
Он был рад, что сестрица его продешевила с желанием то. Если честно, он нарочно подсунул сестре этот журнал, где была длинная статья о Роналду со множеством его фотографий. Зная пылкую страсть своей сестры к южным мужчинам, он не сомневался, что сестра захочет это спортсмена себе. А зная так же то, что он не любит женщин, и у его сестры нет шансов и она будет страдать от неразделенной любви, он одновременно отомстит ей за свое пленение два века назад. Так что, месть удалась сама собой.
Исполнить желание сестры отправиться к Роналду в Испанию в будущее было легче легкого. Тем более в отсутствие матери, которая надежно охраняла временной портал от посягательств.
Таких порталов два на планете. Тут, у богини Макоши. И в землях Великого Теночи северного Теночтитлана внутри спящего вулкана Шаста. Но тот портал был не только временным. Через него можно было пройти на одно измерение выше (мир Прави, мир светлых богов) и на одно измерение ниже (мир Нави - загробный мир). Портал Шаста надежно закрыт настоящей горой, а не иллюзией. Человек туда сунуться не сможет. А сюда легко, если не отпугнуть забредшего путника гиблым болотом с покойниками.
Марья Моревна была его родной сестрой. Мать у них была одна, Макошь, а отцы разные.То есть, отец тоже был один, но в разных обличиях, в разных ипостасях. Кащей родился от Велеса, бога кудесника, а Марья от Мора - бога смерти и мира Нави, второй ипостаси Велеса.
Просидев на весеннем солнышке больше часа, Кащей уже начал немного волноваться, как услышал внутри избушки какое-то шевеление и женский плач.
- Вернулась? Сестрица моя родная, Марья Моревна степная королевна! Шалава...
Последнее слово Кащей произнес тихо, себе под нос, с ухмылкой.
- Да, это я, -сестра говорила сквозь слезы.
На пороге избушки показалась Марья в одной рубахе в пол, подпоясанной кожаным ремнем, босиком, с кое-как заплетенной косой, с красными зареванными глазами. С ней была кожаная котомка, из которой торчали сандалии. Сестра спрыгнула с помоста избушки и в один момент оказалась возле Кащея. Сев на пенек, она залилась слезами, бросив сумку на траву.
- Что случилось? - с игривым удивлением спросил Кащей. - Не по душе молодец пришелся тебе что ли? А ли ты ему не по душе?
- Ппооо душе, но я, я...
Сестра от слез стала заикаться и Кащей решил пока запечатать портал, чтобы время не терять. Проделав манипуляцию, он повернулся к сестре, которая по-немногу успокоилась.
- Что случилось, скажи мне.
Потом Кош подошел к богине и к ее сыну, который уже не стоял на коленях, а спокойно улыбался Кошу. Но Пеле хмурилась. Копье было у нее за спиной. Подойдя на расстояние нескольких шагов, Кош сказал:
- Ды сестрица моя, шалава... Марья Моревна разглядывала журнал, который я захватил с прошлого раза и влюбилась в Роналду. Хочу, говорит, этого доброго молодца к себе в мужья, ну или в полюбовники. Я, конечно, начал стебаться над ней, мол, ему такая как ты не нужна вовсе, степная королевна, блин. У них там мода на худых баб, ну и все такое... А она нет, говорит, хочу его не могу как. Заставила меня долг ей отдать. У меня должок был перед ней. Она меня двести лет назад в плен взяла и в пещере держала без еды и воды сто тринадцать лет, пока мать не узнала... Вот тогда-то она взяла с меня слово на исполнение одного желания, сука. И желанием стал Криштиану Роналду. Парень один, спортсмен из будущего. Пришлось портал открыть. Но одну же ее я не пущу. Она же дура дурой, только и может, что мечом махать, да под яблоней спать. Пришибет еще кто-нибудь на автомобиле. Вот я ей показал дом Роналду. Подождал, пока она освоится в будущем, номер в отеле ей снял, и вернулся, поставив хронометр на семь дней когда возвращался. Так что, завтра-послезавтра должна вернуться.
- Кош, а она знает про ответственность? - тихо спросила Пеле. - Она отдает себе отчет?
- Не знаю я, мне по барабану уже. Главное, что я ей более не должен. Да и Роналду на нее наплевать будет, это точно. Он гей, говорят. Вот пусть поплачет, пострадает... Шалава.
- Макошь знает, что ее доченька бессовестная творит?
- Нет. Она в йоге на Кайласе. Марья потому и сбежала,что матери пока нет. При ней она как шелковая ходит.
- Хорошо, Кош, что все обошлось пока, - сказала Пеле вздохнув, - бесит меня это все. Бесит. Прощай, Кош.
- И ты прощевай, уважаемая. Не психуй больше так. До связи, Моаи.
Кош запрыгнул на своего коня и стремглав поскакал в сторону леса. Плащ развевался, оголяя его бледное тело. Едва скрывшись, Кош еще раз на прощание свистнул.
Моаи взял мать за руку и сказал:
- Мама, я так счастлив видеть тебя. Спасибо, Кошу, что из-за него мы виделись с тобой два раза за последние несколько дней. А я и не знал, что он оборотень.
- Он не оборотень. Змей Горыныч - это его ложное эго, облаченное в физику, его второе тело. Оборотная сторона его души. Его проклятье и благословение одновременно. Первую свою тысячу лет он жил именно в этой форме, пока ему не стало скучно... Я тоже люблю тебя, сын. Ты - моя опора. Спасибо тебе.
Богиня покрутила копьем, и они вошли в открывшийся портал.
Никто этого не видел. Никто этого не слышал. Планета была спасена без посторонних глаз, без огласки и без фанфар. Тихо и незаметно.
------------------------------------------------------------------------------
Окресности Рима.
Вимана опустилась на берегу реки Тибр. Огромное серебристое яйцо скрывали заросли вишни. Михаил и Марио вышли неторопясь и спустились на землю. Норбу же остался стоять внутри устройства, держа в руках пульт управления.
За время их недолгого полета никаких происшествий не было. Вот только Марио сокрушался, что часть золота все же пришлось отдать варвару. И потеря виманы грозила тем, что они лишатся головы.
Марио был очень хитер и перед высадкой настоял на том, чтобы взять к варвару лишь пятую часть золота, а не все, что было отправлено. Марио думал прикарманить оставшееся золото себе, если дело выгорит. Никто же никогда не узнал бы сколько именно отдали за всадника. А хитрый мавр рассчитывал не только славу и почет приобрести, но и обогатиться на этом деле. Но сейчас он сокрушался о том, что не поверил, что Михаил вернется с выкупом за него и выдал тайну виманы Папы Иннокентия Бессмерному Кошу. В тот момент, когда Марио увидел бессмертного Архонта Азии, он почувствовал, что поймал удачу. Он обратился к Кошу с просьбой о помощи и защите, обнимая его ноги. Ох, зря он это сделал. Ох, зря. Нервы сдали. Марио посчитал, что Михаил отдаст пятую часть золота, припрятанное в кустах акации, где они наблюдали за битвой, а сам вернется к вимане, где спокойно лежало остальное золото, а бедного Марио оставит на развлечение варвару. Поэтому он со страху выдал тайну виманы Кошу, и тайну того, что Папа Иннокентий, Великий Храмовник ведет слежку за Кошем. Что же теперь будет? Ох, не сносить Марио головы. Надо что-то срочно придумать.
Перед посадкой Норбу вызвал Папу Римского по своему зеркалу и объявил, что скоро отдаст ему его людей в целости на берегу Тибра возле брошенной мельницы. Люди Папы уже должны быть на подходе.
- Прощай, Норбу, спасибо тебе, что доставил нас бесплатно, - сказал Марио как можно более благожелательно, опасаясь, что боевой маг отберет оставшееся золото себе.
- Прощай, брат Норбу, - произнес Михаил коротко.
Михаил и Марио поклонились Норбу, выйдя из виманы, держа огромный сундук. Норбу кивнул, и, включив режим невидимости, улетел на Енисей.
- Ох, не сносить нам головы, что виманы лишились, Михаил, - начал вслух сокрушаться Марио. - И всадника не привезли, и виманы нет, хорошо, хоть золото осталось.
- Ну нет, хитрый лис Марио, я тут не при чем. Я переводил только, все решения принимал Абеляр. Имей ввиду, я расскажу все, как было, ничего не утаивая. Объяснишь сам, откуда Норбу узнал про виману и кто такой этот черный Кош. Скажи спасибо, что я вернулся за тобой, не бросил тебя одного на цепи, словно собаку.
- Спасибо, Михаил, - вздохнув произнес Марио.
На сердце было ой как тяжело. Тут показались конники. Несколько человек из свиты Папы. Михаил облегченно вздохнул.
Глава 25. Возвращение.
Как Адгам и обещал, орда быстро снялась с места и монголы отправились кто куда. Выехали они вчетвером на шести конях. Адгам, Угедей, Тимур и еще какой-то их родственник. Каждый был на лошади. Еще две лошади везли скарб. Тимур думал, что ехать придется несколько дней, но Адгам пояснил, что до его стойла всего один дневной переход.
При дележе добычи Адгаму досталась новая сбруя, позолоченная, несколько медных монет и две соболиные шкурки. Какое-то оружие еще. Он и его монголы-родственники были очень довольны. Останавливались только один раз на небольшой ночлег прямо под открытым небом.
Было решено, что на второй день по приезду Угедей отдаст свою прекрасную дочь Нану в жены Адгаму. Адгам был счастлив, что женится. Угедей был счастлив, что его зять и сосед по стойбищу - сотник и родственник самому хану по материнской линии. Они всю дорогу орали песни , не переставая разговаривали и обнимались. Иногда пел песни и Тимур тоже, удивляя монголов. Тимур пел все, что помнил с детства, от "Взвейтесь кострами, синие ночи", до "Сандугач " - татарская песня про соловья, которую пела его мама, когда он был ребенком. С собой на лошади, которую ему выделил Адгам Тимур вез монгольский тулуп, рубаху, шапку и обувь, которую ему пожаловал хан.
Тимуру было легко на душе. Он чувствовал, что скоро придет конец его путешествию в прошлое. По дороге он подарил своему товарищу термос, объяснив как с ним обращаться и для чего нужен этот предмет.
Добрались без происшествий. Стойло Адгама состояло из двух юрт. В одной жила его мать и сестры, а другую он поставил для себя и своей будущей жены еще перед уездом на войну с Кучлуком. Возле юрт паслись овцы, было несколько коз. Ходили петухи в окружении кур и цыплят. Не подалеку паслись несколько лошадей. Было понятно, что Адгам довольно зажиточный древний монгол. Вся степь была покрыта молодой зеленой травкой. Небольшая мелкая речушка в овражке ровно разрезала картинку на двое. Тимур обрадовался тому, что увидел. Тихо. Спокойно будет дожидаться своего возвращения домой. Правильно сделал, что ушел с Адгамом. Когда они свернули к стойлу, три девочки побежали им навстречу. Встречают Адгама.
- Вот я и вернулся, как обещал тебе, мама, - громко произнес Адгам, обнимая мать и сестер.
Подъехав, Адгам почти час не мог наобниматься и нарадоваться, что домой вернулся и дома все хорошо. Он познакомил Тимура с матерью и своими тремя сестрами. Девочки были подростки совсем еще. А мать была еще совсем не старая женщина. Невысокая, поджарая. Узнав о свадьбе, она поворчала немного для приличия, и начала подготовку. Тимур вызвался помочь женщинам. Сестры сразу начали хихикать. Посчитали, что будет шестнадцать человек народу.
Адгам был на седьмом небе от счастья. А Тимуру было интересно посмотреть на монгольскую девушку - невесту неземной красоты, как ее описывал Адгам. Спать Тимур лег с Адгамом. Юрта была намного меньше, чем те, к которым он привык, но намного уютнее. В центре юрты был очаг. Три лежанки, покрытые войлочными одеялами, несколько шелковых подушек даже. На войлочном полу сундуки разных размеров, несколько низеньких скамеечек, два низких столика,за которыми сидели на полу. На стенах юрты висели мешки и сковородки. А над лежанками висела красивая белая вышитая ткань.
На следующий день с рассветом все начали копошиться. Было слышно, как женщины перекликаются и спорят о чем-то. Адгама в юрте уже не было. Тимур вышел на улицу. Погода была прекрасная! Яркое весеннее солнце уже прилично прогревало воздух. Сестры шныряли туда - сюда, хихикая за спиной Тимура, стесняясь посмотреть на него. Адгам сказал, что невеста приедет в полдень. Часы и дневное время монголы определяли по отверстию в потолке юрты. Куда солнечный луч падал, то время суток и было. Так же было и в походных больших юртах.
В полдень показалась процессия. Несколько всадников и несколько лошадей еще с тюками приданного. И еще была повозка, на которой сидело четыре женщины. Невесту было сразу видно. На ее голове был неимоверный головной убор в виде высокой красной шапки, отделанной жемчугом. Невеста была полна и очень молода. Лет шестнадцать, не больше. Она широко улыбалась Адгаму белозубой улыбкой. Глаза ее были словно ниточки с нанизанными ресницами. Тимур даже удивился как она видит такими узкими глазами. Адгам стоял, важно нахмурившись, о чем-то говоря с ее отцом Угедеем.
"Еле сдерживается, бедолага, от любви - то" - шутливо подумал Тимур про товарища.
Тут из юрты вышла мать Адгама. Она, как того требовал обычай, посыпала перед невестой немного риса. В отличие от Адгама, мать улыбалась своей невестке. Были еще какие-то ритуалы. Женщины протяжно пели. Мужчины спокойно стояли и ждали, когда их позовут за стол. В юрте матери был уже накрыт стол.
И был пир. Настоящий свадебный пир. "Да, монголы умеют воевать и умеют пировать" - подумал Тимур с упоением. Стол ломился от еды и питья. Был и золотистый рис, мясных блюд было не счесть. Лепешки разных размеров и какие-то мясные пирожки, мед в сотах. В общем, гастрономический мясной рай. Тостов никто не говорил. Все просто ели, пили и орали песни. Сестры Адгама ухаживали за столом. Женщины и мужчины сидели вместе. Тимур захмелел, и ему очень-очень захотелось тост сказать.
- Братан, Адгам, - обратился он к товарищу, подняв глиняный стакан с молочным чаем.
-Говори, братан, - ответил ему Адгам.
- Братан, я очень рад, что ты добился своего и взял таки в жены такую красивую девушку. Будьте счастливы. Живи долго, братан на радость жене и матери. Желаю вам детей по-больше. Живите дружно и счастливо. Горько.....
И тут, на последнем слове произошло чудо. Тимура обволок странный серо-зеленый туман, и на пол юрты спустя мгновение упали три небольших ножа. А потом туман словно свернулся в одну точку. Тимура не было. Монголы повскакивали со своих мест, а Адгам тихо произнес:
- Не бойтесь, это Хар Татар ушел. К себе домой. Он пришел, чтобы стать мне другом и сватом, а когда я женился, он ушел. Не бойтесь.
Адгам немного погрустнел. Он понял, что больше Тимура он никогда не увидит. И он очень надеялся сейчас, что его не съел дух реки за то, что он умывался в ней часто.
Адгаму хотелось бы думать, что Тимур домой вернулся. Верхом на этом сером облаке.
----------------------------------------------------------------------------
Излучина Енисея. Избушка на курьих ножках.
Кащей сторожил портал с сегодняшнего утра. Сестрица его должна вернуться сразу пополудни. А за ней портал надо запечатать крепко-накрепко.
Портал находился в жилище его матери богини Макоши. Когда мать надолго отлучалась из дому, как сейчас, она накладывала на свой белокаменный терем иллюзию страшной старой избы на двух куриных ногах посреди болота. В таких избушках в древности арии хоронили покойников.
Он был рад, что сестрица его продешевила с желанием то. Если честно, он нарочно подсунул сестре этот журнал, где была длинная статья о Роналду со множеством его фотографий. Зная пылкую страсть своей сестры к южным мужчинам, он не сомневался, что сестра захочет это спортсмена себе. А зная так же то, что он не любит женщин, и у его сестры нет шансов и она будет страдать от неразделенной любви, он одновременно отомстит ей за свое пленение два века назад. Так что, месть удалась сама собой.
Исполнить желание сестры отправиться к Роналду в Испанию в будущее было легче легкого. Тем более в отсутствие матери, которая надежно охраняла временной портал от посягательств.
Таких порталов два на планете. Тут, у богини Макоши. И в землях Великого Теночи северного Теночтитлана внутри спящего вулкана Шаста. Но тот портал был не только временным. Через него можно было пройти на одно измерение выше (мир Прави, мир светлых богов) и на одно измерение ниже (мир Нави - загробный мир). Портал Шаста надежно закрыт настоящей горой, а не иллюзией. Человек туда сунуться не сможет. А сюда легко, если не отпугнуть забредшего путника гиблым болотом с покойниками.
Марья Моревна была его родной сестрой. Мать у них была одна, Макошь, а отцы разные.То есть, отец тоже был один, но в разных обличиях, в разных ипостасях. Кащей родился от Велеса, бога кудесника, а Марья от Мора - бога смерти и мира Нави, второй ипостаси Велеса.
Просидев на весеннем солнышке больше часа, Кащей уже начал немного волноваться, как услышал внутри избушки какое-то шевеление и женский плач.
- Вернулась? Сестрица моя родная, Марья Моревна степная королевна! Шалава...
Последнее слово Кащей произнес тихо, себе под нос, с ухмылкой.
- Да, это я, -сестра говорила сквозь слезы.
На пороге избушки показалась Марья в одной рубахе в пол, подпоясанной кожаным ремнем, босиком, с кое-как заплетенной косой, с красными зареванными глазами. С ней была кожаная котомка, из которой торчали сандалии. Сестра спрыгнула с помоста избушки и в один момент оказалась возле Кащея. Сев на пенек, она залилась слезами, бросив сумку на траву.
- Что случилось? - с игривым удивлением спросил Кащей. - Не по душе молодец пришелся тебе что ли? А ли ты ему не по душе?
- Ппооо душе, но я, я...
Сестра от слез стала заикаться и Кащей решил пока запечатать портал, чтобы время не терять. Проделав манипуляцию, он повернулся к сестре, которая по-немногу успокоилась.
- Что случилось, скажи мне.
