Глава 1. Всеволод и Дарья.
«По-о сту-упа-ам!» — скомандовала бабка-ежка за фанерной стенкой.
Инга Воландовна, хозяйка дома, вечно включала телевизор в своей комнате и уходила на кухню. Пока шли мультфильмы, она готовила завтрак и успевала как раз к любимым сериалам.
Обычно под голоса всяких Чучел-мяучел Север уже выходил из душа и собирался на работу. Но сегодня он проспал. Вчера допоздна они с Гарьей смотрели фильм про мумию, потом еще три часа ругались и били чаш..., то есть пили чай.
Из-за сестры Север и забыл поставить будильник.
Север пошарил рукой под подушкой в поисках телефона, но так и не нащупал его и, щурясь от желтого электрического света, оглянулся на украшенные новогодним "дождиком" настенные часы. Осталось пятнадцать минут, чтобы одеться и убрать постель до того, как в комнату припрутся Гарья с Ингой Воландовной, включат телевизор и сядут завтракать.
Север встал, начал складывать постельное белье.
Эта комната считалась в доме общей и главной, хотя была довольно тесной. Тут стоял низкий сервант, забитый книгами, фотоальбомами, постельным бельем и мелким хламом. На серванте стояла древняя серебристая елка из проволоки и мишуры украшенная вековой пылью и стеклянными облезлыми шишками. У окна блестел истертой клеенкой стол, всегда заставленный банками с вареньем и сладостями к чаю. Такой стол не мог существовать в жилой комнате без телевизора. Огромный "ящик" с трескучим от пыли кинескопом и кружевной салфеткой на крышке умещался на хлипкой тумбочке в углу, возле двери.
Скрипучий диван-книжка стоял у противоположной стены торцом к печке, которая отделяла Севкину комнату от Гарьиной. На приоткрытой двери висел выцветший за десять лет календарь с коброй. Север находил картинку весьма подходящей и все ждал удобного момента, чтобы поделиться наблюдением с сестрой. Но пока было рано. Еще слишком мало времени прошло с тех пор, как они начали новую жизнь.
Их, как и всех новоприбывших навян поселили в частный дом — обживаться. Кроме крыши над головой, "Сомния" дала им паспорта, новые имена, одежду, телефоны и самую лучшую медицинскую помощь. А еще работу — чтобы отслужить все вышеперечисленное и накопить на свое.
Предыдущая семья уже переехала в свою собственную квартиру, и освободившиеся комнаты в одной четверти дома заняли Гарья с Севром. Точнее теперь они были Всеволод и Дарья Моховы.
Севру новое имя категорически не нравилось. Он до сих пор с обидой вспоминал процесс выбора, понимая, что можно было тогда настоять и получить другое имя, но его развели как дурачка, а он вовремя не возразил.
***
— Как-как? "Всеволод"? — поморщился Север. — Как будто что-то большое и… волосатое сдохло на пороге.
— Это имя созвучное с вашим, — терпеливо разъяснил вампир в белом пиджаке, сидевший во главе длинного стола для совещаний. — Вам будет легче привыкнуть. А кем вы бы хотели быть?
— Ну, блин… Андреем, хотя бы…. Ну какой из меня Всеволод?
— Большой и волосатый, — подметила Гарья, подперев щеку рукой.
Вампир то ли задумчиво, то ли сдерживая улыбку, сложил рот гузкой и придирчиво оглядел Севра.
— Нет. Андрей из вас не получится. Лицо не то. Только Всеволод. Вполне распространенное имя. Знаете сколько сейчас Всеволодов?
— Сколько?
— Как… Собак нерезаных.
— А можно свое оставить?
— Нет. Подробные правила прочтете в памятке. Вам же ее выдали?
— Три штуки, — недовольно вздохнул Север.
— Так. Гарья, выбирайте, будете Дарья или Галя, то есть Галина.
— А ей выбирать можно?!
***
Гарья до сих пор подшучивала над ним в духе «Хорошего человека Всеволодом не назовут» и нарочно обращалась по полному имени, когда хотела поддеть.
Север сложил постельное белье по кучкам, утрамбовал в отделение под диваном и, распрямившись, с зевком потянулся. Обойдя стол, он отодвинул тюль и выглянул в окно, за которым в синих сумерках носился снег. Уличный фонарь обрисовал фиолетовой тенью заметенные дорожки к сараю и калитке.
Через неделю — Новый год. Север будет второй раз встречать этот непривычный для себя праздник. Двор запестреет от конфетти и серпантина из хлопушек, а Гарья как безумная будет запускать фейерверки, и может быть, в этот раз не попадет в соседский сарай, за который попадет уже им обоим.
В Моховке не отмечали Новый год, не ставили елки, не готовили праздничный стол. Зима в деревне всегда была молчаливой и тоскливой. Пока за окном выла вьюга, в которой встречались лишь горные черти да обглоды, люди отсиживались в теплой постели или у печи.
Чтобы прижиться в обществе простых людей приходилось осваивать их повадки. Проще всего сделать это было через фильмы.
Север всему учился быстро. Улавливал цитаты из фильмов, запоминал крылатые фразы. Местные не поймут поговорку “Впустить в дом баюна”, а вот пригретую змею на груди им представить проще. Хотя Север не понимал, кто в здравом уме обниматься со змеей. Фраза про баюна хотя бы была основана на жизненном примере. Первые навяне впускали зимой бедного котика в дом погреться и под его сладкое мурчание засыпали, а потом замерзали насмерть.
Впрочем, замечания Север держал при себе. Наблюдал, запоминал и делал все как в Яви принято. Однако, чем больше он вживался в роль обычного человека, тем больше начинал понимать почему Влад, попав в Навь, с таким рвением и интересом бросался фотографировать все подряд. Мир людей казался пресным, стерильным. Тут не увидишь за забором шныряющего обглода или лешего, не выбежишь из дома испугавшись залетевшей навьей пчелы, не запустишь в черта палкой, не прокатишься на единороге.
Здесь был другой монстр, поедающий душу медленно и безболезненно — рутина. Север делал одну и ту же работу и без приключений возвращался домой, видел потоки однообразных машин, слышал из телевизора и радио однотипную музыку, общался с людьми с одними и теми же интересами в жизни. Каждый день был похож на предыдущий как тики секундной стрелки. На то и была нацелена программа адаптации — окунуться в работу, чтобы забыть пережитый в Нави ужас и жить как обычные люди. Но Север боялся однажды проснуться и убедиться в мысли, что всегда жил здесь и не было никакой Моховки, пересмешников и Змееграда.
Иногда ему попадались когда-то услышанные от Влада цитаты из фильмов, и Явь отдергивала загребущие лапы от воспоминаний об их приключениях. Но ненадолго.
Гарья впитывала новый мир с таким рвением, словно хотела заменить им старый. И ее можно было понять. Они оба прошли изматывающую канитель с регистрацией и кучу медицинских осмотров и анализов. А Гарье еще пришлось пережить сложную операцию.
Соблюдая постельный режим, она взахлеб смотрела все подряд: сказки, мультики, нелепые сериалы про "беременных следователей с собаками" и даже рекламу. Единственное, к чему она разделяла Севкину ненависть, так это музыкальная киносказка «Мама». Север просто обмирал, невольно вспоминая детство, а Гарья сочувствовала волку и хотела передушить ошалелых козлят.
Север быстро проглотил пару блинчиков с чаем, оделся и вышел на улицу. В виде утренней зарядки он чистил дорожку от снега, пока не услышал, как за воротами остановилась машина. Он поставил лопату к стене дома и вышел к дороге, грохнув тяжелой дверью калитки.
Иван Митрофанович — дважды пожилой вампир — всю жизнь работал в Сомнии водителем. Каждое утро он забирал Севра, но вез не в штаб, а сразу на задание.
Север читал дело в машине и сразу говорил, куда ехать. Теперь он назывался не охотником, а сухим безликим словом “агент”. Но суть его работы не изменилась: все те же поиски нечистых, только не абы каких, а нечистых конкретно на руку, а порой и их жертв.
В этот раз нужно было найти торговца навьскими веществами. Преступник отравил за последние пару лет более сотни человек, а общался с клиентами через соцсети с разных адресов. И почему-то покупатели не могли ничего рассказать про него даже под мороком. В общем, для агентства он был неуловим. Но не для Севра с его даром.
Пока еще с даром.
Север не хотел признавать, но за два года в Яви чутье ослабело. Инга Воландовна объяснила, что это из-за местной еды. Но чаще оно сбивалось, когда рядом работало радио, телефоны и рация. Поэтому на задание они всегда ехали в тишине.
Единственной зацепкой для чутья в этот раз были имена, под которыми торговец связывался с клиентами. Север прикрыл глаза и мысленно собрал все, что узнал из дела в один более-менее четкий запрос к чутью.
— Улица, кажется, Космонавтов, девятиэтажка у какого-то футбольного поля, — сказал он, когда машина встала на светофоре.
— Кажется, знаю, где это, — кивнул Иван Митрофанович, давя на газ, и восхищенно добавил. — Ишь ты. Каждый раз все быстрее и быстрее. Сто лет дела лежали мертвым грузом, а ты пришел и за два года взял и всех нашел. Где ж ты раньше был?
— Бегал, — едва слышно вздохнул Север, бросив ленивый взгляд на черную собаку, промелькнувшую за автобусной остановкой. В этот раз даже почти не расстроился.
Еще полгода назад, увидев черного пса, он резко оборачивался и чуть ли не бежал за ним. Он вообще часто проверял нет ли Влада в Яви. Тот ведь обещал через год вернуться. Но чутье не могло пробиться дальше ближайших деревень. А катать его по городам никто не станет. А Влад не знал, в какой части огромной страны они с Гаркой поселились. Шансы встретиться в одном городе были фантастически малы. Да и не было времени задумываться. Работа занимала все время и внимание, а дома Гарья с бабкой не давали ему спокойно подумать о своем и поскучать.
— Стойте, вот тут!
— Когда ж ты уже выкать перестанешь, — наставнически проворчал вампир, тормозя на ледяных ухабах, которые были во дворе вместо дороги. — Я всего-то на двести лет тебя старше. И я тебе не начальник, мы напарники.
Он высадил Севра недалеко от указанной девятиэтажки. Сам не пошел, проворчав что-то невнятное про предупреждающий оберег от вампиров. Север не слышал о таком, но не возражал. Все-таки двести лет человеку — не мальчик уже, чтоб по этажам бегать.
Ну и не надо. Он сам справится. Ему всего лишь нужно будет прикинуться дурачком, ошибившимся квартирой, утвердить местоположение преступника и запомнить его внешность, а потом передать все это начальству.
Оставив напарника сидеть в машине, то есть следить за обстановкой, Север поднялся по скользким ступенькам на крыльцо и вошел в темный подъезд.
Несмотря на характерный туалетный запах старый лифт был украшен мишурой. Север зашел и тиснул кнопку пятого этажа. Когда приехал, понял, что надо выше. Но решил идти по лестнице, не желая больше вдыхать "праздничный" дух лифта.
Мимо него, перескакивая через ступеньки, пронеслись мальчишки с гигантскими "ватрушками" для катания с горки. На всякий случай, Север зажался в угол и заморочил детей, чтобы его не заметили.
Он проверил еще два этажа. И уже на восьмом ощутил яркую приятную тягу чутья.
Нужная квартира нашлась в конце пошарпанного, но празднично украшенного коридора, в полумраке выкрученной лампочки. На двери поблескивала пушистая мишура, выложенная с помощью скотча кривоватой елочкой — попытка косить под обычных соседей, хотя больше так никто не делал.
Север оценил уровень маскировки долгим взглядом и нажал на звонок.
— … зьми суши! — глухо послышалось из квартиры.
Как минимум, их двое, — подумал Север и повторил в голове заготовленную фразу.
Защелкали замки, звякнула цепочка, и дверь открылась, ослепив парня светом включенной в прихожей лампы.
На пороге появился молодой человек с черной лохмато-кудрявой шевелюрой, в белой запятнанной майке и в подранных летних шортах. У одного уха не хватало верхушки. Внимательные голубые глаза хищно забегали, ища у гостя заветный пакет с роллами. Но когда взгляд поднялся до лица, холодная серьезность сменилась удивлением.
Уставившись друг на друга, они с Севром долго оторопело молчали.
— Ну что ты там?! — донесся из глубины квартиры нетерпеливый мужской голос. — Денег не хватает?
Влад оглянулся в квартиру, а потом посмотрел на Севра, предупреждающе помотав головой.
— Простите, а…, — Север вдруг очнулся и достаточно громко спросил, протягивая Владу свой телефон. — А Смирновы разве не здесь живут?
— Э… Нет. Вы, наверное, ошиблись этажом, — ответил Влад, быстро что-то набрал на чужом телефоне и отдал.
— А… Ясно… И-извините, — Север попятился и, чтобы не ждать уже кем-то занятый лифт, свернул к лестнице.
Влад стоял на пороге как заколдованный и слушал удаляющийся перестук ботинок.
Спустившись на первый этаж, Север остановился и достал мобильник, желая еще раз убедиться, что ему не показалось и он действительно минуту назад видел Влада, и что тот оставил свой номер телефона.
Однако никакого нового номера в телефонной книге не было. Тогда Север заглянул в сообщения и нашел сохраненный черновик:
"Ищи на закате."
Глава 2. Друг в беде не бросит.
Громоздкие снежные тучи прижимали крохотное солнце к темному лезвию леса далеко за рекой. Последние, особенно яркие лучи превратили грязный, обледенелый город в сказочное королевство.
Но никто не замечал волшебства. Горожане неблагодарно щурились от желтого света, спешили домой, поскальзывались, ворчали, толкались, набивались в автобусы. А те рыча замерзающими моторами, тащились мимо сигналящих автомобилей. Воздух пах выхлопом и морозом.
Но даже в час раздраженной суеты был в маленьком городе оазис тишины и относительно чистого воздуха. Всего пара минут ходьбы от большой дороги вглубь парка, и звуки оживленной улицы пропадали за деревьями словно за закрытой дверью.
Беззвучно текла замерзшая почти до самой середины река. Ветер где-то пережидал мороз. На дорожках и на пристани ни души. Редкие студенты проходили по горбатому мосту, предпочитая сократить путь через парк, чем мерзнуть в еле ползущем из-за пробок автобусе.
Север озирался, не зная, кого высматривать: человека или волка. Чутье не подсказывало точное местонахождение.
"Ну и где этот пес?", — ворчал про себя Север, взволнованный предстоящей встречей и одновременно нервничая, что ее может не случиться.
Тут же в его голове раздался чужой голос.
— "Это твой телефон говорит..."
Север понял намек. Вынул из кармана телефон, приложил холодным экраном к уху, и заговорил.
— Ты где?
— "Отгадай загадку", — таинственно прошептали в ответ.
— Издеваешься?
— "Ало", — с претензией фыркнул голос и сделался низким, кося под демона. — "Я тьма. Я навья сущность. Не уважишь, исчезну, а перед этим прокляну.".
— Загадывай, — сдался Север.
— "Кхм. Готов? Волоса, волоса, посредине колбаса".
Север прикрыл глаза и терпеливо вздохнул. Он ожидал чего-то такого от Влада. Но не собирался уступать ему. В идиотизме.
— Муравьед.
"Тьма" задумчиво хмыкнула.
— "А вот… Даже возразить-то и нечего...".
— Не возражай, а выходи уже.
— "Ты понимаешь, что это будет выглядеть будто ты с собакой разговариваешь".
— По телефону?! Ладно, черт с тобой. Давно ты тут болтаешься?
— "Да уже все лапы отморозил".
— В Яви, — нетерпеливо уточнил Север.
— "А… Ну… Э. Неделю. Может четыре или больше, я не помню...".
От потрясения и возмущения Север раскрыл рот, но не мог выдавить ни слова.
