Просто в мокрых трусах сидеть уж очень неприятно. Может, конечно, принцессам и не пристало самим переодеваться. Им, насколько помнил Алекс, много чего не пристало, но он-то ведь умный современный человек. Не эксплуататор какой-то! Зачем служанку лишний раз гонять, когда можно самому. Тем более с такой-то попкой! Ух!
Хотел и платье надеть, только вот определиться не смог. Женщинам вообще с одеждой сложно определяться, особенно, когда платьев этих целая комната за едва заметной дверцей. Но Алекс, как мужик, подошел к этому делу рационально – что первое под руку попало, то и берем. Но не тут-то было. Разобраться, как это зеленая жуть надевается, не вышло. С синим тоже не повезло. Как и с фиолетовым. К красному заклинатель не стал даже подступаться, завернулся в халат и, недовольно поджав пухлые губы, плюхнулся в кресло.
А вскоре и Элиза вернулась с большим подносом с фруктами, сыром и прочей ерундой, а следом за ней в спальню вплыл огромный чан, сладко благоухающий хорошо прожаренным мясом. Два дюжих охранника с трудом подкатили «лакомство», которого Алексу хватило бы не на один месяц, к окну. Колеса тележки застревали в густом ворсе ковра, парни старались, пыхтели, но не забывали улыбаться и кланяться. И сально облизывались, когда думали, что Алекс их не видит.
И хотелось бы думать, что виной тому умопомрачительный запах мяса, а не кое-чьи прелести, обтянутые халатиком.
Алекс в последний раз глянул в отполированный бок кофейника и, усмехнувшись, решил простить наглецов, чисто из мужской солидарности.
Парни удалились, за неимением лучшего ущипнув Элизу, а «Измиру» «возмущенная» горничная утащила одеваться. К счастью, делать заклинателю ничего не пришлось. Горничная выбрала платье - надо было сразу светло-голубое брать! – споро натянула его на ладную фигурку алиры, где нужно подколола, что нужно зашнуровала. С прической она возилась дольше, а мясо тем временем бессовестно стыло. Хорошо хоть покраска лица не затянулась, а это, насколько знал Алекс (жила с ними как-то одна красотка), процесс длительный и трудоемкий. Затем на финишной прямой к вожделенному завтраку пришлось преодолеть фруктовый салат и пирожок с вишней.
А когда Алекс уже занес руку, предвкушающе облизываясь, окно с треском бьющегося стекла распахнулось, и чешуйчатая когтистая лапа коварно покусилась на самое святое.
Кстати, а принцессам положено падать в обморок при виде разных чудищ? Или стоит шарахнуть его вон той стойкой для цветов?
Эх, как же мало он знает о принцессах!
Но пару кусков мяса Алекс все же спас.
И наградой за этот подвиг стали круглые от изумления глаза красотки Элизы.
Алекс едва удержался, чтобы не ущипнуть ее. Щипать себя было чертовски больно, хотя и приятно.
Дожевав последний кусочек и старательно промокнув губы кружевной салфеточкой, парень невинно похлопал ресницами (ведь все принцессы так делают!) и надул губки. Еще и ручки на коленях, как послушная девочка сложил.
- Очередной приступ, ага, - понимающе усмехнулась горничная и поспешила укатить столик, даже не заметив, что оттуда пропал один из ножиков.
Кстати, на фига их туда аж четыре штуки положили?
И подвязки, как оказалось, не только чертовски эротичная, но и очень полезная вещица.
В окно вновь пролезла чешуйчатая воровка, когтисто пощелкала в пустом тазу и разочарованно исчезла, уступив место обиженно фыркающей паром морде.
- Уффф! – сказала она и, высунув длинный раздвоенный язык, попыталась слизать с лица Алекса всю с таким трудом нанесенную туда краску.
Алекс и не представлял, сколько усилий на это требуется. Не на смазывание, разумеется, на покраску. Он, помнится, всю их каморку на крыше быстрее покрасил, чем Элиза один принцессин глаз.
Увернувшись, заклинатель покровительственно похлопал ворюгу по носу, позволил дружески прикусить свою ладонь, ничуть не испугавшись. Если даже горничная преспокойно на эту тварь реагирует, то отважным Повелителям элементалей ссать уж точно не пристало.
Тварь помотала мордой, с трудом протиснувшейся в окно – а меньше нужно чужое мясо жрать! – и вдруг замерла, скрестив на заклинателе возмущенный взгляд огромных зеленых глаз с вертикальным зрачком.
- Уфффффф! – теперь это прозвучало обвиняюще-недовольно и несколько обиженно, словно бы это Алекс упер у него из-под носа целый таз мяса.
Или это тварюга те два выхваченных куска припоминает?
Заклинатель протянул руку, но больше погладить себя дракон (кто бы знал, что они действительно существуют!) не позволил, обгадил парня едким дымом с ног до головы и, гневно шарахнув на прощание хвостом по изрядно вздрогнувшей стене замка, величественно удалился в глубь парка с на удивление широкими дорожками и невысокими кустиками, за которыми то тут, то там виднелись небольшие домики.
Перегнувшись через подоконник, Алекс любовался чешуйчатым красавцем – светло-изумрудный с темно-зеленым напылением, словно бы наползающим на дракона с кончиков крыльев и хвоста. А еще от наростов в основании шеи, поднимающихся над головой в виде короны, вниз к хвосту били узоры серебристых ветвящихся молний.
Почти сразу свернув влево и миновав парк по самому краю, попутно передавив часть кустов и полакав воду из фонтана, дракон нырнул в узкий проход в высоченной зеленой стене и исчез из глаз, разве что острые зубцы «короны» еще виднелись.
- Ух ты как вымахал! – восхищенно воскликнули за спиной Алекса. – Вот что значит наездника завести. Так, глядишь, второй раз взлетит со дня на день.
- Я бы тоже не отказал… ась! – в последний момент исправился заклинатель, мечтательно присвистнув.
Неплохая все же жизнь у принцесс – одевают, причесывают, мясом кормят, на драконах полетать можно. Еще бы сиськи убрать да Сандера сюда забрать и можно жить.
Правда, вспомнив о брате и обругав себя последними словами за черствость, парень изрядно погрустнел. И в очередной раз ущипнул свою аппетитную многострадальную попку. Но так и не проснулся.
И чем больше времени проходило, тем больше ему казалось, что вовсе это никакой не сон. И если он здесь подрабатывает принцессой, то настоящая Измира сейчас обживает его с Саньком убежище.
Только вот умеют ли алиры варить кашу, мыть посуду и ухаживать за больными…
- Вымыть посуду?! Я?! Да ты не охренел часом?! – возмущенно зашипела Измира, бесцеремонно откинув этикет и припомнив науку беспризорников. – Кто больной?! Ага, щас! Да у твоего наглого кота и то совести больше! Мы о чем договаривались? Я варю эту гадость, а ты посуду моешь. Вот иди и мой. Чего-чего? Ты пострадал, когда ел эту гадость? Да как ты смеешь хаять мою божественную стряпню! Кто сказал «гадость»? Я? У тебя еще и со слухом проблемы? Я сказала: «Я готовлю восхитительную и даже съедобную прелесть, а ты моешь посуду»! А ты, наглость рыжая, будешь к мелкому подлизываться, подкармливать больше не буду. Ишь, отожрался на чужой магии!
Измира плюхнулась в кресло-качалку, возмущенно скрипнувшее от такого святотатства, и осторожно поерзала устраиваясь поудобнее. Прошел почти месяц, а к новому телу девушка так и не привыкла, да и местная мебель была весьма хлипкой, о чем алира постоянно забывала. Как и аккуратнее надевать и застегивать штаны в одном определенном месте, ни раз дававшем о себе знать острой болью.
Нет, Измира хотела, конечно же, стать парнем. Но ведь не так же буквально.
Правильно говорят, нужно мечтать осторожнее – некоторые мечты имеют обыкновение сбываться. Самым поганым образом.
Вот все эти боги перепутают – нет бы дать бедной Измире все права и привилегии мужчин, не подсовывая это неудобное и совершенно неуютное тело!
Припомнив свои первые минуты в этом мире, девушка усмехнулась, едва удержавшись от смеха. А намывающий посуду мальчишка недовольно поджал губы и зашоркал щеткой быстрее, показав кулак то ли «брату», то ли примостившемуся на его… ее коленях «коту».
Правда, при их первой встрече все было не так и весело.
На громкий визг низким мужским голосом выскочил полураздетый всклокоченный мальчишка с колченогой табуреткой наперевес.
- Братишка, держись! А ну пошли отсюда! – свирепо прохрипел он, замахиваясь своим грозным оружием. Заметив визжащего «брата», парнишка окинул взглядом комнату, выронил табуретку и устало отер испарину на лбу. – Алекс, ты чего?
- Алекс?! – Измира аж воздухом подавилась. – Какой еще Алекс? Что вы со мной сделали?
- Мы? – опешил мальчишка.
А роскошный рыжий котяра распушился еще больше, выгнул спину и злобно зашипел, стреляя в девушку мелкими, но чертовски болючими искрами. Резкий порыв ветра яростно раскрутил лепестки цветка-флюгера. А в раковине забил-забурлил небольшой фонтан.
- Вы чего? – мальчишка изумленно распахнул глаза, согнулся в приступе сильного кашля и попытался нашарить рукой откатившуюся далеко в сторону табуретку. – Это же Але…
Договорить он не успел, мешком повалившись на пол.
Измира попыталась его поймать, но запуталась в собственных ногах, потеряла координацию и шлепнулась рядом, едва не пропахав носом длинную дорожку в видавшем виды полосатом половике. Но быстро cгребла в кучу свои конечности, мальчишку и сунувшегося под руку кота и потащила всю эту кучу на кровать, ругая себя последними словами.
Как, ну как она могла этого сразу не заметить?!
Целительница из нее, конечно, так себе, несмотря на все старания учителей. Но вот с диагностикой никогда проблем не было. И мастер Эйтор ее всегда хвалил и даже за дело, а не потому что алира. И сейчас бы пришел в священный ужас: не понять, не почувствовать очевидного – это верх непрофессионализма. А Измира почти что дипломированный маг. Собственно, экзамены она уже как год назад сдала и теперь занималась углубленным изучением магии огня (и втихаря иллюзий), а вот с выдачей кольца свободного мага дела отчего-то пока не складывались. Наверняка без папочки не обошлось. Она и сами экзамены из него почти полгода выревывала. А тут кольцо. Хотя отец прав: какой свободный маг захочет добровольно замуж выпихиваться.
И какой свободный маг не заметит пробуждение чужой силы? Наверное, только такой безмозглый, как Измира. Сама ведь через это прошла. Сама, как и этот несчастный мальчишка, сгорала изнутри, не в состоянии выдержать подобного напора. Ведь чем больше сила, чем выше потенциал будущего мага, тем сложнее проходит процесс пробуждения силы.
Говорят, раньше, до войны, маги рождались, уже наделенные силой, им не приходилось проходить через ужасы пробуждения. У новорожденного можно было сразу понять и оценить будущий потенциал. И правильно растить и воспитывать. Учить контролю с малолетства. По крайней мере, в закрытой секции библиотеки (куда Измира пробиралась в тайне от отца и его Советников, единственных, кто туда допускался) нашла справочник юного мага со смешными детскими картинками. А в одном из целительских фолиантов завалялся обрывок старинного письма – несколько страниц, без начала и конца. И среди абсолютно бессмысленной информации о жизни знакомых автора и получателя письма обнаружилось кое-что интересное.
Автор письма был магом воздуха и описывал одну из атак темных. В тот день в их сторону полетело нечто весьма и весьма мощное и опасное. И что самое плохое, совершенно не оформленное внешне. Разные огненные стрелы или воздушную плеть, маги светлых отбивали на раз. А тут в их сторону несется огромная опасность, которая ощущается почти физически, но непонятно, как ей противостоять. В итоге они сплели силовой магический щит, объединив силы всех пяти магов их отряда. Выжил только один. Потому, что успел из последних сил сплести вокруг себя мощнейший и непроницаемый воздушный кокон, почти в ноль вычерпав собственный резерв.
Больше месяца маг провалялся то ли в больнице, то ли без сознания (этот кусок совсем истлел), и потом столкнулся с очень странной проблемой. Его медленно, но верно восстанавливающаяся магия оказалась заперта изнутри. Поначалу маг грешил на собственный кокон, что-то в его ауре нарушивший, но, когда к нему с тем же вопросом обратился его друг, которому как раз и писалось это письмо, стало ясно, что случилось что-то страшное. Опросив окружающих и собрав витающие в воздухе слухи, маг пришел к выводу, что темные применили один старинный кровавый ритуал, запирающий магию. Маг когда-то читал об этом ритуале, а главное, о побочных массовых эффектах и очень надеялся, что ошибся. И если у взрослых опытных магов был шанс вернуть запертую магию, то у детей она могла не проснуться никогда. И самое худшее, распространялось это проклятие быстрее ветра.
И вот сейчас незнакомый мальчишка корчился от боли, сражаясь с чертовым проклятием и собственной просыпающейся магией. А Измира практически ничего не могла сделать.
Пока в голове проносились невеселые мысли, руки действовали сами по себе. И пусть целительница из нее паршивая, но все же опыт какой-никакой есть. К настоящим больным учителя алиру, разумеется, не допускали, предлагая залечивать мелкие синяки и ссадины прислуги, как Измире казалось, посаженные исключительно ради этих уроков. Зато у беспризорников, к которым алире изредка удавалось вырваться, практики было хоть отбавляй.
Согнав с кровати шипящего и царапающегося кота и в излюбленных выражениях все тех же беспризорников объяснив ему, что мешать лечению не следует, девушка уложила мальчика поудобнее и влила в него первую порцию силы, с ужасом поняв, что этой самой силы ей отчаянно не хватает.
Чертов Алекс, тело которого ей досталось, не был магом в полном смысле этого слова. Удивительно, что вообще сумел вызвать элементалей, сразу же обнаруживших подмену и злобно на нее косящихся.
Уснула Измира уже на рассвете, проклиная чертову ночь, чертову магию, чертовых элементалей, нагло лезущих под руку, и весь этот чертов мир вкупе с так некстати исполнившимися мечтами. Выхаживая мальчишку, алира так устала, что даже внимания не обратила ни на жесткую постель, ни на не совсем чистое белье, ни на плюхнувшегося поверх кота, то ли следящего за девушкой, то ли подпитывающего ее силой.
Окончательно запутавшись в котах-элементалях и парнях-девушках, Измира постановила считать-называть себя «девушкой», пусть с несколько альтернативными особенностями организма, а элементаля исключительно одаренным «котом». Сандер, временами приходивший в себя, хихикая, согласился с этими выводами и в красках описал, как это будет выглядеть, когда Измира явится на работу Алекса.
Он, кстати, на удивление спокойно воспринял объяснения Измиры – «а черт знает, как я сюда попала!», смирившись с ее присутствием и даже поблагодарив за помощь на диспуте. Мальчик был слишком слаб, чтобы вникать в магические выкладки межмировых переходов, да и сама Измира сильно сомневалась, что она сумеет это вычислить. В магической теории она была не сильна, хотя и старательно заучила все, что от нее требовали учителя. Но теоретик из нее был так себе. А вот с практикой дела обстояли получше. Правда, стоило признать, что практика хватать руками непонятные магические шары была глупой затеей. Но и весьма, и весьма любопытной.
Сообразив, что подобный обмен телами уже не в первый раз, девушка относительно спокойно ожидала возвращения в собственное тело, а пока с интересом обживала тело Алекса, его квартиру и теперь вот кровать.
Хотел и платье надеть, только вот определиться не смог. Женщинам вообще с одеждой сложно определяться, особенно, когда платьев этих целая комната за едва заметной дверцей. Но Алекс, как мужик, подошел к этому делу рационально – что первое под руку попало, то и берем. Но не тут-то было. Разобраться, как это зеленая жуть надевается, не вышло. С синим тоже не повезло. Как и с фиолетовым. К красному заклинатель не стал даже подступаться, завернулся в халат и, недовольно поджав пухлые губы, плюхнулся в кресло.
А вскоре и Элиза вернулась с большим подносом с фруктами, сыром и прочей ерундой, а следом за ней в спальню вплыл огромный чан, сладко благоухающий хорошо прожаренным мясом. Два дюжих охранника с трудом подкатили «лакомство», которого Алексу хватило бы не на один месяц, к окну. Колеса тележки застревали в густом ворсе ковра, парни старались, пыхтели, но не забывали улыбаться и кланяться. И сально облизывались, когда думали, что Алекс их не видит.
И хотелось бы думать, что виной тому умопомрачительный запах мяса, а не кое-чьи прелести, обтянутые халатиком.
Алекс в последний раз глянул в отполированный бок кофейника и, усмехнувшись, решил простить наглецов, чисто из мужской солидарности.
Парни удалились, за неимением лучшего ущипнув Элизу, а «Измиру» «возмущенная» горничная утащила одеваться. К счастью, делать заклинателю ничего не пришлось. Горничная выбрала платье - надо было сразу светло-голубое брать! – споро натянула его на ладную фигурку алиры, где нужно подколола, что нужно зашнуровала. С прической она возилась дольше, а мясо тем временем бессовестно стыло. Хорошо хоть покраска лица не затянулась, а это, насколько знал Алекс (жила с ними как-то одна красотка), процесс длительный и трудоемкий. Затем на финишной прямой к вожделенному завтраку пришлось преодолеть фруктовый салат и пирожок с вишней.
А когда Алекс уже занес руку, предвкушающе облизываясь, окно с треском бьющегося стекла распахнулось, и чешуйчатая когтистая лапа коварно покусилась на самое святое.
Кстати, а принцессам положено падать в обморок при виде разных чудищ? Или стоит шарахнуть его вон той стойкой для цветов?
Эх, как же мало он знает о принцессах!
Но пару кусков мяса Алекс все же спас.
И наградой за этот подвиг стали круглые от изумления глаза красотки Элизы.
Алекс едва удержался, чтобы не ущипнуть ее. Щипать себя было чертовски больно, хотя и приятно.
Дожевав последний кусочек и старательно промокнув губы кружевной салфеточкой, парень невинно похлопал ресницами (ведь все принцессы так делают!) и надул губки. Еще и ручки на коленях, как послушная девочка сложил.
- Очередной приступ, ага, - понимающе усмехнулась горничная и поспешила укатить столик, даже не заметив, что оттуда пропал один из ножиков.
Кстати, на фига их туда аж четыре штуки положили?
И подвязки, как оказалось, не только чертовски эротичная, но и очень полезная вещица.
В окно вновь пролезла чешуйчатая воровка, когтисто пощелкала в пустом тазу и разочарованно исчезла, уступив место обиженно фыркающей паром морде.
- Уффф! – сказала она и, высунув длинный раздвоенный язык, попыталась слизать с лица Алекса всю с таким трудом нанесенную туда краску.
Алекс и не представлял, сколько усилий на это требуется. Не на смазывание, разумеется, на покраску. Он, помнится, всю их каморку на крыше быстрее покрасил, чем Элиза один принцессин глаз.
Увернувшись, заклинатель покровительственно похлопал ворюгу по носу, позволил дружески прикусить свою ладонь, ничуть не испугавшись. Если даже горничная преспокойно на эту тварь реагирует, то отважным Повелителям элементалей ссать уж точно не пристало.
Тварь помотала мордой, с трудом протиснувшейся в окно – а меньше нужно чужое мясо жрать! – и вдруг замерла, скрестив на заклинателе возмущенный взгляд огромных зеленых глаз с вертикальным зрачком.
- Уфффффф! – теперь это прозвучало обвиняюще-недовольно и несколько обиженно, словно бы это Алекс упер у него из-под носа целый таз мяса.
Или это тварюга те два выхваченных куска припоминает?
Заклинатель протянул руку, но больше погладить себя дракон (кто бы знал, что они действительно существуют!) не позволил, обгадил парня едким дымом с ног до головы и, гневно шарахнув на прощание хвостом по изрядно вздрогнувшей стене замка, величественно удалился в глубь парка с на удивление широкими дорожками и невысокими кустиками, за которыми то тут, то там виднелись небольшие домики.
Перегнувшись через подоконник, Алекс любовался чешуйчатым красавцем – светло-изумрудный с темно-зеленым напылением, словно бы наползающим на дракона с кончиков крыльев и хвоста. А еще от наростов в основании шеи, поднимающихся над головой в виде короны, вниз к хвосту били узоры серебристых ветвящихся молний.
Почти сразу свернув влево и миновав парк по самому краю, попутно передавив часть кустов и полакав воду из фонтана, дракон нырнул в узкий проход в высоченной зеленой стене и исчез из глаз, разве что острые зубцы «короны» еще виднелись.
- Ух ты как вымахал! – восхищенно воскликнули за спиной Алекса. – Вот что значит наездника завести. Так, глядишь, второй раз взлетит со дня на день.
- Я бы тоже не отказал… ась! – в последний момент исправился заклинатель, мечтательно присвистнув.
Неплохая все же жизнь у принцесс – одевают, причесывают, мясом кормят, на драконах полетать можно. Еще бы сиськи убрать да Сандера сюда забрать и можно жить.
Правда, вспомнив о брате и обругав себя последними словами за черствость, парень изрядно погрустнел. И в очередной раз ущипнул свою аппетитную многострадальную попку. Но так и не проснулся.
И чем больше времени проходило, тем больше ему казалось, что вовсе это никакой не сон. И если он здесь подрабатывает принцессой, то настоящая Измира сейчас обживает его с Саньком убежище.
Только вот умеют ли алиры варить кашу, мыть посуду и ухаживать за больными…
- Вымыть посуду?! Я?! Да ты не охренел часом?! – возмущенно зашипела Измира, бесцеремонно откинув этикет и припомнив науку беспризорников. – Кто больной?! Ага, щас! Да у твоего наглого кота и то совести больше! Мы о чем договаривались? Я варю эту гадость, а ты посуду моешь. Вот иди и мой. Чего-чего? Ты пострадал, когда ел эту гадость? Да как ты смеешь хаять мою божественную стряпню! Кто сказал «гадость»? Я? У тебя еще и со слухом проблемы? Я сказала: «Я готовлю восхитительную и даже съедобную прелесть, а ты моешь посуду»! А ты, наглость рыжая, будешь к мелкому подлизываться, подкармливать больше не буду. Ишь, отожрался на чужой магии!
ГЛАВА 8. Милые семейные будни
Измира плюхнулась в кресло-качалку, возмущенно скрипнувшее от такого святотатства, и осторожно поерзала устраиваясь поудобнее. Прошел почти месяц, а к новому телу девушка так и не привыкла, да и местная мебель была весьма хлипкой, о чем алира постоянно забывала. Как и аккуратнее надевать и застегивать штаны в одном определенном месте, ни раз дававшем о себе знать острой болью.
Нет, Измира хотела, конечно же, стать парнем. Но ведь не так же буквально.
Правильно говорят, нужно мечтать осторожнее – некоторые мечты имеют обыкновение сбываться. Самым поганым образом.
Вот все эти боги перепутают – нет бы дать бедной Измире все права и привилегии мужчин, не подсовывая это неудобное и совершенно неуютное тело!
Припомнив свои первые минуты в этом мире, девушка усмехнулась, едва удержавшись от смеха. А намывающий посуду мальчишка недовольно поджал губы и зашоркал щеткой быстрее, показав кулак то ли «брату», то ли примостившемуся на его… ее коленях «коту».
Правда, при их первой встрече все было не так и весело.
На громкий визг низким мужским голосом выскочил полураздетый всклокоченный мальчишка с колченогой табуреткой наперевес.
- Братишка, держись! А ну пошли отсюда! – свирепо прохрипел он, замахиваясь своим грозным оружием. Заметив визжащего «брата», парнишка окинул взглядом комнату, выронил табуретку и устало отер испарину на лбу. – Алекс, ты чего?
- Алекс?! – Измира аж воздухом подавилась. – Какой еще Алекс? Что вы со мной сделали?
- Мы? – опешил мальчишка.
А роскошный рыжий котяра распушился еще больше, выгнул спину и злобно зашипел, стреляя в девушку мелкими, но чертовски болючими искрами. Резкий порыв ветра яростно раскрутил лепестки цветка-флюгера. А в раковине забил-забурлил небольшой фонтан.
- Вы чего? – мальчишка изумленно распахнул глаза, согнулся в приступе сильного кашля и попытался нашарить рукой откатившуюся далеко в сторону табуретку. – Это же Але…
Договорить он не успел, мешком повалившись на пол.
Измира попыталась его поймать, но запуталась в собственных ногах, потеряла координацию и шлепнулась рядом, едва не пропахав носом длинную дорожку в видавшем виды полосатом половике. Но быстро cгребла в кучу свои конечности, мальчишку и сунувшегося под руку кота и потащила всю эту кучу на кровать, ругая себя последними словами.
Как, ну как она могла этого сразу не заметить?!
Целительница из нее, конечно, так себе, несмотря на все старания учителей. Но вот с диагностикой никогда проблем не было. И мастер Эйтор ее всегда хвалил и даже за дело, а не потому что алира. И сейчас бы пришел в священный ужас: не понять, не почувствовать очевидного – это верх непрофессионализма. А Измира почти что дипломированный маг. Собственно, экзамены она уже как год назад сдала и теперь занималась углубленным изучением магии огня (и втихаря иллюзий), а вот с выдачей кольца свободного мага дела отчего-то пока не складывались. Наверняка без папочки не обошлось. Она и сами экзамены из него почти полгода выревывала. А тут кольцо. Хотя отец прав: какой свободный маг захочет добровольно замуж выпихиваться.
И какой свободный маг не заметит пробуждение чужой силы? Наверное, только такой безмозглый, как Измира. Сама ведь через это прошла. Сама, как и этот несчастный мальчишка, сгорала изнутри, не в состоянии выдержать подобного напора. Ведь чем больше сила, чем выше потенциал будущего мага, тем сложнее проходит процесс пробуждения силы.
Говорят, раньше, до войны, маги рождались, уже наделенные силой, им не приходилось проходить через ужасы пробуждения. У новорожденного можно было сразу понять и оценить будущий потенциал. И правильно растить и воспитывать. Учить контролю с малолетства. По крайней мере, в закрытой секции библиотеки (куда Измира пробиралась в тайне от отца и его Советников, единственных, кто туда допускался) нашла справочник юного мага со смешными детскими картинками. А в одном из целительских фолиантов завалялся обрывок старинного письма – несколько страниц, без начала и конца. И среди абсолютно бессмысленной информации о жизни знакомых автора и получателя письма обнаружилось кое-что интересное.
Автор письма был магом воздуха и описывал одну из атак темных. В тот день в их сторону полетело нечто весьма и весьма мощное и опасное. И что самое плохое, совершенно не оформленное внешне. Разные огненные стрелы или воздушную плеть, маги светлых отбивали на раз. А тут в их сторону несется огромная опасность, которая ощущается почти физически, но непонятно, как ей противостоять. В итоге они сплели силовой магический щит, объединив силы всех пяти магов их отряда. Выжил только один. Потому, что успел из последних сил сплести вокруг себя мощнейший и непроницаемый воздушный кокон, почти в ноль вычерпав собственный резерв.
Больше месяца маг провалялся то ли в больнице, то ли без сознания (этот кусок совсем истлел), и потом столкнулся с очень странной проблемой. Его медленно, но верно восстанавливающаяся магия оказалась заперта изнутри. Поначалу маг грешил на собственный кокон, что-то в его ауре нарушивший, но, когда к нему с тем же вопросом обратился его друг, которому как раз и писалось это письмо, стало ясно, что случилось что-то страшное. Опросив окружающих и собрав витающие в воздухе слухи, маг пришел к выводу, что темные применили один старинный кровавый ритуал, запирающий магию. Маг когда-то читал об этом ритуале, а главное, о побочных массовых эффектах и очень надеялся, что ошибся. И если у взрослых опытных магов был шанс вернуть запертую магию, то у детей она могла не проснуться никогда. И самое худшее, распространялось это проклятие быстрее ветра.
И вот сейчас незнакомый мальчишка корчился от боли, сражаясь с чертовым проклятием и собственной просыпающейся магией. А Измира практически ничего не могла сделать.
Пока в голове проносились невеселые мысли, руки действовали сами по себе. И пусть целительница из нее паршивая, но все же опыт какой-никакой есть. К настоящим больным учителя алиру, разумеется, не допускали, предлагая залечивать мелкие синяки и ссадины прислуги, как Измире казалось, посаженные исключительно ради этих уроков. Зато у беспризорников, к которым алире изредка удавалось вырваться, практики было хоть отбавляй.
Согнав с кровати шипящего и царапающегося кота и в излюбленных выражениях все тех же беспризорников объяснив ему, что мешать лечению не следует, девушка уложила мальчика поудобнее и влила в него первую порцию силы, с ужасом поняв, что этой самой силы ей отчаянно не хватает.
Чертов Алекс, тело которого ей досталось, не был магом в полном смысле этого слова. Удивительно, что вообще сумел вызвать элементалей, сразу же обнаруживших подмену и злобно на нее косящихся.
Уснула Измира уже на рассвете, проклиная чертову ночь, чертову магию, чертовых элементалей, нагло лезущих под руку, и весь этот чертов мир вкупе с так некстати исполнившимися мечтами. Выхаживая мальчишку, алира так устала, что даже внимания не обратила ни на жесткую постель, ни на не совсем чистое белье, ни на плюхнувшегося поверх кота, то ли следящего за девушкой, то ли подпитывающего ее силой.
Окончательно запутавшись в котах-элементалях и парнях-девушках, Измира постановила считать-называть себя «девушкой», пусть с несколько альтернативными особенностями организма, а элементаля исключительно одаренным «котом». Сандер, временами приходивший в себя, хихикая, согласился с этими выводами и в красках описал, как это будет выглядеть, когда Измира явится на работу Алекса.
Он, кстати, на удивление спокойно воспринял объяснения Измиры – «а черт знает, как я сюда попала!», смирившись с ее присутствием и даже поблагодарив за помощь на диспуте. Мальчик был слишком слаб, чтобы вникать в магические выкладки межмировых переходов, да и сама Измира сильно сомневалась, что она сумеет это вычислить. В магической теории она была не сильна, хотя и старательно заучила все, что от нее требовали учителя. Но теоретик из нее был так себе. А вот с практикой дела обстояли получше. Правда, стоило признать, что практика хватать руками непонятные магические шары была глупой затеей. Но и весьма, и весьма любопытной.
Сообразив, что подобный обмен телами уже не в первый раз, девушка относительно спокойно ожидала возвращения в собственное тело, а пока с интересом обживала тело Алекса, его квартиру и теперь вот кровать.
