ОГНЕЦВЕТ
Я смотрела на языки пламени, от которых один за другим отлетали крошечные искорки, они поднимались на несколько метров и гасли в темноте ночи.
До полуночи оставалось совсем немного, и я явственно ощущала каждую убегающую от нас секунду.
Стало давить чувство ответственности, а крошечное зерно страха укоренилось и проросло.
Душу начали грызть червяки сомнений, они отравляли разум, намереваясь посеять панику.
«Что если у нас ничего не получится?» - задалась вопросом, хотя прекрасно знала, что шансы отыскать за несколько часов огненный цветок у нашей группы минимальные.
Взгляд мазнул по Леониду, худощавому темноволосому парню, который как всегда держался обособленно. Лёня сидел чуть поодаль у дерева и рассеянно крутил пальцами тоненькую веточку. Именно этот невзрачный нелюдимый паренёк, обладая магией перемещения, за несколько секунд перебросил нас в Заповедный лес, где уже сегодня ночью должен был распуститься огнецвет. Согласно легендам, удивительный мифический огненный цветок, именно сегодня, в самую короткую ночь в году, являл миру свою красоту, но увидеть её мог не каждый.
Про огнецвет говорили, что он способен как убивать, так и исцелять. В одних руках огненный цветок мог стать оружием, а в других – лекарством от всех болезней. Поговаривали даже, что огненный цветок способен поднять мёртвого, но наверняка этого никто не знал.
Огнецвет искали с незапамятных времён, говорили, что кому-то даже удавалось отыскать его, но чаще всего охотники за огненным цветком возвращались домой с пустыми руками, после чего с некоторыми из них происходили странные вещи. Кто-то начинал слышать голоса, кто-то в каждом встречном видел врага, а кто-то мучился страшными головными болями, так или иначе маги сходили с ума. Но несмотря на печальную статистику, желающих отыскать в Заповедном лесу огненный цветок не уменьшалось. Многие хотели, чтобы его заветное желание исполнилось, а я хотела излечить умирающего Родиона, который несколько дней назад спас наше поселение от лесного пожара. Родион спас всех, но пострадал сам. Староста погрузил Родиона в стазис, тем самым не дав ему умереть, а нас отправил за огнецветом.
Перед самым перемещением все мы по очереди дали клятву, что если отыщем цветок, не заберём его себе, не воспользуемся им в собственных целях, а непременно принесём его в Лауринию для того, чтобы излечить Родиона.
В нашем довольно большом поселении все жили как добрые соседи и, тем не менее, каждый был сам по себе.
Я рано осталась без родителей, когда они возвращались из города, на них напала стая диких зверей, бабушка после этого практически сразу же слегла, и вскоре я осталась круглой сиротой.
Пришлось быстро повзрослеть и начать зарабатывать на хлеб насущный, так как желающих взять в дом лишний рот не нашлось.
Тяжело вздохнув, выбросила из головы грустные мысли.
Перед внутренним взором появилась картинка плачущей Лары и Кристофера – жены и сына Родиона.
Внутри разом всё похолодело.
Поёжившись, обняла себя.
– Иди, согрею, – в жёлто-зелёных глазах рыжеволосого Тимофея заметила пляшущие искорки.
Тимофей явно забавлялся, а у меня от одного взгляда на статного красавца, сердце замерло, а тело задеревенело, я теперь даже если бы и посмела подняться, не смогла бы. Сколько я себя помнила, Тимофей мне нравился, и не только мне. В поселении практически каждая вторая девчонка мечтала о подручном кузнеца, о широкоплечем маге огня, чьи непокорные локоны, напоминали языки пламеня.
Тимофею было за тридцать, и он уже давно мог создать семью, но молодой мужчина всё медлил, и никак не мог определиться с избранницей.
«Ей точно буду не я», - горестно усмехнувшись, притянула к себе колени и теперь уже обнимала их.
– Меня согрей, – Вероника лучезарно улыбнулась Тимофею. – Или хочешь, я тебя погрею. Кровь у меня горячая.
Вероника обладала магией целителя, и в силу своего дара могла определить примерное местоположение огнецвета, только вот самой ей найти легендарный цветок за многие годы так и не удалось. Веронике уже перевалило за сорок, и она буквально бредила огненным цветком. Насколько я знала, женщина ежегодно ходила на его поиски, но пока все они были безрезультатными.
«Может потому, что прежде она искала цветок для себя, а надо было его искать для кого-то? Пусть нам повезёт, - взмолилась. – Потому что если мы не найдём огненный цветок, Родион умрёт».
– Раз кровь у тебя горячая, тебе не составит труда отогреть замёрзшую Иришку, - Тимофей уже вовсю веселился.
– Пусть её Кирилл греет, - губы Вероники растянулись в насмешливой улыбке. - Лёд может быть обжигающе горячим.
Кирилл на реплику Вероники лишь фыркнул, бросая в мою сторону нечитаемый взгляд.
Положив на колени подбородок, я старалась не слушать колкие, насмешливые словечки в свой адрес, я наслаждалась минутами относительного покоя, наблюдая за догорающим костром. Нам всем совсем уже скоро предстояло до самого рассвета бродить по лесу в поисках распустившегося огненного цветка.
Я видела незримое, то, что было укрыто от посторонних глаз.
На меня возлагалась огромная ответственность, и я боялась подвести и не справиться. Жизнь Родиона была в моих руках. От меня лишь требовалось найти цветок, Тимофей должен был его сорвать, а если огненная магия не сработает, тогда огнецвет планировалось заморозить.
Костёр догорел, и теперь я наблюдала за тлеющими угольками.
Внутри росли тревога и напряжение. Внезапно стало неспокойно, словно должно было произойти что-то нехорошее.
Выпрямившись, пробежалась взглядом по округе.
Нас со всех сторон окружала темнота, которая поглотила собой абсолютно всё и всех. Всё бы ничего, казалось, что тут такого? Обычное и привычное явление в разгар ночи, но мне почему-то накрывшая нас темнота показалась неестественной, странной и пугающе живой.
С каждой секундой, с каждым новым вздохом, тьма вокруг нас сгущалась и не та, которая уже давно опустилась на лес, а незримая чёрная злобная энергетика, которая способна была проникнуть в душу и поглотить разум. Она подкрадывалась к нам и уплотнялась, словно поджидая удобного момента для того, чтобы напасть.
Тряхнув головой, прогоняя непонятно откуда появившиеся видения, встала.
– До полуночи ещё пять минут, – сообщил мне Тимофей, поднимаясь с земли следом за мной. – Ты что-то увидела?
– Я вижу тьму, и она уплотняется, – решила не утаивать от остальных того, что узрела.
– Ночью всегда темно, а тем более в лесу, только не говори, что ничего не видишь, - Тимофей снисходительно усмехнулся, я для него была всего лишь малолетней девчонкой, на которую он никогда не обращал внимания, хотя мне уже исполнилось двадцать.
Благодаря магии, мы все прекрасно видели в темноте, но ту, другую темноту, похоже, никто кроме меня не видел и не ощущал.
– Вижу, только не то, что хотелось бы, - произнесла тихо, направляясь к той части уплотняющейся чёрной стены, которая пока ещё была серой. Появилось непреодолимое желание покинуть данную часть леса, оказаться за пределами чёрной непроглядной медленно ползущей на нас стены.
Вытянула вперёд руку, и она тут же утонула в жидкой, вязкой субстанции.
Оглушительный стук сердца ударил по нервам. Дёрнула рукой, намереваясь высвободить её из тьмы, но рука увязла в непонятном сгустке.
Взвизгнуть не успела. Вязкая темнота набросилась на меня, поглощая.
Не помня себя от ужаса и страха, стала изо всех сил барахтаться, отчаянно пытаясь выбраться из липкой темноты, но увязала в ней ещё сильнее. Появилось стойкое ощущение того, что я угодила в паутину.
Замерла, переводя дыхание и лихорадочно соображая, что ещё можно предпринять для того, чтобы освободиться.
По началу темнота казалась абсолютной, но потом постепенно она начала развеиваться, и я увидела склонившуюся, над потрясающе красивым цветком Веронику. Молодая женщина слегка подрагивающими руками дотронулась до светящихся в ночи лепестков.
«Огненный цветок», – сразу же поняла, видя, как ярко пылают лепестки огнецвета.
– Как долго я тебя искала, - долетели до меня слова Вероники. – Я хочу быть вечно молодой и красивой. Хочу никогда не увядать. Прошу у тебя вечную молодость. Родион может год пролежать в стазисе, он подождёт, а я нет. Я так долго тебя искала. Ты мой. Я никому тебя не отдам.
«Но как же так! – захотелось закричать. – Ты же обещала старосте! Мы же все поклялись!»
В лицо ударил тёплый поток воздуха, и я, захлебнувшись им на несколько секунд, прикрыла глаза.
Душа болела, её рвало на части.
«Почему именно Вероника нашла огненный цветок?» – внутри меня всё возмущалось и протестовало. Вероника должна была сорвать огнецвет для Родиона, а она… Она…
Распахнула глаза, одновременно ударяя руками по вязкой темноте. Я должна была освободиться! Я должна была оттолкнуть Веронику от цветка и сорвать его сама.
Замерла с жатыми вскинутыми кулаками.
Напротив меня стоял Тимофей. Меня он не видел. Молодой мужчина с изумлением и восхищением смотрел на цветок, который пылал возле его ног жёлто-оранжево-красными всполохами.
– Вот это удача, - не отрывая взгляда от цветка, Тимофей присел на корточки. – Вот это мне подфартило. Хочу стать бессмертным и жить вечно, - Тимофей потянулся к цветку.
– А как же Родион?! – Выкрикнула. – Он же умирает!
– Он получил то, что заслужил, – произнёс Тимофей, отвечая на мои слова, и его идеальный нос сморщился, словно парню в рот попало что-то кислое. – Сам виноват. В первую очередь надо думать о себе. Каждый получает то, что заслуживает, - ладони Тимофея легли под нижние лепестки цветка.
– Нет! Не надо! Ты не такой! – беззвучно прошептали губы.
Я отказывалась верить увиденному и услышанному, потому что Тимофей не мог так поступить!
«Он не предаст Родиона. Тимофей срывает цветок не для себя!»
Кого я обманывала? Я идеализировала Тимофея, и всегда видела в нём лишь положительные стороны.
«Он не отдаст огнецвет», – поняла.
В сердце, словно рукоять ножа повернули. Почувствовала, как по щекам побежали горячие слёзы.
Сморгнула их и увидела, что теперь в шаге от меня стоит вовсе не Тимофей, а Кирилл.
Передо мной замелькали картинки чужой мечты. Я видела кровавые войны, тысячи раненых и убитых. Кирилл хотел использовать огнецвет как оружие против неугодных. Он жаждал славы военного и мечтал о всеобщем поклонении. Кирилл хотел возвыситься над всеми. Он мечтал повелевать, а не выполнять приказы других.
Ощутила радостный порыв мужчины при виде огненного цветка, и поняла, что Кирилла никто и ничто не остановит. Заклинатель холода, ради своей мечты готов был идти по трупам.
– Родион пусть покоится с миром, – произнёс Кирилл, потянувшись к цветку.
Я уже не знала, что думать. Я потерялась в чувствах, ощущениях и эмоциях. Не так я себе представляла нашу вылазку в Заповедный лес.
Я лишь на секунду прикрыла глаза, тяжело выдыхая из себя сдерживаемый до этого воздух, а возле цветка уже сидел Леонид. Паренёк, который был практически моим сверстником, сидел на земле возле огнецвета и плакал.
Ощутила его смятение и невыносимую боль, а потом в воспоминаниях Леонида я увидела лежащую на кровати маленькую девочку, сестру Лёни. Девочка умирала, и только сок огнецвета мог спасти ребёнка. Леонид хотел спасти сестру, но он дал слово старейшине и должен был отнести огненный цветок Родиону. Лёня не мог нарушить слова, но и позволить умереть сестре, единственному родному человечку, он тоже не мог, тем более сейчас, когда до её спасения нужно было лишь протянуть руку.
Леонид потянулся к цветку.
В лицо подул обжигающий ветер и вот уже передо мной появился огнецвет.
Я могла сорвать его, но я почему-то медлила.
Я всей душой хотела спасти Родиона, самого доброго и великодушного человека на свете, человека, который всегда и всем приходил на помощь, даже когда его об этой помощи не просили. Мне не нужна была ни власть, ни слава, ни вечная жизнь, ни вечная молодость. Жизнь человека казалась мне намного важнее всего этого. А вот Лёнину сестрёнку было жалко. Девочке хотелось помочь.
«А что если разделить лепестки поровну?» – промелькнула в голове мысль.
– Нельзя, – дуновением ветерка пронеслось по округе. – Один цветок, одно желание, за которое придётся заплатить самым дорогим.
– Жизнью? – сердечко предательски дрогнуло, жить хотелось, но я считала свою жизнь менее значимой, чем жизнь Родиона и готова была отдать свою взамен его. По мне некому было плакать, а у Родиона была семья, да и сам он мог ещё много хорошего сделать.
«А что могу я?»
Потрясла головой, прогоняя ненужные мысли.
– Так что я должна отдать? – спросила, намереваясь сорвать цветок.
– Как только ты сорвёшь огнецвет, тут же лишишься магии, - раздалось сразу и со всех сторон. – Ты лишишься своей уникальности, своего второго я и станешь обычным человеком.
Лишение магии было сродни лишению кожи. Люди без магии считались вторым сортом, на них большинство магов смотрели свысока и с пренебрежением, их обходили стороной и с ними старались не общаться.
«От меня отвернутся если не все, то многие, - я прекрасно это понимала. – Моя жизнь изменится и явно не в лучшую сторону».
Магия для меня была, как воздух, и я не представляла своего существования без неё. Я родилась с ней, магия была неотъемлемой моей частью, как руки или ноги. И сейчас я должна была её отдать.
– Забудь про цветок, иди домой, – прошелестела над головой листва. – Никто ничего не узнает, и твоя магия останется при тебе.
Искушение было столь мощным, что я чуть было не поддалась ему.
«Как я смогу смотреть в глаза Кристоферу и Ларе? Можно не смотреть, можно навсегда уехать из поселения», - тут же я нашлась с ответом.
Только вот от себя не убежать и с совестью, после такого предательства не договориться.
«Видно судьба у меня такая, - губы изогнулись в горькой усмешке. – Зато я всё ещё буду жить, - нашла положительный момент. – И Родион будет». – И всё же рука дрогнула, когда я дотронулась до стебля цветка.
– Ты всё ещё желаешь спасти двоих?
– Да, – ответила тут же, не раздумывая, убирая руки от огненного цветка. – Нужно ещё что-то отдать? – предположила.
– Придётся… Придётся… Придётся… - разнеслось эхом по округе.
– Что? – спросила, с замиранием сердца вслушиваясь в тишину, кроме магии у меня и брать-то было больше нечего (не считая жизни).
– Готова расстаться со зрением? – задали мне вопрос. – Ты готова погрузиться в вечную тьму?
– Да, – ответила в тёмную пустоту, ведь на другой чаше весов была жизнь малышки. – Я согласна.
– Ты больше никого никогда не увидишь, - меня вроде как отговаривали от опрометчивого шага, только вот что такое зрение по сравнению с магией и что такое магия по сравнению с жизнью? Если нет жизни, уже ничего не нужно.
«Зато не буду видеть косые взгляды», – решение уже было принято.
Я смотрела на языки пламени, от которых один за другим отлетали крошечные искорки, они поднимались на несколько метров и гасли в темноте ночи.
До полуночи оставалось совсем немного, и я явственно ощущала каждую убегающую от нас секунду.
Стало давить чувство ответственности, а крошечное зерно страха укоренилось и проросло.
Душу начали грызть червяки сомнений, они отравляли разум, намереваясь посеять панику.
«Что если у нас ничего не получится?» - задалась вопросом, хотя прекрасно знала, что шансы отыскать за несколько часов огненный цветок у нашей группы минимальные.
Взгляд мазнул по Леониду, худощавому темноволосому парню, который как всегда держался обособленно. Лёня сидел чуть поодаль у дерева и рассеянно крутил пальцами тоненькую веточку. Именно этот невзрачный нелюдимый паренёк, обладая магией перемещения, за несколько секунд перебросил нас в Заповедный лес, где уже сегодня ночью должен был распуститься огнецвет. Согласно легендам, удивительный мифический огненный цветок, именно сегодня, в самую короткую ночь в году, являл миру свою красоту, но увидеть её мог не каждый.
Про огнецвет говорили, что он способен как убивать, так и исцелять. В одних руках огненный цветок мог стать оружием, а в других – лекарством от всех болезней. Поговаривали даже, что огненный цветок способен поднять мёртвого, но наверняка этого никто не знал.
Огнецвет искали с незапамятных времён, говорили, что кому-то даже удавалось отыскать его, но чаще всего охотники за огненным цветком возвращались домой с пустыми руками, после чего с некоторыми из них происходили странные вещи. Кто-то начинал слышать голоса, кто-то в каждом встречном видел врага, а кто-то мучился страшными головными болями, так или иначе маги сходили с ума. Но несмотря на печальную статистику, желающих отыскать в Заповедном лесу огненный цветок не уменьшалось. Многие хотели, чтобы его заветное желание исполнилось, а я хотела излечить умирающего Родиона, который несколько дней назад спас наше поселение от лесного пожара. Родион спас всех, но пострадал сам. Староста погрузил Родиона в стазис, тем самым не дав ему умереть, а нас отправил за огнецветом.
Перед самым перемещением все мы по очереди дали клятву, что если отыщем цветок, не заберём его себе, не воспользуемся им в собственных целях, а непременно принесём его в Лауринию для того, чтобы излечить Родиона.
В нашем довольно большом поселении все жили как добрые соседи и, тем не менее, каждый был сам по себе.
Я рано осталась без родителей, когда они возвращались из города, на них напала стая диких зверей, бабушка после этого практически сразу же слегла, и вскоре я осталась круглой сиротой.
Пришлось быстро повзрослеть и начать зарабатывать на хлеб насущный, так как желающих взять в дом лишний рот не нашлось.
Тяжело вздохнув, выбросила из головы грустные мысли.
Перед внутренним взором появилась картинка плачущей Лары и Кристофера – жены и сына Родиона.
Внутри разом всё похолодело.
Поёжившись, обняла себя.
– Иди, согрею, – в жёлто-зелёных глазах рыжеволосого Тимофея заметила пляшущие искорки.
Тимофей явно забавлялся, а у меня от одного взгляда на статного красавца, сердце замерло, а тело задеревенело, я теперь даже если бы и посмела подняться, не смогла бы. Сколько я себя помнила, Тимофей мне нравился, и не только мне. В поселении практически каждая вторая девчонка мечтала о подручном кузнеца, о широкоплечем маге огня, чьи непокорные локоны, напоминали языки пламеня.
Тимофею было за тридцать, и он уже давно мог создать семью, но молодой мужчина всё медлил, и никак не мог определиться с избранницей.
«Ей точно буду не я», - горестно усмехнувшись, притянула к себе колени и теперь уже обнимала их.
– Меня согрей, – Вероника лучезарно улыбнулась Тимофею. – Или хочешь, я тебя погрею. Кровь у меня горячая.
Вероника обладала магией целителя, и в силу своего дара могла определить примерное местоположение огнецвета, только вот самой ей найти легендарный цветок за многие годы так и не удалось. Веронике уже перевалило за сорок, и она буквально бредила огненным цветком. Насколько я знала, женщина ежегодно ходила на его поиски, но пока все они были безрезультатными.
«Может потому, что прежде она искала цветок для себя, а надо было его искать для кого-то? Пусть нам повезёт, - взмолилась. – Потому что если мы не найдём огненный цветок, Родион умрёт».
– Раз кровь у тебя горячая, тебе не составит труда отогреть замёрзшую Иришку, - Тимофей уже вовсю веселился.
– Пусть её Кирилл греет, - губы Вероники растянулись в насмешливой улыбке. - Лёд может быть обжигающе горячим.
Кирилл на реплику Вероники лишь фыркнул, бросая в мою сторону нечитаемый взгляд.
Положив на колени подбородок, я старалась не слушать колкие, насмешливые словечки в свой адрес, я наслаждалась минутами относительного покоя, наблюдая за догорающим костром. Нам всем совсем уже скоро предстояло до самого рассвета бродить по лесу в поисках распустившегося огненного цветка.
Я видела незримое, то, что было укрыто от посторонних глаз.
На меня возлагалась огромная ответственность, и я боялась подвести и не справиться. Жизнь Родиона была в моих руках. От меня лишь требовалось найти цветок, Тимофей должен был его сорвать, а если огненная магия не сработает, тогда огнецвет планировалось заморозить.
Костёр догорел, и теперь я наблюдала за тлеющими угольками.
Внутри росли тревога и напряжение. Внезапно стало неспокойно, словно должно было произойти что-то нехорошее.
Выпрямившись, пробежалась взглядом по округе.
Нас со всех сторон окружала темнота, которая поглотила собой абсолютно всё и всех. Всё бы ничего, казалось, что тут такого? Обычное и привычное явление в разгар ночи, но мне почему-то накрывшая нас темнота показалась неестественной, странной и пугающе живой.
С каждой секундой, с каждым новым вздохом, тьма вокруг нас сгущалась и не та, которая уже давно опустилась на лес, а незримая чёрная злобная энергетика, которая способна была проникнуть в душу и поглотить разум. Она подкрадывалась к нам и уплотнялась, словно поджидая удобного момента для того, чтобы напасть.
Тряхнув головой, прогоняя непонятно откуда появившиеся видения, встала.
– До полуночи ещё пять минут, – сообщил мне Тимофей, поднимаясь с земли следом за мной. – Ты что-то увидела?
– Я вижу тьму, и она уплотняется, – решила не утаивать от остальных того, что узрела.
– Ночью всегда темно, а тем более в лесу, только не говори, что ничего не видишь, - Тимофей снисходительно усмехнулся, я для него была всего лишь малолетней девчонкой, на которую он никогда не обращал внимания, хотя мне уже исполнилось двадцать.
Благодаря магии, мы все прекрасно видели в темноте, но ту, другую темноту, похоже, никто кроме меня не видел и не ощущал.
– Вижу, только не то, что хотелось бы, - произнесла тихо, направляясь к той части уплотняющейся чёрной стены, которая пока ещё была серой. Появилось непреодолимое желание покинуть данную часть леса, оказаться за пределами чёрной непроглядной медленно ползущей на нас стены.
Вытянула вперёд руку, и она тут же утонула в жидкой, вязкой субстанции.
Оглушительный стук сердца ударил по нервам. Дёрнула рукой, намереваясь высвободить её из тьмы, но рука увязла в непонятном сгустке.
Взвизгнуть не успела. Вязкая темнота набросилась на меня, поглощая.
Не помня себя от ужаса и страха, стала изо всех сил барахтаться, отчаянно пытаясь выбраться из липкой темноты, но увязала в ней ещё сильнее. Появилось стойкое ощущение того, что я угодила в паутину.
Замерла, переводя дыхание и лихорадочно соображая, что ещё можно предпринять для того, чтобы освободиться.
По началу темнота казалась абсолютной, но потом постепенно она начала развеиваться, и я увидела склонившуюся, над потрясающе красивым цветком Веронику. Молодая женщина слегка подрагивающими руками дотронулась до светящихся в ночи лепестков.
«Огненный цветок», – сразу же поняла, видя, как ярко пылают лепестки огнецвета.
– Как долго я тебя искала, - долетели до меня слова Вероники. – Я хочу быть вечно молодой и красивой. Хочу никогда не увядать. Прошу у тебя вечную молодость. Родион может год пролежать в стазисе, он подождёт, а я нет. Я так долго тебя искала. Ты мой. Я никому тебя не отдам.
«Но как же так! – захотелось закричать. – Ты же обещала старосте! Мы же все поклялись!»
В лицо ударил тёплый поток воздуха, и я, захлебнувшись им на несколько секунд, прикрыла глаза.
Душа болела, её рвало на части.
«Почему именно Вероника нашла огненный цветок?» – внутри меня всё возмущалось и протестовало. Вероника должна была сорвать огнецвет для Родиона, а она… Она…
Распахнула глаза, одновременно ударяя руками по вязкой темноте. Я должна была освободиться! Я должна была оттолкнуть Веронику от цветка и сорвать его сама.
Замерла с жатыми вскинутыми кулаками.
Напротив меня стоял Тимофей. Меня он не видел. Молодой мужчина с изумлением и восхищением смотрел на цветок, который пылал возле его ног жёлто-оранжево-красными всполохами.
– Вот это удача, - не отрывая взгляда от цветка, Тимофей присел на корточки. – Вот это мне подфартило. Хочу стать бессмертным и жить вечно, - Тимофей потянулся к цветку.
– А как же Родион?! – Выкрикнула. – Он же умирает!
– Он получил то, что заслужил, – произнёс Тимофей, отвечая на мои слова, и его идеальный нос сморщился, словно парню в рот попало что-то кислое. – Сам виноват. В первую очередь надо думать о себе. Каждый получает то, что заслуживает, - ладони Тимофея легли под нижние лепестки цветка.
– Нет! Не надо! Ты не такой! – беззвучно прошептали губы.
Я отказывалась верить увиденному и услышанному, потому что Тимофей не мог так поступить!
«Он не предаст Родиона. Тимофей срывает цветок не для себя!»
Кого я обманывала? Я идеализировала Тимофея, и всегда видела в нём лишь положительные стороны.
«Он не отдаст огнецвет», – поняла.
В сердце, словно рукоять ножа повернули. Почувствовала, как по щекам побежали горячие слёзы.
Сморгнула их и увидела, что теперь в шаге от меня стоит вовсе не Тимофей, а Кирилл.
Передо мной замелькали картинки чужой мечты. Я видела кровавые войны, тысячи раненых и убитых. Кирилл хотел использовать огнецвет как оружие против неугодных. Он жаждал славы военного и мечтал о всеобщем поклонении. Кирилл хотел возвыситься над всеми. Он мечтал повелевать, а не выполнять приказы других.
Ощутила радостный порыв мужчины при виде огненного цветка, и поняла, что Кирилла никто и ничто не остановит. Заклинатель холода, ради своей мечты готов был идти по трупам.
– Родион пусть покоится с миром, – произнёс Кирилл, потянувшись к цветку.
Я уже не знала, что думать. Я потерялась в чувствах, ощущениях и эмоциях. Не так я себе представляла нашу вылазку в Заповедный лес.
Я лишь на секунду прикрыла глаза, тяжело выдыхая из себя сдерживаемый до этого воздух, а возле цветка уже сидел Леонид. Паренёк, который был практически моим сверстником, сидел на земле возле огнецвета и плакал.
Ощутила его смятение и невыносимую боль, а потом в воспоминаниях Леонида я увидела лежащую на кровати маленькую девочку, сестру Лёни. Девочка умирала, и только сок огнецвета мог спасти ребёнка. Леонид хотел спасти сестру, но он дал слово старейшине и должен был отнести огненный цветок Родиону. Лёня не мог нарушить слова, но и позволить умереть сестре, единственному родному человечку, он тоже не мог, тем более сейчас, когда до её спасения нужно было лишь протянуть руку.
Леонид потянулся к цветку.
В лицо подул обжигающий ветер и вот уже передо мной появился огнецвет.
Я могла сорвать его, но я почему-то медлила.
Я всей душой хотела спасти Родиона, самого доброго и великодушного человека на свете, человека, который всегда и всем приходил на помощь, даже когда его об этой помощи не просили. Мне не нужна была ни власть, ни слава, ни вечная жизнь, ни вечная молодость. Жизнь человека казалась мне намного важнее всего этого. А вот Лёнину сестрёнку было жалко. Девочке хотелось помочь.
«А что если разделить лепестки поровну?» – промелькнула в голове мысль.
– Нельзя, – дуновением ветерка пронеслось по округе. – Один цветок, одно желание, за которое придётся заплатить самым дорогим.
– Жизнью? – сердечко предательски дрогнуло, жить хотелось, но я считала свою жизнь менее значимой, чем жизнь Родиона и готова была отдать свою взамен его. По мне некому было плакать, а у Родиона была семья, да и сам он мог ещё много хорошего сделать.
«А что могу я?»
Потрясла головой, прогоняя ненужные мысли.
– Так что я должна отдать? – спросила, намереваясь сорвать цветок.
– Как только ты сорвёшь огнецвет, тут же лишишься магии, - раздалось сразу и со всех сторон. – Ты лишишься своей уникальности, своего второго я и станешь обычным человеком.
Лишение магии было сродни лишению кожи. Люди без магии считались вторым сортом, на них большинство магов смотрели свысока и с пренебрежением, их обходили стороной и с ними старались не общаться.
«От меня отвернутся если не все, то многие, - я прекрасно это понимала. – Моя жизнь изменится и явно не в лучшую сторону».
Магия для меня была, как воздух, и я не представляла своего существования без неё. Я родилась с ней, магия была неотъемлемой моей частью, как руки или ноги. И сейчас я должна была её отдать.
– Забудь про цветок, иди домой, – прошелестела над головой листва. – Никто ничего не узнает, и твоя магия останется при тебе.
Искушение было столь мощным, что я чуть было не поддалась ему.
«Как я смогу смотреть в глаза Кристоферу и Ларе? Можно не смотреть, можно навсегда уехать из поселения», - тут же я нашлась с ответом.
Только вот от себя не убежать и с совестью, после такого предательства не договориться.
«Видно судьба у меня такая, - губы изогнулись в горькой усмешке. – Зато я всё ещё буду жить, - нашла положительный момент. – И Родион будет». – И всё же рука дрогнула, когда я дотронулась до стебля цветка.
– Ты всё ещё желаешь спасти двоих?
– Да, – ответила тут же, не раздумывая, убирая руки от огненного цветка. – Нужно ещё что-то отдать? – предположила.
– Придётся… Придётся… Придётся… - разнеслось эхом по округе.
– Что? – спросила, с замиранием сердца вслушиваясь в тишину, кроме магии у меня и брать-то было больше нечего (не считая жизни).
– Готова расстаться со зрением? – задали мне вопрос. – Ты готова погрузиться в вечную тьму?
– Да, – ответила в тёмную пустоту, ведь на другой чаше весов была жизнь малышки. – Я согласна.
– Ты больше никого никогда не увидишь, - меня вроде как отговаривали от опрометчивого шага, только вот что такое зрение по сравнению с магией и что такое магия по сравнению с жизнью? Если нет жизни, уже ничего не нужно.
«Зато не буду видеть косые взгляды», – решение уже было принято.