ПРОЛОГ

       
       - Что ж, все подписи поставлены, и наши дела почти завершены. - Худощавая пожилая леди удовлетворенно откинулась на груду маленьких вышитых подушечек. Из-под одной торчал пушистый хвост спаниеля.
       Поверенный с подозрением взглянул на даму. Ему не понравилось это «почти». Мистер Бартнетт лишь недавно занял место своего отца, но довольно наслушался от Бартнетта-старшего о причудах миссис Денхам и не одобрял их
       С кислым лицом молодой Бартнетт наблюдал, как старушка перекладывает подушки, очевидно, разыскивая то самое «почти».
       Наконец, миссис Денхам извлекла на свет плотный конверт, в котором явно находилось что-то небольшое, но объемное, возможно, записная книжка.
       Старая дама улыбнулась, от чего углубились морщинки вокруг ее больших и ясных голубых глаз. Кажется, миссис Денхам отнюдь не переживала из-за видимых примет своего возраста, в отличие от многих других дам, включая матушку мистера Бартнетта.
       Легким кивком миссис Денхам отпустила доверенных слуг, выступивших в роли свидетелей того факта, что завещание оформлено по всей форме. Мистер Бартнетт сразу почувствовал себя одиноко и неуверенно. Чем еще его озадачит эта леди, до сих пор остававшаяся привлекательной и не растерявшая ни унции своего сумасбродства?
       - Я попрошу вас еще об одной небольшой услуге, друг мой. - Ласковая улыбка леди не растопила подозрения поверенного. - Я знаю, что ваша контора работает безупречно, и конверт будет передан определенному лицу в нужный день. От вас требуется лишь передать мое послание своему преемнику.
       «Преемнику? - изумился про себя мистер Бартнетт. - Но я ведь только что занял свое место и надеюсь ничего не услышать о своем преемнике ближайшие лет тридцать!»
       Однако он не стал задавать вопросы, молча взял конверт из рук миссис Денхам, подивился его тяжести и прочел надпись.
       - Вы шутите! - забывшись, воскликнул молодой поверенный, укоризненно глядя на пожилую леди.
       - Вы ошибаетесь, дорогой мой мистер Бартнетт, - весело улыбнулась миссис Денхам. – Я хорошо представляю себе, как охарактеризовал меня ваш батюшка, и готова согласиться, что у вас есть некоторые поводы для недоверия. Но, поверьте мне, на этот раз я совершенно серьёзна!
       
       За пятьдесят лет до этого дня
       Через сто лет после этого дня
       

       ГЛАВА 1

       
       Самолет заходил на посадку, по иллюминатору побежали косые струи дождя. Кира достала из рюкзака выключенный телефон, поднесла к лицу и посмотрела на свое отражение. В черной поверхности, кое-где пересеченной трещинами в защитной пленке, отразился тонкий нос, а чуть выше – два больших заплаканных глаза.
       Кира поморщилась. Уже через полчаса она встретится с тетушкой. «Тетя Роза обязательно скажет, что я выгляжу недостаточно радостно для человека, вернувшегося на историческую родину. Тетя Роуз! - тут же поправила сама себя Кира, стараясь не ошибаться даже в мыслях. - Тетушка рассердится, если я случайно напомню ей о том, что на протяжении ста лет наша британская кровь становилась все более жидкой, смешиваясь с другими.»
       Кира фыркнула, представляя, какой коктейль течет в ее венах, но тете Роуз эту крамольную мысль лучше не озвучивать.
       Едва только Роза Шорникова сменила фамилию на Джейсон-Притт, как превратилась в Роуз, а ее сестра, мать Киры, вместо Лилии должна была отзываться на Лили. Маленькая Кира, на языке тетушки «Кейра», была в восторге. Ее маму зовут так же, как звали маму Гарри Поттера! А что, если и Кире придет письмо из Хогвартса? Осталось подождать всего два месяца до ее одиннадцатилетия.
       - Здесь же работает Почта России, детка, письмо из Хогвартса ты получишь, в лучшем случае, лет через двадцать! - рассмеялась тетушка.
       Это была известная в интернете шутка, но тогда Кира ее не знала. Девочка расплакалась и убежала в свою комнату, а ее мать еще долго что-то гневно выговаривала сестре.
       И вот теперь, спустя одиннадцать лет, выросшая девочка впервые ступит на британскую землю. Правда, вместо письма из школы волшебства у Киры с собой приглашение от мистера и миссис Джейсон-Притт, любезно согласившихся принять у себя племянницу и обеспечить ее пребывание в Великобритании.
       Самолет коснулся колесами земли, чуть подпрыгнул и покатил по полосе в сторону едва видных из-за дождя строений. Удачно приземлились, но в салоне раздалось лишь несколько жидких хлопков. «Русские, - подумала Кира. - Тетушка говорила, что у иностранцев благодарить пилота не принято.»
       Сама она не решилась даже пару раз хлопнуть в ладоши – рядом с ней весь полет сочно храпел полный одышливый итальянец, невесть за какой нуждой летевший из Санкт-Петербурга в Лондон. При посадке он пытался завязать разговор, но Кира старательно делала вид, что не понимает его. Ей хотелось как можно дольше смотреть в окно на город, который она оставляла, быть может, навсегда.
       Кира знала, что будет тосковать по Питеру почти так же сильно, как тосковала по маме, но не дело начинать новую жизнь в слезах. Да и тетушка сразу примется критиковать племянницу, чьи детские причуды мешают оценить невероятную удачу, выпавшую на долю Киры.
       Кира едва успела протиснуться вместе с толпой других пассажиров к ленте, флегматично извлекающей багаж из темных недр, как тетушка уже начала названивать. Девушке пришлось сбросить звонок и хорошенько поработать локтями, чтобы заполучить свои чемоданы. Не обращая внимания на ругательства на трех языках, сопровождавшие ее путь к ленте и обратно, Кира с победным видом устроилась у одной из грязных колонн и перезвонила тетушке. Роуз. Не забыть, Роуз!
       - Ах, ну где же ты, дорогая? Мы уже должны выезжать, иначе я опоздаю в редакцию! - зачастила тетушка, и Кира так и представила себя героиней какого-то фильма. «Отпуск по обмену», или «Ноттинг-хилл», или что-то подобное. Киры вовсе не было видно за перегруженной тележкой, когда она, наконец, добралась до машины тетушки.
       - Ах ты, господи, тебе только совы не хватает! - всплеснула руками тетя Роуз, поспешно открывая багажник.
       Тут только Кира поняла, кого именно напоминает она самой себе со всеми этими чемоданами. Тем более, что один из них был заполнен книгами, и погрузить его в багажник маленького «смарта» тетушки оказалось делом нелегким.
       - Я предпочла бы щенка, - пробормотала девушка, сдувая со лба прилипшую от усилий рыжеватую прядь и одновременно пытаясь затолкать в багажник рюкзак.
       - Не вздумай сказать это при Саймоне! – поспешно предостерегла ее тетушка. – Он терпеть не может собак!
       «А кого он вообще может терпеть?» – мрачно подумала Кира, усаживаясь на пассажирское сиденье после того, как оббежала вокруг машины – до этого момента девушка и не вспоминала о левостороннем движении и сперва попыталась усесться на водительское место.
       После замужества тетушка дважды привозила супруга в Санкт-Петербург, и оба этих визита тяжело дались матери Киры, несмотря на то, что Джейсон-Притты останавливались в гостинице на Лиговском. Роуз никогда бы не посмела предложить мужу – помощнику управляющего банком – поселиться в крошечной квартирке сестры на «Ваське». И все же, в присутствии Саймона Лилия и Кира чувствовали себя неловко. По сравнению с яркой, обманчиво-беззаботной Роуз ее родственницы выглядели бледными… и бедными.
       Мистер Джейсон-Притт ничем не выдавал своего неодобрения, но Кира ощущала напряжение матери и сама себе начинала казаться неуклюжей и бестолковой. Тем более, что тетушка Роуз со своим обычным смешком тут же рассказала супругу, как ее племянница ждала письма из Хогвартса. Почему-то эта история заинтересовала Саймона, и он завел длинную речь о том, что маленькой мисс непременно нужно приехать в Лондон и сфотографироваться на вокзале Кинг-кросс возле так называемого выхода на платформу «9 и ?».
       Роуз тут же поддержала мужа, заявив, что они всегда будут рады видеть дорогую Лили и малютку Киру у себя в гостях. Но за все прошедшие годы Лилия ни разу не отпустила дочь погостить у тетушки и сама упорно не желала ехать в Великобританию.
       Упрямство сестры невероятно раздражало Роуз, и между ней и Лилией случались бурные ссоры, причину которых Кира так и не смогла до конца понять. К счастью, миссис Джейсон-Притт после двух обременительных поездок перестала брать с собой мужа, хотя сама добросовестно навещала сестру и племянницу каждую осень.
       И вот теперь Кире предстояло жить в доме мистера Джейсон-Притта и тщательно подбирать слова, разговаривая с ним. И она ведь наверняка допустит какую-нибудь оплошность, что-нибудь разобьет или испортит по незнанию. Оставалось надеяться, что в доме нет ваз эпохи династии Мин и памятных кружек, выпущенных по случаю бракосочетания Уильяма и Кейт.
       Унылые мысли до того одолели Киру, что первое время она не обращала внимания на проносящийся за мокрыми стеклами пейзаж. И лишь когда ряды одинаково аккуратных домиков замелькали у нее перед глазами, она повернулась к тетушке, которая что-то ей объясняла.
       - Прости, я, кажется, задремала и не слышала, что ты сказала, - виновато пробормотала Кира.
       - Глаза у тебя были открыты, - тут же возразила миссис Джейсон-Притт, не в первый раз удивлявшая племянницу своей наблюдательностью.
       - Ну, возможно, я ненадолго выпала из этой реальности, - попыталась оправдаться Кира.
       Жаловаться на усталость после перелета и горечь расставания с родным городом было бесполезно. Тетушка не склонна была к сентиментальности и мягкосердечию. В свое время она перенесла все то же самое и на жалобы племянницы ответила бы только, что надо во всех переменах видеть плюсы и решительно не замечать минусы.
       - Итак, повторюсь, я сказала Саймону, что ты вскоре начнешь искать работу. Конечно, он рад оплачивать все расходы по твоему проживанию у нас, как он и написал в приглашении, но все же, ему приятно будет услышать, что это не навсегда.
       У Киры заныло где-то в груди. Она еще даже не доехала до дома Джейсон-Приттов, а ее уже попрекают куском хлеба? Кажется, она начинала понимать, почему мама не хотела навестить сестру и ее мужа.
       - У меня есть деньги, - сухо произнесла девушка, стараясь, чтобы ее голос не звучал обиженно или жалобно, - мистеру Джейсон-Притту не стоит расстраиваться…
       - О, дорогая, разумеется, мы не позволим тебе тратить деньги, полученные от продажи квартиры! – перебила ее тетушка Роуз, кажется, капельку смутившись. – Это будет твоим приданым!
       Кира не хотела продавать квартиру, но в этом вопросе Лилия неожиданно поддержала сестру, а отказать умирающей матери девушка не смогла. И теперь ничего не связывало ее с Петербургом. Даже если она захочет вернуться, а, судя по весьма нерадостному началу, это желание появится у Киры не позднее, чем сегодня к вечеру, возвращаться ей некуда. Никто не ждет ее, ни подруги, ни молодой человек… Кира поняла, что опять теряет нить разговора, и обернулась к тетушке, которая снизила скорость, несмотря на недавние слова о необходимости спешить в издательство.
       - Ты неправильно поняла меня. - Миссис Джейсон-Притт, кажется, задалась целью быть терпеливой так долго, сколько понадобится, хотя не обладала этой добродетелью от природы. – Разумеется, ты можешь отдыхать, сколько захочешь, но рано или поздно тебе ведь нужно будет придумать себе какое-то занятие. Саймон охотно замолвит за тебя словечко управляющему банком, раз уж ты получила диплом экономиста, но сперва мне понадобится твоя помощь в одном деле. Надеюсь, ты захватила с собой медальон Лили?
       Удивленная этим неожиданным переходом от Саймона с его банком к семейной реликвии, Кира невольно коснулась пальцами груди, где под курткой и водолазкой скрывался медальон. Единственное украшение, оставшееся в семье от ее прародительницы, британской гувернантки, которую судьба забросила в Россию незадолго до революции.
       Крупный зеленый камень яйцевидной формы, один кончик которого был сильно сточен и заострен, обрамляла воздушная, но сложная оправа из золотой проволоки. Маленькая Кира могла до бесконечности рассматривать эту оправу, в переплетениях проволоки ей чудились то цифры, то незнакомые буквы, а то и вовсе какие-то таинственные знаки.
       Мама не разрешала Кире играть с кулоном из опасений, что девочка помнет или еще как-то испортит хрупкую оправу, и Кира воспринимала как награду возможность полюбоваться зеленым камнем, лежащим на выцветшей бархатной подложке в старой деревянной шкатулке.
       Лилия не носила кулон, слишком уж чужеродно выглядел он на фоне скромных водолазок библиотекаря.
       Однажды Кира подслушала, как мать и тетка ссорятся из-за медальона. Роуз к тому времени уже жила в Великобритании и хотела забрать украшение с собой, чтобы попытаться разыскать семью, к которой принадлежала их прародительница. Но Лилия оказалась весьма решительно настроена против поисков, или же ей просто жаль было расставаться с волшебным камнем. А Кира не сомневалась, что камень волшебный, особенно после того, как прочитала «Гарри Поттера».
       И вот сейчас тетушка спрашивает Киру о кулоне. К чему бы это?
       - Я все еще не теряю надежду разыскать наши корни, и семейная драгоценность должна нам в этом помочь. - Роуз свернула с круговой развязки на проселочную дорогу, дома вдоль которой располагались на значительном расстоянии друг от друга, перемежаясь полями и пастбищами. Даже и не подумаешь, что Лондон совсем рядом, промелькнуло в голове Киры, но на этот раз слова тетки всерьез заинтересовали ее, и девушка не позволила себе отвлечься.
       - Почему тебе этого так хочется? - спросила она. - Ведь эти люди, скорее всего, ничего не знают о родственниках из России и вряд ли будут рады их появлению на своем пороге!
       - Я уверена, наша прапрапра... как там ее, происходит из знатного рода, - упрямо, словно продолжая старый спор с сестрой, заявила Роуз. - Кто знает, быть может, нам причитается какое-то наследство, а даже если и нет, в наше время очень важны связи! Ты только представь, дорогая, что можешь оказаться кузиной какого-нибудь герцога!
       - Да почему же ты так думаешь? - воскликнула Кира, поражаясь упертости тетушки. - Кэролин нанялась в гувернантки к детям какого-то неотесанного купчины и уехала из Англии! Будь она богата, разве поступила бы так?
       - Я толкую тебе о знатности, а не о богатстве, - живо возразила Роуз. - Вполне возможно, она была какой-нибудь бедной кузиной, вынужденной зарабатывать себе на жизнь. Но она попросту не могла принадлежать к простому семейству!
       - Почему? - Как и ее мать, Кира считала, что миссис Джейсон-Притт из кожи вон лезет, стараясь доказать своему супругу, что его русская жена на самом деле превосходит его древностью рода, раз уж не принесла ему приданого.
       - Ах, боже мой, да ты только попробуй представить себе, сколько может стоить изумруд такого размера!? - Роуз взмахнула руками над рулем, и Кира ойкнула, опасаясь, что они того и гляди съедут с дороги в канаву.
       - Изумруд? - переспросила Кира, чувствуя, как ее переполняет удивление пополам с недоверием.
       - Конечно, это настоящий изумруд! А чем этот камень, по-твоему, еще может быть? - Кажется, тетя Роуз уже смотрела на племянницу, как на дурочку. В самом деле, сколько можно говорить глупости?
       - Я всегда думала, это просто красивый зеленый камень, - пробормотала девушка, опустив слово «волшебный». Она почему-то ни разу не спросила мать, из чего сделан кулон, он казался ей слишком прекрасным, чтобы его можно было назвать каким-то земным именем.