Наталья Ракшина
ГОСТЬЯ ОЗЁРНОГО ДОМА
Роман
Первая книга цикла
Перед матовой поверхностью большого зеркала стояли двое: юноша и старик. Юноша был спокоен, собран и полон достоинства; старик лучился радостным и деловым нетерпением, как любой учёный, получивший долгожданную возможность осуществить давно задуманный опыт.
– Верна ли формула? – спросил молодой человек с ноткой тревоги в голосе.
– Несомненно! Формула проверена и подогнана под новые параметры, Ваше Высочество. Ваши параметры, и ошибки быть не может! – ответил старик, слегка поклонившись. – Прибор также готов, поэтому можно начать, когда вам угодно.
Юноша вздохнул, как будто отгоняя последнюю тень сомнений.
– Мне угодно сейчас. Поторопитесь.
Незнакомое место
Марина Скворцова вскинула на плечо ремень тяжёлой дорожной сумки и вошла в автобус. Ей досталось место на первом сидении, откуда можно было созерцать себя, любимую, в пыльном зеркале, находившемся в кабине водителя. Из зеркала смотрела девушка лет двадцати трёх, светловолосая, голубоглазая, с высоким гладким лбом, прямым носом и именно таким подбородком, который привередливые ценители женской красоты называют «мужественным». Твёрдого рисунка губы умели складываться в приятную улыбку и упрямо сжиматься при необходимости. Лицо обрамляла аккуратная стрижка, удобная для всех случаев жизни – от выхода «в свет» до спортивной тренировки. Знакомые считали Марину спортивной девушкой, как, впрочем, и сама обладательница описанных достоинств внешности. Впрочем, многие девушки никогда не принимали Марину за соперницу, и вряд ли кто–то из родных и друзей дерзнул бы назвать её красавицей, а сама она давно смирилась с этим фактом.
Развлечений в автобусе не предвиделось никаких, даже радио молчало, и пассажиры откровенно дремали. За два часа пути Марина успела поспать, изучить все наклейки и плакаты в полуоткрытой кабине водителя, и выслушать огородные подробности разговора двух бабулек, оккупировавших соседнее сидение. Наконец, автобус резко притормозил, двери распахнулись, и водитель басом объявил:
– Лагерь «Ветерок»! Выходят?
– Выходят, выходят…
Марина встала, подхватила свою сумку и, спустившись по ступенькам, вышла на залитую солнцем пыльную обочину. В нескольких метрах шумел лес, обещая прохладу. Бывший пионерский лагерь «Ветерок», а теперь «база детского отдыха», находился в получасе ходьбы от одноимённой остановки. Когда–то Марина сама здесь отдыхала каждое лето, потом стала ездить в качестве вожатой на одну – две смены, если позволяла учёба в педагогическом университете, и даже проходила там летнюю практику. Теперь же она пребывала в лагере как воспитатель, инструктор по физической подготовке, и могла наслаждаться природой хоть три смены подряд, не считая зимних каникул.
Сейчас девушка возвращалась в «Ветерок» после недельного отсутствия (свадьба старшего брата и связанные с ней приятные хлопоты). Она откровенно переживала, не «разболтались» ли за это время её подопечные… Конечно, дети не так уж изменились, просто настали новые времена. И если в бытность Марины тринадцатилетней девчонкой в сумках её подруг нелегально находилась косметика, а у пацанов – самострелы или пачка стыренных у «предков» сигарет, то теперь у тинэйджеров обоих полов воспитатели находили пиво, презервативы или что похуже… Не всегда удавалось сразу отсечь поток подобной «контрабанды».
Тем не менее, дети Марину искренне любили, а отпетые хулиганы даже побаивались; и обидное прозвище «физручка», которое поначалу пытались озвучить отдельные подростки, быстро кануло в прошлое. Скворцова была мастером спорта по фехтованию, да и срезать словом могла очень, очень жёстко… Правда, большой спорт остался позади, уступив место увлечению и – в какой–то мере – образу жизни. Марина рапирой не ограничилась, по выходным рубилась на мечах в клубе исторического фехтования. Конечно, подобные умения вкупе с лёгкостью в общении, полным отсутствием фальшивого менторского тона, которым «грешат» многие педагоги, и известной твёрдостью характера играли не последнюю роль в завоевании детских, в том числе и хулиганских, сердец. Сама Скворцова не задумывалась о том, что заставляло детей искать её общества, да это было и не важно. Она искренне любила свою работу, и если бы убрать гору бумаг, поурочные планы и учебные программы, профсоюзные собрания, педагогические советы и прочие сборища, и не прикидывать скрупулёзно остаток зарплаты до конца каждого месяца, она была бы просто счастлива.
Спустившись с пригорка в заросли лопухов, девушка ступила на тропинку… И тут неожиданно закружилась голова, на миг к горлу подкатила тошнота, потемнело в глазах. Марина никогда не страдала тем недугом, который часто констатируют врачи за неимением прочих диагнозов, то бишь «вегето-сосудистой дистонией», и очень смутно представляла, что это вообще такое, поскольку здоровья ей было не занимать. Она покачнулась и неловко опустилась на землю. Воздуха не хватало, в ушах гулко шумело. Неприятные ощущения продолжались от силы минуту, а потом так же резко прекратились. Марина посидела ещё чуть–чуть, запоздало вспомнив, что оставила початую бутылку минералки в автобусе, и осторожно встала. «А, ерунда. Это от жары, да и сумка тяжёлая», – подумала она и неторопливо пошла дальше. Впереди замаячил ручей, через который был перекинут шаткий мостик, а там уже до лагеря рукой подать… Как раз к обеду! Только вот мостика на прежнем месте не оказалось, да и ручей разлился до безобразия. Мысленно сетуя на руководство, Марина разулась и перешла ручей вброд. Затеять ремонт в разгар смены! В ближайшие выходные родительский день! Комментарии излишни, а некоторые так просто не произносимы.
Девушка присела на камень и, надевая кроссовки, немного поворчала, уже вслух. Успокоив себя таким нехитрым образом, она вновь водрузила ремень сумки на плечо и двинулась через рощицу к корпусам, которые вот–вот должны были показаться за поворотом тропинки... Ещё один сюрприз: тропинка повернула в положенном месте, а корпусов – то и нет. Первой мыслью Марины было то, что она заблудилась. Но как можно заплутать на дороге, по которой ходишь много лет подряд?!
В полном недоумении девушка вернулась к ручью, рассчитывая спуститься вниз по течению и выйти к стадиону. Так будет дольше, но зато наверняка. Продираясь через кусты вдоль ручья в хлюпающих от воды кроссовках, она потратила в поисках бывшего пионерлагеря почти час. Ничего не нашла – ни стадиона, ни лагеря, ни старых теплиц, которым давно пора было показаться. Футболка взмокла от пота, в лицо лезли какие-то настырные мошки, желудок требовал еды, да и вес сумки как будто увеличился. Паники не было, основным чувством было недоумение: тут невозможно заблудиться, невозможно, невозможно…Марина достала из кармана сотовый телефон и попробовала дозвониться кому–нибудь из коллег–воспитателей. Бесполезно. Индикатор показывал полное отсутствие сети. Вероятно, водитель ошибся с остановкой и до «Ветерка» ещё топать и топать… Подобная версия объясняла и отсутствие мостика: место похожее, да не то! Надлежало вернуться к трассе и выяснить, куда двигаться: назад или вперёд. Но сначала – умыться.
Марина раздвинула гибкие ветки ивняка, наклонилась над водой и с удовольствием плеснула в лицо холодной водой из ручья. Пить тоже хотелось, но вряд ли это безопасно. Только не хватало подцепить инфекцию перед родительским днём… Поднимая голову, уставшая путешественница вдруг заметила, что на противоположном берегу сквозь зелень листвы виднеется какое–то строение. Удача! Сейчас всё выясним… Перебежав ручей в безнадёжно вымокших кроссовках, Марина направилась к желанной цели.
На аккуратной, округлой полянке стоял прелюбопытный, необычный дом: двухэтажная асимметричная постройка из тёмного камня, с двускатной черепичной крышей, резными деревянными ставнями на окнах и нарядным крылечком. К невысокому крыльцу вела посыпанная крупным серым песком дорожка, обложенная камешками. Слева от дома был разбит небольшой то ли цветник, то ли огородик. Никакого забора и признаков агрессивного охранного зверья при всей этой дачной идиллии не существовало, да и дверь была приоткрыта. Девушка поискала глазами кнопку звонка, не нашла, постучала по полированному деревянному косяку костяшками пальцев, покашляла, выдавая своё присутствие хозяевам, никакой реакции не дождалась и вошла внутрь.
В полумраке прихожей (или может, в сенях?..) пахло сухой травой, по углам размещался всякий садовый инвентарь, плетёные корзины, рыболовные снасти. За сенями оказалась большая комната, поразившая гостью своей обстановкой: огромный камин (и ведь не декоративный, вон дрова лежат!), разноцветные гобелены на штукатуренных белых стенах, круглый деревянный стол на мощных ножках, стулья – под стать ему. Посудная горка с изящным сервизом. Пол был выложен полированными каменными плитками розоватого оттенка. Никаких осветительных приборов на первый взгляд, кроме двух высоких канделябров с множеством свечей, по бокам камина. Оригинальный дизайн интерьера, ничего не скажешь. С претензией. Пять баллов дизайнеру, и, наверное, куча денег на ремонт.
– Хозяева дома? – Задала вопрос Марина и прислушалась.
Никто ей не ответил, а между тем из–за гобеленовой портьеры, скрывающей другое помещение, раздавались едва слышимые голоса. Марина осторожно приподняла ткань, толкнула тяжёлую дверь, сделала шаг вперёд и замерла на месте, удивлённая. От неожиданности она выпустила ремень из руки, и сумка плюхнулась на пол.
В глубине просторной комнаты, загроможденной то ли лабораторным оборудованием, то ли декорациями к съёмке сказочного фильма, стояло огромное зеркало, в котором ничегошеньки не отражалось – так, тени какие–то, зигзаги, цветные пятна. Перед зеркалом слегка дымилась большая чаша странной конструкции, похожей на вычурную ароматическую лампу (впрочем, и запах был соответствующий, пряный и резкий). А справа от зеркала, напротив окна, забранного узорчатой сеткой, беседовали двое. Один из них был седовласый, коротко стриженый джентльмен среднего роста, подтянутый, в серо–зелёном одеянии, отдалённо напоминающим лабораторный халат. Именно про дедов такого типа ровесники завистливо говорят: «Хорошо же сохранился, курилка»! С утра уже зарядку сделал, глядит орлом, а также гладко выбрит, подтянут, спрыснут не самым дешёвым одеколоном и вообще, старушонки у подъезда считают молодцем хоть куда.
Только вот в уголках глаз притаилось странное чувство – то ли ожидание неизбежного заката, то ли одиночество.
Марина неожиданно вспомнила, что «трудовика» Семёныча с такими вот глазами вся школа, где она подрабатывала тренером, торжественно провожала на пенсию. И ведь сам хотел – копаться в огороде и возиться с внуками!.. Но оказалось, что огород надо продавать из–за долгов зятя, а выросшим внукам дед не нужен. Без любимой работы и поддержки семьи через год «трудовика» не стало.
Старик склонил голову и извиняющимся тоном бормотал непонятные слова, очень похожие на оправдания. Второй человек стоял к гостье спиной, упирая левую руку в бок. Он был очень строен и даже тонок в талии, не слишком широк в плечах, и Марина поначалу решила, что это девушка в мужском наряде, но пригляделась и поняла, что это всё же юноша. Его одежда (старинного стиля камзол и бриджи из серого материала, высокие чёрные сапоги для верховой езды) и причёска (слегка завитые локоны льняного цвета), – опять–таки навевали мысли о киносъёмках. Вдруг юноша резко повернулся лицом к двери, и Марина отступила на шаг от неожиданности: если бы у неё был брат –близнец, то сложно было бы добиться ещё большего сходства… Как будто бы она смотрела на себя в зеркало. Только волосы незнакомца были на целую ладонь длиннее, и блестели, как у красавицы из рекламы известного шампуня. Увидев девушку, «близнец» громко воскликнул:
– Получилось!
Возглас был Марине абсолютно понятен, хотя она с трудом осознала, что впервые слышит язык, на котором это слово было произнесено. Как такое возможно?.. Но тут молодой человек разочарованно хмыкнул:
– Ах, нет, что за… Кто ты, женоподобный юноша?
Марина непроизвольно выпрямилась, демонстрируя обтянутые футболкой сугубо женские округлости. Перебегая взглядом от её груди к лицу, неведомый двойник побагровел и обрушился на старика:
– Что такое! Я вижу женщину, а не мужчину, Приходящий вам в бок! Отправьте её обратно!
– Но, – оправдывался старик, – заклинание, мой принц, построено на одной–единственной формуле… Эта, достойная, без сомнения, ллид, не может удалиться, не справившись с составляющим формулы! Кто же мог подумать, что двойником вашего высочества из ближайшего мира окажется… дама! Вероятность – один к десяти тысячам, я рассчитал…
Однако «его высочество» покраснел ещё сильнее и обречённо махнул рукой, призывая собеседника замолчать. Он снова обратился к Марине:
– Да как вы попали сюда?
Ей захотелось ответить, но язык отказывался повиноваться. Издав несколько нечленораздельных звуков, девушка выбилась из сил, не понимая, что, собственно, происходит. Молодой человек опять дал волю своему гневу, обращённому на деда:
– Видите плоды своей так называемой учёности?! Мало того, что фантом не того пола, так ещё и дара речи лишён! Надо выслать его обратно!
Дед всплеснул руками и начал кланяться.
– О, Ваше Высочество! Я не могу удалить фантом, то есть совсем не фантом! Разве что уничтожить, если…
– Так в чём дело?!
При слове «уничтожить» гостья пришла в себя и обрела голос:
– Стоп – стоп! Легче с выражениями! Уничтожать я себя не дам! Если кино снимаете, то перестаньте валять дурака! Я только дорогу спросить…
Мужчины переглянулись, и старик радостно прокашлялся:
– Удалось! Дама овладела речью!
Юноша был настроен скептично, но сбавил тон:
– Послушай…те… Тавель… вы обещали мне создать двойника, похожего, как одна сосновая игла на другую… И что вышло?..
Упомянутый Тавель принял вид психиатра, терпеливо беседующего с буйным больным:
– Ваша милость…Ваше Высочество… Магия ведь не столь сильна, чтобы творить живое и разумное… Я обещал не создать, а доставить двойника! Я выполнил обещанное задание, вложив в формулу некую цель, отброшенную волнами ваших мыслей в зеркало. И вина не моя, что Знающему угодно было сделать вашим двойником достойную ллид. Такое бывает, я читал, но чрезвычайно редко. В литературе известно не более двух случаев, официально зарегистрированных.
– Да будет так. – Смирился юноша. – Но как она меня заменит во дворце?
– Полагаю, данная задача из решаемых. У меня есть кое–какие наработки, изобретения, улучшения…
Марина сочла нужным вмешаться.
– Я что, стенка вам, что ли? В какой стороне лагерь «Ветерок»?
Таинственная парочка снова переглянулась. Наконец тот, кого называли высоким титулом, совершил в сторону Марины неглубокий, но очень грациозный поклон.
– Позвольте представиться. Я – принц Мариен, младший наследник Озёрного Дома, а это…
– Лицензированный маг, придворный маг её величества Альберины Первой, моё имя Тавель. К вашим услугам. – С готовностью подхватил старикан, кланяясь гораздо ниже, чем принц.
У Марины голова пошла кругом. Что за комедия? Что за шутки? Реалити–шоу? Ролевики балуются?..
ГОСТЬЯ ОЗЁРНОГО ДОМА
Роман
Первая книга цикла
ПРОЛОГ
Перед матовой поверхностью большого зеркала стояли двое: юноша и старик. Юноша был спокоен, собран и полон достоинства; старик лучился радостным и деловым нетерпением, как любой учёный, получивший долгожданную возможность осуществить давно задуманный опыт.
– Верна ли формула? – спросил молодой человек с ноткой тревоги в голосе.
– Несомненно! Формула проверена и подогнана под новые параметры, Ваше Высочество. Ваши параметры, и ошибки быть не может! – ответил старик, слегка поклонившись. – Прибор также готов, поэтому можно начать, когда вам угодно.
Юноша вздохнул, как будто отгоняя последнюю тень сомнений.
– Мне угодно сейчас. Поторопитесь.
ГЛАВА 1.
Незнакомое место
Марина Скворцова вскинула на плечо ремень тяжёлой дорожной сумки и вошла в автобус. Ей досталось место на первом сидении, откуда можно было созерцать себя, любимую, в пыльном зеркале, находившемся в кабине водителя. Из зеркала смотрела девушка лет двадцати трёх, светловолосая, голубоглазая, с высоким гладким лбом, прямым носом и именно таким подбородком, который привередливые ценители женской красоты называют «мужественным». Твёрдого рисунка губы умели складываться в приятную улыбку и упрямо сжиматься при необходимости. Лицо обрамляла аккуратная стрижка, удобная для всех случаев жизни – от выхода «в свет» до спортивной тренировки. Знакомые считали Марину спортивной девушкой, как, впрочем, и сама обладательница описанных достоинств внешности. Впрочем, многие девушки никогда не принимали Марину за соперницу, и вряд ли кто–то из родных и друзей дерзнул бы назвать её красавицей, а сама она давно смирилась с этим фактом.
Развлечений в автобусе не предвиделось никаких, даже радио молчало, и пассажиры откровенно дремали. За два часа пути Марина успела поспать, изучить все наклейки и плакаты в полуоткрытой кабине водителя, и выслушать огородные подробности разговора двух бабулек, оккупировавших соседнее сидение. Наконец, автобус резко притормозил, двери распахнулись, и водитель басом объявил:
– Лагерь «Ветерок»! Выходят?
– Выходят, выходят…
Марина встала, подхватила свою сумку и, спустившись по ступенькам, вышла на залитую солнцем пыльную обочину. В нескольких метрах шумел лес, обещая прохладу. Бывший пионерский лагерь «Ветерок», а теперь «база детского отдыха», находился в получасе ходьбы от одноимённой остановки. Когда–то Марина сама здесь отдыхала каждое лето, потом стала ездить в качестве вожатой на одну – две смены, если позволяла учёба в педагогическом университете, и даже проходила там летнюю практику. Теперь же она пребывала в лагере как воспитатель, инструктор по физической подготовке, и могла наслаждаться природой хоть три смены подряд, не считая зимних каникул.
Сейчас девушка возвращалась в «Ветерок» после недельного отсутствия (свадьба старшего брата и связанные с ней приятные хлопоты). Она откровенно переживала, не «разболтались» ли за это время её подопечные… Конечно, дети не так уж изменились, просто настали новые времена. И если в бытность Марины тринадцатилетней девчонкой в сумках её подруг нелегально находилась косметика, а у пацанов – самострелы или пачка стыренных у «предков» сигарет, то теперь у тинэйджеров обоих полов воспитатели находили пиво, презервативы или что похуже… Не всегда удавалось сразу отсечь поток подобной «контрабанды».
Тем не менее, дети Марину искренне любили, а отпетые хулиганы даже побаивались; и обидное прозвище «физручка», которое поначалу пытались озвучить отдельные подростки, быстро кануло в прошлое. Скворцова была мастером спорта по фехтованию, да и срезать словом могла очень, очень жёстко… Правда, большой спорт остался позади, уступив место увлечению и – в какой–то мере – образу жизни. Марина рапирой не ограничилась, по выходным рубилась на мечах в клубе исторического фехтования. Конечно, подобные умения вкупе с лёгкостью в общении, полным отсутствием фальшивого менторского тона, которым «грешат» многие педагоги, и известной твёрдостью характера играли не последнюю роль в завоевании детских, в том числе и хулиганских, сердец. Сама Скворцова не задумывалась о том, что заставляло детей искать её общества, да это было и не важно. Она искренне любила свою работу, и если бы убрать гору бумаг, поурочные планы и учебные программы, профсоюзные собрания, педагогические советы и прочие сборища, и не прикидывать скрупулёзно остаток зарплаты до конца каждого месяца, она была бы просто счастлива.
Спустившись с пригорка в заросли лопухов, девушка ступила на тропинку… И тут неожиданно закружилась голова, на миг к горлу подкатила тошнота, потемнело в глазах. Марина никогда не страдала тем недугом, который часто констатируют врачи за неимением прочих диагнозов, то бишь «вегето-сосудистой дистонией», и очень смутно представляла, что это вообще такое, поскольку здоровья ей было не занимать. Она покачнулась и неловко опустилась на землю. Воздуха не хватало, в ушах гулко шумело. Неприятные ощущения продолжались от силы минуту, а потом так же резко прекратились. Марина посидела ещё чуть–чуть, запоздало вспомнив, что оставила початую бутылку минералки в автобусе, и осторожно встала. «А, ерунда. Это от жары, да и сумка тяжёлая», – подумала она и неторопливо пошла дальше. Впереди замаячил ручей, через который был перекинут шаткий мостик, а там уже до лагеря рукой подать… Как раз к обеду! Только вот мостика на прежнем месте не оказалось, да и ручей разлился до безобразия. Мысленно сетуя на руководство, Марина разулась и перешла ручей вброд. Затеять ремонт в разгар смены! В ближайшие выходные родительский день! Комментарии излишни, а некоторые так просто не произносимы.
Девушка присела на камень и, надевая кроссовки, немного поворчала, уже вслух. Успокоив себя таким нехитрым образом, она вновь водрузила ремень сумки на плечо и двинулась через рощицу к корпусам, которые вот–вот должны были показаться за поворотом тропинки... Ещё один сюрприз: тропинка повернула в положенном месте, а корпусов – то и нет. Первой мыслью Марины было то, что она заблудилась. Но как можно заплутать на дороге, по которой ходишь много лет подряд?!
В полном недоумении девушка вернулась к ручью, рассчитывая спуститься вниз по течению и выйти к стадиону. Так будет дольше, но зато наверняка. Продираясь через кусты вдоль ручья в хлюпающих от воды кроссовках, она потратила в поисках бывшего пионерлагеря почти час. Ничего не нашла – ни стадиона, ни лагеря, ни старых теплиц, которым давно пора было показаться. Футболка взмокла от пота, в лицо лезли какие-то настырные мошки, желудок требовал еды, да и вес сумки как будто увеличился. Паники не было, основным чувством было недоумение: тут невозможно заблудиться, невозможно, невозможно…Марина достала из кармана сотовый телефон и попробовала дозвониться кому–нибудь из коллег–воспитателей. Бесполезно. Индикатор показывал полное отсутствие сети. Вероятно, водитель ошибся с остановкой и до «Ветерка» ещё топать и топать… Подобная версия объясняла и отсутствие мостика: место похожее, да не то! Надлежало вернуться к трассе и выяснить, куда двигаться: назад или вперёд. Но сначала – умыться.
Марина раздвинула гибкие ветки ивняка, наклонилась над водой и с удовольствием плеснула в лицо холодной водой из ручья. Пить тоже хотелось, но вряд ли это безопасно. Только не хватало подцепить инфекцию перед родительским днём… Поднимая голову, уставшая путешественница вдруг заметила, что на противоположном берегу сквозь зелень листвы виднеется какое–то строение. Удача! Сейчас всё выясним… Перебежав ручей в безнадёжно вымокших кроссовках, Марина направилась к желанной цели.
На аккуратной, округлой полянке стоял прелюбопытный, необычный дом: двухэтажная асимметричная постройка из тёмного камня, с двускатной черепичной крышей, резными деревянными ставнями на окнах и нарядным крылечком. К невысокому крыльцу вела посыпанная крупным серым песком дорожка, обложенная камешками. Слева от дома был разбит небольшой то ли цветник, то ли огородик. Никакого забора и признаков агрессивного охранного зверья при всей этой дачной идиллии не существовало, да и дверь была приоткрыта. Девушка поискала глазами кнопку звонка, не нашла, постучала по полированному деревянному косяку костяшками пальцев, покашляла, выдавая своё присутствие хозяевам, никакой реакции не дождалась и вошла внутрь.
В полумраке прихожей (или может, в сенях?..) пахло сухой травой, по углам размещался всякий садовый инвентарь, плетёные корзины, рыболовные снасти. За сенями оказалась большая комната, поразившая гостью своей обстановкой: огромный камин (и ведь не декоративный, вон дрова лежат!), разноцветные гобелены на штукатуренных белых стенах, круглый деревянный стол на мощных ножках, стулья – под стать ему. Посудная горка с изящным сервизом. Пол был выложен полированными каменными плитками розоватого оттенка. Никаких осветительных приборов на первый взгляд, кроме двух высоких канделябров с множеством свечей, по бокам камина. Оригинальный дизайн интерьера, ничего не скажешь. С претензией. Пять баллов дизайнеру, и, наверное, куча денег на ремонт.
– Хозяева дома? – Задала вопрос Марина и прислушалась.
Никто ей не ответил, а между тем из–за гобеленовой портьеры, скрывающей другое помещение, раздавались едва слышимые голоса. Марина осторожно приподняла ткань, толкнула тяжёлую дверь, сделала шаг вперёд и замерла на месте, удивлённая. От неожиданности она выпустила ремень из руки, и сумка плюхнулась на пол.
В глубине просторной комнаты, загроможденной то ли лабораторным оборудованием, то ли декорациями к съёмке сказочного фильма, стояло огромное зеркало, в котором ничегошеньки не отражалось – так, тени какие–то, зигзаги, цветные пятна. Перед зеркалом слегка дымилась большая чаша странной конструкции, похожей на вычурную ароматическую лампу (впрочем, и запах был соответствующий, пряный и резкий). А справа от зеркала, напротив окна, забранного узорчатой сеткой, беседовали двое. Один из них был седовласый, коротко стриженый джентльмен среднего роста, подтянутый, в серо–зелёном одеянии, отдалённо напоминающим лабораторный халат. Именно про дедов такого типа ровесники завистливо говорят: «Хорошо же сохранился, курилка»! С утра уже зарядку сделал, глядит орлом, а также гладко выбрит, подтянут, спрыснут не самым дешёвым одеколоном и вообще, старушонки у подъезда считают молодцем хоть куда.
Только вот в уголках глаз притаилось странное чувство – то ли ожидание неизбежного заката, то ли одиночество.
Марина неожиданно вспомнила, что «трудовика» Семёныча с такими вот глазами вся школа, где она подрабатывала тренером, торжественно провожала на пенсию. И ведь сам хотел – копаться в огороде и возиться с внуками!.. Но оказалось, что огород надо продавать из–за долгов зятя, а выросшим внукам дед не нужен. Без любимой работы и поддержки семьи через год «трудовика» не стало.
Старик склонил голову и извиняющимся тоном бормотал непонятные слова, очень похожие на оправдания. Второй человек стоял к гостье спиной, упирая левую руку в бок. Он был очень строен и даже тонок в талии, не слишком широк в плечах, и Марина поначалу решила, что это девушка в мужском наряде, но пригляделась и поняла, что это всё же юноша. Его одежда (старинного стиля камзол и бриджи из серого материала, высокие чёрные сапоги для верховой езды) и причёска (слегка завитые локоны льняного цвета), – опять–таки навевали мысли о киносъёмках. Вдруг юноша резко повернулся лицом к двери, и Марина отступила на шаг от неожиданности: если бы у неё был брат –близнец, то сложно было бы добиться ещё большего сходства… Как будто бы она смотрела на себя в зеркало. Только волосы незнакомца были на целую ладонь длиннее, и блестели, как у красавицы из рекламы известного шампуня. Увидев девушку, «близнец» громко воскликнул:
– Получилось!
Возглас был Марине абсолютно понятен, хотя она с трудом осознала, что впервые слышит язык, на котором это слово было произнесено. Как такое возможно?.. Но тут молодой человек разочарованно хмыкнул:
– Ах, нет, что за… Кто ты, женоподобный юноша?
Марина непроизвольно выпрямилась, демонстрируя обтянутые футболкой сугубо женские округлости. Перебегая взглядом от её груди к лицу, неведомый двойник побагровел и обрушился на старика:
– Что такое! Я вижу женщину, а не мужчину, Приходящий вам в бок! Отправьте её обратно!
– Но, – оправдывался старик, – заклинание, мой принц, построено на одной–единственной формуле… Эта, достойная, без сомнения, ллид, не может удалиться, не справившись с составляющим формулы! Кто же мог подумать, что двойником вашего высочества из ближайшего мира окажется… дама! Вероятность – один к десяти тысячам, я рассчитал…
Однако «его высочество» покраснел ещё сильнее и обречённо махнул рукой, призывая собеседника замолчать. Он снова обратился к Марине:
– Да как вы попали сюда?
Ей захотелось ответить, но язык отказывался повиноваться. Издав несколько нечленораздельных звуков, девушка выбилась из сил, не понимая, что, собственно, происходит. Молодой человек опять дал волю своему гневу, обращённому на деда:
– Видите плоды своей так называемой учёности?! Мало того, что фантом не того пола, так ещё и дара речи лишён! Надо выслать его обратно!
Дед всплеснул руками и начал кланяться.
– О, Ваше Высочество! Я не могу удалить фантом, то есть совсем не фантом! Разве что уничтожить, если…
– Так в чём дело?!
При слове «уничтожить» гостья пришла в себя и обрела голос:
– Стоп – стоп! Легче с выражениями! Уничтожать я себя не дам! Если кино снимаете, то перестаньте валять дурака! Я только дорогу спросить…
Мужчины переглянулись, и старик радостно прокашлялся:
– Удалось! Дама овладела речью!
Юноша был настроен скептично, но сбавил тон:
– Послушай…те… Тавель… вы обещали мне создать двойника, похожего, как одна сосновая игла на другую… И что вышло?..
Упомянутый Тавель принял вид психиатра, терпеливо беседующего с буйным больным:
– Ваша милость…Ваше Высочество… Магия ведь не столь сильна, чтобы творить живое и разумное… Я обещал не создать, а доставить двойника! Я выполнил обещанное задание, вложив в формулу некую цель, отброшенную волнами ваших мыслей в зеркало. И вина не моя, что Знающему угодно было сделать вашим двойником достойную ллид. Такое бывает, я читал, но чрезвычайно редко. В литературе известно не более двух случаев, официально зарегистрированных.
– Да будет так. – Смирился юноша. – Но как она меня заменит во дворце?
– Полагаю, данная задача из решаемых. У меня есть кое–какие наработки, изобретения, улучшения…
Марина сочла нужным вмешаться.
– Я что, стенка вам, что ли? В какой стороне лагерь «Ветерок»?
Таинственная парочка снова переглянулась. Наконец тот, кого называли высоким титулом, совершил в сторону Марины неглубокий, но очень грациозный поклон.
– Позвольте представиться. Я – принц Мариен, младший наследник Озёрного Дома, а это…
– Лицензированный маг, придворный маг её величества Альберины Первой, моё имя Тавель. К вашим услугам. – С готовностью подхватил старикан, кланяясь гораздо ниже, чем принц.
У Марины голова пошла кругом. Что за комедия? Что за шутки? Реалити–шоу? Ролевики балуются?..
