ГЛАВА 1
…А ведь жена при старом муже,
Что плющ, повисший на ветвях.
Когда раскидистому клену
Он обовьет и ствол, и крону –
Он юн и свеж, а клен – зачах…
Лопе де Вега «Собака на сене»
Хелен Корделл сидела перед зеркалом и рассматривала прыщик на подбородке. Воспитанной юной леди не стоит распространяться о такой неприятности, но это по ее вине девушке не пришлось сегодня выйти к графу Динланду и лично дать ответ на предложение вступить с ним в брак.
«Если бы я была бледна и прыщава, как Элиза Уорриган! – подумала Хелен, наверное, в сотый раз за неделю. - Тогда мне бы не пришлось выбирать между нищетой и старым мужем. Мне оставалась бы только нищета. Как горько сознавать себя бедной! Будь я простой служанкой, я бы работала с утра до ночи, по субботам ходила на деревенские танцы, а по воскресеньям – в церковь. Мне бы и в голову не приходило роптать на судьбу, а пределом мечтаний являлся новый чепчик на рождество. Но бедность в семье джентльмена – позор, который надо всячески скрывать!»
Ей было так жаль свою матушку, которая изо всех сил старалась придать их жизни вид благополучия! И все равно Хелен была уверена, что знакомые дамы замечают и бесконечно перешиваемые платья, и самодельные прически, и все те мелочи, которые с первого взгляда отличают женщину без средств от состоятельной.
Конечно, Хелен не была слишком уж наивной и слышала о том, что многие девушки выходят замуж за богатых стариков, чтобы помочь своей семье жить благополучно, а то и просто из тщеславия, ради платьев и драгоценностей, но никогда не думала, что и ей придется сделать то же самое. Юная леди была достаточно рассудительной, чтобы не мечтать о внезапном наследстве с герцогским титулом в придачу, но все-таки представляла себе, что выйдет замуж за любимого человека. И вот теперь…
Граф Динланд сделал, наконец, официальное предложение. Из-за несчастного прыщика Хелен была лишена удовольствия видеть его, но была уверена, что матушка заверила его в полном согласии своей дочери вступить с ним в брак. Конечно, она как будто оставляла решение за дочерью, но знала, как сильно дочь любит ее. Хелен никогда не сможет причинить ей боль этим отказом.
Бедная мама! Она слишком любила свою дочь, чтобы позволить девочке повторить ее судьбу – выйти замуж по любви за младшего отпрыска какого-нибудь почтенного семейства. Родители Хелен были столь же счастливы, сколько и бедны. Бедность не слишком огорчала ее мать, но отец постоянно переживал из-за того, что обрек любимую жену на недостойную жизнь, и эти сожаления усилили его сердечный недуг. Отец умер, когда Хелен уже два года отучилась в пансионе – родители ограничивали себя во всем, лишь бы дать девочке образование. После смерти отца Хелен пришлось вернуться домой (о чем она, признаться, мало жалела), и завершать ее обучение помогала тетка – на самом деле это была незамужняя дальняя родственница отца Хелен, некогда бывшая гувернанткой. Она поселилась с обеими дамами после смерти отца семейства и стала опорой этой женской компании. Тетя Мод была достаточно твердой и решительной для того, чтобы жить в соответствии с их скромными средствами, в то время как матери было очень трудно отказывать семье, и, особенно, Хелен, в мелких радостях, непозволительных для их бюджета.
Мать со слезами на глазах поздравила Хелен с выпавшим на ее долю счастьем и поспешила наверх сообщить тетушке, что ее ожидания исполнились. Тетя хотела этого брака едва ли не больше, чем миссис Корделл. И именно тетушке почти удалось убедить племянницу, что ей вряд ли представится еще один такой шанс изменить свою жизнь.
- Все молодые красавцы сейчас – повесы и моты, они ищут богатых невест и не посмотрят на тебя с серьезными намерениями, будь ты хоть первой красавицей Англии, – говаривала она. – А граф Динланд еще силен и крепок да и весьма недурен собой.
- Вот вам бы он очень подошел, меняли бы ему грелки и укутывали пледом в холодные зимние вечера, а он бы все вспоминал свою ушедшую юность, – обычно отвечала девушка на это.
- Ах, будь я лет на сорок моложе, да с моим теперешним умом, уж я бы не капризничала и сразу поняла, в чем состоит мое счастье!
- Вот именно, тетя, вы и сами признаете, что с молодым умом не совершили бы эту глупость, это преступление против молодости и любви!
Такие споры велись у них уже несколько месяцев, с тех пор, как тете показалось, что граф особенно выделяет Хелен.
Они познакомились с Динландом полгода назад на благотворительной лотерее в пользу монастырского приюта. Тетушка, несмотря на прошлое гувернантки, очень любила детей, и, хотя и не могла помогать сиротам сама, изобретала всяческие способы выжать деньги из богатых сердобольных дам.
Граф появился на этом мероприятии в качестве сопровождающего одной из таких дам. Было заметно, что он попал сюда случайно и немного растерян, очутившись среди приютских детей и монахинь, однако тут же пришел в себя и с благородством джентльмена сделал большое пожертвование.
Монахини пришли в восторг, а тетушка сразу же была очарована графом. Хелен тоже пришлось изобразить восхищение, и граф немедленно пожелал ей представиться и попросил разрешения нанести визит. На следующий же день он явился к ним, приведя весь дом в смятение и вызвав на лицах дам краску стыда за скудость их жилища. Однако граф был несомненным джентльменом, он и виду не подал, что удивлен или недоволен, и пригласил всех леди в свою ложу в театр. Это было столь редкое удовольствие для их маленькой семьи, что отказаться было просто невозможно.
С этих пор он стал частым гостем в доме Корделлов и на благотворительных мероприятиях тетушки Мод, даже устроил одно из них у себя. Его дом был великолепен – настоящий старинный дворец, куда его семья выезжала отдохнуть после лондонского шума, в то же время не слишком удаляясь от столицы, так как располагался особняк в городке всего лишь в семнадцати милях от нее.
Граф вел себя очень любезно и доброжелательно, общался все больше с тетей Мод, которой стал истинным другом. Они принадлежали к одному поколению, имели много общих знакомых среди семей, в которых когда-то служила тетушка, и всегда находили, о чем побеседовать. Однако и в современной жизни граф разбирался прекрасно, был очень начитан и обладал талантом рассказчика. Одним словом, его общество было приятно миссис Корделл и тетушке Мод, да и у Хелен не вызывало никакого отрицания.
Пригласил он их и на рождественский бал в свой дворец, тем самым пробудив в мисс Корделл не слишком приятное чувство борьбы с самой собой – Хелен никак не могла решить, чему отдать предпочтение – танцам или содержимому буфетов. Но как оказалось, буфеты не шли ни в какое сравнение с танцами, так что выбор девушки был очевиден. Публика в доме графа была большей частью почтенного возраста, кавалеры предпочитали дремать в креслах, а не выделывать антраша, и после двух жалких вальсов экзекуция для них закончилась. В то время как буфеты восхищали изысканностью тортов и пирожных, и Хелен наелась от души за все свои восемнадцать лет и еще лет на пять вперед. Родственницы пытались унять ее аппетит, но им и самим хотелось побаловать свой вкус, так что вскоре дамы достигли взаимопонимания.
Доброжелательное отношение Хелен к графу Динланду не переменилось после того, как тетя Мод начала подозревать его особый интерес к их семье. Граф казался мисс Корделл слишком старым для женитьбы и слишком умным, чтобы взять на себя заботу о молодой вертихвостке, поэтому девушка просто посмеивалась над воображением тети, не принимая во внимание ее богатый опыт. Ведь она служила гувернанткой, и ее ученицы регулярно выходили замуж, причем не только за молодых красавцев, и она вдоволь насмотрелась на потенциальных женихов и их манеры.
Увы, прозрение наступило слишком поздно – и вот Хелен Корделл помолвлена со стариком, сразу переставшим казаться симпатичным и образованным джентльменом.
О помолвке было объявлено лишь самым близким друзьям, а срок ее был сокращен до минимума. В самом деле, каждый прожитый день не красил жениха, а Хелен стремилась поскорее совершить непоправимый поступок, боясь, что решимость покинет ее, если у нее будет время представить свою будущую жизнь, что, при ее воображении, было весьма рискованно для данного ею согласия.
Таким образом, Хелен оставалось быть свободной и беззаботной всего каких-то полтора месяца, которые требовались на шитье платья и украшение графских домов к приему молодой графини. Милые родственницы старались не оставлять юную леди одну со своими мыслями, но если матушка делала это из сочувствия и желания поддержать дочь, то более проницательная тетушка явно подозревала племянницу в способности совершить какую-нибудь глупость и сорвать свадьбу.
Наконец, все приготовления были закончены, платье и фамильные бриллианты Динландов прибыли, подарки от друзей скапливались в доме графа, и не успела Хелен осознать происходящее, отгоняя от себя мрачные мысли, как день венчания уже настолько приблизился, что оставалось только принять его как должное.
Ложась в постель накануне свадьбы, девушка попыталась представить себя в чужом доме, среди незнакомых людей, рядом со стариком, который будет иметь на нее все права…
Ей захотелось плакать, но она не желала огорчать матушку покрасневшими глазами и демонстрировать свое несчастье завистливым дамам из общества, которые раньше пренебрежительно относились к семейству Корделлов. «Пусть все течет само собой, а там увидим, что случится» – эту реплику из спектакля «Собака на сене», на который их приглашал граф, Хелен почему-то запомнила лучше всего и была не прочь процитировать в нынешних обстоятельствах. Произнесенная вслух, фраза ее приободрила, и вскоре Хелен уже спала спокойно и без сновидений, что в ее ситуации видится значительной победой силы духа.
ГЛАВА 2
По дороге в церковь мисс Корделл пыталась найти положительные стороны в своем браке. Ну да, платья, кареты, драгоценности – но зачем ей все это, если некому будет показывать? Граф, к сожалению, не так глуп и наверняка понимает, что молодую жену лучше спрятать куда-нибудь подальше от света и его соблазнов. Так что остаток жизни (по сравнению с ее восемнадцатью годами этот остаток казался весьма большим!) ей придется провести в деревне в поместье графа, наблюдая за утками в пруду и вышивая покрывало для деревенской церкви.
Правда, у нее хотя бы не будет свекрови, что невесту графа совсем не огорчало. При таком муже свекровь – это уже слишком. А если муж еще окажется скуп и ворчлив, кто знает, каковы эти пожилые джентльмены у себя дома, – так уж лучше сбежать от него с каким-нибудь конюхом. Сначала эта мысль позабавила Хелен, но вскоре показалась довольно полезной. Пожалуй, надо сразу же пригрозить графу: если он будет притеснять жену, она покроет его славное имя таким замечательным позором, что об этом будут говорить много лет.
Конечно, Хелен не смогла бы этого сделать – не потому, что у нее бы не хватило смелости, а потому, что относилась к браку с уважением (даже к такому, какого ожидала для себя). Но графу незачем об этом знать, пусть не думает, что каждый самоуверенный старик может купить за свои деньги жену-ангела.
У мисс Корделл даже поднялось настроение, и в церковь она входила с улыбкой, что вызвало недоумение на лице ее бедной матери и подозрение в глазах тетки. Тетя вообще знала ее гораздо лучше, чем родная мать, и всегда считала, что Хелен слишком живая и проказливая для благовоспитанной девушки. Вот и сейчас она наверняка решила, что племянница задумала какую-нибудь каверзу, например, сбежать прямо из-под венца. Если бы она знала, что на самом деле мысли Хелен гораздо более коварны, она бы пришла в ужас, но мисс Корделл твердо решила сначала обеспечить своей семье достойную жизнь, а уж потом взяться за устройство собственного благополучия.
Выдержать свадебную церемонию Хелен помогли мысли о свадебном торте. Он представлялся ей огромным облаком из крема и взбитых сливок, висящим в воздухе прямо над головой священника. Невеста так усердно смотрела в этом направлении, что церковный служка тоже стал искать что-то взглядом, видимо, пытаясь понять, что привлекло ее внимание.
«Скорей бы уже банкет – буду есть только торт! Если бы все эти напыщенные дамы знали, о чем думает невеста во время свадьбы, они бы попадали в обморок» – Хелен с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться вслух.
Однако окончание церемонии оказалось тяжким испытанием. Хелен опомнилась от своих грез о торте в тот момент, когда священник произнес положенную фразу:
- А теперь поцелуйте невесту.
Граф убрал фату с ее лица и слегка коснулся ее губ своими сухими губами. Хелен с трудом удержалась, чтобы не отпрянуть назад, и тут вдруг поняла, что ее страдания только начинаются. Она очень смутно представляла (если не сказать, вовсе не представляла), что происходит между мужем и женой в спальне, но каким омерзением это должно было быть для нее, если даже поцелуй старика казался отвратительным и едва ли не вызывал тошноту!
Из церкви новоиспеченная графиня Динланд выходила подавленная, бессознательно кланяясь в ответ на поздравления и в душе ругая себя за легкомыслие. Если б она сразу сообразила, что придется не только жить рядом со старым мужем, но и спать с ним в одной комнате и уж не неизвестно, что еще делать, она ни за что бы не согласилась стать его женой! Пошла бы лучше работать, хотя бы гувернанткой, или уговорила бы мать открыть недорогой пансион, или даже школу для бедных детей. А может, стала бы писательницей по примеру мисс Анны Радклифф или сестер Бронте. Пожалуй, она смогла бы. А все ее беспечность, Хелен всегда предпочитала не думать о неприятных вещах, считая, что все уладится само собой. И вот теперь ей придется пожинать плоды собственной глупости…
Хелен не помнила, как вышла из церкви, и пришла в себя только в карете, когда вереница экипажей торжественно направилась к дому графа.
Разглядывая цветочную гирлянду, украшающую карету, и стараясь не смотреть на сидящего напротив мужа, она попыталась навести порядок в своих мыслях. Ничего теперь уже нельзя исправить, и она должна найти для себя источники радостей. Бедная мама всегда учила ее, что надо мужественно переносить трудности и удары судьбы, и Хелен не имеет права огорчать ее теперь, когда она считает, что так хорошо устроила жизнь дочери.
Что бы ни было с ней теперь, она не перестанет помнить о своей семье и о своем долге, а также и о том, что она теперь – графиня Динланд. Она будет спокойной и приветливой, и пусть эти матроны, которые завидуют ей из-за своих незамужних дочерей, лопнут от злости. Хотя их дочери наверняка скажут Хелен спасибо, ведь она избавила кого-то из них от графской короны вместе с графом.
Путь был недолгим, и новобрачной пришлось прервать свои размышления. Граф легко выпрыгнул из кареты и подал ей руку. «А он еще силен и крепок, пожалуй, мне не придется пока обкладывать его грелками» – подумала она, входя во дворец и улыбаясь встречающей новую хозяйку прислуге.
Праздничный торт не разочаровал Хелен, и даже первый танец с мужем был не так уж неуклюж, так что праздник можно было считать удавшимся.
Стоя на крыльце и приветливо улыбаясь отъезжающим гостям, деликатно покинувшим дворец около одиннадцати часов, Хелен старалась не думать о том, что ждет ее этой ночью.
