Раньше Тимур любил приезжать на каникулы в Зыблевку. Тут его всегда ждала заботливая бабушка, лучшие друзья, беззаботные знойные дни и теплые белые ночи. Даже сама поездка была приключением. Они с мамой полдня ехали на электричке, а потом от станции шли по широкой нахоженной тропе через сосновый лес.
Это было самое счастливое время в его жизни.
Тимур ни разу не видел отца и не интересовался, где он. Ему для счастья всегда хватало матери. Он думал, что это взаимно, и что им больше никого не надо.
Но у мамы появился Дмитрий с его машиной и деньгами. А потом родился Андрюша.
О путешествиях на электричке пришлось забыть. Друзей в деревне оставалось все меньше, учебы наваливалось все больше. Желание ездить в Зыблевку пропало. Тимур тосковал по бабушке, но предпочитал оставаться дома и играть в компьютерные игры по сети, чем всю поездку слушать претензии Дмитрия, а потом развлекать Андрюшу.
Но это лето обещало быть другим. Поэтому Тимур честно заслужил ссылку в деревню плохой учебой и приготовился терпеть отчима.
Вода лилась стеной. Дворники с раздражающим скрипом елозили по лобовому стеклу, бестолково разбрызгивая сплошной поток. Белая, точнее уже серо-коричневая “Лада” уже час мяла колесами грязь, переползая из одной ямы в следующую.
— Какая свинья тут на тракторе проехала?! Нарочно что ли?! — ворчал красный и вспотевший Дмитрий, вертя руль и пытаясь вывести машину из очередной ямы. — Всю подвеску испоганили мне своими ямами! Никогда ни о ком не думают эти деревенские!
Тимур сидел на заднем сиденье с младшим братом и слушал музыку, но даже через наушники слышал ворчание отчима.
— Что? Не нравится что-то? Иди пешком! — с вызовом ответил Дмитрий на случайно пойманный в салонном зеркале хмурый взгляд пасынка. — Учился бы нормально — сидел бы дома.
Тимур молча отвел взгляд в окно на расплывчатые силуэты знакомых с детства домиков.
— Вот по твоей тоскливой физиономии Зыблевка нас и встречает. Вечно рожа недовольная, — продолжал наседать Дмитрий.
Это была его любимая привычка — указывать людям на их недостатки внешности или попрекать за слабое здоровье. Сам он при этом не был образцом мужской красоты: пузатый как рыба фугу, губастый и с мелким ершиком волос на шишковатой голове. Однако сил ему было не занимать, к тому же он быстро приходил в ярость, одним словом — кабан.
— Дим, — осадила его Яна, родная мать Тимура, от которой тот унаследовал свой задумчиво-угрюмый взгляд и густые, беспорядочно вьющиеся, черные волосы.
— Что? Хочешь сказать, я не прав? Вот Андрюша молодец. Хорошо учится. Воспитательница его все время хвалит.
Тимур покосился на пятилетнего брата.
Пятилетний Андрюша сидел в детском кресле и по бесконечному кругу смотрел на постоянно зависающем планшете песенку про трактор. Он словно почувствовал взгляд старшего брата, и посмотрел на него исподлобья. Тимур не отводил взгляд, и Андрюша с недовольным, противным мычанием дрыгнул ногой. Грозно топнуть, сидя в детском сиденье, не получалось.
Дмитрий крутанул руль, и вдавил педаль газа. Всех в салоне подкинуло вместе с многочисленными пакетами и коробками, а планшет со стуком свалился под сиденье. Андрюша от досады захныкал, а потом заскрипел как старая калитка, пытаясь выпутаться из ремней безопасности. Тимур поднял его планшет, но не вернул сразу.
— Н-н! Дай! — ныл Андрюша.
— Подожди ты! — цыкнул Тимур.
— Тимоха, отдай ему! — вмешался Дмитрий.
Тимур провел пальцем по экрану, перезагрузив страницу с видео. Раздражающая всех песня разразилась чистым ровным звуком. Сам Тимур, воспользовавшись остановкой в очередной яме, вышел из машины, под дружный родительский упрек "Куда?!" захлопнул дверь и бодро зашагал по грязи к дому бабушки.
Тимур захлопнул за собой дверь и с наслаждением вдохнул теплый воздух, пахнущий котлетами и картошкой.
— Бабушка! — позвал он.
— Слышу-слышу! Кто-то пришел! Тимушка! — дверь слева распахнулась и в коридор вышла бабушка Нина.
Крепкая и подвижная, всегда улыбчивая женщина с крашеными фиолетовыми волосами кинулась обнимать внука, которого не видела лет пять.
— Мокрый весь! Зонт-то где? А ты чего, один что-ли? — деланно удивилась она.
— Да. Больше никто не приедет, — подыграл Тимур, снимая мокрую куртку.
— Ну и хорошо, — довольно подмигнула бабушка. — Нам больше достанется. Скорей проходи, налетай на котлетки. А то вон исхудал, тоненький стал как веточка.
Они сели за стол вдвоем. Тимур рассказывал про школу, про учителей, про город, но старался не касаться темы семьи и не жаловаться на отчима. Не хотелось стравливать с ним еще и бабушку. Рядом с ней, в знакомой обстановке он почувствовал себя прежним, беззаботным и любимым.
Вскоре их приятную беседу нарушил гул машины под окном. А через минуту в дом набилось остальное семейство.
— А где Тимур? Кто с вещами помогать будет? — принялся ворчать Дмитрий, даже не поздоровавшись с тещей. — Без нас уже ест? Нас-то подождать не судьба?
— Андрюша, не вертись, снимай кросовочки, — Яна как обычно, никого не замечая, занималась младшим сыном, который капризничал, потому что планшет снова завис.
После ужина и чая с тортом все разошлись по комнатам переодеться и отдохнуть.
Бабушкин дом был разделен коридором, в конце которого был современный туалет и душ. В левой части была кухня и просторный, всегда чисто прибранный зал с диваном-книжкой и большим телевизором. Там поселились Яна и Дмитрий. Через пару дней они собирались уехать, оставив детей в деревне на неделю.
В правой части дома была бабушкина комната. Из-за маленького окна и больших шкафов она казалась более тесной и темной по сравнению с залом. Старомодная высокая кровать с множеством матрасов соседствовала с мягким раскладным креслом. На большом комоде стоял старый пузатый телевизор и видеоплеер с целым шкафом дисков. Тимур с ностальгией прошелся глазами по рядам знакомых названий, борясь с желанием все это спрятать от Андрюши. Но скорее всего за прошлые поездки Андрюша уже перепутал и перецарапал все диски, как дома.
Низкая, вечно обвешанная одеждой и пакетами, дверь вела из бабушкиной спальни в маленькую угловую комнату.
Здесь Тимур жил в детстве.
Он включил настенный светильник, бросил рюкзак на стул в углу и уселся на подранный красный диван, на котором его ждал верный друг, игрушечный рыжий пёс. Перебирая его кудрявую жесткую шерсть, Тимур осмотрелся.
Комната почти не изменилась. Над диваном висело панно с оленями. До появления Андрюши оно было усеяно советскими значками. По дощатому полу растянулась лоскутная дорожка, которая вечно собиралась в гармошку и путалась под ногами. В углу стоял огромный платяной шкаф с куртками и шубами. Туда же убирались подушки и одеяла. Сбоку к шкафу приткнулся старый письменный стол с тремя ящиками.
Тимур по очереди проверил их все. Первые два были забиты Андрюшиными зачирканными раскрасками. А вот в третьем от сильного рывка по дну перекатились погрызенные карандаши и ручки, под которыми лежали рисунки. Тимур достал их и стал рассматривать с таким интересом, словно видел в первый раз.
Вот стегозавр, на котором ехали пещерные люди и стреляли из луков в зубастых птеродактилей. Вот летящий черный ворон, срисованный из книжки. А вот окруженный стаей гарпий кривой замок с куполами — таким Тимуру виделся деревянный храм, что стоял на краю деревни среди болота. От одной мысли о нем сердце забилось быстрее и радостнее.
Телефон свистом оповестил о новом сообщении в общем чате.
"Ко мне, бандерлоги!" — написал Ярослав.
"Иду", — ответил Тимур.
"Опоздаю немного. Ждите меня!", — ответила Рита.
В прихожей Тимур выбрал резиновые сапоги по размеру и потряс каждый сапог, выгоняя возможных пауков. Только после этого надел их, накинул куртку и вышел на улицу.
Дождь как раз кончился, оставив после себя противную сырость, не соответствующую середине июля.
Бабушка устроила дочери и ее мужу экскурсию по огороду. Они бродили у забора, возле кустов крыжовника.
— Я к Ярославу! — сообщил Тимур.
— Беги, Тимушка, — сказала бабушка, оторвавшись от своего рассказа про борьбу с вредителями.
— Я с тобой! — обрадовался Андрюша.
— Нет. Сиди дома.
— Нет! С тобой пойду! — Андрюша направился к калитке.
— Я тебя не возьму, — сказал Тимур, развернул брата за руку к дому. — Там будут только взрослые.
— Ой — взрослые! — язвительно хохотнул Дмитрий, наблюдавший за спором. — Те че жалко? Мы тебя зачем брали? Чтобы с Андрюшей сидеть и бабушке помогать, а не с друзьями твоими дурака валять. Отдохнул уже за год, троечник.
Тимур посмотрел на маму. Но та будто ничего не замечала и продолжала слушать про теплицу. Тимур уже привык, что защиты от мамы можно было не ждать. С тех пор как появился Дмитрий, ее словно подменили. Из веселой, внимательной женщины она превратилась в замученную и равнодушную. Но в Тимуре все еще жила наивная детская надежда, что маме не все равно.
Он почувствовал удар по сапогу. Андрюша решил наказать вредного брата и бросил в него ком земли.
— Так его, гони печенега! — воинственно поддержал мелкого хулигана Дмитрий.
Тимур посмотрел на него как на дурака. Андрюша последние несколько месяцев осваивал новую технику добиваться своего: истерики и топанья ногами. Отчиму это казалось забавным, и порой он нарочно поддразнивал ребенка, "воспитывая характер". В такие моменты Тимуру было жаль брата.
— Молодец, — холодно сказал Андрюше Тимур. — Ты хотел плохо сделать мне, а свиньей остался сам. Посмотри на свои руки. Так теперь и ходи, Хрюша-Андрюша.
Тимур вышел за калитку и только через несколько шагов услышал за спиной нарастающий скрипучий детский вой и ругань отчима.
Тучи немного разошлись, и в деревне возобновилась работа. Завизжала циркулярная пила, захлопали двери, запело радио. Галки парами перелетали с огорода на огород, собирая червей. Где-то далеко громко перекаркивались вороны.
Чем дальше Тимур удалялся от дома, тем светлее становилось у него на душе. Он весело шлепал по лужам, разбрызгивая грязь и предвкушая встречу с друзьями.
Из девяти человек от их оравы осталось всего трое: сам Тимур, боевая затейница Ритка, и Ярослав — самый старший среди них. Раньше взрослые всегда попрекали Яра за то, что он вечно болтается с детьми вместо того, чтобы искать невесту и готовиться к поступлению в институт. Но друзья-то знали, что из беззаботного лентяя Ярослава серьезный человек, как из волнистого попугая — охотничий сокол.
Дом Ярослава, точнее его деда, стоял в центре деревни, и ребята чаще всего собирались у него.
Тимур вошел во двор через открытую калитку и направился в сарай, где горел свет.
Ярослав обнаружился под верстаком. Рыжий здоровяк в тельняшке сложился в три погибели и что-то искал на полу. Наконец, найдя ручку-винт и собрав лохматой макушкой паутину, он вылез из-под стола и заметил гостя.
— Тимурыч! Как дела? — оживился Ярослав. — У меня почти все готово. Лодку проверил. Телегу вот собираю. Деду сказал, что мы на Сосновый остров за ягодами поплывем. Кстати можно будет потом и туда скататься. Да?
Тимур прослушал последние пару фраз, рассматривая их завтрашний транспорт.
Темно-зеленая надувная лодка, притесненная мотоциклом с люлькой, стояла на боку у стенки. В тесном сарае она выглядела громоздкой и вместительной. Дедушка Ярослава когда-то катал на ней местных детей, пуская по трое, а то и по четверо. Но сейчас Тимур не был уверен, что старая лодка выдержит троих почти взрослых людей с рюкзаками.
— А она точно пройдет по болоту? — он подошел и надавил на борт. — Если застрянет на полпути, как мы обратно?
— В этом году столько воды, что можно на пароходе идти. Хотя я не прочь сплавать один. Опасно все-таки...
— Ага щас! Я только ради этого сюда приехал! Только попробуй без меня уплыть!
— Ну, тише-тише, — примирительно улыбнулся Ярослав. — Я тебя просто проверял. А то больно вид у тебя унылый.
— Нормальный.
— Отчим совсем душит? — уже без улыбки посочувствовал Ярослав, прикручивая винт к тележке. — А мать что?
— Да ничего, — Тимур дернул плечами и поджал губы. — Димочка их с Андрюшей деньгами обеспечивает, на машине возит. Она ему слова не смеет сказать. Чего ей со мной… Я кто — взрослый нахлебник. Так что школу закончу и съеду от них.
— Куда будешь поступать?
— Я с этими психами на тройки скатился. Какая тут учеба, — проворчал под нос Тимур, водя пальцем по ребру весла, прикрепленного к борту лодки. — Работу найду. Как-нибудь проживу сам. И им легче будет без меня.
— Тим...
— А ты что будешь делать?
— Я-то? Преподу уникальный проект про наш храм обещал. Если все получится, он меня в редакцию какую-нибудь пропихнет.
Железная калитка громыхнула задвижкой раз, другой, затем раздался стук.
— Ой! Это я закрыл, — спохватился Тимур и выскочил из сарая.
За дверью оказалась Рита.
В детстве она была довольно упитанной девочкой с толстой крепкой косой. С тех пор, к девятнадцати годам ее милая юношеская полнота оформилась в привлекательную женственную пышность, а от косы остались короткие светлые локоны, убранные в лохматый пучок. Одета правда была не по местности и не по погоде. Раньше всегда ходила в толстовке, спортивках и резиновых сапогах, а сейчас пришла в кожаной куртке поверх черной футболки, в джинсах и кроссовках на толстой подошве.
— Привет. Вы чего заперлись? Без меня уже все обсудили? — с подозрением поинтересовалась она и перешагнула высокий порог, шурша магазинным пакетом с чем-то квадратным внутри.
— Нет, конечно. Я сам только пришел. Привет.
— Тимка, ты что, еще похудел? — удивилась Рита, разглядывая Тимура, пока они шли к сараю. — Скоро совсем исчезнешь.
— Если бы...
— А?
— Если бы я знал, что у нас торжественная встреча, тоже нарядился бы. И уделался бы сразу.
— Грязи бояться — по болоту не кататься.
Они вошли в сарай, где Ярослав уже почти собрал тележку для перевозки лодки.
— Привет, акула пера!
Сосредоточенный на работе, Ярослав быстро глянул на подругу.
— Здорова, Ритка! — бодро ответил он, беря второе колесо. — Ты куда такая красивая собралась, в магазин? Давай отвезу.
— Чай я пить собралась. С вишневым творожником. Сама делала, — гордо сообщила она и скромно добавила. — Бабушка немного подсказывала. И ругалась.
Ярослав бросил колесо и вытаращился на подругу и на пакет.
— Сама? — восхищенно протянул он. — Для меня?
— Ну вот еще, — фыркнула девушка, с неприступным видом отводя глаза на Тимура. — Для всех. Вон, Тимку подкормить.
В желтом свете сарайной лампочки было не видно ее покрасневшие от смущения щеки, но было заметно как ее пальцы нервно мяли ручки пакета. Будто в нем кроме творожника было что-то тяжелое.
Брови Тимура чуть поднялись от удивления, когда он понял, в чем дело.
Раньше и он и другие дети добивались внимания Ярослава. В этом не было ничего удивительного, все дети тянутся к более "крутым" подросткам, особенно если те рады возиться с мелкотой. Ребята считали Яра старшим братом, Тимур неосознанно воспринимал его как отца, которого у него никогда не было. А Рита, очевидно, испытывала к Ярославу более глубокие и теплые чувства, которые не угасли со временем.
Это было самое счастливое время в его жизни.
Тимур ни разу не видел отца и не интересовался, где он. Ему для счастья всегда хватало матери. Он думал, что это взаимно, и что им больше никого не надо.
Но у мамы появился Дмитрий с его машиной и деньгами. А потом родился Андрюша.
О путешествиях на электричке пришлось забыть. Друзей в деревне оставалось все меньше, учебы наваливалось все больше. Желание ездить в Зыблевку пропало. Тимур тосковал по бабушке, но предпочитал оставаться дома и играть в компьютерные игры по сети, чем всю поездку слушать претензии Дмитрия, а потом развлекать Андрюшу.
Но это лето обещало быть другим. Поэтому Тимур честно заслужил ссылку в деревню плохой учебой и приготовился терпеть отчима.
***
Вода лилась стеной. Дворники с раздражающим скрипом елозили по лобовому стеклу, бестолково разбрызгивая сплошной поток. Белая, точнее уже серо-коричневая “Лада” уже час мяла колесами грязь, переползая из одной ямы в следующую.
— Какая свинья тут на тракторе проехала?! Нарочно что ли?! — ворчал красный и вспотевший Дмитрий, вертя руль и пытаясь вывести машину из очередной ямы. — Всю подвеску испоганили мне своими ямами! Никогда ни о ком не думают эти деревенские!
Тимур сидел на заднем сиденье с младшим братом и слушал музыку, но даже через наушники слышал ворчание отчима.
— Что? Не нравится что-то? Иди пешком! — с вызовом ответил Дмитрий на случайно пойманный в салонном зеркале хмурый взгляд пасынка. — Учился бы нормально — сидел бы дома.
Тимур молча отвел взгляд в окно на расплывчатые силуэты знакомых с детства домиков.
— Вот по твоей тоскливой физиономии Зыблевка нас и встречает. Вечно рожа недовольная, — продолжал наседать Дмитрий.
Это была его любимая привычка — указывать людям на их недостатки внешности или попрекать за слабое здоровье. Сам он при этом не был образцом мужской красоты: пузатый как рыба фугу, губастый и с мелким ершиком волос на шишковатой голове. Однако сил ему было не занимать, к тому же он быстро приходил в ярость, одним словом — кабан.
— Дим, — осадила его Яна, родная мать Тимура, от которой тот унаследовал свой задумчиво-угрюмый взгляд и густые, беспорядочно вьющиеся, черные волосы.
— Что? Хочешь сказать, я не прав? Вот Андрюша молодец. Хорошо учится. Воспитательница его все время хвалит.
Тимур покосился на пятилетнего брата.
Пятилетний Андрюша сидел в детском кресле и по бесконечному кругу смотрел на постоянно зависающем планшете песенку про трактор. Он словно почувствовал взгляд старшего брата, и посмотрел на него исподлобья. Тимур не отводил взгляд, и Андрюша с недовольным, противным мычанием дрыгнул ногой. Грозно топнуть, сидя в детском сиденье, не получалось.
Дмитрий крутанул руль, и вдавил педаль газа. Всех в салоне подкинуло вместе с многочисленными пакетами и коробками, а планшет со стуком свалился под сиденье. Андрюша от досады захныкал, а потом заскрипел как старая калитка, пытаясь выпутаться из ремней безопасности. Тимур поднял его планшет, но не вернул сразу.
— Н-н! Дай! — ныл Андрюша.
— Подожди ты! — цыкнул Тимур.
— Тимоха, отдай ему! — вмешался Дмитрий.
Тимур провел пальцем по экрану, перезагрузив страницу с видео. Раздражающая всех песня разразилась чистым ровным звуком. Сам Тимур, воспользовавшись остановкой в очередной яме, вышел из машины, под дружный родительский упрек "Куда?!" захлопнул дверь и бодро зашагал по грязи к дому бабушки.
***
Тимур захлопнул за собой дверь и с наслаждением вдохнул теплый воздух, пахнущий котлетами и картошкой.
— Бабушка! — позвал он.
— Слышу-слышу! Кто-то пришел! Тимушка! — дверь слева распахнулась и в коридор вышла бабушка Нина.
Крепкая и подвижная, всегда улыбчивая женщина с крашеными фиолетовыми волосами кинулась обнимать внука, которого не видела лет пять.
— Мокрый весь! Зонт-то где? А ты чего, один что-ли? — деланно удивилась она.
— Да. Больше никто не приедет, — подыграл Тимур, снимая мокрую куртку.
— Ну и хорошо, — довольно подмигнула бабушка. — Нам больше достанется. Скорей проходи, налетай на котлетки. А то вон исхудал, тоненький стал как веточка.
Они сели за стол вдвоем. Тимур рассказывал про школу, про учителей, про город, но старался не касаться темы семьи и не жаловаться на отчима. Не хотелось стравливать с ним еще и бабушку. Рядом с ней, в знакомой обстановке он почувствовал себя прежним, беззаботным и любимым.
Вскоре их приятную беседу нарушил гул машины под окном. А через минуту в дом набилось остальное семейство.
— А где Тимур? Кто с вещами помогать будет? — принялся ворчать Дмитрий, даже не поздоровавшись с тещей. — Без нас уже ест? Нас-то подождать не судьба?
— Андрюша, не вертись, снимай кросовочки, — Яна как обычно, никого не замечая, занималась младшим сыном, который капризничал, потому что планшет снова завис.
***
После ужина и чая с тортом все разошлись по комнатам переодеться и отдохнуть.
Бабушкин дом был разделен коридором, в конце которого был современный туалет и душ. В левой части была кухня и просторный, всегда чисто прибранный зал с диваном-книжкой и большим телевизором. Там поселились Яна и Дмитрий. Через пару дней они собирались уехать, оставив детей в деревне на неделю.
В правой части дома была бабушкина комната. Из-за маленького окна и больших шкафов она казалась более тесной и темной по сравнению с залом. Старомодная высокая кровать с множеством матрасов соседствовала с мягким раскладным креслом. На большом комоде стоял старый пузатый телевизор и видеоплеер с целым шкафом дисков. Тимур с ностальгией прошелся глазами по рядам знакомых названий, борясь с желанием все это спрятать от Андрюши. Но скорее всего за прошлые поездки Андрюша уже перепутал и перецарапал все диски, как дома.
Низкая, вечно обвешанная одеждой и пакетами, дверь вела из бабушкиной спальни в маленькую угловую комнату.
Здесь Тимур жил в детстве.
Он включил настенный светильник, бросил рюкзак на стул в углу и уселся на подранный красный диван, на котором его ждал верный друг, игрушечный рыжий пёс. Перебирая его кудрявую жесткую шерсть, Тимур осмотрелся.
Комната почти не изменилась. Над диваном висело панно с оленями. До появления Андрюши оно было усеяно советскими значками. По дощатому полу растянулась лоскутная дорожка, которая вечно собиралась в гармошку и путалась под ногами. В углу стоял огромный платяной шкаф с куртками и шубами. Туда же убирались подушки и одеяла. Сбоку к шкафу приткнулся старый письменный стол с тремя ящиками.
Тимур по очереди проверил их все. Первые два были забиты Андрюшиными зачирканными раскрасками. А вот в третьем от сильного рывка по дну перекатились погрызенные карандаши и ручки, под которыми лежали рисунки. Тимур достал их и стал рассматривать с таким интересом, словно видел в первый раз.
Вот стегозавр, на котором ехали пещерные люди и стреляли из луков в зубастых птеродактилей. Вот летящий черный ворон, срисованный из книжки. А вот окруженный стаей гарпий кривой замок с куполами — таким Тимуру виделся деревянный храм, что стоял на краю деревни среди болота. От одной мысли о нем сердце забилось быстрее и радостнее.
Телефон свистом оповестил о новом сообщении в общем чате.
"Ко мне, бандерлоги!" — написал Ярослав.
"Иду", — ответил Тимур.
"Опоздаю немного. Ждите меня!", — ответила Рита.
В прихожей Тимур выбрал резиновые сапоги по размеру и потряс каждый сапог, выгоняя возможных пауков. Только после этого надел их, накинул куртку и вышел на улицу.
Дождь как раз кончился, оставив после себя противную сырость, не соответствующую середине июля.
Бабушка устроила дочери и ее мужу экскурсию по огороду. Они бродили у забора, возле кустов крыжовника.
— Я к Ярославу! — сообщил Тимур.
— Беги, Тимушка, — сказала бабушка, оторвавшись от своего рассказа про борьбу с вредителями.
— Я с тобой! — обрадовался Андрюша.
— Нет. Сиди дома.
— Нет! С тобой пойду! — Андрюша направился к калитке.
— Я тебя не возьму, — сказал Тимур, развернул брата за руку к дому. — Там будут только взрослые.
— Ой — взрослые! — язвительно хохотнул Дмитрий, наблюдавший за спором. — Те че жалко? Мы тебя зачем брали? Чтобы с Андрюшей сидеть и бабушке помогать, а не с друзьями твоими дурака валять. Отдохнул уже за год, троечник.
Тимур посмотрел на маму. Но та будто ничего не замечала и продолжала слушать про теплицу. Тимур уже привык, что защиты от мамы можно было не ждать. С тех пор как появился Дмитрий, ее словно подменили. Из веселой, внимательной женщины она превратилась в замученную и равнодушную. Но в Тимуре все еще жила наивная детская надежда, что маме не все равно.
Он почувствовал удар по сапогу. Андрюша решил наказать вредного брата и бросил в него ком земли.
— Так его, гони печенега! — воинственно поддержал мелкого хулигана Дмитрий.
Тимур посмотрел на него как на дурака. Андрюша последние несколько месяцев осваивал новую технику добиваться своего: истерики и топанья ногами. Отчиму это казалось забавным, и порой он нарочно поддразнивал ребенка, "воспитывая характер". В такие моменты Тимуру было жаль брата.
— Молодец, — холодно сказал Андрюше Тимур. — Ты хотел плохо сделать мне, а свиньей остался сам. Посмотри на свои руки. Так теперь и ходи, Хрюша-Андрюша.
Тимур вышел за калитку и только через несколько шагов услышал за спиной нарастающий скрипучий детский вой и ругань отчима.
***
Тучи немного разошлись, и в деревне возобновилась работа. Завизжала циркулярная пила, захлопали двери, запело радио. Галки парами перелетали с огорода на огород, собирая червей. Где-то далеко громко перекаркивались вороны.
Чем дальше Тимур удалялся от дома, тем светлее становилось у него на душе. Он весело шлепал по лужам, разбрызгивая грязь и предвкушая встречу с друзьями.
Из девяти человек от их оравы осталось всего трое: сам Тимур, боевая затейница Ритка, и Ярослав — самый старший среди них. Раньше взрослые всегда попрекали Яра за то, что он вечно болтается с детьми вместо того, чтобы искать невесту и готовиться к поступлению в институт. Но друзья-то знали, что из беззаботного лентяя Ярослава серьезный человек, как из волнистого попугая — охотничий сокол.
Дом Ярослава, точнее его деда, стоял в центре деревни, и ребята чаще всего собирались у него.
Тимур вошел во двор через открытую калитку и направился в сарай, где горел свет.
Ярослав обнаружился под верстаком. Рыжий здоровяк в тельняшке сложился в три погибели и что-то искал на полу. Наконец, найдя ручку-винт и собрав лохматой макушкой паутину, он вылез из-под стола и заметил гостя.
— Тимурыч! Как дела? — оживился Ярослав. — У меня почти все готово. Лодку проверил. Телегу вот собираю. Деду сказал, что мы на Сосновый остров за ягодами поплывем. Кстати можно будет потом и туда скататься. Да?
Тимур прослушал последние пару фраз, рассматривая их завтрашний транспорт.
Темно-зеленая надувная лодка, притесненная мотоциклом с люлькой, стояла на боку у стенки. В тесном сарае она выглядела громоздкой и вместительной. Дедушка Ярослава когда-то катал на ней местных детей, пуская по трое, а то и по четверо. Но сейчас Тимур не был уверен, что старая лодка выдержит троих почти взрослых людей с рюкзаками.
— А она точно пройдет по болоту? — он подошел и надавил на борт. — Если застрянет на полпути, как мы обратно?
— В этом году столько воды, что можно на пароходе идти. Хотя я не прочь сплавать один. Опасно все-таки...
— Ага щас! Я только ради этого сюда приехал! Только попробуй без меня уплыть!
— Ну, тише-тише, — примирительно улыбнулся Ярослав. — Я тебя просто проверял. А то больно вид у тебя унылый.
— Нормальный.
— Отчим совсем душит? — уже без улыбки посочувствовал Ярослав, прикручивая винт к тележке. — А мать что?
— Да ничего, — Тимур дернул плечами и поджал губы. — Димочка их с Андрюшей деньгами обеспечивает, на машине возит. Она ему слова не смеет сказать. Чего ей со мной… Я кто — взрослый нахлебник. Так что школу закончу и съеду от них.
— Куда будешь поступать?
— Я с этими психами на тройки скатился. Какая тут учеба, — проворчал под нос Тимур, водя пальцем по ребру весла, прикрепленного к борту лодки. — Работу найду. Как-нибудь проживу сам. И им легче будет без меня.
— Тим...
— А ты что будешь делать?
— Я-то? Преподу уникальный проект про наш храм обещал. Если все получится, он меня в редакцию какую-нибудь пропихнет.
Железная калитка громыхнула задвижкой раз, другой, затем раздался стук.
— Ой! Это я закрыл, — спохватился Тимур и выскочил из сарая.
За дверью оказалась Рита.
В детстве она была довольно упитанной девочкой с толстой крепкой косой. С тех пор, к девятнадцати годам ее милая юношеская полнота оформилась в привлекательную женственную пышность, а от косы остались короткие светлые локоны, убранные в лохматый пучок. Одета правда была не по местности и не по погоде. Раньше всегда ходила в толстовке, спортивках и резиновых сапогах, а сейчас пришла в кожаной куртке поверх черной футболки, в джинсах и кроссовках на толстой подошве.
— Привет. Вы чего заперлись? Без меня уже все обсудили? — с подозрением поинтересовалась она и перешагнула высокий порог, шурша магазинным пакетом с чем-то квадратным внутри.
— Нет, конечно. Я сам только пришел. Привет.
— Тимка, ты что, еще похудел? — удивилась Рита, разглядывая Тимура, пока они шли к сараю. — Скоро совсем исчезнешь.
— Если бы...
— А?
— Если бы я знал, что у нас торжественная встреча, тоже нарядился бы. И уделался бы сразу.
— Грязи бояться — по болоту не кататься.
Они вошли в сарай, где Ярослав уже почти собрал тележку для перевозки лодки.
— Привет, акула пера!
Сосредоточенный на работе, Ярослав быстро глянул на подругу.
— Здорова, Ритка! — бодро ответил он, беря второе колесо. — Ты куда такая красивая собралась, в магазин? Давай отвезу.
— Чай я пить собралась. С вишневым творожником. Сама делала, — гордо сообщила она и скромно добавила. — Бабушка немного подсказывала. И ругалась.
Ярослав бросил колесо и вытаращился на подругу и на пакет.
— Сама? — восхищенно протянул он. — Для меня?
— Ну вот еще, — фыркнула девушка, с неприступным видом отводя глаза на Тимура. — Для всех. Вон, Тимку подкормить.
В желтом свете сарайной лампочки было не видно ее покрасневшие от смущения щеки, но было заметно как ее пальцы нервно мяли ручки пакета. Будто в нем кроме творожника было что-то тяжелое.
Брови Тимура чуть поднялись от удивления, когда он понял, в чем дело.
Раньше и он и другие дети добивались внимания Ярослава. В этом не было ничего удивительного, все дети тянутся к более "крутым" подросткам, особенно если те рады возиться с мелкотой. Ребята считали Яра старшим братом, Тимур неосознанно воспринимал его как отца, которого у него никогда не было. А Рита, очевидно, испытывала к Ярославу более глубокие и теплые чувства, которые не угасли со временем.
